Глава 2. Клуб закоренелых пессимистов

Глава 2. «Клуб закоренелых пессимистов».

Манила. Второй раз за неделю столица Филиппин встречала лейтенанта. Первый раз это было в этот понедельник, когда первого декабря, Джон прибыл на Филиппины для прохождения дальнейшей службы на базе американских ВВС. И вот теперь второй раз – шестого декабря. Но на этот раз это была субботняя Манила с её забитыми лавками и лачугами улицами и улочками. Залитый зноем и переполненный бесчисленным количеством медленно снующих людишек, суетящихся по своим узко личностным проблемам, город совсем не походил на тот, что видел Мак` Ферсон при его первом проезде по «официальной» трассе: от аэропорта в посольство и дальше - на базу Кэссон – Сити.
- С чего начнём? Кому - куда?
- Меня в порт.
- Мне туда же.
- Как Ирвин, твоя подружка сменила место жительства...?
- Нет. У меня в порту дела.
- Меня с Диком к «Гранд – Отелю».
- А, ясно! По девочкам? – комментируя цели поездки каждого пассажира своего «Паккарда», посмеивался водитель.
- А вас куда, лейтенант, сэр?
- Не знаю!.. – прямо ответил Джон.
Сев в машину, для того чтобы убить время, Джон рассчитывал просто прогуляться по городу. Но сейчас, видя царящую здесь толчею, он начинал жалеть, что не остался на аэродроме.
- Не знаю, – повторился он. – У меня нет в городе ни знакомых и нет, ни каких планов на этот счет.
- Как на счет кабака, сэр?
- А почему бы и нет! Сойдет и кабак.

Бары в Маниле, пожалуй, так же как и во всех других азиатских столицах, в основе своей располагались в центре города и в районе порта. То есть только там, да еще пожалуй в «официальной» части Манилы, где можно было найти и привлечь к своим стойкам европейцев и американцев. Филиппинцы пускались во все тяжкие, лишь бы выкачать из карманов и кошельков европейцев все до последнего цента. В ход шло все: выпивка, сувениры, дешевые местные товары, проститутки...
Сделав круг по центру Манилы, медленно чуть ли не черепашьей скоростью протискиваясь через ее забитые людьми и товарами улицы, «Паккард» проследовал до порта, вернулся в центр города, по кольцу объехал единственную в Маниле полноценную гостиницу и остановился в метрах ста от ее фасада, на другой стороне улицы.
- Этот бар я зову «Пристанью янки», – указывая на открытую дверь, точнее на темный проем из которого несло куревом и просоленными дарами моря, сказал водитель «Паккарда», давая понять, что это конечная точка его следования. – Это один из лучших баров. Уж можете мне поверить, сэр.
- Что ж, пошли посмотрим. Кстати, тебя как зовут?
- Брюс. Сержант Брюс Кеймен, сэр...

«Лучший» манильский бар, как ему и было положено, во многих своих характерных чертах напоминал саму Манилу. Бар с электрифицированной вывеской «Жемчужная лагуна», располагался в полуподвальной части четырех или пяти этажного дома, все квартиры которого сдавались в наем, о чем свидетельствовала не менее красочная рекламная вывеска, размещенная на уровне второго-третьего этажей непосредственно над вывеской самого бара.
Полутемное помещение, уставленное столиками и стойками, несмотря на свою огромную площадь, казалось ужасно тесным и переполненным желающими промочить горло. Войдя в бар, Джон невольно поморщился. Запахи табака - отнюдь не высшего сорта и алкоголя, больше напоминавшего денатурат или гидравлическую жидкость, смешивались с вонью нестираной одежды, немытых тел и неубранного помещения, образуя букет отнюдь не ресторанных запахов.
- Может пойдем в другой бар, – стараясь не вдыхать зловонный воздух носом, предложил Джон, произнеся сказанное голосом человека которого вот-вот должно стошнить.
- Не нравится? – с едва заметной усмешкой спросил Кеймен.
- Здесь яблоку некуда упасть, – приняв невозмутимый вид, попытался объяснить свое предложение Джон.
- Да, и дышать можно только задом...?
- Вот, вот! – воодушевился Джон, чувствуя, что и его компаньону это заведение так же не по вкусу.
- Ерунда. Этот бар лучший на этой улице.
- Да, но  у нас есть машина. И мы можем съехать на другую улицу...
- Этот бар лучший во всем квартале. И в этом и в двух соседних. Уж можешь мне поверить, – тоном не терпящим возражений пояснил Брюс. – И к тому же я здесь встречаюсь со своим пилотом...
- Пилотом?! А, что встреч на взлетной полосе и в ангарах не достаточно?
- К сожалению, он не летает. Уже не летает.
Ловко лавируя между столиками и не всегда крепко стоящими на ногах посетителями, Брюс быстро и уверенно продвигался в дальний тускло освещенный угол бара. Мак` Ферсон хоть и не отставал от Кеймена, но в отличие от него постоянно толкал стоящих за стойками любителей пива и прочих горячительных напитков. Правда они настолько были заняты поглощением содержимого своих кружек, рюмок и стаканов, что практически не реагировали на толчки Джона.
- Извините... Извините... Прошу прощения... – каждый раз наскакивая на очередного посетителя бара, бросал на ходу Джон, особо не обращая внимания кого он побеспокоил.
- Не извиняйтесь особо, сэр, – не оборачиваясь успокоил его Брюс. – Здесь это в порядке вещей... А, Томи! Дружище, рад тебя видеть!
Тот кого Брюс назвал Томом, сидел за последним столиком, самого темного угла бара. Первое, что ощутил Мак` Ферсон после быстрого  взгляда, по сидящему на Тома, так это ощущение какого-то мистицизма. Мрачная личность, точнее сказать ее темный силуэт, на фоне слабоосвещенного мерцающими огнями далеких слабых ламп тихого угла, по темным стенам которого непрерывно двигались чьи-то еще более темные тени.
- Все прячешься?
- Привет Брюс, - вместо ответа произнес сидящий. – Я гляжу, сегодня ты не один?
- Да. Со мной лейтенант Джон Мак` Ферсон. Он недавно прибыл к нам на базу. А так как там сегодня делать нечего - я предложил ему прокатиться со мной до Манилы...
Темная фигура несколько неуклюже привстала со стула. И незнакомец в жесте мужского приветствия протянул Джону левую руку.
- Капитан Вэ Вэ эС Флота Соединенных Штатов, Том Дибро, – представился друг Брюса, сопроводив свои слова легким приветствующим кивком головы, больше походившим на судорожный спазм мышц шеи. – Бывший капитан, Том Дибро...
Пожимать левую руку правой было крайне непривычно, неудобно и неприятно, особенно после того как Джон ощутили в своей руке кисть Томи на которой целыми осталось только три пальца. Очевидно эти неудобства вкупе с неприязнью отразились на лице Мак` Ферсона. Что тут же заметил капитан Дибро - и угрюмо извинился.
- Извини. Правую не подаю. От нее мало чего не осталось.
- Авиакатастрофа?
- Да...
Односложный ответ и то, каким тоном он был произнесен, отнюдь не располагали к дальнейшему диалогу на эту тему. Разговор между ними прервался, но тишины так и не наступило. Кеймен занявший стул, стоящий спинкой к стойкам бара, развернулся всем телом и закричал:
- Пива! Пива к этому столику! – зычным мужским баритоном Брюс обратился к суетившимся вдали барменшам-филиппикам, внимание которых, прежде всего, привлекло хлопанье его высоко поднятых рук, а не голос потонувший в всеобщем гаме. – Шесть пива, мэм!
Кружки, наполненные темным пенистым пивом, появились на столике столь же быстро, сколь незамедлительно прошла их оплата. В барах Манилы не было заведено взымать оплату в конце «гулянки» и служащие бара не отходили от столика пока не получали положенных центов.
- Чего надо?! – видя, что принесшая пиво, филиппинка, одетая в униформу заведения, не спешит удалиться грубо спросил Томи. - Что, мало?! Брюс, ты сколько ей дал?
- Да она ждет чаевых... – копошась в своем портмоне, еле слышно пробурчал Кеймен.
В конце, концов чаевые были отданы и офицеры американского флота остались в уединении, сидя за своим дальним столиком.

- Что нового на базе? – отпив несколько больших глотков пива, первым заговорил Дибро.
- Все как и прежде. Идет медленная ротация летного состава. Вот лейтенант Мак` Ферсон заменил капитана Нокса. Еще три пилота пакуют вещи. Их должны сменить через неделю.
- А как японцы? Не тревожат?
- Нет. Их последнее время и не видно, и не слышно.
- Странно... А в Маниле только и разговоры, что о скорой войне...
Джон не спеша, попивал свое пиво и, слушая разговор двух друзей, украдкой разглядывал Тома Дибро. Глаза Джона быстро привыкли к сумраку бара, который уже не казался столь темным, если конечно не сравнивать его с тем залитым полуденным светом пеклом, что царило на улицах Манилы. Привыкнувшим к тусклому освещению, взглядом, Мак` Ферсон сразу же приметил, что лицо Тома Дибро, подобно свежевспаханному полю, изборождено следами не то оспы, не то еще какой азиатской болезни. Причем сидя с левой стороны от Дибро, Джон не мог как следует разглядеть правой части его лица. Но то, что удавалось заметить при судорожных подергиваниях головы бывшего капитана, создавало впечатление, что правой части лица у него вообще нет. И лишь темная материя повязки, прикрывавшей его правый глаз, повторяя форму правой части черепа, говорила, что это не так.
- Джон. Джон! Джон Мак`Ферсон! – чуть ли не по слогам, громко позвал Джона Кеймен, пытаясь оторвать его от «созерцания» соседа,
- А? Что? Ты что-то спросил?
- Я спросил, как вы смотрите на перспективу скорой войны с японцами, сэр.
- Я?
- Да, вы...
- Не знаю. Я тут только несколько дней... – несколько сконфуженно начал Джон, мысли которого сейчас занимали другие проблемы. – Но вот что я слышал в военной миссии. Если война и начнется, то наши части быстро свернут японцам голову. Они не продержаться и месяца.
- Это точно! – опустошив вторую кружку пива, эмоционально поддержал Джона Брюс. – Слабы они в плане материально-технического оснащения. Их самолеты не ушли за уровень тридцатых годов, танки тоже где-то там застряли, а флот... Современный флот Японии, будет разбит еще более современным флотом США, в помощь которому выступят корабли Англии и Голландии, базирующиеся в Вест-Индии.
- Наверное так оно и будет, – согласился Дибро, невольно разочаровав Мак` Ферсона, который ожидал, что он выскажется иначе и поделится какой-нибудь новой информацией. – Скорее всего, война не продлится более одного-двух месяцев. Только вот я не завидую тем парням, кому не посчастливиться быть сбитыми утлыми японскими аэропланами над просторами этой чертовой Азии.
- Да уж. Тут ты прав, – мрачно буркнул Брюс, сочувственно покачав головой.
Под аккомпанемент, установившейся в компании офицеров, тишины были допиты последние капли пива, и опустевшие кружки чинно сгрудились в центре стола.
- Мэм, еще пива! Еще шесть пива и закуски!
В ожидании очередной порции пива, Джон невольно поймал себя на мысли, что присутствие Дибро не лучшим образом действует ему на нервы. Ничего конкретного против бедняги Томи Мак` Ферсон не имел, но вот его снобизм с пессимизмом раздражали его.
- Какая разница, где быть сбитым! – взяв причитавшуюся ему кружку пива, бросил Джон, легкомысленно отмахнувшись от слов Дибро, и после первого же глотка аргументировано добавил:
- По моему, если тебе посчастливилось выбраться из горящей, камнем падающей, или, что еще хуже, кувыркающейся машины, если тебя не подвел парашют, если тебя не расстреляли в воздухе, и если при приземлении ты не переломал себе кости, то лучше оказаться в Азии!
Товарищи Джона по застолью оторвались от своего пива и оставили в покое креветок и крабов. Они молча переглянулись и воззрились на Джона. Но Джон в их взгляде не увидел того чего, мог ожидать: вопроса, насмешки или предвзятого отношения. Нет, их взгляды просто источали жалость и сочувствие по отношению к Джону. Причем эти жалость и сочувствие Джон не только видел в их глазах и на их лицах, но и чувствовал всем телом, которое под их тяжестью самопроизвольно поежилось.
- Там - в Европе – пилот, выпрыгнувший с парашютом, если не будет расстрелян «Мессершмитами», то рискует попасть в холодные воды Ла-Манша или северной Атлантики, в которых он в лучшем случае побарахтается минут двадцать-тридцать и замерзнет. А если он приземлиться на равнинной, открытой всем ветрам, местности, его быстренько найдут команды СС и полиции! – распалился Мак`Ферсон, описывая те ужасы войны, которые ему довелось наблюдать в Европе. – А если вам повезет, то вы просто замерзните в снегах финских лесов или вас не задерет медведь.
Том Дибро молча дослушал Мак;Ферсон, и практически никак не отреагировав на его тираду, продолжил разламывать своей ущербной левой рукой большого краба, придерживая его правой культей, тщательно упрятанной в зашитый в обшлаге рукав.
Зато Кеймен, уже ощутивший ту легкость общения, какую дают одна-две кружки пива, через чур эмоционально вступил в полемику с Джоном.
- Ты несешь ересь! Ты ни чего не знаешь про Азию!
- Что...?! – опешил Мак;Ферсон, с трудом принимая то, как Кеймен отбросил в сторону все виды уставного общения.
- Ты просто не знаешь, над чем летаешь!
- ... лес – джунгли, океан...!
- Нет, лейтенант, ты перечисляешь то, что видел вчера и сегодня из кабины своего истребителя. Но ты еще не знаешь, что таят в себе эти самые – океан и джунгли!
- Чтобы они не таили, - в свою очередь, отбросив принятые в армии формы уставного взаимоотношения, повысив голос, продолжил отстаивать свое мнение Джон, – теплый океан лучше холодного залива, а сплошные тропические джунгли укроют от врага надежней, чем полнопрофильные окопы!
- И от своих в том числе! Знаешь, сколько тебя будут искать в этих джунглях?!
- Ну неделю, - замялся было Джон, почувствовав как быстро Кеймен выбивает из под него почву, - максимум две! Я же с голоду за это время не помру, хотя возможно и похудею на банановой диете!
- Тебя найдут через несколько месяцев. И это в лучшем случае, – каким-то чуть ли не загробным, тихим, смоленым голосом произнес Дибро, наконец таки вмешавшись в разгоревшийся спор, – в худшем случае – тебя и вовсе не будут искать.
- А, что могут и не искать? – неприятно удивился Мак;Ферсон.
- Даже если тебя и найдут, то в виде изъеденного трупа, от которого останутся желтые кости, форма и личный медальон на шее, – продолжая игнорировать доводы и вопросы Джона, Дибро словно читал лекцию: тихо, монотонно, конкретно ни к кому свои слова не обращая.
- Так я не понял, меня будут искать, если я выпрыгну с парашютом?
- Будут, – успокоил, было его Кеймен. – Но не более недели в близлежащих джунглях и не более суток в океане, на всей площади квадрата падения самолета.
- Так значит, лучше прыгать над морем? Больше шансов...
- Одинаково. У флота не хватает катеров. К тому же их недостаток усугубляется изобилием в теплых водах акул, баракуд и прочих хищников.
- Джон хоть и был не готов принять на веру такой поток негативной информации, но под его давлением был вынужден прекратить спорить. Медленно переваривая услышанное, он машинально покачивал кружкой, на дне которой еще плескались скудные остатки пива и пены. Угрюмо понурив взгляд в эти остатки пива, Джон заглатывал креветок и думал:
«Какого черта, я не остался на аэродроме, а приперся сюда, в этот вонючий бар? Не уж то для того чтобы слушать, как мне легко и непринужденно расскажут о смертельных опасностях и трудностях моей службы?»
- Кеймен, а ну-ка подай свой голос, – не в силах далее терпеть установившуюся за столиком после прекращения спора тишину первым заговорил Джон. – У нас кончалось пиво...
- Я пас. Мне на сегодня хватит. Да и вообще  - мне уже пора.
- Томи, Томи, ты что? Посиди с нами.
- Нет, Брюс. Спасибо за пиво. Но мне действительно пора.
Том Дибро сдвинул свои пустые кружки в центр стола и встал со стула, в твердом намерении уйти.
– Господа офицеры, на всякий случай, прощайте.
– Гудбай, Томи. Извини, если задели за живое…
Том Дибро, приняв последние прощальные фразы, захромал к выходу. Причем хромал он как-то через чур ужасно, при каждом шаге передергиваясь всем телом с правого плеча на левое и судорожно тряся головой при этом.
То ли почувствовав, то ли зная по своему инвалидному опыту, что впервые встретившиеся с ним люди, из раза в раз провожают его неотрывными сострадальческими или брезгливыми взглядами, Дибро обернулся, и поймав на себе взгляд Джона, бросил ему ужасающую по своему смыслом фразу:
«Лейтенант, в боевые вылеты надежнее ходить без парашюта...»
Бредовое высказывание Дибро, глубоко резануло по душе Мак` Ферсона. Но виной этому был не содержащийся в нем смысл, а вид того лица, с губ которого оно сорвалось. В первый и очевидно в последний раз, за все время встречи, Дибро показал Мак` Ферсону правую часть своего лица. Часть лица, которого не было.
  Темная тонкая наглазная повязка, из сложенного в несколько слоев плотного материала, черной полосой рассекала лицо. Провисая над прикрываемой ею глазницей, она прямо говорила о пустоте последней. Все, что было выше повязки: лоб и височная область больше напоминали собой жеваный лист старой бумаги. Сморщенная и пожелтевшая кожа верхней части лица была испещрена черными пятнами незаживающих, гниющих язв и расчерчена несколькими хирургическими швами. То же, что находилось ниже наглазной повязки и вовсе шокировало всех и вся. Нос с отсутствующей правой ноздрей, в напоминание о которой с уцелевшей переносицы свисали обрывки кожи, изредка колышущиеся при вздохе или выдохе. Щека, кожа которой, ушитая очередным швом, была подобна брезентовому тенту, грубо и сильно натянутому на кости. И распухшие, потерявшие форму черные губы, с исковерканным все теми же незаживающими язвами, уголком рта.
Увиденное настолько поразило и потрясло Джона, что зародившийся в его голове протест на последние слова Дибро, так и не достиг голосовых связок. Меж тем, бросив свой нелепый и ужасный совет, воспользовавшись шоком, ввергшим Мак` Ферсона в оцепенение, Дибро медленно переваливаясь, а скорее даже передергиваясь с ноги на ногу, скрылся за спинами многочисленных посетителей бара и вскоре покинул его стены.

- Мэм, еще два пива! – словно ни чего не заметив, выкрикнул Кеймен.
И вскоре на столе взамен опустевших кружек появилась новая порция пива и пара крабов.
- Ну что, по последней и «домой».
- Что? – пропустив мимо ушей, все произнесенное Кейменом, очнулся Джон.
- Я говорю, допиваем пиво и возвращаемся на базу!
- Да, да. Возвращаемся...