Тысячи шелковых задниц

Паон-Мун открыл глаза и сделал глубоких вдох, пробуждение, как и всегда, было легким, казалось, что еще немного и он воспарит над землей. Душа его пела и плясала, ведь сегодня День Восседания.
Утро в горах выдалось свежим, с легким туманом, который летнее солнце разгонит через каких-то несколько часов. Рассвет нежно подкрашивал небо розовым бархатом, стояла удивительная тишина, не нарушаемая ни ветром, ни гомоном утренних птах.
Слуги заметили, что Паон-Мун проснулся и поспешили развязать ему руки. На ночь его привязывали так, чтобы он ненароком во сне не лег на спину.
- Как вам спалось, Восходящий к Свету? Не приходил ли во сне злой Ыиргун-Махай, не пытался повернуть на спину?
- Хвала Потаенному, я спал спокойно.
Поговаривали, что злому духу иногда удавалось во сне развязать и перевернуть Восходящего, от чего тот сходил с ума, потому что больше он не мог выполнить свое предназначение.
- Давайте мы вас поднимем и проведем Утренний ритуал.
- Да-да, я очень сильно чувствую Источником, что это необходимо сделать как можно быстрее.
Слуги подняли Паон-Муна с пухового ложа и принялись разматывать с него одеяние для сна.
Пока сто сорок семь слоев тончайшей ткани снималось с его тела под чтение священных текстов, Паон-Мун вернулся к воспоминаниям о своем детстве и отрочестве, что проделывал все чаще и чаще в последнее время.
Он родился в далекой деревне, почти на краю обитаемых земель. В День Нежности, самый теплый и ласковый день в году, вместе с ним появились на свет еще четверо детей, и все они, как и он, стали Восходящими. Его сразу отлучили от родителей и с первых же дней рождения начали готовить ко Дню Восседания.
Пестуны все основное внимание уделяли Источнику кандидатов в Восходящие. Особое устройство с первых секунд жизни было подсоединено к Источнику и обеспечивало строго заданные температуру и влажность воздуха вокруг него. Ежедневно проводились процедуры с увлажняющими маслами, ароматическими ваннами и омовениями лепестками цветов. Год за годом Пестуны готовили Восходящего к великому дню, и вот он, наконец-то, настал.
Утренний ритуал завершился, слуги благоговейно пали ниц перед совершенством. Паон-Мун легким кивком головы разрешил им подняться. Пора было идти в очередь тех, кому назначен был сегодняшний день для Восседания.
В течение всего лета ритуал проводился ежедневно с шести утра и до позднего вечера каждый день, и каждый день в нем должна была принять участие ровно тысяча Восходящих.
Паон-Мун в сопровождении свиты из слуг подошел к лестнице из тысячи ступеней, ведущей в храмовый комплекс Потаенного. Они не были первыми, но и не последними, и Паон-Мун решил, что пришел в самый раз, чтобы успеть унять волнение перед ритуалом. Забыть нужные слова в самый последний момент было немыслимым позором, после такого не стоило жить.
По лестнице он уже поднимался один, очень осторожно, чтобы не поскользнуться и не упасть, хотя ступени были очень широкими, сухими, а вдоль каждой стороны лестницы были сделаны удобные перила. Поднявшись примерно на две трети ее высоты, он остановился, так как следующая ступень уже была занята другим Восходящим.
Он оглянулся и принялся наблюдать, как остальные занимают свои места. Слуги столпились на специальной площадке внизу, они будут стоять там до конца дня, а после пойдут по дорогам с портретами Восходящих, прославляя их подвиг.
Раздался проникающий в самую душу звук удара в гонг. Ритуал начался и первый Восходящий зашел в храм Потаенного, а все остальные в едином движении сделали один шаг по лестнице вверх.
Минута. Гонг. Шаг наверх.
Паон –Мун успокоился, монотонное движение настроило его на нужный лад, момент истины становился все ближе и ближе.
Пришел его черед, он застыл перед входом во мрак, за которым ничего нельзя было разглядеть, удары сердца отсчитывали мгновения до момента, к которому его готовили всю жизнь.
Гонг.
Паон-Мун шагнул вперед, и словно пелена разошлась перед ним. Он оказался в просторном зале, стены которого были искусно расписаны сценами из мифов и сказаний о Потаенном. Его тут же подхватили под руки два жреца и с осторожностью быстро повели к центру. Там стоял Верховный жрец, который заговорил почти в то же мгновение, как Восходящий вошел.
- Яви нам свою мудрость, Потаенный, твой верный слуга пришел принести в дар силу своего Источника, дабы приблизить мгновение твоего освобождения из Темницы Богов! Готов ли ты, Восходящий, принести свой велики дар, и получить взамен мудрость вечности?
- Я готов всецело своей жизнью и Источником приблизить мгновение возвращения Потаенного, отца справедливости и доброты. Дай же мне исполнить Его волю и получить Его дар! – ответил Паон-Муна фразой, которую учил все годы своей подготовки.
Жрецы не мешкая распахнули на нем одеяния, со сноровкой отсоединили от Источника устройство, Паон-Мун впервые в жизни почувствовал этой частью тела живой окружающий воздух и невольно поежился от его прохлады. Жрецы все так же споро подхватили его под руки и усадили на постамент из темного камня, который был тем запором, который держал Потаенного в заточении. Жрецы немного поелозили им по постаменту и подняли.
- Свершилось! Внемлите, верующие, час нашего благоденствия стал ближе! – Возвестил Верховный жрец.
Паон–Мун заметил объективы видео и фотокамер, которые запечатлели миг его триумфа. Трансляции шли непрерывно, но Восходящим запрещено было их смотреть.
- Ты завершил Восседание и отправляешься в страну мудрости, готовить приход Потаенного и наше возвращение с ним в земли предков.
Жрецы потащили его к выходу у противоположного конца площадки и мягко подтолкнули вперед, в темноту.
- Иди.
И он пошел, ошарашенный быстротой происходящего и не понимающий, что ему делать дальше. Проход оказался довольно длинным, но ровным и хорошо освещенным. Вскоре он закончился площадкой, с которой открывался захватывающей красоты вид на безбрежные степи впереди. Вниз от площадки спускалась лестница. Паон-Мун прислушался к себе, пытаясь найти внутри новое знание, новое понимание мира и путеводные нити, которые бы подсказали ему, как поступить дальше.
- Ну чего застыл-то?
Паон-Мун вздрогнул от неожиданности и повернул голову. Рядом стоял высокорослый жрец в боевом облачении и с внушительным копьем в руке.
- Что?
- Ничего, вали уже вниз, нечего тут стоять.
- А как же просветление, приобщение к мудрости? Я ничего не чувствую, я сделал что-то не так?
- Ах-ха-ха! Послушай, шелковая ты задница, может ты чего и не понял, так вон смотри, предыдущий как по лестнице вниз бежит быстро, он-то точно все понял.
Паон-Мун присмотрелся и увидел маленькую фигурку бегущего человека.
- Вижу, и что?
- Так догони его и спроси, дурья твоя башка, уж он-то тебе расскажет в чем соль.
Паон-Мун на мгновение застыл в нерешительности, потом его будто пронзило молнией, и он под смех жреца припустил вниз, желая во что бы то ни стало догнать предыдущего Восходящего и вызнать у него сокровенный смысл дара Потаенного.
В жизни появилась новая цель.