Эссе 18 Галерея Русской Культуры Скульптура преобр

Галерея русской культуры

Эссе 18

Скульптура преобразующая ландшафт

Я смотрю телевизор и в программе о Крыме вижу открытие в Симферополе памятника «Вежливым людям», скромным героям возвращения русского Крыма в состав России. И вижу странную картинку присущую не только Крыму, но, к сожалению, и моему Краснодару, да и, наверное, не только им.  Прямо на земле «приближенные» к людям «демократически» стоят наш солдат и маленькая девочка. Наверно художественный замысел автора и исполнение скульптурного замысла не плохи сами по себе и дело совсем не в этом.

Эти «Вежливые люди» и их многочисленные предшественники в стране конечно выигрывают по теме, но, где то близки по духу утвердившейся в последнее время «лжедемократической» тематике «произведений» «демократического плебса» последней четверти века города Краснодара, упорно уродующих город (да и Россию) своими «собачками маяковского», «шуриками», и также карликами установленными ради «плебейского культурного смысла и приличия» рядом с моим ВУЗом «ломоносовыми», что около нашего «политехнического» (также переименованном нашими ретивыми демократами, в «преобразовательном статусном» раже, безудержного восторга своего либерального порабощения России).

Цельная национально расовая художественная мысль не должна блуждать в потемках «демократических» и общеполитических смыслов, иначе она неминуемо вырождается в лжекультурный штамп, или безрасовый лубок, иного ей не дано. Иначе здесь, может и большой по авторскому смыслу и таланту скульптор, не неся типологического расового смысла, теряет свою культурную художественную силу творчества. Но это только преамбула.

Скульптура тогда «звучит» типологически, а только тогда она объект национальной культуры, когда она есть центральный смысл и душа ландшафта, тогда она его облагораживает и придает ему смысловое неповторимое национальное и расовое типологическое звучание. И она должна «звучать» в  историческом ареале города и места ее установки.

Начало этому губительному процессу, приближения скульптуры к народу, положил французский скульптор Роден. Мещанство «Госпожи Бовари», «Человеческой комедии» Бальзака и революционный романтизм Гюго уже залили своим плебейским влиянием культуру революционной Франции, опошляя ее. И вот тогда же город Кале обратился к скульпторам Франции отметить достойной работой память исторических защитников своего города. Так в городе Кале появилась скульптурная группа Родена «Граждане Кале», и это группа людей стоящая буквально на земле. И всеобщий визг восторга плебейской либеральной прессы по поводу «демократизма», приближения героев к народу, «художественного гения» Родена сразу сделали его классиком того времени (надо заметить, что Роден был последователем псевдоязыческого материалистического культа человеческого тела, «обнаженной натуры», как гармоники духа творчества эпохи Возрождения, и это тоже сыграло свою роль; материализация духа народа от иудохристианства Европы уже шла своим полным ходом).

Если Мы с Вами обратимся к нашей русской скульптурной школе, то тут интересно взглянуть культурологически на комплекс «Медного Всадника», Исаакиевского Собора и памятника Императору Николаю Павловичу в Санкт-Петербурге. В народе это место городского ландшафта горожане издавна часто называли пренебрежительно «дурак умного догоняет, их Исаакий разделяет». И здесь явно видно, что прекрасный, но несколько холодный и перегруженный деталями памятник Императору Николаю I стоит явно не на своем месте, ему не хватает пространства. То есть он как бы лишний объект местного ландшафта и он его не гармонизирует, как и не совсем в него вписывается, в отличие от культурно-ланшафтного единства комплекса «Медного Всадника» и Исакиевского Собора. Отметим также памятник «Гражданину Минину и Князю Пожарскому» на Красной Площади в Москве, вот где гармония почти полная, и подобающая величественность, и достаточные лаконичные средства выражения общей идеи, где нет ни одной лишней детали, но он просится в свой ланшафтный центр и несколько смещен от него.

Русская расовая имперская мысль выражена в невиданной по духовному расовому смыслу и абсолютно не броской величественной красоты, где наша расовая устремленность к Вышнему Смыслу Бытия Русского Мiра выражается наиболее полно. И это же конечно в первую очередь Собор Покрова на Нерли и гибнущая в инорасовом пренебрежении великая типологическая деревянная архитектура нашего русского Севера.

 Дерево это наш Великруский культурный стиль, это отражение духа и материал живой  расовой Типологической Формы. Этот материал сам по себе приобретает свое, очень близкое к скульптурному, воздействие на русский расовый смысл Бытия Великоруского Духа, в его неброском внешнем выражении. И там, где уже в камне Наши предки смогли передать его расовый смысл, он отдает негромким колокольным звуком Вечности. Этот стиль природно Вечен, как и Дух Русского Имперского Народа, он вечно жив в наших душах, и он типологически культурно метко, точечно стреляет в нашем русском расовом Сознании колокольней Ивана Великого и колокольней Рогожского Кладбища созданной накануне нашей Русской Катастрофы начала XX века.
 Здесь, вкупе, Архитектура, Скульптура и Типологический Звук Великоруского Духа создают вечно живую Гармонию Русской Культуры.

Что заметного дала «советская» эпоха, в скульптурном плане, это конечно Мамаев Курган и Мать Родина скульптора Вучетича. Сюда еще можно добавить мемориал Брестской Крепости, но это выражение пространственной интернационально-космополитической советской антитиполгичности духа. Хотя они и обладают совершенно необходимым для творческого художественного выражения пространством, но монументальность их «марксистско- римская», приземленно материалистическая и не типологическая по характеру. И ее монументализм не соответствует формообразующему началу расового духа Русской Культуры.

Конечно мне просто невозможно осветить в подобном сжатом формате такую емкую тему, да еще в формате всего одной статьи. Но импульс расовой мысли наверное удалось дать, так что поживем, увидим. На этом все.