Оружие холода

    Холод. Зима. Дрожь пробирает насквозь. Дует ветер – злой союзник холода. Защипал лицо тридцатиградусный мороз. Бредёт путник, утопая в снегу.
    Дом. Не сюда ли стремится бредущий путник, утопая в снегу? Дом – это спасение от холода. Но грош цена была бы этому пространству, если бы не присутствовал внутри элемент огня, а в данном случае сам огонь. Печь, плита докрасна. Треск поленьев, объятых огнём. От печи рвётся тепло – антагонист холода. Тепло рождающееся от огня.
    Жар и холод. Плюс и минус по Цельсию. Огонь и холод.
    Поговорим сначала о плюсе и об огне. Огонь печи даёт тепло всему пространству дома.
    Но всё относительно в пространстве плюса. Комфорт умеренных широт, субтропиков. Но невыносимая жара тропиков, а, то и пекло в пустыне Сахара. Плюс пятьдесят в тени. Куриные яйца в раскалённом песке приобретают кулинарный вид.
    Плюс сто. Закипает вода – источник жизни. +1064 С – пламя газовой горелки. На поверхности Солнца от +6000 С до +20000 С. В центре Земли +20000 С. Наибольшая температура полученная в лаборатории +20000 С. В короне Солнца +2000000 С. Но Солнце не самая горячая звезда во Вселенной. Есть звёзды в сотни, тысячи раз горячее. Термоядерная реакция равна +10000000 С. Но кто рекордсмен?
    А что можно сказать об антагонисте? Холод. И бредёт одинокий путник, наклоняясь и укрывая лицо от ветра холода, норовящего только хлестать и хлестать. И суслики попрятались в норы.
    Абсолютное большинство на планете не любит холод. Абсолютное большинство флоры и фауны. Как беден красками лес крайних северных широт. И лесам юга Южной Америки также нечем похвастаться. Но как меняется всё в направлении на экватор! И яркость, и сочность красок! И буйное цветение, и буйная радость, и буйное множество!
    Как много песен о весне! О, весна, приносящая тепло, преддверие лета! Новое рождение трав и цветов…
    И всё же. Что можно сказать об антагонисте? Холод. Холод зимы.
    Да. Хватает за кожу мороз при температуре в -30, в -40 градусов по Цельсию. А каково в -60, а то и в -70? В минус шестьдесят плевок застывает на лету. Раз упомянули про плевок, значит, человек пребывает на таком холоде. Не только пребывает, но и живёт. Живут целые народы.
    А дальше? Человек никогда не пребывал при -80. А дальше? Чем дальше, тем пустыннее. Там нет жизни. -100 градусов. Пустота для органики. А дальше? Чем дальше и ниже, тем больше пустоты. Металлоконструкции становятся хрупкими и ломкими. Самолёты давно не летают, пароходы давно не плывут. Про автомобиль и речи нет. Пустота.
    Наименьшая температура, измеренная на поверхности Луны -160. Нет атмосферы, нет защиты. «Ох бедная спутница Земли!» – скажет органический мир. А Луне хоть бы что. Ни жарко, ни холодно.
    При -268,93 закипает гелий. Для этого элемента под вторым номером в периодической таблице Менделеева это – просто жара. Хоть и второй номер, но зато среди инертных газов во владениях холода – абсолютный лидер. Единственный газ, который не отвердевает при нормальном давлении, как бы человек его не охлаждал своей гениальной криогенной техникой.
    И всё же велик гений человека. Наименьшая, полученная в лаборатории -273,14. Одной сотой не хватило до точки абсолютного нуля.
    Точка абсолютного нуля -273,15 градусов по Цельсию.
    Вот он – предел, граница, стена, потолок или самое, самое дно! Вот она черта, начертанная её величеством Природой! Это не рекорд, ибо рекорды бьются. Это аксиома! Сунь голую руку с открытой ладонью – проверить холод точки абсолютного нуля. За доли секунды превратится в ничто. И не пытаться.
    А дальше, нет дальше. Конечная остановка. Предел! Установленная черта природы. Её величества Природы!
  -274 не может существовать никогда.
    О, Природа! Камни твои, твой песок, твоя вода, твои горячие звёзды. Мир материи. О, Природа! Вы сделали нормой и органический мир. Жизнь. Но и не только. Из Вашего лона вышел разум. Может, это – самое гениальное Ваше достижение, Ваш венец!
    Но как часто Ваше дитя бывает непослушен. Теперь он – сам творец!
    Топор из камня, лук и стрелы, колесо, корабли под парусами, печатная книга, телескоп, электрическая лампа, автомобиль, самолёт, ракета, компьютер, Интернет…
    Триллионы вещей созданных им, а не её величеством Природой. Он создаст и биллионы, квинтиллионы вещей. 
    Да. Природа не может сама по себе создать на какой-нибудь пустынной планете или на той же Луне телевизор, автомобиль, самолёт.
    Конечно, из квинтиллионов комбинаций, может, в какой-нибудь галактике, на какой-нибудь пустынной планете может находиться форма из камня, в точности повторяющая форму телевизора или самолёта, или ещё чего-то. Но никогда не засветится экран такого телевизора, и никогда не взлетит такой самолёт.
    Разум создавая, делает частью природы, частью бытия, частью существующего, частью Вселенной триллионы, биллионы, квадриллионы, квинтиллионы вещей. Невозможное становится возможным.
    Вот какого чемпиона в игре феноменов создала её величество Природа! А он иногда такой непослушный.

* * *               

  - Планета удалена от своей звезды на оптимальное расстояние. Вода на ней во всех трёх формах. Атмосфера благоприятная для белковой жизни. Обильная жизнь.
  - Гравитация?
  - Гравитация подходит.
  - Можно начинать.
  - Нет.
  - Есть препятствие?
  - Есть. На планете наличие редкого проявления.
  - Какая форма?
  - Разум.
  - Как выражена?
  - Миллиарды владеют разумом. Они разделяются на расы, народы. Внешние различия незначительные. Планета берёт тепло от звезды неравномерно. Такое у всех планет. Внешние различия от этого.
  - Устраним препятствие?
  - Можно ждать. Мы умеем ждать.
  - Что даёт такой повод?
  - Обладатели разума не едины в своём развитии. Ненависть, вражда окутывает их. Много войн было, есть и будет.
  - Сильны они?
  - Нет. Но имеют виды оружия, уничтожающие жизнь на планете.
  - Есть время ждать. 
  - Да. Атмосфера теряет чистоту. Ненависть, вражда у обладателей разума не теряет силы. Виды оружия, уничтожающие жизнь, набирают силу.
  - Ждать не будем.

* * *

    Широко раскинулся биом саванна - Серенгети. Обильные травы, но редкие деревья и кустарники, где пасутся бесчисленные стада диких животных. Пестрота их поражает. Здесь антилопы, зебры, газели Томсона, буйволы, жирафы, бегемоты, носороги, слоны. Здесь и неизменные спутники парнокопытных: львы, леопарды, гепарды, гиены, шакалы. В реке крокодил, также выжидающий жертву из копытных. Саванна не наряжена в яркие, сочные, горячие краски как джунгли. Пастьба парнокопытных, и охота хищников на них, и обильные желтеющие травы, и редкие деревья и кустарники, и реющий полёт орлов над саванной в поисках добычи образуют свой особенный, завораживающий мир. Нагретый воздух сверху донизу как бы образует волны. Солнце палит нещадно. Идиллия саванны. Идиллия Серенгети.

* * *

    Он возник неожиданно. Он был огромен. Он был как гора. Огромный квадратный куб сто на сто метров. Чёрный, абсолютно чёрный. Такой чёрный, что чернота эта притягивала, манила и уводила куда-то далеко, далеко вглубь. Он возник скорее ночью, слившись с темнотой самой ночи. Теперь он внёс в местность необычный, необыкновенный колорит. Порождение колдовства? Но колдовству подвержено мелкое. Это было скорее порождение волшебства. Но кто волшебник?
    Саванна проснулась и заметалась. Присутствие чужого давила на мозги существ, не наделённых разумом. И сердца их забились в тревожном ритме. Антилопы, зебры, газели Томсона, буйволы, жирафы, бегемоты, носороги, слоны, львы, леопарды, гепарды, гиены, шакалы сначала забегали, а затем стали осторожно всматриваться в объект тревоги. Во времена сильной жары и засухи бывает так, что воду обмелевшей реки пьют рядом и леопард, и антилопа, на время забыв, кто они. Так было и в этом случае. Заворожено застыли перед ним и лев, и зебра по соседству. И остальные звери, и парнокопытные на время забыли жизнь саванны. Любопытство одолевало всех, отбросив на время закон джунглей.
  - Мама, папа, что это такое? – маленькие дети, брат с сестрой прильнули к родителям.
    А кто знает ответ? Туристы стояли в изумлении. Вот будет что рассказать дома! И сотрудники национального парка Серенгети стояли в изумлении. Вот, вот и начнут подтягиваться журналисты, репортёры. Они вездесущие. А потом начнётся наплыв туристов со всех концов. Любопытство, здоровое порождение далёких и диких времён толкнёт их сюда.
    Так он стоял до полудня. Жаркое солнце нещадно палило. А зверей, парнокопытных и людей становилось всё больше и больше. К полудню с ним что-то стало происходить. Чернота, огромного как гора, куба стала переливаться волнами сверху донизу. Волновалось чёрное, как волнуется чёрная гладь воды тихого пруда в безоблачную, ненастную погоду при слабом ветре. Как бы манила внутрь, вглубь чернота, притягивая, втягивая взор окружающих. Сколько продолжалось это? А затем наступил… вселенский ад.
    Разверзнулись, раздвинулись наотмашь и растворились, исчезли стены не рукотворного этим человеком,  ниспосланного неизвестно откуда и неизвестно кем, куба. И оттуда вышел холод.
    Такое не бывает. Такое не может быть. Такого не должно быть. Такому не суждено быть. Но он вышел. -50000 градусов по Цельсию! Куб содержал в себе то, чего нет ни в одном уголке Вселенной!
    Сотые, а то и тысячные доли секунды, и окружающие, раздираемые любопытством, свидетели этого явления, были сметены в прах. А далее вся Серенгети. И всё дальше и дальше. Позади Танзания. И всё дальше и дальше. На запад. Деревья джунглей рассыпались, словно песочные часы. На восток. Индийский океан. Волны, не завершив своё движение, застывали, мгновенно превращаясь в лёд. И лёд быстротою молнии устремлялся вниз до самого дна. Океан превратился в огромный лёд. Когда же растопят его лучи всесильного Солнца? И дальше, и дальше. На север, на юг. На северный полюс, на южный полюс, где холод ничто по сравнению с ним. Километры сотнями и сотнями, сложенные, помноженные в тысячи, сдавались невиданному, страшному по силе, оккупанту. А он продолжал покрывать и покрывать мир, где войны в данный момент начинались ради, якобы, каких-то благородных целей на волне всяких там двойных стандартов. Где было много философий, много целей самых разных направленностей. Где жили под разными лозунгами и не лозунгами и короли, и диктаторы, и президенты стран, и президенты корпораций, самодовольные политики, олигархи и обездоленные, гангстеры и скромные обыватели, миряне, и весь остальной мир – братья меньшие этого властелина планеты homo sapiens, и пёстрое разноцветье живительной флоры. Он наступал, не разбирая счастье и несчастье, подлость и благородство, преступление и гуманность, мир и войну. Он наступал по этому миру, рождённому в вожделенной «зоне Златовласки», не разбирая, не сортируя по расам, национальностям, не вникая в чаяния настоящего, в предстоящие планы грандиозного и не грандиозного, в светлые не светлые мечты о будущем. Он наступал по круглому шару, не встречая сопротивления, ибо такового не могло быть. Разве только Солнце, только звезда может оказать сопротивление. Окружив полностью шар, он углублялся вниз и вырывался вверх. Внизу, сопротивляясь, застывала магма. А вверху, вырвавшись из атмосферы, он ринулся в холодную пустоту космоса. По пути он терял силы. Проглотив Луну, он не дотянул до Венеры, до Марса. Десятки миллионов километров холодной космической пустоты растворили в себе адскую поступь невиданного явления. Венера продолжала оставаться, благодаря атмосфере из углекислого газа, самой жаркой, самой горячей планетой своей звёздной системы, где господствует жара в +400 градусов по Цельсию. На Марсе экватор, в зависимости от времени года, набирал тепло в плюс десять, пятнадцать градусов. Но ведь на них нет таких, движимых любопытством.
 
* * *

    Есть ли предел разума?   
               
                Октябрь 2007 г.


    Рассказ "Оружие холода" опубликован на сайте "Космоопера".