Старость

               
                Моему соавтору и сестре Елене Попковой посвящается

      Жила на свете одна ворона. Она была такая старая, что не помнила даже, сколько лет прожила на белом свете. Когда-то давно она имела всё: и любимого супруга, с которым никогда не расставалась, и большое тёплое гнездо, которое  каждую весну они обновляли вдвоём, и вкусную еду. Много за свою жизнь отложила ворона яиц и вырастила воронят. Она была примерной матерью: нежной, заботливой, мудрой. Муженёк помогал ей во всём: и детишек растить, и еду добывать. Их семья считалась образцовой среди местных ворон, да и не только среди ворон: многие птицы прилетали за помощью и советом к доброй матушке вороне. И всем она помогала.
     Но однажды муж вороны не вернулся в родное гнездо. Пропал, словно его никогда и не было. То ли злой человек его убил, то ли кот задрал, кто знает?  Заплакала ворона горючими слезами и хотела уже камнем кинуться на землю и разбиться вдребезги, как это делают красавцы-лебеди, когда теряют своих любимых. Но поглядела она на  бедных беспомощных малюток, своих вороняток, которые только что вылупились из яиц,  и раздумала. Поняла, что никогда не сможет лишить себя жизни. Тяжело вздохнула она и стала растить сироток. Сделалась матерью-одиночкой.
    Воронята каркали и днём и ночью, прося еды. Ничего: выкормила, вырастила их, обучила летать и пустила в свободный полёт.
    Другой пары ворона себе не нашла, да и не искала она никого, потому что вороны, как и лебеди, если полюбят, то на всю жизнь.
    Жила наша ворона тихо, никому не мешала и никому не делала зла.  Никогда ни с кем  не ссорилась из-за куска хлеба, никогда  не таскала  яиц из чужих гнёзд. Только громко каркала, извещая местных жителей о непогоде.  А  если у соседских птиц случалась какая беда,  ворона всегда приходила на подмогу. Поэтому все любили и уважали её.
    Так проходили годы. Гнездо, которое  ворона построила когда-то  вдвоём с мужем, обветшало, пришло в негодность. Новое гнездо строить не было уже сил, и, когда улетали в тёплые края серые цапли, наша ворона занимала одно из их просторных гнёзд на верхушке старой сосны: нужно ведь где-то коротать долгую, лютую зиму.
    Весной с прилётом цапель начинались кровавые побоища между исконными хозяевами гнёзд и временными постояльцами. Но наша ворона не участвовала в этих жарких боях. Она без шума и крика освобождала чужое гнездо и  взлетала на самую верхушку самой высокой берёзы.
    «Гнездо чужое, - думала наша пернатая героиня, - значит, нужно выметаться по добру - поздорову. Пережила кое-как эту зиму – и то ладно. Цапли – птицы сильные, мне одной с двумя   не справиться. Да и не хочу ссориться с соседями».
     Так считала наша ворона.
     А время летело всё быстрей и быстрей. Стала ворона совсем дряхлой, стала плохо видеть и слышать. Ночью она отсиживалась в старом холодном  дупле, где некогда жила белка. Но лишь только начинал брезжить рассвет, и ласковое солнышко касалось своими благодатными лучами верхушек деревьев, наша ворона садилась на  самую высокую берёзу, грела свои старые кости и спала.
     Стояла весна, для птиц -  самая горячая пора. Они обзаводились семьями, вили гнёзда. И только старая ворона ничего не делала: она сидела на вершине берёзы и спала.
     По ночам с каждого дерева слышались переливчатые рулады соловьев, а утром снова начиналась работа. И большие птицы, и малые – все готовились к радостному моменту – откладыванию яиц и выведению птенчиков.
      Когда мимо нашей старушки, пролетала какая-нибудь пташка, она  тихо вздыхала и с состраданием чирикала: « Да, сдала за последнее время бабушка ворона, совсем тощей стала – кожа, да кости. Надо сказать всем нашим, чтобы кормили её. А то она  всё спит да спит, бедняжка,  на своей  берёзе, того гляди помрёт  во сне от голода.  А ведь были времена, когда она всем нам помогала. Теперь и своим детям не нужна стала. Жаль её».
      Ворона ничего этого не слышала. Она мирно спала, и видела только хорошие, добрые  сны. Видела себя молодой и счастливой, видела навсегда улетевшего мужа и многочисленных деток, у которых были теперь свои семьи и свои заботы. Только, встрепенувшись, каркнет, бывало, невпопад  и снова заснёт.
      А птицы, которые помнили добро, старались изо всех сил подкормить старушку – ну где ей в её-то годы корм добывать? То червячка ей в рот сунут, то кусочек хлеба, то букашку какую. Чем могли, помогали старой птице, заботились о ней, как о птенце малом. Этим ворона и жила, а то  померла бы, несчастная, голодной смертью.
     Однажды прилетел в те края злой ястреб за своей кровавой добычей. Почуяв опасность, вся многочисленная птичья стая взмыла в воздух и полетела в лес, прятаться. Одна старая ворона не знала об опасности. Она спала.
     Мимо неё с шумом проносились стаи мелких птиц, подгоняемые страхом достаться  ястребу на обед. Одна сердобольная мухоловка-пеструшка громко крикнула на лету старой вороне:    «Спасайся, бабушка! Ястреб близёхонько!»
     И полетела дальше догонять своих многочисленных сородичей.
     Ворона приоткрыла один глаз, повертела головой – никого.  Подумала, что во сне приснилось,  и снова уснула.  А, может, сил не было срываться со своего насиженного места,  куда-то лететь, прятаться. Так она  и осталась сидеть на верхушке своей берёзы.
     Прилетел ястреб. Увидев тощую, драную ворону, он сел рядом с ней на ветку и со злостью выругался: « Фу, ты, старая карга! Только клюв о твои мослы ломать!»  И, плюнув, улетел.
     Услышав, что вроде кто-то прилетел  и что-то крикнул ей, ворона спросонья медленно приподняла голову, приоткрыла мутные глаза и скрипучим голосом спросила: « Ась?»
     И снова погрузилась в сладкую дремоту.
     Жил в той округе кот Тимофей. Чем-то он был похож на нашу героиню: такой же старый, тощий и облезлый. Мышей ловить коту было лень, а хозяева были людьми скаредными – кормили плохо. Вот Тимофей и надумал залезть на верхушку берёзы и слопать ворону.
    Сказано – сделано. Полез кот наверх. Всё выше и выше забирается, бродяга. А птицы всё это  видели. Пошумели они, посовещались, собрались в большую стаю, да как налетят на кота.  И сойки, и вороны, и голуби, и воробьи, и синички – все разом накинулись на Тимофея. Кто в лоб пытается его клюнуть, кто в глаз, кто в шею. Тот только лапой отмахивается. Не удержался кот на ветке и свалился с дерева. Повезло ему: упал на мягкую навозную кучу.
    С тех пор у него навсегда отпало желание за птицами охотиться.
    Таким образом, наша старая ворона была спасена от кошачьих зубов.
    В другой раз  сороки дрались с воронами. Дрались страшно, можно сказать, насмерть. Что они не поделили между собой, из-за чего произошла  драка, старая ворона, конечно не знала. Да и безразлично ей всё было.
    А дрались сороки с воронами из-за новой территории, где люди организовали большую свалку: только чёрные, белые, серые перья летели в разные стороны, да ор стоял на всю округу. Одна молодая, бойкая сорока по имени Матрёна, которая по каким-то неведомым причинам невзлюбила нашу героиню, подлетела к ней и зло  прострекотала в самое ухо:
    - Чего сидишь, старая дура? Аль не видишь, твоих бьют?
     И больно клюнула  ворону прямо в лоб.
    Не удержалась бабуля  и кубарем полетела с  берёзы вниз, да пока летела, очухалась маленько и каким-то чудом зацепилась непослушными лапами за нижнюю ветку.  Что произошло, она, конечно, не поняла. Подумала, что её ненароком ветром сдуло.
    « Да! – с горечью вздохнув, подумала  бедная птица, усаживаясь поудобнее на ветке. – Старость не радость, и пришибить некому».
                05.06.2016         г. Зеленоград