Писать без чернил

Я проснулся рано. Ночью мне снился Вовка Каневский. Он и не он? Такой и не такой? Но я точно знаю, что он куда-то шел, звал меня. Или не звал? Не важно, но это была жизнь. Реальная, бурная. И молодая. Не молодой она и не могла быть, потому что Вовка давно уже умер, или  его убили. Я этого не знаю. Сон был сном. Он и не он.  Происходило то, чего не было, но то, что могло быть или даже должно быть. Короче, тот Каневский был мало похож на Каневского, которого я знал. Но кто был из них реальнее, даже не реальнее, а правильнее, я сказать не могу.
Никогда не был соней, всю жизнь. Спал мало, по обстоятельствам. Но когда я перешел за условную середину своего пути, то стал замечать, что  тяготею ко сну. И это не как у алкоголиков: принять и отключиться. Я стал замечать, что хочу спать ради снов. Скажи мне в молодости, что я так буду убегать от реальности, я бы не поверил. Но жизнь прошла и многому меня научила. Настолько меня научила, что когда я слышу "а", то уже знаю, как и когда зазвучит  "б". При том в жизни и "а", и "б" всегда получаются не самые лучшие. Я не один, таких, как я, много, только каждый находит свой вариант спасения от однообразной действительности. Один уходит в разврат, другой в пьянство, третий в накопительство. Кто-то пытается погрузить свой ум в молитву, чтобы не видеть все ускоряющейся смены  часов, суток, времен года. Чтобы не видеть банального предательства, поблескивающей, как поверхность реки в тихую погоду, подлости, надоевшей игры страстей. Это самое лучшее, но много ли найдется людей, которые идут этим путем? Да большинству этого пути и не надо, оно не и не страдает от смертельной обыденности всего происходящего, от знания конца при первых кадрах фильма и финала пьесы, когда прозвучали только первые ноты. Большинство старается никогда не думать ни о начале, ни о конце. Человек тыкается мордой в кормушку, и подается пища. Итак, изо дня в день. И жизнь - это непрерывная функция, у которой производная постоянна. Только со временем меняет знак с плюса на минус. И никто не задумывается о том, что всякая функция имеет область определения. А вне ее говорить о значениях функции не приходится.
Зачем суета? И не просто суета, а жадное стремление куда-то, весьма некрасиво оформленное. Чего-то добиваться, подличать, хитрить. Когда уже в недалеких значениях оси абсцисс не будет значений такой функции как Вася Петров. Или как тот же Вовка Каневский хулиган, пьяница, жулик, но прошедший коротким отрезком в моей тетради. Но тащиться надо уже по известной дороге, повинуюсь изгибам кем-то начертанной или вычисленной кривой. И только, когда человек закрывает глаза, и с сознанием его что-то происходит, возникает разрыв непрерывной функции, все становится не таким как должно быть по иссушающему смыслу этой жизни, вот тогда и совершается удивительное. Реальность оказывается другой, ничем не обусловленной, сознание уходит по неизвестным дорогами, и бессмысленно его искать трезвому уму и невозможно предугадать, где оно окажется: будет ли болтаться с Вовкой Каневским или уедет в несуществующую страну.
 Не так давно я стал замечать, что стараюсь лечь спать пораньше, чтобы поменьше набраться мусора из телевизора, газет, дешевеньких книг, интернета. Кроме того, чтобы попасть в сон, нужно спать подольше, а иначе проваливаешься в какую-то яму,  а после вылезаешь из нее, отметив только про себя, что в яме темно. Так спать хорошо в юности, когда чего-то еще ждешь от реальности и не хочется подолгу оставлять ее.  Сны бывают непонятными, как с Вовкой, суетные, но, все равно, не так скучны, как настоящая жизнь, которую и надо считать сном.  Разве можно тратить драгоценные минуты существования на пустые дела, выполнять чьи-то глупые приказы, заниматься делом, которое максимум через год уже никому не будет нужно. И вы напрасно мне говорите, что это же работа, что за это платят деньги. Через пару лет ты оказываешься у разбитого корыта, и надо все начинать сначала.  А работа смогла только оплатить твое существование.
Остается ждать случая, когда нарушается ход обычного движения. В заборе  рабочих дней открывается щель из-за отпуска или болезни и тогда хочется скулить, "найти чернил и плакать" от любви к себе. Так что лучше уж смежить глаза и пожить другой жизнью, которой тебе не удалось пожить наяву. Написанной неведомым писателем, по неизвестным законам творчества. Лучше, чем по-пастернаковски переживать за себя здесь.