растерянная девушка в большом городе

дело было в пасху.

день был ясен, солнце палило вовсю и по городу туда - сюда бродила наряженная под стать солнцу толпа.

я вышла из дома в прекрасном настроении, облачив тело в узкие джинсы, рыжие замшевые сапоги и меховой жилет из трофейного зайца, волосы были гладко зачесаны и на носу темные очки, как всегда.

мы с компанией собирались на дачу, за мной не заехали, так как я решила никого не напрягать, а приехать сама к пункту сбора на маршрутке.

маршрутка по пути сломалась, нас всех высадили и мы долго ждали следующую, ждали наверное час, за это время я успела понять, что, скорее всего, уедут без меня, но верить хотелось в лучшее.

разум оказался прав- народ решил, что я проспала и уехали без меня.
а вера просто сказала:"упс, ну, бывает, ошиблась я, чего там, да и ничего страшного, погуляешь, не зима..."

пришлось ехать обратно в центр с тоскливым выражением лица, ибо я обнаружила, что в спешке забыла дома ключи, а родители уехали на свою дачу, к друзьям стучаться тоже бесполезно, дома никого нет, можно даже не пытаться.

и вот я предоставлена сама себе до самого вечера, а может быть и до вечера следующего дня, но об этом думать не хотелось, очень не хотелось.

перспектива бродить в городе, где все двери для тебя вдруг оказались закрыты, да и еще с минимумом денег не радовала абсолютно, на родительскую дачу электричка была только вечером.

мелькнула было спасительная мысль спрятаться в библиотеке, но и она покинула меня очень быстро, паспорта с собой не было, а без паспорта в городе даже книгу не почитаешь бесплатно.
купить книгу и засесть с ней где - нибудь среди зелени в парке тоже не осуществимо, покупать ее не на что.
лучше сэкономить на проезд.

вот с такими грустными мыслями брела я под солнцем в меховом жилете, отдавшись на волю волн.
и птицы имеют гнезда и лисы имеют норы, а сыну человеческому...

первым зацепил меня художник в парке, он наговорил мне кучу комплиментов и вызвался нарисовать дружеский шарж за сто рублей.
я посчитала свои скудные финансы, на билет еще хватало и согласилась, ведь я решила плыть по воле волн.

художник оживился моим согласием и живо заработал мелками, мне было очень любопытно, обычно я иду мимо, но тут уж сидела примерно и улыбалась сквозь очки, сокрушаясь все же, что по пути не попалось книжного лотка.

через двадцать минут шарж был готов и я увидела себя.

девушка на бумаге лежала с задорным видом пузом на песке, с длинным носом и в темных очках, болтая в воздухе согнутыми ногами, с высоты небес на нее заинтересованно взирал мужик - солнце и длинная рука солнца протянулась к самому ее носу с внушительной пачкой купюр, на верхней было написано сто долларов.

вторая рука солнца уже бесплатно гладила гладкую спинку.

я несколько опешила, сама себя я казалось очень серьезной, да еще с думой о прибежище в библиотеке, но солнце, похоже, думало иначе.
солнце всегда знает, что делать с растерянной и бездомной девушкой в меховом жилете.

скрепя сердцем, я отдала за это сто рублей и пошла дальше.
жилет я при всем желании снять не могла, но я внушила себе, что люди в древней пустыне часто ходили в шерсти, а сама я видела людей в бурках еще и не в такую жару,- они гордо высились в метро как прибрежные скалы посреди мелких волн прочего населения и глаза их,как глаза орла смотрели остро и насквозь.

ничего так не раздражает и не кажется таким пустым человеку без дома и средств как нарядная толпа, -  я ощущала себя пилигримом, бредущим по человеческой пустыне века и века, в своей меховой накидке.

все что-то ели и о чем- то говорили, я же не ела и не говорила, точно - пилигрим.
только художнику и солнцу было до меня какое-то дело.

начала мучить жажда и я купила самую маленькую и дешевую бутылку воды, не пить же из фонтана.

чем грустнее становилось мое настроение, тем ровнее спина, шла я по центральной улице эдакой прямой палкой, а с боков манили своей прохладой тенистые переулки.

в один из таких приятных переулков я, наконец, свернула из пышного многолюдного яркого центра и сразу попала в другой мир, -  блеск золота, звон колоколов и солнце казались чем-то внешним и чужеродным, не способным затронуть сакральной влажности этого затаенного пространства в себе.

переулок был пуст, все как вымерло, даже из открытых окон и форточек не доносилось никаких звуков жизни и праздника.

звон плыл над городом, но здесь он был таким приглушенным, как под водой.
а все люди попрятались, даже едой не пахло.

не было ни собак, ни кошек.
мне стало даже как-то несколько не по себе, поэтому я обрадовалась, услышав человеческий голос.

прямо из тени ко мне выступил человек, будто вышедший из иконы канонический иисус христос, он тянул руки и смотрел такими томительно-печальными глазами, что я невольно остановилась, с интересом разглядывая это новый персонаж в своей жизни.

- здравствуйте! - поклонился чуть не до земли человек.

- добрый день, - сказала я, без особенного энтузиазма, скорее с любопытством.

- мне нужно с вами поговорить, очень нужно и важно, вы поймите, я вас искал весь день, мне сегодня 33 года, понимаете!!! - голос его дрожал и, кажется, дрожали руки.

- маньяк, - подумала я, - но тихий, это ничего...
однако, безлюдность улицы настораживала, вдруг он вытащит нож или пистолет, мало ли, подворотни здесь темные и дворы глухие, да и стены старинных домов толсты как в крепости, помощи ждать не откуда.
я решила вести себя тихо и выслушать, смешно же бежать от тихого нервного маньяка, хоть мысли тебя к тому побуждают.

маньяк тем временем топтался на месте и мучительно сглатывал,будто во рту была не слюна, а камни, глаза его становились уже совсем трагическими и мерцали загадочным маниакальным блеском сконцентрированной решимости.
целю решимости, судя по всему, была я, заблудшая в городе своем.

- понимаете, вы должны понять меня правильно, именно правильно, понять и согласиться!

- согласиться, но с чем, вы же еще ничего не сказали!

- а вы сами не догадываетесь,  - страстно сказал мой новый знакомый,приблизив лицо вплотную - я нашел вас, нашел, я искал с утра, я обошел здесь все церкви, но там не было того, что мне нужно!

- что вам нужно, скажите же наконец?! - я в упор взглянула в его растерянное лицо.

- мне нужна чистая девушка, похожая на деву марию, а вы похожи, вы очень похожи, понимаете, я чувствую, я не псих, я много чувствую, я искал в церквях, но там одни ****и, а мне это не подходит, мне нужны вы, понимаете, именно вы, как только я вас увидел, понял сразу, что все не зря и искал я не зря, верил я не зря, все не зря, все сходится, моя вера привела меня сюда и указала на вас! - парень говорил скороговоркой, а я смотрела на его босые ноги, торчащие из потрепанных старых штанин.

выглядели мы со стороны более, чем странно, если вспомнить, что я в меховом жилете, джинсах и рыжих французских узких замшевых сапогах, да еще очки, а человек босиком, в ветхой одежде и с котомкой.

над городом там, где людно, плыл колокольный звон, почти растворяясь в небе ближе к окраинам.
 голос человека стал почти глухим, он поклонился чуть не в ноги, задев меня взметнувшимися сальными прядями растрепанных волос.

- я прошу вас сделать меня мужчиной, не за деньги не подумайте, я не вижу в вас проститутку, мне важно, чтоб это были именно вы и именно в мой день рождения, когда мне исполнилось тридцать три, я об этом думал с четырех лет и каждый год фотографировался. вот смотрите! - он полез в карман и достал паспорт с кипой фотографий.

- вот - паспорт, смотрите на дату рождения, а вот прописка, я не судимый. не болею, вот справка из вендиспансера, вам ничего не грозит со мной, не бойтесь!я сдал все анализы перед этим!

- мне всегда говорили, что я похож на иисуса христа, с самого рождения похож, - рука стала быстро перебирать фото и являть мне все новые свидетельства неслучайного сходства.

сходство с иконой, несомненно, было разительное!
от младенца и до тридцати трех лет.

он делал одно фото раз в год в день рождения и теперь лики мелькали перед моим носом, перебираемые как четки нервными руками с длинными тонкими белыми, будто восковыми пальцами с нежно розовыми ногтями.

далее он сообщил мне, что живет с теткой, но она на даче(о, боже, она тоже на даче!!!все на даче!!!)он ее спровадил заблаговременно, а работает он на заводе, но это не главное, ибо вся его жизнь посвящена вере!
родители его давно умерли, так что он есть человек, просто человек, дитя человеческое:"вы понимаете, что это значит?"

он опять поклонился и старомодно произнес, окая и растягивая эту неожиданную в нашей местности "о": "так вы позволите мне провести с вами ночь по обоюдному согласию!?"
казалось, он растянул фразу до невозможности, как резину,тянул и тянул, боясь, что не успеет договорить и она сама щелкнет его по носу, стянувшись обратно.

собственно, уже этой фразой он как бы устанавливал между нами сакрально-интимные отношения,- выйти из отношений не так просто как из незначительного разговора.

отношения эти длились, пока длилась фраза и они были не субъективны как шарж художника, а вещественны и подкреплены верой в предначертание.
я была уже его, только этого не понимала, как глупо умствующая самка.

я решительно сказала:"нет!!!"

ибо я недостойна, грешна, помыслы мои нечисты и вряд ли я подхожу для столь высокой миссии.
но внутри все же липла тошнотворная мысль:"а вдруг он прав?"
вдруг есть что-то в этом, вроде самопожертвования, отчего не укрепить человека в вере, трудно что ли, вдруг я стану причиной тяжкой депрессии, а может чего и похуже, человек такого склада может подумать все, что угодно.
и глаза эти, такие больные глаза...

мне уже хотелось уйти отсюда, от этой неожиданной боли и страдания,от этого глубоко верующего психа с его "идеей фикс" тридцатилетней давности, я с тоской смотрела туда, где блестели купола трех церквей и ходили чистые, принарядившиеся по случаю праздника горожане, невинные в своей солнечной простоте, как все имеющие крышу над головой и ключи от квартиры-рая.

я развернулась и устремилась к выходу, сколь возможно быстрыми шагами.
человек бежал за мной до самого солнца, но перед ним резко затормозил и отстал, предпочитая, видимо, остаться в тени этих старых сырых стен.

- пожалуйста, вернитесь, подумайте!!!- почти кричал он мне вслед, - по обоюдному согласию, я вас не неволю!!!все сходится, подумайте, как все сходится,не уходите!!!

до вечера я бродила по городу без всяких происшествий,думая об этой странной встрече...

мысль явилась неожиданно, тяжелая как удар молотом по наковальне:"тридцать три года, а затем распятие и воскресение, фотографий больше не должно быть, что он замыслил, этот странный не от мира человек и кто я для него в таком случает и почему именно дева мария нужна, а не магдалина, скажем, от чего такая боль в глазах и робость в голосе?"

а вдруг он хотел убить себя после этого или убить нас обоих, - в кармане вполне мог быть нож, - что-то же должно было оторвать нас обоих от жизни и свести к одной точке в этом безлюдном переулке, приготовленном как сцена для спектакля и кто его смотрел в таком случае, не люди же, тогда кто?

так не бывает, так просто не бывает на свете, мир логичен,опасных психов отлавливают и лечат, все нормально, дыши ровно и считай баранов, считай бедный больной ум баранов и засыпай.

мой ум баранов считать не хотел, он прицепился к психу и думал о нем уже почти с нежностью, они все там на улице разодетые, а он босиком и с котомкой, но более всего меня убеждало страдание в его глазах, настоящее глубокое страдание, что там внутри, что???

я почти была готова идти искать его и вытрясти из него всю его больную правду, уже взяв инициативу в свои руки.
что, что он замыслил, не может же это быть просто секс, давность намерения, совпадение его тридцатитрехлетия с датой пасхи уже и на меня действовали магически.

да и какая между нами, собственно, разница я - тоже бездомный странник в этом мире теней, что плохого в его естественном желании, не ханжество ли я проявила, отказавшись, может это окунуло бы мою чересчур легкую душу в самые глубины любви и отчаяния?

на остановку электрички я плелась уже с совсем отяжелевшей душой.
села в электричку и всю дорогу тускло смотрела в окно.

но и там, за городом, коварная планида меня не оставила.

на пути между дачей и станцией на меня очень остро среагировал огромный черный бык, привязанный хозяином к вбитому в землю колу, то, что это бык, а не корова понять было несложно.

не долго думая, я оперативно взлетела на росшую тут в посадке яблоню и уселась там на одной из верхних ветвей, о чем не пожалела, бык вырвал кол и некоторое время еще с ревом бодал дерево, но потом утешился и лег под деревом охранять.

спас меня через час крестьянин, долго недоумевавший, что случилось с быком.
- что вы сделали с быком, - спросил он меня прямо, - он спокойный бык, хороший, он даже на красное не реагирует.
бык стоял рядом с виноватым видом, но уходить не хотел!

крестьянин смотрел уже с подозрением, заочно оправдав быка, а меня подозревая в наличии злодейских чар.
быка удалось увести с помощью пинков и палки.

вот так и закончилась для меня пасха!
спасение пришло из народа!