44. Дедушка Юра

Нет, ну то, что мама когда-то была девочкой - я это знала. Мне бабушка рассказывала, как маленькая мама не слушалась её. И то, что папа был мальчиком - тоже вроде бы ясно. Он помнил кучу игр из своего детства и играл в них с нами. И даже тётю Валю я могла представить малышкой с симпатичными пухленькими щёчками. Она мне показывала свои детские черно-белые фотографии. Но вот что серьёзный молчаливый дедушка Юра, профессор истории, когда-то был ребенком - в это невозможно было поверить. А, оказывается, был. И вот как я это выяснила.
Я, тётя Валя и Паша пошли в магазин за хлебом. Идти надо было на другой конец деревни. Солнце сильно припекало. На обратном пути Паша уже сильно устал, и тётя Валя вела его за руку. А Паша ныл и еле передвигал ногами. Посреди пыльной дороги лежала длинная палка. Паша наклонился и поднял её. А потом чуть согнулся и пошёл вперед, приволакивая ногу и опираясь на палку, как старенький дедушка. Тётя Валя засмеялась. А я тут же пожалела, что не нашла эту палку первой.
Так мы и дошли до нашей калитки. Я с тётей Валей за руку, а сзади Паша с палкой-клюкой.
- А к нам гости! - весело сказала тётя Валя, распахивая калитку.
Дедушка Юра сидел в тени яблони в своем кресле-качалке и читал газету. Он поднял глаза и вопросительно посмотрел на тётю Валю, мол, какие гости, кто там? Тётя Валя, ничего не говоря, посторонилась, давая Паше пройти. Паша шёл, согнувшись в три погибели и опираясь на палку.
- Вот, встретили старичка…, - пошутила тётя Валя.
Обычно дедушка Юра на подобные розыгрыши хмурился и снова утыкался в газету. Но в этот раз он заинтересовался и даже сказал:
- Паша, ты прямо как я шестьдесят лет назад!
- Как это? - не поняли мы с тётей Валей и подошли поближе к дедушке.
Паша тоже подковылял и остановился, повиснув на палке-клюке.
- Эта палка мне один случай напомнила, который произошел, когда я был таким же маленьким, наверно, как Даша сейчас…, - сказал дедушка.
- Дедушка Юра, разве вы были маленьким? - удивилась я.
- А как же! - дедушка отложил газету и начал свой рассказ.
- Лет шестьдесят назад, ещё до войны с немцами, я был маленьким мальчиком, и жил в простом одноэтажном доме. Это сейчас там город Москва и высотные дома. А тогда там располагались улицы с низенькими деревянными домами. И вот я играл во дворе...
- Дедушка, вы умели играть? - не поверил Паша.
- Ведь дедушка тогда был маленьким мальчиком, как ты! - напомнила тётя Валя.
- Так вот играл я перед домом, - с воодушевлением продолжал рассказывать дедушка Юра, - И вдруг слышу с улицы кто-то нараспев говорит: "Лю-у-уди до-о-обрые, помоги-и-ите на хлеб, кто сколько мо-о-ожет…". Я хотел побежать, посмотреть, кто это там. Но в это время наша калитка приоткрылась, и в неё вошла старая нищенка. На голове - грязный серый платок, босые ноги запыленные, а в руке огромная клюка. Вылитая Баба Яга. Она увидела меня и сказала: "Милок, принеси водички попить старой бабушке …" Я испугался и побежал в дом за мамой. Мама у меня была добрая женщина. Она пригласила старушку пройти на кухню - покушать. А я…, - тут дедушка замолчал, подбирая слова.
- Ну же, дедушка Юра, что было дальше?! - потребовали мы с Пашей.
- А я взял из печки сажу и вымазал ею лицо и руки, на голову накинул грязную тряпку, взял в сенях старухину клюку, которую она там оставила. Оглядел себя с ног до головы – вылитый нищий! В таком виде я и отправился к нашему местному магазину. Встал около его входа, и сам от себя не ожидая, запричитал: "Ой, бедный я - несчастный сиротка, мамка померла, мы одни остались, кушать нечего… Помогите, люди добрые, кто чем может …". В это время из магазина вышли две женщины и остановились возле меня.
- Сколько ж вас детей - сироток осталось? – жалостливо спросила одна из них.
- Шестеро, - говорю.
Женщины стали сокрушенно охать и ахать. Одна протянула мне несколько монет, а вторая угостила рогаликом. Женщины ушли, а я так и остался стоять возле магазина с протянутой рукой. Всем, кто проходил мимо магазина, я рассказывал свою грустную историю. Многие люди жалели меня и давали милостыню. И пока я так стоял, даже сам поверил в своё сиротство. Стою, слезы по щекам катятся, и мне себя так жалко! А прохожие, видя моё горе, ещё сильнее меня жалеют и ещё больше денег дают. Монетки у меня в руках уже давно не умещались, и я их по карманам распихивал.
Я сначала хотел все деньги нищенке отдать. Но у меня давнишняя мечта была - удочку купить. Вот я и решил: "Один карман денег нищенке отдам, а остальные - на удочку истрачу". И уже стал прикидывать, какой к ней поплавок подберу. Но в этот самый момент к магазину подошла хорошая мамина знакомая.
- Юра, что с тобой? - оторопела она, увидев меня в старой грязной одежде с протянутой рукой. - Почему тебе приходится милостыню просить?
А я стою, глазами хлопаю и ничего сказать не могу - все слова в горле застряли. Тогда она взяла меня за руку и повела к нам, чтобы выяснить, что же случилось. Там-то всё и открылось. Мама была очень удивлена, увидев меня в таком наряде. А когда узнала, что я притворялся сиротой, рассердилась:
- Зачем Бога гневишь, на себя наговариваешь? - грозно спросила она. - Теперь как хочешь, возвращай людям деньги.
Но найти всех, кто мне подавал, было невозможно. И мы все монеты отдали нищенке. А удочку мне так и не купили.
- Дедушка Юра, а вы, когда были маленьким, любили рыбу ловить? - спросила я.
Дедушка Юра довольно крякнул и сказал:
- А я и сейчас это дело люблю…
Ближе к вечеру дедушка Юра поставил во дворе самовар. Он рубил топором щепки, а мы с Пашей закладывали их в специальное отверстие в самоваре. А потом напихали туда ещё сосновые шишки, которые валялись поблизости. Вскоре самовар закипел. Тётя Валя расставила прямо во дворе на столе чашки и свежий жидкий мёд в пиале. И мы стали пить чай с мятой.
На следующий день рано утром дедушка Юра разбудил нас:
- Даша, Паша, вставайте! Пойдёмте рыбу ловить!
Мы вскочили с кроватей. Петухи только-только начинали кукарекать. Мы быстро собрались, взяли удочки, банку с червями (дедушка их уже успел накопать) и отправились на озеро. Много-много рыбы наловили. А дедушке Юре даже огромная щука попалась!
Оказывается, все люди раньше были маленькими детьми. Даже профессора!