Глава 39. Маленький монстр

Я злюсь, по­тому что ни у од­но­го жи­вого су­щес­тва на све­те не хва­тит сил вы­тер­петь все, что со мной сде­лала Охот­ни­ца. Ко­неч­но, я уже не сов­сем жи­вая, ско­рее, на­обо­рот, но это слиш­ком ужас­но, слиш­ком жес­то­ко, да­же для ме­ня.

Луч­ше бы ме­ня уби­ли, а не дер­жа­ли в чер­то­вой клет­ке вза­пер­ти, ни­чего не объ­яс­няя, в кан­да­лах и из­редка, про­ходя ми­мо мо­ей тюрь­мы, бро­сали на ме­ня стран­ные взгля­ды, в ко­тором не­нависть сме­шалась с рас­ка­янь­ем, а со­чувс­твие – с по­нима­ни­ем.

У ме­ня отоб­ра­ли да­же воз­можность то­го жал­ко­го су­щес­тво­вания, ко­торое я мог­ла бы вла­чить, по­доб­но всем но­во­об­ра­щен­ным. Ме­ня ли­шили все­го, ог­ра­ничив мое жиз­ненное прос­транс­тво уз­кой клет­кой, по ко­торой я ша­та­юсь из уг­ла в угол, как чум­ная. Это так не­веро­ят­но злит, что все мыс­ли сос­ре­дото­чены сей­час толь­ко вок­руг этой ди­кой бо­ли. Об­раз Ми­ны от­да­лил­ся, скрыл­ся в глу­бинах па­мяти, те­перь я прос­то из­редка сжи­маю ру­кой грудь, то мес­то, где ког­да-то бы­ло сер­дце, по­тому что час­то оно все еще но­ет и бо­лит, ве­ро­ят­но, по при­выч­ке.

Я не знаю боль­ше, что мне нуж­но, не по­нимаю сво­их же­ланий. Боль прон­зи­ла ме­ня ту­пым клин­ком, ис­су­шила, вы­мори­ла, и уш­ла, ос­та­вив в сер­дце пус­то­ту. Но си­деть в этой клет­ке прос­то не­воз­можно, не­выно­симо, так не мо­жет боль­ше про­дол­жать­ся. Си­деть здесь, ни­чего не ви­дя, ни о чем не зная, и не по­доз­ре­вая, как ре­шат твою судь­бу – ужас­но. Еще ужас­нее по­нимать, что, воз­можно, эта пыт­ка ни­ког­да не за­кон­чится. И са­мое страш­ное – осоз­на­вать, что ты ку­да силь­нее лю­бой, да­же са­мой силь­ной и лов­кой Охот­ни­цы, но при этом, черт возь­ми, быть не в сос­то­янии что – ли­бо сде­лать про­тив нее. Я тщет­но пы­талась нес­коль­ко раз от­крыть клет­ку, раз­ло­мать тя­желые прутья, и од­нажды мне это да­же уда­лось. Но это за­мети­ла Джейн, и те­перь я вы­нуж­де­на быть не прос­то в на­руч­ни­ках, кан­да­лы око­выва­ют да­же мои но­ги, ог­ра­ничи­вая и без то­го уз­кую пло­щадь пе­ред­ви­жения. Это ста­ло мо­ей окон­ча­тель­ной, пол­ной и аб­со­лют­ной ка­питу­ляци­ей, но ведь злость ос­та­лась, она ни­куда не де­лась, на­обо­рот, воз­росла и пле­нит мою и без то­го по­чер­невшую ду­шу.

Мою ди­кую ярость пре­рыва­ет лег­кий звук ша­гов по ко­ридо­ру, я вся об­ра­ща­юсь в слух, по­тому что сра­зу по­няла – идут ко мне. И это не Джейн, ко­торая в пос­леднее вре­мя вов­се де­ла­ет вид, что ме­ня не су­щес­тву­ет, а дру­гая Охот­ни­ца, ле­ди Эми­лия. К ней у ме­ня не­навис­ти нет, ско­рее, жа­лость, от то­го, что я знаю, и по­нимаю боль, ко­торую она в се­бе но­сит, и чувс­твую эту боль так же, как свою. Но по­нима­ние то­го, что мы по раз­ные сто­роны бар­ри­кад у ме­ня, ко­неч­но же, есть, и это очень пе­чаль­но.

Я са­жусь в угол клет­ки, пы­та­ясь унять раз­ры­ва­ющий уш­ные пе­репон­ки звук кан­да­лов при ходь­бе, и вни­матель­но смот­рю на свои ру­ки. Та­кая у ме­ня по­яви­лась глу­пая при­выч­ка, с тех пор, как я ста­ла плен­ни­цей. Не знаю, за­чем я это де­лаю, но иног­да мне ка­жет­ся, что так мне ста­новит­ся лег­че за­быть свою боль. Как буд­то мои ла­дони спо­соб­ны ее впи­тать в се­бя.

Ле­ди Охот­ни­ца по­яв­ля­ет­ся в мо­ем под­ва­ле, рез­ки­ми, че­кан­ны­ми ша­гами, под­хо­дит к клет­ке, и вни­матель­но рас­смат­ри­ва­ет ме­ня, как буд­то ви­дит впер­вые. Как ин­те­рес­но, ее под­ру­га всег­да пред­по­чита­ет кро­вавый крас­ный, ма­лино­вый или гра­нато­вый, а вот Эми­лия выб­ра­ла сво­им цве­том си­ний и его от­тенки.

Се­год­ня она нес­коль­ко дру­гая, чем всег­да, на ее ли­це зас­тыл су­ровый от­пе­чаток ка­кого-то ре­шения, неп­реклон­ность и бес­ком­про­мис­сность. Она смот­рит на ме­ня, скло­нив на­бок го­лову, как иной раз лю­бу­ешь­ся кра­сотой, или рас­смат­ри­ва­ешь ка­кую-ли­бо ди­ковин­ку, не зная, как к ней приб­ли­зить­ся. Ка­кая уди­витель­но горь­кая иро­ния, Лю­си, ты – ди­ковин­ка. И на те­бя смот­рят как на эк­спо­нат да­же те, у ко­го ты не­до­уме­ния вы­зывать не дол­жна.

В кон­це кон­цов, жес­ткие гу­бы ле­ди Мак­Гонна­гал раз­жи­ма­ют­ся, и она без эмо­ций, про­из­но­сит при­каз­ным то­ном:

- Пой­дем, у ме­ня есть де­ло для те­бя.

Я на мгно­вение ото­ропе­ла, и пя­чусь на­зад от не­ожи­дан­ности. Мне это не пос­лы­шалось? Это не плод мо­ей вос­па­лен­ной фан­та­зии и я дей­стви­тель­но мо­гу от­сю­да ВЫЙ­ТИ?

Я не­довер­чи­во смот­рю на свою ос­во­боди­тель­ни­цу. Мое те­переш­нее по­ложе­ние не пред­по­лага­ет до­верия к Охот­ни­кам. Не­кото­рое вре­мя мы бук­валь­но свер­лим друг дру­га гла­зами, по­том я про­из­но­шу очень ти­хо, слов­но сма­кую каж­дое сло­во:

- Это не шут­ка? Я прав­да сво­бод­на?

- От­но­ситель­но – ки­ва­ет шот­лан­дка, смот­ря на ме­ня ис­подлобья. – Под мо­им кон­тро­лем, так что не осо­бо оболь­щай­ся.

Я все еще не ве­рю в свое неж­данное счастье, но вый­ти от­сю­да очень хо­чет­ся, силь­нее, чем му­ча­ющие ме­ня по­доз­ре­ния от­но­ситель­но то­го, что же за­дума­ли две эти кро­вавые да­мы сде­лать со мною.
По­это­му я мол­ча про­тяги­ваю ей за­кован­ные ру­ки, и она ос­во­бож­да­ет ме­ня од­ним по­воро­том клю­ча. По­том то же са­мое де­ла­ет с но­гами, и я не мо­гу сдер­жать в се­бе ра­дос­тно­го сме­ха, счас­тли­вого и без­за­бот­но­го, поч­ти как в мо­ей че­лове­чес­кой жиз­ни. На­до же, я и не ду­мала, что та­кое воз­можно еще, мне ка­залось, я ни­ког­да боль­ше та­кого не ис­пы­таю.

Стран­но сно­ва иметь воз­можность хо­дить, не ог­ра­ничи­ва­ясь пу­тами и кан­да­лами. Пер­вые ша­ги да­ют­ся мне не прос­то, я, слов­но хищ­ник, кра­дущий­ся к сво­ей жер­тве, прис­матри­ва­юсь и при­норав­ли­ва­юсь к этим по­забы­тым бы­ло ощу­щени­ям. Те­перь я знаю, как ощу­ща­ет­ся сво­бода.

Ле­ди Эми­лия, ре­шитель­но сло­жив ру­ки на гру­ди, смот­рит на ме­ня и гро­мог­ласно объ­яв­ля­ет:

- Все, хва­тит. Ли­ричес­кие от­ступ­ле­ния за­кон­че­ны, Лю­си. Ты пой­дешь со мной. - Ку­да? – я чувс­твую, как дро­жит мой го­лос. От этой хищ­ни­цы все­го мож­но ожи­дать, впол­не воз­можно, они за­дума­ли унич­то­жить ме­ня. Но я прос­то так не дам­ся, пус­кай не на­де­ют­ся. По­это­му мне при­ходит­ся об­на­жить клы­ки, по­казы­вая ей, что я бу­ду сра­жать­ся, ес­ли по­надо­бит­ся, убью их. Я сла­ба сей­час, но не нас­толь­ко, что­бы не спра­вит­ся с дву­мя жен­щи­нами, ка­кими бы ве­лико­леп­ны­ми Охот­ни­цами они не бы­ли. По­это­му я нас­то­рожи­лась и жду ата­ки, да­бы ус­петь от­сечь ее быс­тро. Но ле­ди Эми­лия весь­ма спо­кой­на, и до­воль­но ров­ным то­ном, про­из­но­сит:
- Те­бе нуж­но при­нять ван­ну, и при­вес­ти се­бя в по­рядок.
- И вы боль­ше не бу­дете пря­тать ме­ня в клет­ке? – не в си­лах по­верить в про­ис­хо­дящее, го­ворю я.
- Ес­ли ты бу­дешь вес­ти се­бя адек­ватно и со­от­ветс­тву­ющим об­ра­зом – ки­ва­ет жен­щи­на. – У нас для те­бя есть не­кото­рые весь­ма важ­ные по­руче­ния, до­рогая, и ес­ли ты хо­чешь жить, неп­ре­мен­но их вы­пол­нишь.

Ах, ну ко­неч­но, как я мог­ла быть та­кой на­ив­ной, что по­вери­ла, буд­то бы мо­им вра­гам вдруг ста­ло жаль ме­ня? Глу­пая Лю­си, они прос­то за­дума­ли сде­лать из те­бя свою ма­ри­онет­ку. Пер­вым мо­им по­рывом, ког­да я осоз­на­ла это, бы­ло уй­ти, а еще луч­ше – вце­пить­ся ле­ди Мак­Гонна­гал в глот­ку, и раз­да­вить жи­лу на шее. Это чувс­тво бы­ло та­ким ос­трым, что я ед­ва не взвы­ла, не зная, как его по­давить.

Од­на­ко, уже в сле­ду­ющую ми­нуту, по­дума­ла, что это сов­сем не луч­ший вы­ход из си­ту­ации. Ес­ли я хо­чу спас­ти се­бя, вый­ти из сво­ей тюрь­мы, и вновь об­рести хо­тя бы жал­кое по­добие жиз­ни, я дол­жна пой­ти у них на по­воду, и де­лать все, что мне при­кажут мои тю­рем­щи­цы.

Я ни­чего не ска­зала, прос­то мол­ча иду за ней, нас­коль­ко по­нимаю, в ван­ную ком­на­ту. У ме­ня мель­ка­ет в го­лове мысль о Джейн, чем же она сей­час за­нята, раз по­ручи­ла ме­ня сво­ей дра­жай­шей под­ру­ге. На­вер­ное, спит с кем – ни­будь, или тре­ниру­ет­ся. Она не смог­ла убить Дра­кулу, и с тех пор прак­ти­чес­ки не вы­ходит из тре­ниро­воч­но­го за­ла, ве­ро­ят­но, го­товясь к на­шес­твию вра­гов. Впро­чем, ка­кого чер­та ме­ня во­об­ще это ин­те­ресу­ет? Те­бя ос­во­боди­ли, на­конец, Лю­си, поль­зуй­ся тем, что име­ешь, раз не мо­жешь дос­тичь боль­ше­го.

Мои пред­по­ложе­ния под­твержда­ют­ся, мы дей­стви­тель­но приш­ли в ван­ную ком­на­ту. Охот­ни­ца уже на­пол­ни­ла ван­ную во­дой, ру­кой приг­ла­шая ме­ня при­нять ее. Идя к ван­ной, я ис­пы­тываю страх от то­го, что уже поч­ти по­забы­ла ощу­щение го­рячей во­ды на сво­ей ко­же. Ин­те­рес­но, ка­ким оно бу­дет те­перь, ког­да кровь зас­ты­ла в мо­их жи­лах на­веч­но? Это чувс­тву­ет­ся как-то по-дру­гому, или нет?

Я сни­маю платье, по­том ниж­нюю со­роч­ку, ос­та­ва­ясь со­вер­шенно об­на­жен­ной, и опус­ка­юсь в во­ду. Она дей­стви­тель­но очень при­ят­ная на ощупь, и го­рячая.

Стран­но, но вско­ре мне на­чина­ет ка­зать­ся, что мои кос­ти нем­но­го сог­ре­лись, ког­да я на­тираю се­бя аро­мат­ной пе­ной, из­да­ющей прек­расный за­пах. Ле­ди Эми­лия при­села на край ван­ной и за­мер­ла, рас­смат­ри­вая дверь, буд­то в ней есть что-то ин­те­рес­ное. Ку­пание, на­до ска­зать, при­носит мне пот­ря­са­ющее удо­воль­ствие, но лю­бопытс­тво по­беж­да­ет мою рас­слаб­ленность, и я, вни­матель­но пос­мотрев на сво­его оча­рова­тель­но­го па­лача, спра­шиваю:

- Так что же вы за­дума­ли, ле­ди Эми­лия? Не вве­дете ли ме­ня в курс де­ла? Мне ка­жет­ся, я имею пра­во знать, в ка­ких це­лях ме­ня ре­шено ис­поль­зо­вать.

Жен­щи­на мед­ленно по­вора­чива­ет ко мне го­лову и ко­рот­ко, быс­тро бро­са­ет:
- Шпи­онаж.
- Вот как? – взле­та­ют вверх бро­ви. Я не удив­ле­на это­му, но весь­ма удив­ле­на тем, что вы­бор пал имен­но на ме­ня. Ин­те­рес­но, ка­кой из двух мо­их тю­рем­щиц он при­шел в го­лову? – И за кем же нуж­но сле­дить?

- Те­бе обя­затель­но знать все и сра­зу? – нес­коль­ко раз­дра­жен­но бро­са­ет ле­ди, оки­дывая ме­ня гнев­ным взгля­дом, но я па­рирую:
- Я пред­по­читаю не тя­нуть в воп­ро­се оп­ре­деле­ния сво­ей бу­дущей судь­бы, зна­ете ли. Так кто же жер­тва?
- Джо­натан Хар­кер – ле­дяным то­ном со­об­ща­ет мне моя со­бесед­ни­ца.
- О! – сры­ва­ет­ся с мо­их губ, и, по­хоже, это – единс­твен­ное, что я мо­гу ска­зать сей­час.

От­кро­вен­но го­воря, но­вость не осо­бо не­ожи­дан­ная. Я ли­шена счастья спать, по­это­му ночью мне дос­тупны раз­го­воры двух гар­пий о том, что про­ис­хо­дит в их Ор­де­не. И то, что Джо­натан сей­час под силь­ным по­доз­ре­ни­ем, я знаю, по­это­му весь­ма спо­кой­на.

Я мол­чу, ста­ра­ясь осоз­нать, что чувс­твую сей­час. Не­навис­ти боль­ше нет, хо­тя еще не­дав­но я бы­ла пол­на бо­ли и стра­даний от то­го, что он увел у ме­ня Ми­ну, а по­том ис­поль­зо­вал ме­ня са­му, и выш­вырнул, слов­но по­мятый пла­ток. Злос­ти уже то­же нет, по­тому что я вряд ли мо­гу злить­ся на не­го за то, что са­ма его соб­лазни­ла и по­дари­ла се­бя. Это бы­ло глу­постью, но, ка­кая раз­ни­ца те­перь, ког­да мы по раз­ные сто­роны бар­ри­кад осо­бен­но, ког­да от ме­ня преж­ней, ос­та­лось толь­ко имя? Ни­какой, все рав­но. Так что же злить­ся? Нет смыс­ла.

Но вот през­ре­ние к Хар­ке­ру – это то, что у ме­ня не от­нять. Оно ос­та­лось и ни­куда не со­бира­ет­ся ухо­дить, да и за­чем? Мер­зкий, ме­лоч­ный жур­на­лист, бед­няк, чьи кар­ма­ны всег­да пус­ты, но ам­би­ци­озен до край­нос­ти, и, на­вер­ное, во­зом­нил се­бя ко­ролем ми­ра. Ор­ден за­вер­бо­вал его, по­тому что сво­их вра­гов луч­ше все­го дер­жать при се­бе, а он не раз­ду­мывая, сог­ла­сил­ся, ведь это его единс­твен­ный шанс воз­вы­сить­ся, вый­ти из той гря­зи, в ко­торой он жи­вет. Ве­ро­ят­но, в мыс­лях он уже пра­вит ми­ром, и та­кая ум­ная жен­щи­на, как ле­ди Джейн, не мо­жет не по­нимать это­го.

Од­но мне по – преж­не­му не по­нят­но во всей этой стран­ной ис­то­рии – они зна­ют, ка­кие от­но­шения свя­зыва­ют нас с Хар­ке­ром, ле­ди У­езер­би бы­ла мо­им де­моном-ис­ку­сите­лем на пу­ти мо­его гре­хопа­дения, слу­чив­ше­гося в его объ­ять­ях, так по­чему же они выб­ра­ли для ро­ли мсти­теля имен­но ме­ня?

- Вы ду­ма­ете, он за­хочет что-ли­бо знать обо мне пос­ле все­го, что про­изош­ло?
Чер­но­воло­сая бес­тия по­жима­ет пле­чами:
- Нам нет ни­како­го де­ла до то­го, что он там хо­чет, или нет. Ему при­дет­ся при­мирить­ся с тво­им су­щес­тво­вани­ем, а ты, ког­да бу­дет под­хо­дящий слу­чай, обя­затель­но поп­ро­сишь у не­го про­щения за со­де­ян­ное. Даль­ше вам не обя­затель­но об­щать­ся, но вни­матель­но сле­дить за Хар­ке­ром, да­бы раз­ве­дать его пла­ны на бу­дущее, те­бе бу­дет нуж­но.
И, по­мол­чав, при­бав­ля­ет:
- Ес­ли, ко­неч­но, ты хо­чешь улуч­шить свое по­ложе­ние.

Улуч­шить свое по­ложе­ние. Я про­бую эти сло­ва на язы­ке, мед­ленно сма­куя их.
Ин­те­рес­но, воз­можно ли улуч­ше­ние в мо­ей си­ту­ации, ес­ли все рав­но ни­какой на­деж­ды нет? Мне пре­дос­та­вили та­кой ма­лень­кий вы­бор – ос­та­вать­ся вам­пи­ром в клет­ке, или же иног­да вы­ходить по­гулять. И я, ко­неч­но, вы­беру вто­рое.

По­это­му я прос­то ки­ваю, мол­ча. Мы и так прек­расно по­няли друг дру­га, об­ме­няв­шись взгля­дами.

По­чувс­тво­вав, что во­да вот-вот ос­ты­нет, я по­кидаю ван­ную, и, уку­тав­шись в лег­кий ха­лат, сле­дую за ле­ди Эми­ли­ей. Та при­водит ме­ня в свою спаль­ню, на ее пос­те­ли уже ожи­да­ет кор­сет и платье неж­но- го­лубо­го цве­та, ко­торое мне от­кро­вен­но не по вку­су. Ве­ро­ят­но, моя то­вар­ка за­меча­ет это:
- Что та­кое? Не нра­вит­ся на­ряд?
- Слиш­ком блед­ный – под­жи­маю я гу­бы не­доволь­но.
- По­ра от­вы­кать хо­дить, как по­пугай, Лю­си. Ты те­перь бу­дешь оде­вать­ся, как по­доба­ет жен­щи­не. Де­вичьи иг­ры за­кон­чи­лись.

Да что там иг­ры, детс­тво – вся жизнь за­кон­чи­лась, с го­речью ду­маю я, про­вожая гла­зами тус­клые, сдер­жанные цве­та но­вого на­ряда. На­вер­ня­ка, его выб­ра­ла для ме­ня Джейн, я очень хо­рошо пом­ню бро­шен­ные мне ког­да-то сло­ва: «Мо­лодые де­вуш­ки хо­дят, как пав­ли­ны. Ду­ма­ют, что муж­чин прив­ле­ка­ет все яр­кое». Я дол­го так ду­мала са­ма, мне и сей­час очень нра­вят­ся яр­кие цве­та, на са­мом де­ле я тос­кую по ним, так же, как и по сол­нцу, ко­торое вы­нуж­де­на те­перь не­нави­деть. Но, по­жалуй, она бы­ла пра­ва. Ни­какие яр­кие тряп­ки не по­мог­ли спас­ти на­шу с Ми­ной друж­бу, ни, тем бо­лее, удер­жать Хар­ке­ра. Он бе­жал от ме­ня, слов­но по­битая со­бака, в то ут­ро, ког­да мы прос­ну­лись вмес­те.

По­это­му я со­вер­шенно спо­кой­но, да­же нес­коль­ко вя­ло, от­да­юсь ру­кам ле­ди Мак­Гонна­гал, ко­торая по­мога­ет мне одеть­ся. На­до ска­зать, платье мне весь­ма к ли­цу, хоть яр­костью то­нов не бле­щет. Кра­сивое де­коль­те, тон­кая от­делка, вы­год­но от­те­ня­ет блед­ность мо­ей ко­жи. Су­дя по все­му, мо­ей ви­зави на­ряд то­же при­шел­ся по вку­су, и она уже по­мога­ет мне по­доб­рать рас­сы­пав­ши­еся по пле­чам ло­коны в вы­сокую при­чес­ку.

Я за­мети­ла, что она не зо­вет слу­жанок, де­ла­ет все са­ма и ме­ня это до­воль­но сму­тило. Стран­но, что мне да­же в та­кой ме­лочи от­ка­зали. Я воз­во­жу на нее гла­за:

- Вы де­ла­ете это са­ма, ле­ди Эми­лия? По­чему бы не поз­вать слу­жан­ку?

Она ук­ра­ша­ет мою шею жем­чужной нитью, и гла­за ее иро­нич­но ус­ме­ха­ют­ся: - Ду­ма­ешь, Лю­си, я не по­нимаю, за­чем те­бе нуж­на слу­жан­ка, а? Хо­чешь по­лако­мить­ся?
Не от­ка­залась бы, про се­бя по­дума­ла я, сло­жив на гру­ди ру­ки. Но вслух ни­чего не го­ворю. Ле­ди Охот­ни­ца же под­хо­дит ко мне и ос­то­рож­но при­под­ни­ма­ет под­бо­родок так, что на­ши гла­за те­перь на од­ном уров­не, и я не мо­гу пос­мотреть ку­да – то еще. Ее при­кос­но­вение силь­но, я слов­но по­падаю в плен, и, ос­та­вай­ся бы я че­лове­ком, обя­затель­но по­чувс­тво­вала бы боль. Но я вам­пир и те­перь ощу­щаю толь­ко лег­кое дав­ле­ние ее паль­цев на под­бо­родок. Она вновь за­гово­рила спо­кой­ным, поч­ти ле­дяным го­лосом:

- Пос­лу­шай вни­матель­но, до­рогая, что я те­бе ска­жу, и сде­лай пра­виль­ные вы­воды. Ты – по- преж­не­му плен­ни­ца, не бо­лее. Ни­чего не из­ме­нилось. Ты те­перь под осо­бым кон­тро­лем – мо­им, и ле­ди У­езер­би. И ес­ли что-ли­бо пой­дет не так, кля­нусь не­беса­ми, я отор­ву те­бе го­лову преж­де, чем ты ус­пе­ешь об этом по­думать. За­пом­ни, Лю­си, те­бе от­ка­зано в са­мос­то­ятель­нос­ти дей­ствий. Ты дол­жна бы уже при­вык­нуть, что да­же ды­шишь толь­ко с на­шего поз­во­ления.

Охот­ни­ца вы­пус­ка­ет мое ли­цо из пле­на паль­цев. Урок окон­чен.

О, ко­неч­но же, я лишь ма­ри­онет­ка в ру­ках кук­ло­водов. Как я мог­ла по­думать ина­че? Как мог­ла по­наде­ять­ся на боль­шее?

Ле­ди Мак­Гонна­галл за­вер­ша­ет пос­ледние при­готов­ле­ния, ук­ра­шая мои во­лосы все тем же жем­чу­гом, и от­ве­дя нес­коль­ко се­кунд, что­бы по­любо­вать­ся ре­зуль­та­том сво­ей ра­боты. Ве­ро­ят­но, она ос­та­лась до­воль­на, но я по­нимаю, что все еще не знаю, к че­му имен­но ме­ня го­товят, по­это­му спра­шиваю, как на ду­ху:

- Что же мне пред­сто­ит те­перь?
- Для на­чала мы с то­бой прос­то про­гуля­ем­ся по го­роду. Ты дол­жна, на­конец, по­явить­ся в об­щес­тве, да­бы за­верить его, что с то­бой все в по­ряд­ке, пос­коль­ку уже по­пол­зли слу­хи в ви­ду тво­его дол­го­го от­сутс­твия. Ду­маю, мы обя­затель­но встре­тим ко­го-то зна­комо­го, и твоя за­дача по­пасть на при­ем в лю­бой дом. Там обя­затель­но со­берет­ся вся знать, и Хар­кер то­же бу­дет там. Ле­ген­да очень прос­та: пос­ле по­хорон ма­тери, те­бе не­об­хо­димо бы­ло за­лечить ду­шев­ные ра­ны, и ты у­еха­ла в Шот­ландию, где не­кото­рое вре­мя жи­ла в мо­ем особ­ня­ке. И, да, я - дав­няя под­ру­га тво­ей ма­тери.

Я мед­ленно ка­чаю го­ловой из сто­роны в сто­рону, пы­та­ясь ос­мыслить ус­лы­шан­ное. Глу­пый план, но, ду­маю, для выс­ше­го све­та, ку­да ме­ня неп­ре­мен­но по­тащат, впол­не ло­гич­ный и при­ем­ле­мый. Лон­дон­ская знать не осо­бо при­вык­ла за­думы­вать­ся, и го­това при­нять лю­бую ма­ло-маль­ски прав­до­подоб­ную ле­ген­ду.

- К че­му та­кая спеш­ка? – вски­дываю го­лову я, все еще не по­нимая это­го.
- Чем рань­ше мы рас­секре­тим Хар­ке­ра, до­рогая, тем луч­ше. У те­бя те­перь пре­вос­ходное зре­ние и очень ос­трый слух. Вос­поль­зуй­ся этим спол­на.

Итак, взды­хаю я, ме­ня те­перь прев­ра­тили не прос­то в ма­ри­онет­ку, в ма­шину для убий­ства. От­ны­не ме­ня бу­дут ис­поль­зо­вать, как под­садную ут­ку, как щит, и во всем ми­ре нет ни од­но­го че­лове­ка, ко­торый бы ме­ня по­жалел. Бед­ная Лю­си, как же страш­но окон­чи­лись твои зем­ные му­ки, в мыс­лях сок­ру­ша­юсь я, чувс­твуя от­го­лосок слез на рес­ни­цах. Ес­ли бы я еще уме­ла пла­кать, ко­неч­но же, раз­ры­далась бы пря­мо сей­час, не мед­ля. Но я те­перь не умею. Как и спать, чувс­тво­вать боль, ра­довать­ся. Ни­чего не умею боль­ше.

Ле­ди Эми­лия про­тяги­ва­ет мне фла­кон ду­хов, и я наг­раждаю се­бя нес­коль­ки­ми кап­ля­ми. Их аро­мат ед­ва уло­вимый, цве­точ­ный, но мой обос­трен­ный нюх с нас­лажде­ни­ем его впи­тыва­ет в се­бя.

Охот­ни­це по­надо­билось ку­да мень­ше вре­мени, что­бы за­вер­шить свой ту­алет. Она все­го лишь под­ка­лыва­ет во­лосы шпиль­ка­ми, уби­рая гус­тую коп­ну с ли­ца, оде­ва­ет чер­ные пер­чатки, и про­тяги­ва­ет мне лег­кую шаль цве­та мо­лока. Я бро­саю пос­ледний взгляд в зер­ка­ло пе­ред вы­ходом из ком­на­ты, ус­пев от­ме­тить, что мои ску­лы за­ос­три­лись, а взор стал пла­мен­ней. Не знаю по­ка, нра­вят­ся ли мне та­кие пе­реме­ны.

На ули­це нас уже ждет ка­рета и Хо­уп­кинс, вер­ный ку­чер ле­ди Джейн, от­во­ря­ет пе­ред на­ми двер­цу. Мне всег­да бы­ло ин­те­рес­но, ка­кая ка­рета у блис­та­тель­ной У­эзер­би, и сей­час я не мо­гу не от­ме­тить ее бо­гатс­тво. Из­нутри она об­би­та крас­ным бар­ха­том, и весь­ма ком­фор­тна. Ви­димо, да­же здесь ле­ди Джейн не из­ме­ня­ет сво­ей изощ­ренной страс­ти к кро­ви и все­му кро­ваво­му.

Ле­ди Эми­лия са­дит­ся нап­ро­тив ме­ня, и, скло­нив­шись так, что­бы толь­ко я слы­шала ска­зан­ное, шеп­чет:
- И пом­ни, Лю­си, я всег­да ря­дом. Я не отой­ду от те­бя ни на ми­нуту. Так что не но­си в сво­ей хо­рошень­кой го­лов­ке пла­ны по­бега, и не взду­май де­лать то, что я зап­ре­щу. Ина­че те­бя ждет участь ку­да пе­чаль­нее той, что ты еще не­дав­но ис­пы­тала На­де­юсь, ты все по­няла, ми­лая?

Я мол­чу, от­вернув­шись к ок­ну. Ко­неч­но же, я все по­няла, и мы едем в свет – мой па­лач, и я , Лю­си Вес­терна. Ма­лень­кий монстр.