Верона. Глава II. II

Вера

После первого учебного дня мы с Анной выходим из здания Академии, и я вижу перед лестницей черный «Мустанг». Вообще-то парковаться здесь нельзя, непонятно, почему Руссо никто не сгоняет.
– Это за мной, – я показываю своей новой подруге на машину.
– Круто! Мне нравится твой парень. Такой брутальный, стильный, заботливый и влюбленный.
– Влюбленный? – я чуть не проболталась, что мы знакомы всего день, но в последний момент сдержалась. – Скажешь тоже...
А вот насчет заботливости она, пожалуй, права.
– Поверь мне, ты его очень волнуешь, – она рассмеялась и шутливо подтолкнула меня к машине.
Мне хочется сказать, что его многие женщины волнуют, правда, всего на одну ночь, но я придерживаю язык. Мы обмениваемся телефонами и прощаемся.
Сажусь в машину и замечаю, что Руссо убрал волосы в хвост. Его лицо сразу преобразилось. Сейчас он точно не похож на байкера, скорее на модель с подиума. Сколько же этот красавчик разбил женских сердец?
Оглядываюсь, на заднем сиденье лежат моя сумка и чемодан.
– Твоя подруга гот? – Руссо надел солнцезащитные очки.
– Да. Проблемы? – мой тон слишком резкий.
– Никаких, – он нахмурился и завел мотор. – Просто думал, что выберешь в подруги себе подобную.
– Что значит «подобную», кто я, по-твоему? – я не на шутку завелась. – Девушка из подземелья?
– Эй! – грубо одернул меня Руссо и пристегнул ремень безопасности. – Ты чего когти выпустила? Я имел в виду, таких... правильных... маменькиных доченек.
– Такой ты меня считаешь? – мои глаза горят огнем.
Он зарычал, «Мустанг» рванул с места, вдавливая меня в обитое черной кожей сиденье. Весь путь до общежития мы проехали молча. Я слушала «Би-2» в наушниках, а он с задумчивым видом постукивал пальцами по рулю. Я чувствовала, что он от меня далеко. Его изумрудно-зеленые глаза больше не озарялись светом, не смотрели на меня, как утром, от чего мне стало вдруг грустно и одиноко.
Боже мой, я вообще не знаю мужчин, не знаю, как мне с ними вести себя, что говорить. Впервые моя неопытность просто комом встала поперек горла. Я не знаю его интересов, чем он занимается, а спрашивать у брата – не вариант.
Подъезжаем к общежитию. Увидев коменданта на ступенях, я вжимаюсь в сиденье. Вспоминаю вчерашний разговор, какой шок она на меня произвела своим отказом.
– Все в порядке? Ты побледнела! – Руссо кладет мне руку на бедро, я вздрагиваю и машинально отталкиваю ее.
– Это женщина вводит меня в бешенство, не хочу даже думать, что бы я делала, если бы Саня не ответил на мой звонок.
Руссо помрачнел, вижу, как заходили его желваки.
Он выгружает вещи из машины и ведет меня в вестибюль. Комендант, увидев нас, расплылась в деланной улыбке, а я одарила ее таким убийственным взглядом, что она сразу нервно затараторила. Оказывается, для меня просто чудом нашлась комната и сейчас она нам ее покажет. Коридоры и вестибюль пустые. Пока мы поднимались, нам навстречу попалась только одна девушка в огромных очках с вымученным лицом.
Комендант ведет нас по лестнице на четвертый этаж и открывает вторую комнату слева. Это светлая комната с широким окном, рассчитанная на проживание двух человек. По обе стороны от двери стоят два шкафа для одежды. За ними две кровати и один письменный стол. Две полочки над каждой кроватью. Две прикроватные тумбы. Здесь точно недавно делали ремонт, комната еще пахнет краской.
– Ну как? Подходит? – открывая настежь окно, спрашивает Руссо и плюхается на кровать, проверяя ее на прочность.
– Вроде нормально, – я еще раз оглядываю комнату и пожимаю плечами.
– Туалет на этаже? – спрашивает Руссо.
Комендант кивает.
– Покажите ей! – приказным тоном говорит Руссо и открывает скрипучие дверца шкафа.
Комендант, то ли его побаивается, вид у Руссо воинственный, то ли чувствует вину после вчерашнего, а может, получила нагоняй от моего декана. Она ведет меня в самый конец коридора и показывает на правую дверь, я открываю и вижу с одной стороны несколько душевых кабинок, с другой – раковины.
– Остальное дальше по коридору, – говорит она.
Я возвращаюсь в комнату, Руссо с задумчивым видом стоит у окна.
– Что дальше? – спрашиваю я у коменданта.
– Располагайтесь. На днях к вам подселят соседку.
После ангара эта комната кажется мне раем, я еле сдерживаю свой восторг. Комендант вручает мне ключ и уходит. Я все еще злюсь на нее и провожаю недружелюбным взглядом. Когда дверь за ней закрывается, Руссо поворачивается ко мне и напоминает о самой для меня насущной проблеме.
– Ты говорила утром, что будешь искать работу...
Тяжело вздыхаю. Да мне нужна подработка. Стипендии на жизнь мне не хватит, а садиться на шею Сани или мамы мне нельзя, я прекрасно знаю, куда уходят все заработанные ими деньги.
– В этот бутик нужна швея, но я не знаю графика работы.
Он протягивает мне визитку. По логотипу я догадываюсь, что это одежда для байкеров.
– Сама реши, подходит ли тебе это место или нет. Позвони, скажи, что про вакансию сказал я, тебе назначат собеседование.
– Хорошо, – я прячу визитку в сумку, – спасибо.
Он проводит тыльной стороной ладони по моей щеке, от чего я замираю и начинаю быстро моргать.
– Как думаешь, я заслужил маленькое поощрение? Как насчет обеда?
В ход идет обворожительная улыбка. Искуситель!
Я в раздумьях опускаю глаза. С одной стороны от голода крутит желудок, с другой, не хочу, чтобы наши отношения переросли во что-то большее. Да и рядом с ним я чувствую себя как-то неуютно, постоянно ерзаю, краснею и плачу.
Руссо почувствовал мои сомнения и говорит:
– По-дружески, мы ведь друзья? – смеется он, хватает меня за руку и тащит к выходу. – А друзья иногда ходят вместе обедать.
– Ладно, – соглашаюсь я постфактум и еле поспеваю за ним.
Я больше не сопротивляюсь, пусть ведет меня на обед. На лице Руссо расползается победная улыбка. Самодовольный павлин!
– Но только как друзья! – добавляю я, меня злит его улыбочка. – И я не хочу, чтобы ты целовал мне руки... вообще не дотрагивайся до меня больше...
– Хорошо, – уж больно быстро соглашается Руссо, но тут же подмигивает и с хитрецой уточняет: – При всех не буду, только наедине...
Я вспыхиваю, почему-то мне нравится его настойчивость. Улыбаюсь, пока он не видит. Мама миа, немного же мне нужно, чтобы позабыть о собственных принципах!
На лестнице он отпускает мою руку и бежит вниз, преодолевая одним шагом две-три ступени. Я рассматриваю его широкие плечи, узкие бедра, длинные ноги и снова краснею.
Вера! Не пялься на него! Смотри вон на цветочки и горшочки...

***
Аристарх
Я будто на минном поле. Шаг влево, шаг вправо и меня разорвет в клочья. Черт! Ну и влип! Угораздило же меня встретить Верону. Лучше бы я жил как прежде и не чувствовал то, что сейчас... Она такая замкнутая, плавает на волнах своего девчачьего сознания и не пускает в свой мир таких проходимцев как я.
Пока мы обедали я пытался понять, что чувствую к ней и не нашел ответа. Меня тянет к ней как железо к магниту. Это что-то новое, чего я раньше ни к кому не испытывал. Поначалу меня накрыла страсть, но сейчас, глядя на нее, понимаю, что мне нужно притормозить. С ней так нельзя. Нутром чую, что второго шанса у меня с этой крошкой не будет. Курт, если что, тоже сыграет свою братскую роль. Неплохо бы разобраться в себе, прежде чем морочить девчонке голову. Что я могу ей дать? Перепих на одну ночь? Нет, конечно, нет. Тогда что? Что ты хочешь от нее Руссо? Чего ты прилип к этой девчонке? У нее только-только начинается свободная от родаков жизнь и тут ты... со своим не знаешь чем... Черт! Как же меня угораздило!
– О чем ты думаешь? Что-то случилось? – она смотрит на меня своими огромными глазищами и я снова тону в них. – Ты не такой как утром...
– Утренний я тебе больше нравился?
– Да, – тут же отвечает она, но понимая, что проболталась, смущается.
Как же мне нравится ее стеснительность и робость. Она еще такая чистая, неиспорченна столичными тусовками и богатыми толстосумами. Страшно подумать, что случается с подобными гирлами через год свободной жизни. Куда меня заносит?! Черт! У меня дел невпроворот, а я сижу тут с ней и жую стейк. Не помню, когда я обедал с телками... да никогда! Жесткий перепихон и разбежались каждый в свою сторону.
– У тебя неприятности? – теперь в ее глазах тревога.
Черт! Детка, не об этом ты должна сейчас думать, а о цвете помады, туфлях и сумочках. Не знаю, о чем они там еще думают... Может, купить ей туфли? Те, что на ней надеты, явно «MadeinChina» и ноги, наверное, у нее уже болят. Зашибись! У меня мозги набекрень! Теперь я думаю о бабских туфлях!
– Как прошел твой первый день в Академии? – спрашиваю я.
Вот это правильно, чувак! Давно бы так! Пусть займет свои мозгульки делом. Пока она трещит о «Дне первокурсника» до меня доходит совершенно очевидная истина, что до этого момента была скрыта под семью замками: не похоже, чтобы она с кем-то раньше фаячилась. Она, наверное, еще девственница! Проклятье! Если так, то я прямо сейчас сваливаю! Мне нужно это знать. А если спросить? Она вскочит и убежит? Эх, черт, что будет, то будет!
– Ты встречалась раньше с кем-нибудь? – прерываю ее рассказ.
– Что? – ее лицо и шею заливает краской.
Пока она пытается переварить мой наезд, уточняю:
– Я не про поцелуйчики под луной, а про настоящий трах спрашиваю. Или ты девственница?
Пока я засыпаю ее вопросами, вижу, как ее глаза все больше расширяются. А потом они резко сужаются, она хватает свою сумку, вскакивает и бежит к выходу. Черт! Не надо было так с ней! Кидаю прайсы на стол и бегу за ней. Настигаю на крыльце, хватаю за плечи, разворачиваю к себе и прижимаю так, что из ее груди вырывается глухой стон.
– Отпусти! – кричит она, стучит кулачками по моей груди и пытается вырваться. – Друзья так не поступают!
– Скажи мне, просто скажи и я сразу от тебя отстану!
– Да, да, да! У меня никого не было! Теперь ты доволен?!
Ба-бах! Я подорвался! Куски моей жалкой плоти разбросало по округе и мне кажется, что я их уже никогда не соберу. Я ослабляю хватку, она сразу вырывается и бежит в сторону дороги. Черт! Это облом! Не припомню таких обломов в своей жизни. Даже та, из-за которой я уже однажды слетел с катушек, так меня не обламывала.
Сажусь за руль и даю по газам. Нагоняю и открываю перед ней пассажирскую дверь.
– Садись!
Она не реагирует, но уже не бежит. Наверное, из-за туфлей! Какая-то китайская женщина только что спасла мне жизнь.
– Садись, говорю!
Внутренний голос кричит: «Брось ее на хрен и беги в свою прежнюю жизнь. От девственниц одни проблемы, тем более с таким братцем как Курт!».
– Садись! Я не оставлю тебя одну на дороге! Откуда взял, туда и отвезу!
На мое удивление она садится.
– Ты просто невыносим! – кричит она. – Как ты можешь о таком спрашивать, да еще за едой? И какое тебе дело? Это мое личное дело и моего будущего мужа!
Проклятье! Все еще хуже, чем я думал! Она хочет сохранить девственность до свадьбы! Я таращусь на нее как на марсианку, а она снова заливается краской.
– Моя личная жизнь тебя не касается! Понятно?!
Я трясу головой. Бр-р-р! Приди в себя, Руссо!
– Мне нужно знать, насколько ты уязвима. Я просто буду присматривать за тобой.
На кой черт я это сказал! Она округляет глаза, сейчас взорвется от возмущения.
– Это Саня тебя попросил?
– Нет, – мгновенно реагирую я. – Он велел мне держаться от тебя подальше.
Зачем я это сказал? Вот дебил!
– На твоем месте я бы так и поступила, – сквозь зубы цедит она, в глазах ненависть.
Останавливаю «Мустанг» перед входом в общежитие, она пулей вылетает из машины и через мгновение скрывается в вестибюле. Вот черт! Теперь она на дух меня не подпустит. Роняю голову на руль и взвываю. Душу рвет на части. Мне нужно остыть. Проклятье! Так и знал, что все испорчу. С телками я всегда все порчу, поэтому ненавижу всю эту романтическую блабуду! Я в ней ни хрена не шарю!

***
Вера
Общежитие, словно новогодняя гирлянда горит разными огнями. Народу как в метро, не протолкнуться. Видимо, у кого-то на этаже вечеринка, музыка слышна даже на улице. Бегу по лестнице на четвертый этаж, открываю замок ключом и влетаю в свое новое убежище. Прислоняюсь спиной к двери и не могу отдышаться.
Видит бог, Руссо достал меня выше крыши! Он перешел все границы, и я не хочу больше его видеть. Но уже через минуту ноги против моей воли несут меня к окну, его машина все еще стоит перед входом. Боже! Помоги мне! Когда он рядом, со мной творится что-то неописуемое.
Несколько минут смотрю вниз, но ничего не происходит, но вот машина плавно двигается. Он уезжает! Нет! Сердце сжимается так, что мне нечем дышать, но в ушах все еще звучит его насмешливый голос: «Ты что, девственница?», будто он спрашивал не про невинность, а болела ли я менингококковой инфекцией.
Мне нужен душ! Нужно взбодриться и смыть с себя наваждение по имени Руссо!
Разбираю чемодан, нахожу пижаму и душевые принадлежности. Беру махровое полотенце, накидываю халат и бреду в конец коридора. В душевых никого, вот и хорошо, спокойно помоюсь.
После душа возвращаюсь в комнату. Высушиваю волосы и глажу одежду на завтра. Мысли только о Руссо. Вспоминаю его волнистые волосы, пухлые губы и глаза цвета изумруда. Смыть наваждение не удалось. Где он сейчас? Небось развлекается с очередной красоткой из байкерского клуба.
Раздается стук в дверь и я срываюсь с места. Понятное дело, я ожидала увидеть Руссо. Открываю и натыкаюсь на двух девчонок из своей группы, но, к своему стыду, я не запомнила, как их зовут.
– Привет. Ты Вера? – спрашивает рыженькая, я киваю. – Я Диана, а это, – она показывает на невысокую брюнетку, – Олеся. Мы с тобой...
– Учимся в одной группе, – закончила я за нее фразу и улыбнулась.
– Менеджеры сегодня устраивает вечеринку по случаю начала учебы, приглашают всех девчонок. Ты пойдешь?
– Нет, у меня был тяжелый день.
– Глупости, – обрывает меня Олеся и бесцеремонно вторгается в мою комнату. – О, Дианка, смотри, такая же комната как у нас, только стены желтые.
Пропускаю в комнату и Диану, что ж, входите. От обеих за версту несет алкоголем.
– Пойдем, Вера, – настаивает Диана, – они нас без тебя на порог не пустят. Все уши прожужжали, кто ты и откуда...
– Говорю же, я очень устала, – категорично качаю головой.
Вечеринки – это не мое. Все напьются, перезнакомятся и начнут лобзаться, а потом разбредутся по комнатам. И что мне делать с парнем наедине? Читать ему Шекспира?
Завязывается разговор о завтрашних парах и о том, кому какой предмет по душе. Девчонки хихикают, рассказывая мне о мальчиках из нашей группы. Оказывается блондин, что не сводил с меня глаз в конференц-зале, сын префекта нашего района.
– Он на тебя глаз положил, – выдает Олеся, я уже поняла, что из этой парочки она более бойкая, – прямо глазенки чуть не выронил.
– Олеся, у нее есть парень. По сравнению с ним Игорь отстой.
– Давно вы встречаетесь?
Что-то мне подсказывает, что пока не надо развеивать миф о том, что я не одинока и отвечаю:
– Недавно.
И тут без стука в комнату входит Руссо с черным чемоданчиком, будто только что спускался за ним в машину. Вид хмурый и озабоченный. Видит девчонок и здоровается. Те не стесняясь, с восторгом глазеют на его татуировки. От этого мне не по себе.
– Знакомьтесь, – говорю я и сама удивляюсь своей смелости, – это Диана и Олеся, а это...
– Аристарх, – представляется вдруг Руссо и кивает обеим.
Понятно, что я чуть не навернулась с тумбочки на пол. Ведь его настоящего имени я к своему стыду не знала. Аристарх! Впервые встречаю человека с таким именем.
Руссо открывает чемоданчик и поворачивается ко мне.
– Со всеми этими дурацкими разговорами я забыл самое главное – нужно осмотреть швы.
– Дурацкими? – я снова злюсь.
– Остынь, – резко осаждает он меня и жестом показывает на кровать.
Девчонки захихикали, сказали, что еще зайдут и выпорхнули из комнаты. Руссо откинул пряди волос от раны и что-то недовольно пробурчал.
– Что там? – испугалась я.
– Выглядит все неплохо, но... ты мыла голову, – интонация с порицанием. – Тебе же сказали...
– Знаю, – прервала я его, – но я не могла уже ходить с грязными волосами.
Он чем-то смазывает рану и клеит тонкую полоску лейкопластыря.
– Из-за музыки поспать тебе сегодня не удастся.
Он прав, не знаю, как я сегодня засну.
– Но все лучше, чем ангар. Правда, детка?
– Не назы...
Нас прерывает настойчивый стук. Я поднимаюсь и открываю дверь. В коридоре стоят два незнакомых подвыпивших парня. Явно старшекурсники. Один из них, тот, что повыше, кидает мне с вызовом: «Эй, красотка! Пойдем к нам на вечеринку», нагло заваливается в комнату и натыкается на Руссо. Реакция Руссо была молниеносной: через мгновение, подвыпивший парень лежал на полу с заломленной за спину рукой и орал, чтобы его отпустили. Второй застыл у входа, но на подмогу другу не спешит. Видно, что оба уже жалеют, что постучались в мою дверь.
– Кого ты звал на вечеринку? А? Ушлепок? А ну проваливай отсюда и чтобы за два этажа ее обходил!
Руссо поднимает студента и вышвыривает в коридор. Тот падает, ударяется о стену, но быстро встав на ноги, бежит к лестнице, второй за ним.
– Да за тобой глаз да глаз, – говорит Руссо и поворачивается ко мне.
Не знаю, что со мной в этот момент произошло, но я вцепилась в его лицо и прильнула к губам с такой страстью, что потеряла равновесие. Руссо пришлось придержать меня за талию. Поцелуй длится всего несколько секунд, но за это время я успеваю ощутить вкус его губ, они горячие, мягкие, пряные. Внизу живота вспыхивает пожар, это новое ощущение заставляет меня усилить хватку. По коже пробегают мурашки. Такого я еще никогда не чувствовала.
– Детка, да ты сегодня огонь, – Руссо отрывает от меня голову, будто хочет рассмотреть, насколько мне снесло крышу, но все еще придерживает меня за талию.
– Руссо! Живо убрал от нее свои лапищи! – сотрясает коридор негодующий голос моего брата.
Вздрагиваю и со страхом смотрю в сторону лестницы. Мой брат стоит, широко расставив ноги с черным шлемом в руке. Вид такой, что еще мгновение и он разорвет Руссо на части.
– Тебе лучше уйти, – шепчу я Руссо на ухо.
Он как-то странно на меня смотрит, но с пониманием кивает, заходит в комнату и собирает кейс. Саня уже стоит в дверях, вид как у закипающего вулкана. Увидев, как Руссо выбрасывает упаковку от перевязочного материала в корзину, немного остывает, но все же провожает его яростным взглядом.
Саня входит, закрывает за собой дверь и оглядывает комнату, пытаясь понять, что тут только что произошло.
– Чем вы тут, черт возьми, занимались?
Моя кровать еще не застелена и на ней разбросаны фен, мокрое полотенце и туалетные принадлежности. На второй кровати лежит мой раскрытый чемодан.
– Руссо как раз закончил с перевязкой, когда в мою комнату вломились студенты с менеджерского факультета.
– Чего им нужно было? – уже мягче спросил брат.
– Звали на вечеринку, но как-то уж больно по-хамски. Руссо с ними разобрался. Думаю, они теперь ко мне и близко не подойдут.
Складываю чемодан и убираю его под кровать. Жестом приглашаю сесть, Саня оставляет шлем на столе и осторожно опускается на матрас. Ох! У кого-то болят ребра... Мне хочется проявить к нему сочувствие, но глядя на его воинственный вид, решаю, что сейчас не лучшее время для заботы.
– Черт! Хотел о многом с тобой поговорить, но этот проныра сбил с темы.
Впервые чувствую к брату отчуждение, мне не по себе от того, что он плохо отзывается о Руссо.
– Слушай, давай не будем о нем говорить, – предлагаю я и, выдержав буравящий взгляд брата, добавляю: – Ну, по крайней мере, сейчас.
Он тяжело вздыхает, потирает колени и несколько секунд рассматривает мои вещи. Ему всегда нужно время, чтобы настроиться на разговор.
– Я хотел извиниться, тебе досталось в прошлую ночь.
– Ты не виноват...
– Виноват! – гневно выпаливает он, и я понимаю, что лучше сейчас его не перебивать. – Еще как виноват! Надо было рассказать про бой и про Аквамарин, но я привык все держать в себе. Больше так нельзя. Теперь ты тоже в Москве, мы семья, и ты уже достаточно взрослая, чтобы понять. – Саня тяжело вздыхает и отводит взгляд. – Днем звонил маме. Она подтвердила про УДО отца. Это не ему решать, Верона. Я напишу в комиссию, нельзя чтобы его выпускали досрочно. Мама еще к такому не готова.
Поднимаю на брата глаза полные горечи и страха. Мне кажется, что мы никогда не будем к этому готовы. Отец обрушивал на нас столько ненависти и злобы, что потребуется не один десяток лет, чтобы это забыть.
– Ты, конечно, напиши, – говорю я и тоже тяжко вздыхаю. – Но мама говорила, что тюрьмы переполнены, а он уже отсидел две трети срока. Пришло время подумать, как нам защититься, если он выйдет.
Вижу, как челюсть брата сжимается, и он издает слабый стон.
– Больше всего я переживаю за тебя и за маму, – признается Саня и нервно проводит рукой по волосам.
– А я за двойняшек, – признаюсь брату в своих опасениях, что мучили меня последний год.
Не хочу больше говорить об отце, а то мне сегодня реально не уснуть, поэтому перевожу тему.
– Расскажи мне о своей девушке. Почему вы расстались?
– Достало все... – Саня со стоном встает и подходит к окну. Замечает на столе мои маникюрные ножницы и пилочку, указательным пальцем вращает ими. – Это не то чтобы одна веская причина, а миллионы мелочей, которые подтачивали и разъедали наши отношения, как ржавчина. В один день я пришел домой и понял, что не могу больше. Не могу и все...
– Ты уже не вернешься к ней?
– Нет, дело решенное. Ты же знаешь, я долго принимаю решение, но если принял... – Саня оглядывает шкаф для одежды, переминается с ноги на ногу. – Как только сойдут синяки, поеду за шмотками, постараюсь все объяснить, чтобы с ее стороны уже не было таких выходок.
– А она знает, что я твоя сестра?
– Нет, я ей не говорил. Зачем? Пусть думает, что хочет...
Ох! Ничего не меняется. Мой брат терпеть не может разборки... это из-за скандалов родителей. Как только возникает первая проблема, он бежит от нее как от огня. Наверное, поэтому до сих пор не смог выстроить крепкие отношения.
– Сдается мне, что она даже не догадывается о причине твоего ухода.
– Да мне плевать, – огрызается Саня, и я вижу, как горят гневом его глаза.
Что же это такое? Куда не шагнем, натыкаемся на неприятные темы. Хотя музыка все еще сотрясает стены общежития, я демонстративно зеваю. Мы оба понимаем, что я не усну, но мне хочется сейчас остаться одной.
– Верона, – Саня снова опускается на кровать напротив меня, и по его голосу я понимаю, о чем сейчас пойдет речь, вернее о ком. – Пообещай, что будешь держаться подальше от Руссо.
Я вскакиваю, он пытается удержать меня за руку, но я одергиваю.
– Это мама тебя попросила?
– Нет! Мама ничего такого не говорила. Откуда ей знать про Руссо?
Саня встает позади меня, мы оба смотрим на проезжающие мимо общежития машины. Понимаю, во избежание дальнейших споров я должна доходчиво объяснить свою позицию, но никак не могу подобрать подходящие слова. Наконец, размыкаю пересохшие губы и говорю:
– Саня, я никогда не встречалась с парнем, это ненормально. Понимаешь? Мне уже девятнадцать, а я даже не знаю, как вести себя в мужской компании. О чем говорить? Чувствую себя дикаркой. Я даже с тобой нормально не могу общаться, будто назло задеваю самые болезненные точки.
Поворачиваюсь и смотрю ему в глаза, мне кажется, что наладив с ним зрительный контакт, добьюсь большего.
– Мое одиночество уже наложило отпечаток на мою психику. Я в себе очень неуверенна. В ближайшее время мне придется все это исправлять. Мне и так сложно, а еще ты тут со своими феодально-моральными устоями.
– При чем тут устои? Я все понимаю, Верона. Найди себе хорошего парня в институте и встречайся сколько душе угодно. Я слова не скажу. Только не Руссо! Верона! Только не Руссо! – брат схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул.
Саня всегда отгонял от меня парней, не важно, хороших или плохих... просто отгонял. Он так свыкся с этой миссией, что позабыл, сколько мне лет.
– Ты его не знаешь, и лучше что б никогда не знала. Он ненавидит женщин. Пользуется ими, но ненавидит. Я не знаю, почему, наверное, этому есть объяснение, но это не меняет сути. Он будет с тобой, пока ты не заговоришь о серьезных отношениях, а потом будет бегать как от бешеной собаки. Он всегда так делает, ему нужен только секс. Знаешь, сколько девчонок рыдало из-за него на моих плечах?
Отвожу глаза, мне вдвойне обидно такое слышать. Ненавидит женщин? Руссо? Почему? Я этого не замечала... Вспоминаю его улыбку, и мурашки пробегают по коже. Руссо, конечно, иногда бывает груб, но чтобы ненавидеть...
– Ему нужен только секс, на большее он не способен! – настойчиво повторяет брат.
Саня смотрит на мой отстраненный вид и взвывает.
– Он тебе нравится...
Ох! Такое не скроешь! Брат всегда читал меня как раскрытую книгу, к тому же он видел, что я поцеловала Руссо, так что отрицать бесполезно. Не в силах произнести ни слова, я киваю и краснею.
– Я так и знал! – кричит Саня, стучит по недавно окрашенной стене кулаком, оставляя кровавый след, и взвывает от боли. – Вот сученок! И тут пустил свое драконье жало!
Не попрощавшись, Саня выскакивает в коридор. Что он задумал?! Разобраться Руссо? Ой, мамочки!
Бегу к окну и с облегчением выдыхаю, Руссо уже уехал.

***
Аристарх
Быстрее! Быстрее! Нужно свались отсюда как можно быстрее! Пока часть меня не взбунтовалась и не повернула обратно, пока Курт со своей братской опекой не испортил мне настрой. Я трогаю губы, будто впервые начинаю их чувствовать. Верона такая неопытная, не умеет целоваться, но даже это неуклюжее трение губами вызвало во мне бурю эмоций.
Ее нежный шепот: «Тебе лучше уйти» все еще звучит в моем ухе. Маленький порыв теплого дыхания сотворил со мной такую революцию, что кажется, еще мгновение и меня разорвет на тысячу мелких частиц. Мне нечем дышать. Я хватаю ртом воздух и пытаюсь успокоиться. Тру ухо, чтобы смахнуть наваждение, и как только на светофоре зажигается зеленый свет, вдавливаю педаль газа в пол. Визг колес пролонгируют этот сладостный кайф. Куда я лечу?
Выключаю телефон, не хочу, чтобы какая-то зараза врывалась в мой мир. А единственная, кого я сейчас хочу услышать, мне не позвонит. Проклятье! Я даже не знаю номера ее мобилы!
Влетаю в квартиру, избавляюсь от ботинок, штанов и футболки. Бреду на кухню, плюхаюсь в свое любимое кресло. Ныряю в ноут и ищу Верону в социальных сетях. Мне нужна ее фотка! Но, увы, Вероны нигде нет. Это жесть! Как такое возможно? Все девчонки помешаны на фотках собачек, еды, своих рож и поп. Хвастаются своими парнями, шмотками и экзотическими странами, где путешествуют явно не за свой счет. Черт! В натуре Неандертальская Женщина!
Завтра насыщенный день, мне нужно успокоиться и привести мысли в порядок. В холодильнике нахожу холодец и вспоминаю мясной пирог, что накануне готовила Верона. Черт! Кажется, теперь это мое любимое блюдо. Минуту скребу вилкой по тарелке, пока до меня доходит, что не могу это есть. Кусок встает поперек горла. Я запиваю водой и выбрасываю остатки холодца в мусорное ведро. Тьфу!
Чувствую, как внутри меня клокочет энергия, похожая на ту, что приходит во время тренировки. Только эта включает мозг и заставляет заняться тем, что откладывал долгие месяцы. Открываю на ноуте папку «Бизнес проекты» и нахожу те, что прислали мне партнеры для ознакомления. Выбираю мелочевку, сейчас нет желания штудировать крупные проекты. После долгого изучения вношу изменения в парочку неплохих идей. Мне понравился проект по изготовлению значков и фурнитуры из металла для байкерской одежды и обуви. Но просмотрев эскизы, я понял, что хромает дизайн. Тот, кто их рисовал, явно никогда не общался с байкерами. Линии слишком плавные, скорее женственные. Накидываю перечень вопросов, которые вызывают сомнения. На досуге надо над ними пораскинуть мозгами.
Второй проект – продажа и аренда автоматов для чистки обуви. Я уже знаю, кто с облегчением вздохнет от покупки такой машинки. Мне нравится малозатратность проекта и сроки окупаемости капиталовложений. Рынок подобных услуг находится в зачатке и пока не знает конкуренции. Бесспорно, что успех этого проекта зависит от правильно подобранного места установки машинок, и этому вопросу я собираюсь уделить максимум внимания.
Закрываю ноут и бреду в свою комнату. Теперь я спокоен и готов ко сну. Проходя по коридору, машинально заглядываю в «комнату для траха» и замираю. При виде «сексодрома» внутри меня поднимается волна брезгливости. Красные простыни вызывают тошноту. Мария сделала влажную уборку, проветрила помещение, но, кажется, что запах траха уже впитался в стены.
Все! Хватит! Больше я не выдержу этой гонки! Завтра же выкину всю мебель и сделаю здесь ремонт!

***
Проснулся утром и представил, что сейчас снова пройду мимо гостевой спальни с красными простынями. От этой мысли меня чуть не вывернуло наизнанку. Поэтому, недолго думая, позвонил в транспортную компанию. Рабочее утро началось с выноса мебели из квартиры. Помню глаза Марии, испугано смотревшие из коридора на грузчиков, у которых на комбинезонах маячил слоган «Переезд 24 часа».
Когда она ушла домой, я вцепился в шторы и отодрал их вместе с карнизом. Скомкал и выбросил в мусорный контейнер, стоявший на углу дома. Не сделай я этого, Мария бы забрала их домой, а я хотел, чтобы они сгнили в мусоре, а лучше, что б их сожгли.
Следующие три дня я посвятил ремонту. Поехал в строительный магазин, закупил все необходимое и сам несколько раз покрасил в ослепительно белый цвет чертовы стены и потолок. Оглядев девственную комнату, я решил, что оставлю все как есть. Никакой мебели, никаких тряпок на окне и светильников. Я рвал с прошлой жизнью, резко и бесповоротно, будто срывал прилипшую повязку от засохшей раны. Больно, не знаешь, что твоему глазу откроется, но если не сорвать, то эта повязка срастется с моим телом навсегда, станет моей частью. А это не я. Это кто-то другой.
Кому-то там наверху эта идея пришлась не по вкусу, и на меня тут же посыпалось дерьмо. Сначала мне пришлось уехать в Ростов к партнеру. Он сообщил, что закрывает бизнес, а мне эта идея была не по кайфу. Из хорошо налаженного денежного потока каждый квартал стала уменьшаться выручка, пока совсем не сошла на нет. Приехав туда, я понял, почему все так хреново. От партнера ушла жена и он запил. А где водяра, там бизнеса нет. Несколько дней ушло на то, чтобы вывести его из запоя, затем разобраться с его косяками и заново поставить все на рельсы.
Вернулся в Москву через неделю вымотанный и злой. Принял душ и поехал в общежитие Вероны. Хотелось увидеть ее хоть краем глаза. Мне повезло, пару часов она сидела на письменном столе, прислонившись головой к окну, и что-то рисовала. Я смотрел на нее из темноты, сидя на байке, и мое сердце наполнялось теплом и негой. Она мое солнце, мой лучик надежды, мой магнит.
Подозрения Годзиллы подтвердились, на следующий день кто-то влез в его кабинет и вынес сейф. Он как чуял, и за день до этого отнес свою долю от боев в банковскую ячейку. Тот на кого Годзилла грешил, оказался порожняком и последующие три дня мы рысачили по городу. След привел к двум залетным штурмовщикам. Годзилла подтянул своих братков и с ними жестко разобрались.
Я не трахался больше десяти дней. Заводился по любому поводу и от напряжения у меня аж в ушах звенело. В квартиру я поклялся больше никого не приводить и зажал какую-то чиксу в клубе в туалете. А после того как отрахал, еле сдержался чтобы не блевануть. Меня мутило еще полчаса, я даже грешил на хавчик, но как только чикса отвалила, меня отпустило. Душ нашел только в соседней гостинице. Под обжигающе горячей водой скоблил себя так, что чуть не содрал шкуру.
Черт! Со мной творится какая-то хрень! И я знаю из-за кого все это!

;Скачать роман вы можете по ссылкам:
;https://www.ozon.ru/context/detail/id/153545195/
;

http://idavydova.ru/
https://www.facebook.com/inessa.davydoff
https://twitter.com/Dinessa1
https://ok.ru/group53106623119470