Тбилиси. Март. 1956 год

Тбилиси. Март. 1956 год
     Я хотел бы поделиться своими воспоминаниями о событиях 50-летней давности очевидцом  и, в какой-то степени участником, которых мне довелось быть. Речь идет о волнениях в Тбилиси в связи с годовщиной смерти И.В.Сталина.
     Итак, по порядку.
     Начало марта 1956 года, я студент 5 курса физического факультета Тбилисского Госуниверситета им.И.В.Сталина. Исполнилось 3 года со дня смерти “вождя”, память о котором свято чтилась в Грузии. Во всяком случае, при любом застолье тост за великого вождя (по-грузински это белади) поднимался непременно, все вставали и молча выпивали. Также усердно пили за ту правую руку, которая послала диск весом в один килограмм на 57 метров 4 сантиметра. Все понимали, что речь идет о мировом рекорде долгие годы принадлежащем Нине Яковлевне Думбадзе. Кстати, очень красивой женщине с царственной внешностью, с которой я был знаком по совместным выступлениям за сборную Грузии  по легкой атлетике.
     5 марта начались события, о которых собственно я и собирась рассказать. Накануне появилась информация  о секретном докладе Н.С.Хрущева на 20 съезде КПСС. Никто толком еще не был  знаком с содержанием этого доклада, поползли слухи о неблаговидной роли Сталина, о его многочисленных грехах, шла речь о карточной терминологии типа тройки и семерки, которую простой народ воспринимал, как обвинение Сталина в картёжничестве и т.п.
     Мы в Тбилиси жили в начале Плехановского проспекта у моста К.Маркса (бывший Воронцовский мост). Старые тбилисцы до сих пор этот район называют просто  “воронцов”. За мостом хороший сквер и с правой его стороны был один из двух памятников Сталину  (второй был расположен на плато фуникулера). Это была моя ежедневная дорога в Университет и утром 5 марта я увидел большую толпу  в большинстве своем молодых людей. Были установлены громкоговорители и выступающие говорили о том насколько велик Сталин и, если мы сейчас не встанем на его защиту, то отдадим его на поруганье. Хочу отметить, что уже в те годы личность Сталина меня не очень волновала, но  я поневоле оказался в гуще событий. Плюс к тому именно студенты Госуниверитета были главными героями последовавших событий. Занятия в Университете были отменены до 9 марта – день похорон Сталина и все дни с 5 по 9 марта  были по существу днями поминовения и защиты достоинства вождя. Мы все время проводили на митингах и шествиях. Кроме упомянутого места на набережной, митинги проходили на площади Ленина (бывшая Эриванская), где также были установлены микрофоны. В те годы там была правительственная трибуна, мимо которой проходил ликующий народ в дни революционных праздников.
     По призыву выступающего мы с набережной поднялись к зданию ЦК КП Грузии и стали выкрикивать требования, чтобы вышел Первый Секретарь КП Грузии В.П.Мжаванадзе. Он, наконец, появился на балконе  и выглядел довольно жалким и растерянным. Чтобы успокоить толпу, которая всячески его поносила и называла предателем, он бил себя в грудь и клялся, что он тоже грузин и не даст Сталина в обиду. Толпа свистела и улюлюкала. Тем временем до 9 марта обстановка в городе все более накалялась, не ощущалось присутствие органов правопорядка, тональность речей на митингах становилась все более зловещей. Выступали молодые люди в красных шарфах (а ля молодой Сталин–Коба) и звучали антисоветские призывы вплоть до отделения Грузии из состава СССР. Все это по тем временам звучало очень непривычно, ведь прошло всего 3 года с мрачных сталинских времен. Можно было остановить любой легковой автомобиль и потребовать поехать  в Гори – родину Сталина. А там говорили, что  были накрыты столы и с восторгом принимали всех желающих. По требованию митингующих во всех кинотеатрах шли сталинские фильмы (позже я их больше никогда не видел), по радио выступали известные деятели науки и культуры. Особенно старались те, которые были обласканы при Сталине, поскольку толпа требовала их, выкрикивая, что дескать ты так много получил от Сталина, а теперь настало время вернуть долг и заступиться за него. Иногда на трибуне в обнимку появлялись актеры, загримированные под Ленина и Сталина и при полном восторге публики целовались. Все местные газеты выходили с портретами Сталина и с материалами, которые  превозносили его выдающуюся роль в жизни страны..
     И вот настал вечер 9 марта. Ко мне зашел мой близкий друг – Геня Кикнадзе и мы вышли погулять. Пошли в кинотеатр Руставели на фильм  “Незабываемый 1919 год “– один из оголтелых сталинских фильмов. В 11 вечера вышли на проспект Руставели и увидели большую толпу перед входом в Дом Связи. Оказалось, что четверо студентов хотели связаться по телефону с грузинскими дивизиями в Батуми и Кутаиси (именно после этих событий национальные воинские части перестали существовать). Их арестовали, и возбужденная толпа  требовала  их освободить. Обстановка сильно накалилась, когда снизу с митинга на набережной громадная толпа со знаменами и транспорантами подошла к Дому Связи. Тут впервые за 5 дней появились военные, как выяснилось впоследствии, это был взвод комендантского патруля. Они стояли с автоматами перед стеклянной дверю входа. Из толпы вышли несколько мужчин в том числе и мой друг Геня и, взявшись за руки, пытались сдержать толпу. Я стоял в 5 метрах в стороне от двери.
Запомнилась девушка, которая в истерике хватала мужчин за одежду и исступленно кричала, что какие же вы мужчины, если не можете справиться с небольшим числом военных, что надо защитить достоинство Сталина именно сейчас, а потом будет поздно. Тут толпа, наконец, прорвалась, смяв цепочку, и я явственно услышал команду  “Огонь!“. Потом говорили, что команду дал комендант Тбилиси полковник Маркушев. Люди в панике бросились врассыпную, многие падали, как подкошенные, мгновенно появились машины скорой помощи, оперативно подбирались лежащие на мостовой, а вскоре появились и танки, которые перекрыли проспект Руставели. Геню я потерял и пробыл там еще около часа. Постепенно страсти стали утихать, солдатам, сидящим на танках стали давать портреты Сталина и они охотно их брали и закрепляли.
      Было уже около часа ночи, и я пошел домой. Проходя мимо митинга на набережной, я заметил, что толпа не расходится, а выступающие рассказывали леденящие подробности о расстреле около Дома Связи и призывали толпу не расходиться. Тут к микрофону подошел офицер и по-русски сказал о том, что уже 10 марта, траурные дни закончились и происходящее будет расценено, как хулиганство и нарушение порядка и, если через час кто-то окажется здесь, будет расстрелян на месте. Я побыл еще около получаса, речи не умолкали, и я хорошо запомнил красивого парня в красном шарфе, который страстно призывал не расходиться и тем самым не дать Вождя на растерзание. Через полчаса  на набережной показались танки и стреляли в людей. Как потом говорили, первая очередь была пущена в этого парня и он упал ничком на микрофон.
      Дома меня ждали с волнением, обзвонили все больницы и морги. Оказалось, что  Геня бледный прибежал к нам домой и не найдя меня дома, страшно перепугал наших. Дело в том, что когда начали стрелять кто-то в таких же пальто и кепке, как и я упал на бегу. Геня хотел подойти, но его отогнали.
     Как я узнал потом, всего было убито около ста человек и примерно 300 ранено. Еще  в течение нескольких дней наш район был оцеплен и я мог попасть домой только предъявив паспорт. В течение недели усиленно охранялись университетские общежития, а хоронить погибших разрешили только близким родственникам, боясь превращения похорон в форму протеста. Так зловещая тень Сталина прошлась по Тбилиси и унесла десятки молодых жизней.