Реальность смысла. Глава 22

1. В прошлой главе мы начали рассматривать второй этап рыночного отчуждения социальных отношений, а именно сам акт продажи и связанные с ним обстоятельства. В терминах матрицы социальной идентичности это переход от личной, не разменной и безусловной ценности (нижнее горизонтальное отношение НС ценность-личность)к ценности безличной, меновой и условной (нижнее горизонтальное отношение НD ценность-мир). Такой переход означает кризис и упадок традиционных домашне патриархальных иерархических парадигм идентичности, таких, как проксимономика ВСН, наглядный образец которой мы рассматривали в разделе о предпродажной первой стадии рыночного отчуждения на примере описанного Олмстедом разговора с владельцем виргинской рабовладельческой плантации.

2. На огромное революционное общественное значение перехода от безусловной к условной безличной абстрактной и всеобщей(мировой, в смысле глобализации рынка) ценности указывал Маркс в цитированном нами в прошлой главе отрывке из Коммунистического Манифеста где он связывал такой переход с разрушением традиционных общественных и культурных форм и отношений. Теперь нам предстоит выяснить как конкретно происходило такое разрушение, используя репортажи американского современника (и знакомого) Маркса журналиста и архитектора Фредерика Олмстеда о его поездке на рабовладельческий Юг.

3. Вот его рассказ о путешествии в южном поезде.

В поезде были два пассажирских вагона первого класса и два грузовых вагона. В последних поместились около 40 негров,большая часть из них принадлежала торговцам, посылавшим их на продажу в выращивающие хлопок штаты. Очевидные признаки этого рода активности можно наблюдать каждый день в рабовладельческом штате Виргиния, но относящиеся к этому детали и статистика недоступны чужаку. Большая часть порядочных джентльменов (gentlemen of character)обнаруживают особенное нежелание говорить на эту тему и активно и эмоционально отрицают, что, как это предполагают аболиционисты, рабов часто выращивают для продажи работорговцам.

Однако из случайных упоминаний в разговорах я мог заключить, что денежная, продажная ценность раба сверх расходов на его выращивание с младенчества до того возраста, где эта ценность достигает высшей точки, рассматривается обычно, как наиболее надежная часть богатства плантаторов. Этот ниггер стоит столько то, а тот слишком стар, чтобы собирать хлопок, а такой то даст столько то, когда немножко подрастет, разговоры обо всем этом я часто слышал на улицах и в общественных заведениях. Также постоянно замечаешь, что рабынь меньше ценят по их трудовым качествам а больше по тем, которые аналогичны ценности кровной кобылы.

В примечании к этому отрывку Олмстед цитирует адресованное ему письмо рабовладельца: в штатах Мэриленд, Виргиния, Северная Каролина, Кентукки, Теннеси и Миссури уделяют столько же внимания разведению и выращиванию негров, как выращиванию лошадей и мулов. На глубоком Юге мы выращиваем их для собственного потребления и для рынка. Плантаторы приказывают своим девушкам и женщинам (как замужним, так и незамужним)иметь детей, и я знаю много негритянских девушек, которых продали, поскольку они не завели детей. Размножающаяся женщина стоит от одной шестой до четверти больше, чем та, которая не размножается. (Olmsted 1856, 55).

4. Характерно это нежелание проксимономных южан сознаться в том, насколько этот патриархальный домашний уклад был уже на деле разрушен подъемом рыночного спроса на рабов и активизацией внутренней работорговли. Накануне Гражданской войны некоторые наиболее радикальные южные политики выступали за возобновление ввоза рабов из Африки, официально запрещенного с 1808г.Также бросается в глаза реификация рабов, которые начинают восприниматься главным образом как статья дохода, вещи/животные, а не как люди, обладающие собственной волей и разумом.

5. Вот эта готовность забыть о нравственных координатах идентичности ради центральной вертикальной инструментальной выгоды FH (и определяемых ею сжатых парадигм таких как калькулономика и моментономика) и означает регрессию экзистенциальной пропозиции, сведение реальности к данности, которое мы наблюдали у ведущих идеологов южного рабовладения таких как Хэммонд с его лежневой теорией общества. Хэммонд сочетает похвалы проксимономике с восторгами по поводу рынка, эту проксимономику разрушающего, и в своей лежневой теории общества отождествляет рабов с контекстным полем мира D, крайней точкой рыночного отчуждения, где он отводит им роль пассивной, тупой и покорной безличной рабочей силы.

Мы продолжим анализ второго этапа рыночного отчуждения в следующей 23й главе.