Глава 27. Предложение Полины

 Учебный городок готовился к приближающимся экзаменам. Погруженные в чтение методичек, студенты на время забыли о многочисленных проказах, решив отложить их до более благоприятных времен. Суровые инструктора до седьмого пота гоняли отстающих на тренировочных площадках, а учителя старались как можно реже показываться на глаза вдруг вспомнивших о несданных «хвостах» учениках.
 
 Леру общий ажиотаж оставлял равнодушной. Работа в Отделе обеспечивала практические занятия, а теорию, которую ей на посещаемых периодически лекциях, вносили в методичку учителя, она считала бесполезной и не запоминала. Да и какой, на ее взгляд, был смысл заучивать виды магических существ, если о присутствующих рядом, но, не видимых для многих, Зеленых, не говорилось ни слова? Как и об Измененных, тайно контролирующих большинство сфер Ордена. И зачем составлять таблицы реальностей, если все они не более чем иллюзия, порождаемая Глубиной? Размышляя таким образом, она досидела до конца лекции, захлопнула методичку, и, пережидая небольшое столпотворение у выхода из аудитории, выглянула в окно. По аллейке, мимо корпуса, шла Лариса, близкая подруга Милены. Проводив взглядом нагловато-дерзкую инструкторшу, Лера погрустнела: ей так и не удалось увидеть Милену. Волшебница уехала в Лесную Школу две недели назад, сразу же по окончании Олимпиады, не дожидаясь возвращения Леры с задания. В этом не было ничего необычного — они и раньше виделись не часто, но после каждого раза Лера ощущала, что привязывается к свободолюбивой волшебнице все крепче и крепче.
 
 Толпа студентов, наконец, рассосалась, аудитория опустела, и Лера направилась к выходу. По дороге она зашла в канцелярию, чтобы забрать расписание экзаменов, которое для каждого студента составлялось индивидуально. Выстояв небольшую очередь и получив несколько листиков с распечатанными таблицами, Лера вышла на залитый солнцем двор главного корпуса.
«Зачем они включают в экзамены столько теории? — она бегло просмотрела распечатку. — Практических зачетов мало, словно для них куда важнее наше знание теории, а не умение ее использовать».
Ее рассуждения прервало легкое похлопывание сзади по плечу. Девушка быстро повернулась и оказалась лицом к лицу с Полиной и смуглым магом.
— Здравствуй, — без тени улыбки кивнула женщина.
— Здрасьте, — она перевела настороженный взгляд с лица немолодой волшебницы на фигуру мага, выражавшего всем своим видом обреченность на потерю времени.
— Надеюсь, у нас есть минутка для спокойной беседы, — утвердительным тоном сказала Полина. — Что ты на нас так смотришь? Что-то не так? Ожидала увидеть кого-то другого?
Прикидывая, что может повлечь за собой беседа и как уместнее называть бывшего куратора, Полиной или Инной Александровной, Лера промолчала, а вместо нее ответил маг:
— Она ожидала увидеть ту чародейку, а уж никак не нас.
— Ее зовут Милена, — Лера с вызовом посмотрела на мага.
— Да какая нам разница, как ее зовут?! — воскликнул он, но Полина предостерегающе подняла ладонь:
— Виктор, не будем тратить время на дискуссии. Девушка до сих пор не догадывается о причине нашего визита.
«Зачем эта игра в «доброго копа — злого копа»?» — она насторожилась еще больше.
— Предлагаю перейти к делу. Возьми, — Полина протянула небольшую книжку в коричневом кожаном переплете.
Поколебавшись, Лера взяла книгу.
— Открой.
Она распахнула томик на первой попавшейся странице и, пробежав глазами по ровным строчкам рун, перевернула лист. Читать рунические письмена она не умела. Пролистав бесполезную для нее книжицу, вопросительно посмотрела на Полину:
— Я не могу прочесть.
Учительницу это заявление не разочаровало. Обрадовано повернувшись к магу, Полина торжественно махнула у него перед носом выхваченной из Лериных рук книжкой:
— Текст! Есть! Я была права!
Виктор неохотно покосился на испещренные рунами листы и хмыкнул:
— Белиберда!
— Виктор, — укоризненно протянула Полина, — книга откликнулась, это главное, а общий язык мы уж как-нибудь найдем. К тому же руны не самый безнадежный вариант. Верни ее на место.
Маг аккуратно принял из рук волшебницы книгу и, еще раз хмыкнув, удалился.
— Очень хорошо, как раз то, что я ожидала увидеть, — губы учительницы тронула едва заметная улыбка, — ты, верно, пока ничего не понимаешь. Эта книга — древний артефакт. Даже правильнее сказать, что ты только что держала в руках древний артефакт, принявший вид книги. И он откликнулся на твое прикосновение. Для нас это хороший знак, означающий, что ты способна следовать нашей линии. Давай пройдем в более спокойное место.
Не заботясь о том, последовала ли за ней Лера, Полина пересекла просторный двор перед главным корпусом и свернула на центральную аллею, ведущую в парк. Выбрав стоящую в тени высоких кустов сирени скамейку, она села и только тогда взглянула на бывшую подопечную.
— Инна Александровна, древний артефакт — это, конечно, круто, но я не понимаю, чего вы от меня хотите, — осторожно начала Воронцова, но волшебница не дала ей договорить:
— Мои студенты зовут меня Полина. Как и маги Ордена. Не будем нарушать устоявшуюся традицию. Я вижу, ты отлично тратишь здесь свое время, поэтому предлагаю тебе заняться чем-то более полезным, например, продолжить обучение. В моей Школе. Но для этого тебе придется оставить Академию.
Учительница слегка приподняла брови и одарила Леру выжидающим взглядом.
— Что?! — Воронцова старательно попыталась изобразить удивление, пока ее мысли беспорядочно метались, обдумывая услышанное.
— Не будем играть в эти игры. Несмотря на то, что книга продемонстрировала разницу в наших системах мышления, ты хорошо меня поняла.
— Вы, руководствуясь каким-то артефактом, предлагаете мне бросить Академию и перейти в Школу, о которой я ничего не слышала?
— О, мне не нужен артефакт, чтобы видеть потенциальных учеников, но Виктор, как и большинство моих коллег, все еще предпочитают опираться на мнение независимых сил, — Полина рассмеялась, — и ты неверно расставила акценты. Я не предлагаю бросать Академию. Ты бы при всем желании не смогла бросить то, чем не владеешь. Я предложила продолжить обучение, и, как условие, оставить в покое Академию. Как показало время, ваши отношения с ней не очень-то и сложились.
— Но зачем? Вам это зачем?
Волшебница откинулась на спинку лавки и, слегка прищурившись, устремила взгляд в небо. Помолчав пару минут, и, все так же продолжая смотреть вдаль, она сказала:
— Ты задаешь не те вопросы. Разве Эдгар не учил спрашивать о том, что интересует тебя в действительности, а не о том, чем положено интересоваться в рамках негласных устоев общества? Или тебя действительно волнует, что я получу в случае твоего согласия? А, если мой ответ не совпадет с твоими внутренними критериями, предпочтешь отказаться? Ты стоишь перед выбором осчастливить ли меня своей особой или нет? Тебе по-настоящему важно только это?
— Нет, конечно, - поспешно возразила Лера. — У меня есть вопросы, но я могу задать их Учителю.
— А ты думаешь, Эдгар знает на них ответы? Ты полагаешь, раз он носит статус Учителя, то непременно все знает и никогда не ошибается? — в голосе Полины зазвучали вкрадчивые нотки.
Лера собралась ответить, но осеклась: мысль о том, что Учитель может чего-то не знать или, тем паче, ошибаться, ей и в голову не приходила.
— Ты видела Глубину, — продолжила волшебница, — что ты собираешься делать с этим знанием дальше? Поделиться им? Рассказать о бесконечности вариантов сладкого плена? Но, дорогая моя, изобилие порождает иллюзию выбора. Большинство только обрадуется такой перспективе.
— Я не собиралась рассказывать всем. Только близким, чтобы они знали о возможности уйти.
— Неужто Эдгар кинулся собирать чемодан? — с веселой насмешкой полюбопытствовала Полина.
— Нет, — Лера не выдержала и засмеялась, — он сказал, что все зависит от того, как мы себя воспринимаем: пленниками или путешественниками.
— Он определенно забыл упомянуть и о третьей категории: о страусах, предпочитающих засовывать голову в песок и делать вид, что их это никак не касается. Силы, исходящие от Глубины неумолимы. Никто не в состоянии противиться им. Противопоставляя себя Глубине, ты обрекаешь себя на бесполезную изматывающую борьбу. С системами не воюют. В систему проникают, сливаются с ней, используют ее мощь, и направляют. Любой революционер, поднявший флаг, пулю получает первым. Не стоит путать героизм с глупостью. Если ты считаешь, что сможешь выбраться из плена Глубины в окружении близких людей, то ужасно заблуждаешься. Само понятие «близости» существует только в пределах Глубины, где любая форма привязанности уже исключает возможность освобождения.
— Но что делать в таком случае?
— Каждый делает что хочет! — воскликнула Полина. — В рамках своих возможностей. Не в моих правилах указывать, кому что делать. Я могу лишь научить видеть путь, а не идти вслепую.
Лера вздохнула: Полина казалась именно тем человеком, который сможет дать ответы на ее вопросы, но какую цену она захочет за свое знание? Измененный часто напоминал, что у каждого действия есть мотив, бескорыстность встречается крайне редко, а о цене стоит побеспокоиться до причисления себя к должникам.
— Я не смогу выполнить ваше условие и оставить Академию, — наконец ответила она. — Я ничего не знаю о вашей Школе, а здесь — мир магии. И здесь Учитель и Милена.
Ее ответ Полину не удивил. Учительница слегка пожала плечами:
— Магия есть везде. Неумение видеть не означает ее отсутствие. Представь, ты сидишь в комнате, до тебя доносятся звуки и по ним у тебя складывается представление о том, что происходит за пределами комнаты. Ты делаешь выводы, но все они базируются на твоих представлениях об этих звуках в совокупности со знанием места, в котором находится комната. И, в результате, ты получаешь картину, созданную твоим разумом. Однако полученная картина не имеет ничего общего с реальностью. В реальности же ты воспринимаешь вибрации, которые интерпретируются тобой как звуки. И, если ты не будешь дорисовывать воображением картину, а прислушаешься к миру, то с помощью этих вибраций определишь, что сейчас они звучат тревожно или агрессивно. Для начала дела или принятия решения это не самое удачное время. А теперь все стихло, — волшебница подняла указательный палец, предлагая Лере услышать наступившую вдруг тишину, — и это означает, что никто не вторгается в твое пространство, оно чисто от постороннего влияния. И, даже если ты видишь, что кто-то идет мимо, — она указала на спешащего по аллейке студента, — то он находится далеко-далеко. Решения, принятые в такой тишине будут твоими. А когда ты услышишь, что мир настроен на деловой лад, начинай действовать. Мир распахнут перед нами как книга, нужно только научиться читать. Это ли не магия?
— Милена рассказывала о вибрациях, говорила, что люди не умеют их ощущать.
— Она толковая девочка, — одобрила Полина, вставая с лавочки.
Лера последовала ее примеру, понимая, что волшебница сейчас уйдет, а она только что отказалась от возможности получить ответы и второго такого шанса может не представиться.
— Год назад ты была на одном из моих занятий. Если ты была внимательна, то помнишь, что речь шла об умении замечать магические изменения в пространстве. Конечно, я не ожидаю от тебя многого, но хочу, чтобы ты прочла вот эту книгу, — Полина протянула тонкий потрепанный блокнот.
Лера удивленно воззрилась на волшебницу: она могла бы поклясться, что в руках Полины еще мгновение назад ничего не было, и блокнот материализовался из воздуха.
— Хорошо, я прочту.
— Сделай одолжение, займись этим сегодня же, — Полина отошла на несколько шагов и остановилась, словно о чем-то вспомнив. Слегка повернув голову, она сказала: — Надеюсь, Эдгар рассказывал, что учебный городок не ограничивается твоими знаниями о нем.
И, не дожидаясь ответа, быстро удалилась.
 
 Лера повертела потрепанную книжонку и, вернувшись на лавку, принялась за чтение:
«После разговора с Mr.N я понял, что часы в нашей гостиной не показывали время, а отсчитывали минуты и часы от установленного момента. Mr.N никогда не заботился, правильно ли шли его часы, и совпадало ли время, показанное на них со временем, по которому жили мы все. Но он всегда был предельно точен и пунктуален, пребывая в своем времяисчислении. Назначая встречу на закате, он имел в виду не конкретный час, а промежуток в девять — четырнадцать минут, за которые солнце успевало скрыться за горизонтом. Вот и сегодня, обещая приехать в обед, он очень огорчил тетушку, явившись не к началу подачи блюд, а к десерту, тем самым застав тетушкин пирог уже полностью остывшим.
Mr.N посоветовал мне всегда выбирать подходящий час, не заботясь, совпадет ли он со временем дня. «Друг мой, если удача улыбнулась вам в семь часов пополудни, то запомните: это час вашей удачи. Вам совершенно не обязательно ограничивать его шестьюдесятью минутами».
19:00, 23 сентября 1899г.
Мари приняла мое предложение! Определенно, Mr.N прав: это час моей удачи.
20:00, 24 сентября 1899г.
Получил записку от Mr.N, в которой он сообщил, что вынужден оставить меня, и наша встреча возможна лишь при содействии удачи.
20:30 того же дня
Я отправился к N, чтобы убедить его не лишать меня друга в его лице. Но в гостинице, в которой Mr.N проживал последние полгода, сказали, что постоялец съехал, и они не могут помочь в поисках его.
19:00 того же дня.
Мне посчастливилось встретить Mr.N на вокзале. Какая удача! Он так же был рад нашей встрече и заверил меня, что мы обязательно увидимся после его возвращения из Индии, куда он вынужден незамедлительно отправиться».
— Что за бред? — Лера отложила блокнот, оказавшийся чьим-то дневником.
Она собиралась забросить чтение, но мысль о том, что маги ничего не делают просто так и в задании Полины есть недоступная пока для ее, Лериного, понимания логика, заставила ее продолжить:
«Путь в тысячу ли начинается с первого шага.
Понимание приходит в пути.
В четырех минутах от фонтана, где круг образовали трое, повернись лицом к ветру. Отыщи старинную дверь и войди. Устремляй взор на то, что носит печать старости, после следуй за воспоминанием, но знай: память ненадежный советчик. Если нужно что-то вспомнить — вспоминай ощущения»…
— Зачем Полина дала мне эти заметки? Это даже не дневник, а сборник цитат или мыслей, или… Заданий?!
Осененная внезапной догадкой, она вскочила.
— А что, если это квест? Тогда, путешествие начинается от фонтана.
— Что? — рядом остановились проходившая мимо девушка.
— Нет, ничего, — смутилась Лера. Она и не обратила внимания, что рассуждала вслух.
 
 Фонтан в учебном городке был один: возле административного корпуса и с ним у Воронцовой были связаны не самые приятные воспоминания. На его широких, облицованных старой плиткой бортиках любили греться под солнцем ученики, болтать о делах насущных и лениво перелистывать методички перед очередным зачетом.
«В четырех минутах — ну, это понятно, идти от фонтана четыре минуты до, — Лера сверилась с блокнотом, — до круга, образованного тремя. Хм. В какую сторону-то? Что это за круг?»
Она оглянулась, пытаясь угадать направление. С трех сторон площадку с фонтаном окружал парк, с четвертой — корпус. Приняв решение двигаться влево от фонтана, Лера собралась засечь время, но остановилась: она вдруг поняла, что часами в Академии никто не пользовался. Нет, они, конечно, были, висели в канцелярии, но ведь не будешь постоянно бегать к ним! Изменение времени в Академии ощущалось иначе: студенты словно знали который час, будто у каждого из них были встроенные в его сознание часики. Удивленная запоздалым наблюдением, Лера все же решила следовать инструкциям. Она достала мобильный телефон, который дала ей Милена в Лесной Школе. Сигнал он не ловил и, не считая пары встроенных игр, был бесполезен. Но часы в нем имелись. Сверившись с электронными циферками, показывающими 16:26, девушка начала отсчет. Через две минуты аллейка свернула направо и вывела к рядам белых домиков. Никаких кругов в этой стороне не наблюдалось. Вернувшись к фонтану, она изменила маршрут на противоположный и продолжила сомнительный эксперимент. Через три минуты сорок секунд она оказалась у стадиона, с тремя тренировочными вышками, возвышавшимися в разных сторонах.
«Круг, образованный тремя, — Лера скептически оглядела огромное поле. — Допустим, почти круг. А трое — это, видимо, три вышки? Так, что дальше? Повернуться лицом к ветру, отыскать старинную дверь и войти».
 
 Ветра на стадионе не было. Вместо него припекало послеобеденное солнце, стараясь успеть до заката, как можно сильнее прогреть влажную после недавних дождей землю. Покрутившись в поисках хоть какого-то намека на ветерок, она вспомнила о пустыре, на котором всегда гуляли сквозняки, и до которого отсюда было рукой подать. Повернувшись лицом в его направлении, Лера оказалась перед физкультурным залом — одноэтажным высоким кирпичным строением с узкими вытянутыми окнами и массивной деревянной дверью. Здание не отличалось новизной, но и не выглядело старинным. Потянув за фигурную ручку, наверное, единственную вещь, попадавшую под определение «старинного», она открыла дверь и вошла в прохладный полумрак небольшого вестибюля. Из раздевалок доносились голоса: в зале шли занятия. Стараясь не привлекать внимания, девушка прошлась по коридорам, выискивая то, что могло носить печать старости. Таких вещей оказалось немного: фрагмент деревянного пола, выглядывавшего из-под надорванного у стены линолеума возле хранилища спортивного инвентаря, облупившаяся краска на подоконниках, да два сундука с плоскими крышками, в которых хранилось все необходимое для пересадки дерна на поле. Память услужливо подбросила  воспоминания, как группа, после ухода Милены, будучи отстраненной от занятий, занималась выравниванием травяного покрытия, заменяя стершиеся участки свежими зелеными кустиками. Вспомнилась Полина, которая, став временным куратором группы, темной тенью появлялась из ниоткуда, не приближаясь, наблюдала за своими подопечными, делая пометки в блокноте, и так же внезапно исчезала. Следуя совету из книжки, Лера сконцентрировалась на ощущениях. В группе, не смотря на возникающие разногласия, ей было спокойно и безопасно, как в гнезде. Короткие визиты куратора, напротив, вызывали чувство обнаженной обреченности. Казалось, что немолодая учительница с безразличным любопытством исследователя изучает каждое их действие, не пропуская мимо своего внимания ни удачи, ни неудачи. Погруженная в воспоминания, Воронцова не сразу заметила, как в здании наступила тишина. Пока она шла к выходу, ее шаги гулко разносились по пустынному вестибюлю. На улице все так же светило солнце, но его свет стал приглушенней, будто на учебный городок накинули гигантскую вуаль. Лера вновь остановилась, созерцая землю. Почти все аллейки городка были выложены светлым гравием, и дорожка, огибавшая стадион, исключением не являлась. Но сейчас она выглядела иначе: вместо гравия под ногами серели стертые от времени булыжники.
«Видение, надо поморгать, и пройдет», — подсказал внутренний голос, и девушка готова уже была к нему прислушаться, но в последний миг передумала, сконцентрировавшись на изменениях.
«Дура», — обреченно вздохнул внутри голос разума и обиженно замолк.
Поняв, что поддержку логики, ума и здравого смысла она потеряла, Воронцова открыла блокнот, чтобы получить новую порцию подсказок:
«Мир Деревьев полон призраков, но все ли они иллюзорны? Из лесной чащи ведет много троп, но, представ пред ними, ты никогда не окажешься на распутье. Вслушайся в дыхание леса. Выбирай нужное и следуй за ним.  Деревья умеют хранить секреты, но открывают их тем, кто умеет видеть».
 
 Учебный городок утопал в зелени. Деревья, кусты, клумбы, газоны занимали все свободное от построек и дорожек пространство. Даже на пустыре буйствовала растительность, скрывая под собой песчаную почву, с останками заброшенных фундаментов. Представить, что не деревья заполняли городок, а учебка находилась в мире деревьев, при таком их обилии не представляло труда. И парк, по своей густоте, вполне мог сойти за чащу. Сойдя с дорожки, Лера ступила на аккуратно постриженный ковер из травы. Стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не спугнуть свои ощущения, обходя аллейки, она пошла вглубь парка. Вскоре трава стала одичавшей, а кусты сомкнулись за ней глухой стеной. Кроны высоких деревьев заслонили небо, и она вошла в отдающую влагой тень. Здесь, огражденная плотным зеленым занавесом от студенческого шума, висела звенящая тишина. Лера остановилась. Нетронутая неосторожными ногами трава доходила почти до колен. И — никакого намека на тропинку. Разум торжествующе хмыкнул, но девушка заставила себя поверить, что все идет по плану и она движется в верном направлении. Прикрыв глаза, Лера сделала несколько глубоких вдохов. В воздухе витал аромат созревшей крапивы с тонкой ноткой полыни. Четвертый вдох донес едва уловимую терпкость ивы.
«Здесь поблизости нет ив», — машинально отметила Воронцова и принюхалась: она не ошиблась — так пахнет вблизи водоемов.
«И воды здесь тоже нет», — уже неуверенно заключила Лера, медленно двинувшись в сторону запаха.
Через несколько шагов заросли поредели, и она вышла на берег маленького пруда.
«Надо же! В учебке есть пруд!», — изумилась она, подходя ближе.
Прозрачная у берега, неподвижная поверхность воды к центру пруда походила на черное зеркало, в котором отражались верхушки деревьев и небо.
— Весьма недурно, — раздался сзади голос.
От неожиданности Лера резко обернулась: из-за деревьев выступила высокая женская фигура.
— Но ты не внимательна, упускаешь детали, что в обычной ситуации свело бы на нет весь результат.
— Какие детали? — Лера принялась листать дневник.
— Ты знала час, в который состоялась наша беседа. Желая повторить ее, логичнее было бы выставить на часах то же самое время. Или ты так не считаешь?
— Наверное, логичнее, — неуверенно согласилась она с волшебницей, плохо понимая, зачем бы ей вообще понадобилось переводить часы.
— Ну как же! — нетерпеливо воскликнула Полина. — Наша встреча происходила при определенном стечении обстоятельств. Назовем их условиями. Чтобы повторить ее, тебе необходимо собрать максимально подобные составляющие. Ты использовала подсказки из дневника, ими мы заменили место, и добавили такой элемент как намерение. Ты продвигалась с намерением встретиться со мной вновь. Или я ошибаюсь?
— Нет. Но как вы узнали?
— У тебя в руках книжка, которую я тебе дала. Читая ее, ты не могла не вспоминать меня. Твое внимание было сфокусировано на мне и воспоминания, которые всплыли в памяти, тоже были связаны со мной. Не так ли?
— Да, так. Но, я могла вспомнить кого-то другого.
— Могла бы, но, повторюсь, дав тебе этот предмет, я направила твое внимание в нужное для меня русло. До тех пор, пока ты держала в руках блокнот, твое внимание принадлежало мне.
— Но для чего вам это понадобилось? — удивилась Лера.
— С помощью этого примера я продемонстрировала тебе, чем занимаются в моей Школе. Мы не доказываем друг другу, кто может взлететь выше или быстрее всех преодолеть полосу препятствий. Мы изучаем мир, не отрицая его законы, и не тратим силы на противостояние им. Думаю, нам пора выбираться, — Полина окинула медленным взглядом окружающее пространство, подняла с земли небольшой камень и положила его у кромки воды: — Поищи, нам нужно несколько штук.
Лера послушно пошла вдоль берега, выискивая редкую гальку. Собрав с десяток камушков, она вернулась к учительнице. Сложив из принесенного материала композицию, Полина придирчиво осмотрела ее, подправила, глянула на небо, и, порывшись в кармане рясы, достала две миниатюрные свечки. Она расставила их между камнями и зажгла. Замерцав, два крохотных огонька создали причудливое переплетение теней.
— Все, конечно, очень приблизительно, — пояснила волшебница, — но, на безрыбье… Что-то напоминает?
Лера кивнула. Самодельная конструкция подозрительно походила на каменную горку возле водоема в саду Учителя.
— А, Эдгар, ты как раз вовремя! — воскликнула Полина. — Становится сыро и нам не хотелось бы радовать комаров своим присутствием.
Измененный, бесшумно появившийся на берегу, беглым взглядом скользнул по двум женским фигурам и остановил его на камнях.
— Не стоит быть таким перфекционистом, Эд, — вздохнула женщина.
— Мой сад заблокирован для посторонних порталов, Полина. Все гости проходят через калитку, — Учитель, наконец, перестал созерцать каменное творение.
— Я пропущу мимо ушей твою ремарку. Огнеслав предупреждал, что учтивостью ты не отличаешься. Мы бы не стали тревожить твое пространство порталом. Идемте, вечер в такой глуши не самое приятное времяпровождение, — волшебница зачем-то оглянулась на сложенную горку, потом повернулась к ней спиной, плотнее запахнула рясу и устремилась в самую гущу разросшегося кустарника. — И, хоть я не люблю эти бесформенные одежды, вынуждена признать, иногда они выручают.
 Переглянувшись, Измененный с Лерой последовали за ней. Вырвавшись из плена цепких веток, которые, растерявшись, упустили волшебницу и с удвоенной яростью накинулись на ее спутников, они выскочили из последнего ряда колючего шиповника и от неожиданности застыли: все трое стояли возле дома Учителя, в задней части сада, где, скрывая дом от соседских взглядов, беспрепятственно разрастались цветущие кусты.
— Мы переместились без портала и не через сновидение, — не смогла не констатировать очевидного Лера, — и это не телепортация.
— Возведение стен и преград — занятие ненадежное, — отозвалась Полина.
 Измененный отворил дверь и, отступая в сторону, жестом пригласил гостей войти.
— Я приготовлю чай, — невозмутимо сообщил он, удаляясь на кухню.
 Оставшись в гостиной, волшебница подошла к столу, провела пальцами по его поверхности, и, не обнаружив пыли, оперлась всей ладонью. По ее лицу скользнула усталость и безразличие. Казалось, она потеряла к происходящему всякий интерес.
— Спрашивай, что ты хотела узнать, — не глядя на Леру, сказала она.
— Как мне объединить обе части себя в одну? Как той, другой мне, вспомнить о том, чему я учусь здесь? — выпалила Лера, давно терзавший ее вопрос. — Иногда у меня бывают моменты объединения, но они нестабильные и короткие.
Полина слегка приподняла брови, будто девушка сморозила какую-то глупость:
— Никак. При разных составляющих личность проявляется по-разному. Ты допускаешь ошибку, рассчитывая на память. Память подводит. Все, что тебе на самом деле нужно — осознавать себя, а что вокруг, уж поверь, не так и важно.
 
 Вошел Учитель, неся на подносе чашки с чаем и сахарницу. Поставив все на стол, он посмотрел на Полину:
— Ты ведь выяснила все, что хотела? Никто не может сделать выбор за другого, — закончил Измененный с улыбкой.
— Эдгар, Эдгар, — пожилая волшебница покачала головой и улыбнулась в ответ, — думал вернуть мне мои же слова? Выбор — не приговор, его определяют не слова, а действия. Изменяются обстоятельства — изменяются и действия. Есть такая житейская мудрость.
— И не поспоришь, — хмыкнул Снегов.
— Время еще не подошло, поэтому наши разговоры сейчас не более чем дань вежливости. Все идет своим чередом. И не исключено, что нам лучше сотрудничать. Но ты знаешь мое правило: не играть по чужим нотам. Пока она в Академии, мяч на твоей стороне поля. Не нужно меня провожать, дорогу я найду.
Не попрощавшись и не притронувшись к чаю, Полина ушла. С минуту в комнате висела тишина: каждый думал о своем.
— Кто же она, все-таки? — нарушила молчание Лера.
Учитель отхлебнул из чашки и задумчиво опустил ее на стол:
— Она из тех редких людей, которые могут видеть мир насквозь. Кто-то считает ее дакиней. Но мой учитель, Огнеслав, называет ее норной или мойрой. Однажды, чем очень ее развеселил, даже сравнил с Макошью.
— Богиней судьбы? — недоверчиво переспросила Лера. — Он действительно так считает?
— Богиня — не богиня, но в судьбы вмешиваться умеет. Если, конечно, верить в судьбу, — сдерживая улыбку, заключил Измененный.