Отсебятина вслух. Похороны

 Не буду начинать с банального, мол "никому не желаю", все мы рано или поздно умрём. Наверное, поэтому большинство моих родственников относится к смерти с холодным спокойствием. Меня вообще сложно чем-либо удивить. Не скажу, что эгоист скрытный или скептик себе на уме, нет. Просто узнав о смерти бабушки, не проявилось у меня бурной истерики. Да и, признаться, сообщили мне об этом в двух словах и невозмутимым тоном.

 Но речь не обо мне. Когда собрались все на поминках, право, удивлению моему не было предела: оказывается, семья наша большая. И с этой самой "семьёй" мы, в принципе, впервые увиделись. До этого на похоронах бывать не приходилось, да и тема меня эта не особо интересовала - так что норма это или абсурд, увы, не знаю.
 Так вот, сидим мы уже на поминках. И тут слышу я где-то слева...всхлипы. Подумалось сперва, уши мне врут. Ан-нет. В той стороне и правда плакали. Точнее, плакала одна девчонка. Выяснилось позднее - племянница моя, Алина.

 Всхлипывала, не успевала вытирать слёзы, хныкала, тянула салфетки одну за другой. Рядом с ней сидела её мать и всё дёргала девочку при каждом всхлипе, мол "хватит реветь!" и при любом удобном случае наполняла тарелку плачущей дочери новой порцией еды, грозно шепча, что нужно есть.

 Спустя несколько минут ребёнок вышел из зала. Мать грозно запричитала что-то про "отцовское воспитание" - мне не было это интересно, поэтому, казалось мне, вернуть малышку вместо того, чтобы её при всех отчитывать - лучшее решение.
 Нашлась Алина быстро. Стояла почти возле двери и плакала, поскуливая.
- Зачем ушла, милая? Не нужно так делать.

- Как можно есть в такой момент? Я даже думать о еде не могу! - лепетала племянница, подняв заплаканные глаза на меня.
- Традиция такая. - у меня не нашлось ответа лучше. Да и разве не родители должны объяснять своим детям что, как и почему?
- Плохая традиция! - надрывно вскрикнула Алина и зашмыгала носиком. - А обсуждать, как бабушка в гробу лежала - это тоже традиция? Может, радио ещё включим или новости почитаем?

 Признаюсь, не удалось мне подобрать верные слова. Лишь присев на корточки, руки мои обняли дрожащую от накативших эмоций малышку. Странно, а ведь мне и в голову не могло прийти, что кто-то из наших будет так недоволен, вроде, общепринятой нормой. Добило меня еще и осознание того, что Алина, рыдающая сейчас на моём плече и щебечущая что-то про любимую бабулю - казалось, единственная ЖИВАЯ душа. Ей сказали, что "бабушки больше нет", а поговорить да объяснить - "авось поймёт". Да что уж там, возвращать ребёнка обратно пошли не родители, бурно обсуждающие в тот момент, чья же она больше дочь, а человек, которого они видели первый (а возможно и последний) раз.

 Мы с малышкой вернулись, когда та уже наплакалась. Мне думалось, так будет лучше - пусть не сдерживается. Но вернувшись за стол - даже мне стало неуютно. Слова племяшки так и крутились в моей голове. Знаете, говорят "кусок в горло не лез" - так вот, могу точно сказать, ощущения были именно такие, точно "ком в горле".

  Сейчас уже прошло два дня с похорон. А у меня до сих пор какое-то странное чувство. Пустота. Я со страхом осознаю, что почти бесчувственная амёба. Моё лицо не выражает эмоций, я, как кукла. Сейчас думаю об этом и понимаю, что даже слезу выдавить сложно. Неужто мой уровень безразличия и жестокости так велик? Неужели мне чуждо сострадание? Глупо наверное, но кажется, что душа давно оставила моё тело умирать. А тело не хочет - вот и загнивает бездушное, толстокожее, глухое и очерствелое.