Две жизни. Глава 13. Память сердца

                Но осталась в сердце боль
До окончания вуза Прохор заводил многих подружек. Ненадолго. Однажды Акежан позвал его к своим однокурсницам. Как только они вошли в комнату, тут же стали веселить девушек. Заявили, что пришли свататься. Девушки симпатичные, разговорчивые. Приятная беседа, однако, не имела продолжения. На следующий день парням на трезвую голову неловко было смотреть на девушек. Хорошенькие студентки, однако как бы всерьёз не восприняли предложения о замужестве.

Сенникову больше ни одна девушка не пришлась так по душе, как Азалия. В сердце временами появлялась боль, когда он видел изредка бывшую подругу. Подойти к ней он не смел.

Будущее казалось ему какой-то пустотой. Вдобавок потерял совсем интерес к учёбе. В начале второго курса завкафедрой литературы пригласила его к себе в кабинет. Сообщила, что на него делают ставку, как на будущего аспиранта и преподавателя вуза. Предложила тему из предложенного списка для того, чтобы он писал по ней курсовую, а затем - дипломную работу.
Однако когда нужно было официально выбрать тему, он увидел, что она уже занята. Что-то поменялось в намерениях преподавателей.

Доучился Прохор, сделал дипломную по не интересной для него теме, защитил её. И получил направление на работу в сельскую школу. Район находился по соседству с родным. Между райцентрами существовало автобусное сообщение, по субботам Прохор успевал приехать в село к родителям. Удобно. Хозяйка дома хорошая. А через год ему предоставили двухкомнатную квартиру. Совхоз выстроил улицу из новых двухквартирных домов.

Родителей он навещал почти каждую неделю. В родном селе завёл роман с девушкой, которая училась в педучилище и тоже по субботам приезжала домой. Она ему нравилась. Не нравились только её капризы, временами приводящие к ссорам.
Жила она по другую сторону речки. И всегда, проводив её и нацеловавшись, Прохор на пути к родному дому останавливался на мосту. И неизменно глядел вначале на реку, безмолвную под зимним панцирем и полную летней тайной жизни в себе и прибрежных кустах с плеском волн о берега и бульканьем рыб.
И всегда затем поднимал голову и созерцал ночное небо. Ему думалось, что в это время и Азалия обращает свой взор к созвездиям. Дракон, потягиваясь между Медведицами, взирает на них обоих. Рядом – созвездие Весы как будто предлагало взвесить совершённые светлые и тёмные деяния.

Иногда парни-однокурсники встречались в общежитии. На второй год работы Прохора направили на курсы.
В то же время проходили курсы учителей физики и математики. Однажды Прохор увидел знакомое лицо – оказалась девушка, учившаяся вместе с Азалией. Он подошёл к ней, заговорил. После расспросов о её жизни Прохор задал самый главный для себя вопрос: не знает ли она, где работает Азалия?
Как будто покатился по лыжне, уходящей вниз. Ход ускоряется – и вот крутой поворот, где надо вписаться в лыжню.
Оказывается, Азалия работает в том же районе. Движение ещё ускоряется – впереди – ещё более крутой поворот:
- Она не замужем?
Оказывается, нет. Ух!!!
Узнав адрес села, в котором работала его девушка-мечта, Прохор попросил передать ей горячий привет.
В тот же день он написал письмо, в котором просил прощения за разрыв отношений и предложил возобновить их.

В субботу после занятий на курсах он побывал в родной общаге. Приятно было видеть за столом друзей и старых знакомых. Вновь фольклорист бородач Стёпа травил анекдоты. Аман заливисто смеялся и звал друга в гости в село, куда он попал, обещая знакомство с молодыми преподавательницами на выбор. Вано доказывал что-то убеждённо. Прохор вновь вступил с ним в спор о культе личности. Но на этот раз, пребывая в благостном расположении духа, закончил спор выводом: главное, мол, что Сталин не был националистом. На том спорщики и поладили. Потом в разговоре с пожилым коллегой из их школы Прохор очень удивится его мнению: тот гневно доказывал, что вождь всех времён и народов националист таки.

Не было только Эрдэна, Андрона, к тому времени уже счастливого семьянина, и Никанорыча с его «Великими муками».
Прохор со смехом произнёс:
- Я за Никанорыча не один раз заступался. Один раз иду, вижу: на площадке Лёня городской с вашего курса привязался к Ваське. Сам уже хорошо поддатый. Его дружок на физмате учился, что-то, наверное, рассказал. Я поздоровался, чтобы отвлечь, позвал его к нам в комнату: мол, выпьем, у нас пузырь есть. Тот пошёл за мной, посидели, немного поговорили. Потом разошлись. А через час я Лёню опять вижу на площадке, и он ко мне – где, мол, тот парень?

- Вообще-то Лёнька неплохой парень был, когда трезвый, - сказал Андрон, - на семинарах так интересно выступал. На уроках физкультуры вовсю выкладывался. Во время кросса бежит, нас подбадривает. Ну, это же надо додуматься – попросился добровольцем в армию, воевать в Афганистан. Погиб, защищая с пулемётом отход сослуживцев, попавших в засаду. Помнишь, как весь факультет собирался на траурный митинг в его честь. Преподаватели выступали. Геройский парень…

Все согласились с ним. Затем перешли на внутриполитические темы.
Как раз ушёл в небытие очередной генсек. Обсуждали, кто же придёт на его место. Кто-то назвал Горбачёва. Все, подумав, согласились: молодой, энергичный, надоели старики, сколько можно жить при геронтократии!

Когда Прохор вернулся на работу, то его уже ждало ответное письмо от Азалии. Завязалась переписка. Прохор на бумагу выплеснул всё, что у него наболело. Признания в любви так и рвались наружу.
В одну из суббот простившая его девушка пообещала приехать к нему. Как он ждал этого дня! Как волновался! Накануне пропылесосил всю квартиру. Вымыл пол несколько раз. Достал бутылку шампанского. Выставил батарею привезённых из дома припасов: банок с соленьями и вареньями. Отпросился с последнего урока – поджарить картошку с мясом. Повесил на видное место на стене её фотографию. Ждал с бухающим сердцем на автобусной остановке.
Девушка не приехала.

Когда из автобуса вышли все приехавшие пассажиры, Прохор, скованный разочарованием, как кандалами, решил навестить родственника в городе. Он смотрел в окно автобуса. На душе было пусто. В голове крутилась скороговорка: «Добыл бобыль бобов. Добыл…». Родственнику он поведал о своём горе. Илья, как мог, утешал его.
В воскресенье Сенников отправился в обед на автовокзал. Купил билет, не спеша пошёл по вокзалу. Внезапно его как током пронзило. Спиной к нему стояла миниатюрная девушка. «Азалия?» - взметнулась волна надежды.
О память сердца, ты сильней рассудка памяти печальной…