Внимание! Данная версия книги носит ознакомительный характер и поэтому не имеет профессиональный обработки по стилистике, орфографии и прочего.
Часть 1. Пробуждение
В окне забрезжил легкий луч утреннего солнца. Мне показалось, что вот-вот и я уже проснусь, но при этом я все еще находился в состоянии сна. Такое странное чувство, когда ты можешь или продолжать видеть сон, или вернуться в обыденную реальность, причем и сон и реальность кажутся ничем не отличимыми друг о друга. Протерев глаза, я все же решил встать с кровати, так как сегодня был обычный трудовой день и, вскоре мне следовало собираться на работу. Все было как обычно. Даже солнце, пробивавшееся сквозь желтые шторы, казалось до того знакомым, что я его попросту мог не заметить. Я встал с кровати и двинулся в сторону балкона. Там меня уже ждала новая пачка сигарет, купленных заранее, еще с вечера. Выйдя на балкон, я увидел уже привычный для меня нескончаемый поток машин, совершающих свое монотонное движение навстречу новому дню и новым делам. Неожиданно я вспомнил, как в детстве, проснувшись, я видел из окна двор приусадебного участка и росшие на нем различные кустарники и плодовые деревья. Мне представилось, как я мечтал жить и работать в городе, среди того самого бесконечного потока машин, который я имею удовольствие наблюдать сейчас. Однако вот, мое желание воплотилось, но бешеного восторга и радости я не испытываю. Кажется, что теперь уже другие уже более высокие и большие мечты завладели моим сознанием. Если остановиться хоть на минуту, и по-настоящему задуматься о смысле своей жизни, может возникнуть легкое подозрение, что вся твоя жизнь лишь круговорот событий и предметов. Когда ты бесконечно стремишься достичь чего-то для обретения в итоге того самого желанного счастья. Однако каждый раз, добиваясь определенной цели, счастье, слегка поманив тебя, вновь ускользает вдаль…
Посмотрев еще некоторое время на просыпающийся город, я вместо того, чтобы начинать быстро собираться на работу, вдруг сел на деревянную скамейку, удачно расположенную в тенистой стороне балкона. А мне действительно уже стоило собираться и выходить из дому, так как время неуклонно приближалось к 8 часам утра. Как окажется позже, я опоздаю на целых два часа. Именно эти два часа и определять мое будущее на многие годы, если не на всю жизнь.
Присев на скамейку, я почувствовал приятное прикосновение деревянных досок к моему телу. Может потому что я родился в деревенской местности, может просто из-за моей склонности ко всему живому и настоящему, но каждый раз я испытывал настоящий трепет от любых деревянных предметов, будь то мебель или даже мелкая домашняя утварь. Легкое дуновение ветра и приятное тепло от солнечных лучей расслабили мое сознание и позволили мне погрузиться в собственные мысли. А мысли мои были заняты тем, что сегодня, как и вчера, как и позавчера, да и вообще уже последние пару лет уж точно, мне нужно было проснуться и пойти на работу, чтобы платить за квартиру и жилье, чтобы мне было, где просыпаться и набираться сил, чтобы опять идти на работу... Со стороны может показаться, что эти мысли похожи на бред сумасшедшего человека, однако если это так, то как минимум 2/3 населения мира являются сумасшедшими. Такой печальный факт не мог не промелькнуть в моей голове. Раньше такие мысли меня уже посещали и не раз, однако они также быстро уходили, как и приходили, не оставляя хоть какого-нибудь значимого следа в моей голове. Так было всегда, но только не сегодня.
Именно сегодня такие мысли возымели на меня такое сильное влияние, что я … проснулся, да я проснулся по-настоящему! Я вдруг осознал, какое огромное количество возможностей скрыто за стенами моей квартиры. Да и если даже всем моим миром была бы лишь эта небольшая квартирка, где помещался небольшой потертый диван, стол и несколько шкафов, как это принято сейчас называть “винтажного” стиля?
Даже тут скрываются и ждут своего времени различного вида старые предметы, вещи, записи…
Возможно, это мой дневник, который я порывался вести еще с самого далекого детства, но так и не мог продержаться более 5 дней, хотя и за эти пять дней мне удавалось исписать, как минимум целую тетрадь. Помню за не имением собственных важных событий, я мог просто взять и записать новости из телевизора. Это занятие мне казалось действительно важным, в то время я еще не подозревал о существовании всемирной информационной сети. Хотя уже тогда глобальная сеть набирала свои обороты где-то далеко, в 1000 километров от моей деревни, где-то в далекой Америке…
Возможно, это фотографии, сделанные в разное время. Каждая фотография, если хорошо присмотреться, погружает нас в целую эпоху, во время которой она была сделана. Особенно это заметно на старых фотографиях, даже если они черно-белые. Чем больше лет фотографии, тем разительней контраст. Начинаешь замечать не только лица людей, но и целиком всю окружающую их картину: одежду, порой она кажется странной или наоборот вызывает чувство восхищения (это чувство возникает, когда происходит возвращение некогда забытого стиля в моду), интерьер места съемки, в котором можно найти совсем уж незнакомые вещи, сохранившиеся лишь в краеведческих музеях. Особенно интересны фотографии так называемого “переходного периода” между черно-белыми снимками и цветными. Эти слегка красноватые фото, кажущиеся нереальными, но такими запоминающимися. Дефект цветопередачи в то время казался лишь несовершенством техники, а сегодня такие снимки стали достоянием истории. Как странно, мы начинаем ценить многие вещи лишь спустя некоторое время…
Возможно, это моя коллекция монет, которая спустя некоторое время будет полностью утеряна и мне придется собирать все с нуля. Еще одна вещь, к которой я питаю истинную страсть – это монеты, бумажные деньги (общепринято их называть “боны” – печатные денежные знаки, некогда бывшие в обращении, но сейчас ставшие предметом старины), различные облигации, ассигнации и все остальное, что, так или иначе, касается этой темы. Монеты всегда вызывали у меня двоякое чувство – с одной стороны они мне нравились как сам предмет, а с другой стороны – я видел в них возможность финансовой перспективы. Расчет был очень простой: если систематически приобретать определенный набор коллекционных монет, то количество свободно конвертируемых на рынке наборов будет становиться все меньше и меньше. Таким образом, повысится цена на каждый набор в частности. Тут главное не изменить себе и четко идти по намеченной цели. Моего же стремления хватало на покупку 5-7 наборов, после чего я как-то успокаивался и мог легко увлечься новой темой для удовлетворения моих быстро меняющихся интересов. Вообще деньги имеют какое-то магическое влияние на характер человека – ценность денег повышает ценность и самого человека, как в своих глазах, так и в глазах окружающих его людей.
Все эти вещи, некогда забытые, а многие покрытые толстым слоем пыли, словно просили о том, чтобы на них обратили внимание, дали им частичку той еле уловимой энергии, что называется душой. В обычном состоянии, у обычного человека душа практически спит, но она ждет, каждое мгновение ждет, что человек проснется и тогда душа, словно пылающее сердце Данко, загорится ярким пламенем. И в тот момент, когда душа просыпается, внутри, где-то очень далеко, появляется новое, ране не знакомое чувство блаженства и восхищения. Почему-то в такие мгновения возникают ассоциации из детства. Может, именно тогда мы и были по-настоящему счастливы? Что же случилось с нами сейчас? Где же мы свернули с верной дороги? И существует ли она, эта верная дорога?
Почувствовав, что сознание просыпается, начинаешь видеть по-новому. Предметы обретают совсем иной смысл, более глубокий, нежели раньше. Начинаешь, будто чувствовать каждой клеточкой тела и, весь окружающий мир, словно повинуясь одной лишь воли человека, загорается вслед и раскрывает все новые и новые грани своей реальности.
Что же нам мешает видеть мир во всей его красе? Достаточно один раз посмотреть на него чистым не затуманенным взором, и ты никогда уже не станешь прежним. Это ощущение настолько глубоко заходит внутрь тебя, что даже окружающие, словно повинуясь неведомым инстинктам, начинают признавать тебя, как совершенно иного человека, и уступают, порой не понимая, почему они это делают.
Вдруг резкий шум на улице развеял мою фантазию, и я, нехотя вернулся в привычный мир, полный рутинных дел и занятий. Вообще я довольно часто забываюсь, увлекшись очередными мыслями. Время неуклонно шло вперед, однако уходить с балкона как-то не хотелось. Под лучами утреннего солнца скамейка словно ожила, и в воздухе повеяло легким ароматом древесины.
Прошло еще несколько минут, и я окончательно пришел в себя. Дверь в комнату была слегка прикрыта. Одним движением руки я открыл ее и вошел внутрь. Оказавшись в комнате, я, действительно, обратил внимание на то, что вокруг меня столько различных вещей, что сразу и не охватить взором. Комната была довольно уютной и приятной, несмотря на то, что большинство ее мебели составляли старые деревянные комоды и шкафы. Очень удачно в этой интерьер вписывалась и люстра, украшенная всевозможными фигурами и вырезами. Когда в комнате сгущался вечерний сумрак, эта люстра приобретала какое-то свое, непередаваемое очарование старинной вещи. Однако больше всего я обратил внимание на деревянный выступ какого-то предмета из кладовой комнаты. Интересным было то, что я не мог сразу понять, что это был за предмет. На тот момент прошло уже больше двух месяцев, как я арендовал эту квартиру, находящуюся всего в двух ста метрах от места моей работы. И за все это время я ни разу не заглядывал в кладовую комнату. Мое любопытство разгоралось все больше и больше. Быстро шагнув по мягкому ковру, я очутился у дверей кладовой. Однако дверь была лишь чуть-чуть приоткрыта, и открыть ее полностью не представлялось возможным. Диван и старый комод плотно прижали ее. Я осторожно отодвинул диван и смог таки добраться до своей цели.
Тем самым предметом оказался … мольберт. Было видно, что раньше им достаточно часто пользовались. По краям и, особенно на нижней подложке, просвечивали капли красок. Порой они перемешивались и образовывали непередаваемые комбинации цвета. Однако с тех пор прошло немало времени, и мольберт словно застыл в ожидании нового творения. Я аккуратно достал его и расположил в самом центре комнаты. Где-то на полке лежали кусочки холста, который еще можно было использовать в работу. Однако, не будучи художником и не имея никаких навыков в обращении с холстом, я решил оставить его, там, где он и был последние годы. Порывшись среди каких-то записок и кучи книг, я нашел несколько листов бумаги нужного формата, как раз подходившего под размер рамки. Пока я совершал свои поиски, я с удивлением обнаружил, что хозяева квартиры были учителями литературы. Большая часть книг была посвящена этой профессии, кое-где лежали сложенные вдвое листы с сочинениями, изложениями и прочими школьными творениями. Некоторые из них были чистыми и имели положительные отметки, другие же были вдоль и поперек испещрены красной пастой. Я обратил внимание на одно сочинение. Почерк был такой, что казалось, будто буквы высекались грубым камнем по скале. Действительно, больше это напоминало древнюю клинопись, нежели современный язык.
Отобрав несколько листов нужного размера, я схватил один из них и прикрепил скрепками к раме мольберта. Было жгучее желание что-нибудь нарисовать. Я взял карандаш, и уже было приготовился начать свое творение, как вдруг …
… Как вдруг я понял, что не знаю что рисовать, точнее я даже не представлял, что вообще можно было нарисовать. В этот момент я почувствовал огромную пустоту внутри себя. Я был все тем же, как и раньше, только теперь я как - будто взглянул на себя чуть выше, откуда-то издалека. Кроме как мелких повседневных занятий у меня в голове ничего и не было. Эта мысль как гром пронеслась в моем сознании. В мгновение ока я осознал, что и не живу вовсе, а проживаю свою жизнь. Как будто на автопилоте. Ни одно из моих занятий, будучи очень важными и нужными (но кому нужными?) в новом свете перестали иметь хоть какое-нибудь значение. Не успев до конца осознать пустоту внутри себя, я тут же почувствовал непреодолимую жажду к открытию новых знаний.
Воодушевившись новым стремлением, я отправился на работу.
Быстрым, слегка торопливым шагом, я спустился на первый этаж и вышел на улицу. Я и не заметил, как утренняя прохлада, бодрящая мое сонное сознание, совсем рассеялась. Уже к 10 часам было так тепло, что, казалось, к полудню будет настоящая жара. Город, не стихающий ни на минуту, сейчас набирал все больше и больше оборотов. Пройдя сквозь тенистый парк, усеянный всевозможными деревьями и клумбами с цветами, я подошел к месту моей работы.
Рабочий день начался вполне обычно. Я так быстро влился в общий бешеный ритм, что от утреннего размышления не оставалось и следа. Создавалось ощущение, будто весь мир во всем своем необъятном многообразии старался занять все мои мысли, не давая ни секунды одуматься и осознать, что я делаю и зачем. Вообще моя деятельность мне нравилась, особенно когда я сравнивал ее с другими менее престижными видами работ. И это каждый раз успокаивало мое взбудораженное различного рода мыслями сознание. Однако по-настоящему я интересовался и был увлечен тем, что я делаю, наверное, первые 3-4 месяца. В это время происходили практически все новые знакомства, как и с рабочими процессами, так и с людьми, принимавшими в них непосредственное участие. Дальше начиналось не совсем понятное явление. Ни условия, ни коллектив, ни даже повышение уровня заработной платы ни давали того прежнего живого интереса к своей работе. Раз за разом начинают возникать смутные подозрения о правильности своего существования. Где-то в глубине души зарождается мысль - как было бы прекрасно направить весь свой творческий и умственный потенциал на какое-нибудь любимое занятие.
Но работа занимала столько времени, что порой в минуты крайней усталости я переставал понимать, а существует ли вообще это любимое занятие. Способно ли вообще быть такое занятие, которое приносило бы и деньги и удовольствие. Причем удовольствие постоянное, не переходящее с течением времени в нечто, напоминающее обязанность.
Такого рода мысли посещали меня постоянно, где-то раз в 2-3 месяца. И заканчивались они либо конфликтом на работе, либо просто сменой настроения, и осознанием того, что я опять думаю какую-то ерунду и мне нужно быть безмерно благодарным, за то, что имею такое хорошее место.
Однако после сегодняшнего утра, подобные мысли словно завладели моим сознанием, не давая мне хоть как-нибудь сосредоточиться на работе. Обычно я сразу же брал инструмент и начинал делать простые, заученные годами движения. Пальцы будто сами начинают делать необходимые действия. Порой эти действия настолько быстры и при этом точны, что даже глаз не в состоянии увидеть их.
В таком “машинном” состоянии я, как и все мои коллеги проводили большую часть времени на предприятии. И это, как ни странно, являлось залогом успешно выполняемой работы. Однако это обстоятельство не так уж и сильно-то влияет на личный успех. Как окажется позже это совсем ни одно и то же.
Сегодня привычный для меня порядок вещей слегка нарушился. Хотя где-то внутри было стойкое ощущение, что вот теперь все именно так, как и должно быть. Стоило мне взять инструмент и начать его использовать для обработки металлической заготовки или проволоки, как я с ужасом понимал, что некогда доведенные до автоматизма движения, теперь не срабатывают. Мое сознание, словно чуткий страж, постоянно держал меня в слегка напряженном состоянии. Я настолько сильно осознавал каждое действие, что для обработки одной детали уже требовалось куда большее количество времени. Ни о каком выполнении нормативов тут и не приходилось думать. Я чувствовал абсолютно все - как холодный металл прикасается к моей коже, как гладкая поверхность детали изредка проскальзывает в моих ладонях, как специально обработанная поверхность корпуса этой самой детали источает еле уловимый металлический запах. Порой мне казалось, будто я ясно вижу, как и корпус и прилегающие к нему детали изготавливаются на токарном станке. Как рабочий у станка берет кусок необработанного металла и начинает пропускать его через множество резцов, придавая в конечном итоге нужную форму…
Чувств было столько, что они словно ураган проносились в моей голове, заставляя вздрагивать и оживляться каждую клеточку.
Мое осознание новых и завораживающих ощущений было грубо прервано звонком на обеденный перерыв. Он как удар молота прогремел у меня в ушах. Раньше я и не замечал его вовсе, а за пару минут до появления этой скрипучей, а местами слегка надрывной мелодии звонка, я уже вставал и был готов пойти на обед. Я как-то машинально встал (словно этот звонок усыпил меня и вернул на некоторое время в мое прежнее вялое состояние) и направился к проходу, ведущему сквозь длинный коридор в сторону выхода.
На улице, как и предполагалось, стояла настоящая жара. Солнце опаляло лицо и руки людей, идущих в едином потоке вдоль тесных заводских улочек. Слева и справа расположились заросли кипарисовых деревьев, своей высотой создававших теневую завесу, единственное, что могло спасти от вездесущих лучей раскаленного солнца.
Подойдя к зданию кафе, я вдруг понял, что мне совсем не хочется есть. Аппетит был полностью заглушен каким-то более сильным трепещущим внутри меня чувством. Тем самым чувством, которое целый день словно поднимало меня над всеми этими зданиями и людьми в них работающими. Поднимало куда-то очень далеко, и в то же время так близко, что казалось, вся окружающая меня реальность вот-вот сольется в едином ритме и обрушится на меня всем своим бесконечным разнообразием.
Немного постояв в легком замешательстве, я решил двинуться за пределы территории предприятия. Оказавшись под прямыми лучами палящего солнца, я быстрым шагом пошел в сторону небольшой аллеи, находящейся как раз перед главным зданием предприятия. Обычно я проходил эту аллею, даже не замечая, какие деревья там растут, теперь же я замечал каждый листок, каждую травинку. Чуть в сторону от главной дороги виднелось старое заброшенное здание. Возможно, оно когда-то тоже было частью предприятия, а может быть, оно было еще построено еще задолго до появления самого предприятия. Небольшая извилистая тропинка уже настолько поросла травой и была практически незаметна с первого взгляда, что создавалось ощущение, что по ней уже давно никто не проходил. Само здание было настолько заброшено, что не представлялось возможным понять, что же на самом деле там находилось.
Наверное, только местные жители этого района могли сказать, что же располагалось здесь. Все эти мысли быстро пронеслись у меня в голове, и не прошло и 5 секунд, как я уже свернул с главной дороги. Мои ноги ступили на мягкую траву, казавшуюся настоящим ковром, по сравнению с асфальтированной дорожкой. Странное чувство охватило все мое тело. С каждым шагом я как будто все сильней и сильней начинал чувствовать незримую связь с природой, становясь с ней единым целым. Я вдруг заметил про себя, как я давно не бродил вот так просто по траве, по лесной лужайке, усыпанной ветками деревьев и опавшими листьями. Я обернулся и с удивлением увидел, как все люди, кто-то мои коллеги, а кто-то праздные прохожие, случайно зашедшие на заводскую аллею, идут строго по асфальтированным дорожкам, не смея свернуть на зеленую лужайку. Кажется, будто если они это сделают, то тотчас же попадут под пристальное внимание остальных прохожих, под их взгляд, полный немого укора и недопонимания. На самом деле, все настолько заняты собой и своими проблемами, что не замечают ничего вокруг, и даже того, почему они идут в ту или иную сторону.
Вот я оказался у дверей того самого здания, чьи облупившиеся от долгого одиночества стены привлекли мое внимание. От двери практически ничего не осталось. Практически не прилагая особых усилий, я осторожно отодвинул деревянный каркас и прилегающие к нему несколько досок. Я сделал первый шаг и увидел перед собой темный коридор, лишь изредка освещаемый дневным солнцем. На окне висела занавеска, больше напоминающая холщевую ткань. Со временем она стала полностью непрозрачной и покрылась густым слоем пыли. Я провел рукой и почувствовал небольшое содрогание кончика ткани, словно она замерла за долгие годы в ожидании того, что хоть кто-нибудь ее коснется. От моего прикосновения левый край занавески слегка отошел, и коридор озарился ярким солнечным светом. Однако кое-где все еще оставались темные места, будто намеренно не желая открываться и показываться на свет. Теперь я имел возможность более точно разглядеть внутренний интерьер. Было видно, что в годы своего расцвета здесь находился настоящий дубовый пол, украшенный по краям резными плинтусами. Чуть позже, поверх этого великолепия было небрежно постелено уже выцветшее с годами искусственное покрытие. Со стен то и дело отлетали остатки краски. Кое-где и вовсе штукатурка отпадала целыми кусками. Чуть поодаль виднелись части арматуры, обеспечивающие до сих пор устойчивость всего сооружения.
Находясь в подобных местах, тебя будто выбрасывает из обычного круговорота бесконечных каждодневных дел. Окружающая картина настолько отличается от того, что приходится видеть ежедневно, что полностью теряешь чувство времени и пространства.
Кажется, будто ситуации, различные события, связанные с эти местом, как вихрь проносятся пред тобой. Каждая часть, каждый предмет в этом здании до самого своего конца хранит память о людях, бывших здесь некогда.
Звук будильника неумолимо звенел, сообщая мне об окончании перерыва. Я поторопился к выходу и, чуть ли не бегом, двинулся в сторону предприятия.
Дальше мой рабочий день складывался вполне обычно. Эмоции слегка поутихли. Придя домой, я чувствовал все сильнее одолевавшую меня ноющую усталость. Видимо я еще не был готов к такому объему новых впечатлений, которые нахлынули на меня сегодня днем, словно цунами.
Я даже не помню, как разделся. Чуть только моя голова почувствовала мягкое прикосновение подушки, как в считанные мгновения я погрузился в сон…
Часть 2. Осознание.
Проснулся я довольно рано, часы показывали 4.30 утра. За последние месяцы я просыпался только по звонку будильника, и то не сразу, а где-то минут через 15, из-за чего я неминуемо опаздывал на работу. Я и не заметил, что в какой-то момент это превратилось в целую систему, которая все больше загоняла меня в тупик. Сначала работаешь до последних сил, потом берешь отпуск, но и там чувство приближения работы с каждым днем все сильней сжимает сердце, нагоняя тоску и легкое разочарование. Может дело в себе самом, может в окружающем мире. Поток информации настолько большой, что порой мы мчимся по нему словно ветка дерева по бурному течению горной реки, теряя всякую возможность критически оценивать ситуацию. В этом состоянии удобно не замечать, что же на самом деле происходит внутри человека. Что он хочет и к чему стремится его вечно ищущая душа?
Проснувшись так рано, я по обыкновению повернулся на другой бок и хотел продолжить смотреть очередной сон. Однако спать вовсе не хотелось. Я поворочался еще пару минут и решил встать с кровати. Вчерашняя усталость прошла, я чувствовал себя вполне отдохнувшим и даже бодрым. События и переживания предыдущего дня плавно начинали проясняться в моей голове. Тут же остатки сна окончательно рассеялись, и я опять почувствовал непреодолимую тягу к творчеству.
В комнате было еще темно, но сделав нескольких осторожных шагов, я практически сразу наткнулся на мольберт, найденный мною вчера утром. Лунный свет озарял всю комнату, и белый лист, аккуратно прикрепленный к раме мольберта, излучал легкий бирюзовый свет.
Стало сразу понятно, что за прошедшие сутки ничего принципиально не изменилось. Я все так же, молча, стоял перед мольбертом не в силах выдавить из себя хоть какую-нибудь самую маленькую идею. Такое чувство, что все мое сознание было наполнено чужеродными мыслями и намерениями. Это чувство настолько остро ощущалось мной, что на некоторое время даже парализовало мою волю.
Отчаянно я пытался сбросить с себя этот ненавистный мне груз. Ах, если бы это был просто мешок, набитый песком и неудобно лежавший у меня на плече. Тогда можно б было легко скинуть его, и, расправив свои плечи, гордым взором окинуть весь окружающий меня мир. Однако чем больше я освобождался от сторонних идей, тем все больше мне казалось, что я начинаю терять и самого себя, настолько сильно эти идеи впились в мое сознание. Теперь, вчерашнее чувство пустоты могло бы быть воспринято не так уж и плохо, нежели осознание того, что твой мозг вдоль и поперек наполнен ненужными тебе вещами.
Поколебавшись, некоторое время, я не придумал ничего иного, как снова улечься спать. Бумажный лист, как и вчера, оставался абсолютно чистым, без единого штриха. Всем своим видом он олицетворял мой внутренний мир, такой же пустой, и ждущий новых свежих идей, способных разбудить и взбудоражить мое сознание.
Я практически засыпаю. Шум городских улиц, то и дело доносившийся сквозь открытые окна, уводил меня в легкую дремоту, которая вот - вот должна была погрузить меня в сон. На некоторое время я позабуду о своих мыслях, сомнениях, так сильно встревоживших меня в последнее время. Полусонным взором я случайно увидел на нижней полке старого комода стопку каких-то книг. Странно…
Странно то, что раньше я даже и не замечал, что они вообще здесь были. Словно они из какой-то другой жизни, о которой я пока не знал, но которая постоянно следовала за мной как тень. Преодолев свое нежелание шевелиться и вообще совершать хоть какие-нибудь телодвижения, я подошел к комоду и взял в руки первую книгу. Она лежала чуть поодаль от остальных и выделялась своей яркой, красочной обложкой. Сразу бросилось в глаза изображение пожарных, хотя, судя по их лицам и выражению глаз, они напоминали кого-то другого, но никак не пожарных. Наверное, именно это странное не совпадение и привлекло мое внимание. Книга называлась “451 градус по Фаренгейту”.
Название книги абсолютно ни о чем мне не говорило, и это было скорее хорошо, чем плохо. Мое любопытство заметно оживилось, и я приступил к чтению. Когда-то давно я любил читать и мог целыми вечерами увлеченно погружаться в очередное литературное произведение. Потом моя страсть как-то сама угасла, а может и не сама …
Я и не заметил, как прошел целый час. Все мое существо было наполнено каким-то новым, уже давно позабытым чувством. Пусть я еще сам и не мог творить, но при этом точно понимал, что нахожусь на верном пути. Я прочитал страниц 40, но пока так и не уловил, к чему ведет сюжет книги, хотя сам сюжет мне в целом понравился. На улице уже практически рассвело, даже рассвет мне показался каким-то другим, я живо и с интересом наблюдал, как все выше и выше поднимается солнечный диск, освещая все вокруг.
Не дожидаясь наступления критического времени, я поспешил одеться, умыться и вышел из дому в направлении работы. Хотя уже тогда я четко осознавал, что сама по себе работа, мне теперь совсем не интересна. Я уже и не мог припомнить, а была ли она когда-нибудь интересной? Такое положение дел, наверное, весьма характерно для людей, потерявших свой путь и забывших о своих настоящих стремлениях. Придя на работу, я уже приготовился как можно скорей провести этот день и вернуться домой, чтобы продолжить чтение повести Рея Брэдбери. К моему большому удивлению, сегодняшний день прошел совсем не так, как обычно. Причем изменения начались с самого утра, когда я еще понять толком не успел, что уже нахожусь на рабочем месте…
На проходной образовалась небольшая очередь, на мгновение я даже представил, что могу просто развернуться и не пойти на работу. Как было бы хорошо просто прогуляться по городу, окутанному утренней прохладой. Зайти в близлежащее кафе, заказать себе крепкий кофе и приступить к обдумыванию будущего проекта, при этом я даже понятия не имел, что это может быть за проект, и как его можно развивать, но само чувство мне понравилось, и я его надолго запомнил. Тем временем очередь как-то быстро растворилась, и я уже неумолимо был втянут в общую толпу, мирно и спокойно следующую по своим местам. По обыкновению я быстро переоделся, перекинулся парой фраз в коридоре, и, войдя в производственное помещение, устремился на свое рабочее место. Обычно первые минуты мои были посвящены подготовке к работе, но, только я сделал пару шагов, как меня тут же подозвал к себе мой начальник. Разговор был коротким и быстрым:
- Собирай вещи, тебя переводят в другой отдел. Подробности узнаешь на месте, и еще …
- Куда переводят??? Как… ведь я … у меня не закончена работа… - пытался я прервать своего начальника, но от неожиданности получалось это как то совсем не внятно.
- Собирайся, подробности позже, - отрезал Вадим Николаевич, и я слегка понурив голову и уже не с таким бодрым настроем, нежели до этого разговора, побрел к своему рабочему месту. В голове как будто все смешалось. С одной стороны еще каких-то 10 минут назад я и сам хотел навсегда покинуть предприятие, а теперь, был полностью дезориентирован простым переводом на новое место. Хотелось возмущаться, негодовать, но на кого и за что? Слегка ироничная гримаса так и застыла на моем лице.
Порой настолько привыкаешь к определенным обстоятельствам и вещам, настолько привязываешься к ним, что любое вмешательство в привычный распорядок вызывает, чуть ли не шоковое состояние. Это верный признак того, что жизнь зашла глубоко в колею и пора бы уже сменить окружающую обстановку.
Придя на новое место, мне вручили должностную инструкцию и еще какие-то документы. Я еще не совсем пришедший в себя, механически все это пролистал и, посмотрев по сторонам, начал изучать свое новое место работы и своих новых коллег. Этот день прошел быстро и я даже не успел заметить, как наступила пора собираться домой. И тут я вспомнил и про книгу и про все остальное. Быстро вскочив со стула и бегло попрощавшись со всеми, я чуть ли не бегом устремился домой. Там меня ждала книга, на которую я возлагал надежды по пробуждению своих способностей.
Сегодня я решил ни на что не отвлекаться и уже ближе к полуночи я прочитал всё до последней страницы. Мне определенно импонировал главный герой произведения, Гай Монтег. Его стремление к обретению самого себя было очень похоже, на то, что происходило со мной в последние два дня, казавшиеся такой вечностью, что застилали невидимой пеленой все то, что происходило ранее. В очередной раз автор этого бестселлера напоминает нам, читателям, что где-то далеко, внутри каждого человека обязательно есть ощущение истинного пути, того самого пути, который неминуемо приведет его к обретению абсолютного счастья! Пусть даже этот путь сопряжен с преодолением множества зримых и незримых препятствий.
Следующие несколько дней я каждый вечер садился в свое удобное кресло и до поздней ночи увлеченно читал художественные произведения. И вот однажды украдкой я заметил одну необычную книгу. Я уже несколько раз, будто не специально, избегал ее и брал другую. Но сейчас я, даже не задумываясь, взял ее в руки. Страницы этой книги словно белые крылья раскрылись передо мной, предлагая окунуться в мир необузданных фантазий.
Это было произведение Вербера Бернарда – “Танатонавты”. Необычное название и начало книги меня слегка насторожили, но чем больше я углублялся, тем интересней и зачарованней она мне казалась. Эта книга разбудила во мне смутное желание к познанию чего-то нового и невероятного. Укрепившись в моем сознании, это желание все больше нарастало по мере развития сюжета. Сам сюжет довольно странный для понимания, особенно для такого обычного человека, коим был я. Встречаются, казалось бы, два совершенно разных персонажа. После нескольких лет поиска себя и своего предназначения в этом мире, они начали осваивать совершенно неизвестную до тех пор область человеческого сознания – лимб. Шаг за шагом они продвигались по уровням лимба, каждый раз находясь на волосок от смерти. Эта тонкая грань между жизнью и смертью как раз таки и позволяла им переходить в промежуточное состояние бытия – словно бабочки их душа порхала в пространстве, открывая все новые и новые грани нашей огромной вселенной. Решив не ложиться спать, я дочитал эту книгу на одном дыхании. Несколько дней после я все еще находился под сильным впечатлением от прочитанного содержания.
Я настолько сильно вжился в эту книгу, что никак не хотел отпускать от себя ситуации и события, произошедшие с главными героями. Незаметно для себя самого, я начал искать на просторах мировой сети любую информацию, связанную с этой темой. Попадалась то одна статья, то другая, и все это казалось не более чем фантастическим вымыслом. И вот после трех дней безуспешного поиска, когда я совершенно отчаялся найти что-то достойное внимания, мне попадается на глаза малоизвестный форум. Я бы даже закрыл его раньше, но теперь одно из сообщений форума привлекло меня. Уверенным, даже слегка наглым тоном некто Матье Лаунтер предлагал помощь с освоением лимба. Написано его предложение было так, словно путешествие в лимб - совершенно обычное дело, коим занимаются все люди время от времени. Вот захотелось мне побывать на окраинных просторах галактики – пожалуйста! Раз, два, небольшой вдох и все – ты там…
Меня словно огромной волной окатило с ног до головы. Кажущиеся далекими и по-детски невинными мысли, теперь обретали вполне реальные очертания. Первые минуты я даже не поверил, в то, что только что прочитал. Слегка возбужденный я вышел на балкон и сел на ту самую скамейку, на которой я любил в свободную минуту помечтать и слегка поразмыслить. Сейчас же мысли как бешеный вихрь неслись в моей голове, не давая толком ни на чем сконцентрироваться. Подуло свежим ветерком, я закрыл глаза, наслаждаясь прохладой ночного города. Неожиданно перед глазами появились смутные образы героев Вербера Бернарда, их пусковые кресла для отправки в лимб, яркое, но приятное свечение млечного пути…
Теперь я чувствовал, что тревога, овладевшая мной, слегка поутихла, и я смог спокойно вернуться в комнату и снова сесть за компьютер. Я был более чем уверен, что Матье Лаунтер – всего лишь выдуманный псевдоним, но, как окажется после, это вполне реальное имя. Матье был французским эмигрантом во втором поколении. Я прочитал его сообщение до конца. Снизу в качестве подписи я увидел его контактные данные. Не зная даже с чего начать разговор, я написал, что желаю немедленно приступить к обучению. Я был готов прямо сейчас сесть за книги, пособия, готов был сутками отрабатывать всевозможные практики, лишь бы приблизиться к своей мечте…
Теперь время на работе стало тянуться так долго, что казалось невозможным дождаться того момента, когда можно будет вновь приступить к моему новому увлечению.
За весь день у меня было много времени, чтобы хорошо подумать над тем, что же я хочу получить от обучения у мастера Матье. Порой в минуты душевной слабости меня охватывал необъяснимый страх. Еще чуть-чуть и я готов был отказаться от этой слегка безумной затеи. Хотя с другой стороны, именно доля безумия и вызывала у меня жгучее желание приступить немедленно!
Я пришел домой и, не отвлекаясь ни на что постороннее, сразу прильнул к экрану монитора. Одним движением я открыл сообщения и увидел среди 10 пришедших мне за последний день одно, то самое, которого я дожидался с таким нетерпением. Там было всего 4 строчки, из которых я понял, что уже сегодня я могу приступить к началу обучения. Я выполнил коммерческую часть договора и уже через полчаса получил ключи ко всему набору теоретического и практического материала, необходимого для достижения результата. Отдельным файлом была выложена видео инструкция, поэтапно рассказывающая обо всех тонкостях обучения.
С трудом преодолев соблазн приступить сразу к практическим занятиям, я довольно взбудораженный сел за изучение теории. Материала было много, даже очень много. Но главной проблемой было не это. Лекции были настолько насыщены сложными научными терминами, что порой я просто терял всякую способность понимать, что вообще там написано. При этом текст не был лишен лирической составляющей. Мое упорство и желание достичь желаемой цели были настолько крепки, что, невзирая на все сложности, я продолжал изучать курс, надеясь, что когда-нибудь потом, мне удастся освоить эту грамоту до конца. Я прочитывал страницу за страницей, все больше утверждаясь в мысли, что все это действительно может быть реальным. Хотя в глубине души еще сохранялись сильные сомнения по поводу успеха моего дела…
“ Структура человеческого сознания объективно ассоциирует с окружающей средой. Как гармоническая составляющая, она органично вписывается в единую симфонию жизни. Подчиняясь вселенским энергетическим принципам, наше тело также имеет частотную составляющую, где каждый орган, каждая клеточка и каждый атом внутри нее вибрируют на своих определенных уровнях. Причем вся структура так устроена, что, начиная от крестца позвоночника, органы с более низкими частотами вибраций постепенно сменяются органами с более высокими частотами. Это создает условие для прохождения энергетической волны до самого мозга, где она входит в электромагнитный резонанс с нейронной сетью…”
Читая все это, я словно воспарял над своим телом, и порою мне начинало казаться, что мои мысли уходят чуть дальше написанного текста, туда, в область вдохновения и чистого творчества! Будучи закоренелым материалистом, я интуитивно искал информацию, непосредственно касающуюся нашей повседневной жизни, будь то деньги, род занятий, личная жизнь и тому подобное…
Прочитав уже с несколько лекций и изрядно подустав, я решил отложить все в сторону и немного поразмыслить над тем, что я только что узнал. В голову лезли разные мысли, где-то я восхищался уровнем знаний мастера, а где-то, наоборот, был глубоко не согласен. Какого-то точного отношения ко всему прочитанному так и не сложилось. И я решил продолжить …
“ …вся окружающая нас действительность есть проекция нашего внутреннего состояния, верно и обратное – внутреннее устройство человека есть точное отображение структуры всей вселенной. Человек есть малая копия всего того пространства, какое мы в силах только вообразить. Путь к познанию мира лежит через познание самого себя…”
Вот оно!!! То самое, что я искал! На мгновение я даже забыл, что вообще собираюсь в лимб, о том какие приключения меня могут там ожидать. Все мои мысли сосредоточились на одной простой мысли – познать себя и тем самым приблизиться к пониманию смысла жизни.
Моего вдохновения хватило еще на один час, после чего я почувствовал сильное желание тут же лечь спать. За окном потемнело. Однако в комнате было светло, луна своим бледным светом озаряла все вокруг, придавая предметам и вещам необычайный холодный оттенок. Все замерло и погрузилось в сонную дремоту. Понаблюдав эту картину, я и сам не заметил, как погрузился в сон.
Еще пару дней мне понадобилось, чтобы прочесть остальные лекции, прилагающиеся к курсу. В них я впервые познакомился с системой тибетских чакр, как я понял являющихся чисто условным представлением тонких энергетических центров в теле человека. Через призму строения и расположения органов в нашем организме, мастер легко и изящно объяснил строение космических тел, их движение, их прошлое и будущее развитие. Хотя само по себе понятие будущего и прошлого, казалось, и вовсе не существовало для Матье.
Получив большой поток новой для себя информации, мое сознание так и металось из стороны в сторону, пытаясь отыскать в этом бесконечном океане хоть один островок, где можно было остановиться и перевести дух. Именно этому были посвящены многочасовые диалоги с мастером:
- Задавайте любые вопросы, я к Вашим услугам.
Я даже не ожидал такой обходительности от моего учителя. Еще недавно он показался мне грубым и достаточно жестким. Я еще подумал про себя, что именно так и можно продвигать такие идеи, сильно разнящиеся с обычной жизнью.
- Мне очень интересен лимб и я хочу всерьез его освоить. Однако сейчас я хотел бы спросить, что бы такое можно сделать, чтобы почувствовать, что моя жизнь имеет определенный смысл. Я понимаю, вопрос может и глупый, и я еще не совсем опытен в жизни, но именно сейчас мне и хочется понять основу, саму суть, чтобы случайно не свернуть с нужного пути. Я боюсь, что потом, будучи уже в преклонном возрасте, я, как и сейчас буду вновь задаваться этими вопросами, но той силы и того желания найти на них ответ, что сейчас, уже не будет…
- Все хорошо, мой друг. Хм… меня не столько удивляет, сколько радует твой вопрос. И ответом будут не конкретные действия, а путь, путь длиной больше чем вся твоя жизнь, намного больше…
- Но может уже сейчас можно обратиться к каким-нибудь вещам, предметам, способным дать опору, дать веру в себя и свое светлое будущее???
- Да, разумеется. Можно написать книгу, сочинить музыку, нарисовать картину… Словом любое творение человека, рожденное порывами чистого вдохновения, способно дать тебе то, о чем ты меня вопрошаешь…
Таких разговоров были достаточно много на протяжении всего времени моих занятий. Из них я и почерпнул ту основу, опираясь на которую, можно было спокойно смотреть в будущее. Я как губка впитывал каждое слово своего мастера, стараясь ничего не упустить.
Вот и настало время практики. Иногда меня посещало такое сильное сомнение, что невольно я старался подольше сосредоточиться на теории, словно боясь, а вдруг у меня ничего не получится. Однако время шло, все лекции были прочитаны, и пора было уже начинать действовать.
На следующий день я пораньше освободился с работы и сразу сел за изучение практики. Я решил, что сегодня, во что бы то ни стало, я начну реально заниматься. Азарт и предвкушение чего-то чудесного и таинственного распирали меня буквально изнутри. С первых же минут я понял, что большая часть всех практик, а может даже и процентов 90 составляли … дыхательные гимнастики. Это расходилось с моими обывательскими представлениями, касающимися освоения лимба. Еще в детстве я слышал много преданий и историй о шаманах, колдунах и прочих представителях темных сил. Их жизнь виделась мне окутанной мраком и сопровождаемая различными обрядами и колдовством. Теперь же все было относительно просто и понятно, ареол магии растворился в воздухе, как будто его и вовсе не существовало.
Наконец-то я использовал мольберт в деле. Схемы дыхательных упражнений были новы для меня, и пришлось подробно зарисовать всё в мельчайших подробностях. Чертить получалось довольно плохо, местами я и сам не мог толком разобрать свои же записи. Но, тем не менее, это был первый реальный шаг к открытию своих творческих способностей. Ознакомившись с материалами по первой неделе, я приступил к практическому освоению. Встал перед зеркалом, зафиксировал руками переднюю и боковую части легких и начал медленно и ритмично вдыхать воздух животом. Так проходила отработка нижнего йоговского дыхания. Потом я поменял руки и поэтапно потренировал среднее и верхнее дыхание. Поначалу я дико путался в руках, пару раз сильно сбивалось дыхание, но через полчаса стало получаться. Еще одной частью занятий было упражнение – ‘’точка отрыва”. Для его отработки я вышел на улицу и направился в ближайший двор, где находились спортивные снаряды.
Я спокойно повис на перекладине, выбрав самую высокую, чтобы ноги не касались земли. Слегка покачиваясь, я чувствовал, как легкий ветерок обдувает меня, вызывая приятную дрожь по всему телу. Прошло пару минут, а я все также находился в повисшем состоянии. Руки уже изрядно устали. Но, по совету мастера, я стойко терпел неудобства и ждал того момента, когда смогу абстрагироваться от окружающей меня реальности. Кругом все шумело, где-то кричала детвора, где-то с ревом проносился автомобиль, а за ним еще один и еще.… Вдруг я почувствовал резкий звон в ушах и на мгновение перестал слышать окружающие меня звуки. Этого мгновения было достаточно, чтобы я потерял контроль над собой и над своим чувством реальности. Руки как-то сами разжались, я их практически не чувствовал. Шум в ушах превратился в звенящую вибрацию, и я начал падение.… Не прошло и секунды, как мои ноги тяжело ударились о землю. Но что-то другое, отдельное от моего тела, словно не замечая этого, продолжало лететь вниз, в самую глубь земли. Я понял! Понял, зачем было нужно это, казалось бы, простое и при этом совсем незаурядное упражнение. Только сейчас я по-настоящему осознал, что состою из нескольких тел, собранных вместе как матрешка. Это чувство было таким сильным, что я не сразу смог совладать с собой и попытаться сделать хоть шаг.
Последующие 7 дней я систематично выполнял все рекомендации мастера. Пожалуй, самым сложным было оставаться в сознании при выполнении 700 циклов ритмического дыхания. Да и минимальную норму – 600 циклов – я смог сделать лишь в последние два дня. Впереди меня ожидала вторая неделя занятий уже с новыми упражнениями. Причем новые техники не сменяли предыдущие, а накладывались на них, тем самым усложняя весь процесс. Так было рассчитано на все 4 недели занятий.
Я даже перестал брать выходные, лишь бы не сбиться с графика. Я боялся, если вдруг отвлекусь, то это может выбить меня из колеи и придется начинать все с начала. А это было не так-то просто. Особенно эти дыхания. Я собирал всю свою силу воли, чтобы каждый день подходить к началу тренировок в максимальной форме.
Вторая неделя была легче, главный акцент делался на расслаблении, и работать приходилось с реальной материей, которую можно почувствовать и потрогать.
Собственно некоторые попутные практики и были направлены именно на то, чтобы научиться распознавать отдельные участки тела. Потом уже во время основного занятия было действительно куда проще посылать мысленные импульсы в более чем 100 отдельных частей организма. Каждый такт расслабления был привязан к ритмичному дыханию, что позволяло уже через 10 минут полностью остановить внутренний диалог. Само понятие внутреннего диалога достойно отдельного внимания. Никогда за всю свою обычную жизнь я и не догадывался, как много всяких мыслей и идей роится в моей голове. Сейчас я смог со стороны посмотреть на все это, и это меня слегка даже встревожило, как в те самые минуты редкого пробуждения. А вот почему. Только я пытался освободиться от одних мыслей, начинаемых и заканчиваемых бесконечное количество раз, как сразу же появлялось еще большее их количество. Порой появлялись мысли, совсем не имеющие ко мне никакого отношения, будто прилетевшие со стороны. Такое явление я часто наблюдал во время дремоты, когда реальность уже не так устойчива, но и ты еще не настолько сонный, чтобы полностью отключиться. По совету мастера я был вынужден считать каждый вдох и выдох, чтобы тем самым перебить весь внутренний диалог. Временами это даже удавалось сразу.
Третья неделя должна была завершить подготовку меня и моего тела к путешествию в лимб. И здесь-то было припасено самое сложное. А именно – работа с теми самыми чакрами, к которым я так несерьезно отнесся в начале. Воображать и тем более визуализировать было нельзя, но и реально этих чакр не существовало. Получался настоящий логический тупик, который я никак не мог разрешить. Только через три дня после интенсивной дыхательной гимнастики, я понял, как можно работать с этими фантомами, ориентируясь лишь на косвенные признаки их существования.
Вот подошла последняя четвертая неделя тренировок. Здесь мне предстояло воссоединить все практики, пройденные мной в начале. Если честно, к этому моменту я был настолько обессилевшим от преодоления постоянных препятствий и решения огромного количества непонятных моментов, что, казалось, нахожусь на грани. Усталость давила так сильно, что порой я делал все машинально. Однако при первой же попытке опробовать схему выхода, через пару часов дыханий, расслаблений и еще много чего, я вдруг почувствовал легкую вибрацию, уносящую меня куда-то, прочь от моего физического тела. Но как только я концентрировался на этом чувстве, как тут же мое тело начинало нервно подрагивать, и на меня накатывал достаточно сильный страх. Странно, будто боялся и не я вовсе, а мое собственное тело, словно я покидаю его навсегда. Но потом вибрация опять усиливалась, и я начинал воспарять над своим телом. Вдруг резкий пронзительный шум в ушах, тот, что я уже испытывал на перекладине, опять пригвоздил меня к полу. Шум был неожиданным, учитывая, что была ночь и кругом все спали. На секунду я подумал, что это где-то в комнате упал какой-нибудь предмет.
Сфокусировавшись на комнате, я тут же почувствовал мое тело, лежащее на полу в застывшем и оцепеневшем состоянии. Пульс бешено бился, в глазах засверкало миллионами разноцветных огней, постепенно начало возвращаться чувство пальцев рук, потом самих рук, туловища и уже последними очнулись ноги. И тут я осознал, что был в одном шаге от выхода в лимб. Я был так близок к нему, что поверни я голову, я мог бы увидеть его удивительных обитателей.
Но не в этот раз. Не сегодня. Столько усилий было брошено, но дойти до цели, у меня так и не получилось. На завтрашний день я опять бросился пробовать. Никакого эффекта. Потом еще и еще – так прошло дней пять. И каждый раз безуспешные попытки. Я совсем выбился из сил. Чтобы я не делал, но повторить того чудесного ощущения полета, которое было в первый раз, так и не удавалось. Было бы не так обидно, если бы и вовсе ничего не было. Тогда можно было спокойно сослаться на неработоспособность курса Матье и дальше продолжить обычное существование. Несмотря на огромное желание побывать за чертой лимба, я был вынужден признать провал тренировок и на время забыть про все это.
Наступило очередное утро. Все так же легким касанием солнечных лучей пробуждалась вся комната, заполняясь ярко желтым заревом. Я встал и пошел по направлению к ванной комнате. Я даже не заметил на своем пути мольберт, отчего неловко зацепил его краем одежды, и он с треском повалился на пол. Точно так же, как и мои мечты о лимбе. Казалось, что сегодня я как будто и не был тем, кто еще месяц назад готов был свернуть горы и преодолеть любые сложности ради своей мечты. Это был кто-то другой. Кто-то, но точно не я.
Я спокойно оделся, вышел из дому и понуро побрел в сторону предприятия. Перед проходной я даже ни о чем и не думал, просто шел в сторону цеха, как и все остальные. Более того я пытался как можно больше слиться с общей толпой, только бы потеряться в ней, чтобы потом потонуть в повседневных делах и заботах. Где-то в глубине души я упрекал себя за то, что возможно стоило еще раз попытаться, возможно, уже следующая попытка могла бы стать успешной.
Весь день я работал, просто работал. Я настолько слился с общей серой массой, что даже моя одежда, казалось, слегка поблекла и тоже стала серой и невзрачной. Вечером я пришел домой слегка уставший, все тело ломило, будто я отработал целые сутки за отбойным молотком. Даже не раздеваясь, я улегся на диван. Да, я действительно устал, но при этом мое сознание не хотело спать. Было странное чувство полусна, когда тело практически отключилось, и лишь редкие нервные импульсы давали о себе знать, а сознание было абсолютно бодрым и спать уж точно не собиралось. Так прошло часа два. …Потом еще час… Я решил пошевелиться и …
О Боже.… Неужели … Что-то не так… Что-то определенно не так, как обычно
- Я внутри лимба, – мысль пронзила меня так сильно, что окружающее пространство стало расползаться по сторонам. Я вспомнил, чему меня учил мастер, и, сделав невероятное усилие над собой, смог удержать контроль. Я прекрасно понимал, что неподготовленный выход может продлиться максимум секунд 30. Но и эти секунды я хотел прочувствовать, прожить, словно это последние секунды в моей жизни. Примерно это так и было – мир в лимбе – тот же самый, что и в реальной жизни, только здесь совсем не действуют обычные земные законы. В условиях отсутствия протяжения материя, находясь в более свободном состоянии, теряет свои точные формы, а некоторые объекты и вовсе превращаются в особую волну. В волну, состоящую из тончайших энергий, которые несут в себе целый пласт заложенной в них информации. Все та же квартира, те же стены, все так же кое-где отлетает штукатурка.… Однако ко всему этому наслаивается еще множество всевозможных образов. Даже не образов, а своего рода вариаций того или иного объекта. В некоторых вариациях я узнал свои собственные проекции – это были давно вынашиваемые планы по перестановке мебели в коридорной комнате. Смешно было наблюдать, как одно и то же кресло можно было видеть в разных углах. Причем одно кресло было точной копией другого. На мгновение остановившись, (хотя я даже не могу точно утверждать, а двигался ли я вообще, как будто пространство около меня как декорации – сменяли друг друга в одном им понятном порядке) я вдруг понял, что не могу определить свое положение и положение предметов около себя. Я их видел все сразу - левая сторона и правая сторона смешались в единый калейдоскоп реальности. Отсюда сложно было понять, а как вообще здесь можно перемещаться? Однако остановив свой взгляд на какой-нибудь вещи, я словно притягивался к ней, увлекаемый невидимой силой. Пространство в очередной раз задрожало и поползло кругами, как если бы в чистое озеро бросили большой увесистый камень. На этот раз я уже не предпринимал попыток вернуть все в нормальное состояние, так как чувствовал, что время неумолимо заканчивается.
Из общения с учителем я вспомнил, что из лимба можно вознестись, если ты отлично подготовлен и, по сути, сам являешься мастером, либо упасть в менее стабильные слои подсознания. Их еще называют ментальным пространством. Место, наполненное всевозможными фантазиями, идеями, бесконечно движущимися, изменяющимися и порой образующих совершенно изумительные формы. Я не был мастером и даже близко не мог быть им. Поэтому спокойно и безропотно ожидал падения в ментал. Даже сам переход туда был настоящим падением в прямом смысле слова: пол, на котором я находился, стал вдруг неожиданно мягким, словно пластилин. Я поспешил сделать несколько движений вперед, но мое тело меня не слушалось. Пол стал совсем мягким и еле ощутимым, и я к моему большому ужасу начал проваливаться вниз. Помню отчетливо, как потеряв связь с лимбом, я словно маленькая песчинка летел в бесконечную пропасть, ничего не видя и не слыша вокруг…
Я опять оказался в комнате. Причем стоя лицом к закрытой двери, как будто я только что вошел, но почему то задом наперед. Опять комната. Причем комната уже чужая, это я точно понял. Забыв на мгновение про падение и ужас неизвестного, мне вдруг стало смешно. Я подумал, что таких комнат, наверное, миллионы, миллиарды, да Бог его знает вообще сколько! Они словно временной буфер хранили в себе информацию о том мире, в пространстве которого были заключены. Немного осмелев, я развернулся и к своему удивлению увидел пред собой двух людей, и одеждой и выражением лица похожих друг на друга. Я встречал в своей жизни близнецов, но даже они не могли иметь такой степени схожести. Эти два человека были скорее … клоны. Да именно клоны. Я сделал несколько шагов вперед, как они тут же встали и в доли секунды оказались по обе стороны от меня. Я прошел вглубь комнаты, сел на диван, потом встал и двинулся к окну. Куда бы я ни шел, эти два безмолвных стража следовали за мной, причем всегда находясь один по левую руку, а второй всегда по правую. Странно, я никак не мог понять, они меня охраняли от чего-то, или наоборот, следили за мной, чтобы я ничего лишнего не сделал. А может и то и другое сразу. В любом случае я мог лишь догадываться, так как их молчание было нерушимым, как бы я ни пытался вступить с ними в контакт. Вдруг я обнаруживаю себя на улице. Мои стражи неуклонно идут след в след за мной. Вокруг все как обычно, те же привычные дома, здания. Кое-где густые заросли кустарников, лишь изредка сменявшихся посадками деревьев. Даже что-то знакомое есть в этом месте. Но такое далекое, что казалось, это воспоминание не из прошлого, а откуда-то из будущего. Погруженный в собственные размышления я добрел до центральной площади. Неожиданно со всех сторон ко мне начали сходиться люди, сначала по одному, потом по двое-трое, а через полчаса я уже был полностью окружен взволнованной толпой. Даже не знаю, кто в тот момент больше волновался – я или они.
По лицам людей и их резким жестам я понимал, что они пытаются мне что-то сказать, или наоборот спросить, но что именно я никак не мог расслышать, словно находился на большом расстоянии от них. А может это мои немые стражи каким-то чудным образом заблокировали мне доступ к возгласам публики. Напряжение все нарастало, круг людей около меня так сильно сжимался, что вот-вот готов был поглотить меня, как морской водоворот поглощает попавшие в него суда. Стражи тоже это чувствовали, и в один момент развернулись ко мне, как будто смотря друг на друга, но только через меня. Я почувствовал легкий щелчок в голове…
На этот раз чувства полета не было, не было и комнаты.… Только теперь я уже не был в том прежнем состоянии. Если раньше я хоть как-то и чувствовал свое тело, пусть и более невесомым, нежели физическое, то сейчас и вовсе никакого тела я не ощущал. И пространство около меня также сильно изменилось, оно превратилось в бесконечный сверкающий поток чистой энергии. Я, как неотъемлемая часть этого потока, просто наслаждался самими движением, и даже мысли не было, чтобы сосредоточиться на чем-либо. Сколько прошло времени, я не мог точно определить, да и самого времени тут похоже и не было…
Я просыпаюсь. Моя старая комната. Сначала я даже подумал, а не очередной ли это фантом? Но стоило мне только приподнять голову и почувствовать в ней дикую нестерпимую боль, как я сразу же очнулся от дремоты, и понял, что теперь-то уж я точно вернулся домой. Было темно, я подошел к часам, и … каким было мое удивление, когда я обнаружил, что проспал более суток подряд. Не припомню, чтобы такое со мной еще когда-нибудь случалось. Голова бешено гудела как после большой вечеринки. Не в силах что-либо делать, я опять рухнул на кровать.
Провел я эту ночь как-то не спокойно, временами мне казалось, будто я опять проваливаюсь куда-то вниз, отчего я несколько раз сильно одергивал рукой, чтобы проверить, настоящий ли диван, на котором я находился. На следующий день у меня не было запланировано хоть сколько-нибудь важных дел, и я мог спокойно без лишней суеты обдумать события прошлых суток. Я размышлял о том, как отчетливо осознавал все ощущения полета и новых незнакомых мне еще мест. Причем помнил я все это с такой остротой, как если бы это была еще одна реальность, ничем не отличимая от той, в которой я пребываю в данный момент.
Днем ранее я не просто соприкоснулся с мечтой, я побывал внутри нее самой. Это, наверное, наивысшая степень ее возможного воплощения. Но именно в этот момент своей жизни я делаю решительный разворот в другую, совершенно неожиданную для себя самого сторону. Я словно попал под власть непонятной, но от этого не менее могущественной силы, уносящей меня на новый жизненный путь, как сильный порыв ветер бросает и перекидывает из стороны в сторону пожелтевший осенний листок... Поразмыслив, что сейчас я не в состоянии правильно оценить всю полноту того, что случилось, я решаю оставить освоение лимба на неопределенное время. Тогда я думал, что уже через пару месяцев обязательно опять попробую, и тогда-то уже точно смогу самостоятельно и по-настоящему выйти в лимб. Однако я даже не подозревал, что только через несколько лет я смогу это сделать. И виной тому последующие события, оказавшие значительное влияние на мое мировосприятие. Эти события, на первый взгляд не имеющие никакого отношения к теме лимба, тем не менее, идут с ним в один ряд, образуя цепочку связанных событий. Событий, приведших меня к таким сторонам жизни, о которых я и мечтать не мог даже в самых смелых своих фантазиях…
Часть третья. Озарение.
Дни потянулись в обычном ритме. Монотонно сменялись недели за неделями. И трудно даже было как-то разделять эти недели, до того они были похожи друг на друга. Размышляя о таких вещах, я невольно вспоминал о тех самых немых стражах, следовавших за мной, куда бы я ни собрался пойти, таких же одинаковых и безликих, как и мои собственные дни. Хотя изредка случались интересные события, но и они своей исключительностью скорее подчеркивали, какой серой была моя жизнь.
Немного придя в себя, я снова сел за чтение книг. На это самое занятие, подарившее мне столько эмоций и впечатлений, сейчас опять возлагалась нелегкая миссия - вырвать меня из рутины повседневных дел и показать путь к обретению самого себя. На этот раз я не стал останавливаться на какой-то определенной теме. Я брал и читал буквально все подряд. Были и совсем уж скучные произведения, но все равно я старался прочитывать и их до конца, в надежде, что в конце книги автор скажет, наконец, что-то интересное, что-то, что сможет взволновать меня. Порой попадались такие шедевры, что своим идеальным практически безукоризненным слогом, захватывали дыхание и вызывали чувство неподдельного трепета. Одной из таких была “Божественная комедия” Данте Алигьери. Складывалось чувство, что будь у меня способность видеть и понимать мир, так как это мог делать сам автор, то и его произведение раскрылось бы предо мной в новых совершенно иных смыслах. Отдельно можно выделить и “Мастера и Маргариту”, безусловно, великого писателя Михаила Булгакова. Сам сюжет очень тесно пересекался с тем занятием, коему я предавался совсем недавно. Необычным было и то, что автор смог сплести в единую цепочку совершенно разные и далекие друг от друга эпохи. Более того, Булгаков смог показать нам взгляд на добро и зло, как будто со стороны, от третьего лица, находящегося в нейтральной позиции от происходивших событий.
Постепенно тема мистики и магии попадалась мне все реже и реже. Сам того не замечая, я практически полностью переключился на литературу делового направления. Меня сильно заинтересовали все те механизмы и инструменты, с помощью которых создавались и развивались крупные коммерческие предприятия. Буквально за 10 дней я познакомился с творениями Майка Микаловица, Наполеона Хилла, Ричарда Бренсона. Каждый из них в уникальной свойственной только ему форме излагал собственные представления о том, как правильно нужно вести дела. Наполеон Хилл раскрывал свои секреты успеха в строгом классическом стиле, тогда как Бренсон делал это слегка вальяжно и даже местами нагло и дерзко.
Я был наполнен информацией так сильно, что мог просто взорваться, теперь я не только чувствовал тягу к созданию хоть чего-нибудь стоящего, я был готов уже немедленно приступить к этому. Но чего-то не хватало. Не хватало искры, способной разжечь в человеке огонь того самого яркого творчества, когда весь мир перестает для него существовать, когда мысли из нефизической аморфной формы бытия через кисть мастера плавно перетекают на бумажный холст, превращаясь в нечто большое. В нечто, способное изменить и целый мир...
Однажды вечером, когда я закончил чтение очередного произведения и уже собирался отдохнуть, вдруг почувствовал себя как-то необычно. В комнате горела всего одна лампочка и та, уже отработав пару лет, светила не таким ярким, а временами даже тусклым светом. Однако я видел все так ясно, и каждый предмет воспринимался так четко, что и при ярком дневном свете я не мог бы такого заметить. Даже звуки стали глубже и само их количество стало нарастать, словно снежный ком, несущийся с огромной горы. Я вдруг услышал, как падает первый снег, услышал легкий шелест осенних листьев, осыпающихся с деревьев уже практически оголившихся перед наступающей зимой. Я будто слышал и приближение самой зимы!
Весь окружающий мир наполнился светом, звуком, и еще множеством ранее не знакомых мне ощущений. И все они как в едином порыве врывались в мой мозг, делая меня невольным участником этого невероятного действия. Мое тело также стало живо реагировать. По волосам растекались волны теплой и приятной энергии, словно обволакивая меня со всех сторон, по губам проходила постоянная легкая дрожь, будто все мельчайшие рецепторы разом активизировались и начали вибрировать в тон окружающему миру. Руки вдруг стали какими-то легкими, еле ощутимыми. Пальцы и вовсе были способны парить в воздухе, казалось, без особых усилий. Все это было лишь прелюдией к … озарению, тому самому озарению, что желал я больше всего!
Все признаки озарения, описанные выше, лишь отдельные части, но в реальной жизни все эти части объединяются в единое целое, образующее настоящую симфонию чувств, растекающихся в пространстве словно волны. Взмахами этих волн и рождаются совершенно новые непревзойденные идеи. Они проносятся в голове как шторм, сметая все на своем пути, и также быстро исчезают. И если не успеть записать, зарисовать или каким-либо другим образом запечатлеть эти краткие мгновения просветления, то они пропадут бесследно. И только смутное чувство чего-то невероятного, чего-то, что похоже на истинное чудо, так и будет витать среди прочих мыслей в виде легкого облачка, только прикоснешься к нему, как оно тут же испаряется, словно его и не было вовсе...
Я бросился к мольберту. Но его нигде не было, ни в комнате, ни на балконе. Мои руки слегка дрожали, озарение захватило меня так, что даже секунды не было на то, чтобы успокоиться и прийти в себя. Я бешено метался по комнате, пытаясь найти хоть листок бумаги. В комоде среди прочих вещей лежало несколько альбомных листов, один из которых к моему счастью оказался чистым. Я взял карандаш и стал рисовать…
Поначалу все было сумбурно и прерывисто. В моей голове проносились миллионы различных мыслей. Где-то это были отрывки из телепередач, где-то фразы из газетных вырезок. Вспомнилось даже мое обучение в колледже. Все чему нас учили, и что я с большим трудом усваивал, теперь казалось мне невероятно простым и легким. Даже мои разговоры с родными, друзьями или вообще со случайными людьми также вписывались в общий поток нескончаемой информации, собиравшейся около меня в невероятном количестве. Постепенно мысли перестали хаотично бегать и, наконец, образовали что-то похожее на идею.
Можно прочитать большое количество чужых идей и мыслей, и какие-то будут, безусловно, гениальными, но ни одна из них никогда не сравнится с Вашей собственной идеей, рожденной Вашим разумом!
Теперь совершенно несвязные фразы, вразброс записанные на небольшом листе бумаги, виделись мне как вполне законченный проект. Ввиду того, что мое обучение в колледже было тесно связано с информационными технологиями, то и проект имел соответствующую форму. Это было нечто, похожее на социальную площадку для общения людей друг с другом, находящихся при этом в любой точке мира. Главной задумкой было наличие двух и более независимых друг от друга окон видео чата, транслировавших картинку на всю публику сразу.
Я немедленно решил проверить уникальность своего замысла. Оказалось, действительно, вот именно такого то еще и не было. На глаза попадались интерактивные курсы, семинары и многое еще чего. Но все это имело однобокий характер, когда кто-то пытается, чуть ли не насильственно впихнуть тебе в голову кучу совершенно бесполезной информации. Кажется, многие люди совсем позабыли, что именно в обоюдном диалоге, когда каждый человек в полной мере раскрывает свое индивидуальное отношение к той или иной ситуации, рождается совершенно новое, более совершенное и ценное знание, представляющее собой единение самого лучшего и полезного, что знали эти два человека.
Я и не заметил, как прошло целых три часа. А я все так же сижу над листком бумаги, сверху донизу исписанной всевозможными зарисовками. Я решил переместиться на кровать. Только я это сделал, как тут же погрузился в сон. Кстати, и сам сон был своего рода продолжением моих мыслей. Я уже более ясно представлял себе, как проект создается, как формируется его программное ядро, как появляется визуальный интерфейс. Но стоило только чуть углубиться и все это растворялось, словно призрачное видение.
Как и следовало ожидать, после такого неспокойного сна, полного мучительных дум и размышлений, я проснулся слегка в уставшем состоянии, как если бы и не спал вовсе. Однако бурный рабочий процесс быстро привел меня в чувство. За последние месяцы я так обособился от работы и ходил на нее в таком отрешенном состоянии, что и позабыл о наступлении праздников. Этот период примечателен, сколько не самими праздниками, сколько подготовкой к сдаче годовой отчетности по проделанной работе. Это касалось и выполненных заказов и материальных издержек и еще много чего. Именно такой слегка бешеный ритм и был мне, как нельзя, кстати, ведь я был готов претворить в жизнь свое первое творение. Творение, на которое я возлагал столько надежд. Особенно сильно я хотел, чтобы мой проект помог мне освободиться от оков наемной работы, так сильно сжимавших меня в последнее время. Порой, работать было так не выносимо, что казалось, и дышать становится тяжелей, как при недостатке кислорода. Уже тогда во мне начинало просыпаться осознание той высокой мысли, что, только занимаясь по настоящему любимым и желанным делом, человек достигает успеха, как своего личного, так и общественного. Давая показать своим примером, какой она может быть – счастливая жизнь, полная удивительных открытий и свершений.
В своих фантазиях мне виделось, как проект уже работает, как он живет и все больше и больше людей собираются около него. Однако в реальной жизни нужно было еще создать его для начала. Сам я не был специалистом, точнее мог бы им стать, но как то не сложилось. И вот, я начал просматривать возможные варианты решения этой проблемы. Как оказалось, услуги подобного характера довольно дорогие, да еще и потребуется как минимум несколько исполнителей. Я явно не был к этому готов. Но и бросать все вот так просто я тоже не хотел. Желание доказать, что я действительно могу, что я чего-то стою, вселяло в меня силы. Я решил поискать там, где другие даже и не стали бы пробовать. Так я начал поиски по малопосещаемым форумам и социальным группам. Моя тактика оправдалась, чуть ли не с первой попытки. Сообщение было оставлено группой неизвестных разработчиков уже как с полгода. Их краткое резюме вселяло надежды на успешный исход возможного сотрудничества.
На следующий день я сделал копии несколько листов, где отображалась идея, но так чтобы только показать основную суть, но не выдать всех нюансов. Я почему-то панически начал бояться, что мою идею непременно украдут и реализуют уже без меня. Я уже чуть ли не ясно представлял, как кто-то уже подглядел, подсмотрел мои записи, и уже собирается пустить эти материалы в дело. Я признаюсь, не ожидал такой реакции от самого себя. Это было настоящим открытием новых еще неизвестных граней моей собственной личности. Моя паранойя дошла до такой степени, что я даже друзьям боялся показать хоть малую часть. Таков был мой первый опыт в создании концепт идей. Уже после, набравшись печального опыта, я пойму, что многим просто все равно на тебя и на то, что ты делаешь, будь это хоть трижды гениальной идеей.
Взвесив все за и против, я все-таки после некоторого колебания решаюсь отправить техническое задание группе разработчиков, которых я не только не знал лично, но и в глаза даже не видел. Кто они и что собой представляют - оставалось только догадываться.
Прошел день.… Еще день.… Никакого ответа не было. Может, они просто не прочитали мое сообщение? Да нет, прочитали, но почему-то молчат. Слишком долго молчат. Сомнения и тревога начинали одолевать мною. Но теперь в дополнение ко всему я еще и начал думать, что может мой проект не настолько уж и хороший. Вдруг он вообще никому не интересен?
На третий день настроение было хуже некуда. Но вот вечером, уже ближе к полуночи, я получаю долгожданный ответ. И более того, в этом сообщении мне предлагали лично встретиться и обсудить детали работы. Уф… Я сильно выдохнул и испытал облегчение, наконец, я мог расслабиться и хорошо выспаться.
Встреча была назначена уже в ближайший вторник. Всего каких-то пару дней и я окажусь в совершенно новой для себя роли. Теперь я выступал как начальник, и это обстоятельство мне определенно нравилось. Ответственность, большая умственная нагрузка - все это с лихвой перекрывалось теми ощущениями, которые испытываешь, руководя целой командой людей. Это словно быть капитаном, когда лишь от тебя зависит, доплывет ли твой корабль до заданной точки или потонет в морской пучине.
Время первой встречи настало. Не знаю даже, волновался ли я тогда, но определенные предчувствия меня точно одолевали. После непродолжительного телефонного разговора мы договорились встретиться около выхода одной из центральных станций метрополитена. Выйдя на улицу, я почувствовал, как сильный морозный ветер продувает меня буквально насквозь. Даже для осени, погода была уж слишком холодной, выпади снег, и казалось, зима уже наступила. Как и обычно я пришел чуть раньше. Я всегда боялся опоздать и поэтому приходил с большим запасом времени. Сейчас я сильно пожалел об этом. Да к тому же Майк, я так понял, что именно он был руководителем всей группы, позвонил и сообщил, что они немного задерживаются. Переминаясь с ноги на ногу, я стал ожидать их прихода. Однако не прошло и 5 минут, как я заметил, что группа из трех молодых людей, среди которых была молодая девушка, слегка осмотревшись по сторонам, направилась прямо ко мне. Я перекинул сумку через плечо и также зашагал в их сторону.
Впереди всех шел высокий парень, одетый в старое пальто классического кроя, закрывающего его чуть ли не с головы до ног. Именно он первым подошел ко мне и учтивым голосом спросил, тот ли я самый человек, с кем они договаривались увидеться и обсудить детали дела. По его голосу и решительному взору я догадался, что это Майк, тот самый, с кем я и вел телефонные переговоры. Я утвердительно кивнул и поприветствовал остальных участников группы. Это были Персей, носивший почему-то вымышленное имя, но подходившее ему как нельзя, кстати, и черноволосая красивая девушка, представившаяся как Лана. Ее имя мне тоже показалось необычным и, наверное, выдуманным, но на самом деле это было сокращенное от имени Светлана. Я удивился, что из такого вполне обычного имени, могло выйти такое, нечто прекрасное и грациозное…
Мой взор слишком долго оставался прикованным к девушке. Похоже, что все остальные это тоже почувствовали. Но я ничего не мог с собой поделать. Мне хотелось смотреть и смотреть на прекрасное лицо этой девушки, которую я знал всего лишь пару мгновений. Ее скромная улыбка, ее темно-карие глаза, пронизывающие тебя насквозь до самой глубины души, ее локоны черных длинных волос, - все это, куда бы я ни бросил свой взгляд, приковывало меня к ней и делало вечным пленником этой чудесной красоты.
Мы приблизились к зданию, чуть ли не прилегающему к самому метро. Вошли внутрь. Я и раньше здесь бывал, но даже не догадывался, что здесь есть подходящее место для проведения такого рода встреч. И действительно, вокруг расположились бесконечные ряды торговых павильонов, настолько ярких и притягательных, что невозможно было не обратить на них внимания. Однако мои новые знакомые неожиданно свернули в боковую часть зала, и пошли вниз по лестнице. Я поспешил за ними, чтобы не отстать и не упустить их из виду. Мы прошли несколько этажей вниз, как вдруг я с удивлением обнаружил перед собой вывеску - Бар “Wall Street”.
- Готов поспорить, ты никогда здесь не был? Верно ведь, да? Это место, про которое знает лишь узкий круг людей, случайные гости здесь очень редко бывают, - слегка прищурившись, сказал Майк, и, недолго раздумывая, открыл дверь, делая при этом взмах рукой, тем самым приглашая всех посетить это заведение.
Я достаточно искушен в посещении подобного рода заведений, но такого необычного и даже самобытного, как ”Wall Street”, еще не встречал. Стены были увешаны вырезками из газет различного года выпуска и тематик: американский таблоид The Washington Post, британская классика The Daily Telegraph и прочее. Местами висели картины, содержащие фрагменты из таких фильмов, как “ The Wolf of Wall Street”, “ Limitless” и других. Причем под каждой картиной мелом были записаны популярные цитаты главных героев этих фильмов. Такие картины висели около каждого столика. При желании можно было стереть имеющиеся надписи и начеркать что-нибудь свое, разумеется, только то, что вписывалось в тематику заведения.
Мы всей компанией расположились за столиком возле окна, хотя бар был практически пустой и мы могли бы спокойно выбрать абсолютно любое место. По поведению официантов я сразу понял, что и Майк и вся его компания были частыми гостями в этом месте. Отвлекшись, наконец, от созерцания прелестей бара, я пристально сосредоточился на группе молодых разработчиков, с которыми мне предстояло начать работу. Если честно, в такой ситуации я оказывался впервые, и не имел ни малейшего представления, что и как нужно делать. Да, я прочитал несколько произведений признанных мастеров деловой литературы, но попав в реальную ситуацию с реальными людьми, забыл абсолютно все, чему учили эти книги. Однако чем дальше развивалась ситуация, тем все интересней мне казалось это авантюрное предприятие.
Молчание длилось несколько минут. Не выдержав такой долгой паузы, первым заговорил Майк:
- Мы готовы взяться за любую работу, какой бы сложности она не была. Но при этом мы выбираем только то, что действительно достойно внимания. То, что Вы здесь, - Майк пристально посмотрел на меня, потом на всех остальных, давая понять, что следующие его слова будут иметь исключительную важность для всех, собравшихся за этим столиком, - доказывает, что мы признаем Вашу идею вполне уникальной и интересной. Более того, такого рода работа встречается нам впервые, но это скорее хорошо, так как это даст нам дополнительную мотивацию для достижения общего успеха. Я как руководитель группы буду решать вопросы организационного характера, а также заниматься подбором необходимого функционала.
Дальше заговорила Лана. Мягким мелодичным голосом она объясняла, как проводится формирование семантического ядра, как создается программная часть и все такое. В некоторые моменты я настолько увлекался, что слышал только голос Ланы, но не слова, которые она произносила. В дополнение ко всему она была достаточно стильно и элегантно одета. Черное облегающее платье сидело на ней идеально, показывая, насколько совершенной и стройной была ее фигура.
Следующим представился Персий. Он имел необычный внешний вид и был полной противоположностью Майка – невероятно больших размеров куртка, шарф ярко-зеленого цвета, какие-то медальоны, странной формы цепочки на шее и на руках. Во внутреннем кармане его куртки виднелись края небольшой книжки. Может это был и блокнот, где Персий мог оставлять какие-нибудь пометки. Как оказалось, у него не было мобильного телефона, и вообще отношения с любой электроникой у него были весьма напряженные.
- Меня зовут Персий. Это не псевдоним, но и не имя, конечно, нет, - в этот момент Персий слегка улыбнулся, возможно, в первый раз за всю встречу, - Я учусь на историко-философском факультете, да и мой образ жизни также тесно связан с историей. Особенно меня восхищает эпоха Древнего Египта, Персии, именно отсюда мои друзья и дали мне такое нелепое прозвище, - в это время Персий чуть заметно посмотрел на Майка, и стало понятно, кто же дал ему это прозвище.
- Я так привык к нему, что и мое собственное имя кажется уже и не моим вовсе. Частенько я езжу по экспедициям, часто бываю в горах, даже здесь на Урале. Умею рисовать, в свободное время составляю дизайн макеты для проектов, приложений и еще много чего… Собственно так и зарабатываю на жизнь. Кроме этого иногда люблю экспериментировать …,- тут Майк слегка толкнул своего друга, и тот, поперхнувшись, так и не договорил до конца.
Глядя на них, сложно было себе предположить, что таке совершенно разные люди вдруг оказались вместе. Что же могло их объединять, что было такое, что они так тщательно пытались скрывать, хотя и получалось это у них, прямо сказать, не очень. Так же было заметно, что это что-то настолько занимает их мысли, что время от времени мне приходилось переспрашивать свои вопросы по нескольку раз.
- Ну что ж, предлагаю приступить к нашему с Вами проекту, - Майк прервал мои размышления о странности их союза, и мы перешли к обсуждению основной части работы. Я и не заметил, как прошло несколько часов. Мы общались так легко и просто, будто были знакомы уже много лет. Я как можно подробнее объяснил всей группе, чего именно хочу получить и как это должно выглядеть. К своей радости я отметил, как они живо и с интересом меня слушали, внимая каждому слову. К концу встречи мы перешли к самой интригующей части – а именно – финансовой стороне дела. Мне не хотелось просто ограничивать общение с группой только лишь созданием проекта, я видел перспективу более долгих и выгодных отношений. И немного поразмыслив, я предложил разделить проект на 4 равные доли и заниматься им вместе на всем протяжении времени, пока он будет функционировать. Майк повернулся к своим друзьям, и, посовещавшись, огласил общее решение:
- Да, мы согласны взяться за работу на предложенных условиях. Только один момент, размещение и сопровождение проекта на наших собственных платформах. Ты не подумай, мы не то, чтобы тебе не доверяем, но на данном этапе это действительно будет лучше. В ближайшее время Персий сделает несколько набросков, после чего мы решим на каком именно мы остановимся. Ну а сейчас я предлагаю закончить нашу беседу и, думаю, через неделю встречаемся здесь же.
Я пришел домой с чувством полного удовлетворения от того, чем занимаюсь. Даже работа в должности обычного рабочего уже казалась не такой и плохой. Я словно успокоился и настроился на нужный ритм жизни. Мне так не терпелось ускорить процесс разработки проекта, что я как-то случайно взял в руки те самые записи, созданные в период озарения, и принялся детально их изучать. Я подумал, а вдруг были упущены некоторые важные детали, которые могут принципиально улучшить весь проект. После внимательного осмотра уже до боли знакомых схем и чертежей, я неожиданно обнаруживаю на обратной стороне абсолютно другие зарисовки, не имеющие ни малейшего отношения к моей идее. Самое интересное, что все мои попытки вспомнить, как создавались эти, другие, чертежи, оканчивались неудачей. Все, что было написано на обороте, казалось, было сделано не мной, а совершенно посторонним человеком, использовавшим каким-то образом мой собственный почерк.
Повернув листок с уже изученными материалами, я сразу же представлял себе, как одна мысль накладывается на другую, потом еще и еще, образовывая вместе нечто большее, в конце все это переходит в одну сложившуюся идею. Поворачиваю обратно на незнакомый текст, и ничего, никакой реакции…
Не желая дальше мучить себя этим дознанием, я решил углубиться в содержание написанного текста. Обрывки мыслей, несколько формул и один большой эскиз, - вот все что я обнаружил. К моему удивлению я прекрасно понял смысл всего, что было изложено, но понимание это лежало где-то очень далеко внутри меня, где-то на высоких уровнях сознания. Ага! Значит, это все-таки я написал. Только идея, заложенная здесь, оказалась настолько высока, что потеряла всякую связь со мной, оставаясь лишь призрачной мечтой. И только эти разбросанные как попало по листу записи, как якоря, давали возможность вновь обрести необходимый полет мысли, такой, что позволит постичь эту идею.
Мне захотелось поделиться этой идеей со своими новыми друзьями. Но для начала я решил записать ее в более приемлемый вид. Вот что получилось:
“ … так или иначе, мы постоянно взаимодействуем с другими людьми, и происходит это как-то само собой, и мы даже не задумываемся о том, какие энергетические процессы при этом возникают. Беря во внимание, что мы имеем идентичные физиологические особенности, такие как строение тела, наличие нейронной сети, двух глаз и прочее, то получается, что для всех нас характерны одни и те же Энергии. Энергии, рожденные одним человеком, всегда могут быть приняты другим. С другой стороны внешне мы достаточно сильно разнимся: наше финансовое состояние, уровень образования, наличие собственности и другое. Таким образом, сложившееся условие дает основу для появления разницы потенциалов, результатом чего может быть эффект молнии. Именно так и рождается свободное электричество по Тесла. В нашем же случае, где в качестве объекта выступает сам человек, мы получаем доступ к бесконечным жизненным Энергиям, тем самым, которые определяют уровень нашего здоровья, нашего успеха, да и всего остального тоже. Причем речь идет как раз о высоких Энергиях, уже чуть ли не сразу готовых к использованию во благо человека, тогда как обычные способы ее получения требуют долгой предварительной подготовки…
Представим себе двух людей, как частный пример. Думаю, для них вполне подойдут имена Адама и Евы, символизирующих рождение новых, неизвестных ранее знаний. В качестве разнящихся потенциалов возьмем уровень финансовой обеспеченности, так как именно этот показатель особенно сильно отличается у разных групп людей, да к тому же еще и поддается точным расчетам. Скажем, оценить точный уровень образования было бы куда сложнее. Важным также является и то, насколько большая разница дохода между этими людьми. Чем она выше, тем больше Энергий сможет высвободиться.
Итак, приступим. Адам имеет уровень дохода 100 000 единиц, тогда как Ева имеет доход всего 10 000 единиц, что составляет необходимую нам разницу в 10 раз. Потенциально оба этих человека через нейронную сеть могут создать одинаковое количество высоких Энергий, необходимых для активации нашего алгоритма. Теперь самое интересное. Адам передает Еве безвозмездно (без ожидания какой-либо ответной реакции от Евы!!!) 1 000 единиц. Для Евы это составляет десятую часть всего ее дохода. Соответственно в ее нейронной сети создается высокая Энергия в виде чувств и эмоций, по потенциалу равная десятой части от возможного уровня. Следует отметить, что для проведения опыта необходимо соединение тонких тел, называемых еще аурой. Это означает, что между ними допускается разрыв максимум 1 метр (учитывая, что в среднем радиус ауры обычного человека составляет 55-65 см). На удаленном расстоянии опыт теоретически возможен, но при наличии близкородственных связей. При условии соединения двух аур высокая Энергия, рожденная Евой, также ложится и на Адама. Теперь подсчитаем: десятая доля его дохода равна 10 000 единиц. Именно столько и получит Адам в виде нефизических высоких Энергий, которые практически мгновенно способны заполнить все бреши в его энергетических цепях, связывающих его со всем миром и определяющих таким образом его способность эффективно использовать как свои, так и окружающие ресурсы. Итак, по окончании опыта по переходу потенциалов мы получаем, что Ева, являясь принимающей стороной, получает полный их эквивалент в денежной массе, которую она может с легкостью использовать для решения насущных проблем. Адам получает во много раз больше высоких Энергий по отношению к потраченной сумме, благодаря чему имеет возможность легко и без особых усилий решать более серьезные вопросы, причем эти Энергии создадут наилучшие условия для быстрого и выгодного решения этих самых вопросов. Для интереса я проверил, к чему могут привести переходы высоких Энергий при иных, отличных от моего опыта, случаях. Оказалось, что при всех других вариантах эффективность если и была, то на порядок ниже. А в некоторых случаях и вовсе ситуация могла привести к неблагоприятным последствиям…“
Я хотел уже сообщить своим знакомым об интересной теории, но вдруг мне подумалось, а что если это всего лишь моя фантазия, не имеющая ничего общего с реальной жизнью. Нужно было, во что бы то ни стало, проверить на практике эту замысловатую теорию. Только так я мог удостовериться в ее истинности, хотя и на бумаге все выглядело вполне достойно.
Первым делом необходимо было определиться с ролью. Разумеется, я выбрал роль инициатора, человека обладающего большим фактическим потенциалом. Так я мог сам на свое усмотрение выбирать оппонента для проведения опыта. Да и надежды, что кто-то вдруг случайно окажется инициатором, практически не было, учитывая какими эгоистичными и закрытыми стали люди в последнее время. Да и раньше, наверное, они были такими же. Моему оппоненту, выполняющего роль принимающей стороны, совсем не обязательно было знать всю суть процесса, главное это его безусловное участие. Если честно, я даже слегка завидовал моему будущему оппоненту. Решив не менять выбранного ранее направления, определяющего среду для выброса высоких Энергий, я приготовился совершить передачу денег. Причем со стороны это сильно напоминало благотворительность, конечно не бездумную, только бы сокрыть свои пороки, но настоящую, разумную, с ясным пониманием того, ради чего это делается.
Я быстро оделся и вышел на улицу. Наслаждаясь осенним свежим ветерком, я спокойным шагом побрел вдоль ряда магазинов, надеясь повстречать прохожего, который подойдет мне в качестве оппонента. И вот судьба не заставила себя долго ждать. Я подошел к мужчине, с виду подходящий по всем параметрам, но … ничего не сделал, даже звука не смог произнести. Я просто остолбенел. Я вдруг вспомнил, что в реальной жизни я и не был таким уж смелым, чтобы вот так легко заговорить с незнакомым человеком. Тем временем мужчина прошел мимо и исчез за поворотом. Я оглянулся, и мой взор случайно упал на окно одного из магазинов, где небольшая очередь людей не спеша продвигалась в сторону кассовых аппаратов. Я, не видя иного выхода, зашел в магазин. Положив в корзину для покупок несколько вещей, я пошел по торговому залу с намерением все-таки найти себе оппонента. Пройдя несколько рядов с бакалеей, я увидел перед собой женщину средних лет. Одета она было опрятно, но вещи выглядели слегка поношенными, и на что я еще обратил внимание, она как-то уж слишком тщательно отбирала самые дешевые продукты. Вот именно эта женщина и поможет мне проверить работоспособность моей теории. Разница наших доходов точно должна была иметь необходимый минимальный уровень. Женщина еще полчаса ходила по магазину, порой возвращаясь и перебирая все тот же товар. Я терпеливо следовал за ней, чтобы не упустить тот момент, когда она приблизится к кассам. Тем самым у меня появилось время, что подумать и оценить ситуацию со всех сторон. Сейчас эта женщина даже не подозревает, что может выбирать любой товар, ни в чем себя не ограничивая, но осознает это она уже после, как закончит с покупкой.
Наконец, она направилась в сторону касс. Я тут же ускорился и встал в очереди как раз после нее. Впереди стоящие покупатели довольно быстро разошлись и женщина, выбранная мною в качестве оппонента, начала выкладывать свои покупки перед продавцом. И как только она собиралась расплатиться, я ловким движением опередил ее и подал необходимую сумму. Как и ожидалось, сумма покупки была невелика. Мне пришлось несколько раз повторить свое намерение дать деньги, так как продавец не сразу осознал то, что я пытаюсь тут сделать. Казалось, мое предприятие настолько выходило за рамки обычной ему действительности, что тот просто оторопел. Женщина, от всего увиденного, оторопела еще больше чем продавец. И только спустя некоторое время смогла меня поблагодарить. Однако я даже не расслышал слов ее благодарности, ведь именно в те самые минуты я почувствовал, как на меня, взявшиеся как будто из воздуха, обрушились потоки Энергий. Меня охватила довольно сильная дрожь, больше похожая на вибрации, растекающиеся с головы до ног. Каждой клеточкой я ощущал прилив Энергий совершенно иного порядка, нежели все, что было раньше, за исключением тех немногих моментов, когда я пребывал в состоянии озарения. Приятным теплым потоком они окутывали меня со всех сторон, перетекая и проходя сквозь меня. Что касается ног, они онемели так сильно, что казалось, я не смогу и сдвинуться с места. Казалось, Энергии через мои ноги устремились вниз, в самую глубь Земли, оставляя меня прикованным на одном месте. Одним словом, я вовсе не был готов к такой сильной реакции моего собственного организма. Да, я мог попытаться теоретически все это спрогнозировать, но то, что я испытал в тот вечер, не поддавалось никакому расчету.
Сумма, которую я уплатил вместо женщины, для меня не имела особого значения, а вот для нее по видимому да, что и привело к появлению достаточной разницы потенциалов и последующему выбросу в пространство Энергий высокого порядка. На тот момент я даже не подозревал, что нахлынувшая тогда на меня Энергия, это лишь малая часть айсберга, огромного айсберга, скрывающего в своих недрах бесконечный потенциал возможностей.
Придя домой, я еще долгое время ощущал прилив бодрости и силы. Весь вечер я откуда-то изнутри, где-то в районе солнечного сплетения, словно подзаряжался невидимыми Энергиями. Для меня это чувство было чем-то новым и необычным, но весьма приятным. Позже я решил еще раз повторить свой опыт. И на следующий день, и через день снова и снова на меня обрушивались потоки Энергий. Все также я оказывался прикованным к полу, и вечером был настолько полон сил, что до самой глубокой ночи не хотелось ни есть, ни спать. Однако в последний раз в моих ощущениях кое-что изменилось. За несколько минут до совершения перехода Энергий я уже начинал чувствовать их приближение, словно я уже заранее приготавливался к последующему выбросу. И действительно, мои чувства были такими же острыми и яркими, как и в тот самый первый раз, но я уже был готов к последующей реакции. Я стал лучше контролировать себя. На секунду я представил, что будет, если не один и не два человека, а целые группы людей станут поступать аналогично этому примеру? Одно простое действие могло бы так сильно изменить нашу жизнь и ее восприятие, что уже и через год мы не узнали бы себя прежних, спящих и не видящих ничего и никого вокруг. При всем при этом и сами деньги изменились бы, в первую очередь, изменившись нашим отношением к ним. Они, наконец, потеряли бы в наших глазах ту количественную ценность, которая пробуждает в человеке низшие инстинкты, не давая возможности постичь более высокие принципы. Само по себе отсутствие денег или их малое количество также могло бы стать равнозначной ценностью, как и богатство. Один и тот же человек вполне вероятно смог бы оказываться с двух сторон одновременно, как с принимающей, так и с отдающей стороны…
За то время, что команда разработчиков под руководством Майка готовила дизайн макет нашего проекта, случилось немало событий. Даже сам проект как то отодвигался на второстепенный план. Меня в очередной раз неумолимо затягивало в пучину мистических и таинственных вещей. Однако мое сотрудничество с группой Майка вселяло в меня определенную уверенность на исправление, на выход к обычной повседневной деятельности. Но и эти надежды растворились, словно в воздухе, уже при следующей нашей встрече.
День и время встречи были оговорены заранее. Я, как и полагается, вышел чуть пораньше, да к тому же спешить мне не хотелось – уже несколько дней как я порывался прогуляться по городу, но не проходящая сырость и промерзлый ветер не давали мне это сделать, а именно сегодня чуть похолодало и выпал первый снег. Он еще кристально белый лежал ровным пушистым слоем. Я не мог себе не позволить пройтись по мягкому приятно хрустящему под ногами снежному покрову. Я прошел вдоль мостовой, обогнул несколько переулков, кое-где засыпанные снегом так, что приходилось буквально пробивать себе дорогу. Вскоре я, наконец, оказался около торгового центра. Буквально в ту же минуту подошли и мои знакомые. Обменявшись парой приветственных фраз мы, не теряя времени, спустились в бар и заняли всё тот же столик. Посетителей, как и в предыдущий раз, практически не было видно. Однако, не смотря на это, бар по-прежнему сохранял какую-то особую притягательность и радушие. Первым обратился ко мне Персий. Он тут же достал из своей куртки блокнот, видимо намеревался показать мне свои наброски. Так оно и было. Я посмотрел очень внимательно, кое-где фантазия Персия заходила так далеко, что местами я и вовсе не узнавал свое творение. Хотя и эти отклонения, надо сказать, были весьма уместны, и, как оказалось, делались они под чутким руководством Майка. В целом мне все понравилось. Но при этом я никак не мог сосредоточить свое внимание на проекте. Мои мысли то и дело уходили куда-то далеко прочь. Как только заговорила Лана, я немного оживился, но и это оживление было лишь следствием моей реакции на голос этой прекрасной девушки. Мне ничего не оставалось, как сделать вид человека, имеющего большое участие ко всему, что происходило перед ним. Через полчаса Майк вдруг неожиданно обрывает Лану и обращается ко мне:
- Друг мой, все хорошо? Ты вероятно где-то не с нами, где-то очень далеко. Что-то случилось? Или ты потерял желание заниматься нашим, уже общим, проектом? – было видно, как Майк с трудом скрывал свое недовольство. Он, как руководитель вкладывал все силы и всю душу в это дело, и поэтому надеялся, что будет сполна вознагражден за свои труды. Мое же невнимание и временами откровенная безучастность сильно задевали его гордость. Я поспешил успокоить Майка и его друзей:
- Мне по-прежнему хочется работать с Вами. Вы даже не представляете как я рад, что вообще мы с Вами находимся сейчас здесь. Знаете, я уже полгода никуда не выходил и не был в подобных заведениях. Сам не понимаю, как такое могло получиться, но как то так. Но это не главное. За последние несколько дней кое-что изменилось. Даже не знаю с чего начать. В общем, те чертежи, которые я Вам предоставил, были далеко не единственными. Было еще несколько зарисовок. Именно они так сильно и овладели моими мыслями, что до сих пор я никак не могу от них отделаться…
Я начал свой рассказ с самого начала - как я прошел обучение у мастера эзотерических техник Матье Лаунтера, как пробовал выйти в лимб, как разочаровался и как однажды испытал необычные ощущения. Я говорил слегка сбивчиво, временами мне и вовсе перехватывало дыхание, и, казалось, я лишусь способности говорить, настолько сильно одолевало меня волнение. Я как будто заново переживал все те события, что произошли со мной за прошлые месяцы. Я продолжал говорить, говорить.… Вся группа сохраняла невозмутимое спокойствие. Я замолчал. Вокруг воцарилась полная тишина, и только в это мгновение я осознал, что еще никому не открывал себя так, как я это сделал сейчас перед этими малознакомыми мне людьми. Все, что происходило со мной до этих пор, было лишь уделом моего существа, будто я жил где-то отдельно ото всех, где-то в своем собственном мире. Теперь же все изменилось. Мои идеи и мысли стали частью чего-то большего. Это ощущение распространялось на всех и на меня в том числе, словно тонкие невидимые связи соединили некогда незнакомых друг с другом людей в единое целое…
С полминуты они смотрели на меня каким-то странным пристальным взглядом. Я уже подумал, что зря все это рассказал, и возможно они сочли меня за сумасшедшего. Но все тот же Майк, пригнувшись ближе ко мне, очень тихо прошептал:
- У нас тоже есть кое-что интересное, тебе понравится. А что до твоего эксперимента, я не математик конечно, но это великолепно, точно это просто великолепно! Ну что, ты готов узнать нашу тайну? - при этих словах Лана и Персий недоверчиво посмотрели на Майка, но встретив уверенный и слегка игривый взгляд своего товарища, утвердительно кивнули головой. Выражения их лиц вдруг настолько оживились, словно они мне сейчас покажут что-то невероятное, что-то такое, что навсегда может изменить мое привычное представление о мире. Лана свернула все свои записи, понимая, что сейчас они уже никого не интересуют, и предложила пройти в их … лабораторию. Я был сильно заинтригован. Еще каких-то пару минут назад я готов был сквозь землю провалиться за свои откровения, а сейчас я чувствовал, что возможно впервые в своей жизни встретил настоящих единомышленников. Азарт увидеть их лабораторию был настолько силен, что, казалось, Майк даже завидовал мне, как человеку, предвкушающему появление настоящего чуда.
Мы прошли переулок и завернули в один из небольших двориков, окруженных со всех сторон жилыми постройками. Меня подвели к дальнему углу, где было так темно, что видимый обзор заканчивался расстоянием вытянутой руки. Я начал недоумевать, куда вообще они меня притащили. Майк, видя выражение немого вопроса на моем лице, поспешил выйти вперед и приоткрыл железную затворку, за которой еле виднелась винтовая лестница, уходящая глубоко вниз. Насколько глубоко, что разглядеть ее полностью не представлялось возможным. Майк проворно спустился на несколько ступеней вниз, как тут же пропал в сумрачной тьме. Послышался скрежет открываемой двери, по-видимому, она, как и верхний затвор, тоже была сделана из железа, проржавшего во многих местах, отчего и издавала такой неприятный резкий звук. Спустя полминуты темнота ночи вдруг озарилась светом, пробивающимся из окон подвального помещения. Следом помчался Персий, и как только он скрылся за поворотом лестницы, я почувствовал, как Лана своей рукой слегка коснулась моего локтя, давая знак тоже следовать за ее друзьями. От этого касания по всему моему телу побежала легкая приятная дрожь, мне захотелось взять Лану за руку и сказать ей что-нибудь, только бы продлить тот момент, когда мы вдруг остались наедине. Но только я развернулся в ее сторону, как она тут же проскользнула мимо меня и тотчас исчезла за винтовой лестницей. Было понятно, почему они выбрали местом для встреч именно бар “Wall Street”. Тот же самый антураж в подвальном стиле…
Несколько секунд я мешкал. Я, возможно с самого детства, ждал такого момента, когда смогу вот так случайно попасть в тайное место, где проводятся необычные и смелые эксперименты. Я был так близок к этому, что на мгновение подумал, а не сон ли это? Голос Ланы, призывающей меня спуститься, наконец, в их обитель, придал мне уверенности и я, аккуратно держась за верхний край затвора, начал шагать вниз по скользким ступенькам. Пройдя несколько оборотов винтовой лестницы, я вдруг оказался перед дверью. Слабый свет доносился из боковых щелей оконного проема, наглухо забитого простыми досками. Кое-где можно было разглядеть граффити, оставленные какой-то музыкальной группой. Видимо они и занимали этот подвал до того, как сюда пришел Майк со своими друзьями.
Казавшаяся массивной входная дверь легко и без особого труда открылась, только я к ней притронулся. Лаборатория оказалась достаточно большой, чуть в стороне виднелась арка, ведущая в соседнее помещение. Все кругом было залито ярким ослепительным светом люминесцентных ламп. Некоторое время мне приходилось щуриться, и как только я полностью открыл глаза, я смог подробно разглядеть все помещение и находящие в нем непонятной формы установки. Первым делом мой интерес вызвало сооружение, напоминающее гигантскую спиралевидную катушку. Выполнено оно было из большого, размером в человеческий рост, металлического полотна. Причем поверхность была так гладко отшлифована, что отражала окружающие предметы не хуже зеркала. Металлическое сооружение было в радиусе несколько метров и занимало как раз самый центр комнаты. Я сделал несколько шагов вдоль зеркальных стенок и оказался как раз перед входом внутрь. Пройдя полный виток этой незнакомой мне еще установки можно было полностью оказаться окруженным со всех сторон зеркалами. Понимая, что без должной подготовки лучше туда не идти, я решил обратиться с расспросами к Майку, который с самого моего появления в лаборатории внимательно следил за моей реакцией. Майк, чувствуя, что сейчас наступит его звездный час, аккуратно уложил на полку находящиеся у него в руках измерительные приборы и начал свой рассказ:
- Еще каких-то полгода я был обычным человеком с обычными интересами и все такое, что присуще всем обычным людям, - тут он слегка ухмыльнулся, однако, выражение его лица имело вид весьма неопределенный, - Я даже могу точно вспомнить, как проходил тот или иной год моей жизни, настолько схожими и однообразными они были. Да.… Знаешь? Даже в некоторой степени я испытываю тоску по тем временам. Тогда было все просто и понятно, можно было спланировать хоть всю свою жизнь! А теперь? Теперь я здесь в этой лаборатории с моими друзьями, поверившими в меня и мои мечты, а также в эту …, - Майк почему слегка помрачнел, но быстро оправившись, бодрым голосом продолжил, - Теперь каждый день как новый, никогда нельзя сказать, что будет завтра или тем более через год. И все это благодаря случайной поездке к моему дяде, которого я даже никогда не видел и не знал. Как раз полгода назад он скоропостижно умер. Врачи вроде так и не поставили ему окончательный диагноз. Что-то там не сходилось по параметрам, и они списали это на какую-то неведомую аномалию. Я неожиданно оказался единственным наследником его загородного дома. Сначала я даже и ехать не хотел, а вдруг там старая полуразвалившаяся хижина. Но как то на выходных я собрался и поехал. Дорога была долгой и пролегала через труднопроходимые заросли, так что я почти 4 километра продвигался пешком, иного варианта не было. Я даже думать не хотел, что все мое путешествие могло бы быть напрасным. И действительно, как только я подошел к дому, меня сразу же поразил его мощный, даже величавый вид. Дом был больше похож на старинный особняк, кое-где совсем не было видно стен из-за наросших на них каких-то цветов, некоторые рамы были заколочены, однако, несмотря на все это, на нем еще оставались следы былого великолепия. Я зашел в дом. На стенах висели какие-то чертежи с всевозможными рисунками, пометками и эскизами. Чертежи в бесчисленном количестве также были разбросаны и на полу, на столе, словом, весь дом был, как одна большая лаборатория, - тут я невольно посмотрел около себя и подумал, что это место, наверное, ни что иное как подобие того самого дома, - Я никогда не был фанатом всей этой мистики. Может сам дом, может предчувствие чего-то необыкновенного проснулось во мне, во всяком случае, я взял с собой пару чертежей и отправился с ними в город. Приехав домой, я аккуратно их разложил по полу и принялся изучать. На нескольких была изображена как раз таки эта спираль, на которую ты обратил свое внимание, мой друг. Плохо разбираясь в подобных вещах, я вдруг вспомнил про двух ребят из своего университета, которые всегда сторонились остальных студентов, ввиду своих не очень нормальных интересов, типа магии, эзотерики и все такое, - по легкой, еле уловимой улыбке Ланы, я догадался, кто были эти самые студенты. Майк, сделав небольшую паузу, продолжил:
- На следующий день я нашел этих ребят и предложил пересечься в ближайшем баре. Как сейчас помню их реакцию – никакой реакции вообще не было! Ха, ха! Казалось, они не ожидали моего предложения и, видимо, сочли его за насмешку. Однако я, не став долго уговаривать, тут же достал из сумки один чертеж и протянул его Персию и сказал, что если они хоть что-нибудь могут поведать об этом, то пусть приходят в указанное место. Этим местом, как ты понял, был “Wall Street”. Вечером того же дня я закал там столик и тут же изрядную порцию спиртного, полагая, что ничем интересным этот разговор не закончится. На этот раз Персий был намного живее, нежели обычно. Сразу, без предисловий, он начал сумбурно мне рассказывать про какие-то камеры Вильгельма Райха, Зеркала Козырева, еще про что-то. В общем, я порядком устал от всей этой, как мне тогда казалось, ерунды и, резко прервав разговор, спросил, что вообще полезного может быть в этих чертежах, или это просто ненужный хлам моего старого дяди. Тут в беседу вступила Лана, сестра Персия. И она-то мне и разъяснила, какие возможности открывают эти самые установки, изображенные на принесенных мною эскизах: путешествие в далекие миры и параллельные реальности, развитие экстрасенсорных способностей, да, наконец, доступ к безграничному информационному полю. Последнее я не совсем понял, но в целом направление мыслей мне понравилось, и я увидел в этом хорошую перспективу, - Майк опять замолчал, подбирая нужные слова, чтобы приступить к описанию установок, сделанных по чертежам его дяди.
- Ну что ж, так мы встречались раз в неделю. Этого было достаточно, так как на то время у нас не было даже места, где можно было развернуть что-то, похожее на лабораторию. Да и требовалось еще раздобыть нужный материал. Особенно тяжело было с Зеркалами Козырева. Разумеется, они были не единственными из разработок, которыми занимался мой дядя, но именно на них мы и решили сосредоточиться. Изучив детально чертежи, мы смогли отыскать там только формулу некоего особого сплава из алюминия. Ни указаний, где его можно достать, ни точного названия не было, только химическая формула. Никто из нас даже близко не был специалистом в этой области. Тогда мне пришлось изготовить материал на заказ в литейном цехе, благо у меня там работало несколько товарищей еще со школьной поры. На все ушло больше недели, и полотно было готово. К этому времени я подыскивал удобное помещение, где можно было спокойно работать, не привлекая лишнего внимания. Буквально почти сразу подвернулся этот подвал, здесь некогда располагалась рок-группа, но видимо, им вскоре наскучило занятие музыкой, и подвал оказался заброшен. Еще пару месяцев ушло, чтобы привести это место в нормальный вид. Что только мы здесь не находили! Всевозможные провода, усилители, различные приспособления, предназначение некоторых мы так и не поняли, но кое-что все же оставили себе. Возможно, они могли бы пригодиться для нашей работы. Как-то вечером я забрал полотно из литейного цеха, где оно меня дожидалось уже долгое время, и спустил его в лабораторию. Наверное, именно с этого момента и можно считать начало нашей экспериментальной деятельности. Установив полотно в нужном положении, и закрепив его несколькими болтами прямо к полу, мы принялись шлифовать поверхность абразивами, как это было показано на эскизах. Необходимо было добиться идеальной зеркальной поверхности. На все это потребовалось около недели. Чтобы ускориться и приблизиться к нашей цели, мы работали каждый день по многу часов, а иногда даже прогуливали занятия в университете. Для меня это было делом привычным, а вот для Персия, скажем, вовсе нет. Но как бы там не было, Зеркала были установлены и подготовлены точно так, как это и было изображено. Мы даже сделали экранирующее заграждение вдоль стен всей лаборатории, чтобы избежать возможных электромагнитных помех, коих огромное количество в таком крупном мегаполисе. Последним штрихом было подведение электрического тока к корпусу Зеркал, причем на эскизах этот момент был отображен как само собой разумеющееся, без каких-либо точных данных. Мы и до сих пор занимаемся подбором наилучшей комбинации электрических параметров…
- А зачем подавать ток??? Это не опасно?
- Какой ты глупый! Ха – ха. Ток нужен только лишь для того, чтобы зеркала завибрировали…
- Ну, и что? Зеркала заработали? Что-то получилось? – не в силах больше сдерживать свой интерес, я чуть ли не криком обратился в сторону Майка.
- Да… Конечно не сразу. Помню первую неделю мы как сумасшедшие днями и ночами просиживали около этих Зеркал. Никакого эффекта не было. Установка оставалась безмолвной и никоим образом не реагировала на все наши попытки хоть как-то ее запустить. После череды неудач мы бросились заново перебирать все записи. Персий кое-что почитал в архивах своей домашней библиотеки, и более того, даже съездил в далекий сибирский город Миасс, лишь бы понять, наконец, причину нашего провала. Мы настолько вжились во все это, что не могли даже мысли допустить, что Зеркала могут не заработать. Легче было, наверное, просто умереть…
- И? Что-то удалось узнать? В Миассе тоже проводили эксперименты с Зеркалами? – чем дальше, тем все чаще я перебивал Майка, не давая ему закончить очередную фразу.
- Да там тоже была лаборатория, схожая с той, в которой мы сейчас и находимся. Однако там были преимущественно камеры Райха и всевозможные цилиндры. Это не совсем то, что нам было нужно, однако Персий в общении с сибирским ученым узнал некоторые моменты, касательно методологии проведения подобных опытов. Это, конечно, нам помогло, но окончательную роль в успешном завершении эксперимента сыграли …., - тут Майк замолчал, мучительно пытаясь подобрать подходящие слова. Было видно, что сейчас он должен был сообщить мне нечто важное, но при этом опасался, что я неправильно пойму смысл сказанных им слов. Молчание затянулось. Не понимая причины такой продолжительной паузы, я решил сразу перейти к интересующему меня вопросу:
- Я хочу попробовать Ваши Зеркала в действии! Да хоть прямо сейчас! – не дожидаясь ответа, в ту же секунду я готов был попасть внутрь этой имеющей для меня большой интерес установки. Но Майк поспешил остановить меня и сбить мой яростный пыл:
- Сегодня, к сожалению, не получится. Понимаешь… сегодня сильные вспышки на солнце, это создает сильную помеху, и даже наши экраны не в силах этому противостоять. Так будет еще как минимум неделю. Но я хочу, чтобы ты действительно понял, понял, что за всем эти железом, да и вообще за всем этим миром, скрывается совершенно что-то иное, что-то фантастически бесконечное и прекрасное…
Майк начал живо размахивать руками, пытаясь объяснить принципы работы с тонкими энергиями. Кое-что из его слов было знакомо мне, еще со времен обучения у мастера Матье. Но некоторые вещи были для меня новы, вследствие чего я то и дело терял нить рассуждений. Майк это заметил и замолчал. Он понимал, что дальнейшее его выступление ни к чему не приведет. Тогда он быстро подошел ко мне, дернул за руку и, поставив около себя, произнес:
- Смотри. Я тебе сейчас все покажу – как все устроено, и по какому принципу. Стой смирно и не шевелись. А теперь сосредоточь свой взор на каком-нибудь объекте, скажем … - он немного замялся, пытаясь найти около себя подходящий предмет, - скажем вот эта картина. Точно! То, что надо! Смотри внимательно, и помни ни при каких обстоятельствах не закрывай глаза. Будет неудобно, появится дискомфорт, но терпеть! Слышишь? Нужно терпеть, во что бы то ни стало. И тогда ты сам увидишь то, о чем я тебе пытаюсь растолковать уже как с полчаса. …..
Через пару минут мучительного сосредоточения я вдруг начал осознавать, что монотонные цвета стен и потолка стали как будто исчезать, превращаясь в единое серовато-белое пространство. Сама картина была полна различных образов и непонятных вещей, что позволяло ей по-прежнему оставаться в точке внимания. Но через 3 минуты исчезла и она. Наступило полное отрешение от окружающего мира, я словно погрузился в бесконечный туман, окруживший меня со всех сторон. Невольно испугавшись, я случайно моргнул, и в доли секунды привычный мир опять вернулся ко мне, а может - это я вернулся к нему.
- Вот, теперь ты понял, - на лице Майка появилась довольная улыбка, - Все, что мы видим, это поток постоянно изменяющейся информации об окружающем мире. Как только поток не обновляется продолжительное время, то весь мир перестает для нас существовать, мы его просто не видим, - Майк был так доволен собой, что чуть не захлопал в ладоши, - И на место этого пустого пространства приходят образы из Эфира.
Объяснение Майка меня поуспокоило, но в мыслях я продолжал представлять, как я прохожу внутрь Зеркал, как сажусь в центральной точке и начинаю парить в неведомом пространстве.… Слегка осмотревшись по сторонам, я замечаю еще несколько предметов, формой и как оказалось функционалом, отличных от Зеркал.
Не спеша, я продвигался все дальше вглубь лаборатории. В небольшом проеме боковой стены, куда еле доходил свет ввиду большого нагромождения различных установок, я замечаю нечто, похожее на пирамиду, во всяком случае, хотя бы приблизительно. Сложена она была из множества других пирамид, меньшего размера. Причем вся ее структура представлялась в виде каркасного макета, так что сама пирамида оставалась полой процентов на 90. Не успел я спросить ребят, а что это такое, как тут же поймал на себе пронзительный взгляд Персия:
- Это пирамида. … Знаешь, это не просто пирамида, - его голос, обычно сдержанный и рассудительный, вдруг начал сильно дрожать, - Это настоящее Чудо Света. Точнее лишь малая копия того, что называют Великой Уральской пирамидой.
Как интересно получалось. Значит я, будучи коренным жителем Уральского региона, по какой-то неведомой причине только сейчас узнаю о существовании такого замечательного места. Это было тем более странно, учитывая, что еще со школьных времен я с упоением изучал артефакты Древнего мира, и особое внимание я уделял Египетским пирамидам: завораживающая Долина Фараонов, вечно безмолвный Сфинкс и бесконечные песчаные пустыни, хранящие в своей обители еще множество таинственных и необычных вещей. Как оказалось, не менее великое чудо находилось буквально у меня под носом, а я даже и не подозревал об этом.
Далее несколько часов подряд я и все присутствующие были увлечены рассказом Персия о том, каким невероятным образом он попал на Великую Уральскую пирамиду:
“ …несколько лет назад я собирался отправиться на экскурсию на самый север нашей области. Как только я прошел зачисление в студенческую группу, мне выдали маршрутный лист. Нам предстояло посетить город Ивдель и изучить документальные хроники местного краеведческого музея. Все бы ничего, да вот только в Ивдель я так и не попал. Вышла невероятная глупость! До сих пор не понимаю, как такое вообще могло произойти со мной. За день до отъезда я решил посвятить весь вечер изучению маршрутного листа и всех мест, где нам предстояло побывать. Так я провел весь вечер. Даже оглянуться не успел, как наступило утро. Очнулся я только тогда, когда услышал звонок моего товарища, тоже следовавшего на экскурсию. Не выспавшейся и усталый, я начал собирать вещи и выдвигаться на место общего сбора. Все удивились, когда увидели, что в качестве транспортного средства за нами отправили военный КАМАЗ. Уже по пути водитель сообщил, что вскоре к нам должна присоединиться группа исследователей из состава научной экспедиции. Они должны были следовать за нами до Ивделя, после чего, высадив нас в центре города, им предстояло проехать еще несколько километров в северном направлении. Первые часы пути я еще как-то держался, но потом, почувствовав непреодолимую тягу ко сну, пересел на дальнюю скамейку, где никого не было, и, накрывшись куском плащевой ткани, тотчас уснул. Я даже не заметил, как к нам подсели сотрудники научного центра. Расположились они как раз около дальней скамейки. Как только машина завернула за центральный сквер города, вся студенческая группа высадилась и отправилась располагаться в ближайшей гостинице. Я остался. Не знаю, как так получилось, может меня забыли внести в список группы, может и вовсе не стали проверять по этому списку, но факт был в том, что я остался в машине вместе с научной экспедицией. Проснулся я от сильного толчка в бок. Не открыв толком глаза, я начал выползать из кузова, пытаясь покрепче держаться за тент. Однако в последний момент рука соскользнула, и я полетел кубарем вниз. Встав и оправившись от неловкого падения, я вдруг замечаю около себя группу из 8 человек. Все они были мне незнакомы и только по специфичной одежде и специальной амуниции, я догадался, кто были эти люди. Да и место, где мы находились, напоминало далекую тайгу, настолько далекую, что на протяжении всего кругозора виднелась только девственная никем не тронутая природа. Не понятно было только то, что здесь делал я??? Неужели…
- Ну, вот Вам и сын полка, – улыбнувшись краем губ, сказал седовласый мужчина. По-видимому, именно он был старшим в группе, - А если серьезно, надо отправить его до Ивделя, да как можно быстрее! Пока студенческий отряд еще в городе.
С той самой стороны, куда следовало возвращаться, все небо заволокло свинцово-темной тучей. Надвигалась сильная гроза. Она была еще далеко от места нашей стоянки, но уже тогда ветер усиливался с каждой минутой.
- Дороги здесь близко примыкают к краю болота, и даже при малом дожде, могут запросто размыться. Если мы даже и не застрянем где-нибудь на полдороги, то легко заблудимся в этой непроглядной тьме. А места здесь дикие и помощи ждать неоткуда, - водитель дал понять, что ни сегодня, ни завтра обратно в Ивдель он не поедет. Да к тому же у него было командирское предписание явиться в расположение части в установленное время. До военной части было всего 3 километра, но в такую непогоду следовало поторопиться.
Несколько минут они все вместе думали, что же делать со мной. Я находился в состоянии легкого шока и не мог произнести ни слова. Старший научной группы подался вперед и торжественно сообщил мне, что я принят в состав научной экспедиции. С меня взяли слово и письменное свидетельство, что детали маршрута я сохраню в тайне. Как я понял позже, это была чистая формальность. Путь наш пролегал сквозь непроходимые топи и густые, поросшие мхом, таежные леса. Даже оказавшись там снова, я лишь с большим трудом смог бы вспомнить верный путь… “
Лицо Персия побледнело. Было видно, как пальцы его рук начали легонько дрожать, спустя минуту он одернул головой и резко прокричал:
- Нет! Никогда в жизни я туда не вернусь! Ни за что! – волнение Персия все усиливалось, но стоило только Лане чуть обнять его за плечи, как он успокоился и смог продолжить свой рассказ:
“ …мы свернули с опушки леса, где располагалась стоянка, и пошли через густые заросли. Позади нас оставалась последняя пристань, связывающая нас с цивилизованным миром. Дальше двигаться можно было только пешком, никакой транспорт не в силах был превозмочь местные болотистые равнины. Как только темнота окончательно опустилась на нас, старший группы объявил привал. Еще пару шагов, еще чуть-чуть и я просто готов был рухнуть замертво. Двое участников экспедиции тут же принялись сооружать палаточный лагерь. Остальные же ушли бродить по окрестностям в поисках сухих веток, чтобы разжечь костер. Грозовая туча минула нас, и влажность была довольно высокой. Так что срочно нужно было обогреться, да и заодно приготовить ужин. Именно приготовлением еды меня и посадили заниматься. Быстро поев и разложив лежанку вдоль палатки, я тут же заснул. Проснулся опять-таки от грубого толчка в бок. Экспедиция хоть и была научной, но требовала соблюдения строгой дисциплины. Преодолевая боль и усталость, я вместе со всеми двинулся дальше вглубь леса. Наконец, я решился спросить о пути нашего следования, и вообще мне хотелось уже узнать, какова же цель всей этой экспедиции. Тогда я впервые услышал о существовании таинственной Великой Уральской пирамиды. Алексей, старший группы, с таким упоением рассказывал о ней, что невольно приободрил меня. Теперь я зашагал куда быстрее, с нетерпением ожидая встречи с этим Чудом Света.
- Это не просто остаток от цивилизаций далекого прошлого или какое-нибудь туристическое место, это наследие, содержащее в себе все знания и всю мудрость наших предков. Много экспедиций пробовали попасть внутрь этой пирамиды, и еще никому этого не удавалось, - казалось, Алексей мог целую вечность говорить об этой пирамиде, ставшей для него настоящей Меккой. Мы свернули в сторону небольшого холма. Только я взобрался на него, как перед моим взором открылась обширная долина, покрытая мелкой растительностью, образовавшей нечто похожее на живой ковер. Несмотря на то, что стояла уже глубокая осень, вся долина была усыпана множеством цветков различных форм и окрасок. В центре этого великолепия стояла Великая Уральская пирамида. Видя мой зачарованный взгляд, Алексей украдкой, слегка пригнувшись к моему уху, произнес:
- А знаешь ли ты, мой юный друг, что по легендам северных народов именно в этом месте находится священный Грааль – небольшой водный родник, способный исполнить любое твое желание… Ты только представь себе, что в каких-то несколько километров от тебя находится настоящее чудо…
Я не мог понять, шутит Алексей или же говорит всерьез. Но по тому, как он странно замолчал после произнесенных слов, и его спокойному устремленному в самое сердце пирамиды взору, я определил, что он действительно верить в эту легенду, верит в существование священного Грааля.
Я взял бинокль у одного из членов группы и начал с интересом осматривать каждую часть, каждую выемку этого удивительного творения человеческого гения. Кое-что мне показалось примечательным и необычным, словно эта пирамида действительно была отличной от всех подобных ей. Я сделал несколько зарисовок, после чего вся группа опять двинулась дальше. На этот раз путь лежал по твердой каменистой расщелине. Мы быстро преодолели очередное возвышение, бывшее последним на пути к пирамиде, и решили сделать очередной привал. Все были полны энтузиазма, ведь уже завтра им предстоит совершить, возможно, самое важное открытие в их жизни. Всеобщий ажиотаж все усиливался, как в один момент вдруг троих ученых охватил необъяснимый дикий страх. Как ни пытался Алексей вразумить своих товарищей, у него ничего не выходило. Дальше произошло что-то немыслимое…
Наутро мы разделились. Я, Алексей и еще две ученых двинулись дальше вдоль расщелины, которая вот-вот должна была закончиться и открыть нам дорогу на цветущую долину. Остальные, сраженные неведомым психическим расстройством, не могли и шагу сделать дальше. Они остались в лагере, дожидаясь нашего возвращения.
С вершины холма путь до пирамиды казался недолгим, но вот уже наступил вечер, как мы только достигли края равнины. И тут мы с ужасом обнаружили, что та самая гроза, которую нам удалось миновать несколько дней тому назад, как будто развернулась и теперь надвигалась прямо на нас со стороны западного подножья пирамиды. Мы решили обойти грозу с противоположной стороны, но чем дальше мы приближались к центру равнины, тем все больше усиливался ветер, переходя в настоящий ураган. Казалось, теперь вся равнина была накрыта сплошным черным облаком. Ветер, огибая массивные склоны пирамиды, закручивался в одну большую гигантскую воронку, затягивающую внутрь себя клубы пыли, песка и мелких камней. Даже целые ветви, срываемые прямо с опушек одиноко стоящих деревьев, оказывались затянутыми бушующей стихией, набирающей все большую силу. Оставаться там дальше было чистым безумием.
- Быстро возвращаемся в лагерь за ущельем! Бросайте тяжелую кладь и … - Алексей кричал что есть силы, но его голос, заглушаемый мощными раскатами грома, был еле слышен.
Мы бросились бежать обратно, бросая на ходу все свои вещи. До того как ураган настиг нас, нам удалось спрятаться за каменным навалом расщелины. Чуть переждав, мы осторожно направились в сторону лагеря…
Так закончилась наша экспедиция. Весь обратный путь практически никто не проронил ни слова. Как только я прибыл в Ивдель, меня тут же отправили в мой родной город, где мои друзья уже были оповещены, что я нахожусь в составе научной группы. Меня то и дело расспрашивали о деталях моего путешествия, но ни говорить, ни даже думать об этом мне тогда не хотелось. Я хотел как можно скорее вернуться в свою обычную жизнь со своими обычными заботами. Только спустя некоторое время я вдруг обнаружил аккуратно сложенный вчетверо листок бумаги в тайном кармане походной куртки, той самой в которой я находился во время своего пребывания на севере. Я развернул этот листок и увидел свои собственные наброски, на которых была изображена Великая Уральская пирамида. Еще тогда, находясь на небольшом покрытом лишь мелким кустарником холме, я обратил внимание на особые выступы по всему периметру пирамиды. Выступы были расположены строго пропорционально друг к другу. Я принялся изучать эти необычные особенности строения и в один момент вдруг осознал, что если соединить воображаемыми линиями все эти выступы, то получится настоящая мозаика, сложенная из множества маленьких пирамид, имеющих правильную симметричную форму. Вместе они образовывали то невероятное и грандиозное сооружение, свидетелем которого я был некоторое время назад. Кто знает, может и эти малые пирамиды, входящие в состав одной большой, тоже разделяются специальными якорями и образуют, таким образом, сложную сегментированную структуру. Все эти выступы и якоря, скорее всего, служат для фиксации крайних точек малых пирамид, где, возможно, концентрируется и передается на уровень выше какая-то неведомая нам Энергия. Вот по такому принципу я и создал этот макет, где пока всего три уровня вхождения. Я чувствую, что здесь скрыто что-то очень важное, только расшифровать этот механизм и понять суть его действия я пока не в силах…”
- Думаю, на сегодня хватит откровений, посмотрите, на улице уже давно как стемнело, - Лана так неожиданно прервала рассказ своего брата, что и сама, казалось, вздрогнула от собственного голоса. Да, она была права, мы даже и не заметили, как вечер плавно перетекал за полночь. Я посмотрел на часы, на них было без четверти двенадцать. Я мог провести тут, хоть целую вечность, я словно обрел новый дом. Однако Майк и все остальные начали активно собираться, возможно, у них были еще неоконченные дела. Я поспешил накинуть на себя куртку, шапку и направился в сторону выхода. Верхний затвор был откинут все время нашего пребывания в лаборатории, и за это время вся лестница и нижняя площадка были обильно усыпаны белыми, необычайно крупными хлопьями снега. От навалившего снега подъем наверх оказался слегка затруднительным, особенно для меня, ведь я первый протаптывал дорогу наверх на свежий воздух. Когда все благополучно оказались снаружи, Майк развернул затвор и с силой опустил его на бетонные плиты, отчего тот заскрежетал, издавая все тот же резкий неприятный звук.
Постояв еще некоторое время, мы простились и решили встретиться вновь в лаборатории на следующей неделе, когда будет возможность попробовать Зеркала в действии. Мы прошли двор, завернули в главную арку и разошлись каждый в свою сторону. На улице, не останавливаясь, продолжал идти снег. Спешить мне было некуда, и я шел легким прогулочным шагом до самого дома. В моей голове проносилось множество разных мыслей: о лаборатории, о невероятных приключениях Персия, наконец, о Лане. Она мало о себе рассказывала, и, вообще, производила вид человека, таящего в себе какой-то секрет. Может именно поэтому Лана начинала все больше и больше занимать мои мысли. Так, под бесконечный хоровод своих мыслей, я и вернулся в свою небольшую, но уютную квартирку.
Следующий день прошел быстро и даже незаметно. Наверно, оттого, что всеми своими фибрами души я был устремлен к месту, где располагалась лаборатория. Месту, где должны были сбыться мои самые невероятные мечты. Вечером, не в силах дожидаться условленного времени, я решил позвонить Майку и попросить об очередном визите в лабораторию. Телефон Майка был полностью отключен, видимо, он проводил вечер с одной из многочисленных своих компаний. Немного подумав и собравшись с силой воли, я звоню Лане. Необъяснимый трепет и волнение вызывало у меня все, что было связано с этой таинственной девушкой. Не успел я даже обдумать приветственные слова, как Лана ответила на мой звонок. Ее голос, все такой же нежный и мягкий, очаровал меня настолько, что первые секунды я не мог найти, что ей сказать. Потом, запинаясь и путаясь в собственных словах, я смог таки спросить ее, не собирается ли она сегодня посетить лабораторию.
- Знаешь, сегодня нет, даже не думала. Хотя… у меня есть к тебе небольшая просьба. Только не рассказывай никому, особенно Майку, хорошо? – после того, как я клятвенно заверил Лану, что сохраню в секрете, все чтобы там не было, она продолжила:
- Отлично! Хочу показать тебе свои эскизы, я рисую не так хорошо, как мой брат, Персий, но думаю разобраться можно. Я никому их еще не показывала. Мой брат и Майк так заняты своими Зеркалами, что боюсь, они даже не обратят внимания на мои рисунки. А мне очень хочется, чтобы кто-нибудь, причастный к нашей теме, мог посмотреть и оценить мои труды. Понимаешь? Ты не подумай, что мне не интересны Зеркала или, что я считаю эту затею глупой, но мне хочется, очень хочется, чтобы меня воспринимали не просто как обычную девушку. Я тоже хочу постичь законы мироздания и когда-нибудь совершить по-настоящему великое открытие, которое изменит мир, сделает его более совершенным. Твои эксперименты очень вдохновили меня и, я хочу, чтобы ты первый увидел мои собственные.
- Когда мне подходить? Могу прямо сейчас, никаких более важных дел у меня нет, - сказал я Лане и, не дожидаясь ответа, уже начал собираться.
- Хорошо, я буду через час, если опоздаю, подожди не уходи. Я вообще редко куда успеваю вовремя. Временами я так сильно о чем-нибудь могу задуматься, что полностью теряю счет времени, - после этих слов Лана повесила трубку, и тоже начала готовиться к выходу.
Действительно, я пришел намного раньше Ланы. Чтобы быстрей скоротать время ожидания, я решил прогуляться вдоль двора, внутри которого незаметно и втайне от всего остального мира располагалась лаборатория Майка. Начиная с самой арки, вдоль тропинки располагались густо сплетенные друг с другом ветви кустарника. Листва еще не полностью с них опала и кое-где по-прежнему скрывала нависающие чуть вперед балконы первых этажей. Я прошел уже весь двор, как вдруг наткнулся на Лану. Я так увлекся осмотром окружающей местности, что и не заметил, как она уже с несколько минут пристально наблюдает за мной. Поприветствовав друг друга, мы поспешили спуститься вниз по лестнице и вошли в лабораторию. В центре все такие же безмолвные и одинокие стояли Зеркала. Чуть поодаль находился диван, где мы с Ланой и устроились. Она откинула одну из затворок настенного шкафа и достала оттуда стопку различных бумаг, вырезок и журналов. Покопавшись, минут десять, Лана с довольным видом вытащила и положила к себе на колени небольшую папку, отодвинув при этом все остальное подальше от себя. Собравшись с мыслями и постепенно доставая из папки различные чертежи и зарисовки, она начала свое повествование:
“ Многие начинают увлекаться мистическими и всякими необычными вещами, когда достигают зрелого возраста. И то случается это как-то по глупости или по нелепой случайности, как это было с Майком. У меня же все было не так. Еще ребенком, после сильной ссоры с родителями, я целый вечер находилась в подвале нашего старого загородного дома. Обычно мне было страшно даже заглядывать туда, но в тот день, я даже не вспомнила об этом. Обида была такой сильной, что слезы буквально душили меня. В какой-то момент вдруг появился … голос. Просто появился и все. Более того, мне казалось, что он, как эхо отражается где-то внутри моей головы. Чистый, лишенный всяких эмоций, этот голос общался со мной, как будто был мне самым близким другом. Даже сейчас, когда я вспоминанию об этом, мне немного страшно и слегка не по себе. Тогда же никакого беспокойства и тем более страха даже близко не было. Прошло минут пять, я решила развернуться и оглядеться по сторонам, а вдруг это кто-то решил надо мной подшутить. Никого не было, куда бы я ни бросила свой взор, только сумрачные тени, отбрасываемые светом моего фонарика. Я тихонько крикнула. Гул от моего собственно голоса, растекающийся и постепенно затихающий в глубине подвала, на некоторое время нарушил мертвую тишину. Я прислушалась. Того самого дружественного и доброго голоса уже не было. Я пыталась сосредоточиться и всеми силами опять вернуть его, но все тщетно. Он больше не возвращался. Но при этом вместе с ним ушли обида, злость, стало как-то совсем легко и спокойно, словно и не было недавней ссоры.
После этого случая, я начала увлекаться всевозможными эзотерическими практиками, йогой, стала изучать древние индийские манускрипты. Словом я стала искать хоть что-то, что могло бы помочь мне разгадать тайну этого необъяснимого и загадочного голоса. Конечно, многое из того, что мне попадалось, было странным, непонятным и вообще временами казалось фантастическим и нереальным...“
Лана сделала глубокий вдох и, ненадолго прервав свой монолог, начала показывать мне как устроены энергетические связи в теле, как располагаются чакры и их отличительные особенности. В очередной раз я вспомнил обучение у мастера Матье. Однако даже он не обладал таким талантом, с каким Лана объясняла мне такие сложные и глубокие для понимания вещи. Наконец, она остановилась на одном листе. По видимому это был ее собственный эскиз, именно его-то она и хотела мне показать.
“…жизненный цикл человека в расширенном понимании является своего рода волновым движением, причем данный цикл распространяется не только на саму физическую жизнь, но и на периоды, когда человек пребывает в инертном состоянии, лишенном всяческой формы и представления. Я говорю о периодах до рождения и после рождения в физическом теле. Вот, посмотри, слева идет нисходящая линия. Начинается она, когда человек еще не родился, но уже сформировался как сущность, имеющая строго направленный вектор жизненных энергий. Как только эта сущность переходит за контрольную точку “Вход”, то происходит таинство рождения ребенка. Причем стоит отметить важный момент, что в это время и до полного нисхождения сущности до самого последнего уровня среды обитания, ребенок находится под присмотром высоких эталонных Энергий.
Итак, давай я покажу подробнее. В момент рождения вся жизнь ребенка полностью подчинена подсознательным процессам. В какой-то момент начинают активироваться друг за другом энергетические центры, как их некоторые называют - чакры. Когда через эти центры проходит жизненная Энергия, в местах их максимальной концентрации образуются точки притяжения, вибрационно сопряженные с определенными объектами в окружающем мире. Первым заполняется и начинает действовать уровень сознания, с помощью которого ребенок приобретает способность к творчеству и созиданию. Вот поэтому дети так любят рисовать, петь, танцевать, все, что только им может предложить современное искусство. Следующим включается уровень, непосредственно связанный с ощущением счастья и любви. Физически он привязан к вилочковой железе или, как ты можешь найти в индийских книгах, значится как Вишудха-чакра. Теперь ребенок начинает не просто думать, но и различает своих родных, запоминает признаки родного дома.
Третьим активируется уровень сердечной чакры – Анахата. Чувства уже не такие возвышенные, нежели были прежде, но еще достаточно положительные. Уже не любовь, но больше радость, увлечение каким-то определенным делом, в будущем имеющее возможность перерасти в дело всей жизни. Именно в этот период ребенок активно знакомится с окружающими и заводит первых друзей.
Четвертым идет уровень солнечного сплетения, или как его еще называют - Манипура. Здесь значится ровно середина того участка, где жизненная Энергия фокусируется в физическом теле. Солнечное сплетение, словно небольшой атомный реактор, накапливает и при необходимости напитывает как верхние уровни, так и те, что находится ниже его самого. Что касается проявления его во внешнем мире, то данный уровень ассоциируется с накоплением материального богатства, в частности денег.
Далее идет уровень Свадхистаны. Тут все просто. Все, чем примечателен этот уровень, так только тем, что его активация приводит к появлению определенных кулинарных пристрастий. Шестым по очередности следует уровень половой чакры – Муладхара. Думаю здесь тоже все понятно.
И вот теперь, когда остался последний, уровень среды обитания, я не могу его найти ни на одном из сохранившихся документов древности. В современных же материалах также царит невероятная путаница. Несколько раз я разбирала свою схему сверху донизу, но как ни разворачивай, все равно должен быть еще один, самый низкий из всех уровней, без заполнения которого, невозможен нормальный проход Энергий. Даже сама жизнь и все многообразие форм ее проявления также свидетельствуют об этом. Такое ощущение, что этот уровень намеренно упускается из виду, чтобы незаметно вывести из строя всю систему чакр, возможно, для того, чтобы подобные знания и по сей день оставались не доступными для большинства людей. Несколько дней я была в замешательстве. Но все-таки решила довериться своему инстинкту и внести в схему еще один уровень. Охарактеризовать его можно, как создание своей собственной, никем неповторимой среды обитания, в основе чего лежит постройка дома, покупка квартиры и прочее. И вот здесь, на самом дне, человек вынужден проститься с направляющими его всю предыдущую жизнь эталонными Энергиями. Дальше он может считать себя полноценным и состоявшимся членом общества, на которого возлагается священное обязательство по возвышению своего существа на высокие божественные уровни. Но сначала, разумеется, ему необходимо пройти обратный путь поочередно по всем низшим уровням. И только достигнув контрольной точки “Выход”, человек обретает истинную силу и могущество…“
Лана замолчала в очередной раз, переводя дыхание, и собираясь тут же продолжить свой увлекательный рассказ. Я слегка опешил от навалившихся на меня вот так сразу столько новых знаний. Чтобы дать себе время хоть как-то усвоить все это, я решил сменить тему разговора:
- А что карма? Для тебя что-то значит это слово? – спросил я Лану, стараясь аккуратно вывести ее за рамки нашей беседы. Да и само ее отношение к этому понятию, меня тоже немало интересовало, так как ее схема и вовсе не подразумевала существование оного.
- Карма? Я думаю, … ее вовсе и нет. Нет и все тут! – слегка улыбнувшись ответила Лана, - Во всяком случае, если даже предположить ее существование, то после того момента, когда каждый человек принимает на себя ответственность за возвышение самого себя на более высокие, божественные уровни бытия, ее влияние перестает иметь хоть сколько-нибудь значимое влияние.
Как я ни пытался, Лана упорно следовала своему направлению разговора, и менять его вовсе не собиралась…
“… эти красные шары, расположенные на каждом жизненном уровне вдоль восходящей направляющей, есть не что иное, как бренды. Энергетические субстанции, рожденные и поддерживаемые на всем протяжении своего существования группой людей. Они могут быть проявлены в любых, даже самых неожиданных формах. Вся их жизнь направлена на максимальное расширение вдоль того уровня, на котором они сфокусировались. Они, словно огромные маятники, раскачивают человека, заставляя масштабировать и без того заполненные уровни, приводя таким образом к нарушению баланса. Тогда как оптимальным решением будет прохождение по направляющей “кундалини”. Данный путь подразумевает поочередное минимально необходимое заполнение всех уровней, начиная с самого низшего - своей среды обитания, и заканчивая верхними сознательными уровнями. Так человек входит в ровное гармоничное сосуществование с окружающим его миром. И, наконец, достигнув уровня творческого потенциала, он может зафиксировать свое высокое положение, создав нечто гениальное, абсолютно новое и пока еще никем не превзойденное. Это дает ему необходимые условия, чтобы подняться на первые божественные уровни, а также позволяет раскрыть целый веер возможностей для заполнения более низких уровней. Это и получения признания, и заведение новых полезных знакомств, и значительное увеличение денежного дохода и прочее и прочее…
Бренды в свою очередь образуют корпорации, своего рода спрут, имеющий влияние не на одном, а возможно, сразу на всех низших жизненных уровнях человека. Это, особо опасные … существа. Они способны развернуть жизненный путь человека с вертикального, задуманного еще до появления самих людей, на горизонтальный путь, где человек вовлекается в бешеную гонку за призрачными мечтами, не имея при этом реальной возможности их достижения. Но и те немногие, кто достигает этих сильно дисгармонирующих целей, в конце концов разочаровываются и не находя иного выхода, бросаются по очередному ложному пути, не понимая, что смыслом жизни является ни какая-то там цель, а путь. Путь к бесконечному самосовершенствованию через познание, как самого себя, так и внешнего мира…”
- Так что, я не совсем понял, получается, что бренды это побочный продукт, создаваемый самими же людьми?
- Да, отчасти ты прав. Но в то же время бренды полезны нам, так как благодаря ним повышается скорость заполнения уровней. Так мы можем быстрее перейти на более высокие слои сознания. Однако нужно не забывать, что бренды не знают о нашей высокой миссии и видят только свой горизонтальный путь, ведущий нас к бесконечному зависанию на одном уровне.
Я приблизился к Лане поближе, чтобы лучше рассмотреть ее эскиз. Вдруг волной по всему телу опять прокатилась все та же мягкая приятная дрожь. Чтобы не выдать своего явно не ровного отношения к Лане, я решил обратить ее внимание к надстроенным чуть выше основного рисунка нескольким пирамидкам, о которых ранее она пока не упоминала. Услышав мой вопрос, она притихла и чуть слышно начала объяснять так, будто сейчас раскроет мне свою самую страшную тайну:
“ Эта часть рисунка появилась совсем недавно. Буквально несколько дней назад. Здесь описывается дальнейший путь человека, после того, как он смог закрыть все нижние жизненные уровни. Прямо над вершиной пирамиды, связанной непосредственно с физическим миром, располагается другая пирамида, сфокусированная на уровне лимба. И тут также есть свои уровни Энергий, но их на порядок больше и они надо понимать куда сложнее, нежели физические. Самое поразительное, что достигнув верха этой, второй пирамиды, можно перейти в сознание других людей, также завязанных на этой пирамиде. Соответственно достигнув верха третьей пирамиды, получаешь доступ уже к целой группе людей. Причем своим сознанием ты не только не вытесняешь другой, уже имеющийся там разум, но присоединяешься к нему. Таким образом, объединяя свой разум и его в нечто единое, целостное. Если совсем уж углубляться, то внутри одного мозга будут сосуществовать два разума, способные жить сообща и, конечно, общаться друг с другом, уже не при помощи языка и горловых связок, а только лишь за счет электрических импульсов, бегающих по нейронной сети. Да и само общение будет совсем другого уровня и качества, нежели привычное для нас. Имея единую нейронную сеть можно передавать идеи, образы, звуки, словом любую имеющуюся информацию практически без потерь и с минимальными затратами. Поднимаясь все выше и выше наверх, мы доходим до Абсолюта, способного войти в нейронную сеть любого человека. Однако, эта большая пирамида всего лишь сектор в составе Сферы, где таких пирамид великое множество, причем соседние с нами образуют смежные измерения, где-то и похожие на нас, а где-то и отличные. Во всяком случае, прямого контакта между нами нет, только через Абсолют. Но связь через него уж слишком далекая и прерывистая, что любое послание либо вообще не доходит, либо теряется в потоке другой низкоуровневой информации …“
Обрывая слова Ланы на самом интересном месте, вдруг зазвенел мой телефон. Его звучание было резким и неожиданным. Я посмотрел на время. Не может быть! Уже было далеко за полночь. А мне еще предстояло сделать несколько важных дел по работе. Да и Лана всем своим видом показывала, что порядком устала от такого тяжелого разговора и была бы не прочь отправиться домой. Мы быстро оделись и, взобравшись по винтовой лестнице наверх, побрели в сторону арки. Постояв там молча некоторое время, мы все же простились и отправились каждый в свою сторону. Еще раньше и особенно в этот раз в воздухе повисало какое-то смутное чувство, но ни я, ни Лана не могли выразить это вслух, боясь нарушить это хрупкое душевное равновесие.
После этого вечера, проведенного вместе с Ланой, я окончательно влюбился в нее, уже не в силах бороться с этим заполняющим всего меня чувством. Всю эту ночь, как ни пытался, но уснуть я так и не смог. На следующий день сразу после работы я выдвинулся к Университету, где училась Лана. Ее уроки заканчивались как раз чуть позже, чем я выходил с предприятия. Звонить и предупреждать о встрече я не стал, боясь при этом вот так неожиданно взять и признаться в своих чувствах. Но еще больше я боялся, что девушка, занимающая последние дни все мои мысли и мечты, попросту оттолкнет меня, чем, несомненно, разобьет мне сердце.
Мое ожидание длилось целую вечность. Несколько раз я порывался просто взять и уйти, но в последний момент останавливал себя и продолжал ждать…
И вот прозвучал долгожданный звонок, оповещающий об окончании учебного дня. Еще с несколько минут я окидывал взором толпу студентов, бешено и с громкими криками покидающих здание Университета, силясь разглядеть в этой массе лицо Ланы. Как вдруг я чувствую уже знакомое прикосновение к моей руке той, встречи с которой я так отчаянно желал. Лана серьезным, но при этом добрым и ласковым взглядом посмотрела на меня и тихонько промолвила:
- Ты, наверное, хочешь пригласить меня прогуляться? Хорошо, пойдем, - я, так и не произнесший ни слова, был подхвачен под руку, после чего мы медленным спокойным шагом направились в сторону Центрального парка.
Только там я, наконец, смог справиться с нависшим на меня оцепенением и рассказать Лане о своих чувствах. Подойдя к мосту, разделяющему парк на две совершенно не похожие друг на друга половины, я слегка придержал ее и предложил остановиться. На поверхности водной глади, сверкая и переливаясь золотыми бликами, растекался солнечный круг, предвещая о скором приближении вечера. Прямо перед мостом широко раскинулась ива, уходящая своими ветвями прямо в воду. Легкое дуновение ветра время от времени обвевало и доносило до нас хвойный аромат лесной чащи, распростертой на всем протяжении парка.
- Помнишь, тот первый день? Когда ты впервые увидел лабораторию. Я легонько коснулась тебя и неожиданно почувствовала себя как-то не привычно. От сильного волнения я не нашлась ничего сказать и поскорей направилась в лабораторию, чтобы прийти в себя и очнуться от нависшего вдруг наваждения.… Только потом, уже когда ты ушел, я поняла, что это было за чувство, - Лана прижалась ко мне всем своим телом, так близко, что, казалось, наши сердца бьются в едином порыве. Ее губы прильнули к моим губам. Я, не в силах сдерживать своих чувств, прижал ее к себе, насколько сильно, насколько это было возможно. Ее волосы плавно развевались вокруг моего лица, донося тонкий аромат ее духов. Время будто исчезло, исчезла лаборатория, установки, исчезло все, что доселе занимало мое воображение. Все мое существо было полностью поглощено Ланой…
В последующие несколько дней мы бродили с ней по разным, порой новым и незнакомым мне местам. Мои чувства, словно изменили мое восприятие, открывая предо мной совершенно иные стороны окружающего мира. В центре этого мира была Лана, чей образ стал музой моей души. Казалось, исчезни она из моей жизни, как, и весь мир исчезнет для меня, будто вовсе его и не было…
Как-то однажды мы прогуливались около того места, где я работал. Я вспомнил, как несколько месяцев тому назад я нашел в совершенной близости от предприятия старое уже полуразвалившееся здание. Не долго думая, я беру Лану за руку и веду в сторону той тропинки, откуда я пробирался к входу в это здание. Сейчас это оказалось не таким уж и простым делом. Сугробы были высоки, но в одном месте слегка просели и, уже через мгновение Лана и я вслед за ней оказалась внутри. Я не ожидал, что это помещение так захватит ее мысли. Казалось, увлеченная осмотром этого одинокого, всеми оставленного здания, она забыла про все и даже про меня. Пройдя еще метров десять, Лана остановилась, и слегка задорным голосом сказала:
- Хочешь, и я тебе покажу нечто подобное? Это мое тайное место, обычно я хожу туда одна, ни мой брат, ни Майк, там ни разу не были.
Как оказалось, это был такой же заброшенный дом. Этот дом с его поблекшими, обветшалыми стенами казался одним большим артефактом на фоне возводимых вокруг новостроек. Он был как будто из иной реальности. Света в окнах не было. Дом был абсолютно пуст. Войдя внутрь, Лана достала из кармана несколько свечей и одну протянула мне. Ловко щелкнув механической зажигалкой, она зажгла обе свечки. Дом осветило ярко-желтым заревом. Потолок был выше, чем обычно, наверное, все метров пять. Так высоко, что люстра утопала в полумраке, придавая этому дому и без того мистический оттенок. Лана берет меня под руку и увлекает дальше вслед за собой. Чуть ближе к боковому проходу виднелась лестница, чем-то напомнившая мне ту самую, что ведет в их лабораторию. Чем ближе мы к ней подходили, тем больше чувствовалось волнение моей спутницы. Спустившись чуть ниже, мы наткнулись на запертую комнату. Это было тем странней, что все остальные комнаты были не заперты, а кое-где и вовсе были без дверей. Она рассказала мне, что всякий раз, доходя до самого порога этой тайной, покрытой мраком комнаты, она останавливается и не решается пойти дальше.
- Я и сама не знаю, зачем я здесь и чего хочу от этого дома. Порой я представляю различные образы и картины того, что там могло происходить, а может, происходит, и по сей день. Так я могу стоять много часов подряд, доводя себя до настоящего эмоционального исступления. Кажется, стоит мне только открыть эту дверь и увидеть что это просто еще одна обычная комната, как я потеряю что-то важное, что-то, что дает мне силы верить... Я всю жизнь верила и знала, что там, за гранью нашей реальности есть другой, совершенно иной удивительный мир, полный всевозможных тайн и загадок... Эти установки… Они… Я хочу тебе сказать…, - тут ее слова оборвались, и Лана, резко развернувшись, побежала прочь из этого мрачного дома. Ее порыв был таким быстрым, что моя свечка мгновенно погасла, оставляя меня окруженным этой безмолвной и пугающей темнотой. Ее слова показались мне очень странными. Какая-то необъяснимая тревога появилась у меня в груди, неприятно стягивая и сжимая все внутри. Что она хотела сказать мне? Что не так с этими установками? Но все эти вопросы так и оставались лишь уделом моих собственных мыслей. И даже догнав спустя некоторое время Лану, я так и не смог спросить её о тех самых словах, произнесенных ею в заброшенном доме. Так, молча и не глядя друг другу в глаза, мы дошли до ее подъезда, где так же, не проронив ни слова, простились.
Я серьезно призадумался на тему Зеркал. Нужно было разобраться во всем лично. Для этого необходимо было опять испытать состояние озарения. Однако ждать, когда оно само появится и я опять смогу приподнять завесу привычного мира и увидеть иные более высокие смыслы, времени совсем не было. В моем распоряжении было каких-то несколько дней, по истечении которых состоится запуск Зеркал. Однако странное поведение Майка и особенно совсем уж невеселое настроение Ланы заставляли меня все больше сомневаться в успешности их эксперимента.
В следующие дни мне как минимум необходимо было воспроизвести механизм работы Зеркал, а может и… превзойти пока еще непостижимое для меня творение Козырева. Первое, что мне пришло на ум, так это поднять мои конспекты по изучению лимба, которые были оставлены мной до лучших времен. Похоже, что такие времена настали, и пора было вновь обратиться за помощью к Матье.
Мастер Матье как всегда радушно меня поприветствовал, после чего мы сразу приступили к делу. Я подробно изложил ему все свои мысли и опасения по поводу Зеркал. Рассказал также и про лабораторию, где в данный момент проходят опытные испытания. Мастер внимательно, ни разу не перебив, выслушал меня, и, как только я закончил свой монолог, открыл шкаф и достал оттуда пару чертежей. На обоих был изображен графический разрез головного мозга, показанный сразу в нескольких плоскостях. Мастер до сих пор сохранявший молчание, наконец, заговорил:
- С тех самых пор, когда у людей появились первые боги, или же их подобие, вроде статуй или каменных изваяний, они начали заполнять своими мыслями и энергиями все окружающее пространство. Так столетиями заполнялся лимб и все объекты, его составляющие. Человек, априори, является творцом своего собственного мира на всем протяжении своей жизни. Со временем он окружает себя вполне плотной и обозримой реальностью, сотканной из великого множества словоформ и мыслей, появление которых обусловлено созидательной деятельностью прямого энергетического канала в зрительном тракте человека, - после этих слов мастер указал на красные линии, проходящие вдоль всего головного мозга.
- Откуда же берутся идеи, как появляются совершенно новые концепты, ранее никем и нигде не проявленные?
- Комплекс внутренних желез головного мозга - есть точка притяжения любой информации из единого пространства Эфира. А теперь опять обратимся к религии. Ее роль трудно переоценить, однако, надо разделять ее физическую форму и тот духовный центр, коим она, безусловно, является. Посылая свое обращение к символу веры, внешнему и объективно существующему для адепта, прожигается вся нейронная сеть до самой коры головного мозга, тем самым восстанавливая идеальный двух полярный порядок следования нейронов. А это и есть необходимое условие для приема информации извне…
На этот раз наши разговоры зашли намного дальше, нежели при нашем первом знакомстве, когда я только начинал осваивать теорию лимба. Сегодня я впервые познал суть религии с ее многочисленными образами, с ее таинственными обрядами, имеющими вполне разумное объяснение.
Слова мастера были как всегда глубоки и полны смысла, но при этом они совсем никак не помогали мне в решении задачи…
Я в очередной раз смотрю на изображение среза головного мозга, показанного мне Матье, и вдруг осознаю, что был таким глупцом, усомнившись в способностях своего учителя. Данный им совет был показательным и раскрывал общую схему движения Энергий внутри нашего мозга. Но раскрывать эту схему полностью мастер не стал, давая возможность мне самому найти точный ответ. И этот ответ теперь казался мне простым и очевидным как никогда...
События прошедших дней совсем лишили меня сил. Сам того не замечая, я оказался лежащим на диване. Забывшись на некоторое время в легкой дремоте, я вдруг ясно представил себе, как поток светящегося электрического импульса проходит от самого центра головного мозга в сторону глаз, где сфокусированный и сжатый в тончайший лазерный луч, устремляется в окружающую среду. Вместе с тем параллельно ему располагается обратный зрительный канал, имеющий противоположное движение частиц. Этот обратный канал, словно приемник, улавливает сигналы из внешнего мира и отправляет их внутрь головного мозга, туда, где вся полученная информация преобразуется в привычные для нас визуальные образы. Как можно догадаться, именно этот, обратный канал и является доминирующим, благодаря тому, что окружающий мир постоянно отправляет в нашу сторону огромный поток информации. Таким образом, в обычном бодрствующем состоянии мы лишь исполняем роль сторонних наблюдателей, не подозревая о существовании прямого, созидающего канала. С помощью него мы можем создавать свои уникальные миры с той же точностью, как и воспринимаемая нами реальность. Для этого необходимо замкнуть выход прямого канала с одного глаза на вход обратного канала другого глаза. Таким образом, мы в режиме нон-стоп можем наблюдать за создаваемой уже нами реальностью, не боясь того, что окружающий мир будет как-то мешать этому увлекательному процессу…
Быстро очнувшись от дремоты, я схватил листок бумаги и начал рисовать. Каково было мое удивление, когда точкой смыкания зрительных каналов друг на друге оказалась точка, являющая в себе одну из проекций Аджны. Далее я замкнул слуховые каналы и, опять получилось совпадение с еще одной проекцией той же самой чакры. Я был вынужден признать, что древние индийские трактаты уже содержали в себе механизм работы Зеркал, только в очень завуалированной форме, так, что обычному неподготовленному человеку было и не догадаться, что таят в себе эти рисунки.
Теперь оставалось подготовить схему к реализации на практике. Началась чисто механическая разборка процесса на составляющие его части. А именно – информационную и энергетическую. С первой было все просто – достаточно лишь сфокусировать внимание на точке между глаз, как раз вровень с переносицей, и начать представлять себе определенные образы. Думаю, силы воображения для этого вполне хватит. А вот для смыкания энергетической части канала, находящегося большую часть времени в параллели, требуется специальное устройство. Наиболее подходящим названием для этого устройства вполне может стать - стереоскопическая призма. Ее строение весьма простое – со стороны обоих глаз принимать и отражать энергию прямых каналов на вход обратных, а там где располагаются органы слуха при помощи боковых мембран улавливать тонкие звуковые гармоники и пере направлять их обратно в самый центр головного мозга.
Уже через пару часов все чертежи были готовы. Изучив их еще раз, я не мог не заметить, что при идеальных условиях уже и никакие Зеркала были не нужны. Стереоскопическая призма могла и сама вполне справиться с большинством возлагаемых на них функций.
Весь следующий день я провалялся на диване, пытаясь восстановить силы и приготовиться к предстоящему походу в лабораторию. Лишь вечером я созвонился с Ланой и поинтересовался, не решил ли Майк случайно перенести дату запуска Зеркал. Лана поспешила меня уверить, что все готово и уже завтра вечером я все увижу. Ее голос слегка дрогнул при последних словах, после чего она и вовсе поспешила проститься и бросила трубку. Меня это конечно обеспокоило, несмотря даже на то, что я был морально готов к завтрашнему дню и более того, имел свой собственный вариант исполнения Зеркал…
Наступил долгожданный день. Уже прошел обед, и оставалось еще часа 4 до окончания рабочего дня. День этот как-то сразу не задался. Началось все с погоды, которая, прямо сказать, будто решила повернуть вспять. Недавно обильно падающий снег вдруг прекратился и растаял, причем так быстро, будто его и не было. Температура поднялась до 6 градусов тепла. За одну ночь от зимы не осталось и следа. Более того, с самого утра сплошным и непрекращающимся потоком начал идти дождь. К моменту моего выхода с работы дождь не только не прекратился, но еще и усилился. Пришлось брать такси, и уже на нем я подъехал к самому входу в лабораторию. Быстро расплатившись с водителем, я стремительно спустился по винтовой лестнице и, оказавшись внутри, увидел, что вся группу уже в сборе. Персий и Лана стояли в стороне, делая вид, будто не обращают на меня внимание. Сразу около входа стоял Майк, именно он и заговорил со мной:
- Я должен тебе кое-что сообщить. Надеюсь, ты правильно меня поймешь. Зеркала это лишь способ направить сознание в нужную сторону. Но, для момента выброса необходимо употребить … эти таблетки. Ты не подумай, они… - Майк принялся судорожно мне что-то объяснять, но я уже не слышал его слов. Я никак не ожидал, что те самые люди, благодаря которым я вновь обрел веру в настоящее чудо, могли так низко пасть. Мой пульс начал биться все сильней и сильней. Чтобы не потерять сознание и вернуть уже себе самообладание, я делаю несколько глубоких вдохов и понемногу прихожу в чувство. Не было никаких сомнений, что предлагаемые Майком таблетки, были каким-то наркотическим средством, которое, по-видимому, принудительно воздействовало на работу зрительных каналов, вследствие чего и стал возможен выброс. Я машинально коснулся сумки, где лежали чертежи стереоскопической призмы, сделанные мной пару дней назад. Призма могла исправить ту оплошность, из-за которой Зеркала так и не заработали. И никаких специальных веществ использовать не пришлось бы.
- Как ты не понимаешь? – чуть ли не криком обращался ко мне Майк. - Мы столько пробовали, искали хоть один шанс, что все эти приборы заработают, но каждый раз было лишь очередное разочарование. С помощью этих таблеток ты познаешь такие высоты, что потом даже будешь сожалеть, что не попробовал их раньше. Смотри, Лана и Персий тоже их используют, ты ведь доверяешь Лане? – в голосе Майка прозвучала нотка острой ревности, словно и он когда-то, еще до моего появления в их лаборатории добивался расположения Ланы.
- Мы думали, что ты сможешь найти недостающий элемент в установках, сможешь воплотить в жизнь наши давние мечты, но это было лишь иллюзией, ничего не поделаешь, - Лана еле слышно проговорила эти слова, и будто лишившись последних сил, рухнула на диван. Казалось, сейчас в ней погас последний огонек надежды, который я мог разжечь, покажи я им свою призму. Но я не мог этого сделать, я не мог спасти угасающую мечту Ланы. Может в глубине души я и хотел помочь Лане и ее друзьям, но при этом я боялся, что призма может понести за собой непоправимые последствия, попав в руки людей, находящихся под влиянием наркотиков.
- Я тебе точно говорю, - подхватил Персий, - выйти в лимб …, - тут он слегка замялся, видимо тоже осознавая в глубине себя долю общей неудачи, - без некоторой помощи, невозможно. Может это так задумано нашими предками, может это мы не слишком умелые, по сравнению с ними, но это факт – без этих таблеток осознанный выход в лимб практически невозможен, - обращаясь ко мне, он будто пытался оправдаться в своей слабости, за то, что в какой-то момент он попросту сдался…
Их напор немного смутил меня. Я посмотрел на Лану, пытаясь воззвать хотя бы к ее благоразумию, но и она оставалась безмолвна, всем своим видом показывая, что полностью поддерживает своих друзей. Я опять вспомнил про чертежи в своей сумке, которые я с таким энтузиазмом нес в лабораторию. Но все эти люди, ставшие для меня в короткое время настоящими друзьями, теперь были совсем чужими. Я задвинул сумку за спину и решительно направился к выходу. Сзади я услышал голос Ланы, казалось ожившей уже в самый последний момент. Она что-то кричала, но звуки доносившегося с улицы ливня заглушали ее слова. Стоя в коридоре, уже перед самым выходом наверх, я оглянулся. Мое сердце сжималось так сильно, что на некоторое время у меня перехватило дыхание. Я открыл дверь и, пройдя по винтовой лестнице, оказался на улице. Дождь сплошной стеной обрушивался на город и на тех немногих людей, кто посмел выйти из дома в такую непогоду. Я еще раз оглянулся и сквозь маленькое окошко лаборатории увидел Лану. Она сидела на диване, по ее лицу катились слезы, отчего ее выражение лица стало еще более милым, нежели обычно. Казалось, я мог и целую вечность так простоять. Еще секунда, и я готов был забыть про все свои принципы и решиться на все что угодно, только бы опять быть рядом с той, которая навсегда похитила покой моего сердца…
В наших экспериментах с группой Майка мы зашли слишком далеко, если и ставить точку в нашей дружбе и совместной работе, то делать это необходимо было уже сейчас. Другого времени просто могло и не быть. Но с другой стороны я не мог позволить себе подвергнуть риску свои отношения с Ланой. Я действительно ее любил, даже, несмотря на то, что она, как и вся группа до последнего скрывали от меня всю правду об их путешествиях в лимб. Да и теперь, я уже не был уверен до конца, где вообще они были, скорее всего, это были лишь игры разума, подогреваемые хорошей дозой психотропных препаратов…
Забыв про непогоду, я, практически в беспамятстве, брел вдоль опустевших серых улиц. Холодный сильный ветер пронизывал меня насквозь. Через полчаса я, уже изрядно промокший и озябший, добрался, наконец, домой.
Кажется это конец. Конец всему…
Один из листков, содержащий записи по устройству призмы, вдруг выскользнул из рук. Я даже не пошевельнулся. Листок сделал пару разворотов в воздухе и не спеша, будто чувствуя мое настроение, легонько опустился на пол. Делая последний разворот, он неуклюже дернулся и лег обратной стороной, где виднелись какие-то записи, сделанные очень давно еще со времен моего обучения в школе. Скорее всего, в моменты работы над призмой, за неимением чистой бумаги, я случайно схватил этот листок, выпавший из моего старого дневника. Сначала я даже не обратил внимания. Но, потом, увидев краем глаза, возможно, свои первые наброски, я вдруг живо заинтересовался и поднял листок...
Стол, потертый временем шкаф, обои, кое-где вспыхивающие алым узором в лучах вечернего солнца - все это потонуло в легкой серо-голубой дымке. Мои мысли и все мое существо словно растворились в этой дымке. Перед моим чистым и спокойным взором предстала во всем своем великолепии …
… ГиперСфера.
Часть четвертая. Рождение Сверхновой
Как странно, в момент абсолютного отчаяния, когда весь мир вокруг вот-вот готов склонить тебя к своим идеям, принципам, неотличимым и от правды, но, притом идеям чужим и далеким для тебя самого, открывается совершенно новое. Что-то настолько новое, что и весь мир теряется где-то позади всего …
Именно в таком положении я и оказался, когда увидел пред собой ГиперСферу. Увидел так ясно и отчетливо, что, казалось, протяни руку, и я смогу соприкоснуться с ней. Теперь я точно понимал, что сейчас мне не нужно было что-то зарисовывать. Озарение такой силы и такой глубины проникновения словно меняло и меня самого, выстраивая в точном идеальном порядке все мысли и весь тот опыт, что я пережил за всю прошедшую жизнь. Теперь я хорошо осознавал – все, что со мной происходило и что так волновало меня, не было чем-то случайным. Каждый элемент, каждый момент моей жизни год за годом подводил меня к открытию в себе самом сути ГиперСферы…
Наверное, в качестве самого первого, начального порыва можно считать мое знакомство с таблицей Менделеева. А произошло это еще 15 лет назад. Столько времени понадобилось мне, чтобы восхитившись этим гениальным творением, я смог постичь его глубинный смысл и построить по его образу и подобию что-то более совершенное. Помню, я не особо разбирался во всех тонкостях таблицы Менделеева, и более того, откровенно проклинал ее, но с первого же взгляда, я был поражен тем чудом предвкушения, которое проникло в самую глубь моей души. И по сей день в этой таблице остаются пустые незаполненные ячейки, где уже сейчас, еще до открытия и появления на свет, значатся базовые свойства и характеристики нового химического элемента. Момент предвосхищения рождения чего-то нового, того, что никогда еще не было открыто, был для меня настоящим чудом, разжигающим во мне неистощимую страсть к познанию всего, что называется миром! Похоже, я был единственным, кто так трепетно и чувственно относился к той самой таблице, висевшей в нашем школьном классе над самой доской в ее центральной части, внушая тем самым еще больше трепета и чувство неподдельного уважения.
С тех пор минуло много лет. Я переехал в другой город и обрел там новую жизнь. Тогда мне казалось, что все мои мысли и устремления также приобретут совершенно иное направление. Как я заблуждался!
Поступив учиться в колледж, я впервые очутился по ту сторону информационных технологий. Принципы и понятия, изученные тогда мной, были очередной ступенью, пройти которую было просто необходимо, чтобы еще на один шаг приблизиться к ГиперСфере. Особенно живой интерес у меня вызывали различные структуры и алгоритмы, управляющие потоками информации. Тогда я еще и не подозревал, что и сама эта информация способна двигаться, пересекаться с новой информацией и создавать совершенно новые, не доступные до этого времени знания. Я просмотрел множество таблиц, баз данных, блок-схем, в надежде найти что-то похожее на то, что уже тогда начинало зарождаться внутри меня самого. Однако я и сам не мог тогда хоть сколько-нибудь точно описать, что я искал и к чему был устремлен мой ум, из-за чего поиски казались вечными и порой бессмысленными. К моменту окончания колледжа я сложил четкое и простое намерение – разработать базу данных, способную быть универсальной, применимой абсолютно к любой сфере человеческой деятельности, и в тоже время способной на предвосхищение новых знаний, а возможно, и целых таблиц, формул и других всевозможных информационных систем.
Я испробовал все, что только можно. Создавал вариации существующих систем, даже была попытка сделать кубическую модель таблицы Менделеева, но ничего, достойного внимания, так и не выходило. Да и сам образ жизни понемногу прогибал меня в совершенно другую сторону. Большую часть времени я стал проводить на работе, думая, что хоть так я смогу заполнить пробелы в собственной жизни. Иногда это даже и получалось, но стоило мне очнуться от пелены обыденной и однообразной жизни, как те самые пробелы вспыхивали предо мной с куда большей силой!
Я предполагал, что когда-нибудь со мной все-таки случится что-то стоящее, нечто такое, что сравнимо только с чудом! Но я никак не мог предположить, что в момент, когда моя жизнь нанесет мне один из самых тяжелых ударов, когда в один миг я потеряю и друзей и свою любимую, мне откроется озарение невиданной силы. Все, что я испытывал ранее, было лишь невинной игрой моего сознания. Теперь же и сам мир растворился в мгновении ока, только я увидел один из первых своих чертежей, слегка смазанный и кое-где уже совсем не разборчивый. Именно он стал той искрой, от которой вспыхивает мощное неудержимое пламя, раздвигающее любые границы пред собой. Не успел я заметить, как и вся моя сущность была затянута в светящийся огненным заревом шар, словно песчинка, уносимая порывом ураганного ветра. Мир перестал существовать не только визуально, но и в моем воображении тоже. ГиперСфера захватила всего меня, сделав частью самой себя. Множество различных потоков информации текли в ней словно живые. Чуть лучше присмотревшись, я увидел как по определенным траекториям, словно планеты на своих орбитах, перемещаются отдельные сгустки данных, причем каждый из них имел свою собственную орбиту, двигаясь по которой, они создавали проекции самих себя внутри всех секторов, составляющих всю систему. Получалась необычная картина – ГиперСфера раскручивалась абсолютно во все, какие только было можно стороны. Если не обращать внимания на постоянно движущуюся информацию, то можно было различить две ее главные структурные особенности. От предполагаемого центра отходили конусы, имеющие отношение к определенным научным дисциплинам, с другой стороны – бесконечное количество сфер, уложенных друг на друга стопкой, количество которых увеличивалось каждую секунду, позволяя всей системе захватывать все новые и новые ресурсы…
Складывалось такое ощущение, что ГиперСфера спокойно масштабировалась не только вовне, занимая все свободное около себя пространство, но и внутрь себя, уходя все дальше к самому центру. Сам же этот центр подразумевался, как само собой разумеющееся, притом, что реально увидеть его было невозможно. Да и это было совсем ни к чему. Для полноценной работы ГиперСферы хватало просто наличие самого факта существования такого центра, что-то вроде Альфа точки, знаменующей состояние абсолютного нуля.
Придя в себя, я немного свыкся с новыми ощущениями, точно описать которые не представляется возможным. Неожиданно в моей памяти вспыхивает очередное событие, возможно, также имеющее прямое отношение ко всему происходящему. Обычно такие воспоминания либо быстро исчезают, либо сменяются чередой новых событий и сцен. Но только не сейчас. ГиперСфера быстро уловила и принялась обрабатывать этот смутный образ, рожденный в моем сознании. Сначала мой образ распался на составляющие его компоненты, после чего был проиндексирован и отправлен в подходящий именно для него сектор данных, и уже потом, оказавшись в общей паутине, он получил заряд Энергии и превратился в еще один сверкающий шар. Почему-то мой образ сверкал холодным фиолетовым цветом, больше похожим на металлический отблеск, что довольно сильно выделяло его на фоне всех остальных. Поначалу движения моего заряженного образа были плавными и мягкими, но только он покинул территорию своего сектора, как тут же ускорился, словно метеор в космическом пространстве.
На такой сумасшедшей скорости он начал описывать бесконечные круги вдоль своей орбиты, так же как и у всех остальных равноудаленной от мифического центра. По пути он то и дело сталкивался с элементами структурной матрицы, преимущественно состоящей из пустых ячеек, готовых в любой момент на симбиоз с данными соседних секторов. Так через непродолжительное время все эти продольные пересечения образовали целую сферу, основу для которой положил всего лишь мой собственный образ. Я продолжал все больше фокусироваться на этой, в некотором роде родной мне сфере. Как вдруг ее сияние слегка поутихло, будто она отделилась от общей системы и теперь существовала исключительно на своей собственной Энергии. Такое разделение привело к тому, что моя сфера начала раскачиваться в стороны, тем самым смещаясь от единого центра. Чем больше был угол смещения, тем все больше моя сфера соприкасалась с другими, смежными с ней сферами. Эти пересечения были настолько сильными, что их свечение составлял чистый белый свет, вызывающий настоящую взрывную реакцию, давая тем самым импульс для рождения не только новых сфер, но и целых секторов…
Сам того не желая, я еще больше ускорил процесс развития ГиперСферы. Теперь ее границы давно перешли рамки лишь моей комнаты, захватывая уже территорию целого города, а потом и целого … мира.
В какой-то момент я представил, как беру свой кошелек, и достаю оттуда пару купюр. Я даже не понимал, зачем именно я это делаю. Купюры на первый взгляд были вполне обычными - чуть шершавые на ощупь, они издавали еле уловимый аромат типографской краски. Но что-то в них было такое, чего я раньше не замечал. Но что именно, понять было трудно. Бумага на купюрах словно ожила, краски стали играть всеми цветами радуги, перемешиваясь и сливаясь в причудливые формы. Вдруг они превратились в легкую воздушную субстанцию, внутри которой, извиваясь, и пересекаясь друг с другом, двигались цифры, постепенно они складывались в комбинации, а те в свою очередь в огромные финансовые потоки. Все эти потоки были какими-то особенными, уникальными, как будто за каждым из них стоял человек…
Стоило мне только создать очередной образ, как ГиперСфера тут же принималась и за его обработку тоже. Но на этот раз что-то пошло не так. Мой новый образ никак не собирался входить в состав системы, описывая круги вокруг нее самой. Так, набирая скорость и хватая все подряд вслед за собой, образовалась некая оболочка, завлекающая внутрь себя ГиперСферу и все составляющие ее элементы. Так появилась ИнтерВалюта. Теперь вся система приобрела своего рода управляющую надстройку, с помощью которой становилось возможным ее взаимодействие с человеком. Бесконечный творческий потенциал человека мог дать ГиперСфере прекрасную возможность для дальнейшего развития, в свою очередь, и человек получал доступ к всевозможным алгоритмам и схемам, создать которые усилиями своего разума он бы еще долго не смог...
Постепенно все вокруг начинало сливаться в один сверкающий поток, различить в котором хоть что-нибудь я уже был не в силах. С каждой секундой я чувствовал, что удаляюсь от нахлынувшего на меня невероятного озарения. Реальность все больше проявлялась в своих обыденных угловатых формах, скрывая то самое великолепие, что было создано ГиперСферой и ИнтерВалютой…
Только я обрел чувство своего тела, как тут же рухнул на пол. Головная боль, вдруг взявшийся неоткуда сильный жар, не давали мне возможности даже пошевелиться…
В следующие несколько дней меня охватила тяжелейшая лихорадка, то бросающая меня в жар, то в озноб. В перерывах между потерями сознания я вновь видел ГиперСферу, бесконечные потоки информации, мчащиеся навстречу друг другу, и кое-что еще, что-то далекое еле уловимое, но при этом очень важное…
На четвертый день я сумел взять верх над лихорадкой, столько времени испытывающей меня на прочность. Я практически был без сил. Чуть приподнявший над спинкой дивана, я увидел, что весь пол был усыпан исписанными бумагами, книгами и прочими предметами. Я будто сквозь сон начал восстанавливать события той роковой ночи. Только я вспомнил про Лану и про то, что произошло в лаборатории Майка, как тут же меня чуть снова не охватил жар. Сделав над собой немалое усилие, я продолжил вспоминать, что же происходило дальше…
Мысли о ГиперСфере придали мне сил, и я смог подняться с дивана и начал перебирать разбросанные как попало бумажные листы. Видимо я все-таки не удержался и взялся за ручку и сделал несколько зарисовок. Ах, если бы несколько! Исписано было, по меньшей мере, 20 альбомных листов!
Чуть в стороне я увидел небольшой рисунок, - там было изображено несколько крупных стран и над каждой подписаны их валюты. Сверху всего находилось большое, обведенное несколько раз слово – ИнтерВалюта. Чуть ниже какие-то схемы, чертежи, и все это каким-то образом было тесно связано с ГиперСферой. Смысл и суть ГиперСферы я еще мог уловить, но вот понять, что скрывается за словом ИнтерВалюта, я уже точно был не в состоянии. Чтобы полностью восстановить всю цепочку мыслей и событий, проносившихся у меня в голове во время сверх озарения, я решил взять листок и прочитать, что там было написано:
“… разумеется, в своей внешней форме проявления мировые валюты останутся, и будут еще долго существовать. Всё, что необходимо для их возрождения, для их ренессанса, так это изменить ту основу, которая обеспечивает их номинальную стоимость. Еще с незапамятных пор человек использовал внешние ресурсы для совершения торговых операций, будь то даже бартер в его самой простой и пока еще невинной форме. Позже появились железные и потом уже золотые деньги. И по сей день золотой стандарт кажется для многих выходом из постоянно повторяющихся экономических кризисов. Однако даже золото не является тем, что по-настоящему может возродить современный финансовый рынок. Золото, как и все подобное, ему, является собственностью планеты, и считать это владением человека в крайней степени глупо и не обоснованно. Эти ресурсы были еще задолго до появления первых разумных людей, также они и будут продолжать быть, даже в случае нашего внезапного исчезновения. Отсюда становится понятно, что такое инородное для нас обеспечение делает современные валюты “мертворожденными”. Пожалуй, единственное, что является по праву собственностью человека, так это его мысли, словоформы, различного рода идеи, рожденные силой нашего разума, одним словом – информация во всех формах ее проявления. Более того такой расклад дел неминуемо должен привести к образованию единой для всего мира ИнтерВалюты, так как информация и способы ее реализации абсолютно одинаковы для всех людей на этой планете. Любой язык мира свободно конвертируется в любой другой, не теряя при этом семантического веса. Также исключительным достоинством ИнтерВалюты может стать ее способность не только объединить весь мир, но и сохранить при этом суверенность каждой страны, и, более того, каждого народа в составе многонациональных держав.
Ресурс человеческого воображения практически не исчерпаем, что дает право на очень долгое время жизни для ИнтерВалюты, использование которой, в конечном счете, приведет к тому, что каждый человек в независимости от места своего пребывания будет зарабатывать деньги исключительно силой своего ума! Каждый человек будет непосредственно включаться в процесс развития научной мысли, делая посильный вклад в совершенствование всего мира…”
Я настолько увлекся чтением, что уже и позабыл, что какие-то полчаса назад лежал на диване абсолютно обессиленным. Я прочитывал каждый листок, не оставляя без внимания ни одного слова, ни одной буквы!
Вот на глаза мне попался мой старый учебник по экономике, который я забыл как-то сдать в библиотеку, и который я с таким интересом перечитывал потом много раз. Возможно, и он сыграл свою роль в появлении ИнтерВалюты…
Отложив учебник в сторону, я взял в руки последний из листков, лежащих на полу. Я даже не успел взглянуть на него, как по моей спине пробежала холодящая дрожь. Первым словом, которое я увидел было…
…Франкенштейн. Я в ужасе отбросил листок. Смутные отголоски начинали проноситься в моем сознании. Я вспомнил, как в ту самую ночь я общался с невиданными диковинными животными. Они были совсем как мы, также рассуждали и общались, временами смеялись и как мы порою обижались…
На том самом листке было подробно изложено не что иное, как тайна зарождения разумной жизни, в том виде, в котором она есть у человека, и как, оказывается, может иметь место и у других существ, как живых так и не живых…
Продолжение следует…
Шаман. Книга Вторая. Наследие
Аннотация 2 книги
Что есть человек? Человек есть существо, обладающее разумом, тем самым даром, что дает ему дорогу к постижению более высоких не физических уровней бытия. Большинство людей настолько зависли в энергетических петлях, создаваемых современными брендами, что потеряли всякую способность управлять собственным разумом, не говоря уже о том, чтобы научиться передавать этот разум другим объектам, живым или не живым…
Шаман. Книга 1. Ренессанс авторская версия
© Copyright: Дмитрий Шустин, 2016
Свидетельство о публикации №216061001765
Свидетельство о публикации №216061001765
Рецензии