Сотник Лонгин Сын Божий Служение

Глава третья

Сын Божий. Служение

В тот день, когда на Иешуа сошла полнота Духа Божия, Его братья: Иосия и Шимон, - по настоянию убитой горем матери бросились за Ним вдогонку, но вскоре потеряли Его из виду. Им даже показалось, что Он растворился в воздухе. Поиски пропавшего не увенчались успехом. Вечером братья вернулись в гостиницу, где их ждали мать и жены. Мириам, взглянув на своих сыновей, поняла, что они Его не нашли, и снова зарыдала.
-Мама, Иешуа – взрослый человек, - утешал плачущую мать Иосия. - Он скоро вернется. Вот увидишь…
-Ты видел Его лицо? – всхлипывая, говорила Мириам. - Его совершенно безумные глаза… Он не признал меня, свою мать! Что сотворил с Ним этот мерзкий проповедник?

Они прожили в Бейт-Абаре целый месяц, и все это время мать ждала возвращения пропавшего сына. Однако Он так и не объявился. На праздник Мириам с сыновьями сходила в Ерушалаим. Женщина долго молилась, с балкона внутреннего двора Храма взывая к Богу о возвращении Иешуа. После Пятидесятницы братья с матерью и женами отправились в обратный путь. Мириам сидела в повозке, постоянно оглядываясь назад. Женщине было трудно смириться с мыслью, что она потеряла того, кого первым рожала в муках, того, кто многие годы был опорой ей, и на кого она возлагала свои надежды. Она проклинала саму себя за то, что уговорила Иешуа поехать к этому проповеднику.
-И зачем я докучала ему своими расспросами? Для чего была так настойчива? Не женился… Ну и пусть. У всех свои причуды. По крайней мере, тогда было лучше, чем теперь. Когда Его нет со мною рядом… Где же ты, мой мальчик? Вернись ко мне живой и невредимый…

Иосия отвез мать в Тибериаду, а сам поехал в Кану сообщить Иегуде о том, что произошло на берегу Иордана.
Иегуда, близнец Иешуа, жил на окраине города, - в доме, который выстроил своими руками, - вместе с сыном Микаэлем и его молодой женой. Он был немало удивлен появлению брата, который за все эти годы ни разу не навестил его, но еще больше его потрясло известие, которое тот принес. 
-Иешуа исчез? – побледнел Иегуда, выслушав рассказ гостя. – Как это возможно?
-А вот так, - отвечал Иосия. - Как в воду канул. Целый месяц мать заставляла нас искать Его. Мы даже следов Его не нашли…
Иегуда нахмурился и велел невестке беременной выйти из столовой, где он принимал гостя.
-А теперь – рассказывай, что между вами случилось? – потребовал он от брата, когда та скрылась из виду.
-Что? – изменился в лице Иосия. – Брат, мы тут ни при чем.
-Вот так просто взял и ушел? – недоверчиво переспросил Иегуда. – Не лги мне. Когда я приезжал, между вами уже были натянутые отношения. Что случилось после?
-Да говорю тебе – ничего, - вспылил Иосия. - Он, правда, странный был, особенно в последнее время. Часто уединялся. Мать жениться Его все уговаривала. Он – ни в какую… 
Иегуда отвернулся в сторону и тихо всхлипнул:
-Такого человека не сберегли…      
-Да ты что, брат? - удивился Иосия. – С ним все будет в порядке. Ты вот тоже уходил… - его голос осекся. Иегуда устремил на него глаза, в которых сверкнули гневные огоньки, но тотчас потухли. Он только вздохнул и ничего не сказал.   

Когда Мириам увидела вошедшего сына, она бросилась к нему с криком радости:
-Иешуа! – но остановилась в шаге от него и, приглядевшись, упавшим голосом проговорила:
-А, это ты, Иегуда. Я думала…
Женщина опустилась на постель и зарыдала. Сын бросился утешать мать.
-Я приехал за тобою, - сказал Иегуда. – Поживешь пока у меня.
Мириам взглянула на сына, рукою коснулась лица его, погладила по голове, посеребренной седою прядью на виске, и ласково проговорила: 
-Как ты похож на брата своего…
-Нет, мама, я другой, - вздохнул Иегуда. – И… я не знаю, что мне делать. Скоро свадьба, а я… Как я могу веселиться, когда, неизвестно, что с Ним? Если бы был объявлен траур…
-Траур? – изменилась в лице женщина. – Ты это о чем? С ума сошел?! Брат твой жив!
Иегуда, опустив глаза, тихо промолвил:
-Может, перенести свадьбу?
-Для чего? – возмутилась Мириам. - Иешуа хотел, чтобы ты женился! И Он был бы рад… - она не докончила свою мысль и, заметив, что говорит о Нем в прошедшем времени, снова расплакалась.

Мириам с сыном уехала в Кану, где, пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей, с головой погрузилась в заботы о предстоящем браке Иегуды. Свадьба готовилась с размахом, - невеста была из семьи одного местного фарисея, человека, известного всей округе, а тот позвал на брак дочери множество своих родных и знакомых.
Жених потратился на новые обеденные ложа, столы, светильники, каменные сосуды для омовения (сродники невесты, будучи истовыми фарисеями, всегда мыли руки перед едой), он нанял служителей, чтобы те готовили и разносили еду возлежащим, заплатил деньги шохетам, которые по правилам кашрута зарезали овнов из его стада. Словом, у Иегуды в те дни расходов было немало. Мириам украсила брачную комнату для жениха и невесты, молола жерновами муку из зерен пшеницы и пекла хлеба, - в этом ей помогали служители, присланные распорядителем пира. Мать и сын, поглощенные хлопотами, позабыли о своей печали. Но накануне свадьбы случилось непредвиденное…   
Иегуда был во дворе, - вместе со служителями расставлял обеденные ложа и столы для гостей. Как вдруг кто-то вошел воротами и сказал громко:
-Мир сему дому!
Иегуда обернулся и остолбенел от неожиданности, - его брат-близнец, которого он почитал за мертвого, стоял в дверях. С дрожащих губ мужчины слетел один лишь звук:
-Иешуа?
Гость улыбнулся и приветливо проговорил:
-Неужели ты думал, что Я забуду о твоей свадьбе, Тома (Близнец – арам.)?   
-Иешуа, - все еще не веря своим глазам, повторил Иегуда. Приближаясь к брату, он видел как бы свое собственное отражение в зеркальной поверхности.
-Принимаешь гостей? – осведомился Иешуа. Но Иегуда не успел ничего ответить Ему.
В этот миг во двор зашла Мириам, - она вернулась от колодца. Взглянув и увидев двух сыновей своих, женщина ахнула и выронила кувшин из рук, - глиняный сосуд раскололся и вода, что была в нем, вылилась на землю.
-Иешуа… Сын мой! Ты вернулся! - воскликнула Мириам и бросилась к Нему, но Тот вдруг, подав знак рукой, остановил ее и строго проговорил:
-Прошу – не делай этого, женщина.
-Женщина? – вздрогнув, переспросила Мириам. – Отчего Ты так говоришь? Что с тобой такое? Ты болен?
-Я? – усмехнулся Иешуа. – Это Я болен? Нет. Напротив, Я – Тот, кто пришел, чтобы исцелять… Хозяин дома сего, - Он обернулся к Иегуде, - так что ж, ты примешь гостей?
-Иешуа, о чем Ты говоришь? – возмутился Иегуда. - Ты же знаешь, я всегда Тебе рад…
-Но Я буду не один. Со мной придут ученики… - предупредил Иешуа.
-Ученики? – удивился Иегуда. – О ком это Ты?
-Увидишь, Тома, - сказал Иешуа. Он прошел мимо Мириам, не глядя на нее, и скрылся за воротами.
-Постой, Иешуа, - бросился вдогонку за Ним Иегуда, но, выбежав на улицу, он лишь растерянно огляделся по сторонам – Иешуа и след простыл, словно Тот в воздухе растворился. Вернувшись назад, он нашел мать в слезах.   
-Как Он осунулся, мальчик мой! - всхлипывала женщина. – Совсем исхудал. Что с Ним стало?
-Мама, что ты плачешь? – сказал ей в утешение Иегуда. – Радоваться надо! Господь услышал наши молитвы. Иешуа вернулся живым и невредимым…
-Да, ты прав, - поспешно вытирая слезы, согласилась Мириам. – Он живой, и это главное!

Мириам ходила к колодцу и, возвращаясь, наливала воды в каменные сосуды для омовения… Что бы она ни делала, все время перед глазами ее стоял образ любимого сына, и постоянно звучали его слова, которые жгли ей сердце своей холодностью.
На другой день под вечер сюда, в этот двор, заставленный столами и мягкими ложами, вошла торжественная процессия, возглавляемая нарядно-одетыми женихом и невестой. Она ворвалась на брачный пир под звуки флейт и свирелей полусотней гостей, среди которых Мириам, готовившая вечерю вместе со служителями, увидела Иешуа, - Тот, как обещал, был не один - с несколькими спутниками.         
Пока гости занимали свои места на обеденных ложах, а жених уединился с невестой в брачной комнате, Мириам подошла к сыну и начала упрекать Его за жестокосердие:
 -Как ты мог, несчастный, так долго не давать о себе знать? Сколько слез я по Твоей вине пролила! Сколько ночей не спала, все думая о Тебе!
-Женщина, о ком ты волновалась, - того уже нет. Смирись и отойди от меня, - строго проговорил Иешуа.
Мириам, потрясенная Его словами, заревела:
-Как ты можешь так говорить? Я – твоя мать!
Иешуа слегка качнул головой и мрачно отозвался:
-Моя Матерь – та, которая подарила мне жизнь, а не смерть. Прошу тебя – ступай… 
Мириам, пряча глаза, полные слез, убежала в дом. Он проводил ее печальным взором и, обернувшись, сказал ученикам:
-Кто не возненавидит свою мать и своего отца как Я, тот не может идти за Мной…

Солнце зашло. На небе высыпали звезды. Брачный пир был в самом разгаре. Служители зажгли масляные лампы на высоких подставках, которые залили светом весь двор. Гости были навеселе, плясали под музыку флейт и распевали свадебные гимны. Вино лилось рекой… И вскоре кончилось. То ли по причине непредвиденных гостей (пришел Иешуа с учениками Своими), то ли потому, что гости тотчас оценили вкус дорогого вина из Магдалы, а служители, не скупясь, наполняли чаши. Как бы там ни было, когда не осталось ни одного кувшина с горячительным напитком, служители сообщили об этом матери жениха, которая давеча покупала это вино. Мириам, не простив старшего сына за слова его обидные, поднялась со своего места и, подойдя, сказала Иешуа:
-Вина нет у них, - она кивнула в сторону служителей. - Брат твой женится, сделай что-нибудь для него…
-Женщина, что до того и тебе, и Мне? Еще не пришло время… - мрачно отозвался Он, не глядя на нее.
Мириам пришла в ярость от такого пренебрежения к себе, но сдержалась, не стала ругать сына на людях и, улыбаясь, объявила служителям:
-Это Иешуа. Старший брат жениха, хозяина сего дома. Ближе сродника у Иегуды нет. Так, что скажет Он вам, то и сделайте…
Тотчас она вернулась на свое место, украдкой поглядывая на старшего сына. Служители в растерянности остановились у ложа, на котором возлежал Иешуа, а Тот, не оборачиваясь, сказал им:
-Видите каменные сосуды для омовения рук? Наполните их водой.
Служители переглянулись. Один из них осторожно спросил:
-Зачем? Так, ведь вина нет, а не воды.
Иешуа слабо улыбнулся:
-Делайте, что вам говорят, и не сомневайтесь. Знайте - чего бы ни попросили вы у Бога с верою, даст Он, ибо Свят…
-Этот человек явно перебрал. Ему вина не надо, - прошептал один служитель другому на ухо. Тем не менее, они повиновались и сходили к колодцу за водой. А, наполнив сосуды, снова подошли к Иешуа. Он же, глядя туда, где возлежали фарисеи, сказал:
-Теперь почерпните и несите к распорядителю пира. Пусть он отведает и оценит…
-Что оценит? – возмущенно проговорил служитель. – Господин, Ты издеваешься над нами!
-Как – что? – покосился на них Иешуа. – Вино, которое вы принесли…
-Какое вино? Мы воду принесли, - повысил голос служитель. 
-Друзья, идите и смотрите. Будьте же внимательны! Разве нельзя одно от другого отличить? – нехотя отозвался Иешуа, поворачиваясь к Своим ученикам.
Служитель этот бросился к тому месту, где стояли каменные сосуды, наполнил черпак, поднес его к лицу и остановился в изумлении…

В это время за столом, вкруг которого лежали фарисеи, шел оживленный разговор:
-Это происходит повсюду, по всей Галилее! Какое-то просто нашествие… В Ципори, в Тибериаде, в Кафарнауме, Магдале, три случая – здесь, в Кане… - увлеченно рассказывал один юноша.
-И не только мужчины, немало женщин, - с жаром подхватил другой. - И что самое странное – множится число немых и глухих. У таких даже имени не узнать…
-И как же тогда их изгнать? – качая головой, осведомился старик, отец невесты. Но в этот миг раздался чей-то удивленный возглас: «Братцы, это ж вино!», - и все фарисеи обернулись туда, где стояли служители. 

-Это вино! – воскликнул тот, кто первым подбежал к каменным сосудам. Муж растерянно оглядывался на Иешуа, но Тот не обратил на него внимания. 
-Не может быть, - проговорил другой служитель. Они все испили из черпака и только тогда убедились. Когда же распорядитель отведал вина, принесенного служителями, он позвал жениха и сказал ему в похвалу:
-Всякий человек подает сперва доброе вино, а потом, когда напьются, вино похуже, а ты доброе вино сберег доселе. 
Иегуда не понял, о чем идет речь, лишь растерянно улыбнулся, но Мириам, услышав слова распорядителя, немало удивилась и подошла к Иешуа:
-Сынок, где Ты купил вино в столь поздний час?
-Не понимаю, о чем ты, женщина, - сухо отозвался Он. – Я ничего не покупал. Разве Я из тех, кто покупает и продает?
-Тогда откуда вино? – растерянно осведомилась она. 
-И не такое увидите вскоре! - вдруг громко объявил Он. – Истинно говорю вам: однажды узрите небо отверстым и Ангелов Божьих, восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому…
Гости, пришедшие на брачную вечерю, дружно рассмеялись, думая, что человек спьяну сболтнул лишнее. Иешуа же поднялся с ложа, надел сандалии и твердым шагом ушел с пиршества, а ученики Его, пошатываясь, следовали за Ним…

***
В полночь пьяные гости стали расходиться по домам. Мириам прибирала со столов, - в этом ей помогали служители, - и как бы невзначай полюбопытствовала у них, откуда взялось вино. Но в то, что те наперебой начали рассказывать, верилось с трудом.
-Вода превратилась в вино? Такого не бывает, - засомневалась женщина.
-Мы тоже так думали до сегодняшнего вечера, - с жаром возражал один из них. – Но, клянусь Всевышним, – так оно и было! Мы принесли воду… колодезную, а, зачерпнув, оказалось, что там – вино…
-А ну – дыхни на меня, - потребовала Мириам.
-Госпожа. Я не пью на работе, - обиделся служитель. – Прощайте – мы уходим. Но, - он остановился у ворот, - говорю вам – Этот Человек, кем бы Он ни был, сделал так, что вода стала вином.
Мириам, проводив их взглядом, задумалась; она хотела, было, обратиться к Иегуде, но вовремя опомнилась, - негоже тревожить молодых в первую брачную ночь. Младшие сыновья со своими женами тоже легли спать. Женщина же не смогла сомкнуть глаз в ту ночь, вспоминая то слова Иешуа, которые больно ранили ей сердце, то слова служителя – «этот человек претворил воду в вино…» Наутро она все рассказала Иегуде. Но тот не поверил.
-Брехня, - с улыбкой сказал Близнец. – Верно, у кого-то они купили это вино заранее, а потом принесли его… Впрочем, не знаю. Да какая разница? Главное – пир удался, все остались довольны. И Иешуа, наконец, нашелся…
-Я-то нашелся, - послышался вдруг властный громоподобный голос. – А как насчет вас?
Они обернулись и увидели Его. Иешуа стоял посреди гостиной, гневно глядя на них.
-Отчего вы не поверили этим людям? – строго спросил Он. 
-Иешуа, мальчик мой, - всплеснула руками Мириам. – Неужели правда то, что они рассказали? Как Ты это сделал?
Иешуа слабо улыбнулся:
-Я ничего не делал. Это мой Отец…
-Как? – не поняла она. – Йосеф умер… Ты разве забыл?
-Мой истинный Отец, - пояснил Иешуа. – И вы станете Его детьми, ежели родитесь от Духа, как Я.   
-Что это значит? – переспросил Иегуда.
-Вскоре ты все поймешь, Тома, - улыбнулся Иешуа.
-Отчего ты стал так называть меня? – нахмурился Иегуда. – Раньше… - он остановился в растерянности.
-Забудь, что было раньше, - качнул головой Иешуа. - Отныне Я – га-Ноцри, ветвь Моего Отца. У меня – ученики. И вскоре мы пойдем в Кафарнаум. Если хотите, можете последовать за Мною… Меня вы найдете в доме Натаниэля бар Птолемея, - говорил Он, выходя за дверь. Мириам и Иегуда в недоумении переглянулись.
-Ты что-нибудь понимаешь? – спросила мать у сына. Тот отрицательно покачал головой.
-Вот и я – ничего, - вздохнула женщина, - но я последую за Ним хоть на край света! И пусть Он перестал признавать меня матерью, Он все равно остается моим сыном…

***
Прошли зимние дожди. Мутные воды Иордана поднялись. Берега реки преобразились, покрылись густой и пышной зеленью. Настала весна. Из года в год бывало так. Но Йоханан га-Матбил, который со своими учениками совершал очистительные омовения в Еноне, близ Салима, встречал ту весну как в первый раз. Он знал, что его земная жизнь на исходе…
Тем временем, Иешуа га-Ноцри в Иудее продолжал дело, начатое проповедником. Многие из учеников Йоханана теперь были с Ним. Он позволил им совершать омовения приходящего к Иордану народа. Иудеи принимали Его за человека, который в прошлом году проповедовал в этих краях. И о том, что появился новый пророк, долгое время, кажется, никто не догадывался. Иешуа не разубеждал людей, приходящих, чтобы послушать Его проповедь и очиститься от грехов своих. Напротив, говорил те же самые слова, что и Йоханан:
-Покайтесь, ибо приблизилось Царство Божие!
   
Солнце исчезало за плоскими кровлями Салима, заливая алым светом темнеющий небосклон. На землю опускалась мгла, в вышине загорались звезды. Огоньки тускло мерцали вдали, - там, где лежал город, - одни вспыхивали, другие гасли, а некоторые перемещались, словно проворные блестящие светлячки.   
На вершине холма, который возвышался над окрестностью, догорал костер. Тепло огня согрело учеников Йоханана, - они спали, положив на траву плащи свои. Лишь учитель их бодрствовал. Йоханан с тоской вглядывался в ночное небо и жадно вдыхал в грудь чистого опьяняющего воздуха. Один из учеников его, приподнявшись, мрачно осведомился:
-Рабби, отчего не спишь?
-Сегодня полнолуние, - оглянувшись, мечтательно проговорил Йоханан.
-Так что ж с того, учитель? – возразил ученик.
-Иди, Ицхак, за мной, - сказал вдруг Йоханан, поднимаясь с земли. Он, тихо ступая босыми ногами, спустился с холма и по залитой лунным светом дорожке направился к тому месту, где свои мутные воды несла шумная и быстрая река. Йоханан стоял на берегу Иордана, вглядываясь сквозь ночную темноту вдаль, - туда, где чернела, словно огромная пирамида, гора Табор. 
-Зачем мы здесь? – спросил ученик.
-Пробил мой час. Взгляни туда, - Йоханан кивнул головой в ту сторону, где мерцали огоньки, подобные светлякам. - Это люди Ирода собрались по мою душу… Но, кажется, тебя это совсем не удивляет?   
-Учитель, я не понимаю, - дрогнул голос ученика. Ицхак попятился назад, отступая во тьму.
-Ложь поработила людей, Ицхак, - вздохнул Йоханан. - Мне очень жаль, что ты избрал путь, который ведет к погибели…
-Оставь свои нравоучения, Йоханан, - раздался глухой утробный голос, и из темноты к нему приблизился человек, в глазах которого полыхали адские огоньки.   
-Это особенная ночь, не правда ли, Денница? – не оглядываясь назад, осведомился Йоханан. - Ты только взгляни, какая луна!
-Ты ее видишь в последний раз, - мрачно усмехнулся Люцифер. - Но все еще можно изменить. Знаю, ты хочешь жить… Так действуй. Ты подарил людям надежду. Многие до сих пор видят в тебе Помазанника. Они готовы последовать за тобой даже на смерть! Воспользуйся этим, чтобы жить… Или ты позволишь Антипе, этому жалкому подобию своего отца, сделать то, что тот не сумел? Я помогу тебе – он умрет в эту же ночь. И ты сможешь завладеть его тетрархией… 
Йоханан молчал. В его глазах блестели слезы.
-Зачем ты идешь на смерть? – звучал насмешливый голос позади него. - Знаю. Потому что так сказал Иешуа… Он отнял у тебя все, что ты таким трудом создал: сначала забрал твоих учеников, потом присвоил Себе твое имя и твою славу. Но разве справедливо, что плодами твоего труда пользуется другой? Человек, который выдает себя за Сына Божия, но который даже поста не соблюдает… Ради Него ты готов пойти на смерть? Думаешь, Он того стоит?
-Злой дух, ты и прежде пытался породить во мне ревность, - не оборачиваясь, отозвался Йоханан. - Тогда тебе этого не удалось сделать. Почему ты думаешь, что сейчас у тебя получится?
-Ты хорошо потрудился, Йоханан, и обрел жизнь вечную, - продолжал Люцифер. - Приготовил путь для Него. Он явился, но вместо того, чтобы принести жертву умилостивления, как сказал пророк, просто вошел в твой труд и делает то, что Ему хочется. Сытно ест и сладко спит. Пользуется властью, которая Ему досталась от тебя. Где Агнец, закланный от начала мира? Где Он? Иешуа - не Тот, за кого себя выдает…
-Ты – отец лжи, Сатанаил, - тихо возразил Йоханан. И слеза скатилась по щеке его. 
-Ты можешь не верить мне, Йоханан. Это твое право, - мрачно отозвался Люцифер. – Сейчас главное, что твоя жизнь в моих руках. Я могу тотчас отправить этого юношу в Салем, и сюда он приведет отряд воинов, присланных Антипой. Они бросят тебя в темницу, из которой ты уже не выйдешь… Подумай об этом. Ты больше не увидишь ни этой луны, ни этого неба звездного. Ничего. Ибо твоя голова на блюде будет доставлена той женщине, которую ты прилюдно опорочил, и она воткнет в твой язык иголки, а, вдоволь поглумившись, прикажет бросить ее на свалку мусора.   
Йоханан молчал. Искуситель, не дождавшись ответа, отошел от него…
Одинокий человек стоял на берегу реки. Луна изливала свой тусклый свет. В стороне, из темноты вырвалось множество огней, которые быстро приближались. Конский топот нарастал…

В ту ночь Йоханан га-Матбил, вошедший в историю под именем Иоанна Крестителя, был схвачен, закован в цепи и под конвоем доставлен в крепость Махерон на границе с Аравией.

***
После праздника Пасхи Иешуа вернулся в Галилею. Из Иудеи вместе с Ним последовало множество учеников. Он не избирал их, они сами пришли к Нему после свидетельства га-Матбила: «Не я Машиах, но послан пред Ним. Ему должно расти, а мне умаляться…» Это были юноши, как правило, из богатых семей, которые желали послужить Мессии, чтобы занять место под солнцем, когда откроется Его Царство… И если бы вдруг оказалось, что Иешуа тоже не Мессия, они тотчас без раздумья перебежали бы к другому, который назвался бы этим именем… Но Иешуа хранил молчание о Себе, проповедуя лишь о грядущем Царстве Божием.
Возвращение человека, который претворил воду в вино, да еще во главе большой оравы юнцов взбудоражило Кану Галилейскую, прежде тихий городок, известный своей спокойной жизнью. Все гостиницы оказались переполнены. Под вечер толпа, вооруженная водоносами, пришла к дому, где жил Иегуда. Люди громко выкликали имя Иешуа. И когда появился хозяин дома, тотчас потребовали от него, чтобы он повторил свое чудо.
-Я не Иешуа. Я его брат-близнец, - выкрикнул Иегуда. – Его здесь нет. Ступайте… - он махнул рукой, словно отгоняя прочь надоедливых мух, и, возвращаясь к беременной жене, недовольно буркнул. – Сумасшествие какое-то…
-Тома, ты прав, - вдруг раздался голос позади него. Иегуда вздрогнул и, обернувшись, увидел Иешуа.
-Как Ты вошел сюда? – удивился Он, взглянув на запертую дверь.
-Вслед за тобой, - пожал плечами Иешуа. - Ты не обнимешь своего брата?
Иегуда подошел к Нему и заключил Его в свои объятья. 
-Гостей принимаешь? – слабо улыбнулся Иешуа. 
-Я слышал, ты стал знаменит, - растерянно говорил Иегуда. - И много народа за собой привел из Иудеи. Я всех их не смогу накормить…
Иешуа весело рассмеялся:
-Если ты об этих юнцах, жаждущих воинских подвигов, то они и сами способны о себе позаботиться. Нет, сегодня Я один…
-Тогда проходи, брат. Милости просим, - Иегуда провел Иешуа в столовую. В этот миг из соседней комнаты показалась женщина, из-под одежды которой выпирал живот.
-Рахиль! - воскликнул обрадованный Иегуда. – Посмотри – мой брат вернулся…
-Я очень рада, - мрачно отозвалась жена его.
-Лицемерие не к лицу тебе, женщина, - раздался глухой утробный голос, который привел в трепет их обоих. Иешуа подошел к окну и, глядя на толпу, которая мало-помалу расходилась, проговорил: 
-Я встал посреди мира и явился им во плоти. Я нашел всех их пьяными, и не нашел никого из них жаждущим, и душа моя опечалилась за сыновей человеческих. Ибо они слепы в сердце своем и не видят, что приходят в мир пустыми. И ищут снова уйти из мира пустыми. Но теперь они пьяны. Когда же отвергнут свое вино, тогда покаются, - к концу последней фразы голос Иешуа вновь обрел прежнее звучание. Он обернулся и сказал Иегуде:
-Тома, завтра Я пойду в Кафарнаум, к твоим братьям. Следуй за Мною. Начинается Мое служение…
-Я… не знаю, что сказать, - растерянно промолвил Иегуда. – Ты же знаешь…
-Ты не ищешь истины, Тома, - вдруг строгим голосом заговорил Иешуа. - Но без нее не обрести покой! Ибо кто ищет, тот всегда найдет, а когда найдет - смутится, а когда смутится, удивится и войдет в Царство, где обретет жизнь вечную, - Он заглянул в глаза Иегуды и продолжил. - Знаю, сейчас ты думаешь о своей жене и еще не рожденном ребенке. Я же пришел в этот мир, чтобы упразднить дела женские. Ибо настанут дни, когда скажут – блаженны чрево не зачавшее и сосцы не питавшие, - Он устремился к дверям. Иегуда, взглянув на бледную жену свою, направился следом.
-Иешуа, постой, - выкрикнул он. Выбегая со двора, Иегуда столкнулся с человеком, который привязывал лошадей к его забору.
-Господин мой, - приступил к нему незнакомец, - мне сказали, что здесь живет Иешуа сын Йосефа. Я приехал издалека и хотел бы Его видеть…
-Его нет в этом доме, - мрачно отозвался Иегуда, оглядываясь по сторонам.
-Жаль, - вздохнул незнакомец. - Как же мне найти Его?
-А что у вас к Нему?
-Простите, с кем имею честь говорить?
-Брат я Ему.
-Вот как! – удивился незнакомец. – Быть может, вы мне скажете – Он способен исцелять?
-Не знаю…
-Мне известно, что Он претворил воду в вино. И о Нем говорят, как о Мессии… Я из Кафарнаума. Мой сын болен. Третьи сутки он мучается, а лекари бессильны ему помочь. Лихорадка не спадает. Я опасаюсь худшего… - голос рассказчика дрогнул, он прослезился и заговорил отрывисто. – Мой бедный мальчик… Он у меня единственный сын… Как только я услышал о возвращении Иешуа, тотчас поскакал сюда. Если Он сотворил одно чудо, верно, может, и моего сына поставить на ноги… 
-Может быть, - задумчиво проговорил Иегуда. – Пойдемте. Он, должно быть, в доме Натаниэля бар Птолемея… Я вас провожу.

Иешуа со своими учениками, - то были Филипп, Натаниэль (Варфоломей) и Иегуда сын Шимона, - возлежал на вечери, когда пришел гость из Кафарнаума. Он внезапно поднялся со своего ложа и вышел ему навстречу. Ученики, удивленные тем, что Учитель так поспешно сорвался с места, устремившись за Ним, увидели, как незнакомец пал на колени, восклицая:
-Бен Давид, помилуй меня! Спаси моего сына. Он помирает…
Иешуа велел ему подняться и, качая головой, громко проговорил:
-Род сей не уверует, пока не увидит знамений и чудес!
-Господин, - слезно просил незнакомец. – Приди, пока не умер сын мой…
-Ступай, - тихо, но внятно отозвался Иешуа. – Сын твой здоров.
Он, мельком взглянув на Близнеца, вернулся в дом, а гость из Кафарнаума проводил Его растерянным взглядом, а потом бросился бежать к тому месту, где оставил лошадей своих.

***
Долина Геннисаретская, утопающая в зелени садов, в те времена была густо заселена. Жители тех мест обрабатывали землю, которая радовала их своим плодородием. Нивы покрывали всю равнину, и путник, которому посчастливилось проходить засеянными полями накануне жатвы, шел посреди золотистого моря пшеницы. 
На склонах холмов раскинулись виноградники и оливковые рощи. А у берега моря расцветали нежные олеандры, росли смоковницы и пальмы, под сенью которых можно было и целому каравану укрыться от полуденного зноя, а по вечерам, когда воздух остывал, и, бывало, налетал порывистый ветер, - они шумели своими ветвями-опахалами, роняя наземь еще не созревшие плоды.
На живописном берегу моря Галилейского (озеро Кинерет) гнездились рыбацкие поселки. Пресноводное озеро кормило и поило немало народа. По ночам рыболовы выходили в море, которое, впрочем, не всегда охотно принимало тех, кто стремился добыть его богатства. Бури были не редкостью в этом крае, окольцованном цепью гор…   
Из рыбацкого поселка вырос Кафарнаум, городок, обязанный своим названием источнику, который протекал в его окрестностях, а своим возвышением – римлянам, которые лет двадцать назад здесь, на границе с тетрархией Филиппа, основали свою таможню для сбора пошлин с иноземных купцов. Это был большой римский дом с внутренним двором и портиком, выходящим к морю. В доме том размещалась казарма на кентурию (сотню) легионеров и казнохранилище, а в портике находились столы, за которыми сидели мытари, взимающие пошлину с проходящих купцов. 
 
В то весеннее субботнее утро вдоль песчаного пляжа тянулся унылой вереницею торговый караван. Погонщик верблюдов помог гостю из далекой Парфии, который держал путь в Иерихон, слезть на землю. Караван приближался к кирпичному зданию римской таможни, где у ворот охраняли легионеры.
В портике, приподнятом высоко над землей, так что с него была видна вся округа, сидел человек за письменным столом, который, позевывая, мысленно пересчитывал медленно идущих по берегу моря верблюдов. Когда к нему, взбежав по каменной лестнице, приблизился хозяин каравана, он мрачно осведомился по-арамейски:   
-Что везете?
-Ковры, господин мой, - на вавилонском диалекте отвечал купец.
Мытарь, развернув свиток, прошелся по нему глазами и, наткнувшись на нужное место, проговорил, с трудом сдерживая позыв к зевоте:
-Пошлина - пять денариев за единицу товара.
-Сколько? – переспросил хозяин каравана, приподняв брови от удивления. - Господин мой, в Кесарии Филипповой и Дамаске я платил по два денария…
-На днях пришел эдикт из Рима, - зевая, равнодушно отозвался мытарь. - Новый указ Кесаря - о повышении пошлин… Платите или возвращайтесь назад. А для тех, кому не нравятся римские законы, - особенно это касается парфян, - у нас есть дополнительный аргумент, - он мрачно кивнул на легионеров, которые стояли в дверях, ведущих во внутренний дворик таможни, где размещалась казарма. Парфянин при виде солдат заметно побледнел. Он нехотя достал из пояса своего мешочек с деньгами, и на каменный стол посыпались звонкие серебряные монеты, при виде которых у мытаря зажглись жадные огоньки в глазах.
-Вы свободны, - сказал сборщик податей. Мысленно проклиная римлян, хозяин каравана сошел вниз, к своим верблюдам. Он уже был не рад тому, что отправился в это путешествие, - мало того, что пришлось перенести тяготы перехода через пустыню, - так еще за время пересечения всех границ зависимых от Рима княжеств его обобрали как липку.
Караван продолжил свой путь по берегу моря Галилейского, а мытарь, тем временем, отсчитав то, что полагалось в римскую казну, остальное украдкой спрятал в собственный пояс.         
 
В то время, когда мытарь взимал свои пошлины в римском портике, в синагоге Кафарнаума начиналось субботнее собрание. 
В большом зале синагоги собралось все взрослое население маленького городка, - мужчины в одном крыле, женщины – в другом, за невысокой перегородкой. Покрыв головы, - мужчины, кроме того, с тфилинами, - они молились и возносили благословения Всевышнему, а затем слушали вышедшего вперед фарисея, который, развернув свиток, переданный служителем, читал Закон Моисея. Его товарищ, стоящий рядом, тут же переводил с иврита на понятный всем арамейский язык. Когда же фарисей умолк, служитель передал иной свиток. Едва приступил фарисей к чтению пророка Исайи, как вдруг в дверях показался человек. Он остановился за спиной у фарисея возле ковчега со свитками Торы, и глаза всех собравшихся в синагоге вмиг устремились на Него. А фарисей, тем временем, читал:    
-Вот, Отрок Мой, Которого Я держу за руку, избранный Мой, к которому благоволит душа Моя. Положу дух Мой на Него, и возвестит народам суд… Не ослабеет и не изнеможет, доколе на земле не утвердит суда, и на закон Его будут уповать острова.
Фарисей, удивленный необыкновенной тишиной, которая воцарилась в зале, поднял свой взор и с недоумением оглянулся по сторонам. Он заметил незнакомца, стоящего рядом, и строго обратился к Нему:
-Вы опоздали. Прошу вас удалиться и впредь… - оратор не докончил свою мысль, потому что в этот миг раздался радостный вопль, и с первого ряда, где сидели одни городские старейшины, сорвался седовласый муж, который бросился к Вошедшему и, припав к Его стопам, воскликнул:
-Господин мой, благодарю Тебя, что исцелил моего сына! Лихорадка спала в тот самый час, когда Ты сказал мне: здоров сын твой…
-Встань. Негоже кланяться сыну человеческому, - ласково проговорил Вошедший. – Верою твоею был исцелен отрок…
Муж тот, поднявшись на ноги, обернулся к собранию:
-Братья и сестры! Сей человек – Учитель, о котором я вам рассказывал. Он исцелил моего сына…
По залу тотчас пробежала волна удивленного шепота. Как вдруг из среды народа выскочил человек, который бросился вперед, к тому месту, где стоял фарисей, и вскричал диким голосом:
-Что тебе до нас, Иешуа га-Ноцри? Я знаю Тебя. Ты – Сын Божий…
Иешуа поднял руку, словно подавая знак ему, и человек тот остановился посреди синагоги в шаге от кафедры, за которой стоял бледный фарисей.
-Замолчи и выйди из него! - воскликнул Иешуа. Человек, который только что хотел кинуться на Него, внезапно рухнул на мраморный пол, -  сотрясаясь, он завопил, так что голос его многократно отразился от сводов здания. Люди повскакали с дальних рядов, все собрались в середине синагоги, испуганно взирая на того, который уже притих и лежал неподвижно. Раздались встревоженные голоса:
-Что с ним? Он умер?
-Напротив, - возразил Иешуа, - он теперь может обрести жизнь вечную. Если не позволит духу вернуться в дом, из которого тот сейчас вышел… 
Человек, лежавший с открытыми глазами, вдруг заморгал, - Иешуа, взяв за руку, поднял его на ноги. И тот растерянно огляделся вокруг:
-Что случилось? Почему вы на меня все так смотрите?
-Что ты помнишь? – спросил у него Иешуа.
-Все помню, - заявил пострадавший. -  Как поднялся со своей постели, как пришел сюда. Слушал чтение Закона…
-А что было после? – осведомился Иешуа. - Как ты оказался на этом полу, помнишь?
Человек тот взглянул на Него недоумевающим взором и, опустив глаза, покачал головой:
-Я сделал что-то плохое?
-Не успел, - слабо улыбнулся Иешуа. – Но знай, - ты был одержим злым духом, посланным сатаной. Ты сам его впустил. Ступай, сын Адама, и не греши больше, дабы не случилось с тобой чего хуже…
Когда человек тот вышел из синагоги, люди, глядя на Иешуа, переговаривались между собой:
-Кто Этот, которому повинуются нечистые духи?
Иешуа, окинув собрание печальным взором, двинулся, было, к выходу, но Его остановил муж, который давеча признал в Нем Учителя.
-Рабби, - сказал он. – Мы, все старейшины Кафарнаума, просим тебя – выступи и скажи свое Слово, чтобы и мы знали, чему учишь Ты…
Фарисей, по-прежнему стоявший за кафедрой с развернутым свитком в руках, был вынужден уступить место Человеку, который нарушил привычный ход субботнего собрания.   
Люди снова расселись по своим местам.
-Не думайте, что Я пришел нарушить Закон, - нет, но сделать Его полным! – воскликнул Иешуа, начиная Свое наставление. - Ни одна черта не прейдет из Закона, а из книг пророков все исполнится. Ибо кто нарушит хотя бы одну из заповедей Божьих, тот малейшим наречется в Царстве Небесном. Но… вы слышали, что сказано древним: «не убивай, кто же убьет, подлежит суду».
А Я говорю вам, что всякий гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду.      
Вы слышали, что сказано древним: «не прелюбодействуй».
А Я говорю, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.
Еще слышали вы, что сказано древним: «не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои».
А Я говорю вам: не клянись вовсе. Но да будет слово ваше: «да, да», «нет, нет», а что сверх этого, то от лукавого.
Вы слышали, что сказано: «око за око и зуб за зуб». А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую. Просящему у тебя – дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся.
Быть может, вы слышали о ессеях. Так вот, они любят только своих единомышленников, называя себя сынами света, а всех других Устав их повелевает ненавидеть как врагов и сынов тьмы.
А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного. Ибо если вы будете любить только любящих вас, не будем вам награды в Царстве. И если вы приветствуете только братьев ваших (сынов Израиля), что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники со своими братьями?
Вы же будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный!

Когда Он окончил свое поучение, по залу пробежала волна удивления:
-Кто Этот, что говорит словно власть имеющий, а не как фарисеи?
Был же в той синагоге один человек, который нерешительно приблизился к Иешуа:
-Господин мой, Ты помнишь меня?
Иешуа, взглянув на него, улыбнулся:
-Ты - Шимон сын Ионы и брат Андрея. Когда-то Я сказал тебе, что ты станешь подобен камню. Я тебя сразу признал, как вошел в синагогу. Что же ты?
-Господин, я слышал, Ты исцелил человека, и видел, как изгнал беса, - торопливо, с волнением, заговорил Шимон. - Моя теща… она одержима лихорадкой. Если хочешь – приди и исцели ее…
-Хочу, - усмехнулся Иешуа. – Идем в дом твой, Шимон бар Иона.

Они спускались по каменной лестнице, ведущей с холма, на котором находилась синагога, и Иешуа спросил у Шимона:
-Где же твой брат Андрей? Почему его не было в синагоге?
-Он в Магдале остался, - на днях поехал сдать рыбу торговцу, – завтра должен вернуться, - отвечал Шимон. Вскоре они зашли в дом. Теща Шимона лежала на постели в жару и бреду. За ней ухаживала дочь. Женщина встрепенулась, увидев незнакомца, вошедшего в спальню, и с недоумением уставилась на своего мужа. Шимон что-то шепнул ей на ухо, после чего она отпрянула от матери своей, остановившись в дверях и наблюдая, что будет делать человек, которого Шимон назвал Учителем. А Тот подошел к больной и, ни слова не говоря, взял ее за руку, - пожилая женщина, которая только что изнывала от болезни своей, почувствовала внезапный прилив сил. Лицо ее порозовело, взор прояснел, жар покинул тело, - она внезапно встала с постели и, прослезившись, пала в ноги своему спасителю, а потом, поднявшись, воскликнула:
-Господин мой, чем я могу Тебя отблагодарить?
-Я еще не обедал, - слабо улыбнулся Иешуа. Он обернулся туда, где стояли как громом пораженные муж и жена.
-Я все поняла, - вскричала теща Шимона, выбегая из спальни на кухню. Зять проводил ее удивленным взглядом и глядел со страхом на Иешуа.
-Показывай, хозяин, - сказал Он. – Где у тебя столовая?
-Что? – растерялся на мгновенье Шимон и тотчас спохватился. - Да, господин мой. Пойдем…
Они возлегли на обеденных ложах. А, тем временем, жена Шимона побежала к соседкам, - весть за считанные часы облетела Кафарнаум, и вскоре весь город знал о том, что Иешуа и, вправду, умеет исцелять. Люди дождались, пока зайдет солнце и на небе появятся первые звезды, и тотчас по наступлению вечера, - то есть с началом первого дня недели по иудейскому календарю, - огромная толпа собралась у ворот дома Шимона, выкрикивая имя целителя.
Выглянув в окно, Иешуа обратился к хозяину дома:
-Впусти их. Пусть внесут во двор своих больных. И подходят ко Мне по одному.
Шимон, отворив ворота, передал народу слова Иешуа. Тот вскоре вышел на крыльцо. Люди по очереди подходили, - к Его ногам ставили носилки, на которых лежали увечные и расслабленные, родители подводили к Нему детей своих, одержимых припадками или страдающих какой-нибудь хворью. Иешуа возлагал на больных руки, и те тотчас выздоравливали. Чувствуя внезапный прилив сил, парализованные поднимались со своих носилок и, плача от радости, падали ниц перед Ним. Двор Шимона наполнился ликованием.
-Не Меня, - Отца, Сущего на небесах, - Его прославляйте! Ибо ныне Он сжалился над немощами вашими, - так Иешуа вразумлял всякого из исцеленных, который кланялся Ему, но едва, выходя со двора, он бежал по улице, оглашая криками радости всю округу:
-Я здоров. Иешуа га-Ноцри исцелил меня!
Глядя на них, Он укоризненно качал головой. «Теперь они пьяны от радости. Но однажды, когда отвергнут вино свое, покаются», - так говорил Ему голос Матери, дарующей силу, которая исходила из Него всякий раз, когда кто-нибудь из больных касался Его. 

Город, взбудораженный чудесными исцелениями, не спал до глубокой ночи. Во двор Шимона стекался народ со всей округи, - даже пришли жители Магдалы, - среди них перед Его взором то и дело мелькали мрачные тени, - образы с искривленными уродливыми лицами, - которые неистово вопили:
-Мы знаем Тебя. Ты - Сын Божий. Машиах явился в мир сей, погрязший в грехах. Он воцарится и будет справедливым судьей!
Всякий раз Он повелевал молчать нечистому духу, дабы тот не разглашал о Нем, но вслед за одним приходили другие. Они собрались со всей Галилеи, где были разбросаны по воле князя мира сего, и их вопли раздавались в ночи посреди не спящего города. Лишь под утро Иешуа удалось вернуться в дом и приклонить голову. Он чувствовал себя обессиленным и, сомкнув глаза, тотчас заснул. Правда, через полчаса, на рассвете, уже поднялся на ноги и вышел из дома.
На улицах стояла тишина, и было пусто…

Кафарнаум отдыхал после столь бурной ночи. Многие его жители в тот день приступили к своим делам лишь ближе к вечеру. Тем временем, Иешуа шел в сторону Бейт-Цайды (Вифсаиды) и вскоре достиг подножия невысокого холма, - Он взобрался на вершину его, чтобы здесь, в пустынном месте, помолиться Всевышнему. В этот самый миг Сын Божий был наиболее уязвим, поскольку сила Духа оставила Его одного…
Именно там, на холме, в этот ранний час, когда солнце поднималось из-за горного хребта на востоке, Его нашла одна женщина, которую звали Мириам. Он сидел, закрыв глаза, но тотчас, как услышал шорох, обернулся и увидел ее. 
-Учитель, - робко заговорила она. – Тебя все ищут…
-Они ищут меня, потому что видели чудеса, - огорченно отозвался Он.
-Разве Ты пришел не для того, чтобы исцелять больных? – спросила она, опустившись в траву рядом с Ним.
-Я пришел, чтобы проповедовать покаяние и воскрешать мертвых, которые мертвы во грехах своих. Но род сей не уверует, доколе не узрит знамений… Потому Отец Небесный ныне сжалился над немощами сынов человеческих, - глядя на восходящее солнце, сверкающее в водах озера Кинерет, проговорил Иешуа.
-Учитель, а Ты помнишь меня? – спросила она, заглядывая в лицо Его. Он промолчал.
-Разве забыл Ты тот день, когда стояли мы на берегу Иордана в очереди к очищающему омовению? Тогда я упала в обморок от солнечного удара, и Ты помог мне пройти к реке… - напомнила она.
-Очень жаль, - тихо сказал Иешуа.
-Что? – переспросила она.
-Очень жаль, что ты вновь согрешила, Мириам, - заговорил Он, взглянув на нее. – Думаешь, что Я не вижу твоего истинного облика? Ты обезображена Тьмою…
Женщина внезапно изменилась в лице, из груди ее вырвалось нечто похожее на змеиное шипение, а ногти на руках ее удлинились, словно у кошки, выпустившей свои коготки.
-Ты хочешь сразу убить Меня? – слабо улыбнулся Иешуа.
-Я этого очень желаю, - злобно прошипела она. – Но владыка не велел пока убивать Тебя.
-Знаю Я твоего владыку, - мрачно усмехнулся Иешуа. – Надо признать, он весьма умен. Но его надежда на Тьму не оправдается. Все его дела сгорят в пламени огненном. И тебя он утянет за собой. Хоть имя твое скажи… Я запомню его, и, быть может, Господь и над тобой сжалится однажды.
-Меня зовут Лилит… - захохотал демон. - Но не надейся, что тебе, смертному, удастся изгнать меня.
-Лилит… Первая жена Адама, - задумчиво проговорил Иешуа. – Или рожденная в Содоме женщина, ставшая мужчиной. Демон-перевертыш…
-Я – первая женщина и я первый слуга Люцифера! - воскликнула Лилит и, махнув рукой, отбросила Его в сторону. Он кубарем покатился с холма и упал на землю, едва не ударившись головою о камни, - там Его тотчас настигла она.
-Я убью тебя, сын человеческий, - заревела Лилит, протягивая к Его горлу свои цепкие пальцы, но вдруг скинула с себя одежду и сказала притворно ласковым голосом:
-А, может, и не убью. Если Ты отдашься мне…
-Я хочу жить, - разглядывая ее обнаженное тело, вдруг проговорил Он. – Да и плоть твоя привлекательна… Ты сделала правильный выбор, поселившись в этой женщине. Ляг со мной, и мы сольемся в лобзании любви…
Она удивленно уставилась на Него, потом опустилась наземь и, рукою поглаживая Его тело, прильнула губами к Его устам. Он ответил на ее поцелуй и заключил ее в свои объятья, но в следующий миг произошло нечто странное. Женщина изменилась в лице, побагровела, глаза ее расширились. Она с усилием освободилась из Его объятий и, учащенно дыша, покатилась по земле с ревом дикого зверя… Вскоре она притихла, и Он увидел большой огненный шар, который вылетел из обездвиженного тела и унесся прочь, растворяясь в воздухе.
Иешуа задрожал и, заплакав, воскликнул: 
-Как мне тяжело было, Мама! Я боялся, что не справлюсь с нею…
-Сын Мой, Я пришла к Тебе, как только смогла, - сказал голос Матери. – У тебя все получилось. Ты справился… Но она привела в дом сей еще семерых. Изгони прочь и остальных.
Иешуа поднялся с земли и коснулся рукою лежащей в траве женщины. Ее тело сотряслось. Она вскрикнула как во сне и очнулась…

Мириам, дочь винодела из Магдалы, открыла глаза и проговорила:
-Какой жуткий сон мне приснился, Марта!
Она приподнялась, растерянно озираясь по сторонам.
-Что это? Где я? Кто вы? – спросила Мириам, увидев постороннего человека, а, опустив глаза, ахнула и прикрыла руками свою наготу. Осознав, что находится в незнакомом месте, будучи в обнаженном виде, а рядом - неизвестный мужчина, она зарыдала:
-Что вы со мной сделали?
Иешуа нашел ее одежду и, протянув ей, проговорил:
-Женщина, не бойся. Тебя Я… - Он улыбнулся, - только поцеловал. Так получилось… А вот та, которую зовут Лилит, и семеро ее товарищей, действительно были с тобой в одном доме.
-Кто вы? – глядя на Него как на сумасшедшего, проговорила рыдающая женщина.
-Вспомни человека, который некогда помог тебе на берегу Иордана, - подсказал Иешуа.
Она пристально вгляделась в Его лицо и, густо покраснев, проговорила дрожащим голосом:
-Вы… тот господин великодушный. Я… не узнала. Вы так изменились!
-Изменился? Да, пожалуй, - улыбнулся Он, отворачиваясь в сторону, чтобы она могла одеться.   
-Что со мной случилось? – спросила Мириам, спрятав свою наготу.
-Тобою овладел нечистый дух, - обернулся к ней Иешуа.
-Как это возможно? – удивилась женщина.
-Человек приглашает в свой дом гостей, - объяснял Он. - Так же и с духами. Плоть – это дом, в котором живет истинный человек, его духовная сущность, дух, который подарил ему жизнь в этом мире, где бродят тени давно ушедших в прошлое людей. Человек не способен видеть их, но подчас может услышать. Это происходит тогда, когда дух, глядя на его жизнь, видит в нем свое подобие. Нечто, что их объединяет. Чаще всего, это пристрастие к греху – блуд, стяжательство, спесь, жажда власти… Любопытно, что из перечисленного могло породнить тебя, женщина, с древним духом по имени Лилит?
Мириам покачала головой и, подумав, отрывисто проговорила, не глядя на Него:
-Не знаю… Тогда я была влюблена. Я страдала. И однажды ночью мне был голос… Он сказал, что приведет моего возлюбленного ко мне…
-Страсть, желание совокупиться с плотью – это тоже грех, - вздохнул Иешуа. – Если ты хочешь стать Моей ученицей, тебе придется измениться…
-Ученицей? – удивилась она. – Ты – Учитель?
Он, не ответив ей, оглянулся и увидел людей, которые приближались к ним. Впереди толпы шли братья – Шимон и Андрей.
-Учитель, - выступил вперед Шимон. – Все ищут тебя, а ты здесь… - он покосился на незнакомку.
-Андрей, я рад нашей встрече, - улыбнулся Иешуа, приветствуя юношу. Тот просиял улыбкой:
-Учитель, Ты узнал меня!    
-Еще бы мне не узнать Первозванного, - усмехнулся Иешуа. – Друг, у Меня к тебе поручение…
-Приказывай, господин мой, - с готовностью отозвался юноша. 
-Прошу – отвези эту женщину в Магдалу, - туда, куда она скажет, - улыбаясь, проговорил Иешуа. Андрей, услышав это, тотчас помрачнел и, мельком взглянув на Мириам, сказал:
-Учитель, я бы хотел остаться с Тобой…
-Но Я пока не ухожу от вас, друзья мои, - ласково проговорил Иешуа, оглядывая всех собравшихся. – Поверьте, вы будете видеть Меня еще некоторое время. Так что Я даже успею надоесть тебе, Андрей…

Множество народа встречало Иешуа на входе в Кафарнаум. Они шли по берегу моря мимо римской таможни. Легионеры были немало удивлены такому стечению народа и послали за командиром. Вскоре в портике, где сидели мытари, появился кентурион, сверкая золоченым доспехом. Иудей, идущий впереди народа, взглянул на него мельком и вдруг громко обратился к одному из сидящих мытарей на латыни:
-Левий сын Алфея, знаю, у тебя сегодня особенный день – ровно тридцать семь лет назад ты появился на свет. Сие знаменательное событие ты хотел отпраздновать в кругу друзей. А Меня не пригласишь ли на свое торжество?
-Господин мой, - воскликнул потрясенный человек, сидящий у сбора пошлин. – Неужели ты войдешь в дом мытаря, презираемого народом Израиля?
-Для Бога есть лишь одно разделение между людьми – на праведников и грешников, - возразил Иешуа. - Но и к последним Он ныне явил милость, послав Сына Своего первородного во искупление грехов. Я знаю тебя, Левий. Ты не осквернен неправедною мздою подобно твоим коллегам, - Он указал прямиком на того, который прежде обирал иноземных купцов. - А потому Я говорю тебе: «Следуй за Мною!» - выкрикнул Иешуа по-арамейски.   
Иудеи, не знавшие римского наречия, поняли только последние слова, но сотник был немало удивлен, услышав речь, произнесенную на классической латыни, - он опешил на мгновенье и даже ничего не сказал сборщику податей, когда тот поднялся из-за стола и последовал за неизвестным проповедником. 
Иешуа вошел в дом мытаря, который находился рядом с таможней, - в квартале, известном своей дурной славой, поскольку там, по соседству с мытарем, жили женщины, которые были, как сказали бы в наши дни, - гражданскими женами, а по сути – сожительницами (конкубинами) легионеров. Правоверные иудеи почитали этих женщин блудницами и обходили сей квартал стороной, а потому толпа, которая следовала за Иешуа, когда Тот пошел за мытарем, вскоре рассеялась.
Молва о том, что проповедник ест с грешниками, довольно быстро облетела городок и достигла дома, в котором жили сродники Иешуа – мать и братья Его…

Тем временем, Иешуа возлежал на праздничной вечере у Левия, где были другие мытари, а также римляне и их сожительницы, - словом, все те, кого горожане называли грешниками. Он заночевал в этом доме и остался там же и на другой день. Люди, которые чаяли обрести исцеление от Него, поначалу смущались, недоумевая, что бы сие значило, но мало-помалу осмелели и стали по одному заходить во двор мытаря, где их встречал Иешуа словом наставления, а потом Он даровал больным спасение. Так, дом мытаря сделался своего рода резиденцией Того, кого почитали за Мессию. И, понятно, далеко не всем нравилось, что Человек, который приобрел такую власть над народом, общается с язычниками, блудницами и мытарями.

Однажды фарисеи, - главные толкователи Закона, заведующие синагогой, - не переступая порога дома мытаря, сказали ученикам Иешуа, пришедшим из Каны:
-Почему ваш Учитель не соблюдает предания старцев? Входит в дома иноземцев. Ест с грешниками и мытарями…
Ученики передали слова их Иешуа, и Тот, выйдя из дома Левия, сказал им:
-Не здоровые имеют нужду во враче, но больные. Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию…   
В те дни в Кафарнаум издалека пришли ученики Йоханана с вестью о его заключении в темницу. Они ожидали увидеть подобие своего учителя, - отшельника, ведущего строгую аскетическую жизнь, - и каково же было их потрясение, когда они узнали, что Иешуа вошел в дом безбожных! И не просто вошел, но и возлег вместе с ними и пребывает там. Более того, не соблюдает поста и, кажется, даже не молится… Узнав об этом, они, не встретившись с Ним, поспешили в обратный путь, пролегающий по берегу озера Кинерет, вдоль русла реки Иордан и восточного побережья Мертвого моря, - к крепости Махерон, где томился в узах их Учитель Праведности – Йоханан га-Матбил.

Солнце село. На западе еще алела заря. На землю опускалась тьма. И воздух быстро охлаждался. В потемках по улице торопливо шел какой-то человек. Он направлялся ко двору мытаря, возле которого в этот миг стояли матерь и братья Иешуа, - они не решались войти внутрь, боясь оскверниться. Мириам, приглядевшись, признала в нем ученика Иешуа – Иегуду, который был вместе с Ним на свадьбе в Кане Галилейской и который сопровождал Иешуа при переселении в Кафарнаум. Она обратилась к нему:
-Господин, позови Иешуа. Скажи, что Его ждут мать и братья Его…
В это время Иешуа сидел в глубине двора дома Левия, возле разожженного костра, - Его окружали несколько десятков учеников, собравшихся, чтобы послушать проповедь Учителя. Иегуда сын Шимона, подойдя, сказал Ему:
-Рабби, вот, матерь Твоя и братья Твои стоят снаружи и спрашивают Тебя.
Иешуа, обозрев сидящих вокруг костра, объявил во всеуслышание:
-Здесь те, кто творит волю Моего Отца. Они – мои сродники. Мои братья, моя матерь и мои сестры…
В этот миг во двор мытаря вошел некий человек, - Иешуа тотчас обратил на него внимание и поднялся ему навстречу. Тот выступил из сумрака, и горящая на высокой подставке лампа осветила его лицо. Люди расступались пред ним в стороны. Человек тот приблизился к Иешуа и остановился в шаге от Него, а люди, глядя на них, переводили глаза с одного на другого. Среди собравшихся пробежал тихий шепот. Послышались удивленные голоса:
-Их двое…
-Я хочу быть твоим братом, Иешуа, - сказал вошедший, весьма похожий на Него внешне. – Не только по плоти и крови, но и по духу… Господин мой, научи меня, как войти в Царство Отца нашего, - сказав такие слова, Иегуда сын Йосефа и близнец Иешуа упал пред Ним на колени.
-Поднимись, ученик Мой, - ласково проговорил Иешуа, возложив руки на голову брата Своего. – Я нарекаю тебя Тома (Близнец), а по-гречески – Дидим.   
Мириам, вошедшая во двор вслед за Иегудой, глядела издалека на сыновей своих, - она тряслась, словно в лихорадке, и слезы текли из глаз матери…
   
***
На другой день рано поутру Иешуа покинул дом мытаря и направился к морю. Весть о Его появлении тотчас разнеслась по округе, - жители Галилеи, пришедшие в поисках исцеления от своих недугов, те юнцы, которые почитали себя учениками Мессии и нашли Его в Кафарнауме, - словом, множество народа отовсюду стекалось к Нему, как ручейки, которые сливались в одну полноводную реку. Люди рвались вперед, чтобы коснуться Его. Он стоял на песчаном берегу и властным движением руки остановил их…
-С сего дня Я буду говорить вам притчами! - громогласно воскликнул Иешуа. – И кто имеет уши, пусть слышит да уразумеет. Ибо силою берется Царство Отца, и только тот, кто прилагает усилие, восхищает Его! - оглянувшись назад, Он увидел Шимона сына Ионы, который вместе с братом своим Андреем (юноша внимательно слушал слова Его) вымывал сети, будучи возле лодки. Тогда Он прошел мимо них прямиком к лодке, - братья последовали за Ним, - и велел отплыть от берега.
Братья взялись за весла и отплыли на некоторое расстояние, а Иешуа начал учить притчами народ, стоящий на берегу.
-Внемлите! - провозгласил Он. – Вот, вышел сеятель на поле. Он бросил зерна. Одни упали при дороге. Налетели птицы и поклевали их. Другие упали на камень, там, где было мало земли. Посеянное вскоре взошло, но, как не имело корня, засохло. Иные - угодили в терние, и оно заглушило их. А одно зерно упало на добрую землю, и она принесла добрый плод в небо.
Чему уподоблю Я Царство Божие? – продолжал Иешуа. - Оно подобно зерну горчичному, которое меньше всех семян, но когда посеяно, вырастит куст и пускает большую ветвь, так что даже птицы небесные могут укрываться под сенью его.
Чему еще можно уподобить Царство Отца? Оно как малая закваска, которая сквашивает все тесто. И из него получается большой хлеб.
Знайте, Царство - это величайшее сокровище, как та жемчужина, которую увидел один купец, который продал все, - весь свой товар, все свое имущество, - чтобы приобрести ее одну…

-Умеющий уши слышать, да слышит! – воскликнул Иешуа и, окончив свое наставление, обратился к Шимону:
-Отплывите на середину озера, и там закиньте сети свои.         
-Учитель, - возразил Шимон, - мы трудились всю ночь и ничего не поймали…, - он остановился и, встретив гневный взор Иешуа, добавил, - но я сделаю по слову Твоему…
Они налегли на весла и отплыли дальше от берега.
-Здесь, - указал на водную гладь Иешуа, который стоял на носу лодки. Братья осушили весла и принялись развертывать рыболовные снасти. Закинув сеть, они стали ждать. Шимон, глядя на Иешуа, усмехнулся про себя: «Неужто Он пытается узреть сквозь толщу воды?»
Иешуа тотчас обернулся к нему и, укоризненно качнув головой, сказал:
-Можешь вынимать свой улов, маловерный.
Потянув за края, братья немало удивились, обнаружив, что сеть полна рыбы и весьма тяжела, так что вдвоем им было не под силу ее вытащить.
-Якоб, Йоханан! - во все горло прокричал красный от напряжения Шимон, обратившись в сторону берега. – По-мо-ги-те нам… Сеть прорывается. Надолго ее не хватит…
Те, кто был на берегу, откликнулись на зов и вскоре приплыли к месту рыбной ловли. Братья Якоб и Йоханан, сыновья Зеведея, состоявшие с Шимоном и Андреем в одной рыболовецкой артели, перебрались к своим товарищам и помогли им вытащить сеть из воды. Рыба хлынула мощным потоком, - лишенные живородящей стихии чешуйчатые создания судорожно дергались, глотая воздух, - лодка из-за тяжести улова тотчас осела, так что братья перепугались и перегрузили половину пойманного своим товарищам по артели.
Шимон и Андрей, поспешая, налегали на весла и, вырвавшись вперед, вскоре кормою пристали к берегу. Переведя дух, они, наконец, вспомнили о Том, кому были обязаны столь невероятным уловом. Иешуа по-прежнему стоял на носу лодки и мысленно, закрыв глаза, возносил молитву Богу. Тем временем, к берегу пристала лодка сыновей Зеведеевых…
Иешуа обернулся и встретился взглядом с Шимоном, который до сих пор не ходил за Ним, продолжая вести прежний образ жизни.
-Я нарек тебя Петром, ибо однажды ты станешь камнем для общины (экклесии) Моей, - по-гречески проговорил Иешуа глухим утробным голосом.
Шимон затрясся от страха и, упав на колени посреди трепещущей рыбы, воскликнул:
-Выйди от меня, Господин мой! Ибо я человек грешный…
-Не бойся, Шимон, - сказал Иешуа, и прежнее звучание голоса вернулось к Нему. – До сего дня ты ловил рыб. Отныне будешь ловцом человеков… - сказав это, Он выпрыгнул из лодки, брызнув водою на плачущего Шимона, и выбрался на берег, где Его ожидали ученики, которые, проснувшись поутру, пошли искать Учителя и нашли Его на озере.

Иешуа огляделся по сторонам и, увидев человека, который стоял на берегу, не решаясь подойти к Нему, сам позвал его по имени:
-Шимон бар Иегуда. 
Тот удивился и, приблизившись, проговорил:
-Откуда Ты знаешь меня?
-Ты разве не помнишь мальчика, сына человека, в дом которого однажды посреди ночи вошел ты вместе со своим отцом? – осведомился Иешуа. – Впрочем, та ночь была темной, и ты мог его не разглядеть… Я и есть тот мальчик. И я тогда видел тебя среди моих учеников. Тебя, но не того, кто тебе не сын…
Человек тот, услышав такие слова, заметно побледнел и опешил на мгновенье, потом дрожащим голосом проговорил:   
-Господин, я кое-что имею сказать тебе. Наедине… Если хочешь, войди в дом мой.
-Хочу, - улыбнулся Иешуа. – Веди Меня, а вы, - Он обернулся к рыболовам, - следуйте за Мною…
Хозяином дома, в который вскоре вошел Иешуа со своими учениками, был сын известного в прошлом бунтаря – Иегуды бар Хизкии, того самого человека, которого иудеи некогда приняли за Мессию.

Пока гости совершали омовение в купальне, вырытой во дворе дома Шимона, тот на радостях, что знаменитый Учитель принял его приглашение, велел женщине, которая прислуживала ему, принести самого лучшего елея, чтобы умастить гостя…
Когда Иешуа возлег на ложе, служанка возлила елей Ему на голову, но Он приказал ей помазать маслом и учеников Его, а потом, вкусив трапезы, заговорил с хозяином дома по-гречески, на языке, который был сокрыт от неграмотных рыболовов и прочих, пришедших с Ним, кроме иудея Иегуды:
-Не бойся, Шимон… Знаю, ты обучался в школе фарисеев и сейчас понимаешь Меня. Знаю, ты скрывался долгие годы и, как некогда отец твой, жил под чужим именем, посвятив себя воспитанию того, кого нарекут сыном своего отца (Барабба). Но он не твой сын, не так ли?
-Господин мой! - вскричал потрясенный Шимон. – Откуда Ты это знаешь? Сию тайну я хранил долгие годы и никому не открывал ее… Ты истинный Машиах! – он упал на колени, а Иешуа, возложив на его голову руки, провозгласил:
-Отныне ты – Мой ученик! Я нарекаю тебя именем Кананит. Ты – тот купец, о котором Я говорил давеча, и вскоре ты обретешь свое истинное сокровище. Знай же, что богатые не входят в Царство Отца. Оставь все, что имеешь, тому, которого ты воспитал как своего сына. И следуй за Мною.
В этот миг в дом вошел юноша по имени Иешуа, который, увидев стоящего на коленях человека, возмущенно проговорил:
-Отец, почему ты так унижаешь себя? Встань и объясни, что здесь происходит…
-Сынок, - поднялся ему навстречу Шимон Кананит, - ты должен кое-что знать. Я хочу тебе сказать правду, которую скрывал ото всех до сего дня. Правду о том, кто твой настоящий отец. Его имя было опасно произносить вслух… - он запнулся и, сбившись, заговорил о другом. - Много лет назад я бежал из Гамалы. Бежал с младенцем на руках, - то был ты, Иешуа. Мы поселились в Кафарнауме, крохотном рыбацком поселке, - тогда еще сюда не пришли римляне. Все было неплохо. На те деньги, что мне удалось вывезти из Гамалы, я занялся торговлей и вскоре разбогател. Но когда появились римляне, все изменилось. Я не спал по ночам… Прислушивался к каждому шороху. Страх не покидал меня. Мне казалось, что вот-вот придут за мной…   
-О чем ты говоришь? – удивился юноша. – Разве ты не мой отец?
-Нет, Иешуа, - печально вздохнул Шимон Кананит. – Он умер еще до твоего рождения. Его убили римляне. Твой отец – Иегуда, прозванный Галилеянином… Ты его сын, как и я.
-Иегуда сын Хизкии, борец с римлянами? – растерянно проговорил юноша, опустившись на обеденное ложе. – Стало быть, мы братья? – он взглянул на лысеющего старика. – А кто эти люди?
-Мои друзья, - отвечал Шимон Кананит. - И Учитель, о котором все говорят. Он – Машиах…
-Такой, каким был… мой отец? – недоверчиво усмехнулся юноша, мельком глянув на незнакомца, сидящего напротив него.
-Твой отец, юноша, - мрачно возразил Иешуа га-Ноцри, – был борцом, но борцом от людей, а не от Бога… Он нес смерть, Я же – жизнь. Я есмь пастырь добрый, который полагает жизнь свою за овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает овец…
-Какие еще овцы? - возмущенно проговорил юноша. – Вы хотите сказать, что мой отец был наемником?
-Не каждому дано вместить Слово, - сухо отозвался Иешуа и, поблагодарив хозяина дома за обед, вышел вон. Ученики последовали за Ним. Шимон Кананит остался наедине со своим братом, - они долго молчали, не глядя друг на друга, - потом он заговорил:
-Иешуа. Этот дом принадлежит тебе. Я же ухожу, чтобы служить Машиаху, которого мы так долго ждали.
-Ты говоришь об этом жалком человеке? – повысил голос юноша.
-Не богохульствуй, - строго перебил его Шимон. – Он пришел свыше, ибо творит такие чудеса, о которых ты и не слыхивал. Он поднимает на ноги разбитых параличом, изгоняет нечистых духов. Ничего подобного мы не видели прежде… Он – Машиах, а твой отец был просто человеком, которого погубила жажда власти…
-Он был и твоим отцом, - тихо всхлипнул юноша и, подняв глаза, в которых застыли слезы, вскричал вдруг:
-Проваливай, братец. Уходи с этим юродивым. И чтоб глаза мои тебя не видели…      

***
Иешуа жил в доме Шимона (Петра). Изо дня в день Он исцелял больных, которых приносили Ему, а по субботам проповедовал в синагоге. Все время Его окружало множество народа. Мало, кто из этих людей внимал тому, что Он говорил, гораздо больше было тех, кто приходил за исцелением от телесных недугов, и заурядных зевак, ожидающих увидеть от Него новые чудеса… Все чаще Иешуа, оставляя людей, которые, слушая, не слышали Его, уединялся в пустынных местах в окрестностях Кафарнаума. Он поднимался на холм, где сидел, глубоко погруженный в молитву, не замечая течения времени. Там Его однажды нашли ученики, а за ними вскоре подтянулся многочисленный народ. Он поднялся им навстречу и, подав знак рукой, начал говорить:
Блаженны нищие, ибо ваше есть Царство Небесное.
Блаженны алчущие и те, кто жаждет истины, ибо они насытятся.
Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.
Блаженны миротворцы, ибо они станут сынами Божьими.

Вдруг из толпы раздался звонкий женский голос:
-Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, вскормившие Тебя!
Иешуа же сказал в ответ:
-Блаженны те, кто слушает Слово Отца и соблюдает Его. Ибо всякий, кто слушает Слово и исполняет, подобен мужу благоразумному, который построил свой дом на камне. А тот, кто слушает и не исполняет, подобен человеку безрассудному, который построил дом свой на песке.
Теперь пусть взойдут ко Мне те, кого Я назову, - провозгласил Он. – И начал перечислять: Шимон сын Ионы, нареченный Петром; брат его Андрей; Якоб и Йоханан, сыновья Зеведея; Филипп и Натаниэль (Бар Птолемей); Левий Алфеев, нареченный Матфеем, и его брат Якоб; Иегуда сын Йосефа, нареченный Тома (Дидим); Фаддей и Шимон Кананит; Иегуда бар Шимон, нареченный Искариотом.
Ученики, услышав свои имена, поднимались на холм, размышляя о том, что же будет дальше. Оба Иегуды шли рядом, и сын Шимона тихо спросил у Томы:
-Ты не знаешь, отчего Он нарек меня этим именем? Что значит – Искариот?   
-Иешуа – человек особенный, - с улыбкой заметил Тома. - Кто знает, что Им движет? Шимона Он нарек Кананит, - верно, в напоминание о его кровавом прошлом. Если Он дал тебе такое имя, стало быть, это неспроста…   
Когда двенадцать учеников Его поднялись на холм, Иешуа обвел их взглядом и заговорил:
-Ныне Я избрал вас, чтобы вы были со Мной и чтобы посылать вас на проповедь, ибо жатвы много, а делателей мало… Город, укреплённый, построенный на высокой горе, не может ни пасть, ни укрыться. Станьте подобны этому городу, чтобы Я мог воскликнуть от радости:
-Вы - соль земли! Вы – свет мира!
Для начала каждый из вас должен познать самого себя, чтобы вы поняли главное, - вы дети Отца Живого. До тех пор, пока вы не познаете себя, вы пребываете в нищете. Да вы и есть нищета, поскольку судите по плоти…
Я же дам вам то, чего глаз не видел, и чего ухо не слышало, и чего рука не касалась, и что не приходило на сердце человеку! Но чтобы получить Мой дар, вам придется приложить усилие. Когда вы породите это в себе, то, чем вы обладаете, спасёт вас. Если же вы не обладаете этим в себе, то, чем вы не обладаете, умертвит вас.
Блажен человек, который потрудился, ибо Он нашёл жизнь.
Блажен лев, который съест (сына) человека, ибо лев станет человеком. И проклят  человек, которого съест лев, но лев станет человеком.
«Блажен, кто был (жив) до того, как появился». Если вы мои ученики и будете слушать Меня, познаете, что значат сии слова, и не вкусите смерти.   
Сейчас каждый из вас поодиночке, но однажды вас станет двое. Что вы сделаете тогда, когда будете в Свете?

Ученики пребывали в недоумении от загадок, которые задавал Иешуа, и растерянно переглядывались друг с другом.
-Учитель, как понимать Тебя? – угрюмо осведомился Иегуда Искариот. – Что значит «двое»? Это муж и жена?
-Я говорю, - печально вздохнул Иешуа, - вы судите по плоти, поэтому не в состоянии вместить Мои слова. Загляните внутрь себя. Познайте себя. Плоть – это лишь дом, в котором вы пребываете. Вы дивитесь чудесам, которые чрез Меня происходят. А Я говорю вам - если двое в мире друг с другом в одном и том же доме, они скажут горе: «Переместись!» - и она переместится.
Ныне лишь только один человек, в котором пребывает Свет, но Я хочу, чтобы и вы были достойны Его, стали светильниками, дабы освещать этот мир, погрязший во Тьме.
Вскоре Я направлю вас на проповедь, и вы сможете именем Моим изгонять злых духов. В эти дни, когда у вас будут спрашивать: «Откуда вы?» - вы отвечайте:
-Мы пришли от Света, от места, где Свет произошел от самого себя.
Когда же у вас будут спрашивать: «Кто вы?» - скажите:
-Мы дети и избранные Отца Живого.
Если вас спросят: «Чем знаменит ваш Отец?» или «Каков (отличительный) знак вашего Отца?» - скажите им:
-Это движение и покой.
Я должен предупредить вас. За имя Мое некоторые из вас будут подвергаться преследованиям и гонениям.
Блаженны вы, когда вас ненавидят и преследуют. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда в Царстве Отца; так гнали и пророков, бывших прежде вас…

***
В последующие дни Иешуа поучал народ притчами у моря, сидя в лодке, бывшей в некотором отдалении от берега, чтобы никто не касался Его. Впрочем, берег понемногу пустел, народ мало-помалу расходился, желающих послушать проповедь день ото дня становилось все меньше.
Люди того времени во всем походили на наших современников. И те, и другие одинаково жаждут беззаботной жизни, полной радостей и веселья, тяготятся размышлений, не желая напрягаться. Как и в наши дни, в то время, когда пришел Свет в мир, люди не искали истины, не стремились к самопознанию, предпочитая купаться в реке забвения, чтобы не вспоминать о своих оковах, любоваться красочным мирком, надвинутым на глаза, и не прислушиваться к звону цепей гремящих.
Но вот пришел Тот, кто сказал: «Покайтесь. И Я сделаю вас свободными», - и они, безмерно удивившись, Его не поняли:
-О чем Ты говоришь, человек? Разве мы рабы? Мы не рабы, рабы не мы… Не говори нам, не учи нас, лучше сотвори какое-нибудь чудо. И мы с удовольствием поглядим на сие зрелище. А еще – дай нам хлеба на каждый день. И мы сделаем Тебя царем над нами…
Таковы люди во все времена. За редкими исключениями. Хлеба и зрелищ им подавай, и они тебя полюбят. Сию истину в совершенстве постигли римские полководцы и кесари. А потому и наши правители нередко радеют о доходах бюджетников… Однако вернемся к тем далеким, но таким близким временам, когда в мир пришел Свет человеков, которые не признали и отвергли Его.

Вечером, когда солнце садилось за горы на западе, Иешуа окончил свою проповедь и, сидя в лодке, сказал Петру:
-Отпустите народ, а мы переправимся на ту сторону моря Галилейского.
-Не ждите Его, - закричали ученики людям, стоящим на берегу. – Расходитесь по домам.
Двенадцать разместились в двух лодках и, дружно налегая на весла, отплыли к противоположному берегу озера Кинерет. Иешуа, утомленный долгой проповедью и людьми, которые безудержно рвались прикоснуться к Нему, улегся на корме и вскоре забылся сном.
В сумерках воздух быстро охлаждался, внезапно дунул сильный порывистый ветер, - море взволновалось, и поднялась буря, - так что волны били в лодку, хлестая через борта, и она уже наполнялась водою. А Иешуа, как ни в чем не бывало, беззаботно спал на корме. Ученики гребли изо всех сил. Петр кинулся будить Его:
-Рабби, неужели Тебе нет нужды, что мы погибаем? – вскричал он.
Иешуа очнулся ото сна, поднялся во весь рост и, взмахнув руками, крикнул:
-Перестань…
Ветер тотчас стих, волны улеглись, и по всей округе воцарилась полная тишина. Тогда Он обратился к ученикам, промокшим до нитки:
-Что ж вы так боязливы? Где ваша вера?
Они, со страхом глядя на Него, помышляли в своих сердцах: «Кто же Он такой, что даже ветер повинуется Ему?» 
-Столько времени Я уже с вами, и вы до сих пор не поняли, кто Я? – Иешуа укоризненно покачал головой и, более не прибавив ни слова, лег на прежнее место. И вскоре снова забылся сном.

***
Поздно ночью ученики достигли противоположной стороны моря и, вытащив лодки на берег, улеглись в них спать. Сомкнули глаза и тотчас захрапели. Рано поутру тишину вдруг нарушил странный звук, который разбудил их. Галилеяне, испуганно озираясь по сторонам, только теперь заметили, что ночью во время бури сбились с курса и пристали к чужому берегу. В потоке света восходящего солнца сияла кровля здания, обнесенного колоннадой, - храма, который возвышался на дальней горе, у подножия которой раскинулся оживленный языческий город. А неподалеку от того места, где они пристали к берегу, над кромкой воды нависал скалистый утес, на вершине которого паслось большое стадо свиней. Сомнений не осталось – вместо страны Гергесинской они оказались в пределах греческого Десятиградия.
Вдруг снова раздался этот звук, который привел учеников Иешуа в трепет, - это было похоже на вой или рев дикого зверя. А вскоре они увидели его, - нечто, сплошь покрытое волосами, отдаленно напоминающее обнаженного человека, быстро приближалось к ним.
Ученики принялись будить своего Учителя, который спал на корме:
-Рабби, рабби…
-Я уже давно не сплю, - сообщил Иешуа, вставая на ноги. – Просто молился с закрытыми глазами. А что это вы перепугались так?
-Взгляни, Рабби, - кивнул Петр на бегущего косматого чужестранца.
-Вот так и царь вавилонский однажды уподобился зверю, - мрачно усмехнулся Иешуа. – А все потому, что вслед за одним званым гостем приходят другие – непрошеные… И блажен тот, кто в состоянии защитить свой дом…
Иешуа вышел из лодки навстречу одичалому чужестранцу, который прибежал из своей пещеры в горах и на песчаном берегу озера, пав на колени, вскричал по-гречески: 
-Иешуа га-Ноцри, что Тебе до меня? Умоляю – не мучь меня… Заклинаю Тебя Богом.
-Как тебе имя? – спросил Иешуа.
-Мое имя – легион, ибо нас много… - отозвался звероподобный чужестранец. - Мы просим Тебя – не отправляй нас в бездну, а пошли нас в свиней. 
-Ступайте, - позволил им Иешуа. - И помните – сегодня Бог сжалился над вами.
Чужестранец, возопив, рухнул наземь и сотрясся. Внезапно весь берег наполнился людьми, - тенями тех, кто давно покинул свое бренное тело и, вернувшись в мир греха, искал себе покоя в чужой плоти. 
Иешуа был единственным из смертных, стоящих на берегу, кто видел образы, которые не умирают, но и не живут. Они исчезли так же внезапно, как и появились.
Свиньи, которые паслись на вершине отвесного утеса, тотчас словно взбесились, сбили с ног пастухов, и все стадо устремилось к обрыву…         
Ученики Иешуа, привлеченные шумом, подняли головы и увидели, как животные, которых иудеи почитают нечистыми, а язычники весьма охотно разводят и едят, срываются с крутизны и падают в пучину морскую. Свинки, - все до единой, - потонули в озере Кинерет, так что пастухи остались без работы, а жители окрестных селений – без пропитания своего. 

Тем временем, бесноватый, из которого вышел целый легион нечистых духов, очнулся и, растерянно озираясь по сторонам, сел на камень. Иешуа, скинув с себя верхнюю одежду, протянул ему, чтобы тот прикрыл свою наготу.
-Господин мой, я узнал Тебя! - воскликнул исцеленный и, заплакав, припал к Его стопам.
-Поднимись и оденься, - велел Иешуа. – Ибо ты прощен…
Исцеленный, взглянув на себя, покраснел от стыда и поспешно оделся. 
-Благодарю тебя, что не позволил им убить меня, - сказал он и степенно склонился перед иудеем.
-Садись и рассказывай, что с тобой приключилось, - потребовал Иешуа.
Десять учеников, которые не понимали языка язычников, расспрашивали двоих других, о чем Учитель разговаривает с этим чужестранцем. А тот рассказывал:
-Я был в пещере, когда от Тебя пришло повеление. Они тотчас повергли меня и сильно мучили. Я бился головой о камни. Они заставили меня обратиться к Тебе. Они угрожали, что убьют меня, то есть повредят моей плоти, если я не умолю Тебя пощадить их. Они называли тебя Сыном Бога…
-Да, - улыбнулся Иешуа и сказал по-арамейски, – в этих краях никто не ожидал Моего появления, - Он обернулся и увидел народ, который шел из окрестных селений, прослышав о том, что случилось со свиньями.
-Учитель, думаю, нам пора уходить отсюда, - сказал Петр, заметив, что люди эти были настроены решительно и недружелюбно.
-Ты прав, - мрачно усмехнулся Иешуа. – Возвращаемся назад… - Он поднялся с камня, на котором сидел, и устремился к лодке.
-Господин мой, - бросился Ему в ноги исцеленный. – Позволь мне последовать за Тобой.    
-Нет, - отозвался Иешуа. – Ступай к своим и расскажи им, как ныне Бог помиловал тебя.
Они едва отчалили от берега, на который высыпала толпа недовольных эллинов. Еще долго те стояли на берегу, посылая вдогонку иудеям ругательства на своем языке. Понимая их бранную речь, Шимон Кананит и Иегуда Искариот были немало возмущены. И сын Шимона обратился к Иешуа:
-Господин, хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как пророк Элияху сделал?
-Не знаете, какого вы духа, - гневно отозвался Иешуа. – Я пришел не губить, а спасать… 
 
***
На берегу в окрестностях Кафарнаума проповедника, совершающего чудеса, встречала другая толпа, - здесь собрался народ, чающий получить силу даром или просто поглазеть на кудесника. Впрочем, были среди них люди, которые нуждались в исцелении сами или пришли из-за больных своих сродников. Так, увидев начальника синагоги, имя которого было Яир, Иешуа приказал Петру пристать к берегу, - когда Он вышел из лодки, старец тотчас упал на колени и, рыдая, взмолился:
-Господин, дочь моя при смерти… Приди и возложи на нее руки, дабы она выздоровела и осталась жива.
-Веди Меня, - сказал ему Иешуа. Они пошли в Кафарнаум. Ученики, вырвавшись вперед, кричали народу, который теснился вокруг Иешуа:
-Расступитесь в стороны. Дорогу. Дайте дорогу!
Многие, имевшие язвы, бросались к Нему, чтобы прикоснуться, однако лишь одной женщине, - той, которая страдала кровотечением двенадцать лет, - удалось выздороветь. Она прорвалась сквозь толпу и сзади едва дотянулась до кисточки на краешке талита – покрывала, который Иешуа накинул себе на плечи вместо верхней одежды.
Тот внезапно остановился, обернулся и окинул строгим взором притихший народ:   
-Кто только что прикоснулся к Моей одежде?
Петр недоуменно промолвил:
-Рабби, народ теснит Тебя. Как можно узнать? Они все норовят прикоснуться к Тебе…
Иешуа, не обратив внимания на его слова, озирался вокруг и, наконец, остановился на женщине, которая прятала свое лицо за покрывалом. Та, уразумев, что не утаилась от Него, задрожала от страха и, подойдя, пала перед Ним на колени:
-Господин мой, я истощила все свое имущество на лекарей, но никто из них не помог мне. И лишь теперь, прикоснувшись к краю твоей одежды, я почувствовала, что исцелена от своей болезни. Прости меня… 
Он улыбнулся и ласково проговорил ей:
-Дщерь, вера твоя спасла тебя. Ступай с миром…
В этот миг к начальнику синагоги подошел один из фарисеев, который принес ему печальную весть:
-Дочь твоя померла…
Яир побледнел, услышав такие слова, разодрал свои одежды и пал наземь, заливаясь слезами. Иешуа, глядя на его горе, сжалился над ним:
-Рано убиваешься, отец. Не бойся – жива твоя дочь. Верь, - сказал Он и обратился к народу. – Вы все останетесь здесь. Со мной пойдут… - Он окинул взглядом учеников и назвал поименно троих: Петра, Якоба и его брата Йоханана. 

Двор был полон людей. Сродники, лекари, фарисеи. Женщины тотчас, как умерла девица, подняли плач, так что их вопли и стенания оглашали всю округу. Войдя во двор, Иешуа возмущенно проговорил:
-Что вы плачете? Она не умерла, но спит.
Лекарь, который констатировал смерть дочери Яира, поднял Его слова на смех, дружно подхваченный фарисеями. Иешуа разгневался и рявкнул на них:
-Вышли вон отсюда! А вы, - Он обратился к родителям девицы. – Ступайте за мной.
Те, опешив, последовали за человеком, который первым вошел в их дом и тотчас нашел комнату, где лежала мертвая девочка двенадцати лет отроду. Иешуа взглянул и увидел образ ее, который висел в воздухе рядом с телом. Тогда Он подошел к постели и, взяв остывшую руку девочки, сказал ей:
-Талифа, куми (Девица, встань – арам.).
Он оглянулся: призрак, витающий в воздухе, исчез, а глаза девочки вдруг отверзлись, она заморгала и, увидев своих родителей, поднялась им навстречу. Те, рыдая, заключили дщерь в объятья.
-Не разглашайте о том, что здесь произошло, - строгим голосом проговорил Иешуа. – Для всех - ваша дочь просто уснула крепким сном. И, кстати, это чистая правда. Та смерть, которой так боятся люди, есть всего лишь сон, - Он пошел к выходу и, обернувшись, сказал на прощание. - И дайте ей поесть…          
Ученики, потрясенные увиденным, последовали за Учителем, а Тот, не глядя на них, сказал:
-Слышали, что Я велел родителям девочки? Это и вас касается. Если вы Мне ученики, вы будете молчать, доколе Сын Человеческий не восстанет из спящих…

***
Вскоре Иешуа впервые направил своих учеников на проповедь, дав такие наставления: не брать в дорогу ничего, кроме одного посоха, оставаться в том доме, в который вошли, - и прибавил также:
-А если в том месте никто не примет вас, то, выходя оттуда, отрясите прах от ног ваших – во свидетельство на них. Истинно говорю вам – отраднее будет Содому и Гоморре в день суда, нежели тому городу. 
Они по двое пошли, проповедуя покаяние по всей Галилеи, а Он, тем временем, наведался в Свое отечество – Сепфорис (Ципори), где жили со своими мужьями Его сестры. 

Однажды, в день субботний, когда все иудейское общество городка, который после перенесения столицы Галилеи заметно опустел, собралось в синагоге, было объявлено, что после чтения Писаний с проповедью выступит Иешуа га-Ноцри, чудотворитель из Кафарнаума. Фарисей читал Закон, но его никто не слушал, - все шепотом обсуждали слухи, которые второй месяц будоражили Галилею, и строили догадки, озираясь по сторонам: «Какой Он из себя, этот целитель?». Наконец, чтение Писаний окончилось, и начальник синагоги, растерянно оглядывая зал, сказал:
-Иешуа га-Ноцри, просим Тебя выйти и проповедовать нашему обществу.
В этот миг сзади от него послышался теплый голос с властными нотками:
-Благодарю, отец.
Начальник синагоги обернулся и увидел Того, кто накануне приходил к нему и представился как Иешуа га-Ноцри.

Уроженец Ципори - Иешуа поднялся на возвышение и обвел взглядом притихшее собрание. Из женской половины зала внезапно вырвался удивленный возглас:
-Брат… Ты ли это?
Со своего места поднялась Мириам, младшая сестра Иешуа, - она сделала шаг Ему навстречу, но Тот, подав знак рукой, остановил ее словами:
-Не сейчас, женщина, после поговорим, - и начал свою проповедь. Некоторые из тех, кто собрался в синагоге, присмотревшись, узнали проповедника и зашептались между собой:
-Не сын ли это Йосефа бен Якоба?
А Он говорил:
-Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас, иначе не будет вам награды от Отца Небесного. Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собой, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою.
И, когда молишься, не будь как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою, помолись Отцу твоему, который втайне. И Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.
Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися…

Фарисеи, услышав слова Его, узнали себя в тех, о ком Он говорил. Тогда поднялся с места самый влиятельный из них - Яхуд, муж Мириам, который был знаком с Иешуа. Он грубо перебил Его речь и возмущенно проговорил:
-Я знаю Тебя. Ты не пророк и не целитель. Ты – плотник, сын Йосефа. И, как Ты, не ведая Писаний, смеешь выдавать себя за человека Божия? Кто Ты такой, чтобы поучать нас?
-Это Я не ведаю Писаний? – усмехнулся Иешуа и обратился к служителю. – Друг, принеси-ка мне свиток с книгой пророка Исайи.
Служитель остановился в недоумении, глядя на Яхуда. Тот качнул головой, давая добро.
Иешуа, став за кафедру, и развернув свиток, начал читать на иврите:
-Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение и узникам открытие темницы, проповедовать лето Господне благоприятное и день мщения Бога нашего…
Передав свиток служителю, Он воскликнул:
-Ныне исполнилось сие Писание! Ибо вы видите перед собой Того, на ком почил Дух Божий. Сына Бога Живого.
По залу прокатился ропот возмущения:
-Это же плотник, сын Йосефа и Мириам! Здесь, в этом зале – Его сестры. Что же Он принимает на Себя? Это богохульство…
-Если Ты – Тот, о ком все говорят, яви нам какое-нибудь знамение, - снова возвысил голос Яхуд, который отошел от первого потрясения, вызванного тем, как Иешуа прочел отрывок из книги.
-Увы. Пророк не принят в своём селении; не лечит врач знающих его, - мрачно усмехнулся Иешуа, окинув взглядом весь зал. – Здесь нет ни одного человека, в котором горел бы огонь веры… И, к сожалению, даже чудо не вразумит вас.
-Ты ничего не можешь, сын Йосефа, - Ты всего лишь плотник! - воскликнул Яхуд и обратился к собравшимся. – Братья и сестры, вы видите - он самозванец. При всем народе сей человек позволил себе возмутительное богохульство… Вы все это слышали?
-Да, - отовсюду раздались ожесточенные голоса.
-Отцы, чего заслуживает человек, который позволил себе при народе высказать хулу на Господа нашего? – обратился Яхуд к старейшинам, заседающим в городском синедрионе. Те поднялись со своих мест в первом ряду и растерянно переглянулись. Председатель совета, побледнев, нерешительно заговорил:
-Такой человек, Яхуд, достоин смерти, но приговор может вынести лишь Великий санхедрин в Ерушалаиме…
Народ зароптал на своих старейшин:
-Они не хотят брать на себя ответственность. Тогда мы сделаем это…
Иешуа глядел на собрание и видел, как искажаются от ярости лица присутствующих в зале. Образы, искривленные Тьмою, являлись то тут, то там, вселяясь в ожесточенные сердца людей. Среди мрака, в который погрузилась синагога, оставалось всего несколько белых пятен. Бледная сестра Иешуа – Мириам, переводя свой взгляд с мужа, которого она не узнавала, - того словно подменили, - на брата, дрожала как осиновый лист…
-Братья! - воскликнул Иешуа, останавливая тех, которые повскакали со своих мест, чтобы схватить Его, и заговорил спокойным голосом. – Я согласен с тем, что Мне уготованы узы, мучения и казнь. Вы, - если вам это удастся, - побьете Меня камнями или, быть может, с горы сбросите. Только дайте Мне сказать последнее слово. Пусть еще ненадолго установится тишина.
Они послушали Его, и воцарилось молчание. А Он рассказал им притчу:
-Был человек богатый, обладающий большим имуществом. Он сказал: "Я употреблю своё имущество, чтобы посеять, вырастить, пожать, наполнить мои амбары плодами, чтобы не нуждаться ни в чём". Так думал он в своём сердце. И в ту же ночь он умер… Имеющий уши пусть слышит.
-Ты думаешь, что своими сказками сможешь нас разжалобить? – воскликнул Яхуд. – Братья, хватайте сего богохульника!
Иешуа позволил скрутить свои руки, и Его вывели из синагоги.
-Что вы делаете? – рыдала Мириам. – Отпустите Его…
Она встретилась глазами с Иешуа и вдруг услышала как бы Его голос:
-Сестра, не бойся. Верь в Меня…

Иешуа, подгоняемый толчками в спину, в окружении толпы, всячески злословящей Его, взошел на холм, где располагалась крепость Ципори с домами богачей. На некотором отдалении за ними следовала Мириам.
Фарисеи привели узника к тому месту, которое славилось своей крутизной. Они остановились на самом краю высокого обрыва и осторожно заглянули вниз, где были острые камни.
-Ведите Его сюда! – крикнул Яхуд. Но внезапно произошел переполох. Те, кто конвоировал Иешуа, стояли в растерянности. Как выяснилось, - узник где-то по дороге потерялся.
-Как вы могли Его упустить? – вне себя заорал Яхуд. – Он же был в ваших руках! Вы что, пьяны или невменяемы?
Муж Мириам так нападал на этих несчастных, что его внезапно постиг сердечный приступ. И, хватаясь за грудь, он повалился наземь и едва не скатился в пропасть, уготованную для Иешуа. Слуги внесли своего господина в дом, где тот и скончался… В ту ночь Мириам, сестра Иешуа, стала вдовой. Иешуа же вскоре объявился – Он проповедовал и исцелял больных в окрестных селениях. Люди снова толпами ходили за Ним, а Он уединялся на том месте, где некогда его нашла Ребекка.

Однажды, когда Иешуа молился на холме, к Нему пришел человек, который был весь в проказе, - старое изуродованное болезнью лицо, руки, покрытые белой коростой, тело в струпьях. Прокаженный, оставшись у подножия холма, прокричал:
-Господин мой! Я помню юношу милосердного, который часто приходил к одному отверженному, утешал его и приносил ему еду… 
-Того юноши больше нет, друг мой, - Иешуа внезапно очутился подле него, хотя за миг до этого стоял на вершине холма.
-Мой господин, - дрожащим от волнения голосом заговорил прокаженный, опустившись на колени. – За свои добродетели Ты удостоился Божьей милости. Я верю, что Тебе многое дано свыше. Если захочешь, Ты сможешь исцелить даже меня… 
Иешуа улыбнулся и, возложив руку ему на голову, сказал:
-Хочу, очистись от болезни своей, - и строго добавил. - Посмотри на Меня.
-Я не достоин, господин, - качнул головой прокаженный.
-Посмотри, - велел Иешуа. И тот поднял свои глаза, в которых застыли слезы. Но его лицо изменилось до неузнаваемости. Словно бы это было лицо другого человека. На нем не осталось и следа от проказы.
Человек взглянул на свои руки так, словно это были не его, а чьи-то чужие руки, потом, трясясь, ощупал свое лицо и, скинув лохмотья, в которых все время ходил, принялся рассматривать свое обнаженное тело.
Проказа, - проклятье всей его жизни, - вдруг сошла с тела его, будто ее никогда и не было. Когда и последние сомнения отпали, исцеленный, припав к стопам Иешуа, разрыдался: 
-Господин мой, я раб Твой навеки…
-Ты – раб Божий, - сухо возразил Иешуа. – Ныне Господь сжалился над тобой. Смотри же - никому ничего не говори. Но ступай в Ерушалаим – покажись священникам и принеси для очищения то, что повелел Моисей, - во свидетельство им, - сказав это, Иешуа вдруг пропал из виду. А исцеленный оделся и устремился в город, наполняя его улицы ликованием:   
-Иешуа га-Ноцри исцелил меня! Он – Машиах! Ибо пришел Тот, кто совершил мессианское чудо… 

***
Некогда в Ерушалаиме у подножия Храмовой горы бил источник, которому людская молва приписывала чудодейственные свойства. Вода, закипающая в глубинах земли, проходя сквозь горные породы, богатые железом, окрашивалась в красный цвет и выплескивалась наружу, пульсируя. Люди издавна соорудили вокруг сего бурлящего источника нечто вроде бассейна, заполняемого дождевою водой. Источник бил не постоянно, а время от времени, с перерывами, словно спящий вулкан, ненадолго пробуждающийся. Было замечено, что погружение в воду сразу после того, как она окрасится в красный цвет, придает сил и способствует исцелению некоторых недугов. И с тех пор всякий раз, как случались возмущения воды, больные и немощные взапуски устремлялись к купальне, чая обрести исцеление. Во времена Ирода, известного своей бурной строительной деятельностью, вокруг купальни были воздвигнуты крытые галереи, чтобы люди, ожидающие возмущения воды, прятались в них от палящего солнца. Место это было названо Домом милосердия и находилось под патронатом саддукеев, управлявших Храмом, - иудейской элиты, которая, подобно любым правителям, стремилась показать свое попечение о чаяниях народных.      
Иешуа, будучи двенадцатилетним отроком, порывался войти в Дом, в котором «ангел возмущает воду», но отец не позволил ему. Теперь Он – муж, нареченный именем га-Ноцри, вступил в крытую галерею, - внутри Дома милосердия находилось множество людей, которые лежали вдоль стены на том, что принесли из дома – тюфяках, мешках, набитых сеном, или мягких постелях. Все они ели и пили то, что приносили им левиты из Храма, часто поглядывая за массивные колонны, поддерживающие кровлю галереи, - туда, где находился обширный бассейн, заполненный мутной водой, в которую погружались несколько каменных лестниц.
Иешуа прошел вдоль ряда лежащих на каменном полу людей и остановился возле одного из них, - взглянув на него, Он спросил:
-Как долго здесь находишься?
-Шестой месяц, господин, - отозвался больной. – И уже тридцать восемь лет, как не чувствую ног своих… С тех пор, как, будучи мальцом, по дурости своей залез на чужую смоковницу и упал с нее…
-Хочешь ли быть здоров?
-Да, господин. Только как? – вздохнул лежащий. - Племянник мой, который привез меня сюда, уехал домой. И нет человека, который бы опустил меня в купальню, когда возмутится вода. А когда я доползу до нее, кто-нибудь другой сходит прежде меня… - сказав это, он горько заплакал. Но в этот миг услышал голос, прилетевший как бы издалека:
-Встань, возьми постель твою и ходи.
Человек, который был парализован долгое время, послушался и тотчас поднялся со своего места. Он свернул постель, на которой лежал, и двинулся к выходу. Навстречу ему шел левит, который заведовал уходом за больными. Тот, увидев человека, несущего свернутую постель, остановил его и возмущенно проговорил:
-Сегодня – суббота. День покоя. Нельзя переносить тяжести, ибо это работа, которую не подобает делать по субботам.
Человек тот, словно очнувшись от забытья, бросил постель и, заплакав от радости, воскликнул так, что все, кто лежал в галерее, разом повернули к нему свои головы.
-Я хожу! Это чудо!
-А зачем ты взял постель свою? – недоуменно осведомился левит. Человек тот покосился на него, обернулся назад и вспомнил, что к нему, когда он еще лежал, подошел Некто, который сказал:
-Встань, возьми постель твою и ходи.
Он передал эти слова левиту, и тот удивленно спросил:
-Кто Он такой?
-Не знаю, - растерянно проговорил исцеленный. - Он не представился и, когда отошел от меня, скрылся в народе…
Тогда он, оставив постель свою, побежал к купальне Израиля, - совершить ритуальное омовение, а на другой день поднялся в Храм, неся на плечах овна, чтобы принести его в благодарственную жертву Богу. Он вошел во двор Израиля и передал овна левитам для заклания. Обернувшись, он вдруг увидел Того, кто исцелил его накануне. Иешуа стоял рядом с перегородкой, за которой начинался Двор священников, и наблюдал за принесением жертвы.   
-Вот, ты выздоровел, - сказал Он, не глядя на оторопевшего человека. - Не греши  же больше, дабы не случилось с тобой чего хуже…
-Господин мой! - воскликнул исцеленный. – Скажи, кто Ты, чтобы я мог молиться за Тебя Всевышнему!
Незнакомец обернулся к нему и представился:
-Мое имя – Иешуа га-Ноцри… Теперь ступай, Господь услышал твои молитвы.
Исцеленный, отойдя от Него, увидел левита, который давеча сделал ему замечание, что не должно брать постели в субботу, и теперь он вскричал от радости:
-Я узнал имя человека, который исцелил меня! Его зовут Иешуа га-Ноцри…
-Где же Он? – осведомился левит.
Исцеленный кивнул на человека, который стоял у перегородки. И левит подошел к Нему и заговорил:
-Это вы Иешуа га-Ноцри?
-Да, Я, - обернулся к нему Иешуа. - А ты - Йосеф, из колена Леви, который породнился некогда с самим первосвященником, правда, по какой-то причине сам не удостоился сана. Разве есть в тебе какой-нибудь недостаток или порок?
-Откуда Ты знаешь меня? – удивился левит по имени Йосеф.
-Не это важно, - возразил Иешуа. - Лишь то имеет значение, что ты до сих пор сам себя не знаешь. Но вскоре все изменится… 
-О чем это Вы? – возмущенно проговорил левит Йосеф и вспомнил, зачем подошел к Нему. – Я знаю, Вы исцелили человека вчера да еще заставили его нести постель. Нельзя такое делать в субботу…
-Отец, которому присущи движение и покой, доныне делает через Меня, Йосеф, - возразил Иешуа глухим утробным голосом. Левит изменился в лице и испуганно засеменил от него во Двор священников, где разгорался огонь на жертвеннике. Вскоре он появился вновь, но уже не один, а со своим племянником – священником по имени Элиэзер.
Юноша, подойдя к изгороди, покосился на Иешуа и проговорил неучтиво:
-Это Ты, называющий себя га-Ноцри?
-Не Я, но Отец Мой назвал Меня так, - отозвался Иешуа, пристально глядя на священника, облаченного в светлые льняные одеяния.
-Это правда, что Ты вчера исцелил человека?
-Да.
-И откуда у Тебя сила, чтобы исцелять? – осведомился священник.
-От Отца Моего, - отвечал Иешуа. - Сын ничего не может творить сам от Себя, если не увидит Отца творящего. Ибо, как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет. Истинно говорю вам: наступает время, когда… - Он остановился, заглянув в глаза юноши, и как бы в удивлении договорил, - оно настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и оживут… 
Священник изменился в лице и перешел на грубость: 
-Мало того, что Ты, презренный бродяга, колдуешь по субботам, Ты еще и богохульствуешь? Как Ты смеешь равнять Себя с Богом?
-Я ничего не могу творить сам от Себя, - возражал Иешуа. - Ибо как слышу, так и сужу, и суд Мой праведен, ибо не ищу своей воли, но только воли пославшего Меня Отца.
-Ты сам о себе свидетельствуешь, - возвысил голос Элиэзер. – И свидетельство твое не истинно.
Иешуа улыбнулся, заметив, как по обе стороны от изгороди собирается любопытный народ, привлеченный спором священника с бродячим проповедником:
-Есть и другой, свидетельствующий обо Мне… И вы его знаете. Вы же посылали к Йоханану, и он засвидетельствовал об истине. Но Мое свидетельство больше, чем его – ибо самые дела сии, творимые Мною, свидетельствуют обо Мне, что Отец послал Меня. И Тот, кто послал Меня, Сам засвидетельствовал обо Мне, сказав: «Сей есть Сын Мой возлюбленный». Да только вы ни гласа Его никогда не слышали, ни лица Его не видели, и не имеете Слова Его, ибо не веруете Тому, кого Он послал.
-Тебя будут судить за богохульство, - в бессильной ярости взревел Элиэзер, оскорбившись дерзостью слов Иешуа. – Стража! - он крикнул храмовым служителям, которые вошли во двор Израиля вслед за зеваками. – Схватить Его…
Воины, расталкивая собравшийся во дворе народ, протиснулись к тому месту, где стоял Иешуа, однако Того и след простыл. Элиэзер искал глазами своего обидчика, но Тот как сквозь землю провалился…

На другой день, когда шла подготовка к утреннему богослужению, и священник совершал омовение рук, к нему приблизился левит, у которого был весьма озабоченный вид.
-Что случилось, Ицхак? – осведомился Элиэзер, взглянув на него.
-Пришел какой-то человек из Галилеи, - растерянно проговорил левит. - Он утверждает, что ранее был прокаженным, а теперь хочет принести жертву для очищения.
-Что? Он исцелился от проказы? – недоверчиво переспросил Элиэзер. – Такого не бывало, кажется, со времен пророка Элисея…
-Он говорит, что некий Иешуа га-Ноцри исцелил его, - сообщил левит. Услышав это имя, Элиэзер изменился в лице. Он тотчас, передав служение другому, направился в покои, где заседал Великий синедрион…

***
Тибериада. Неделю спустя.
Тьма покрыла опустевшие улицы языческого города. Во мраке ночи потонула одетая в камень агора, обнесенная колоннадами. Мгла поглотила величественный акрополь с храмом Зевса Олимпийского и амфитеатр, лежащий у подножия холма. Город уснул в объятьях ночи, а во дворце тетрарха допоздна продолжалось шумное пиршество; звуки флейт и пьяные голоса смолкли лишь перед самым рассветом. Ненадолго установилась тишина, разбавляемая храпом, который доносился из господской спальни, где царил полумрак. Сквозь шелковые занавески на окнах пробивались лучи восходящего солнца. Балдахин, скрывая из виду постель со спящими на ней людьми, колебался, словно от порывов ветра. Потом все вдруг стихло. И слуги навострили слух. Как и ожидалось, оттуда вырвался бешеный крик, который был слышен даже в другом крыле дворца. Никто из слуг не дернулся с места, - они спокойно выжидали, когда позовут. В последнее время Ирод Антипа часто кричал во сне и просыпался посреди ночи. Вот и теперь он вскочил с кровати и, тяжело дыша, дрожащим голосом проговорил:
-Мне снова приснилось это…
-Что? Отрубленная голова Йоханана га-Матбила? – позевывая, осведомилась Иродиада, разбуженная мужем.
-Она говорила, что я умру в изгнании… - растерянно пролепетал Антипа.
-Йоханан мертв, - мрачно напомнила ему Иродиада, которую начинали раздражать глупые страхи мужа. – Ты сам приказал его обезглавить…
-Но это же ты меня надоумила! - вскричал он, окинув жену гневным взором.
Иродиада поднялась с постели и, подойдя к нему, проговорила вкрадчиво:
-Он был опасен. Он обрел власть над народом. И стал угрозой…
-Знаю, - вздохнул Антипа.
-Ты только представь, - продолжала Иродиада, - если бы этот человек или его приспешники бунт подняли, не миновал бы тебя гнев Кесаря…
-Знаю, - отозвался Антипа. Он повернулся, с вожделением глядя на тело своей жены, одетое в полупрозрачную шелковую сорочку.
-Он был нарушитель спокойствия и понес заслуженное наказание, - успокаивая его своим ласкающим слух голосом, пропела женщина, располагаясь на постели в удобной для него позе.

Мужчина, довольный любовными утехами, заснул сном праведника и проспал до обеда. А когда поднялся, выяснилось, что его уже третий час дожидаются законоучители, пришедшие из Сепфориса.
-Чего они хотят? – мрачно осведомился у номенклатора Антипа, которому цирюльник в этот миг подстригал бороду.
-Они обвиняют в преступлениях какого-то человека, - отвечал раб.
-Что ж они сами его не судят? – любуясь на свое отражение в зеркале, задал вопрос Антипа и, как раб замешкался с ответом, нетерпеливо повелел. – Ладно, ступай и позови стряпчих…
Вскоре слуги одели господина своего в порфиру и украсили его плешивую голову диадемой, и тетрарх в сопровождении двух оруженосцев направился в приемный зал дворца, где его ожидали пришедшие из Ципори фарисеи.   
Створки двери распахнулись, но в этот миг к нему приблизился человек, который низко кланялся:
-Государь мой, приветствую тебя.
-А, Куза, здравствуй, - улыбнулся Антипа, узнав своего домоправителя. – Что это? – он покосился на футляр для свитка, который был у того в руках. 
-Отчет, государь, об управлении делами дворца, - отвечал Куза, с поклоном передавая свиток.   
-И как наши дела? – осведомился Антипа, не доставая свиток из футляра.
-Годовой доход с твоего имения – без малого десять тысяч мин, - сообщил домоправитель. - По сравнению с прошлым годом прирост составил почти две тысячи…
-Постой, Куза, - перебил его Антипа. – Следуй за мной. Там мне все расскажешь.
Он вошел в зал, поднялся на возвышение, опустился в судейское кресло и взглянул свысока на гостей из Ципори. Из среды законоучителей вперед выступил один, самый красноречивый из них, имя которого было Габриэль. 
-Приветствуем тебя, государь, мы, фарисеи, - низко кланяясь, проговорил он. – Мы почитаем за счастье лицезреть повелителя нашего, владыку Галилеи и Переи…
-Что вас привело ко мне? – мрачно осведомился Антипа, прикрывая рукой рот, чтобы скрыть позыв к зевоте.
-Мы знаем, государь, ты мудр и справедливо судишь, а потому пришли к тебе… - начал Габриэль, но не успел докончить.      
-По какому делу? – повысил голос Антипа.
-Мы требуем суда над тем, кто виновен в богохульстве, - едва Габриэль сказал такие слова, как тотчас снова был перебит нетерпеливым властителем:
-Я не разбираю дел подобного рода, - резко проговорил Антипа. – Ступайте в Ерушалаим, - там ваши споры между собой охотно выслушают…
Он подал знак своему домоправителю, чтобы тот подошел, и вынул из футляра свиток с отчетом. Но фарисей Габриэль не сдался так просто:
-Государь, - выкрикнул он, - этот человек развращал народ в синагоге, объявляя себя Сыном Бога…
Антипа тотчас оторвал глаза от свитка с цифрами и исподлобья взглянул на фарисея:
-Кто Тот, о котором ты говоришь?
-Он называет себя Иешуа га-Ноцри, но мы знаем, что Его отцом был плотник по имени Йосеф, - отозвался Габриэль. – Господин мой, Он – возмутитель спокойствия. Он опаснее Йоханана га-Матбила…
Ирод Антипа изменился в лице при одном упоминании этого имени и с сомнением проговорил:
-Отчего же? Что такого Он делает?
-Он прельщает людей колдовством, - заявил Габриэль. 
-Что ты несешь, фарисей? – усмехнулся Антипа. - Какое колдовство? Ты в своем ли уме?
-Господин, мне есть, что сказать тебе, - вдруг подал голос управляющий, до сих пор молчавший.
-Погоди, Куза, - нахмурился Антипа. - Я рассмотрю твой вопрос позже. Ступай…
-Господин, позволь мне остаться, - попросил домоправитель. - Я знаю Того, о ком они говорят…
-Вот как! - удивился Антипа. – И что же ты можешь сказать об этом человеке?
-Он творит чудеса, господин мой, - отвечал Куза. 
-Чудеса? – усомнился Антипа.
-Послушай меня, господин, - с жаром заговорил Куза. - В Ципори Он исцелил прокаженного. Здесь, в Тибериаде есть одна женщина, гречанка, - ее отцом был старейшина, член ареопага. Так вот – дочь у нее просто с ума сошла. Жутко бесновалась. Но Этот Человек исцелил ее. Он спас и мою жену, которая была при смерти…   
-Даже так! – удивлялся Антипа. – Кто же Он такой? Неужели и впрямь колдун?
-Он человек от Бога. Вне всякого сомнения, - подытожил свой рассказ Куза.
-Государь, не слушай его, - раздались возмущенные голоса из среды фарисеев. – Этот человек изгоняет нечистых духов силой беельзебула, князя бесовского.
-Стало быть, вы признаете, что Он творит чудеса? – обратился к ним Антипа.
-Государь, чтобы изгнать беса, большого ума не надо, - усмехнулся Габриэль. - Этому обучают даже в школе фарисеев. И здесь нет никакого чуда…
-А исцелять вы тоже умеете? – бросил им с вызовом Куза. - Разве это вы спасли мою жену?
-Кто тебя поставил защитником Его? – парировал молодой фарисей, пришедший на помощь Габриэлю. Куза ответил на этот выпад грубостью. Поднялся шум. Когда Антипе наскучило слушать их препирания друг с другом, он гневно рявкнул: «Всем молчать!», - и, прекратив спор, спокойно обратился к Кузе. – Этот человек здесь, в Тибериаде?
-Да, господин мой, - отозвался домоправитель.
-Приведи Его ко мне, - не глядя на него, приказал Антипа.
-Я? – побледнел Куза. – Зачем?
-Я хочу увидеть Его, - строгим взглядом окинул его Антипа.
-Но… - растерянно заговорил домоправитель. - Господин мой, я не могу этого сделать… Он исцелил мою жену.
-А что ты так перепугался? – недовольно буркнул Антипа. - Я хочу просто поговорить с Ним. Может, Он и для меня какое-нибудь чудо сотворит? Впрочем, - он остановился и вдруг рассмеялся, - я тебя понимаю. Жена – это святое… Ступай.
-А мой отчет?
-После поговорим, - продолжая смеяться, махнул рукой Антипа. Когда домоправитель вышел, тотчас улыбка исчезла с лица его, - он позвал слугу и велел найти начальника своей стражи. И когда тот появился, приказал ему:
-Аристобул, сыскать человека по имени Иешуа га-Ноцри. А как найдете, привести ко мне.
-Будет исполнено, господин, - отозвался начальник стражи, порываясь идти.
-Да, - поспешно остановил его Антипа. – Сделайте это так, чтобы не привлекать внимания… Возьмите его, когда Он будет один.
-Понял. Разрешите идти? - осведомился Аристобул.
-Ступай, - проводив его взглядом, Антипа обратился к фарисеям:    
-Чтобы обвинить человека, того, что вы сказали, недостаточно. Может, у вас есть доказательства, что Он знается с нечистой силой?
Они молчали.
-Ступайте, - мрачно сказал правитель. - Ищите доказательства…
Фарисеи вышли из зала. Ирод Антипа остался один и задумался:
-Кто же этот человек, который творит чудеса? А вдруг Йоханан га-Матбил воскрес из мертвых?
 
***
В поисках Иешуа люди Ирода рыскали по всему городу, почти сразу вычислили Его дом, который пустовал с тех пор, как сродники Иешуа переселились в Кафарнаум, приставили человека следить за ним, но безуспешно – хозяин дома так и не объявился.
Впрочем, вскоре, в день субботний Он преспокойно вошел в синагогу – по своему обыкновению, ровно в тот самый миг, когда фарисей закончил чтение Писаний. Высокий зал, украшенный с двух сторон беломраморными столбами, был полон народа. И глаза всех собравшихся тотчас устремились на вошедшего. Иоанна, жена Кузы, признала в Нем своего спасителя и, заплакав от радости, бросилась к Нему в ноги:
-Господин мой…
-Негоже кланяться сыну человеческому, - сказал Иешуа, возложив руки на голову ее. - Поклоняйся только Богу одному…
-Я – твоя ученица, - подняв на Него заплаканные глаза свои, проговорила женщина.
По залу пронесся удивленный шепот:
-Это Иешуа га-Ноцри? Неужели Тот самый? 
Опознали Его и законоучители из Ципори, которые были в синагоге. Габриэль что-то прошептал на ухо молодому фарисею, сидящему рядом с ним, после чего тот осторожно поднялся со своего места и вышел вон…
Когда Иешуа отпустил Иоанну, появился некий человек, который тщательно прятал свою руку под одеждой. Он устремился вперед и дрожащим голосом проговорил:
-Я… был каменщиком и зарабатывал на жизнь своими руками, я… прошу Тебя, Иешуа, возврати мне здоровье, чтобы я не просил с позором милостыни…
-Человек, - остановил его Иешуа, - выйди на середину, обратись к народу и покажи всем свою руку.
-Зачем, господин? – густо покраснел каменщик.
-Не бойся, - ласково проговорил Иешуа. - Только верь. И по вере твоей будет дано тебе. Протяни же руку.
Человек повернулся к залу, достал из-под одежды правую руку свою и показал ее народу, - то была сухая костлявая рука, которая вдруг, на глазах у тысяч собравшихся, стала такой, как прежде, когда он зарабатывал себе на жизнь трудом каменщика. Мужчина остолбенел от неожиданности и долго разглядывал руки, не веря глазам своим. Люди ахнули:
-Это чудо!
Но с места поднялся фарисей Габриэль, который неистово прокричал:
-Разве позволительно исцелять в субботу?
-Лицемер! – возвысил голос Иешуа, с гневом глядя на него, и обратился к народу. – Кто из вас, имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не возьмет ее и не вытащит? Сколько же лучше человек овцы! Итак, - Он снова повернулся к фарисеям, - должно ли в субботу добро делать или зло делать? Душу спасти или погубить?
Они молчали. Тогда Иешуа, скорбя об ожесточении сердец их, двинулся было к выходу, - многие повскакали со своих мест, чтобы последовать за Ним, - но Он вдруг остановился и оглянулся назад, встретившись глазами с одной женщиной, при которой была служанка.
-Саломея! - громогласно воскликнул Он. – Только ты следуй за мной…
Женщина, густо покраснев, но, сохраняя присущую ей с детства манерность, прошла мимо изумленной публики и склонилась пред Иешуа. Он возложил руки поверх ее головы, покрытой сеточкой из золотых нитей, и ласково сказал ей:
-Я видел тебя – ты будешь там…
-Где, Рабби? – осведомилась Саломея.
-Придет время – узнаешь, - улыбнулся Он. - Сегодня Мне надобно быть у тебя… 
-Ты войдешь в мой дом? – удивилась женщина.
-Иначе сии люди меня не оставят в покое, - мрачно усмехнулся Он. – Им бы только зрелищ подавай… и хлеба. Да еще эти, - Он кивнул на нескольких мужей, прятавших короткие мечи под одеждой, - тех, которые вошли в синагогу вслед за вернувшимся молодым фарисеем. – Это люди Ирода. Они посланы за Мной…
-За тобой? – изменилась в лице Саломея. - Идем, Учитель. Они не посмеют Тебя взять в моем доме, - громко объявила она и обратилась к служанке. – Аглая, скорей беги в дом и скажи слугам, пусть приготовят угощение.
-Слушаюсь, госпожа, - проговорила Аглая, убегая.   
-Пойдем, Учитель, - смущенно, опустив глаза, сказала Саломея.

Особняк этой женщины находился неподалеку от агоры – в самом сердце языческого квартала, куда правоверные иудеи, живущие на окраинах, старались не заходить. Потому вскоре после того, как Иешуа с Саломеей вышли из синагоги, толпа, последовавшая за ними, начала рассеиваться, пока не остались только они вдвоем да еще несколько воинов из охраны Ирода, одетых в гражданское платье, - те держались на некотором отдалении.
Обернувшись назад, Саломея спросила у Иешуа:
-За что Антипа преследует Тебя?
-Из страха, - печально вздохнул Иешуа. - Он испытывает великий страх, хотя и пытается скрыть его от посторонних глаз. Но каждую ночь ему снится один и тот же сон. Он видит голову того человека, которого умертвил, поддавшись на уговоры своей жены… 
Саломея, побледнев, замолчала. Вскоре показался особняк, издали заметный своим величественным портиком. Раб открыл дверь, впуская госпожу и ее гостя. Они прошли по мозаичному полу коридора, одетого в мрамор, и оказались в просторном помещении, обрамленном массивными колоннами, где был триклиний, и слуги проворно накрывали на стол.    

Саломея терялась в догадках. Человек, которого по виду можно было бы принять за нищего или бродягу, но который на ее глазах сотворил чудо, теперь лежал напротив нее и вел себя так непринужденно, словно не подозревал о той пропасти, что разделяла их.
-Если бы Он знал, кто я такая, не вошел бы в мой дом, - рассуждала про себя женщина. 
Иешуа поел, выпил немного вина и, окончив трапезу, сказал вдруг:
-Я отвечаю на тот вопрос, который так и не решилась озвучить ты, Саломея, дочь Иродиады и Боэта, вдова Филиппа, тетрарха Итуреи… 
Женщина, вздрогнув, опешила, словно застигнутая на месте преступления воровка, и не сразу проговорила:
-Зная, кто я такая, Ты, тем не менее, вошел в мой дом, возлег на мое ложе и вкусил моей трапезы, не боясь оскверниться? Кто ты, Человек, и чей ты сын?
-Я произошел от Того, кто Один, - поднявшись с ложа, объявил Иешуа. - И мне дана сила, принадлежащая Моему Отцу…
-Господин, я – твоя ученица! - воскликнула Саломея, падая на колени.
-Встань, Саломея, - ласково проговорил Он. – И послушай Меня. Я пришел примирить человека с Богом. Чтобы люди могли вернуться к Отцу и наполниться Светом Его. Ибо теперь они отделены от Него, и Тьма поглотила этот мир…
Женщина вдруг зарыдала с надрывом, обняв Его ноги:
-Я… я великая грешница, Господин мой. Ты знаешь меня и осуждаешь…
-Нет, Саломея, - возразил Он. - Я пришел в мир не для того, чтобы судить, но чтобы чрез Меня мир был спасен. Покайся в своих грехах, дщерь Евы, и ты спасешься…
-Спасусь? – с надеждой взглянула на Него Саломея, утирая слезы. Она поднялась с колен и села на обеденное ложе, потупив взор:
-Что велишь мне делать, Господин мой?
-Оставь все. Освободи рабов. И последуй за Мной… - прозвучал как бы издалека голос Иешуа. 
-Это не просто, Учитель, - тяжело вздохнула женщина. - Я должна выйти замуж… Учитель? - она подняла глаза и растерянно оглянулась по сторонам, но Его нигде не было. 
   
Рано утром Иешуа сидел на холме в окрестностях Тибериады, - Он увидел лодку, в которой плыли по озеру Его ученики, - те, вернувшись с проповеди, не нашли своего учителя в Кафарнауме и отправились на поиски Его. Он вышел им навстречу. Ученики обрадовались, издали узнав Его, и вскоре лодка пристала к берегу. Петр первым приблизился к Нему, восклицая от переизбытка чувств:
-Господин, мы так много хотим рассказать Тебе!
Иешуа вдруг обнял Петра и, ни слова не говоря, поцеловал его. Петр смутился, ученики остановились в растерянности.
-Что это с Ним?
А Иешуа, прослезившись, сказал им:
-Вы все дети Отца, а между собой вы – братья. И Я всех вас люблю. Отныне приветствуйте друг друга таким святым целованием, свободным от греховных мыслей… - тогда Он подошел к каждому из своих учеников и, обняв, поцеловал. - А теперь расскажите, что сделали и чему научили вы. 
Петр начал, было, говорить, но его перебил младший из сыновей Зеведеевых, Йоханан.
-Учитель! - нетерпеливо воскликнул юноша. - Даже бесы повинуются нам и выходят при одном упоминании Твоего имени…   
-Еще не то будет, - слабо улыбнулся Иешуа. - Вскоре дам вам власть наступать на змей и скорпионов, и ничто не повредит вам. Однако ж не тому радуйтесь, что духи вам повинуются, а тому, что имена ваши записаны в книге жизни, - Он остановился и, вознеся взор к небу, воскликнул:
-Благословен Ты, Отец, Господин неба и земли, что утаил тайны Царства Твоего от мудрых и разумных и открыл их сим младенцам! - после чего, обратившись снова к ученикам, сказал. – Блаженны очи ваши, ибо видите то, что многие пророки желали видеть и не видели…
-Господин наш, - сказал Андрей. – Мы знаем, Ты возносишь молитвы втайне. Но все-таки научи и нас молиться, как сделал Йоханан га-Матбил. А то, когда нас спрашивали об этом, мы не знали, что говорить…
Иешуа возрадовался, услышав такие слова, - обнял и поцеловал любознательного юношу, - и обратился ко всем, говоря: «Повторяйте за Мной».
Отче наш, Сущий на небесах!
Да святится имя Твое. Да приидет Царствие Твое.
Да будет воля Твоя и на земле, как на небесах.
Хлеб наш завтрашний даждь нам днесь.
И остави нам долги наши, как и мы оставляем должникам нашим.
И не введи нас в искушение, но избави нас от лукавого.
Ибо твое есть Царствие, и сила, и слава во веки. Аминь.    
-Несите людям сию молитву и пусть они знают, что Отец простит им грехи, только если они сами научатся прощать.
Андрей призадумался и робко осведомился:
-Учитель, Ты упомянул о хлебе завтрашнем… Почему?
-Аз есмь хлеб жизни, - улыбаясь, отвечал ему Иешуа. – И однажды Отец наш снова направит Меня. Так молитесь же, чтобы это случилось как можно скорее… Но об этом Я скажу вам, когда настанет время, - Он оглянулся по сторонам и помрачнел. – Скоро сюда придет много народа. А нам потребен отдых, ибо каждый трудящийся достоин его. Так, отправимся же теперь в пустынное место, чтобы и нам отдохнуть… 
Тома, досадуя на то, что Иешуа не уделил ему достаточного внимания, не глядел в Его сторону. И тогда Иешуа вдруг остановился, обернулся и, слабо улыбнувшись, сказал ему: 
-Брат мой, не позволяй входить в твое сердце греховным помыслам. Я люблю тебя никак не меньше остальных…
 
***
В первый день недели Иешуа и ученики Его отплыли от берега вблизи Тибериады, на который вскоре высыпал многочисленный народ, - ветер дул попутный, - и, подняв парус, они направлялись на ту сторону озера, в окрестности Бейт-Цайды (Вифсаиды). Жители приморских городов, завидев лодку, узнавали учеников Иешуа, которые проповедовали у них, - быстро разнесся слух по всей округе, и вот уже многие бежали по берегу, пытаясь опередить лодку, весело идущую по волнам.
Когда лодка пристала к пустынному берегу, Иешуа с учениками взошли на холм, где они некоторое время сидели, пребывая в тишине и молча вознося молитву «Отче наш». Но отдых был недолгим. Вскоре впереди показался народ, который собрался со всех приморских городов, и шел вместе со своими больными, чтобы исцелиться и поглазеть на чудеса. Иешуа выступил навстречу идущим и велел им оставаться у подножия холма, а сам начал провозглашать:
-Не заботьтесь для души вашей, что вам есть, ни для тела – во что одеться. Обратитесь вокруг себя. Взгляните хотя бы на эти лилии, как они растут. Не трудятся, не прядут, но говорю вам, что и царь Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них. Если же траву на поле, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, то кольми паче вас, маловеры!
Итак, не ищите, что вам есть или что пить, и не беспокойтесь. Ибо ваш Отец знает, что вы имеете нужду в том. Наипаче ищите Царствия Божия, и это все приложится вам… 

-Если Ты – Машиах, скажи, когда откроется Царство? Долго еще ждать? – крикнул кто-то из народа. Шимон Кананит вздрогнул, узнав голос своего брата, которого воспитал как сына. Он вглядывался в толпу издалека, но так и не увидел лица того, кого искал глазами.
Иешуа остановился, укоризненно качнул головой, подумав про себя: «Словно на другом языке с ними разговариваю. И слышат, и не разумеют».             
-Не бойся, малое стадо! – воскликнул Он. - Ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство. Продавайте имения ваши и давайте милостыню. Приготовляйте себе неоскудевающее сокровище на небесах, куда вор не приближается и где моль не съедает. Ибо где сокровище ваше, там и сердце ваше будет… Да будут чресла ваши препоясаны и светильники горящими.
Один хозяин дома ведал, в который час придет вор, он бодрствовал и не допустил подкопать дом свой. Будьте же и вы готовы, ибо, в который час не думаете, приидет Сын Человеческий во славе Своей…      
-Господин, а нам что скажешь Ты? – осведомился Петр, когда Иешуа вернулся на вершину холма, оставив народ. - Разъяснишь сию притчу, как делал это ранее?
Иешуа обернулся на тех, которые спрашивали Его о Царстве, связывая с Ним свои надежды и мечты о благополучной жизни, и печально вздохнул:
-Возможно, эти люди думают, что Я пришёл дать миру – мир. Нет. Они ошибаются. Я пришёл бросить на землю разделения: огонь, меч, войну. Ибо пятеро будут в доме: трое - против двоих, и двое против троих, отец против сына, и сын против отца. И устоят немногие…

Потом Он вернулся к народу и исцелил тех, которых к Нему подводили и подносили на постелях. Всякий раз, как человек чудесным образом выздоравливал, публика млела, женщины плакали, дети были в восторге. Последнего больного Иешуа вылечил уже, когда солнце клонилось к закату. Он снова начал говорить притчами о Царствии. Но в этот миг к Нему подошли ученики, жаждущие поскорее вернуться в Кафарнаум.
-Рабби, отпусти людей, - сказал за всех Петр. - Пусть идут в свои дома.
-А вы не думаете о том, что они голодны? – покосился на учеников Иешуа. - Они пешком пришли издалека. Филипп, - обратился Он к уроженцу Бейт-Цайды, - тебе эти места знакомы, - где нам достать хлебов, чтобы их накормить?
-Господин мой, - возразил Филипп, - да им и на двести денариев не будет достаточно хлеба! Но откуда взять эти деньги?
-Андрей, разузнай, - велел Иешуа. Юноша бросился к народу с вопросом:
-Есть ли у кого хлеб?
Вскоре он привел к Учителю одного мальчика, у которого в котомке оказалось пять ячменных хлебов и две крошечные рыбки, - другой пищи ни у кого не было.
-Отрок, ты позволишь Мне взять их? – улыбаясь, ласково спросил Иешуа у мальчика. 
-Да, господин, - смущенно отозвался отрок. – Бери – я не голоден.
-Ступайте, - сказал Иешуа ученикам. – Пусть народ возляжет на поле, по пятьдесят человек в ряду…
-Господин, что Ты хочешь сделать? – недоуменно осведомился Петр.
-Терпение, Шимон. Скоро узнаешь, - мрачно усмехнулся Иешуа.
Петр, возглавляя двенадцать, сошел с холма и громко объявил народу:
-Учитель хочет, чтобы вы сели на траве рядами.
-Зачем? Что происходит? – послышались недоверчивые и испуганные голоса.
-Не бойтесь. Верьте. Сейчас вы узрите еще одно чудо нашего Господина! - провозгласил Петр.
Когда люди расселись на зеленой траве рядами, ученики вернулись к Иешуа, который стоял на холме и тихо молился, отвернувшись в сторону. 
-А теперь принесите свои коробы из лодки, - велел Он ученикам, не глядя на них.
-Для чего? Они же пустые! – удивился Петр.
-Шимон, - качнул головой Иешуа, проговорив с укоризной. – Будь верен в малом, и Я тебе доверю многое…
Ученики повиновались и принесли коробы, которые они опустошили еще прежде, разыскивая Иешуа. 
-Давайте сюда один из них, - приказал Иешуа. – Держите, чтобы мне положить в него то, что Отец Мой уготовил сему народу…
Он взял хлеб, принесенный мальчиком, и, воззрев на небо, едва слышно помолился: «Благословен Господь Бог наш, дарующий рабам Своим хлеб насущный. Аминь», - после чего преломил его и сказал:
-Несите народу…
Ученики, опешив, увидели короб, полный кусков хлеба. Не веря своим глазам, они, - с молчаливого согласия Учителя, - взяли по куску и отведали настоящего, свежего, хрустящего хлеба. Тогда Петр схватил короб и, сбегая с горы, понес его людям.
Ученики, ликуя, раздавали хлеб народу, сидящему рядами, и возвращались назад, где их Учитель наполнял пустые короба.   
Люди, видя, что разносят провизию, успокоились, возлегли на траву, и вскоре каждый получил по несколько кусков.
Когда был роздан хлеб, Иешуа, вознеся благодарение Богу, взял рыбку и, разделив ее на части, положил в пустой короб, который на глазах у изумленных учеников наполнился кусками жареной рыбы. 
Теперь, взапуски сбегая с холма, ученики раздавали народу рыбу. Люди, отведав принесенное угощение, оценили вкус его, ели с удовольствием и вскоре насытились, так что у многих остался нетронутым хлеб…

Среди тех, кто вечерял на том поле, был Иешуа, прозванный Барабба, - он возлежал на зеленой траве вместе со своими товарищами.
-Этот человек действительно Тот, которого мы ждали, - сказал один из них. – Разве нужны еще какие-то доказательства? Он из воздуха делает хлеб…
-Если так, то почему Он не объявит себя Царем? – осведомился Барабба и мрачно усмехнулся. - Машиах, которому не хватает духа заявить о Себе миру? 
-Может, Он чего-то ждет? – парировал его собеседник. – Надо бы Его подтолкнуть…
-Может, дождаться, пока Он останется один, и поговорить с Ним с глазу на глаз? Мы убедим Его стать нашим Царем, - предложил другой из товарищей Бараббы. Юношам, лежащим в том ряду, понравились его слова, и они согласно закивали головами.
Шимон Кананит, который раздавал рыбу, краем уха услышал этот разговор и поспешил к Учителю.   
-Остатками наполните короба и заберите их с собой, - отдавал последние распоряжения ученикам Иешуа. – И немедля отправляйтесь в путь…
-А как же Ты? – осведомился Петр. – Солнце уже скрылось за горизонтом.
-Я помолюсь в уединении и приду к вам, - отвечал Иешуа, восходя на холм. В этот миг к Нему подошел Шимон Кананит:
-Учитель, у меня для Тебя есть новости…
-Я слушаю, Шимон, - опускаясь в траву, сказал Иешуа.
Кананит оглянулся по сторонам и, как ученики остановились неподалеку, сказал вполголоса:
-В народе только и говорят, что о чуде с хлебами. Я, - Шимон запнулся, - осудишь ли меня? - подслушал их разговор. Они хотят прийти и взять тебя, чтобы сделать царем…
-Я это знаю, Шимон, - слабо улыбнулся Иешуа. – Если у тебя все, ступай к братьям. Они ждут тебя.
Шимон поднялся с травы и сделал шаг в сторону спуска с холма, но остановился и, подумав, вернулся назад:
-Я еще хотел кое-что сообщить Тебе, Учитель.
-Говори, Шимон…
-О том юноше, которого Ты направлял на проповедь вместе со мной. Иегуда, нареченный Тобою Искариотом… Я заметил кое-что странное за ним. Он носит при себе пергамент, в который часто по ночам украдкой что-то записывает. А когда я застал его за этим занятием, он тотчас спрятал от меня свои записи. В другой раз я встал посреди ночи и увидел, что его нет на постели в той комнате, где мы отдыхали. Я пошел искать его и увидел, как он передал что-то человеку, - тот вскочил на коня и скрылся в ночи. Посему я заключил, что Иегуда Искариот подослан к нам…
Иешуа слушал рассказчика, опустив глаза, когда же тот кончил, Он посмотрел на него и спокойно проговорил:
-Я знаю об этом…
-Знаешь? – удивился Шимон. - Отчего же ничего не предпримешь? Надо прогнать этого соглядатая прочь…   
-Он - брат твой, и это главное, - укоризненно заметил Иешуа.
-Но как же так? – возмутился Шимон. - Он же предает Тебя и всех нас!
-Служба у него такая, - мрачно усмехнулся Иешуа. – Он сейчас разрывается между двумя огнями. Сердце его – с нами, а холодный разум – там, где его могущественный тесть…
-Я Тебя не понимаю, Учитель. Поясни, - потребовал Шимон.
-Ступай, Шимон, - вздохнул Иешуа, - тебя заждались братья, и Мне нужно поблагодарить Отца за то, что Он сегодня сделал для этих людей… 

Небо темнело, выглянула луна, появились звезды. Первый день недели, ознаменованный необычайной вечерей, окончился. Иешуа сидел на холме. Он был совсем один, как и в прошлую ночь, когда находился в окрестностях Тибериады. Тогда Он горячо молился Отцу за своих учеников, чтобы те стремились к постижению истины и удостоились благодати Божьей. Иешуа молился, глубоко погруженный в Себя, как вдруг послышались чьи-то шаги… Открыв глаза, Он увидел идущего к Нему человека и узнал его:
-Иегуда?
Но тотчас раздался громоподобный насмешливый голос, и Иешуа понял, что ошибся.
-Любопытно, что это за слово такое – Искариот? Что оно означает?
-Денница, зачем ты пришел? – вздохнул Иешуа. - Чтобы закончить начатое твоей прислужницей?
-О, нет, сын Адама, - рассмеялся Люцифер. - Мне не нужна твоя смерть… Напротив, я восхищен Тобой! Ты делаешь то, что еще никому из смертных не удавалось. Мертвую девочку оживил. И при этом необычайную скромность проявил. Позволишь, сяду подле Тебя? – он опустился в траву и продолжил, глядя на сверкающую в лучах лунного света водную гладь. – А все-таки, что означает это слово – Искариот? Поскольку Ты молчишь, я попытаюсь угадать. Тебе ведома судьба этого юноши, не так ли? И Ты его хочешь предупредить, дабы искариот со временем не превратилось в сикария…
-Оставь его, - мрачно проговорил Иешуа. – Ты не вправе этого делать…
-Не беспокойся, - усмехнулся Люцифер. - Мое пребывание в теле этого юноши останется для него тайной. Когда наутро он проснется, то ничего не будет помнить… Скажи мне, сын Адама. Ты же знаешь, кто он и что делает. И, тем не менее, заступаешься за него. Почему? Молчишь…
-Тебе этого не понять, Денница, - сказал Иешуа. - Ты бродишь во Тьме и не знаешь Света.
-А вот и нет, - возразил Люцифер. - Я познал и Свет, и Тьму. И знаешь? Между ними нет разницы – они как близнецы. Вот, как Ты и твой брат Иегуда. Кстати, как Ты его называешь? Тома и Дидим. Смешно придумано. Ха-ха-ха. Молчишь. Тебе нечего сказать? Ну, тогда я продолжу. Итак, Ты давеча спрашивал, зачем я пришел… Чтобы сообщить Тебе следующее. Накануне Пасхи будет заклан Агнец. Ты возьмешь на Себя грех мира и отсрочишь его погибель. До сих пор я пытался остановить Тебя. Но теперь я понял, что это бессмысленно…
-Ты смирился с волей Всевышнего? – усомнился Иешуа.
-Я здесь, в этом мире, как раз для того, чтобы исполнить Его волю, - мрачно возразил Люцифер. - Мне было откровение, и я увидел грядущее… Тот мир, каким он будет после Тебя. Когда я все это увидел, понял, что тебе нельзя мешать. Напротив, я помогу Тебе исполнить твое предназначение…
-Я не верю тебе. Ты – отец лжи, - отозвался Иешуа, не ожидая того, что произойдет в следующий миг.
-Я Тебе покажу, - сказал с усмешкой Люцифер и возложил руку на голову Его. Тотчас перед глазами оторопевшего мужа замелькали, как в калейдоскопе, картины грядущего… Он повалился в траву, судорожно дергаясь, а рука Иегуды все еще лежала на голове Его, пока не окончилось все откровение. 
-И что же Ты увидел? – насмешливо осведомился Люцифер, отпустив Его. Иешуа молчал, пытаясь отдышаться и растерянно оглядываясь по сторонам.
-Я слышу твой голос, - сказал вдруг Люцифер. - Ты зовешь Матерь свою. Без силы Божьей Ты – ничто, сын Адама. Помни это, ибо Тебе вскоре предстоит висеть на кресте! Но чего ради Тебе подвергаться таким мукам? Я Тебе открыл все, как будет…

Они убивают с именем Твоим на устах, режут младенцев. Сжигают на кострах. Они лгут именем Твоим. Они освящают именем Твоим свой разврат. Они носят кресты на телах, но не в сердцах. Церковь Твоя стала пристанищем лицемеров, которых Ты сейчас обличаешь. Ты увидел веру хоть где-нибудь в мире грядущего, за который Ты претерпишь муки?
Иешуа гневно проговорил:
-Отойди от Меня, сатана…
-Чувствую волнение силы, - усмехнулся Люцифер. – И Ты стал увереннее… Значит, мне пора. До скорой встречи, сын Адама.
Люцифер унесся прочь, и в этот миг в тело Иешуа вошла сила Матери Его. Он горько заплакал.
-Неужели Я принесу в этот мир лишь разделение? Я – Тот, который призван примирить человека с Отцом? Я видел мир, полный лжи и ненависти… Огонь, кровь, смерть…
-Мир сей прейдет, как и иной мир. И тогда явится Царство Отца, Сын Мой, - утешал Его голос Матери.

***
В потемках юноши, ведомые Бараббой, поднимались на холм, где сидел один Иешуа. Но когда они взошли, вокруг было пусто, осталась лишь примятая трава после Него…
Тем временем, ученики Иешуа плыли по озеру в сторону Кафарнаума. Поначалу ветер был попутный, и они, подняв парус, отдыхали и ели хлеб, набранный в короба. Но поздно ночью ветер сменил направление, и грянул шквал, поднимая волны на озере. Опустив парус, ученики взялись за весла и дружно принялись грести… Когда до берега уже было недалеко, внезапно Андрей, оглянувшись, увидел некую тень, которая тянулась по водной глади.
-Что это? – обратился он к своим товарищам. Те присмотрелись и, увидев силуэт человека, вскричали от страха:
-Это призрак!
-Не бойтесь. Это Я, - прозвучал знакомый голос, и в свете взошедшей луны они разглядели лицо своего Учителя.   
-Господин! - воскликнул потрясенный Петр. – Взойди к нам в лодку, иначе потонешь…
Иешуа прошел мимо них по воде, укоризненно качая головой, и ступил на берег, к которому вскоре пристала лодка. Ветер стих. Небо на востоке за горами заалело, предвещая скорый рассвет.
Ученики, сойдя на берег, нашли разложенный костер и сидящего возле него Учителя.
-Господин, - приступил к Нему Петр. – Скажи, как Ты это делаешь? Ибо я тоже хочу ходить по воде…
-Хочешь творить чудеса, Шимон? – окинул его гневным взором Иешуа. – Я говорил, что ты станешь камнем для Моей Общины. Но пока только сердце твое как камень. Знаю твои помыслы, - сказал Он Петру и обратился ко всем. - Народу Я говорю в притчах, вам же – открываю тайны Царства. Но даже эти слова Мои сокрыты от вас… Вы не ищите истину. Если даже малое усилие вам в тягость… Как же вы хотите творить чудеса? Отец посылает дары Свои только достойным…
Помните, Я вам задавал загадку? «Блажен тот лев, который съест человека, ибо он станет человеком». Раз вы не способны к разумению, Я изъясню вам сию притчу.
Человек тот – это Я. Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь обретет жизнь вечную (лев станет человеком). Ибо плоть Моя – это Слово Божие, а кровь Моя – Дух, от которого Я рожден, Мать Моя, которая дала Мне жизнь. И вы обретете ее, если Слово Отца пребудет в ваших сердцах…
Ученики, пристыженные строгим Учителем своим, стояли пред Ним, - все как один, потупив взор. Между тем, солнце поднялось из-за гор, заливая потоками света ложбину, в которой лежит озеро Кинерет, и весело сверкало в водах его.
Несколько человек, вышедшие на берег, узнали Иешуа и тотчас бросились в город, разглашая о Нем. Костер потух. Иешуа поднялся и, более не прибавив ни слова, быстро прошел мимо учеников Своих, которые последовали за Ним в отдалении.

Мириам, матерь Иешуа, была на кухне возле очага, когда внезапно увидела вошедшего первенца своего. 
-Здравствуй, женщина, - слабо улыбнулся Иешуа. - Гостей принимаешь?
-Иешуа! - воскликнула от радости Мириам, выронив глиняный горшок, который держала в руках. Она нерешительно подошла к Нему и, дрожа всем телом, рассматривала Его. Глаза ее увлажнились. Он, протянув руку, вытер слезинку с ее лица. Она, припав к Его ногам, вдруг воскликнула, рыдая:
-Мой господин!
-Что здесь происходит? – спросил появившийся Шимон, привлеченный голосами. Глядя на то, как его мать стоит на коленях перед сыном своим, он покосился на Иешуа и потребовал от Него объяснений.
-Не плачь, женщина, - ласково проговорил Иешуа, не обращая внимания на слова брата, и строго добавил. - Не Мне, лишь Богу одному кланяйся.
Когда же Мириам поднялась, Он, глядя на нее с нежностью, сказал: «Со Мной пришли ученики. Позаботься об угощении для них».      
Ученики скромно стояли во дворе. Иешуа вышел и ввел их в дом. Иегуда (Тома) тотчас бросился в объятия рыдающей матери.
-Вся семья в сборе. Разве что Якоба не хватает для полного счастья, - мрачно усмехнулся Шимон, брат Иешуа, исчезая в столовой, которая вскоре наполнилась людьми. Несколько учеников сбегали к морю, - за коробами с хлебом, которые оставались в лодке.
-Учитель, у ворот начинает собираться народ, - сообщили они, возвратившись.
-Пусть войдут во двор и ждут, - вздохнул Иешуа. - Скажите им, что Я вскоре приглашу их. 

Тем временем, весть о чуде с хлебами разлетелась по округе и даже достигла Тибериады, где в это время находились книжники из Ерушалаима, пришедшие, чтобы расследовать дело о чудесах Иешуа га-Ноцри. Они приплыли в лодках к тому месту, где накануне состоялась чудесная трапеза. Однако там Его не нашли, а от народа, который заночевал в поле рядом с холмом, где допоздна молился Иешуа, узнали, что ученики Его отплыли в Кафарнаум одни.
-Тогда где же Он? – осведомился фарисей из Ерушалаима, имя которого было Никодим. Повисла тишина. 
-Расскажите, как это было? – потребовал Никодим.
-Что, господин? – переспросил человек, который вызвался отвечать на вопросы фарисея.
-Вчерашняя трапеза, - пояснил Никодим.   
Человек тот в недоумении пожал плечами:
-Мы ели хлеб и рыбу… А как Он это сделал? Не знаем…
-А, может, Он где-то купил этот хлеб? И никакого чуда не было? – вмешался в разговор левит Йосеф, пришедший вместе с книжниками.
-У них с собой были только пустые короба. Мы все это видели, - отовсюду послышались возмущенные голоса.
-С ними спорить без толку, - прошептал Йосеф на ухо Никодиму. Тот слабо улыбнулся в ответ и сказал:
-Ну что, думаю, неспроста Его ученики отплыли в Кафарнаум. Надо Его там искать…

Ближе к вечеру они приплыли на ту сторону озера. В Кафарнауме все только и говорили, что о новом появлении Иешуа, а потому узнать, где Он находится, не составило большого труда. Правда, увидеть Его оказалось несколько сложнее, чем найти.
Все подходы к дому, где жили мать и братья Иешуа, были заняты людьми, которые упорно не хотели давать дорогу чужакам из Ерушалаима. Когда все доводы были исчерпаны, левит Йосеф напоследок прокричал хриплым голосом:
-Мы пришли сюда по решению Великого синедриона. Всякий, кто чинит препятствия нашему расследованию, да будет предан анафеме (херем) и отлучен от Храма…
Это грозное предупреждение, наконец, возымело действие, и старцы, стуча посохами, как Моисей по дну Чермного моря, прошли посреди расступившегося народа.
-Дорогу, дорогу! - кричали слуги фарисеев, грубо расталкивая тех, которые стояли у дверей, создавая помеху их господам. Те, наконец, вступили в дом и услышали, как в тишине звучит один голос, - теплый, ласкающий слух, но с властными нотками. Никодим и Йосеф со спутниками своими пошли на звук этого голоса и вскоре оказались на пороге небольшой столовой, наполненной народом, слушающим слова Того, кто сидел с учениками своими вокруг стола. 
-Это Он, - тихо подсказал Никодиму левит Йосеф, кивнув головой в сторону Иешуа. Тот обратил внимание на вошедших господ и сказал всем собравшимся:
-Сегодня нас посетили гости, пришедшие из Ерушалаима от Храма Божия. Это весьма уважаемые люди. И они много дней в пути. Прошу – пропустите их, дабы отдохнуть им…
Люди расступились в стороны, давая дорогу гостям из Ерушалаима. Ученики по знаку Иешуа поднялись со своих мест, и старцы сели напротив Него. Но не успели они отдышаться и приступить к своим вопросам, как сверху вдруг раздался какой-то шум. И все в недоумении подняли головы:
-Что это такое?   
Шум нарастал. На стол, где стояла неубранная посуда, внезапно посыпались опилки, и вскоре сквозь образовавшийся проем в кровле хлынул поток света заходящего солнца. В этом проеме тотчас показалось лицо человека, который заглянул внутрь дома и, увидев Иешуа, воскликнул:
-Господин мой, прости нас! Но иначе мы никак не могли подступить к Тебе. Ибо народ возмущается и не пускает нас. А с нами брат, - он который день лежит и не встает с постели. Клянусь, мы сегодня же починим кровлю. Разрешишь ли спустить брата нашего?
-Не надо клятв, - с укоризной качнул головой Иешуа. – Брата-то же вашего Я исцелю. Спускайте его сюда, - сказал Он тому человеку и велел женщинам, бывшим рядом с Ним. - Уберите все со стола.
Вскоре проем сверху расширился, и люди, взошедшие на крышу дома, осторожно, на веревках спустили вниз кровать, на которой лежал бледный, расслабленный человек, поставив ее поверх дубового стола, освобожденного от посуды. Взглянув на него, Иешуа проговорил:
-Чадо! По вере братьев твоих прощаются тебе грехи.
Левит Йосеф, услышав такие слова, возмутился, подумав про себя: «Это богохульство! Кто может прощать грехи, кроме одного Бога?»
Иешуа тотчас устремил на него взор:
-Что легче сказать: «прощаются тебе грехи» или «встань, возьми постель свою и ходи»? Я это сказал, чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, - и, обратившись к расслабленному, проговорил:
-Встань, возьми постель твою и иди в дом твой.      
Человек, лежащий на кровати, в тот же миг почувствовал небывалый прилив сил, щеки его порозовели. Он нерешительно приподнялся, затем осмелел и сел на постели, оглядываясь по сторонам, после чего лихо спрыгнул на пол и одной рукой подхватил кровать. Книжники, пришедшие из Ерушалаима, стояли, открыв рот от изумления.
-Славьте Отца нашего, - скромно сказал Иешуа.
-Никогда ничего подобного мы не видали! - воскликнул потрясенный фарисей Никодим, со страхом глядя на Него. Некоторые из них, впрочем, усомнились – дескать, все было подстроено с самого начала, а расслабленный – он вовсе не больной, а только притворялся.

Всю неделю Иешуа в присутствии книжников из Ерушалаима поучал народ и исцелял немощных, которых приводили к Нему. Разбитые параличом ходили, слепые прозревали, глухие слышали. Страдающие недугом от одного прикосновения к Целителю выздоравливали. Книжникам работы заметно прибавилось. Они скрупулезно опрашивали сродников и соседей очередного исцеленного – был ли он болен на самом деле, как и когда несчастье приключилось с ним, сколько времени недужил и т.д., и т.п. Слуги фарисеев под диктовку хозяев своих заносили в отчетный пергамент подробные сведения о каждом случае исцеления, которого те стали очевидцами. 
Тем временем, в Кафарнауме появились фарисеи, - те, которые пытались схватить Иешуа в Тибериаде руками людей Ирода Антипы. Они пришли в поисках доказательств того, что Он – колдун и творит чудеса с помощью нечистой силы.
В тот день перед дверями дома, где находился Иешуа, как обычно, собралась огромная толпа. Люди дежурили снаружи, ожидая, когда Он отпустит тех, кто был внутри дома. Они стояли с самого утра и никого не хотели пропускать вне очереди. Но фарисеям, пришедшим из Ципори, помог случай. В это время к Иешуа вели человека, который был закован в цепи по рукам и ногам. Вид у него был, прямо сказать, весьма устрашающий. Лицо его украшал выкованный из железа намордник, как у бешеного пса. Из груди его вырывались нечленораздельные звуки, больше похожие на звериный рев.   
-Этот человек одержим! - восклицал идущий впереди него мужчина. - И уже дважды разбивал оковы. Он кусается и одному из нас вцепился в горло. Смотрите, как бы и вам не оказаться на пути его…
Люди в страхе расступались перед теми, кто вел бесноватого. Следом устремились находчивые фарисеи. Они прошли в дом и оказались в помещении, где Иешуа принимал посетителей. Вошедшие тотчас привлекли внимание собравшихся. Увидев бесноватого, все шарахнулись от него. И тогда его подвели к Иешуа. Мужчина, который шел впереди, заговорил, обращаясь к Нему: 
-Господин, этот человек страдает бешенством. А, кроме того, он - нем и глух. И фарисеи, которых мы приводили к нему, не смогли помочь ему. Более того, он едва не покалечил их, и они убежали от него взапуски.
-Как давно это с ним? – осведомился Иешуа, заглядывая бесноватому в глаза, пылающие адским пламенем.
-С прошлого года, Господин, - последовал ответ. И тогда Иешуа провозгласил:
-Дух немой и глухой, - знаю, ты слышишь Меня, - Я повелеваю тебе – выйди из сего человека и впредь не входи в него!
В этот миг бесноватый рванулся, порвал цепи, которые сковывали его руки и ноги, освободился от намордника, - те, кто привел его, и многие из народа в испуге бросились наутек. Как вдруг немой жалобно вскрикнул и рухнул наземь, сотрясаясь и испуская пену у ног Иешуа. Тот возложил ему руку на голову, и страдания его тотчас прекратились. Он приподнялся и растерянно оглядывался вокруг:
-Где это я? Что со мной случилось?   
-Он говорит! – воскликнул фарисей Никодим, который вышел из угла комнаты, где оказался, когда народ бросился врассыпную. – Иешуа изгнал немого беса… Это второе мессианское чудо!
-И вы, отцы, соблазнились его чудесами? – в негодовании вскричал Габриэль, фарисей из Ципори. – Разве вы не знаете, что Он изгоняет бесов силою беельзебула, князя бесовского?
Иешуа посадил рядом с собой исцеленного человека и, когда тот перевел дух, отпустил его с миром, после чего призвал фарисеев:   
-Габриэль, и все те, кто пришел с ним, подойдите ко Мне. Я хочу кое-что сказать вам.
Они приблизились, исподлобья глядя на Него.
-Вы говорите, что во Мне нечистый дух, - спокойно заговорил с ними Иешуа, но с каждым словом Его голос повышался, а речь преисполнялась праведным гневом. – Но вы хоть немного подумайте: как может сатана изгонять сатану? Если царство разделится само в себе, оно не устоит! И если сатана восстал на самого себя, то, значит, пришел конец его. Не может некто войти в дом сильного и захватить имущество, если прежде не свяжет его руки. Тогда он войдёт в его дом. Истинно говорю вам: тот, кто высказал хулу на Отца, - ему простится, и тот, кто высказал хулу на Сына, - ему простится. Но тот, кто высказал хулу на Духа Святого…, - Он остановился и гневным взором окинул фарисеев, - ему не простится ни на земле, ни на небе…
В этот миг с улицы донесся какой-то шум. Фарисеи, выглянув в окно, увидели ликующую толпу. Люди, узнав об изгнании немого беса, дружно кричали:
-Машиах бен Давид! Мессия сын Давида!
-Запрети им. Пусть они прекратят это безобразие, - возмущенно проговорил Габриэль.
-Говорю вам – если они умолкнут, камни возопиют, - тихо возразил ему Иешуа. Тогда Габриэль сорвался с места и вместе со своими товарищами покинул дом.
-Берегитесь закваски фарисейской, которая есть лицемерие, - проводив их взглядом, обратился к ученикам Иешуа. Услышав такие слова, Никодим нахмурился:
-Учитель, говоря это, Ты и нас обижаешь.
-А чем вы лучше сих лицемеров? – возвысил голос Иешуа, глядя на него. – Вы налагаете на людей бремена неудобоносимые, а сами и перстом своим не дотрагиваетесь до них, - Он умолк и снова обратился к ученикам. - Фарисеи и книжники получили ключи знания. Они спрятали их. Не вошли сами и желающим войти не позволили…
Иешуа исцелил еще нескольких больных, но, как солнце уже опускалось за горы, предвозвещая наступление нового дня, – субботнего, окинул взором собравшихся и повелел:
-Оставьте нас. И скажите народу, чтобы завтра утром приходил в синагогу на проповедь.
Отпустив людей, Иешуа с двенадцатью учениками и братьями своими собрался вокруг стола и, произнеся слова благословения над чашей вина, отпил немного и передал ее Петру, - тот – брату своему Андрею, и так - далее по кругу, так что пустая чаша в конце вернулась к Иешуа. Тогда, после освящения субботы, они сели за стол и приступили к трапезе…   

На другой день жители Кафарнаума собрались в синагоге, - мест хватило далеко не всем, и многие, пришедшие из других городов, остались стоять на ногах, в нетерпении ожидая, когда появится Учитель. Там были и те юноши, которые после насыщения хлебами искали Иешуа, чтобы провозгласить Его царем. Они встретили Его у входа и начали укорять Его, что ушел от Них.
-Вы искали меня всего лишь потому, что ели хлеб и насытились, - строго проговорил Иешуа. - И хотите, чтобы так было всегда. Нет. Говорю вам – старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную… - оставив их, Он вошел в синагогу, которая тотчас наполнилась ликованием:
-Машиах! Машиах! Машиах!
Иешуа подал знак рукой, чтобы в зале установилась тишина, и хотел было говорить, но в этот миг возвысил голос левит Йосеф, который сидел в первом ряду вместе с другими книжниками из Ерушалаима.
-Если Ты и вправду послан Богом, скажи, что нам делать, чтобы творить Его волю? – спросил Он.
-Для начала – поверьте в Того, кого Он послал, - отозвался Иешуа. На это со второго ряда, где сидели фарисеи, пришедшие из Ципори, Ему грубо прорекли:
-Какое же Ты покажешь знамение, чтобы мы увидели и поверили Тебе?
-Род сей лукавый требует знамений, - печально вздохнул Иешуа и, окинув взглядом многолюдное сборище, начал говорить строгим голосом. - Но иного знамени не дастся вам, кроме знамения Ионы пророка. Помните, он проповедовал в Ниневии, возвещая о грядущем суде, и жители сего грешного города спаслись через покаяние? Говорю же вам: в день суда отраднее будет даже Содому, чем роду сему и жителям городов, в которых проповедано Слово Божие. Горе тебе, Коразин! Горе тебе, Бейт-Цайда! Ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, как у вас, то жители сих городов давно бы, сидя во вретище и пепле, покаялись. И ты, Кафарнаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься…
В зале висела напряженная тишина, в которой раздавался суровый, исполненный гнева, голос Учителя. Когда же Он умолк, с места поднялся фарисей Габриэль и бросил с вызовом:
-Ты весьма ловко увел разговор в сторону. Скажи прямо – можешь ли Ты дать нам знамение с неба, как Моисей в пустыне? Ведь Ты говоришь, что в Законе написано о Тебе: «Бог пошлет вам иного пророка, подобного мне». Стало быть, если Ты – тот, за кого себя выдаешь, сможешь дать хлеб с неба…
-Истинно говорю вам: не Моисей дал вашим отцам хлеб с неба, - возразил ему Иешуа, - а это Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес! Ибо хлеб Божий есть Тот, который сходит с небес и дает жизнь миру.
Из народа, который был свидетелем чуда с хлебами, послышался чей-то голос:
-Господин, подавай нам всегда такой хлеб.
-Аз есмь хлеб жизни! – раздался громоподобный глас, слетевший с уст Иешуа. - Приходящего ко Мне не изгоню вон. Ибо Я сшел с небес не для того, чтобы творить Мою волю, но волю пославшего Меня Отца…
Когда Он сказал эти слова, фарисеи тотчас подняли шум в зале.
-Что мы вам говорили? – повысил голос Габриэль, обращаясь к книжникам из Ерушалаима. - Мы знаем Этого Человека и Его родителей: Йосефа и Мириам. А Он говорит, что сошел с небес. Нужны ли еще доказательства, что в Нем - нечистый дух?
-Что вы ропщете между собой? – обратился к нему Иешуа. – Из-за того, что Я сказал вам слово истины? И охотно повторю это слово. Я - хлеб живой, сшедший с небес. Тот, кто ест сей хлеб, обретет жизнь вечную. А эту плоть, которую вы видите своими глазами, Я преломлю как хлеб за жизнь мира. Знайте же все: ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь обретет жизнь вечную…
Шум в зале нарастал, а из среды юношей, которые стояли у входа, вперед выступил один, в котором Шимон Кананит признал своего брата Иешуа, прозванного Барабба. И тот в негодовании воскликнул:
-И этого человека вы почитаете как Машиаха?! По мне – так Он просто безумец. И кто можно слушать Его бред?
-Соблазняетесь словами, которые не могут вместить ваши окамененные сердца? – проговорил Иешуа, окинув взором многолюдный народ, собравшийся в синагоге. - Что ж, когда увидите Сына Человеческого, грядущего в славе Своей, будет уже поздно каяться в своих грехах… - Он остановился и, вздохнув, продолжил. - Но еще есть время. Поверьте в Того, кого послал Отец, откройте сердца свои для познания истины - Слова Божия, чтобы вам судить не по плоти, а по духу. Ибо дух животворит, а плоть не пользует нимало. Слова, которые Я говорю вам, суть дух и жизнь…
-Теперь вы поняли, наконец, что напрасно ходили за Ним и искали Его? - поравнявшись с Иешуа, крикнул Барабба людям, собравшимся в зале. - Он просто безумец, а не Машиах…

Два человека стояли перед народом: их объединяло одно и то же имя, но разделяло много большее – первый был плотью, одной из многих, мира сего, второй – духом Царствия Божия.   
Внезапно исчезли колонны синагоги, и явилось судейское возвышение вблизи ворот Антониевой крепости. Сидящий в курульном кресле римлянин, одетый в тогу, указывая на двух узников, стоящих по правую и левую руку от него, воскликнул: 
-Я спрашиваю в последний раз - кого отпустить вам: Иешуа га-Ноцри или Иешуа Бараббу?
И грянул глас народа:
-Бараббу…
Римлянин в тоге обратился направо, где, потупив взор, стоял человек, изможденный побоями, и возмущенно проговорил:
-А что мне делать с Царем вашим?
В ответ послышалось отовсюду:
-Смерть Ему!
-Распни Его!

-Брат мой, что с тобой? Очнись же… 
Иешуа открыл глаза и увидел перед собой бледное, заплаканное лицо Мириам, сестры Своей. Рядом с ней были еще две женщины, пришедшие из Тибериады: Иоанна, жена Кузы, и Саломея, дочь Иродиады. Поодаль стояли двенадцать учеников Его.
-Что случилось? – поднимаясь на ноги, осведомился Иешуа, оглядывая полупустой зал синагоги.
-Ты вдруг потерял сознание, - сказала Мириам. 
-Когда Ты упал в обморок, многие из учеников оставили Тебя, последовав за Бараббой, - сообщил Шимон Кананит. 
-Не хотите ли и вы отойти от Меня? – мрачно усмехнулся Иешуа, обратившись к двенадцати.
-Господин! – воскликнул Петр. – К кому нам идти? Мы знаем, что Ты – Машиах, Сын Бога Живого…
-Так не разглашайте об этом никому, - слабо улыбнулся Иешуа и, оглядев учеников, строгим голосом добавил. - Я избрал вас, - тех, которых показал Мне Отец, но один из вас – диавол…
Тогда Он поспешно вышел из синагоги, - ученики же, последовав за Ним, тотчас потеряли Его из виду и в растерянности озирались по сторонам.
-Он, верно, хочет побыть один, - сказал остальным Петр. – Вечером мы найдем Его…
-Ты знаешь, где Он? – спросил Андрей.
-Догадываюсь, - улыбнулся Петр. – Идемте ко мне домой, - он покосился на женщин, которых Мириам, сестра Иешуа, позвала в дом матери своей, и прошел мимо них. Ученики последовали за ним, а вечером все вместе отправились на поиски Иешуа. Они нашли Его в окрестностях Кафарнаума, - Иешуа молился на холме, где некогда изгнал семерых бесов из уроженки города Магдала. Когда Петр взошел на холм, Он открыл глаза и сказал ему:
-Пойдем в ближние селения и города, чтобы Мне и там проповедовать, ибо Я для того пришел.
Наутро Иешуа, взяв один дорожный посох, отправился в путь. За ним последовали двенадцать учеников и пять учениц: матерь и сестра Его, Саломея, Иоанна и некая Сусанна, которую Он исцелил от болезни. 
 
***
В жаркий солнечный день Мириам и ее сестра Марта собирали виноград на склоне горы Арбель, с которой многолюдный город и его окрестности были видны как на ладони. В этом деле двум женщинам помогал старый садовник, который жил тут же на горе, в хижине, присматривая за виноградником, обнесенным каменною оградою…

Марта, старшая из сестер, рано выйдя замуж, вскоре после свадьбы овдовела и вернулась в отчий дом. Потом не стало их отца. И с тех пор они жили вдвоем, ведя совместное хозяйство. Часто в дом Марты приходили женихи, сватая то ее, то младшую сестру ее, но всякий раз они уходили ни с чем. Марта, привыкшая властвовать, не желала, чтобы в доме появился другой хозяин, а Мириам мечтала встретить доброго и заботливого человека, с которым она обрела бы счастье материнства. Кажется, не слишком-то велики требования, которые девушка предъявляла к тем, кто искал ее руки. Правда, во всей Магдале такого человека доселе не нашлось для нее. Эта девушка отличалась редкой красотой, и всякий раз, как приходили сваты, жених начинал оценивать ее, словно какой-то товар на рынке. Заметив взгляд, бесстыдно раздевающий ее, Мириам вспыхивала и в гневе указывала гостям на дверь. 
-Еще одного купца выпроводила, - беззлобно усмехалась Марта, качая головой. – Останешься ты в девках, сестра, - даром, что красива. Меня-то хотя бы муж познал. Да будет его имя вписано в книгу жизни…
Все изменилось, когда Мириам впервые увидела Иешуа на берегу Иордана. Тогда она еще не знала, кто Он, но была поражена тем, что незнакомец проявил участие и помог совершенно посторонним людям. С тех пор она часто вспоминала того странного, но такого доброго человека, хотя и пыталась изгладить его образ из памяти. Но мысли о нем не давали Мириам покоя ни днем, ни ночью, и как-то раз во сне ей явилась прекрасная незнакомка, которая сказала, что отыщет для нее возлюбленного. Девушка доверилась ей как своей госпоже и вскоре изменилась до неузнаваемости.
С некоторых пор Марта начала замечать перемены, которые произошли с Мириам, - та стала грубить сестре, хотя прежде во всем ее слушала, а однажды, когда они снова поссорились, со злости ударила ее, да так сильно, что Марта едва не убилась, упав на пол, и заплакала, скорее, от обиды, чем телесной боли:
-Да что с тобой такое происходит?
В тот день Мириам сбежала из дома и пропадала некоторое время, пока ее не привез назад один юноша, которым был ученик Иешуа – Андрей.

Прошло два месяца, как она в последний раз видела Иешуа, - Мириам боялась думать о Нем, памятуя о том, чем это обернулось для нее в прошлый раз, но печаль отныне стала неотлучным спутником ее жизни. Что бы она ни делала: вышивала или ткала, готовила или прибиралась в доме, ходила на рынок или в синагогу, - грустным оставалось лицо ее. Ни шутливые разговоры, ни вкусная еда и вино, - теперь уже ничто не веселило ее. Она часто бродила как тень по большому дому, а потом, под вечер, когда спадала жара, поднималась на гору к винограднику, где в своей крохотной хижине жил старый садовник.
-Что, дочка, ты так печальна? – спрашивал он. - Аль, что худого приключилось с тобой? В доме что неладно?
-Нет, отец, - слабо улыбалась девушка. – Все по-прежнему… Поговори со мной.
Они сидели на высокой террасе – сверху свисали гроздья спеющего винограда, впереди, у подножия горы, расстилался город, вдали виднелась широкая равнина, - туда все время был устремлен взгляд Мириам. 
-Красотой тебя Господь не обделил, - говорил старый садовник, - а ты все еще одна. Замуж тебе пора, вот что. Родить тебе надо… Будут дети, появятся заботы, и ты забудешь о своих печалях.
-Да, наверное, ты прав, отец, - усмехнулась девушка. - Мне стоит выйти замуж за любого, хоть за первого встречного, а не мечтать, что однажды человек, который творит чудеса, придет и скажет мне: «Мириам, следуй за Мной».
-Это о ком же ты говоришь? – удивился садовник.
-А ты разве не слышал об Иешуа га-Ноцри? – покосилась на него Мириам. 
-Да слышал кое-что, - вспомнил старик. - Говорят, Он накормил хлебом пять тысяч человек, сотворив его из воздуха…
-Расскажи, отец, об этом, умоляю, - молитвенно сложив руки, просила Мириам.
Он нахмурился:
-Да много, что люди говорят, следует ли всему верить? Язык как помело… Особенно у женщин. Не в укор тебе будет сказано, дочка.
-Это все правда, отец, - с жаром возразила Мириам. - Он исцелил и меня, когда я была одержима, изгнал семь бесов… Он – особенный человек.
-А ты, случайно, не влюблена ли в Него? – улыбнулся старик. Она побледнела и печально вздохнула, потупив взор.
-Видать, я не ошибся, - продолжил он. – Дочка, ты не волнуйся – сию тайну я, так и быть, сохраню…
Она вдруг разрыдалась, закрыв лицо руками, и старик, нежно погладив ее по голове, ласково проговорил:
-Что ты, дочка, что ты? А хочешь, я пойду к этому человеку и расскажу, как ты страдаешь? Если Он добр, как ты говоришь…
-Нет, отец, - испугалась Мириам, подняв на него заплаканные глаза свои. – Не надо. Это я так. Просто. Извини меня, - она бросилась бежать, а он, вздохнув, проводил ее печальным взглядом.

Прошел еще один месяц. Приближалось время жатвы и сбора урожая. Поспевал виноград. И женщины пришли, чтобы собрать начатки плодов.
Сорвав первую гроздь винограда, Марта попробовала спелой ягоды и улыбнулась:
-Для вина – еще зреть, а для еды – в самый раз. Отведай, сестра. Может, хотя бы сладкая ягода смахнет печаль с твоего лица…
Мириам слабо улыбнулась и, попробовав винограда, кивнула головой:
-Да, вкусно…
Они, стоя у соседних рядов, наполняли корзины, поставив их на землю. Марта, не глядя на сестру, внезапно проговорила:
-Когда же ты только поумнеешь, Мириам? Все ждешь Его…
-Ты о чем, Марта? – нахмурилась Мириам.
-Знаю я, о Ком ты вздыхаешь по ночам, - усмехнулась Марта.
-Откуда? – побледнела Мириам и, вздохнув, догадалась. – Это садовник тебе рассказал…
Марта оторвалась от куста виноградного и, обернувшись, строго проговорила, глядя на Мириам, которая потупила взор:
-Спустись с небес, сестра. И взгляни правде в глаза. Если верно все то, что говорят об этом человеке… - она вздохнула и продолжила. – Поверь, я желаю тебе счастья, хочу, чтобы у тебя были дети. Ты ведь и сама этого хочешь…
-Я хочу быть с Ним, - тихо произнесла Мириам, и слезы застыли в ее глазах.   
-Ничего, кроме нового страдания, ты не обретешь, будучи возле Него, - сухо заметила Марта.
-Пусть так, - с жаром заговорила Мириам. – Но я бы все отдала хоть за один день, проведенный рядом с Ним, слушая Его, наслаждаясь звучанием Его голоса…
-Ты еще маленькая девочка, - с укоризной качнула головой Марта. – И тебе надо повзрослеть. Влюбленность твоя пройдет, когда выйдешь замуж, - сказала она и, помолчав, строго добавила. - Следующего жениха, который придет тебя сватать, я приму сама, и тебе уже не удастся… - она не договорила, потому что в этот миг Мириам, напуганная словами сестры, обернулась и, вглядевшись вдаль, вдруг громко крикнула:
-Господин мой! Он идет…
Тотчас девушка, оставив сестру, весело устремилась вниз с горы, придерживая рукою свое длинное платье.
Марта, удивившись, присмотрелась и увидела толпу, идущую по пыльной дороге по направлению к городу. Она поняла, что надо ждать гостей, и заторопилась домой, - нашла садовника и велела ему принести корзины с плодами.
-Слушаюсь, госпожа, - проговорил старик, радуясь при виде девушки, бегущей навстречу своему суженому.

***
Иешуа, покрыв голову талитом от палящего солнца, подходил к городским воротам. За Ним в некотором отдалении следовали ученики. Шествие замыкали те несколько женщин, которые стали Его ученицами. Учитель внезапно остановился и вгляделся вдаль, туда, где раскинулись сады на горе Арбель.
-Что это с Ним? – зашептались между собой ученики. Но Он тотчас продолжил свой путь. А вскоре появилась плачущая девушка с растрепавшимися длинными волосами. Она вдруг припала к Его покрытым дорожной пылью ногам и, рыдая, принялась целовать их.
-Господин мой… Господин мой, - шептали ее дрожащие уста.
Иешуа возложил руки ей на голову и ласково проговорил:
-Поднимись, дщерь Божья. Ты полюбила сына человеческого, и тебе будет дано возлюбить и Сына Божия.
-Я – твоя раба, - всхлипывая, говорила она.
-Не моя, но Бога Всевышнего, - возразил с легкой укоризной Он. – Встань же…
Она встала от земли и робко подняла на Него свои заплаканные глаза. Иешуа протянул руку, утирая слезы с ее лица. Она вдруг услышала Его голос, звучащий в ее голове: «Улыбнись же. Ибо пришел Тот, кто говорит тебе»:
-Мириам, - сказал Он вслух. – Следуй за Мной… 
Девушка опешила на миг, а они продолжили путь и вскоре вошли в город. Иешуа привел своих спутников прямиком к дому Марты.
-Мир дому сему! – воскликнул Он, касаясь рукой мезузы на входе. Хозяйка, немногим ранее вернувшаяся из виноградника, вышла навстречу гостям, наполнившим двор, и, увидев радость на лице сестры, проговорила:
-Милости просим, Господин. Будь гостем дорогим.
-Но Я не один, - улыбнулся Он, подходя к Марте. - Позаботься, хозяйка, об угощении для Моих учеников.
Марта проводила гостей в столовую, где ученики возлегли на обеденных ложах вокруг стола. Их Учитель занял почетное, крайнее справа, место, а женщины скромно расселись на табуретах. Мириам, не обращая внимания на сестру, которая хлопотала по хозяйству, принесла себе стул и, поставив его позади, у ног Иешуа, села, а Он заговорил, обращаясь к ученицам Своим, среди которых были матерь и сестра Его:
-Дети, не судите по плоти. Ищите истину, которая внутри вас есть. Для Отца нет разделения между вами. Он не знает ни мужчин, ни женщин. Для Него – все те, которые сторонятся зла, - Его дети. Чада Божии. Уподобьтесь же младенцам, для которых не существует раздвоения. Чрез покаяние очистите свои помыслы, обновитесь, - пусть ваши слова и поступки будут безупречными. Помните: не пища оскверняет человека, не то, что входит в уста, но то, что исходит из уст, - ложь, хуления, злословие, клевета, - оскверняет человека. Сторонитесь того, что вас оскверняет. Держите свою плоть в истинной чистоте, и она станет сосудом избранным, храминой для Утешителя (Параклет), которого пошлет Отец.    
Когда Он окончил слова сии, Саломея, вспомнив о своем покойном муже, спросила у Него:
-Господин, доколе смерть будет властвовать на земле?
-До тех пор, пока вы, женщины, будете рождать, - вздохнув, отвечал Он.
-Значит, - слабо улыбнулась она, - это хорошо, что я не рожала?
-Можно вкушать от любого растения, но не от того, которое имеет горечь, - печально проговорил Он. – В муках жены рожают. И если бы они давали жизнь. Но нет. Только истинные Отец и Матерь дарят жизнь…

-Господин, - заговорил Петр, ревнуя к тому, что Учитель уделяет столько внимания этим женщинам. – Мы проповедуем, что приблизилось Царство, но когда же мы увидим Его?               
-Шимон, Ты слышал, что Я говорил им только что? – печально вздохнул Иешуа, качая укоризненно головой. – Эти слова Мои и вам, мужам, предназначены. Пойми, не явится Царство приметным образом. Не скажут: вот здесь, или вот там. Оно – в тайне…
-Мы не понимаем сей притчи, Учитель, - робко подал голос Андрей. – Разъясни…
-Царство - внутри и вне вас, - строго проговорил Иешуа. – Оно уже распространено по земле. Но люди судят по плоти и не видят Его. Ищите истину, и вам откроется сия тайна. Ибо нет ничего тайного, что не стало бы явным.
В этот миг в столовую вошла Марта, которая, строго взглянув на Мириам, обратилась к Иешуа:
-Господин, или Тебе нужды нет, что сестра одну меня оставила служить? Вели ей, чтобы помогла мне.
-Марта, Марта! – с укором отвечал Он. – Ты заботишься и суетишься о многом, а требуется только одно… Ибо знающий все нуждается в одном. Мириам же избрала благую часть, которая не отнимется у нее.
-Господин, - сказала матерь Иешуа. – Позволишь ли, мы все пойдем и поможем Марте?
-Ступайте, - благосклонно кивнул Он. И женщины, поднявшись с мест своих, пошли на кухню вслед за хозяйкой. За ними, оборачиваясь, последовала Мириам, сестра Марты.

Весть о появлении Иешуа быстро облетела город, и вскоре в Магдале повторилось то же, что было в Кафарнауме. Иешуа вышел к толпе, которая собралась под окнами дома Марты, поучая народ и исцеляя больных. Вечером Он объявил всем, что завтра покидает Магдалу. 
На другой день Иешуа с учениками продолжил путь. Когда же Он шел по городу, люди приносили на постелях своих больных и возлагали их на улицах, чтобы те могли хотя бы дотронуться до кисточки на талите Машиаха, ибо от одного прикосновения верующий тотчас получал исцеление. Народ теснил Иешуа до тех пор, пока Он не покинул город. Многие исцеленные последовали за Ним и Его учениками в отдалении. Тогда Иешуа, обернувшись к ним, провозгласил:
-Кто хочет быть моим учеником, отвергни себя, продай имущество и раздай нищим, приходи и следуй за Мной, взяв крест свой. Ибо кто хочет жизнь свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет жизнь свою ради Меня, тот приобретет жизнь вечную.
Когда люди услышали такие слова, они поняли, что быть рядом с Машиахом опасно, и многие отошли от Него. Тем временем, весть о чудесах в Магдале разнеслась по округе и достигла Кафарнаума, где все еще находились фарисеи и книжники, пришедшие, чтобы разоблачить дела Иешуа. Услышав, что люди снова идут к Нему, они устремились вдогонку за Ним… 

Учитель и ученики Его шли по холмистым равнинам нижней Галилеи, - по дорожке, протоптанной посреди золотистого моря спелой пшеницы. Рядом с Иешуа была Мириам, которую Он нарек Магдалиной. Ученики, идя следом за ними, прислушивались, пытаясь уловить их разговор. Но, как ни старались, так ничего они и не уразумели, и дивились про себя. Мириам сияла от радости, путешествуя с Человеком, которого она понимала без слов и за которым пошла бы хоть на край света. Но вскоре они достигли долины Ездрелонской и приблизились к святой горе Табор.
-Учитель, - глядя на солнце, обратился к Иешуа Петр. – День клонится к вечеру. Места здесь пустынные, а до ближайшего селения еще далеко. Может, стоит вернуться назад и войти в ту деревню, которую мы миновали? Там, наверняка, найдется ночлег для нас…
-Остановимся здесь, у подножия Табора, - не глядя на него, отозвался Иешуа. – Скажи ученикам – пусть собирают хворост.   
-Но… - почесал затылок Петр. – Мы голодны…
-Не будем ждать Йом-Киппура, - сказал Иешуа и усмехнулся. – Или вы и одного вечера не сможете продержаться без пищи тленной? Помни – бес изгоняется молитвой и постом…
 
Вечером, когда солнце скрылось из виду, разожгли костер и сидели вокруг него. Мириам, которая была рядом с Иешуа, взглянув на учеников, - а они, в особенности Петр, не скрывали своей неприязни к ней, - улыбнулась и громко проговорила, обращаясь к Нему:
-Господин мой, скажи – кому подобны ученики Твои?
-Они, - грустно отозвался Иешуа, - подобны малым детям, которые играют на поле, им не принадлежащем. Но однажды придут истинные хозяева поля, которые потребуют принадлежащее им. И тогда сии дети отдадут все, даже свою одежду… - Он ответил на ее вопрос и обратился к ученикам. - Я уподобил вас сим детям. Теперь ваша очередь. Скажите, на кого Я похож? – Он взглянул на Петра. И тот сказал:
-Господин, Ты похож на ангела праведного.
Иешуа перевел свой взгляд на Матфея, и тот сказал:
-Ты похож на философа мудрого.
Тогда Иешуа взглянул на Иегуду, брата своего, нареченного Тома. И тот смущенно проговорил:
-Господин! Мои уста не могут произнести имени Того, на кого Ты похож.
-Я не господин тебе, Тома, - возразил Иешуа. –Ибо, - Он остановился и, оглянувшись, встретился глазами с матерью Своей. – Ты испил из того же источника кипящего, что и Я… Но раз ты боишься на людях произнести это Имя, пойдем – Я сам тебе скажу Его наедине.
Братья поднялись от костра и удалились в сторону, где Иешуа что-то прошептал на ухо Иегуде. Когда тот вернулся назад, ученики бросились к нему с расспросами:
-Что тебе сказал Иешуа?
Иегуда растерянно проговорил, качая головой:
-Он сказал мне три слова. Но если я передам вам хотя бы одно из них, вы возьмете камни, чтобы бросить ими в меня за богохульство, но, боюсь, из тех камней выйдет огонь, который сожжет вас…
Слова Иешуа, запечатленные в памяти Томы, но которые он не осмелился даже перенести на бумагу, были такими: Адонай Элохим Саваоф.

Вскоре Учитель, отошедший в сторону, призвал троих учеников своих: Петра, Якоба и Йоханана.
-Шимон, - сказал Иешуа, - давеча ты хотел увидеть Царство. Вскоре твое желание исполнится. Следуйте за Мной, и вы станете свидетелями Царства, пришедшего в силе, - с этими словами Он начал восхождение на гору Табор.

Они долго в потемках поднимались по крутому склону, - по дорожке, идущей зигзагами среди вековечных дубов и кустов акации. Ученики цеплялись за деревья, с опаской поглядывая вниз. Наконец, они взошли на гору, которая с давних пор почиталась священной, и очутились на поляне, густо поросшей травой, где смогли перевести дух. Утомленные долгой дорогой и тяжелым восхождением, ученики легли отдохнуть и вскоре забылись сном. А их Учитель всю ночь бодрствовал и стоял на коленях, пребывая в непрестанной молитве.
Перед самым рассветом Иешуа услышал шум с неба, и вскоре по воздуху пронеслись два больших огненных шара, которые грянулись оземь вблизи Него, и в том месте вдруг появились двое мужей в блистающих одеяниях. Сила Матери небесной тотчас вернулась к Нему, и Он сам стал подобен им – Свет, заключенный внутри Его плоти, вырвался наружу. И святая гора озарилась дивным сиянием.
Думая, что пришел рассвет, Петр очнулся ото сна. Увидев Учителя, окутанного сиянием, и двоих других, подобных Ему, он бросился будить Якоба и Йоханана.
-Что, уже пора? – спросонья осведомился юноша, протирая глаза. – О, Боже мой…
Трое учеников замерли, со страхом глядя на троих сияющих мужей.
-Кто они? – тихо спросил у Петра Йоханан.
-Не знаю, - прошептал тот, не отрывая глаз. – Должно быть, Мойше и Элияху…      
Тем временем, Иешуа беседовал с ангелами об исходе Своем из мира сего.
-День Твоего прославления близок, - говорил посланник Божий. – Но прежде Тебя из спящих восстанет другой. Имя ему – Элиэзер Йоханан Марк…
Иешуа обернулся назад и увидел своих учеников. Петр, встретившись с Ним взглядом, струхнул и прокричал первое, что пришло ему на ум:
-Рабби! Хорошо нам здесь быть. Хочешь, сделаем три кущи: для Тебя, Моисея и Илии?

Небо светлело, на востоке алела заря нового дня, а гору Табор внезапно осенило облако, в котором сверкали молнии, и вдруг раздался громоподобный глас:
-Сей есть Сын Мой возлюбленный. Его слушайте.
Ученики, перепугавшись, пали на лица свои, а когда поднялись от земли и оглянулись, увидели, что, кроме Иешуа, принявшего свой обычный облик, никого более нет вокруг.