Однажды в уголовном розыске... - 5

                ТАИНСТВЕННЫЙ СТУДЕНТ
                / Повесть /

     Виолетта Аркадьевна Голдовская очень любила собак.
   Даже, пожалуй, больше чем людей. От людей она ничего хорошего уже не ждала. Они зарыли в землю её талант актрисы, оставив на её долю какую-то жалкую возможность участвовать в массовых съёмках на вконец и духовно, и нравственно, и творчески обнищавшем "Мосфильме". И это для неё, мечтавшей затмить славу великой Тарасовой и неповторимой Раневской! Ах, до чего жестока жизнь!..
   Погружённая в такие печальные мысли, Виолетта Аркадьевна медленно шла по тропинке, не замечая, что углубляется всё дальше в лес. Из задумчивости её вывел лай собаки, которая, почувствовав, что рука, державшая поводок, ослабла, рванулась и, очутившись на свободе, с радостным визгом кинулась в кусты, волоча за собой поводок. Виолетта Аркадьевна, вздрогнув, огляделась по сторонам. Её обступал молчаливый темнеющий лес. Кругом не было ни души.
   - Чана! - встревоженно позвала Виолетта Аркадьевна. - Чана, ты где, моя прелесть?
   В ответ в кустах, справа от тропинки, раздалась какая-то возня. Голдовская направилась на шум.
   - Чана, Чана! - вкрадчиво корила она. - Разве можно бросать свою хозяйку? Одну, в незнакомом месте? Ах, Чана, Чана, ты меня огорчаешь, моя радость...
   Говоря так, Виолетта Аркадьевна раздвинула кусты. Её Чана, глухо рыча, передними лапами разбрасывала груду желтеющих августовских листьев. Заинтересованная, что же такое нашла её любимица, Голдовская подошла поближе и наклонилась. В ту же секунду глаза её округлились, и из груди вырвался дикий, душераздирающий крик.
   Из развороченной собакой листвы торчали скрюченные пальцы человеческой руки...

                *   *   *

   Cоломатин с утра был не в духе. Надо же такому случиться - какие планы были на выходные дни: и на рыбалку съездить с тестем, и в гости к своему приятелю Сашке Хмелевскому  - тот на день рождения приглашал, тридцать пять человеку стукнуло! И вот тебе раз - везде попал, везде съездил! - Хватов неожиданно заболел... Умудриться получить простуду в августе - это надо быть фокусником! А теперь его с больничного не скоро выковыряешь: чего-чего, а поболеть он любит! И сегодня, в воскресный день, вместо Хватова сутки по отделу барабанить ему, Соломатину. С какой, спрашивается, стати? Он уже не мальчик на подхвате, как-никак, скоро уже пятнадцать лет в уголовном розыске! Но с Ежихиным, новым начальником отдела, недавно назначенным на место ушедшего на пенсию подполковника Никишина, лучше не спорить! Как сверкнёт глазами, как рявкнет: "Это вам что, товарищ капитан, - базар или ярмарка, чтобы торговаться? Идите и выполняйте!"
   Соломатин вздохнул. Хотя, с другой стороны, начальник, конечно, прав! Раз уж надел погоны, хочешь - не хочешь... Будь он сам начальником, он бы такого строптивца - ух!..
   - Приехали! - сказал водитель. - Вон, милицейские машины стоят, видишь?
   На лесной дорожке, подальше от кучки зевак и цепочки милицейского охранения, сбившись вправо, стояли "уазик" из их отдела, машина зам начальника окружного управления, чёрная "Волга" из прокуратуры, и дежурный "рафик" с Петровки. В сторонке, отдельной группой стояли "господа начальники" - следователь прокуратуры, зам начальника управления, представители с Петровки, и неторопливо беседовали между собой. Бродивший неподалёку от них с деловым видом начальник отдела Ежихин, желая показать перед руководством своё усердие, завидев Соломатина, тут же набросился на него с громогласным допросом, где его носило, хотя сам прекрасно знал от дежурного по отделу, что тот с утра направил Соломатина разбираться с двумя квартирными кражами, - и нашему герою пришлось с кислым видом идти "на разбор полётов" - чего он крайне не любил, да ещё в присутствии множества посторонних лиц...

                *   *   *

    - Ну, где она? - получив от Ежихина свою порцию "жизненного наркоза", опозоренный при всех, и небрежным движением руки, наконец, отпущенный - "иди, работай!" - глухо спросил Соломатин у подошедшего старшего участкового инспектора Шаврова, не без злорадства наблюдавшего эту сцену.
    - Вон там! - кивнул участковый в сторону кустов и, понизив голос, насмешливо спросил - Что, вставили тебе по самые яйца?!
    Соломатин, посмотрев на него приветливо, как Ленин на буржуазию, - но ничего не сказав, - подошёл к тому месту, куда кивнул Шавров, и заглянул через чьё-то плечо. На траве, неестественно подогнув ногу, лежала полуобнажённая молодая женщина лет двадцати двух-двадцати пяти. Лицо и тело её, уже очищенные  от песка и комьев земли, были покрыты тёмными трупными пятнами. Приглядевшись, Соломатин увидел обвивавшую шею убитой багрово-фиолетовую поперечную полосу. Вокруг трупа суетились работники милиции - замеряя, фотографируя и осматривая чуть ли не каждый сантиметр земли.
   - Давно обнаружили? - поинтересовался Соломатин у одного из сотрудников, которые возились у трупа. Тот, к кому он обращался - светловолосый парень в сером костюме и при галстуке - поднял голову и оглянулся. "Горчилин, Славка! - узнал Соломатин, - Новенький, из окружного управления!" Бросив взгляд на Соломатина и, видимо, тоже узнав его, Горчилин - он сидел на корточках - выпрямился и, подойдя, протянул руку.
   - Привет! - угрюмо сказал он. - Часа два как нашли...
   - Кто обнаружил-то? - пожимая его грязную, всю в земле, ладонь спросил Соломатин.
   - Да женщина тут одна... Гуляла с собакой. Та сорвалась - видно, почуяла мертвечину, и - в кусты! Дамочка эта - за ней... Говорит, - как увидела, что псина её нашла - чуть сама Богу душу не отдала со страху!
   - Отдашь тут! - хмыкнул, подходя, Шавров. - Такое и в кошмарном сне не приснится... Бр-р-р! Такая молодая - ей бы ещё жить да трахаться! А ей - петлю на шею... Мрак!
   - Ну, а врач что говорит? - делая вид, что Шаврова здесь нет, поинтересовался Соломатин у оперативника. - Отчего смерть наступила-то?
   - Предварительный диагноз - асфиксия... Удушение верёвочной петлей или ремнём. Ну, это и ребёнку видно! - сердито отмахнулся Горчилин. - А остальное, как говорится, покажет вскрытие...
   - Горчилин! - крикнули из кустов.
   - Извини, меня зовут! - сказал Горчилин и ушёл.
   - Переживает! - глядя ему вслед, заметил участковый. - Молодой ещё, салага...
   - А ты не переживаешь?! - внезапно с какой-то злостью спросил Соломатин. - Ты - не переживаешь?!!
   - А я что? Эта "земля" - не моя... - пожал плечами участковый. - Я сюда по обязанности приехал! Васька Простов упросил съездить - он сам не может, у него ребёнок болеет, оставить не с кем... Представляешь, вот сука-невезуха: с самого утра - и уже "жмурик"! А я было...
   - Может, ты, Шавров, и погоны по обязанности носишь?! - резко оборвал его Соломатин и, сердито нахохлившись, пошёл к кустам, вслед за Горчилиным.

                *   *   *

   Наутро, в понедельник, всех оперативников отдела собрал у себя начальник отдела. Соломатин, отдежуривший сутки, собрался было уже уходить домой, на заслуженный отдых, но Ежихин заявил, что отдыхать тот будет на пенсии, и велел "задержаться".
   - Ну, - спросил он, хмуро оглядев присутствующих. - Все собрались?
   - Двоих нет, товарищ майор! - ответил ему Ломаченко, любимчик начальника, вместе с ним лишь недавно пришедший в отдел, но уже изо всех сил выдвигаемый Ежихиным на "руководящую должность". Сейчас, в отсутствие находившегося в отпуске начальника службы криминальной милиции - или, попросту говоря, зам. по розыску - майора Бурова он выполнял его обязанности. - Разорёнов ещё "с югов " не вернулся, а Хватов второй день на больничном... Все остальные на месте. Так что можно начинать!
   Начальник кивнул и раскрыл папку, лежащую перед ним на столе.
   - Итак, я собрал вас затем...
   - ... чтобы сообщить крайне пренеприятное известие! - громким шёпотом добавил сидевший позади Соломатина оперативник Былинкин, но Ежихин взглянул на него так, что шутник сразу прикусил язычок.
   - Я собрал вас затем, - продолжал начальник, глядя куда-то поверх голов, в одну известную ему точку, - чтобы сказать - приказом начальника управления с сегодняшнего дня выходные у нас с вами до особого распоряжения отменяются!
   Гул недовольства прокатился по кабинету. Ежихин строго постучал карандашом по столу.
   - Тому, кто желает высказаться, я слово ещё предоставлю! - прикрикнул он. - Но - в присутствии начальника управления...
   Гул постепенно затих.
   - Это сделано потому, - продолжал майор, - что в округе на данный момент сложилась крайне напряжённая оперативная обстановка. Совершена серия тяжких преступлений. Вы все о них знаете... Первое - это нападение на инкассаторов на территории ОВД "Вешняки", Затем ... - Ежихин заглянул в свою папку -  затем - убийство сотрудника ГИБДД на прошлой неделе. Я уже вам говорил: руководство управления и ГУВД придаёт раскрытию этого преступления особое значение. Убит сотрудник милиции, остались сиротами дети... Похищено табельное оружие, а похищено оно для того, чтобы совершать новые преступления, новые убийства! Былинкин, что молчишь? Ты же, кажется, от нашего отдела включён в оперативную группу при окружном управлении? Ну-ка, поделись вашими успехами!
   Сидевший позади Соломатина Былинкин - высокий щеголеватый блондин в синем костюме поднялся со своего места, и смело, не опуская глаз, заявил с апломбом:
   - Вообще-то, товарищ майор, эта информация - засекреченная! Но на ушко, так и быть, скажу... Кое-какие зацепки есть. Удалось выйти на водителя такси, который видел, как стреляли в сотрудника ГИБДД. Сегодня этого водителя выдернем в управление, составим фоторобот. Фотокопии разошлём по всем отделам, проверим по картотекам в МУРе. Пока всё...
   Начальник, хмыкнув, покрутил головой:
   - Не густо... Понабрали вас в управление со всего округа, а толку - чуть! Зря там только штаны протираете... А может, мне тебя обратно отозвать, в отдел, и взамен направить кого-то другого?! А то ты там оборзел уже, я вижу... "Информация засекреченная"... "Только на ушко"...
   - В...виноват, товарищ майор... - впадая в ступор, растерянно пробормотал Былинкин.
   - Ладно, я потом займусь твоим воспитанием! - многообещающе заявил Ежихин. - Не забудь, что я - бывший замполит... Я это умею! Садись пока...
   Былинкин, из которого разом выветрился весь его апломб, сопровождаемый насмешливыми взглядами и хихиканьем, мешком плюхнулся на стул.

                *   *   *

   _ Ну, а теперь - о вчерашнем происшествии! - не скрывая довольной улыбки, что так быстро "поставил на место" зарвавшегося подчинённого,продолжал начальник. - Кто уже знает - хорошо, кто не знает - тому довожу до его высокого сведения... Вчера утром, в лесопарке "Лосиноостровский", на нашей с вами территории, обнаружен труп женщины. Давность - минимум три дня. Предварительный диагноз: она была кем-то задушена при помощи верёвочной петли. На трупе явные следы насилия, одежда изорвана... На месте происшествия, кроме следов жертвы, обнаружены отпечатки обуви, - скорее всего, кроссовок... Размер... - Начальник заглянул в сводку, лежащую перед ним, - ... не меньше сорок четвёртого... Как видите, преступник роста немаленького! Других следов, к сожалению, не обнаружено! - Ежихин откашлялся.- Преступление, сами понимаете, по своей жестокости из ряда вон выходящее!А тот, кто его совершил - или явный садист, или лицо, психически ненормальное... Случай взят на личный контроль начальником ГУВД... Короче, покоя нам не будет! - продолжил он свою прочувствованную речь. - Задача ясна: убийцу найти нужно во что бы то ни стало, и в самое ближайшее время! Иначе - по округу сразу же поползут всякие ненужные слухи, страхи разные, как было уже не раз...Тужилкин, это твоя "земля"! Встань, расскажи нам, как там у тебя движется дело?
   Названный им молодой,розовощёкий сотрудник, который сидел, развалившись на стуле, встрепенулся:
   - Стараемся изо всех сил, товарищ майор, но пока - никаких результатов!
   - После совещания останься! - буркнул Ежихин. - Я тебе пропишу ижицу! Узнаешь, как надо стараться... Ломаченко, ты тоже останься!
   Ломаченко кивнул, помечая у себя в блокноте, и смерил при этом Тужилкина уничтожающим взглядом.
   - Думаю, что Тужилкину, как молодому оперативнику, самому с этим делом не справиться... - изрёк он. - Считаю, что к расследованию необходимо подключиться и другим, более опытным сотрудникам!
   Начальник согласно кивнул:
   - А из опытных у нас меньше всех загружен...
   Он медленно оглядел присутствующих, и под его взглядом каждый опускал глаза и старался сделаться ка можно меньше и незаметнее. Соломатин тоже сидел, опустив голову, и вздрогнул, услышав свою фамилию.
   - Соломатин, к тебе обращаюсь! - повторил начальник.
   Соломатин медленно встал.
   - Ты у нас вчера выезжал на место, больше всех в курсе, - тебе и карты в руки!
   - Ещё чего! - начал было открещиваться Соломатин, - У меня своей "земли" теперь нет... Я - старший опер по малолеткам...
   - Знаю! - перебил Ежихин. - Но "по малолеткам" ты сейчас не очень-то работой загружен, голубь мой... И что делать, если этого требуют интересы коллектива!
   "Твои это интересы требуют, коз-з-зёл! - подумал про себя Соломатин. - Боишься лишних "висяков", как огня... Да ещё таких тяжких! Они же портят тебе показатели по отделу, и не дают вовремя получить очередное звание, которое ты спишь и видишь!"
   Он, конечно, мог бы кое-что и вслух сказать по поводу "интересов коллектива", которому, по большому счёту, всё это было глубоко до лампочки, - но уже убедился на собственном опыте, что спорить с Ежихиным бесполезно. Злой и мстительный, тот мог припомнить любую оплошность, и причём, - в самое неподходящее время. Поэтому оперативник только неопределённо пожал плечами. Этот жест означал:"Ну, раз вы так считаете"...
   - В общем, решено! _ Начальник хлопнул ладонью по своей папке с бумагами. - Сегодня, так и быть, отдохнёшь после суток, а с завтрашнего дня давай, подключайся! А ты, Тужилкин, съездишь в управление, получишь там дополнительные инструкции - и начинай действовать! О результатах докладывать лично мне каждый день в восемнадцать часов. Всё! Идите, работайте...

                *   *   *

   Через час Тужилкин, получив "ценные" указания от Ломаченко, отправился в окружное управление. Там он первым делом зашёл к начальнику криминальной милиции подполковнику Михайлову.
   - Ты чего явился? - удивлённо спросил тот.
   - Начальник прислал... Ежихин... - вздохнул Олег. - За "дополнительными инструкциями"... Лучше б не "инструкции", а в помощь кого дали, ей-богу, товарищ подполковник!
   - Ну, раз прибыл за помощью, мы тебе сейчас помощников найдём! - заверил его Михайлов, берясь за телефонную трубку. - Алёшин, ты? А где Гудилов? На месте?  Передай, пусть срочно зайдёт ко мне!
   Подполковник положил трубку и подмигнул лейтенанту:
   - Ну вот, сейчас придёт Гудилов, и "работа закипит"!
   - А он что, уже из отпуска вернулся? - удивился Тужилкин.
   - Гудилов-то? Неделю уж, как вышел... Сейчас с новыми силами бегает по управлению, как джейран! - улыбнулся Михайлов.
   - С его-то комплекцией - как джейран... - недоверчиво пробормотал Тужилкин, которому  было прекрасно известно, что Гудилова, во время его учёбы в "вышке", по-другому, как "Слон", у них никто и не называл. Правда, Гудилов учился на два курса старше, и такую фамильярность в открытую позволяли себе только его однокурсники. "Салаги", вроде Олега, могли за подобные вольности и в лоб получить. Впрочем, у него с Гудиловым всегда были прекрасные отношения.
   Вскоре дверь распахнулась, и на пороге появился огромный, плечистый, упитанный, - даже, пожалуй, чересчур упитанный! - парень, в мешковатом костюме, и с густой, вечно взлохмаченной шевелюрой.
   - Разрешите, Михал Михалыч? - спросил он басом, напоминающим рёв маневрового паровоза.
   - Петька! - не сдержавшись, радостно выдохнул Тужилкин, и поднялся навстречу вошедшему. Тот остановился как вкопанный, а затем восторженно вскрикнул "О-о-о, кого я вижу!", и полез обниматься.
   - Ишь ты... -  иронично заметил подполковник, наблюдавший эту сцену радости. - Какие вы, оказывается, друзья! Прямо слеза прошибает, глядя на вас... 
   - Сто лет не виделись! - пояснил Тужилкин, освобождаясь из медвежьих объятий Гудилова.
   - Верно! - похлопывая его по спине своей широкой ладонью, весело подтвердил тот. - Если не все двести!
   - Ну, я думаю, у вас ещё будет время пообниматься! - заявил Михайлов, когда буря восторгов, наконец, улеглась. - Откомандировываю тебя и Горчилина в отдел "Метрогородок", твоему другу на помощь. По последнему нашему ЧП...
   Лицо Гудилова при этих словах помрачнело.
   - Ах, вон что... - пробормотал он. - Понятно...
   - Да, кстати, а где Горчилин? - нахмурился подполковник. - Что-то я его с утра не вижу...
   - Уехал! По делам фирмы "Аэкс"... Там, где охранника повешенного нашли! - многозначительно пояснил Гудилов.
   - "Уехал"? Вместо тебя? - Михайлов нахмурился ещё больше. - А сам почему не поехал? Я же велел вам вместе... Это так ты обучаешь молодого сотрудника? Наставник, нечего сказать!
   - Михал Михалыч, всё нормально! - заверил Гудилов. - Славка, он сам изъявил желание...это...ну, съездить самостоятельно... А я что, - я разрешил... Парень он смекалистый - прямо на ходу всё схватывает! И работает старательно - просто, можно сказать, горит на работе! Иногда думаешь - как бы от него одни головешки не остались... Пока мы тут с вами беседуем, он наверняка уже что-нибудь раскопал!
   - Ну-ну...- снисходительно хмыкнул Михайлов и, погрозив Гудилову пальцем, отпустил их обоих из кабинета.

                *   *   * 

   Отдохнув после суточного дежурства, Соломатин пришёл в "контору", и с удивлением обнаружил в кабинете Тужилкина не отсутствующего Олега, а старого разлюбезного друга Петю Гудилова, который сидел за столом, на месте Тужилкина и, хмуря брови, изучал содержание тоненькой пока ещё папки уголовно-розыскного дела по трупу, найденному в лесу. На резонный вопрос: "А где Олег?", Гудилов с важностью сообщил, что, поскольку уж решением руководства управления создана оперативная группа, он, Гудилов, согласился её возглавить, и на правах старшего группы отправил Тужилкина и Горчилина "работать по утверждённому плану". "Пускай салаги учатся оперативной работе!" - добавил при этом он, с чем Соломатин тут же беспрекословно согласился. Вскоре, где-то перед обеденным перерывом, появился и Славка Горчилин, по привычке озабоченно хмурящий брови. Хмурый вид делал его, как ему самому, наверное, казалось, гораздо строже и старше. Войдя, он молча поздоровался за руку с Соломатиным, и устало плюхнулся на стул.
   - Как дела? - коротко бросил Гудилов, подражая манере подполковника Михайлова.   
   - Дела, как сажа бела... - хмурясь, пробормотал Горчилин.
   - Ну что, опознали?
   - Опознали! - устало кивнул Славка. - У них жила, в рабочем общежитии, на Уральской улице... Мартынова Екатерина, двадцать два года, не замужем... Сама родом из Ярославля. Работала в трамвайном парке, диспетчером, дежурила на конечной станции "Детский санаторий", здесь, в Метрогородке...
   Гудилов радостно потёр руки.
   - А как на работе характеризуется? Связи её установил?
   - Нормально характеризуется... - вздохнул Горчилин. - На работе как узнали, что её больше нет, чуть в обморок не попадали! - Он снова вздохнул. - А что касается её связей...
   - Погоди, ребята! - недоуменно перебил Соломатин. - Я не понял, о ком это вы речь ведёте? Уж не о той ли самой...
   - О ней, о ней! - кивнул Гудилов.
   - Лихо! - похвалил Соломатин. - Как же вам удалось - так быстро?
   Горчилин промолчал, а Петя, довольный похвалой, небрежно заметил:
   - "Быстро"... Ты что ж думаешь, ОУР не работает? Ошибочка! Даже когда все спят, ОУР и МУР не дремлют никогда!
   - Мы вчера ещё раз прочесали место убийства, и в кустах, метров за пять, нашли женскую сумочку, всю распотрошённую... - устало пояснил Горчилин. - А в ней квитанция лежала, на получение белья из прачечной, на имя Мартыновой Е.И... В квитанции указан домашний адрес этой Мартыновой. Фото убитой у нас есть - эксперт сделал ещё вчера... Я сегодня на адрес съездил, показал фото соседям, говорят - она самая, Мартынова Екатерина!  Ну, а через соседей узнал и место работы... В общем, дело техники!
   - Понятно! - кивнул Соломатин. - Ты смотри, молодец!
   - А насчёт её связей...  - вроде бы не замечая комплиментов, которые, можно подумать, сыпались на него каждый день, всё так же хмуро продолжал Горчилин, - то лиц, которые бы ходили в кроссовках  сорок четвёртого размера, ни среди её соседей, ни в числе работников диспетчерской нет! И, чтобы к ней кто-либо в последнее время приходил, никто не видел... В общем, ничего путного! - с досадой заметил он. - Соседи никого из числа её знакомых не знают... Тем более, даже если по приметам искать, - то примет у нас, к сожалению, кроме размера обуви - никаких!
    И с сожалением развёл руками.
    - Это верно! - вздохнув, подтвердил Гудилов.

                *   *   *
   

   Следующий день ушёл на отработку связей Мартыновой. Но, увы, это ничего нового не дало. Вечером, усталые и злые, Соломатин вместе с Гудиловым и Васиным, оперативником с Петровки,38, присланным в их отдел для оказания практической помощи, ввалились в кабинет Тужилкина, где был создан "штаб" по раскрытию этого преступления, и из всего "Штаба" застали там лишь одного Олега. Тот сидел и неспешно беседовал о чём-то с невысоким, тщедушным мужичонкой в помятом пиджаке, и с такой же помятой небритой физиономией. Перед ним стояли графин с водой и стакан, к которому этот мужичонка дрожащей рукой периодически прикладывался.
   - Ну, и во сколько это было? - скучным голосом допытывался Тужилкин, вертя в руках карандаш и лениво поглядывая в , на пышные кроны деревьев, медленно, но верно покрывающиеся жёлто-красной листвой, напоминающей о грядущей осени.
   - Врать не буду, начальник, - сиплым голосом отвечал тщедушный, - но после десяти вечера, это точно! Я в восемь работу закончил, переоделся, потом мы с Колькой Жмакиным, того... ну, я говорил тебе... А что, после работы можно... Потом, стало быть, закусили... Пока то да сё, покалякали с ним - уже почти десять вечера, темно стало... Тогда стали быстренько соображать, где ещё денег достать на одну? Душа загорелась, понимаешь?! Пошёл в диспетчерскую, у девчат наших "стрельнуть" до получки. Ну, денег-то они мне, понятное дело, не дали, - сами, мол, сейчас на мели! "А ежели и есть у кого", - грят, - "так это - у Кати Мартыновой! Но она, домой ушла только что, минут десять назад - пошла пешком через лес, к себе в общагу"... "Ежели", - грят, - "догонишь, - твоё счастье, тогда стрельни у неё"!.. Ну, я - ноги в руки, и бегом по дорожке - Катюху искать! Я ж ведь знаю, в какую сторону она домой всегда ходит... Пробежал чуть ли не через весь лес, аж до самого её дома - нет нигде, как сквозь землю провалилась! Я уж и кричал её по дороге, и аукал, а потом махнул рукой - не повезло, думаю! - и назад потопал. Подошёл к развилке, к той самой, где дорожка к нашей диспетчерской сворачивает... Совсем темно уж стало. Вдруг, слышу, через кусты кто-то ломится! Я, значит, на всякий случай за дерево-то и - юрк! Мало ли кто ночью по лесу шляется - ещё, глядишь, ни за что и морду набьют... Ну вот, стою я, значит, з деревом, вдруг вижу - выходит из кустов этакий статный молодец, - кучерявый такой, высокий, в руках сумку держит... Отряхнулся, глянул по сторонам, и пошёл своей дорогой - прямиком к автобусной остановке...
   Вошедшие в кабинет оперативники, усевшись где попало, слушали рассказ, затаив дыхание.

                *   *   *

   - Далеко от тебя прошёл? - поинтересовался Тужилкин.
   - Почему ж далеко? Рядом совсем, рукой дотянуться можно было...
   Тужилкин покосился на сидящих в кабинете, чтобы проверить их реакцию на сказанное, и деланно-безразличным тоном спросил:
   - Значит, ты его хорошо рассмотрел?
   В воздухе повисла такая тишина, что пролети сейчас муха, её полёт прозвучал бы как рёв реактивного бомбардировщика.
   - Ну, как хорошо... - замялся мужичонка.
   - Описать сможешь? Лицо, одежду, обувь...
   - Высокий он, с этого товарища будет... - рассказик кивнул на Гудилова. - Но худей его, особенно в плечах. Узкоплечий такой...
   - Ты же говорил - "статный"! - перебил Олег.
   - Статный! - согласился мужичонка. - Но узкоплечий...
   - Понятно! - гася улыбку, кивнул оперуполномоченный, видя, что и лица его коллег дрогнули от сдерживаемых смешков. - Ну, а дальше? Волосы, говоришь, у него кудрявые?
   - Точно, - кивнул свидетель, - кудрявые...
   - А цвет у них какой? Светлый, тёмный?
   - Тёмный. Цвет тёмный. Да и вообще он был весь какой-то тёмный!
   - А лицо у него какое? Длинное, круглое, овальное? Усов, бороды не было?
   - Лица не видел... - вздохнул свидетель. - Чего нет, того нет! Видел только со спины.
   По кабинету пронёсся дружный вздох разочарования.

                *   *   *

   - Ну, ладно! - тоже вздохнул Тужилкин. - Проехали... А одет он был во что?
   Мужичонка задумчиво поскрёб нос:
   - В джинсах - это точно... И куртка на нём была, тоже джинсовая.
   - Значит, на нём был джинсовый костюм... - резюмировал Олег. - Так... Ну, а какого цвета? Синего?
   - Может, и синего... - пожал плечами свидетель, и покосился на графин. Воды там уже оставалось на самом дне. - Наверно, синего.. Какие ж они ещё бывают?!
   - Ну, разные... - делая глубокомысленный вид, пояснил Тужилкин, который относительно джинсовых костюмов сам знал не больше свидетеля, но хотел показать, что ему всё известно. - Голубые там, чёрные, или, - к примеру, -даже красные...
    - Ну да?! - удивился мужичонка, ёрзая на стуле. Видно, жажда и жара его окончательно доконали, и он рвался поскорее на свежий воздух.
    - А что за сумка у него была? - словно не замечая его мучений, продолжал выпытывать Тужилкин, который, наверное, не потерялся бы среди ребят самого бригадефюрера Генриха Мюллера.
    - Ой, да почём я знаю, что за сумка?!! - облизывая губы, возопил свидетель. - Обыкновенная сумка! На ремне, через плечо... Он, когда проходил мимо, из неё какие-то книжки достал, целую стопку, а потом обратно в сумку положил. Проверял вроде как - все ли на месте...
    - А, значит у него книжки были? - сразу взвился Тужилкин. - А что за книжки? Толстые, тонкие? Может, обложку на какой-нибудь запомнил?
    - Не, не помню! - покрутил головой мужичонка, страдальчески поглядывая на дверь. - Темно уж было, да и прошёл он быстро мимо меня... Не помню совсем!
    - Ну, ладно! - пришёл ему, наконец, на помощь Соломатин. - Ты, Олег, отпусти на сегодня товарища, пусть отдыхает... Но завтра вы обязательно с утра снова приезжайте к нам в отделение! Может, до завтра вспомните ещё что-нибудь про этого парня... Для нас это - во как важно! Понимаете?
    - Понимаю... - просияв лицом, тут же кивнул свидетель. - Буду как штык!

                *   *   *

    - Наверное, Колька Жмакин совсем заждался! - понимающе сказал Гудилов, когда мужичонка, наконец, исчез за дверью. Затем он удивлённо воззрился на Тужилкина:
    - Слушай, Олежка, ты где его откопал?
    - В трамвайной диспетчерской, где ж ещё! - небрежно вертя в руках шариковую ручку, отвечал Тужилкин. - Он там слесарем работает, трамваи чинит... Вчера, когда мы с участковым персонал опрашивали, он был выходной. А сегодня ещё раз сходили в диспетчерскую, нам на него и указали - вот, говорят, ещё один, вами не охваченный!
    - Ну что, братцы, - Гудилов радостно потёр руки, - кажется, жареным запахло!
    - Думаешь, тот, кого ищем? - с сомнением в голосе произнёс Соломатин.
    - Печёнкой чувствую он, гад! - уверенно сказал Петя. - Вот только про обувь мы нашего слесаря не спросили - были ли у этого типа кроссовки...
    - Ты считаешь, что слесарь его обувь заметил? - насмешливо сказал Васин, оперативник с Петровки. - Он его-то самого толком не разглядел, не то, что у него на ногах было...
    - Гм...гм... - Гудилов почесал в затылке. - Пожалуй, ты прав, старина...
    - Интересно, а почему они, в диспетчерской, раньше Мартыновой не хватились? - спросил Соломатин, чтобы переменить тему. - Человека почти неделю нет на работе, а они - хоть бы что!
    - Всё дело в том, - пояснил Тужилкин, - что она в это время было на больничном. В тот день возвращалась из поликлиники, - ну, той, что недалеко, на Открытом шоссе... По дороге зашла в диспетчерскую, поболтать, узнать, как дела... Потом домой направилась. Ну, никто и не беспокоился о ней - ушла и ушла, думали, дома сидит, на больничном...
    - Ясно! - кивнул Соломатин.

                *   *   *

    - А мне вот неясно... - раздумчиво произнёс Гудилов, ковыряя пальцем краешек стола. - Книги-то у этого типа откуда? Ведь у Мартыновой, когда она уходила из диспетчерской, никаких книг не было, насколько я знаю... В сумочке у неё были деньги, ключ от квартиры, и квитанция из прачечной - вот и всё. Так что отобрать их у неё убийца никак не мог! Нельзя отобрать у человека то, чего у него нет...
    - Выходит, книги его, этого парня! - буркнул Васин. - Чего ж тут непонятного?
    - А какого чёрта он с собой книги таскает? - недоумённо спросил Гудилов. - Идти убивать - и брать с собой книги? Абсурд какой-то!
    - Да брось ты, Петь, это и не убийца вовсе! - махнул рукой Васин. - Просто прохожий - и всё! Мало ли их по лесу ходит?
    - Может, он сидел, жертву высматривал, и читал пока? - неуверенно высказал мысль Тужилкин.
    - В десять часов вечера? - перебил Васин. - Не смешите меня!
    Васин был очень недоволен тем, что кто-то другой, а не он, опытный "волк" с прославленной Петровки,напал на след первым. Он был недоволен, и не скрывал этого. Подходил срок получения майорского звания, а для этого необходимо было самому раскрыть какое-нибудь громкое преступление, или принять активное участие в его раскрытии. Он, собственно, сам и напросился в группу по раскрытию убийства Мартыновой, когда узнал, что в Восточном округе создаётся "штаб", и нужны люди с Петровки,38, для "оказания практической помощи"...               
   - А знаешь, Олег, возможно, прав! - вдруг сказал Соломатин. - Ну, давайте примем за версию такой вариант: убийца просто мог этими книжками внимание отвлекать. Сидит вечером на лавочке в лесу, и вроде бы читает, а сам исподтишка следит, что за народ по лесу гуляет... Высмотрел жертву, пошёл следом, дождался момента - раз! - и напал сзади. Затащил в кусты, изнасиловал, ограбил, потом ей петлю на шею, и - привет! - только его и видели...
    Васин поморщился, как от зубной боли. Засомневался и Гудилов.
    - Неправдоподобно! - сказал он. - Прямо как в фильме ужасов...
    - Нет, вы послушайте! - гнул своё Соломатин. - Чем не версия? Ну мало ли в лесу на скамейках людей сидит - с книгами, с газетами, с колясками? Он же не бродил по дорожкам, глаз не мозолил, а сидел скромно, тихо, никого не трогал до поры, до времени... Со стороны - вроде какой-нибудь учёный, или, скажем, абитуриент - готовится, например, к экзаменам... Сейчас же во все институты приём вовсю идёт...
    - Хорош "абитуриент", нечего сказать! - хмыкнул Васин.
    Он встал и прошёлся по кабинету.
    - Нет, вы как хотите, но только у меня насчёт этой версии сомнения большие-большие... Я уверен, что слесарь ваш совсем другого человека видел, который никакого отношения к убийству не имеет! Чем докажете, что тот, а?.. Я, например, считаю, что убийца - кто-то из связей Мартыновой :бывший ухажёр, или любовник... Надо её связи ещё глубже копать!
    - Ладно! - помолчав, примирительно сказал Гудилов. - Завтра начнём сначала - будем отрабатывать её связи... А ты, Олег, и Славка Горчилин, возьмётесь за проверку насильников, грабителей, психбольных... Может, кто-то из них! Да, кстати, и слесаря, алкаша этого проверить не мешает - что за птица?! Вместе с приятелем - как его... Колькой Жмакиным! Верно я говорю?

                *   *   *

   Но назавтра они ничего так сделать и не успели. Когда Соломатин, как обычно, явился к девяти утра на работу и, насвистывая, поднимался по лестнице к себе на второй этаж, на него стремительно налетел бежавший откуда-то сверху дежурный по отделу.
   - Свистишь? - угрожающе зарычал он. - А того не знаешь, что у нас тут творится!
   - А что у вас тут творится? Генерал, что ли, какой приехал? - Соломатин с утра был в хорошем настроении и ему хотелось пошутить.
   - Приедет ещё, не волнуйся!- мрачно сказал дежурный. - Да может, ещё и не один!
   - Да что случилось-то, объясни толком? - встревожился Соломатин.
   Дежурный огляделся по сторонам и, понизив голос, произнёс:
   - Опять... Нашли в лесу...
   - Чего-чего? - не понял Соломатин. - Чего нашли?
   - Не "чего", а "кого"... Девицу опять в лесу нашли, как и на той неделе... Мёртвая, а на шее кусок верёвки болтается!
   - Когда?!! - задохнулся Соломатин.
   Хорошее настроение как рукой сняло.
   - Сегодня, в семь утра... Шофёр один ехал через лес, захотел "по нужде", сунулся в кусты, а она там лежит... Ох, что будет, мама родная!
   И дежурный. схватившись за голову, помчался вниз по лестнице, оставив на месте поражённого, оглушённого его словами Соломатина.

                *   *   *

   Гудилова он уже не застал. Дежурный по управлению пояснил, что тот вместе с опергруппой час назад выехал в лес, на место происшествия, и до сих пор не возвращался. Когда Соломатин прибыл на автобусе в указанное место, первым, кого он увидел, был Гудилов. Петя сидел на лавочке у лесной дорожки, в полном одиночестве, и курил.
   - Тебя жду, специально! - букнул он, подавая руку. - Знал, что примчишься... Давай мы с тобой, для очистки совести, прочешем обе стороны дорожки - от автобусной остановки и до того самого места!.. Ребята из опергруппы уже всё осмотрели, и уехали, - но я боюсь, что могли что-то и проглядеть... Лучше ещё разок, самим!
   - Ты погоди, сначала объясни мне, что к чему... - попросил Соломатин, присаживаясь рядом с ним на скамью.
   - А что объяснять? Опять то же самое... - махнул рукой Петя и, не сдержавшись, процедил сквозь зубы - Вот с-с-сука! Ну, попадись он мне только... На куски порву гада!! Вот этими вот руками порву!!!
   - Значит, снова женский труп? - глухо спросил Соломатин, ковыряя землю острым носком недавно, с последней получки, купленной заграничной обувки.
   Гудилов кивнул:
   - Угу... И снова - петлёй! Почерк - тот же... Наш таинственный душитель снова вышел на "большую дорогу". Ну, тварь, ну попадись ты мне! - снова выругался он сквозь зубы и сплюнул.
   - Неизвестно, кто убитая?
   - Документов при ней не было, но личность вроде бы известна... Жила в тех домах, что у самого леса, знаешь?
   - Знаю! - хмуро отвечал Соломатин.
   - Горчилин с участковым уже туда ушли, справки наводить... - сказал Петя, и поправил слева под пиджаком давившую в подмышке кобуру с пистолетом. - Ну, а мы тут с тобой делом займёмся!  Я стану с оной стороны дорожки, ты - с другой, и пойдём вдоль неё через лес, до места, где труп обнаружили... Глядишь, чего-нибудь и высмотрим нужное...
   - А собаку не применяли? - поинтересовался Соломатин. - Может, она бы что-то унюхала...
   - Применяли... - отмахнулся Гудилов. - Да что толку? Довела, как обычно, до автобусной остановки - и всё! Слушай, водителей автобусов надо бы опросить... - без особого, впрочем, энтузиазма, вдруг сказал он. - Давай Михайлову идею подкинем - пусть даст команду, чтобы отрядили несколько человек поездить по этому маршруту - благо, он здесь, в лесу, всего один и проходит!  Авось, кого-нибудь и заметят, схожего по приметам...
   - С кем схожего - с Пушкиным? - невесело усмехнулся Соломатин. - У нас и примет-то нету, вот в чём дело! А, впрочем, - валяй, подкидывай идею!.. А то ещё скажут, что никакой инициативы не проявляем, а только сидим, команду ждём! Хотя, чуйка мне подсказывает, что эту идею нас самих и заставят исполнять, - потому как никаких людей нам в помощь больше не дадут, и кататься придётся нам, Петя, - как пить дать!
   Гудилов тяжело вздохнул и поднялся со скамьи:
   - Ты прав, старик! Это, как в армии, - лишняя инициатива всегда чревата... Ладно, по дороге поговорим! Пошли, что ли? Только внимательно под ноги смотри! Не дай Бог что-нибудь провороним...

                *   *   *


   Вечером в кабинете начальника состоялся разнос. В роли жертв выступали Соломатин с Тужилкиным, - остальные члены группы, "неподвластные" его гневу, успели разъехаться по домам.
   - Та-а-ак... - прорычал Ежихин, смеряв каждого из присутствующих взглядом с головы до ног, - что скажете, господа хорошие?
  "Господа хорошие" стояли, потупив глаза в пол, и никакого желания высказаться явно не имели. Ежихин прошёлся по кабинету, заложив руки за спину, потом резко остановился и, ни на кого не глядя, медленно, растягивая слова, произнёс:
   - Может, вам в розыске надоело работать, а? Так мы вам подыщем другую работу -
 более для вас подходящую, где надо действовать руками, или ногами, потому что головой действовать вы никак не хотите! Ну что, устроить вам это удовольствие?
   Ответом ему было всеобщее молчание. Присутствующие переминались с ноги на ногу, вздыхали, и усиленно прятали глаза.
   - Я спрашиваю, - ярясь всё больше и больше, гремел Ежихин, - до каких пор всё это будет продолжаться? До каких пор вы будете бездельничать и валять дурака? Или вам погоны надоели? Тужилкин, я тебя спрашиваю!
   - Никак нет, товарищ майор, - вяло пробубнил Тужилкин, - не надоели...
   - А ты, Соломатин, вон какой здоровый и толстый, силищи через край, - а приложить её с умом никак не можешь! А точнее - не хочешь!.. 
   Пунцовый от смущения и обиды Соломатин что-то глухо бурчал себе под нос.
   - Ничего, - ободряюще заметил начальник, - в народном хозяйстве твоя сила пригодится!
   Соломатин вздохнул, как кит, но промолчал.
   - А ты, дружочек, в розыск за романтикой пришёл? - снова напал Ежихин на мрачно стоящего Тужилкина. - Так тут не романтика, тут суровые будни! Здесь работать надо, а не ворон считать...
   - Мы и работаем! - неосмотрительно буркнул оскорблённый Тужилкин.
   Начальник окончательно взорвался.
   - Работаете?! Это вы называете работой? На нашей территории за неполные две недели второе убийство, и - никаких следов! Ни-как-ких... Даже намёка! Даже тени намёка нет!
   - Как же - "нет следов"? - хмуро возразил Соломатин. - Есть следы...
   - Какие? Те, что нашли у трупа? Что они нам дают, что?
   - То, что мы теперь знаем, что оба убийства совершены одним и тем же лицом! Опять следы от кроссовок сорок четвёртого размера...
   - Тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться об этом! - резко прервал его начальник. - И потом, это установили эксперты, а ваша, ваша-то заслуга в чём?
   - Приметы больно шикарные! - пробурчал Соломатин. - Одни следы кроссовок, да кусок верёвки! С такими много не отыщешь... А те приметы, что нам слесарь дал, по убийству Мартыновой, - так они ещё неизвестно чьи!
   - А пуговица от джинсов, которую около второй убитой нашли? - не собираясь сдаваться, ехидно спросил майор. - Это уже примета, да ещё какая! Что там на ней написано-то, забыл? Ма...мо...
   - "Монтана"! - подсказал Тужилкин.
   - Вот-вот! Значит, убийца был в джинсах, в кроссовках... Верёвку он в чём-то хранил, перед тем, как в ход пустить - стало быть, сумка у него была, или портфель! Вот ещё одна примета... Работать просто не хотите!
   Ответом ему было всё то же молчание. Уже хорошо зная крутой, грубый нрав начальника, оперативники старались лишний раз ему не перечить.

                *   *   *

   Ежихин, заложив руки за спину, взад-вперёд прошёлся по кабинету, а потом, внезапно остановившись напротив Тужилкина, вновь вперил в него гневный взор. Чего-чего, а уж гневные взоры метать он умел!
   - Установили, кто убитая?
   - Установили... - поднимая голову, вяло ответил Тужилкин. - Участковый её сразу опознал. Филиппенко Надежда, восемьдесят пятого года рождения, живёт... вернее,жила... на Иртышском проезде, с отцом, матерью и младшим братом. Училась в десятом классе. Вечером, накануне убийства, каталась на мотоцикле у леса со своим знакомым - Жуковым Ромой...
   - Жуков? Рома? - сразу вскинулся майор. - Кто такой? Что за личность?
   - Парень как парень... - пожимая плечами, ответил Тужилкин. - Учился с Филиппенко в одном классе. Ухаживал за ней... Вчера вечером повёз её к лесу кататься на мотоцикле. Там они поссорились. Причина - так, пустяковая, из-за этого никто душить бы не стал... Девчонка слезла с мотоцикла, и ушла в лес. Больше её живой никто не видел...
   - Жуков опрошен? - Ежихин слушал, по привычке набычив голову. Голова у него была в каких-то кудряшках, и он их, видимо, чем-то смазывал, чтобы не очень торчали в разные стороны. Но от этого вид его причёски становился ещё более нелепым, напоминая Тужилкину причёску проходимца Слоёнова из знаменитого фильма "Республика ШКИД". Но вслух он этого, разумеется, не говорил, и лишь мрачно ответил:
   - И опрошен, и допрошен следователем...
   - Ну, и как насчёт примет?
   - Не подходит, товарищ майор! - покачал головой Тужилкин.
   - Уверен?
   - Абсолютно! - Олег, видя, что начальник уже "снижает обороты", почувствовал себя более раскованно. - Не подходит по телосложению...
   - Да и размер обуви другой! - хмуро заметил Соломатин. - Этот Жуков маленький, худенький, ботинки носит сорок первого размера...
   - Всё равно надо было снять у него отпечатки обуви! - возразил Ежихин.
   - Да сняли, товарищ майор! - заверил Соломатин. - Сняли, и отослали на экспертизу... Я лично сам отвозил - по заданию следователя прокуратуры!
   - Ну, и?..
   - Экспертиза пока ещё не готова.
   - Тужилкин, ты давай, иди, позвони, поторопи экспертов! - скомандовал Ежихин.
   - Дак... вечер же уже! Никого из экспертов, наверное, уже и на месте нет... - начал было недоуменно Тужилкин.
   - Значит,  - пойди и проверь, есть там кто-нибудь на месте, или нет!
   Олег кивнул, и молча вышел из кабинета, очень довольный, что так легко отделался.

                *   *   *

   - Так, а кроссовки у него есть, у этого Жукова, не узнавали? - теперь начальник насел на Соломатина.
   - "Ишь, любопытный какой! " - с досадой подумал Соломатин. - "Не дай Бог, тебя бы ещё в розыск работать занесло!.."
   - Кроссовок нет, мы проверяли... - неохотно ответил он.
   - А джинсы?
   - Джинсы есть! Сейчас у кого джинсов нет - тот, считай, не человек! - философски заметил Соломатин.
   - Пуговицы все на месте?
   - "А, чтоб тебя! Заколебал!" - мысленно ругнулся Паша, а вслух буркнул. - Все... Да и наши у него пуговицы, не "штатовские"... Никакими "Монтанами" и не пахнет!
   - Ладно! - вздохнув, сказал Ежихин. Видно, его трудовой энтузиазм, наконец, тоже иссяк. - На сегодня ты свободен! Но, чтобы завтра - кровь из носу! -мне все связи Филиппенко: друзей, знакомых, родственников... Дома, в школе, в Москве, в Америке, на Луне - в общем, чтобы всё досконально! Иначе, знаешь что будет: в управлении спустят шкуру с меня, а я с - вас! Понятно тебе?
   - Да уж куда понятней... - ответствовал Соломатин, и постарался побыстрее исчезнуть из кабинета. В коридоре он застал Тужилкина, который уже направлялся вниз, в дежурную часть, чтобы сдать оружие и идти домой.
   - Ну, как? - подмигнув, и кивнув на дверь кабинета начальника, поинтересовался Олег.
   - Да пошёл он! - ругнулся всегда спокойный Паша. - Корчит из себя большого начальника! Тоже мне, супер-сыщик! А сам всю жизнь в замполитах проторчал, и в розыскных делах разбирается, как свинья в апельсинах... "Шку-у-уру с него снимут!" С нас снимут - и к бабке не ходи!- а он, как всегда, окажется не при делах... Он - начальник, отвечает за всё - а значит, не отвечает конкретно ни за что! И, главное, ни разу не спросил: "А не тяжело вам, Павел Михалыч, и на своей должности, и на убийствах этих одновременно работать? Может, вам за это премию какую у начальства выбить, или зарплату повысить?"
   - Выбьет, как же! - в тон ему отвечал Тужилкин. - Догонит, и ещё раз выбьет!
   - Во-во... - вздохнул Соломатин. - Эх, напиться бы сейчас! Да нельзя, завтра с утра в прокуратуру ехать...

                *   *   *

   А вскоре случилось то, чего так боялось начальство: по округу медленно - от дома к дому, от квартала к кварталу - поползли слухи, один страшнее другого. Они ползли, с каждым днём обрастая новыми, всё более зловещими подробностями, в результате чего вместо одного убийцы появилась уже целая шайка, а число задушенных девушек перевалило сразу за дюжину. В окружное управление, и в отдел Ежихина посыпались звонки с просьбами, жалобами, указаниями, советами... Срочно отозванный из отпуска Буров, которого с первого же дня затретировали звонками "сверху", и чуть ли не ежедневными вызовами к начальству, рвал и метал. Измученные, злые, голодные и невыспавшиеся оперативники сбивались с ног от усталости - но убийца как в воду канул...
   Наступил сентябрь. Понемногу страсти вокруг этих лесных событий начали остывать, и люди смелее потянулись в лес, стараясь побыть на природе в последний месяц уходящего солнца. И вот однажды, когда Соломатин, придя на работу, только что уселся за стол, зазвонил телефон. Соломатин снял трубку, и сразу узнал взволнованный бас Гудилова.
   - Здорово, Петюня! - радостно закричал в трубку Соломатин. - Ну, как живёте, как животик?
   - Паш, бери Тужилкина, и срочно приезжай к нам в управление! - торопливо сказал Гудилов. - У нас в округе опять ЧП...
   - Что такое? - вскинулся Соломатин. - Что стряслось?
   - Не телефонный разговор! - отрезал Гудилов. - Приедешь, всё на месте узнаешь!
   И повесил трубку.

                *   *   *

   Тужилкина на месте не было - тот, как обычно, где-то мотался, благо работы у него в этом месяце было - хоть отбавляй! Соломатин поехал в управление один.
Там он застал Гудилова, который сидел у себя в кабинете и обрывал телефон, настойчиво стараясь куда-то дозвониться.
   - Ты чего какой-то всполошенный? - спросил Соломатин, пожимая ему руку, и присаживаясь верхом на стул.
   - Будешь тут всполошенным! - прорычал Гудилов, и в сердцах швырнул трубку на рычаги. - Чёрт, всю дорогу занято! Уже полчаса звоню, и никакого результата...
   - Волноваться вредно, Петя! - наставительно сказал Соломатин. - Нервные клетки не восстанавливаются, сам знаешь, - даже если к ним ежедневно прикладывать водочные компрессы... Так что тут у вас опять приключилось?
   - А вот то самое и приключилось! - пробурчал Гудилов. - Наш неуловимый "студент" снова поработал...
   - Да ты что? - Паша так и подскочил на стуле. - Неужто ещё один труп?
   - На этот раз нет, Бог миловал! - ответил Гудилов, и перекрестил живот. - Ну, в общем... - опять он, гад, на одну девицу напал, в Измайловском парке...
   - Когда?
   - Полагаю, что вчера вечером... Верёвкой душил, как обычно. Факт тот, что повезло этой подруге - не додушил он её до конца, бросил еле живую, и дал дёру! Видно, кто-то спугнул... А обнаружили её сегодня утром, чисто случайно. Мужик местный рано на работу шёл, через парк, по тропинке... Слышит - в кустах кто-то стонет. Он - туда, а там девица лежит, вся истерзанная! Мужик скорее побежал, вызвал милицию и "скорую помощь". Приехала "скорая", и её увезли в Склифосовского... Вот я сейчас туда уже полчаса названиваю, не могу дозвониться! Надо же узнать, как она там себя чувствует?
   - Милок, ты так можешь туда ещё три часа звонить! - воскликнул Соломатин. - Вставай, и поехали в "Склиф" немедленно, пока она концы не отдала! Нам с тобой там хоть дневать и ночевать придётся, но опросить её надо во что бы то ни стало... Это же наш шанс, - может быть, единственный,- понимаешь?
   Но к потерпевшей их не пустили, как они ни рвались. Пришлось удовольствоваться заверениями врача, что "самое страшное уже позади", и смиренно возвращаться в управление, - докладывать Михайлову о "проделанной непроделанной работе", как тот любил в таких случаях выражаться. И только через два дня им, наконец, разрешили войти в палату вместе со следователем прокуратуры, ведшим дела по убийствам Мартыновой и Филиппенко...

                *   *   *

   Потерпевшую звали Ирина Дроздова. Она работала в парикмахерской, дамским мастером. В тот день у неё был выходной. Погода стояла прекрасная, и она решила погулять вечером на свежем воздухе, - благо, Измайловский парк рядом с её домом. Сама не заметила, как оказалась на лесной дорожке, углубляясь всё дальше и дальше в лес. Вечерело, но народу в лесу ещё было достаточно. Устав, она присела на скамью. Вскоре рядом подсел молодой парень, лет двадцати пяти-двадцати шести, высокий, худощавый, со светлыми курчавыми волосами, в джинсовом костюме, и стал читать какую-то книгу. Около себя он положил сумку, из которой тоже торчали книги. Некоторое время они сидели молча, а потом парень спросил у неё 6 "Который теперь час?" Говорил он с каким-то акцентом, она даже подумала сначала, что иностранец. Ирина посмотрела на часы. Было двадцать минут седьмого, это она точно запомнила. Парень сказал: "Я думал, что гораздо больше!" Ирина ответила, что, возможно, - так как сейчас уже рано темнеет. Парень спросил, не боится ли она она дна ходить в лес? Ирина ответила, что - нет, так как живёт неподалёку. Тогда этот парень сказал, что она храбрая девушка, и спросил, как её зовут. Она назвала себя, он - себя. Сказал, что его зовут Эдик, что он студент, учится в МГУ, на филфаке. Ирина спросила, из какой он страны? Эдик рассмеялся и сказал, что из Латвии. Тогда она тоже рассмеялась, и призналась, что приняла его сначала за иностранца. Разговорились... Он оказался хорошим собеседником, много знал, рассказывал много интересного, - причём негромким, приятным голосом. Единственное, что её смущало - это его взгляд: какой-то странный, пугающий, словно он смотрел на неё и в то же время не видел... Но она решила потом, - что, наверное, у всех, кто, как он,  читает разные мудрёные книжки, взгляд и не может быть другим. "Видно, заучился совсем" - подумала девушка. Проговорили, и не заметили, как почти совсем стемнело. Тогда Ирина встала и сказала, что ей пора домой. Эдик вызвался её проводить. Она подумала, и согласилась. Шли молча. Он почему-то всё время оглядывался по сторонам, словно кого-то высматривал в надвигающейся темноте. Народу уже почти нигде не было видно. Над лесом всё сильнее сгущались сумерки. У развилки, ведущей к её дому, Ирина попрощалась, и хотела уйти, но Эдик вдруг неожиданно взял её за руку, и не отпускал. Она попробовала освободиться, но он стал просить её погулять с ним ещё немного. Ей этого не очень хотелось, но Эдик просил так настойчиво, что она согласилась. Они прошли вдоль аллеи до беседки, стоящей метрах в двухстах в глубине леса, за кустами. Сели в беседке, немного поговорили. Потом Эдик вдруг обнял её и полез целоваться. Ирина сначала, смущаясь, отводила его руки, и просила её не трогать, а то она уйдёт. Но, вместо того, чтобы прекратить, он схватил её, грубо повалил на пол беседки, и попытался раздеть. Она стала сопротивляться, пыталась вырваться у него из рук, начала звать на помощь. Но Эдик одной рукой зажал ей рот, а другой пытался расстегнуть её блузку. Ирина укусила его за руку, и тогда он внезапно отпустил её и сел. Лицо его кривилось в какой-то ужасной судороге. Всхлипывая, она тоже поднялась с пола и, отвернувшись, молча стала застёгивать разорванную на груди блузку. Эдик находился за её спиной, и что он делал, девушка не видела. Вдруг на шею ей что-то упало, и у неё перехватило дыхание. Инстинктивно схватившись рукой за горло, Ирина под пальцами ощутила узкий верёвочный жгут, который сдавливал ей шею всё туже и туже. В глазах у неё помутилось. Задыхаясь, она рванулась и, упав на пол беседки, потащила за собой Эдика. При падении он, видимо, выронил верёвку из рук. Внезапно почувствовав свободу, девушка вскочила и, голося на весь лес, кинулась прочь из беседки. За её спиной раздавался топот, хруст веток, тяжёлое дыхание Эдика. Ирина неслась, не разбирая дороги, пока не услышала впереди чьи-то голоса. Она бросилась туда, на звук этих голосов, - и тут же, всей кожей, всем существом своим ощутила, что тот, кто за ней гнался, внезапно остановился, замер, а потом бросился в другу. сторону, ломая кусты. Тут силы её оставили, ноги подкосились, она упала и потеряла сознание. Как её нашли, как она очутилась в больнице, девушка уже не помнила...

                *   *   *

   Вечером Соломатин, Гудилов и вся остальная компания сидели в кабинете у начальника ОУР подполковника Михайлова.
   - Ну, как дела насчёт этого ... как его... - Михайлов заглянул в бумажку, лежащую на столе, - Эдика? Гудилов, ты за старшего группы, ты и отвечай...
   - Ищем... - коротко отвечал тот, и неопределённо пожал плечами.
   - Вы учтите - строго сказал подполковник. - Эдик - теперь наш главный козырь. Мы все силы на него бросить должны! Тем более, я сегодня насчёт него ещё кое-какие данные получил...
   Он порылся в бумагах, достал какую-то папку, раскрыл её, пробежал глазами по записям, и снова положил папку на стол.
   - Я тут с Управлением МВД связался... Там тоже про наши убийства знают - прославились! - и мне рассказали кое-что интересное. Весной в Риге было несколько точно таких же случаев - нападения на девушек, на молодых женщин... Два случая со смертельным исходом. И способ тот же самый - удушение петлей. Местный розыск с ног сбился, никак не мог напасть на след! И вот совсем недавно, буквально на прошлой неделе, им удалось выйти на одну интересную личность... Некий Эдгар Озолс, латыш, уроженец Риги, двадцати пяти лет. Его приметы: рост - сто восемьдесят восемь сантиметров, телосложение - худощавое, волосы - светлые, вьющиеся... Улавливаете? В то время, как на него вышли, он находился в психиатрической больнице, куда лёг добровольно, так как до этого находился на учёте с диагнозом - шизофрения... Оказывается, по месту жительства он зарубил топором своего отчима, - а затем решил, так сказать, замести следы, и срочно лёг на излечение в больницу, где уже до этого не раз побывал... Хорош гусь, а?.. Когда за ним в больницу приехали сыщики, он совершил оттуда побег. До сих пор не найден... По данным Рижского уголовного розыска, он может скрываться у своего дяди в Москве. Вчера из Риги приехали два представителя. У ни имеются его фотографии и подробные приметы. И эти приметы, как мне сказали, с нашим Эдиком - тютелька в тютельку! Чувствуете, куда дело-то заворачивает? Аж за пределы Москвы, в другое государство...

                *   *   *

   По кабинету прошёл оживлённый шум.
   - А адрес дяди этого Озолса... иди как там его... у вас есть? - поинтересовался Гудилов.
   - Адреса нет, - покачал головой Михайлов, - но его ребята из МВД, насколько я знаю, уже проверили, и с дядей беседовали...
   - Ну, и что?
   - Нет Озолса там, и не было! А где он, дядя не знает. А может, знает, но просто не хочет говорить... За его квартирой установлено наблюдение.
   - А другие родственники у Озолса в Москве есть? - ковыряя в ухе, озабоченно спросил Соломатин.
   - Других нет. Но... - Подполковник поднял  вверх указательный палец. - Три года назад Озолс учился у нас в Москве, в МГУ, на филологическом факультете - чувствуете? - а уж потом к себе в Ригу перевёлся... И связи у него здесь должны были остаться - из его бывших однокурсников, друзей-приятелей, и так далее... Так вот, у нас четыре ближайшие задачи. Первая - завтра с утра съездить ан Петровку,  найти там рижских оперативников, и взять у них фотографии Озолса. Вторая - созвониться со следователем прокуратуры, который ведёт это дело, и - если он сможет, то с ним, если нет, то - без него, съездить в институт Склифосовского предъявить фотографию Озолса потерпевшей, для опознания, и всё это документально засвидетельствовать... Дальше, третья задача: побывать в МГУ, и проверить, действительно ли Озолс там учился три года назад. Если учился - установить его бывших однокурсников, и всех, - повторяю! - всех опросить насчёт его местопребывания. Потому, как чует моё сердце, наши убийства - его рук дело!
   - Вопрос можно? - подал голос Горчилин.
   - Давай! - разрешил подполковник.
   - Напомните, с каким диагнозом он в Риге в психбольнице лежал?
   Михайлов снова заглянул в свою папку.
   - Диагноз у него самый что ни на есть подходящий - шизофрения! Отклонения на половой почве... Теперь запомнил?
   Горчилин молча кивнул, и что-то пометил себе в записной книжке.
   - Михал Михалыч, а вы четвёртую задачу не назвали... - пробасил Петя Гудилов. - Три назвали, а четвёртая-то какая?
   - А четвёртая - самая пустяковая! - ответствовал подполковник. - Установить, где он сейчас прячется, и задержать... Всего-то и делов!
   - Ну, само собой, ерунда какая! - хмыкнул Гудилов. - Только где его искать, вот в чём вопрос?
   - Где хотите! - обрывая шутливый тон, и сразу становясь серьёзным, отрезал начальник ОУР. - Хоть в царствии небесном!
   - Ну, там его разыскивать, думаю, бесполезно... - пробормотал Соломатин. - Он вряд ли туда попадёт!
   - Это точно! - вздохнув, согласился Михайлов.

                *   *   *

   На другой день Гудилов с Горчилиным поехали на Петровку, на встречу с прибывшими из Риги оперативниками. Получив от них фотографию и подробные приметы разыскиваемого ими Озолса, Горчилин, не теряя времени, тут же уехал в МГУ, где и пробыл целый день. Гудилов же, созвонившись со следователем прокуратуры, отправился в институт Склифосовского, где, дождавшись приезда следователя, вместе с ним навестил потерпевшую Дроздову. Вернувшись в управление, Гудилов тут же направился к начальнику ОУР, и у самой двери столкнулся с Горчилиным. Они молча и многозначительно  пожали друг другу руки и, постучавшись, вошли в кабинет. Там они застали Соломатина и Тужилкина, сидевших за столом с довольно унылым видом. Подполковник Михайлов стоял у окна, и хмуро глядел в начинающее темнеть небо.
   - А у нас новости! - заявил Гудилов, едва появившись на пороге, и только потом, спохватившись, поприветствовал начальство. - Здравия желаем, товарищ под...
   - Ну, ну, ну! - воскликнул Михайлов, оборачиваясь, и досадливо взмахивая рукой. - Давай, докладывай! Опознала?
   - Сначала ей следователь разные другие фотографии показывал... - сообщил Гудилов, и выдержал "мхатовскую" паузу.
   - Да ладно, чёрт тебя побери! Не тяни душу... - нетерпеливо вскричал подполковник. - Опознала?
   - Тут же! - хмыкнул Петя. - Только на фотографии, говорит, он с усами, а с ней был без усов...
   Тужилкин при этих словах вздохнул так, словно у него с плеч свалилась вся Кремлёвская стена.
   - Ф-ф-ф-у-у-у!..
   Михайлов молча подошёл, хлопнул Гудилова по плечу и, усевшись на своё место за столом, жестом предложил вошедшим также садиться, чем они и не замедлили воспользоваться, поскольку к вечеру уже еле держались на ногах от усталости.
   - Так! - облегчённо вздохнул подполковник. - Опознала, значит... Это - хорошо!
А что он с усами, что без усов - уже не главное... Факт тот, что теперь мы точно знаем, кто наш таинственный преступник. А это - что?
   - Это - хорошо! - в тон ему поддакнул Гудилов.
   - Нет, это - не хорошо... Это - замечательно! - весело возразил Михайлов, и  хлопнул ладонью по столу.- Ну, а ты, лейтенант, чем порадуешь?- повернулся он к Горчилину.

                *   *   *

   - Пока они были в Склифосовского, я поехал в МГУ... - стал докладывать Гудилов, доставая из кармана свою неизменную записную книжку и заглядывая в неё. - Побывал на филфаке. Там для меня перевернули все архивы, но всё-таки нашли документы на этого Озолса - на каком курсе учился, в какой группе, и так далее... Выдали список его бывших однокурсников, которые сейчас ещё учатся. Они сейчас уже на пятом курсе... Кое с кем из них я побеседовал прямо в университете. Многие его уже и не помнят толком. Где он может скрываться в Москве, у кого, не знают...
   - Короче, результат по связям - ноль? - подытожил подполковник.
   - Не совсем... - Гудилов не спеша полез в карман, пошуршал там и вынул какую-то бумажку. - Здесь я записал два адреса: его приятеля, с которым он больше всех дружил, когда учился в МГУ, и одной девушки-однокурсницы, с которой он встречался когда-то...               
   - Надо бы проверить - может, он там скрывается? - неосторожно, не подумав, что все подобные решения принимает не он, а начальство, ляпнул Тужилкин, на что многоопытный Соломатин лишь осуждающе покачал головой.
   - Ну, вот мы это тебе и поручим! - обрадовал его Михайлов, и что-то черкнул в настольном календаре. Соломатин, незаметно от подполковника, многозначительно посмотрел на Тужилкина, и постучал пальцем по лбу.
   - Оно, конечно, так... - поняв, что совершил стратегическую ошибку, тут же начал исправлять положение Тужилкин, - но у меня есть другие трудности, товарищ подполковник! Мне результаты отдельного поручения послезавтра в прокуратуру везти по всем этим убийствам, а там честно говоря, ещё и конь не валялся...
   Соломатин опять, выразительнее прежнего, постучал себя по лбу.
   - Чего-чего? - поднимая голову, недоуменно переспросил Михайлов. - Не понял, какой конь?
   - Тружусь, как конь, товарищ подполковник! - тут же нашёлся Олег. - А времени всё равно не хватает... Мне бы помощь кто оказал! А то - прокуратура, сами понимаете...
   - Ладно! - подумав, и снова почёркав в календаре, задумчиво произнёс Михайлов. - Так и быть... Прокуратуру обижать нельзя - там неправильно поймут!
   Он повернулся в кресле, и коротко взглянул на Гудилова с Горчилиным.
   - Другом Озолса и его дамой сердца уж вы пока сами займитесь, ребята... Договорились? А Соломатин вам с удовольствием поможет, верно?
   Соломатин хотел было возразить, но потом подумал и пожал плечами:
   - Ну, раз надо...
   И тут же встретил благодарный взгляд Тужилкина.

                *   *   *

   Поскольку бывший приятель Озолса болел, и на занятиях в университете не появлялся, сыщикам пришлось ехать к нему домой. На предъявленной ему фотографии Озолса он узнал сразу, очень удивился, что его разыскивает милиция, и сообщил:
   - Да, Эдик был у меня, появлялся примерно с месяц назад... Заявил, что университет в Риге бросил и приехал поступать в Литературный институт. Он, знаете ли, раньше считал себя непризнанным поэтом! Попросился у меня пожить немного, пока не сдаст экзамены, и не переберётся в студенческое общежитие... Ну, мне не жалко: живу я, как видите, один, родители за границей, - я и разрешил, по старой памяти! Мне он почти не докучал - целыми днями отсутствовал, приходил только ночевать. Говорил, что сидит в Ленинской библиотеке, занимается, готовится к экзаменам...
   - А вы хоть знаете, когда бывают вступительные экзамены в Литинститут? - хмыкнул Горчилин.
   - Понятия не имею!- пожал плечами собеседник. - Ну, я думаю, как и во все вузы - в августе... А что такое?
   - Нет, ничего - сказал Горчилин. - Продолжайте...
   - Да, ну потом, по его словам, он поступил. Во всяком случае, теперь и ночевать стал очень редко. Всё надолго куда-то исчезал, а три дня назад пропал совсем! Я решил, что, видимо, он поселился в общежитии, как и планировал. Мог бы, конечно, и позвонить, поблагодарить за гостеприимство, хотя бы... Впрочем, он всегда был человеком со странностями!
   - А в чём эти странности выражались? - поинтересовался Гудилов.
   - Долго рассказывать... - уклонился от ответа собеседник. - Но главной из всех его странностей у него была мания обиды - на всех и вся! Непризнанный гений, затоптанный талант, - ну, и так далее, в таком же роде... Как-то он мне вдруг заявляет:"Скажи, а ты веришь - смогу ли я, как Раскольников, топором старуху?! Личность я, или червь ползучий?"... Погодите, погодите! - внезапно перебил сам себя хозяин квартиры. - Неужели он?.. Не может быть!.. Скажите, почему вы его разыскиваете? Что он сделал?
   - Ничего! - не моргнув глазом, соврал Гудилов. - Ровным счётом ничего...
   - Значит, где он находился все эти дни, и где сейчас находится, вам неизвестно? - спросил Горчилин, ещё раз окидывая внимательным взглядом комнату.
   Приятель Озолса отрицательно покачал головой.
   - Скажите, а чт вам известно о знакомой Эдика? - осторожно спросил Гудилов. - Ну, его даме сердца? Говорят, он в своё время встречался с одной из ваших однокурсниц?
   - Да, знаю такую! - был ответ. - Жигарева Маринка, из третьей группы... Симпатичная особа. Я, честно говоря, и сам за ней был бы не против приударить! Живёт на Короленко, недалеко от метро "Сокольники"...
   - А о том, виделся ли он с Жигаревой, заходил ли к ней домой, Озолс не говорил? - тут же извлекая свою затрёпанную записную книжку, спросил Горчилин.
   Студент снова покачал головой:
   - Нет, не рассказывал... Да что случилось, чёрт возьми?!
   - Знаете что, - я вас очень попрошу... - проникновенно( как ему, во всяком случае, самому казалось), -  произнёс Гудилов, доставая из нагрудного кармана визитную карточку. - Вот телефон. Если Озолс у вас вдруг появится, вы возьмите, и по этому телефончику позвоните. Но так, чтобы он этого не видел... Договорились? В ваших же, кстати, интересах!
   И, вручив карточку оторопевшему хозяину, он первым, не прощаясь, вышел из квартиры.

                *   *   *

   К Марине Жигаревой, разузнав в университете её точный адрес, и прихватив с собой на всякий "пожарный" случай Соломатина, они приехали уже вечером. Им открыла невысокая, стройная девушка, с роскошными чёрными волосами, рассыпанными по плечам.
   - Уголовный розыск? Ко мне? - удивилась она. - Ну, проходите...
   - Спасибо! - ответил за всех Гудилов и, на правах старшего группы, следом за ней вошёл в квартиру. Кивнув на девушку, он незаметно подмигнул Горчилину и показал большой палец.
   - Хороша! - шёпотом сказал он.
   - Да...ничего... - неопределённо пробормотал Горчилин, пряча глаза.
   В маленькой, но очень чистой и уютной комнате они вчетвером расселись вокруг стола, после чего красавица вопросительно посмотрела на новоприбывших:
   - Так я вас слушаю...
   Гудилов, не вдаваясь, впрочем, в подробности, изложил ей историю поисков Озолса. Девушка слушала, раскрыв от изумления глаза.
   - Марина, - в заключение сказал старший оперуполномоченный, - если вы знаете, где он, - прошу вас, не скрывайте этого!.. Для нас очень важно взять его как можно быстрее, понимаете? Иначе, находясь на свободе, он может натворить ещё больше того, что уже натворил...
   Девушка помолчала, потупив взор, потом решительно подняла голову и сказала:
   - Он был у меня. Два или три раза...
   - Ночевал?
   - Да. Но - только ночевал! Ну, вы меня понимаете...
   Гудилов многозначительно кивнул.
   - А вы что, живёте одна? - поинтересовался Соломатин, окидывая взглядом всю её уютную комнату.
   - Пока - да. Моя мама в доме отдыха.
   - А папа?
   - Папы у меня нет. Он умер...- вздохнула девушка.
   - И... извините... - пробормотал Соломатин, и смущённо поскрёб затылок.
   - А где сейчас Озолс, вы знаете? - видя его смущение, и приходя другу на помощь, сразу же переменил тему Гудилов.
   - Не знаю! - Марина пожала плечами. - Он пропал неделю назад... Может, он жил эти дни у Шкловского Валерки? Это его приятель...
   - Мы знаем! - прервал Гудилов. - У Шкловского он был три дня назад, потом исчез... А вам он не звонил?
   - Кто, Шкловский?
   - Нет, Озолс.
   Девушка отрицательно покачала головой.
   - Тогда сделаем вот что! - решительным тоном заявил старший оперуполномоченный и, порывшись в нагрудном кармане, протянул ей очередную визитную карточку. -  Если он появится, или позвонит, вы дайте нам, пожалуйста, знать... Вот номер телефона... Лучше, конечно, если бы вы позволили нам оставить у вас в квартире засаду! Но мы не можем этого сделать без вашего согласия... А вы, я по глазам вижу, не согласны!
   В комнате повисла напряжённая тишина.

                *   *   *

   - Знаете, как-то непривычно... С незнакомыми мужчинами... - опуская глаза, пролепетала девушка.
   - Познакомимся, Мариночка! - подмигнул ей Гудилов. - Это пара пустяков... Мы ребята тихие, скромные, особенно - я! Мухи не обидим - но слон нам лучше не попадайся! Будем вас развлекать всякими историями из жизни преступного мира...
   - Ой, не надо - преступного! - замахала руками девушка.
   - Хорошо, тогда будем говорить с вами на интеллектуальные темы!- кивнул старший оперуполномоченный. - Тут у нас Слава... - Гудилов широким жестом указал на Горчилина, - бо-о-льшой специалист! Кино, театр, музыка, живопись - всё, что угодно... Может и на философскую тему...
   - Философская тема мне и в университете надоела! - улыбнулась девушка, и украдкой метнула взгляд на сидевшего с суровым видом Горчилина.
   - Ну так что, Мариночка? - одобрительно подмигнув ей, спросил Гудилов. - Оставите нас караулить по ночам? Днём-то, без вас, Озолс вряд ли сюда придёт... Ключ от квартиры вы ему не давали?
   Марина покачала головой:
   - Нет, но...
   И смущённо добавила:
   - В общем-то, я не против этой вашей... засады. Но у меня и места нет, чтобы всех уложить!
   - Мариночка, во-первых, в засаде сидят, а не лежат... - поднимая палец вверх, наставительно сказал Гудилов. - Во-вторых, сейчас мы с товарищем,- он указал на Соломатина, -уедем домой, спать, и останется всего один наш сотрудник... Один, понимаете? - И кивнул в сторону Славки Горчилина. - А он всю ночь глаз не сомкнёт! Утром вы уедете в университет, на занятия, а вечером к вам придут другие наши коллеги...
   - Это какие же? - прорезался вдруг голос у Горчилина, молчавшего почти всё время, как каменное изваяние. - Какие ещё -"другие"? Мы можем и сами...
   - Славочка, дорогой, ты днём перегрелся на солнышке, у тебя головка и бо-бо, разболелась... - ласково сказал Гудилов. - А отдыхать нам после рабочего дня нужно? У меня лично завтра вечером кое-какие важные дела намечаются! А у тебя разве нет?
   - Нет! - сурово отвечал Горчилин, хотя у них с Гудиловым именно завтра вечером планировался поход на стадион "Динамо", на исключительно важный матч футбольного первенства.
   - Что-то я тебя не понял... -протянул старший оперуполномоченный. - Ты что, передумал?
   - Да, передумал! - буркнул Горчилин.
   - Ну и ну... - только и смог сказать, удивлённо разводя руками, Гудилов. - Придётся нам, Паша, на важное мероприятие идти вместе с тобой!
   - Я полезных перспектив никогда не супротив! - кивнул Соломатин и наклонившись к уху приятеля, тихо спросил. - А пиво там будет?..

                *   *   *

   В понедельник Гудилов заявился к Соломатину и Тужилкину в отдел с самого утра.
   - Здорово! - пробасил он, появляясь на пороге.
   - О, ты откуда? - обрадовался Тужилкин, жевавший в это время вынутый из стола бутерброд с колбасой.
   - С боевого дежурства! - ухмыльнулся Гудилов.
   - Ну, и как там?
   - Пока всё тихо.
   - Не появлялся?
   - Не появлялся и не звонил...
   - Девушка где? - мрачно поинтересовался Соломатин. Сегодня с утра состоялся "разговор на повышенных тонах" в кабинете у Ежихина, где старший оперуполномоченный привёл неоспоримые доказательства, что у него и без дел об убийствах девушек полным-полно работы по "линии несовершеннолетних", но начальник остался при своём мнении, и настойчивые просьбы вывести его, Соломатина, из "убойной" группы остались втуне. Пойти же пожаловаться на Ежихина было некуда - его старый "боевой товарищ", начальник криминальной службы отдела Буров до сих пор находился в отпуске. Да и ходить жаловаться было, в общем-то, совсем не в характере нашего героя...
   - С девушкой всё нормально! - заверил Гудилов, устало опускаясь на стул, который тут же затрещал под его могучим весом. - Уехала в университет. Будет вечером, часов в семь...
   - А Горчилина куда девал?
   - С Горчилиным дело хуже! - вздохнул Петя и, кинув на Соломатина многозначительный взгляд, ухмыльнулся.
   - Что такое? - встревожился Тужилкин, и даже перестал жевать бутерброд.
   - Ранен. Причём серьёзно... -с самым сокрушённым видом объявил Гудилов.
   - Как ранен? Куда?!
   - В сердечную мышцу! - пояснил Петя, и для наглядности ткнул себя пальцем в область сердца. - Дело, чувствую, безнадёжное...
   - Та-а-ак! - обрадованно ахнул Тужилкин. - Начинаю понимать... Неужто влюбился?
   - Хуже, брат, хуже...Сражён наповал! Я его таким никогда не видел. Утром поехали домой - вздыхал всю дорогу! При одном её имени то бледнеет, то краснеет. Короче, пропал парень...
   - Ну, я думаю, это не так страшно! - с видом знатока стал разлагольствовать Тужилкин, не забывая уписывать за обе щёки бутерброд. - На Руси говорят:"С глаз долой - из сердца вон!" Повздыхает, и через три дня забудет... Сегодня вечером вы к ней не ходите, пойдём мы с Соломатиным...
   - Что ты, что ты! - замахал руками Гудилов. - Об этом и речи не может быть! Да он теперь к её квартире никого и на пушечный выстрел не подпустит! Решил и сегодня у неё в засаде сидеть, и завтра, если понадобится... Надо же, какой в человеке энтузиазм пробудился!
   - Ну, одному ему там постоянно торчать никто не позволит... - начал было Соломатин.
   - Как это - "одному"? - перебил Гудилов. - А я на что? Он же и меня уломал с ним второй раз идти! Хотя в таких делах, говорят, третий лишний. Разве что - для мебели...
   И они оба понимающе засмеялись.

                *   *   *

   А вечером всем уже стало не до смеха. Соломатин собирался домой,и складывал в сейф накопившиеся за день бумаги, когда в кабинет заглянул Ежихин и, в своей обычной, резкой манере, скомандовал:
   - А, Соломатин, ты еще здесь? Очень хорошо! Собирайся, с нами поедешь!
   - Куда это, на ночь глядя? - буркнул старший оперуполномоченный.
   - Да ты что, не в курсе? - краснея лицом, воскликнул начальник. - Ваш "друг" Озолс объявился!
   - Да ну?!! - Соломатин так и замер у раскрытой дверцы своего сейфа.
   - Только что звонил Гудилов, из квартиры этой девицы... Озолс десять минут назад назначил ей встречу по телефону.
   - Где?
   - В Сокольниках, в парке, в восемь вечера...
   - Ишь ты,осторожный, подлец! - сквозь зубы процедил старший оперуполномоченный. - Домой к ней идти не хочет. Учуял, наверное, что-то...
   - Ничего, сегодня мы его возьмём, голубчика, лишь бы только он появился! - уверенно заявил Ежихин. - Ты давай лучше спускайся вниз, получи оружие, и выходи на улицу. Там уже машина дежурная ждёт...
   - Мы что же, вдвоём его брать поедем? - удивился Соломатин.
   - Почему -"вдвоём"? - раздражённо бросил начальник. - Народу хватит - и от нас, и из управления люди подъедут! Из отдела "Сокольники" тоже помогут - Ломаченко туда уже звонил... Возглавлять операцию буду лично я! Через час Гудилов с Горчилиным эту девицу привезут в Сокольники. Так что времени - в обрез! В общем, без лишних разговоров собирайся, и через пять минут будь в машине. Понял?

                *   *   *

    Дежурная машина, подъехав ко главному входу в ОВД "Сокольники", остановилась. Накрапывал мелкий противный дождик, и поэтому, кроме Ежихина и его неизменной "тени" - Ломаченко,  отправившихся согласовывать с руководством местного отдела план дальнейших действий и расстановку сотрудников, из машины выходить никто не стал. Вскоре Ежихин и Ломаченко вернулись с довольно унылым видом - "Сокольники" смогли предоставить всего троих человек в штатском, а в форме решили никого с собой не брать, чтобы этим раньше времени не спугнуть преступника, если он появится в парке. И вторая новость, которую сообщил начальник - из управления обещали подослать помощь, а вместе с помощью должен был подъехать и подполковник Михайлов, к тому времени уже было уехавший домой - но, когда его известили о появлении Озолса, решивший вернуться на работу, и лично возглавить операцию по задержанию. Таким образом, "бразды правления" уплывали из рук Ежихина, к его величайшему сожалению, и это сожаление было ясно написано на его красном, одутловатом лице. Где-то через полчаса,со стороны метро "Сокольники", появились Гудилов с Горчилиным, а с ними, под зонтом - и Марина Жигарева. Пользуясь тем, что помощь во главе с Михайловым из управления ещё не подъехала, и он всё-таки остаётся здесь пока главным, Ежихин нетерпеливо взглянул на часы, и покачал головой:
   - Да, время поджимает! Озолс вот-вот должен появиться...
   - А может быть, он уже давно здесь! - высказал предположение верный Ломаченко.
   - Да! - кивнул начальник. - Всё может быть... Поэтому группу из управления ждать больше не будем, а начнём действовать самостоятельно!
   И он жестом подозвал к себе Марину.
   - Вы, девушка, пойдёте одна, - окинув её с головы до ног критическим взглядом, сказал Ежихин. - Идите не спеша, не оглядывайтесь, по сторонам не смотрите, не подавайте вида, что вы взволнованы... Возможно,он уже где-то в парке, и будет наблюдать за вами со стороны. Где, говорите,у вас назначена встреча?
   - На главной аллее, на лавочке, последней у леса... - ответила девушка.
   - Понятно! Значит, сядете на лавочку, и будете спокойно ждать. Повторяю - спокойно... Дайте нам возможность незаметно подойти к нему поближе и взять его в плотное кольцо, чтобы не ушёл... Народу, ка видите,у нас маловато, - вечер, конец рабочего дня,не всех удалось собрать! Но вы, главное, не беспокойтесь... Знайте, что наши сотрудники неподалёку, и в случае малейшей опасности придут вам на помощь. Так что поводов для беспокойства я не вижу... Вы всё хорошо поняли?
   - Да... - пролепетала девушка.
   - Вот и отлично! Ну, а теперь, как говорится - с богом! Скоро восемь...
   Постояв ещё минуту, словно собираясь с духом, Марина оглянулась на Горчилина, кивнула ему и, раскрыв над головой зонтик, пошла по направлению к главной аллее.

                *   *   *

   - А вы, орлы, - небрежным жестом подзывая к себе всех оперативников, сказал Ежихин, - сейчас же, группами по двое - следом за ней! Я иду последним, вместе с Ломаченко... Держитесь на расстоянии. Прибудете на место - рассредоточьтесь по своему усмотрению, но не дальше, чем десять-пятнадцать метров друг от друга. Нужно взять преступника в железное кольцо! Появится Озолс, - трогать его сразу не разрешаю. Лес рядом, может сбежать... Брать только по моей команде. Это всех касается! Вопросы есть?
   - Мало нас... - на правах старшего группы, ведущей "дело Озолса", подал голос Гудилов. - Думаю, надо было подождать приезда подполковника Михайлова с ребятами, и Марину пока никуда не отпускать! - хмуро добавил он, глядя на Ежихина исподлобья. - Не случилось бы чего...
   - ... Подождать, и этим упустить опасного преступника, за которым безуспешно мы все охотились столько времени!- раздражённо прервал его майор. - Думай, что говоришь, Гудилов! Промедление сейчас - смерти подобно... Или ты погон своих хочешь лишиться? Я лично - не хочу! Так что, действуем по моему плану... Ещё вопросы есть? Вопросов нет. Тогда - вперёд!
   Оперативники, по двое, и поодиночке молча стали расходиться.
   - Если с ней что-нибудь случится... - сквозь зубы сказал Горчилин своему напарнику, когда они отошли на несколько шагов, - я этого Ежикова своими руками задушу! Тоже мне, стратег выискался! Наполеон хренов!!!
   - Он не Ёжиков, а Ежихин... - пробормотал Гудилов. - И он в чём-то, конечно, прав... Хотя и неправ, конечно! Потопали...
   И они двинулись вслед за всеми остальными, догоняя Марину Жигареву, которая успела отойти уже достаточно далеко, и подходила к центральной аллее.
   - Петь, прибавим шагу, умоляю тебя! - горячо прошептал Горчилин.
   - Ты что, команды не слышал? - усмехнулся Гудилов. - Иди спокойно и не дёргайся!
   И он, небрежно заложив руки в карманы, продолжал вышагивать вслед за далеко идущей впереди девушкой. Горчилин, вздохнув, вынужден был также умерить свой пыл. До нужного места они добирались в окружную, через заросли. По асфальтированной дорожке не пошли, чтобы не привлекать ничьего внимания. Дойдя по кустам до главной аллеи, Гудилов осторожно выглянул наружу, и сразу увидел на лавочке одинокую фигурку Марины. Вокруг никого не было.
   - Ждёт! - шепнул Гудилов. - Подождём и мы...
   По-прежнему моросил мелкий дождик. Низкие серые тучи медленно заволакивали небо. Ещё заметнее потемнело. Оперативники, не отрываясь, следили за аллеей. Марина продолжала сидеть одна, накрывшись зонтом.
   - Сколько на твоих золотых? - озабоченно спросил Гудилов. - А то мои почему-то остановились... Вода, что ли, в них попала?
   - Двадцать минут девятого! - бросив взгляд на часы, отрывисто сказал Горчилин, и снова уставился на сидящую на лавочке девушку.
   - Опаздывает, гад! - возмущённо буркнул Гудилов. - Можно подумать, что это он - дама...
   - Тише, ты, иерихонская труба! - сердито зашипел из-за соседнего куста Соломатин. - Бубнишь на весь лес...
   - Кажется, кто-от идёт! - дрогнувшим голосом произнёс Горчилин.
   - Где? - так и подскочил Гудилов.
   - Вон там, слева, из леса вышел... Видишь?
   - Вижу, теперь вижу! - радостно забормотал Гудилов. - Парень, высокий, в джинсовом костюме...
   - Он! - выдохнул Славка.
   - Ну,теперь - замри, и - ни звука! - прошептал Гудилов, и они оба, затаив дыхание, впились взглядами в приближающегося парня.

                *   *   *

    Тот шёл не спеша, неторопливо оглядываясь по сторонам. В руках у него была небольшая матерчатая сумка. Подойдя к лавочке, где сидела Марина, он остановился напротив неё и заговорил. С того места, где прятались оперативники, слов не было слышно, но в наступающей темноте они всё же могли видеть, как у подошедшего шевелились губы, и он...улыбался. 
   - Смотри, ещё и улыбается! - хмыкнул, не выдержав, Гудилов. - Ну и нервы у него, однако...
   И искоса взглянул на Славку. Тот стоял, сощурив глаза, и, не отрываясь, смотрел на "сцену у фонтана". Лицо его словно окаменело, на щеках напряжённо застыли желваки. Внезапно парень протянул Марине руку. Посидев ещё мгновение, видимо, колеблясь, она всё же встала. Взяв девушку под руку, парень быстро повёл её по дорожке, туда, где чернела громада леса.
   - Вот это да! - оторопело сказал Гудилов. - Куда это он её потащил?
   Озолс и девушка свернули с тропинки в лес.
   - "Куда, куда!" - свирепо, сквозь зубы, пробормотал Горчилин. -Ясно -куда. Хватали бы сразу...
   - Видно, у Ежихина другой план... - оглядываясь назад,в сторону аллеи, успокоил его Гудилов. - Хочет, видно, чтобы тот приступил к активным действиям. Потерпи, старик...
   - Какой там ещё план! - Горчилину явно изменяла присущая ему выдержка. - Растерялся твой Ежихин от неожиданности, также, как и мы!..
   - Кто ж знал, что он сразу её в лес потащит? - пропыхтел Гудилов. - И Ежихин, видно, не ожидал! У него ведь тоже не семь пядей во лбу...
   - Эт точно! - подал из-за кустов голос Соломатин. - Там и одной пяди не наберётся...
   - "Не ожидал, не ожидал"... - стиснув зубы, процедил Славка. - Я его убью!
   - Да, теперь по кустам за ним гоняться будет ох, как тяжко! - вздохнул Гудилов. - Хоть бы полянка какая попалась...
   - Тихо! - предостерегающе поднял руку Соломатин. - Вот они...

                *   *   *

   Оперативники замерли за деревьями.
   Через поляну медленно шли Марина и Озолс. Они остановились в кустах на краю поляны, Марина качала головой и явно не хотела идти дальше. Но Озолс обнял девушку за плечи, что-то проговорил ей в ухо, после чего они всё же вошли в заросли, и их не стало видно. Гудилов снова бросил взгляд на Славку. Даже в наступающей темноте было видно, как тот побледнел.
   - Отсюда ничего не разглядеть... - глухо сказал он. - Я пойду вокруг поляны, в обход.
   - Кому надо, тот видит... - сказал Гудилов. - С той стороны тоже наши. Так что спокойно!
   - Да не могу я спокойно! - в отчаянии махнул рукой Горчилин.
   Вдруг из кустов раздался громкий крик, послышался треск ветвей, кусты раздвинулись, и на поляну выскочила Марина. Следом за ней мчался Озолс. Этого Горчилин выдержать уже не мог. Он, как стрела, вылетел из-за дерева, и бросился наперерез Озолсу. В ту же секунду раздался резкий свист, и на поляну со всех сторон посыпались люди. Соломатин и Гудилов выскочили одними из первых. Марина, добежав до края поляны, неожиданно упала. Озолс почти настиг её, но сбоку стремительно на него налетел Славка Горчилин, сбил Озолса с ног, и они оба покатились по траве. Соломатин с Гудиловым, добежавшие быстрее всех, дружно навалились на убийцу. Тот, видимо, обладая недюжинной силой, всё-таки вскочил, пытаясь расшвырять буквально висевших на нём оперативников. Славка, сильно помятый, лежал на земле. Пока шла свалка, в которой самое активное участие принимал Гудилов, которого Бог тоже силушкой не обидел, Соломатин поднял Горчилина и поставил на ноги.
   - Цел?
   - Цел! - кивнул Горчилин. - А где Марина? Как она?
   Славка вырвался из рук Соломатина и, шатаясь, побежал к лежащей на земле девушке. Не обращая больше внимания на Озолса, он опустился на колени около неё, взял её голову в свои руки и бережно приподнял. В это время из кустов показались Ежихин в сопровождении неизменного Ломаченко. Начальник, даже не повернув головы в сторону лежащей на земле Марины, медленной, торжествующей походкой подошёл к Озолсу. Того держали за руки двое оперативников, а третий надевал на него наручники. Подойдя, Ежихин окинул задержанного презрительным взглядом, и ехидно произнёс:
   - Что, голубь, долетался? От меня всё равно не улетишь, так и знай!
   Он ещё какое-то мгновение молча постоял, пожевал губами, хотел, видимо ещё что-то сказать, но обронил только одну фразу:
   - Увести!

                *   *   *

   Оперативники повели Озолса к выходу из парка.
   По аллее, навстречу им, катила легковая машина, которая остановилась, когда оперативники поравнялись с ней. Из машины вылез подполковник Михайлов и, вслед за ним, ещё трое сотрудников управления. Пока они, окружив задержанного, разговаривали о чём-то с конвоировавшими Озолса оперативниками, на полянке произошло следующее.
   - Вы бы посмотрели, что с девушкой... - сказал Ежихину стоявший рядом с ним Соломатин.
   - А что с ней такое может быть? - пожал плечами тот. - Только что бежала, как серна!
   Но всё же, поколебавшись, подошёл к лежащей на земле девушке.
   - Ну, и чего там с ней? - уперев руки в колени, наклонился он к сидящему рядом с Мариной Горчилину.
   - В обмороке - сквозь зубы, не глядя на него, пробурчал Славка.
   - Обморок - это ерунда! - махнул рукой Ежихин. - Обморок - это не страшно... Мог бы и изнасиловать, подлец, и задушить!
   И тут случилось следующее.
   Горчилин медленно встал, не сводя глаз с Ежихина.
   - Если бы моя воля, товарищ майор, - дрожащим от бешенства голосом произнёс он, - я бы её и на пушечный выстрел... Ведь вы же её - как наживку! Вы... вы знаете кто?!!
   И, сделав вперёд два шага, внезапно размахнулся, и изо всех сил двинул Ежихина кулаком в челюсть. Тот, как-то странно всхлипнув, и схватившись руками за лицо, грузно, мешком повалился спиной на траву. Фуражка с его головы упала, и скатилась под куст.
   Окружающие замерли на месте.               
   - Вот это удар! - только и смог произнести Гудилов.
   - Жаль, не я ударил... - шепнул ему на ухо Соломатин. - Уж я бы ему двинул, так двинул!
   Опомнившийся, наконец, Ломаченко, тараща изумлённо глаза на Славку, бросился поднимать своего начальника, а, подняв на ноги, достал из-под куста его фуражку и подал Ежихину.
   - Т...ты что?! - хватая фуражку из рук Ломаченко, и отряхивая её от налипшей травы, задохнулся, краснея лицом, Ежихин. - Ты что, лейтенантишка, сделал?! На майора руку поднял?!! Все видели как он меня, все? Ну, ничего, тебе это даром не пройдёт! Вон идёт Михайлов, сейчас я ему... Сейчас ты у меня попляшешь!
    И, круто повернувшись, поспешил навстречу идущему к ним, вместе с оперативниками, подполковнику Михайлову. Ломаченко, потоптавшись на месте, последовал за ним.

                *   *   *

    Горчилин, опустив голову, и не обращая внимания на капающую на рубашку кровь из разбитого во время схватки с Озолсом носа, снова сел рядом с Мариной. Ежихин в это время, подбежав к Михайлову, что-то рассказывал ему, энергично размахивая руками. Подполковник молча выслушал, затем кивнул, и быстрыми шагами направился вперёд. Подойдя, он энергично пожал руки Гудилову и Соломатину, и сказал:
    - Орлы! Как есть - орлы! Теперь посмотрим, что с девушкой...
    Он подошёл к Славке, который, насупившись, сидел рядом с Мариной.
    - Ну, как она? - спросил подполковник, присаживаясь на корточки.
    - В обмороке - нехотя ответил Горчилин.
    - Немедленно "скорую"! - скомандовал Михайлов, обернувшись к одному из подошедших с ним оперативников, и когда тот, ломая кусты, кинулся выполнять приказание, снова обратился к Славке. - Ничего! Главное - жива, а медицина её быстро на ноги поставит... Сам-то как? Откуда кровь?
    - Нормально! - буркнул Горчилин, вытирая кровь рукавом рубашки. - Дрался, вот и кровь...
    - С кем дрался? - тут же, прищурившись, спросил подполковник.
    - С Озолсом, с кем же ещё! - невесело усмехнулся Славка.
    - А я думал, с кем-то другим... - пристально глядя на него, медленно произнёс Михайлов. - С Ежихиным, например...
    Горчилин вздохнул и отвернулся.
    - Ну-ну... - Подполковник похлопал его по плечу, затем встал и, отойдя в сторону, жестом подозвал к себе Гудилова с Соломатиным.
    - Так что тут произошло? - склонив голову, поинтересовался он.
    - Да что... - пожал плечами Гудилов. - Озолса вот взяли, убивца!
    - То, что убивца взяли - молодцы! - похвалил Михайлов. - Да только я вас не про это спрашиваю...
    - А про что?
    - Слушай, хватит дурочку валять! - рассердился подполковник. - Вы мне скажите, - почему и за что Горчилин ударил старшего по званию?!
    - "Ударил"? - поднял брови Гудилов. - Да... да никого он не ударял! Лично я такого не видел... Ежихин - он сам упал! Споткнулся, и упал, вот и всё...
    - Ну, а ты что скажешь? - нахмурившись, подполковник повернулся к Соломатину.
    - А я вообще ничего не видел! - буркнул тот. - Я за задержанным в это время присматривал - чтоб не сбежал...
    - Понятно! - кивнул головой Михайлов. - Своих, значит, не сдаём?
    - Как учили! - развёл руками Гудилов.
    - Ладно, будем разбираться... - вздохнул подполковник, постоял ещё минуту, глядя в землю и раздумывая, а затем резко повернулся, и быстро пошёл к своей машине.

                *   *   *

    - Да-а-а, дела... - вздохнул Соломатин, глядя ему вслед. - Чую, заварится большая каша! Ежихин это дело так не оставит, я его знаю...
    - Ну, согласись, - понизив голос, произнёс Гудилов, - на нём тоже такая ответственность была! Ведь, если бы тот тип успел на неё верёвку накинуть...
    - Тихо, замолчи! - шепнул Соломатин, и покосился на сидящего недалеко Славку.
    - Молчу, молчу! - примирительно поднял руки Гудилов.  - А то ещё прибьёшь ненароком. Озолс не прибил, так ты...               
    И, уже в полный голос, громко добавил:
    - А мне в ближайшем будущем здоровье знаешь как нужно будет!
    - Это зачем же? - усмехаясь, спросил Соломатин.
    - Как зачем? - хохотнул Петя. - У Горчилина на свадьбе "горько" кричать! На это разве здоровья не надо? Правильно я говорю, а, Слав?! Тем более, я вижу, твоя разлюбезная Марина в себя пришла... Вишь, глазки открыла! Так что срочная медицинская помощь, я думаю, уже не особенно и нужна. Особенно, если ты, Слав, взбодришь её нежным поцелуем... Так и быть, мы с Пашей отвернёмся. Валяй!
    И Гудилов, подмигнув Соломатину, демонстративно взял его за локоть и развернул лицом в сторону леса. Соломатин, улыбаясь, подчинился. Держась  за руки, как первоклассники, они с Гудиловым из вежливости отошли в сторонку, а Горчилин снова склонился над девушкой.
    - Да, любовь - это тебе не вздохи на скамейке! - глубокомысленно заметил Соломатин, и полез в карман за сигаретами. Но не успели они с Гудиловым сделать и несколько затяжек, как со стороны  большой аллеи раздался звук мотора, голоса, потом затрещали кусты, и на поляне появился один из оперативников районного управления. А следом за ним, торопясь, спотыкаясь, и чуть не роняя носилки, спешили санитары...


                Конец