Я учу пятый класс

Что такое взять пятый класс? Учителю началки эта проблема покажется смешной. Но только не педагогу старших классов, который привык к тому, что дети у него обучаются самостоятельные. И вот оно настало – первое сентября. Из канцелярии в последний момент тебе приносят уточненный список пятиклассников, которых ты будешь учить. Скажу сразу – их очень много. Детей. С ними по одному-два родителя, имеются вариативные бабушки плюс группа поддержки. И вся эта дружная толпа собирается учиться в пятом классе.
 
Учителю, только выпустившему два месяца назад небритый (буквально!) 11 класс, очень сложно перестроиться на нештатные мероприятия по вытиранию слез, сопелек, подтягиванию штанишек и прочие детские особенности. Ничего криминального в этом нет, на самом деле, каждого родителя можно понять – в их жизни нетривиальное событие – ребенок пошел в 5 класс. И учителя тоже это прекрасно понимают, но перестраиваются тяжело. После выпускников. Традиция просто в школе такая – выпустил одиннадцатый, берешь пятаков. И тут начинается «назад в будущее»! Дети заходят в класс, море цветов, робеют, мамы волнуются, переспрашивают все по пять раз, учитель волнуется не меньше, ведь основная его задача, чтобы дети его запомнили. Первое сентября всегда очень эмоционально и трогательно.

Но неминуемо наступает второе сентября. Классный руководитель с утра снимает шпильки и натягивает балетки. Недоуменный вопрос – а зачем?  Ответ весьма простой – бегать по школе, в буквальном смысле этого слова. Пятиклассники только с виду кажутся взрослыми и самостоятельными. На самом деле все выглядит намного прозаичнее – заблудились у трех кабинетов, испугались старшеклассников, не нашли туалет, забыли дома тетрадку – плач Ярославны на весь коридор! – конец света! «Матвей, а где твои спортивные штаны на физкультуру?» «А я вчера с мамой спать лег, и она забыла положить». «Максим, почему у тебя нет дневника?» «Папа вчера пришел поздно с работы – не успел заполнить». «Мой Андрюша совсем ничего не видит. Посадите его за первую парту. А вы какой предмет ведете? Аааа! Русский язык! Ну ладно, на русском пусть посидит за третьей». Ясно. Понятно.

Поход в столовую напоминает Бородинское сражение, только учитель в нем не Наполеон, а так, непонятный представитель непонятно кого, но главное прожить неделю в режиме ошпаренной кошки, чтобы впоследствии выяснить, кто в классе идеологический кнут и кого необходимо щедро сдабривать педагогическими пряниками для поддержания дисциплины в пункте выдачи еды. Иными словами, так назначаются дежурные и лидер класса.

Я не буду описывать содержание вечерних бесед с родителями, поскольку для этого нужна еще одна книга, но это что-то! К концу первой недели работы в пятом классе на должности классного руководителя очень болят ноги, в частности пятки, от конвульсивных приступов бега по этажам, туманится сознание от родительских вопросов и начинается тихая агрессия по поводу проверки тетрадей. Но это отдельная история, о ней чуть позже. В целом пятиклассники за две недели пребывания в новом статусе начинают понимать, что же от них хотят. Но только не родители!

Наступает час «Х» - первое родительское собрание в 5 классе. Вопросы по содержанию образования – это самое невинное, что хотят от учителя-предметника. Основная тенденция – а почему у моего ребенка не «пять», мы же все с ним делаем? Гм, как бы это помягче объяснить! Многие мамы-папы привыкли думать, что если они сидят с ребенком часами (молодцы, конечно!) и выполняют все домашние задания, то ребенок сразу становится супергероем, у него идеальные тетради, а следовательно, за такую совместную работу (там папа – мегамозг!) априори должна быть «5». К сожалению, такое мнение родителей весьма ошибочно и ведет в никуда – домашнее задание выполняет не само чадо, а умный папа или умная мама, а сам герой-пятиклассник и понимания не имеет, как применить то или иное правило. В итоге – безупречная домашняя работа, а проверочная в классе или, не дай Бог, контрольная – и весьма плачевный результат.

Хорошо еще, если родители понимают ситуацию, а вот если не хотят – куда только не жалуются на школу, Астахову письма строчат, но мы уже привыкли к тому, что повсюду виноваты, поэтому даже не сопротивляемся. Эх, жаль, что многих современных мам-пап репродукция картины Решетникова «Опять двойка» вдохновляет совсем на другие подвиги! Иногда после некоторых родительских безумств педагог в отчаянии хватается за голову и совершенно искренне говорит о том, что сначала надо воспитывать родителей, а потом уже браться за детей, поскольку принцип «осинки-апельсинки» в этом случае играет ключевую роль.

Вообще, конечно, большинство родителей совершенно вменяемо и пытается слышать учителя. Но не всегда процесс понимания проходит гладко. Говоришь на собрании: «Уважаемые мамы! У вас замечательные дети, они пока еще маленькие, ведь пятый класс – это абсолютное детство. И пока мы с вами будем жить спокойно года два. В седьмом классе ваши дети начнут меняться и брыкаться, у них прорежется обостренное чувство независимости и лопухами попрет так называемый юношеский максимализм. В восьмом ваши дети уйдут в полный неадекват, и мы с вами будем снимать их с заборов». Смеются. Не верят! Пока не наступает восьмой класс.

Но пока они всего лишь милые пятиклассники, от них пахнет конфетами и молоком, они еще плачут из-за двойки и теряют в портфеле пеналы, а в раздевалке ключи и сменку. И это, как ни странно, нормально. И разбитые носы, и содранные коленки, и незастегнутые штаны – это тоже нормально. Ненормально, когда мальчишка, отстаивающий свое право быть маленьким мужчиной, дает сдачу обидчику, а родители несутся с жалобой в прокуратуру. Неправильно, когда те же родители начинают яростно сравнивать успехи своего ребенка с достижениями других детей и делать поспешные выводы о том, что к нему предвзятое отношение, учитель ставит не те оценки, не так объясняет материал, а потом дома ситуация еще и обсуждается в присутствии ребенка в самых красочных и махровых выражениях. Приходит потом ребенок на урок – а у него установка уже нарисовалась, что он особенный и весь мир в комплекте с учителями и одноклассниками должен вращаться вокруг него. Хорошо еще, если со временем приоритеты безболезненно меняются в нужном направлении, но иногда получается грустная ситуация, и ребенок оказывается белой вороной в коллективе, одноклассники его не принимают, активно выталкивая из своего сообщества, а бедное дите, зараженное вирусом родительского пафоса, вынуждено каким-то образом самоутверждаться. И начинается шоу-программа: проблемы с поведением на уроках и на переменах, нежелание учиться, поиск «своего» круга общения. И друзья обязательно находятся, такие же детки, которым с горкой переложили родительской «любви» большой столовой ложкой. Или, что хуже, не дали совсем никакой любви. Вот и вылезают в пятом классе первые проблемы, ростки которых усиленно пробиваются сквозь толстый слой родительского эгоизма, чтобы годам к 15 расцвести пышным цветом невежества.

В сентябре по традиции школа начинает усиленно готовиться к зиме, поэтому довольно часто встречается такое общественное явление, как субботник. Берем метелки и грабельки и выходим на пришкольную территорию наводить чистоту. Приходит одна очень импульсивная мама с активной жизненной позицией и четким знанием всех законов и прав.

- Ой, а Вы знаете, мой ребенок на субботник не пойдет.
- Это почему? – совершенно искренне спрашиваю я в надежде понять, что плохого в том, чтобы детки сорок минут поработали на улице и подышали воздухом. Общественно-полезный труд никогда еще не приносил никому вреда.
- Ну как же, на улице дождь и грязь везде, промокнет-простынет. И почему это мой ребенок должен в грязи копаться? А если он заразу какую подцепит? Пусть дворники убирают, им за это деньги платят, – мама выглядит весьма убедительно.
- Вы, конечно, можете написать отказ от субботника, но все остальные ребята будут работать.
- А мой пусть в классе посидит, что-нибудь поделает. И мешки для мусора, кстати, тоже должна выдавать школа, а не родители покупать!

Что тут ответить! Становится грустно от понимания того, как не повезло ребенку. Нет, безусловно, мама его очень любит и старается оградить от любых невзгод и, возможно, планирует опекать сынулю до глубокой старости, надежно привязав его материнской любовью к своему подолу. И дома этого ребенка всячески оберегают и не позволяют поднимать ничего тяжелее чашки, не дай Бог он пропылесосит квартиру или помоет посуду. Очень сложно объяснять пятикласснику потом, что подмести осенние листья совсем не сложно, а вокруг станет чисто, что в столовой надо унести за собой тарелку и стакан, потому что это элементарные правила этикета, что в школьном кабинете после урока нужно прибрать за собой рабочее место, ведь придут другие ученики, у которых тоже есть право сесть за чистую парту. К сожалению, многие дети в пятом классе этого не умеют делать и не хотят уметь. Приходится учить, доказывать, показывать на наглядных примерах, а если через некоторое время все же появляется положительный результат – ура! Маленькая педагогическая победа состоялась.

Пятиклассники обожают все терять. Как будто они запрограммированы на то, что один-два учебника в течение года должны исчезнуть в неизвестном направлении, ручки и карандаши испаряются сами волшебным образом, иногда вместе с пеналами, в такие же загадочные страны отправляются с завидной регулярностью дневники и тетради. Я уже не говорю про сменную обувь, шапки, рукавицы и физкультурную форму.

Идет урок. Кипит кропотливая работа, ученики старательно списывают текст, языки у многих зависли на левой щеке. И тут посреди всей этой мармеладной идиллии оглушительный рев на весь класс.

- Ааааа!!! – слезы градом, истерика у ребенка нешуточная. Я вприпрыжку скачу к нему, сама боюсь.
- Что случилось, Илья?
- Я учебник потеряяял!!! – фу ты, Боже мой, я уж было подумала неизвестно что.
- А где ты его последний раз видел?
- На математике! – и новый приступ рыданий. Весь класс, конечно, писать перестал, начинаются комментарии. Одноклассники лезут рыться в свои сумки, не взял ли кто ненароком злосчастный учебник. Потом кто-то вспоминает, что Илья и на математике что-то потерял. Содержимое портфеля выгружается на парту, ведутся розыскные мероприятия. Нет учебника.
- Давай мы с тобой на перемене вместе его поищем сходим, - уговариваю я, пытаясь хоть как-то отвлечь незадачливого ученика от его потери мирового масштаба.
- Меня мама дома убьеееет!
- Не убьет, не переживай, - до конца урока никто уже ничего не пишет, всем жалко Илью.

На перемене хватаю в охапку ревущего пятака, топаем с ним в кабинет математики. Там, конечно же, тоже нет никакого учебника русского языка, а сидят лишь унылые десятиклассники, оперативно дописывающие самостоятельную. Воспоминания о том, какие еще сегодня были уроки, перемежаются горькими всхлипываниями и шмыганьем носом. Побежали на первый этаж на историю. Там тоже учебника нет. Трагедия усиливается. Нашли в конце концов книгу на подоконнике в раздевалке. Оказывается, с утра Илья, пока переодевался, попутно искал в портфеле телефон, а так как учебников с тетрадями много и что-то пришлось выкладывать, то крайним оказался русский язык. Его-то благополучно и забыл ребенок и даже забыл о том, что забыл. Вот зачем еще нужны учителю балетки.

Приехала к нам в пятый класс учиться девочка Маша из Украины. Маленькая, изящная, глаза голубые, банты пушистые – чудо, а не ребенок. Пишет в тетради красивым почерком на смеси двух языков, проверяю – смеюсь над лексическими оборотами. Подходит ко мне это чудо как-то раз, берет за руку, смотрит прямо в душу проникновенными глазами и говорит: «Марина Николаевна, а когда мы пойдем в едалку?» Я на мгновение дар речи потеряла: «Куда?!» Не сразу я сообразила, что Маша имела в виду школьную столовую.

продолжение следует...