Не называй ее имя вслух

Запуск. Меня кто-то слышит? Наверняка, вам жутко слышать мой голос. Тут достаточно холодно, и слышимость, словно в бетонной коробке, потому буду говорить тихо. Запуск.
Утомленный и обессиленный я брел все дальше и дальше, уже практически не осознавая самого себя. В том, что я давным-давно сбился с правильного направления не было и сомнений, ведь все, что меня окружало было покрыто густой пеленой тьмы. Я ощущал, как мокрый и полу прогнивший мох затягивал под землю мои ноги, каждый раз, когда я ступал. От этого идти было еще сложнее, но жажда и инстинкты не давали мне пасть духом. Отодвигать ветки деревьев и пробираться сквозь гущу терний у меня не оставалось сил, потому сухие сучки жадно царапали открытые части тела и раздирали остатки одежды без особого моего сопротивления.
Я не мог вспомнить, сколько часов, дней, а то и недель я иду почти без остановок и отдыха. От недостатка сна, мой мозг пытался каждый раз сыграть со мной злую шутку, стоило лишь на миг потерять концентрацию. Сложно оставаться в здравом рассудке, когда одержим одной идеей, ради которой готов на все, и уже практически стоишь одной ногой на пороге телесной смерти.
Мне казалось, что прошла вечность с того момента, как я отплыл на корабле на поиски своего сокровища, и тайно проклинал себя за те страдания, на которые сам себя и обрек...Однако, вскоре мне пришлось прервать самобичевание. Я с трудом верил в то, что вышел из этого, казалось бы бесконечного, дремучего леса отчаяния и стою посреди сумеречной долины, которую освещали множество небесных светил. В дали на горизонте виднелась громада лунных гор, упирающихся в небо своими острыми вершинами, а легкий теплый ветер доносил до меня разговоры и кряхтение этих каменных старожил.
Мое состояние переменилось в совершенно противоположное прежнему. Я был полон сил и взволнованности, я понимал, что дошел и вот-вот окунусь в кладезь знаний и жизненных истин....Только вот, я совершенно не видел ничего особенно примечательного, что могло служить источником этих таинств.
Я сделал пару шагов вперед, потом еще несколько, и только тогда обратил внимание на маленькую серую фигурку, сидящую посреди умиротворяющего поля.
В ту же секунду я рванулся к человеку, понимая, что теперь точно у цели, и забыв обо всем бежал, сломя голову, полностью опьяненный предвещающим счастьем.
Человек был не высокого роста, что я определил без особых усилий, несмотря на то, что он сидел в позе лотоса. Также, я отметил, как он разодет и приятно благоухает. Сомнений не было – этот человек ответит мне на мой главный вопрос, однако глаза его были закрыты, да и никакой реакции на мое нескромное появление подле него не последовало. Все манеры и уроки этикета были бездушно мной опровергнуты, когда я начал заваливать человека вопросами, периодически дотрагиваясь до его плеча. Спустя пару попыток допросить его хотя бы о чем-то, я начал повышать тон, но и это не дало никаких результатов.
Я думал, что выйду из себя и сию секунду же пну эту живую статуэтку, дабы хоть как-то его растормошить, но все же манеры не были навязаны мне даром, и я покорно смирился с молчанием человека, присев в аналогичную ему позу.
Я был в жутком смятении. Разочарование и непонимание происходящего бурлили в моей крови, как лава, готовая взорвать жерло самого большого и старого вулкана. Человек сидел все так же неподвижно, что я начал ставить под вопрос в принципе его способность к жизни. Немного успокоив свой пыл, я решил поковыряться в чертогах своего сознания, анализируя все проделанные действия до этого момента, в надежде отыскать хоть какую-нибудь зацепку, чтобы прийти хоть к какому-либо выводу.
Я не понимал не только, что я сделал не так, а и что должен был сделать в принципе. Восстанавливая события неопределенной давности и не давности, я ощутил, как постепенно погружаюсь в состояние успокоения и смирения. Атмосфера, которая царила, не могла не действовать на меня иначе, а красочность картины просто не позволяла не насладиться ею. Когда мое состояние полной безмятежности и умиротворения достигло апогея, я услышал, как с стороны человека доносятся живые звуки.
Я открыл глаза и увидел его, сидящего совершенно в другой позе – полностью открытой, с прямыми руками и ногами, а глаза его были направлены в сторону леса, из которого, как мне казалось, выхода нет. Я снова постарался заговорить с человеком, но в тот же миг он вернулся в предыдущее положение тела, и глаза были вновь закрыть.  У меня не находилось слов, чтобы описать то чувство, что пронзило меня в тот момент. Я точно ощущал, что был жестоко предан, но не понимал причину такой резкой дерзости в свой адрес.
На смену всех отвратительнейших и унизительных эмоций, испытываемых мною ранее, пришла обида. Обида именно на этого «болтуна», который нисколечко не помогает мне своим присутствием, а лишь сбивает с толку, да вгоняет в непостижимые чувства. Я отвел глаза в сторону, а затем и всецело отвернулся от моего «собеседника». Мой взгляд пал на горы, нежный туман, окутывающий белоснежные вершины, а мозг стал снова прорабатывать всевозможные алгоритмы развития событий моего приключения.
Когда спустя пару минут я вновь понял, что человек шевелиться – я не подал ни звука. Мое внимание было обращено на неописуемый пейзаж, а осадок обиды и врожденная гордость не позволили мне хоть как-нибудь отреагировать на его шевеления.
Однако, спустя еще пару минут, мой каратель встал на ноги. Я сделал тоже по его примеру, и молча последовал за человеком, который направлялся в сторону великолепных гор.
Он ступал мягко и осторожно, будто поле было заминировано, но несмотря на эту краткую осторожность, походка была уверенной. Дабы не искушать судьбу, я ступал ровным счетом туда же, куда ступала его нога до меня. Я не мог рисковать или допустить оплошность даже в таком незначительном моменте.
Чтобы добраться до подножья самой массивной горы, нам понадобилось не более, чем понятия не имею сколько минут, но уверен, что шли мы не долго. В этом месте ощущение времени было непередаваемым. При всем желании найти алгоритм, последовательность, логику течения времени, я его так и не смог отследить. Одно я знал наверняка, что уже являлось для меня небольшой победой – лучше молча следовать за человеком, но ни на секунду не расслабляться.
Человек повернулся ко мне, и в тот же миг меня покорил проницательнейший взгляд, полный мудрости и знаний. В его глазах кружились вселенные, угасшие звезды самых неизведанных галактик пробегали передо мной, будто ретроспектива создателя. Я ощущал, как близко прикоснулся к тому, чего постичь казалось невозможным. Никто никогда не верил в то, что подобное могло произойти, и вот он я – обычный человек, стою у подножья таинственных гор, несуществующего для реальности поля, и гляжу в глаза САМОГО. Осознание этого начало производить на мой мозг такое впечатление, что мне казалось, будто я вот-вот взорвусь, перегреюсь, исчезну, полностью поглощенный тайнами этого мира.
Меня беспокоил единственный вопрос «Почему никто прежде не рассказывал, что подобное возможно?». Я не мог понять, по каким причинам человечество отрицало возможность постичь все законы, алгоритмы, движущие силы жизни и отыскать ключ – ответ на все, именно все вопросы. И тут в моей голове прозвучал чужой голос, который без приглашения вторгся в мою голову и беспринципно прервал мой полет души и процесс познания мира. Голос транслировал все, сказанное мною в моей голове, раздаваясь в ушах нестерпимым звоном. Все происходящее перестало так интриговать и манить свей неизведанностью, ведь все, что я хотел на тот момент, чтобы все просто прекратилось. Я понимал, что звон, галактики, голос, истины, двоичный код слишком быстро вливаются в мою голову, а мозг был явно не готов к такому непредсказуемому штурму.

Человек поднял руку на скалу, указывая мне указательным пальцем на надпись, выцарапанную на относительно гладкому участку горы.
Хаос в моей голове развивался в геометрической прогрессии, контролировать поток мыслей и успевать за всем, что поступает в мой мозг было просто невозможным. Звон в ушах становился все громче и громче, да так, что я начал слышать, как кровь бурлит в барабанных перепонках, но несмотря на очевидное разрушение, грядущее в след за всем этим, я пытался прочитать надпись.
Концентрация уподоблялась 3-летнему ребенку с синдромом дефицита внимания, уставшие и пересохшие глаза с трудом поспевали улавливать, танцующие буквы на скале, а затем отчаянно складывали их в слово. После всех моих тщетных попыток совладать с собой, я упал на колени, которые к тому моменту уже были залиты моей кровью, струящейся из лопнувших ушных сосудов. Мое тело отказывало, но сознание боролось и гордо, но угасая, отбивало новые атаки таинств природы.
Последняя вспышка, последний вздох моего разодранного мозга выдал надпись, которую в итоге смог собрать воедино "Назови и ее не станет". Из моего горла вырвался неистовый крик, последний крик, который стал предвестником смерти...И вправду,никогда бы не подумал, что сойти с ума от нее так же легко, как чокнуться от ее отсутствия...
Я получил ответ, который искали многие...Я постиг то, что никогда не удавалось открыть, а понял, пожалуй, основную истину, которая превосходит таинства жизни в несколько сотен раз....
Я понял, почему никто никогда не говорил, что подобное возможно...Знаете, когда сердце человека вот-вот остановится, и на мониторе, присоединенному к этому человеку начинают разбегаться в хаотичном порядке ломаные линии, тогда этот кардиомонитор начинает пищать, оповещая врачей о тревоге. И писк этот до того противный и пронзительный, до того угнетающий и холодящий кровь, что эти секунды становятся вечностью, а когда приходит конец, раздается слабый, тихий и беспрерывный сигнал. И вот были эти линии, а теперь ни одной...Мертвая тишина...вот, как она выглядит, даже, когда ты о ней говоришь....
Запись. Стоп.