Глава 4. Воскресенье Манила, кровь, смерть, шок...

   Проспать до позднего утра, как это обычно случалось в воскресенье, офицерам авиабазы не удалось. Сирена боевой тревоги пронзительно взвыла в пять утра, огласив базу короткими отрывистыми гудками. И хоть по реву сирены в воздух уходили лишь два дежурных истребителя, но ее голос будил всех остальных, побуждая тех, кто спал в казармах, выйти на взлетное поле, и заставляя тех, кто жил в Кессон-Сити на частных квартирах, поторопиться на базу.
Вслед за стихающим в утреннем небе жужжанием двух удаляющихся «Буффало», воздух базы постепенно, словно нехотя, наполнился голосами потревоженных пилотов и рокотом подъезжающих из города машин. Громко хлопали двери «фордов», «паккардов» и «кадиллаков» из которых выскакивали прибывшие из города офицеры, спешащие узнать причину тревоги. Приехавшие офицеры громко обменивались примерно одними и теми же вопросами, на которые никто не мог дать точного ответа:
 «Что случилось? Зачем подняли дежурную пару? Наверное, японский разведчик...»
Последняя фраза заставила Джона поторопиться со сборами. В воздухе запахло чем-то до боли ему знакомым. Чем-то, что переворачивало будничное течение жизни с ног на голову... А если вспомнить то, с какими настроением и чувствами Джон вчера вечером лег в кровать, и то, как он долго не мог уснуть, мучаемый картинами, рисуемыми его воспаленным сознанием, то будет понятно, сколь приятен ему стал голос сирены, обещавший окунуть его в новые дела и заботы.
- Что произошло? – встретив одного из пилотов своей эскадрильи, уже идущего со «взлетки» поинтересовался Джон.
- Подняли в воздух дежурную пару, сэр. Вроде как обнаружены японские самолеты...
- Их послали на перехват?
- Что вы, сэр! Бог с вами, сэр. Японцев трогать нам строжайше запрещено. Они продемонстрируют им свое присутствие и посмотрят, как те быстренько уберутся восвояси!
И действительно через минут сорок оба истребителя вернулись на базу. Их пилоты браво отрапортовали командованию о двух японских разведчиках, обнаруженных ими в пятидесяти милях севернее Манилы.
- ... мы их обнаружили, когда они уже уходили домой. Это были две «Бетти» (***)...
- «Бетти»? – не сразу поняв, о чем идет речь, переспросил рядом стоящего лейтенанта, Джон.
- «Бетти» - двухмоторный бомбардировщик с тремя пулеметами и скоростью в сто пятьдесят узлов, сэр.
- Понятно, – кивнул головою Джон, и для самого себя добавил. - Что-то вроде «Хейнкеля-сто одиннадцатого».
- Наверное, сэр. Вам виднее, сэр.

Более ничего интересного до самого завтрака больше не намечалось, и собравшийся было на «взлетке» контингент базы, разошелся по своим делам. Лишь тем, кто собирался уехать в город, было приказано оставаться на базе до особого распоряжения. За теми же, кто, по какой-то причине еще не прибыл на базу, были срочно посланы курьеры. Так в одночасье авиабаза Кессон-Сити перешла на казарменное положение.
- Ну, надо же?! Стоило появиться у наших берегов двум «япошкам» и наше командование испугалось.
- Точно. Они словно забыли то время, когда их разведчики, чуть ли не каждый день, подлетали к острову...
Последние слова несколько расстроили Джона, с воодушевлением принявшего утренние происшествие за начало активной боевой работы. Теперь же когда расчеты на резкие перемены рухнули Мак` Ферсон обречено побрел в казарму досыпать положенные ему часы.

Протяжный рев сирены боевой тревоги заменил собой игру утреннего горна, зовущего на построение. На этот раз сигналы сирены предназначались не только пилотам и техникам дежурной пары, но и всем служащим авиабазы.
- Что за черт?! На этот раз кто – китайцы?
- Ага, и уже не два самолета, а десятка полтора аэропланов!
Зло огрызаясь на нервирующий вой сирены, перекинулись остротами соседи Джона по казарме, быстренько удаляясь из нее. Мак` Ферсону же, успевшему вновь заснуть после утренней тревоги, пришлось торопиться еще больше чем им. Вскочив, он быстро натянул форму и буквально впрыгнул в туфли. На бегу, застегивая пуговицы кителя, Джон широкими шагами заспешил к ангарам, из которых техники уже выкатывали самолеты.
«Ого! Дело запахло жареным, – видя суету творящуюся на рулежной дорожке, подумал Джон. - Или же вновь намечается вылет всем составом эскадрильи?» 
Меж тем ему на глаза попался спрятавшийся за выкаченными из ангаров самолетами автомобиль командования авиабазы. Судя потому, что все четыре двери «форда» были открыты, Джон мгновенно сообразил, что в ней на «взлетку» приехало все высокое начальство. Что само по себе было бы странным для тренировочного вылета эскадрильи.
«Значит все-таки война...»

- Господа, пилоты! – заговорил командующий авиабазы, лишь только из ангара был выкачен последний истребитель, и пилоты с техниками выстроились у своих машин. – Настал час испытаний. Япония начала войну с Соединенными Штатами Америки. Несколько часов назад, японские самолеты попытались атаковать Перл-Харбор. А сейчас армада японских бомбардировщиков приближается к острову, скорее всего, имея целью бомбардировку Манилы. Ваша задача перехватить противника и обрушив на него всю мощь американского оружия, уничтожить его. Поэтому приказываю...! По-о ма-ши-нам...!»
Сердце Джона, как и сердца большинства других пилотов, заколотилось в предчувствии надвигающейся схватки. То чего он так ждал с раннего утра и то, чего боялся со времен боев в Европе свершилось. Америка вступила в войну.
После беглого инструктажа, проведенного непосредственным боевым командиром, пилоты заняли свои места в кабинах и закрыли остекление фонарей, окончательно отрезав себя от доживающей последние мгновения мирной жизни авиабазы в Кессон-Сити. Механики провернули винты истребителей, и недружный хор авиамоторов наполнил воздух. Истребители один за другим выкатывались на две взлетные полосы, разбегались, отрывались от бетона, и вставали в круг ожидания, образуя в небе над городом гигантский, движущийся со скоростью двести миль в час, хоровод.
Джон, каждую секунду готовый двинуть рукоятку сектора «газа» до упора, терпеливо ждал своей очереди,. Примерно тоже самое готов был сделать и его ведомый, ожидавший своей очереди на соседней «рулежке».
Истребитель дрожал, вибрируя в такт работающему двигателю. Вместе с истребителем подрагивал и Джон. Но его трясла не вибрация самолета, а предбоевое напряжение нервов. Он нетерпеливо поглядывал на стоящего справа от самолета сигнальщика, ожидая, когда тот сделает отмашку флагом, дав разрешение на взлет. Но сигнальщик продолжал спокойно стоять. А по взлетным полосам продолжали один за другим взмывали в воздух серебристые «Буффало».
«Бой. Скоро бой. Какие эти японцы? Правда ли их техника и выучка так слабы, как говорили офицеры? А если нет, то насколько хороши наши «Буффало» чтобы драться с ними...?»
Размышления, точнее тот сумбур мыслей, что творился в голове Джона, прервал оживший сигнальщик. Взмах клетчатого бело-черного флага и Мак`Ферсон, прибавив двигателю «газу», отпустил тормоза. Истребитель медленно, словно нехотя, тронулся с места и быстро набирая скорость, побежал по бетонной полосе. Не прошло и двадцати секунд, как пневматики шасси оторвались от «взлетки» и стойки «вползли» в крыльевые ниши. Джон, чувствуя мощь нового двигателя, по крутой спирали набрал высоту и пристроившись в хвост ведомому соседней пары, занял свое место в небесном хороводе. Его же ведомый, имея более поношенный мотор, несколько отстал и вынужден был догонять самолет Джона уже в горизонтальном полете.
«Та-ак... Значит, мой ведомый не успевает за мной...» – видя отсутствие в хвосте самолета своего напарника, раздосадовано отметил Джон.
Правда, более размышлять о чем-либо Джон уже не смог. Командир эскадрильи качнул крыльями и вертевшийся в небе хоровод рассыпался. Истребители разбились на четверки и плотным роем устремились на встречу с врагом.

Самолеты противника показались минут через десять, как раз после того как американские истребители пролетели Манилу. На Манилу действительно двигалась армада японских самолетов. Их было так много, что Джон даже и не подумал считать их количество, все равно их было в несколько раз больше. Японцы летели двумя группами. Первая группа шла в плотном строю, на тысячу футов ниже второй. В составе первой шли несколько десятков, а возможно и полсотни двухмоторных бомбардировщиков, прикрываемых с флангов истребителями. Самолеты второй группы числом по меньше не придерживались никакого строя, а так же как и американцы двигались разрозненно - парами, тройками и четверками.
«Истребители!» - только и успел произнести Мак`Ферсон.
Истребитель командира эскадрильи вновь качнул плоскостями. То был сигнал к началу атаки. Только вот кто на кого нападал, понять было практически невозможно. Истребители противников одновременно кинулись друг на друга.
Джон, имевший опыт воздушных боев, четко усвоил для себя одну непреложную истину истребителя: если тебе дан приказ предотвратить бомбардировку города, то твоя цель вражеские бомбардировщики. Истребители «по боку»! Впитав это вместе с запахом крови, пота и смерти в небе Испании и Англии, над Филиппинами Джон не собирался действовать иначе.
Он на полном «газе» врезался в группу японских истребителей, проскочил мимо них и устремился к бомбардировщикам. Единственное, как Джон отреагировал на присутствие в небе вражеских истребителей, так это один раз, когда в кольца прицела попал силуэт «японца», нажал на гашетку. Но скорость сближения была так высока, что короткие трассы четырех его пулеметов прошли далеко за хвостом противника, проскочившего под брюхом  «Буффало».
«Святая дева! Как они похожи на наши самолеты... Такие же лобастые носы, короткие крылья, скругленные законцовки... Может, мы атакуем своих...? – успев разглядеть черты японских истребителей, ужаснулся Джон. – Но нет! На наших крыльях белые звезды в синих кругах, а на их красные круги... Нет, это враг!»
«Буффало» быстро приближался к строю бомбардировщиков, тела которых росли на глазах, превращаясь из черных крестиков в вполне четкие очертания больших двухмоторных самолетов с длинными крыльями и высокими хвостами. Еще немного, и их темно-зеленые, почти черные, фюзеляжи полностью закроют весь мир, преградив собой путь несущемуся на большей скорости «Буффало». Не отрывая глаз от колец прицела, Мак` Ферсон видел как открываются блистеры и разворачиваются прозрачные башенки бомбардировщиков, и как из их амбразур ему на встречу тянутся дымные трассы пулеметных очередей.
В ответ Джон наложил пальцы на гашетку. Из под капота и из крыльев истребителя вырвались огонь и длинные нити трасс. Замерший было в прицеле, бомбардировщик качнулся и выпустив струйку белого дыма, провалился по высоте. Воспользовавшись образовавшимся проходом в плотном строю самолетов, Джон нырнул в него. Его глаза невольно продолжали следить за подбитым японцем. Бомбардировщик, казалось был еще способен дотянуть до аэродрома, но через несколько мгновений, баки в его крыльях взорвались и он вспыхнув, превратился в полыхающий факел. Перевернувшись через крыло нещадно горящий самолет устремился к земле.
«Первый готов!» – воскликнул Мак`Ферсон.
Душа пела от радости. Следя за тем, как оставляя за собой дымный черный след, «японец» разваливается в воздухе, Джон не замечал, как его истребитель обгоняют трассы пуль и снарядов, все ближе и ближе подбирающихся к крыльям и фюзеляжу. В конце концов, несколько пуль впились в крыло, задрав его обшивку и заставив «Буффало» вздрогнуть. Джон тут же оглянулся, надеясь увидеть, что он уже отошел от бомбардировщиков на безопасное расстояние и в его самолет попали шальные пули.
«О, боже! Что за черт?! Кто прикрывает мой «хвост»?! Где ведомый?!»
Вместо ведомого, на «хвосте» у Джона висели два, быстро приближавшихся, японских истребителя, попеременно поливавших его огнем. Манипуляции ручкой управления и педалями существенно ситуацию не изменили. Вошедший в вираж «Буффало» хоть и сбросил одного «японца» с «хвоста», но второй, мертвой хваткой вцепившийся в машину Джона, продолжал преследование.
Еще один вираж с переходом в бочку, вход во второй вираж, и последующее пикирование результата не дали. «Японец» продолжал висеть на «хвосте», не только не теряя Джона из виду, но и сокращая расстояние до него. О последнем Мак` Ферсон догадывался по тому, на сколько прицельней стал огонь. Пули все чаще рвали обшивку и даже пару раз ударили по бронеспинке сиденья.
«Да что же это...!»
Джон прилагал все усилия, выжимая из самолета все, что возможно, но японский истребитель с легкостью настигал «Буффало», осыпая его градом пуль и снарядов. Вскоре к первому «японцу» вновь присоединился второй, и положение Джона вовсе стало критическим. Его самолет летел в сплошном потоке трас, лишь каким то чудом избегая фатальных попаданий. Джону нужно было что-то срочно делать...
«К бомбардировщикам...! В их ряды...!»
Расчет был прост, прорваться к бомбардировщикам и в их тесных рядах оторваться от преследователей, скованных в маневре. Десятки стрелков на бомбардировщиках, с их не менее опасными пулеметами, в расчет им не брались.
Торопясь с выполнением своего решения, Джон крайне неудачно выхватил самолет из начатого им левого виража, и буквально на мгновение завис в прицелах «японцев». Будь дистанция между противниками раза в два больше, самолет Джона мгновенно бы разрезали очередями. Но охотники так близко подошли к жертве, что не успели воспользоваться ошибкой американского пилота. Их истребители промчались мимо «Буффало», сделав теперь охотником Джона...
«Вот это да!» – мгновенно оценив ситуацию, Джон изменил свои намеренья.
Он бросил свой истребитель в погоню, полубочкой вернувшись на траекторию прерванного виража. Но догнать «японцев» было не суждено. Их истребители оказались быстрее и маневреннее американского. Втянувшись за ними, в сменяющие друг друга виражи, Джон уже на третьем вираже увидел, как «японцы» опять садятся ему на «хвост».
«У вас, что «Мессершитты»?! – не зная с чем сравнивать такую прыть азиатских истребителей, недоумевал Джон. – Какого черта, мне рассказывали байки о допотопных бипланах...!»
По «Буффало» опять ударили пулеметы. Соотношение шансов вновь стало не в пользу Джона. Надеяться на повторную ошибку японских пилотов не приходилось, но делать было нечего и Джон, как и несколько мгновений назад, потянул ручку на себя. Его самолет прервал выполнение виража и, проходя сквозь трассы огня, начал набирать высоту. Тут-то его и настигли длинные очереди японских пулеметов. Они распороли фюзеляж, пробили крылья и ударили по двигателю.
Нестерпимая боль поразила плечо Джона, словно его проткнули раскаленным стилетом. Мак` Ферсон н бросил ручку управления, и самолет, дымящий пробитым выхлопным коллектором, клюнув в миг отяжелевшим носом, сорвался в штопор...
Бой для Джона был закончен. Так же как и для многих его товарищей, следы падения самолетов которых, серыми и черными столбами дыма медленно расплывались в безоблачном воскресном небе.

Истребитель, отсчитывая один виток штопора за другим, с огромной скоростью приближался к поверхности океана. И если бы самолет Джона не вертелся волчком вокруг своей оси, он – Джон уже смог бы видеть четкие очертания гребней больших волн. Но океан в его глазах вращался, подобно граммофонной пластинке, смазывая отдельные подробности, которые могли бы выдать ему его опасную близость. Джон же, пытавшийся остановить кровотечение и успокоить боль в ране, с силой сжимал насквозь пробитое плечо, и ему было не до видов на море.
Меж тем высота быстро уменьшалась. Чадящий черным едким дымом, истребитель продолжал штопорить, все быстрее приближаясь к своей гибели. Лишь на высоте двух с половиной тысяч футов Мак`Ферсон, стиснул зубы и, забыв о ране и непрекращающемся кровотечении, превозмог нестерпимую боль. Левой рукой он поймал танцующую ручку управления и попытался вывести истребитель из штопора. Парировать вращательный момент машины, разбитыми элеронами было крайне тяжело. Истребитель вяло реагировал на ее движения и явно не хотел выходить из штопора. Но Джон упрямо не оставлял попыток остановить вращение.
“Первый, второй, третий, четвертый… Ну выходи же… Выходи, дорогой…”  - беспомощно отсчитывая витки штопора, молил Джон.
И машина словно услышала его мольбу. На шестом витке у самой воды “Буффало” все же вышел из штопора и стеля дым над пеной волн, перешел в горизонтальный полет.
“Надо прыгать!” – первое, о чем подумал Джон.
Зажав ручку управления между коленями, уцелевшей левой рукой он расстегнул защелку замка привязных ремней, и потянулся к стопору сдвижной части фонаря.  Щелчок и сдвижная секция под напором набегающего потока, откатилась назад. В открытую всем ветрам кабину тут же влетел вихрь водяной пыли, пронизывающий холодом и обжигающий солью кровоточащую рану.
К счастью двигатель продолжал “тянуть” машину и она, повинуясь пилоту, начала медленно забираться на высоту.
“Выше… Еще выше… Еще чуть, чуть… Для прыжка слишком низко…” – смотря на пролетающие под крылом волны, твердил себя Джон, не без основания опасавшийся, что его набирающий высоту самолет привлечет внимание противника.
Но бой теперь шел где-то далеко справа и значительно выше. Точнее боя, как такового, уже и не было. Японские самолеты, продолжавшие держать курс на Манилу, теснили и добивали остатки американской эскадрильи.
Забравшись на полторы тысячи футов, Джон уже готов был покинуть подбитый самолет. Но в тот момент, когда мышцы ног напряглись, чтобы поднять тело с сиденья, в мозгу Джона словно щелкнул тумблер, включивший свет, в лучах которого все происходящее увиделось совсем в ином ракурсе.
“Прыгать?! Куда?! В океан…? – ругая свое необдуманное, поспешное решение, процедил своз стискиваемые болью зубы Джон. – В воду?! За несколько километров от берега? С раненой рукой тебе не выгрести к берегу! Да и акулы… Нет, тянуть, тянуть к берегу…”
Натужно гудя двигателем, “Буффало” подлетал к береговой черте. С этого момента тонкая струйка дыма, вырывавшаяся из-под капота, с каждым вздохом становилась все гуще и ядовитей, быстро превращаясь в широкий шлейф, тянущийся за «хвостом» истребителя. Дым все сильнее наполнял кабину, заставляя слезиться глаза и забивая горло кашлем. Не помогало и то, что  открытую кабину продували мощные ветры, рожденные винтом, к счастью все еще продолжавшим вращаться.
“Еще немного и двигатель вспыхнет.”
И точно, только прибрежная полоса скрылась под крылом, под левым листом капота показались первые, пока еще слабые языки пламени, срываемые скоростным напором воздуха и затягиваемые им же под крыло.
“Надо прыгать, - чувствуя жар приближающегося пламени, раздумывал Джон, - или  держаться до тех пор, пока можно держаться?”
 Притопывая ногами, которые жгло все сильнее и сильней, истекающий кровью, Джон уцелевшей рукой вел горящую, плохо  слушающуюся «руля», машину направил ее к Кессон-Сити. В его мозгу все крутился вчерашний разговор с Дибро и Кейменом, смысл которого напрочь отбил у Джона, желание покидать подбитую машину. Прыгать с пробитым плечом, и не прекращающимся кровотечением было бессмысленно и опасно. Мак;Ферсон, не смотря на жуткую боль и жар, все же не терял рассудка и не поддавался панике. Он реально представая все то, что ожидало его там - внизу, в джунглях.
“Нет! Тянуть! Держаться в воздухе до последней возможности!”
Редкие языки огня, становились все больше и ярче. Набегающий поток раздувал пламя, которое теперь уже было, не только видно, но и слышно. Оно гудело под капотом и под левой плоскостью, срываясь с ее кромки снопом искр.
“Черт! Черт! Я не хочу, не хочу прыгать! – всем телом отстраняясь от пышущего нестерпимым жаром левого борта кабины, кричал Джон, пытаясь заглушить логику рассудка, толкавшего его за борт машины. -  Вон, вон уже Кессон-Сити... Еще несколько минут…”
Но самолет продолжал гореть, пожираемый огнем подобно охапке хвороста. Мак;Ферсон, отчетливо понимал, что самолет сгорит, прежде чем коснется посадочной полосы, не смотря на то, что до нее было “рукой подать”. Для того чтобы продолжать полет, нужно было либо потушить пожар, либо замедлить его распространение.
«Что может гореть? Бензин в баках? Но они пока не горят. Двигатель, на который он попадает из пробитого бензопровода? Возможно…»
Джону ни чего не оставалось, как устранить источник горения – выключить двигатель и перекрыть вентиль подачи топлива. Благо Кессон-Сити был уже под самолетом и Джон надеялся, что планирующие качества «Буффало» его не подведут. Тем более что Джону теперь прыгать было нельзя. Джунгли и океан остались позади. Теперь самолет пролетал над жилыми кварталами Кессон-Сити, и Джону нужно было либо, теряя драгоценные метры высоты уводить машину на окраину и падать в лес, либо садиться на аэродром. Причем садиться надо было с первого захода. Планирующий на пробитых крыльях самолет будет быстро терять высоту, а неработающий двигатель даже теоретически не давал возможности уйти на второй круг.
Щелчок и рокот двигателя, до последней секунды работавшего ровно и ритмично, стих. Вместо него пришло приятное шелестение переведенных во флюгер лопастей, которое все чаще и чаще перекрывалось гудом пламени, пожирающего обшивку крыла и фюзеляжа. Джон, с трудом удерживая самолет на курсе, парируя его покачивания с крыла на крыло и рыскания по курсу, планировал в сторону авиабазы, очертания которой уже можно было разглядеть на окраине Кессон-Сити.

На взлетном поле авиабазы, толпилось множество народу: техники, «вооруженцы», медики, пожарники, штабисты. Одни из них обхаживали четыре истребителя, несколько мгновений назад с интервалом в несколько секунд, севших на поле аэродрома. Осматривали их развороченные плоскости, обгоревшее оперение одного, вырванный бак второго и подломленные шасси двух других. Другие, перевязывали раны пилотам, доведшим свои побитые пулями машины до аэродрома. Третьи же, в недоумении оглядывались на опустевшие ангары и глядели в пустое небо.
- Не уж-то сбито шестнадцать самолетов…? – до сих пор не веря своим глазам и невнятным сбивчивым докладам пилотов, недоумевал командующий авиабазы. – Как там, Манила?
- Манила просит помощи. Их бомбят, сэр, – ответил офицер связи. - Прикажите поднять самолеты?
- Какие?! – указав трясущейся рукой в сторону четырех покалеченных машин, срывающимся голосом произнес командующий. – Истребители? Так вот они! Четыре подбитых машины на полосе и еще три в ремонтном ангаре со снятыми двигателями…
Но чей-то пронзительный крик оборвал командующего, заставив его оглянуться в другую сторону.
- Смотрите!
- Еще один!
- Летит! Летит!
Из-за последних зданий городской окраины, практически беззвучно вынырнул дымящийся истребитель и не выпуская шасси, начал снижаться поперек взлетных полос.
- Он падает…?!
- Нет, садиться…
- Садиться!
- Пожарные, в машину…!

Джон, с трудом смог поднять нос истребителя, дабы избежать капотирования при посадке, и более не сопротивляясь и не выпуская шасси, направил машину туда, куда ее влекло притяжение. Удар. Еще удар и тучи пыли обозначили момент касания. Самолет подпрыгивая и ударясь об утрамбованную сухую землю, пропахал несколько десятков метров и остановился. “Буффало” продолжал гореть, но горел уже значительно слабее. Удары о землю и поднятая пыль сбили пламя с плоскостей, а значит и с топливных баков, устранив угрозу взрыва. Лишь только под капотом, продолжало догорать масло, капающее на раскаленные цилиндры двигателя.
Опередив пожарную машину, медиков и служащих базы первым к застывшей машине подскочил один из высших офицеров штаба и не обращая внимание на огонь и жар, заглянул в кабину.
- Мак;Ферсон? Ну конечно, Мак;Ферсон! - в интонации слов офицера звучало непреклонное убеждение, что только Мак` Ферсон с его «богатым» боевым опытом, мог вернуться живым из этой мясорубки.
Но Мак` Ферсону, которому еще час назад подобные речи потешили бы гордость и самолюбие, сейчас был готов вцепиться в горло говорившему, расценивая его слова как насмешку, над пилотом. Пилотом, которому только что, какие-то японцы, дали понять, что он, как и все находящиеся здесь и догорающие там - в джунглях, по сути своей еще «салаги» - зарвавшиеся необстрелянные зеленые птенцы.
- Ты, как? Жив? Ранен?
- Ранен, сэр. Нет, повержен. И больше в бой не пойду. – хрипло прошептал Джон, медленно теряя сознание.
- Как? И ты тоже?!
- Не столько от источаемого обшивкой жара, сколько от услышанного, дежурный офицер отпрянул от самолета Джона. Минуту назад, как и вернувшиеся молодые пилоты,  списывал их слова на испуг, порожденный неудачей первого боя -теперь осознавал тяжесть сложившейся ситуации. Еще не зная ужасающих подробностей налета на Перл-Харбор, старший офицер кожей ощутил катастрофу, второй акт которой теперь разыгрался в филиппинском небе. Замерев на месте, штабист лишь потрясенно добавил:
 – Это шок. Это пройдет. Нужно только время. Время и самолеты. Новые самолеты…

Сноски: *** Кодовое наименование "Бетти" Двухмоторного свободнонесущего цельнометаллического моноплана - дальнего скоростного бомбардировщика-торпедоносеца. Его экипаж состоял из 7-8 человек. Бомбардировщик производился фирмой Мицубиси имел в армии Японии обозначение G4M. "Бетти" принимали активное участие в боевых действиях на Тихом океане с первого до последнего дня войны. Они соединили в себе большую дальность полета, высокую скорость и совершенные аэродинамические формы