Алби. Глава XII

Гельт Орс уже сорок минут сидел в приёмной, отделанной под красное дерево, ожидая вызова канцлера. Всю ночь перед этим визитом он мерил шагами свою комнату в служебной квартире, бесконечно прикуривая новую сигарету от окурка и периодически прикладываясь к стакану с лимонадом. Любовь к лимонаду Орс вынес из такого далёкого уже детства и сохранил ему верность на всю жизнь. Секретарь вертел в уме предстоящий разговор, прикидывая так и эдак. Гиру о своём визите он решил не сообщать. Капитан всё равно уже сбитый лётчик, прокол за проколом, ещё немного, и не понадобится никакого Рифуса Гарта, чтобы отправить Рона Гира в отставку. Но, как ни крути, а с канцлером говорить придётся. Другое дело, что именно ему наплести. И вдруг в голове Гельта Орса ослепительной вспышкой сверкнула мысль. Вот так так, да это же чудесно. И не надо будет изворачиваться, объясняя захват заложника, о котором канцлер пока не в курсе, не надо будет потеть спиной, ожидая равнодушного приказа об отставке... Рифус Гарт, романтик от Отдела, ты же сам, своими руками отдал Гельту все козыри. Господи, и таких людей придётся засаживать в камеру пожизненно... Воистину, судьба не ведает справедливости. Она всегда играет краплёными картами. Секретарь Орс сцепил пальцы. Сейчас главное канцлер. Если Гельту удастся убедить этого милого толстячка с налитыми щёчками и сверкающей лысиной в своей правоте, всё остальное перестаёт быть проблемой и становится частью рутинной операции.
— Канцлер ожидает вас, — референт в строгом костюме со значком министерства на лацкане встал и сделал приглашающий жест, — он уделит вам полчаса.
На такую удачу Гельт Орс и рассчитывать не смел.

— Пожалуйста, садитесь, — Похожий на колобка канцлер радушно указал на стул, — всегда вам рад. Если только вы опять не по вопросам финансирования. Ваша контора просто бездонная бочка со своими исследованиями.
— О нет, — Орс сел, держась очень прямо. Канцлер всегда любил показуху. — у меня вопрос совершенно иного характера.
— Да что вы говорите. Ах, может, чаю? — Толстячок лучезарно улыбался.
— Благодарю вас, не откажусь.
Канцлер вызвал референта и приказал принести чаю на две персоны. Затем снова обернулся к Гельту.
— Так что у вас?
— Господин канцлер, особая бригада сейчас работает над проектом "Гипнос". Эти исследования...
— Да знаю я, — отмахнулся глава министерства, — мне в правительстве уже все уши прожужжали. Премьер-министр вцепился в этот "Гипнос" как клещ. У вас что, с ним какие-то проблемы?
— Всего одна. Девушка, на которой держался весь проект, проявила чрезмерное упорство и непонимание. Она была арестована.
— Велико дело. Или... ах да. Без ментального взлома и особых мер воздействия, да-да, я припоминаю. Слишком ценный экземпляр. Орс, вы хотите сказать, что ваш отдел потерпел неудачу?
— Ни в коем случае. Девушка почти готова была сотрудничать, как вмешался... м-м-м... знаете, это просто Шекспир. Настоящая мелодрама, и это в нашем-то отделе.
— Вы меня заинтриговали, — канцлер дождался, пока референт расставит чайную пару, кивком отослал его и уставился на Орса, — я весь внимание.
— Один из наших людей, принимавших участие в операции, лейтенант Рифус Гарт... он... в общем... господи, это такой абсурд, в голове не укладывается... он ухитрился влюбиться в эту девушку и в нарушение всех приказов освободил её из-под стражи. Это вопиющее неподчинение, я некоторое время пребывал в натуральной прострации...
— Как мило. И вы пришли ко мне, чтобы поведать этот романтический бред? Я, конечно, счастлив слышать, что хоть у кого-то из ваших людей ещё остались чувства и желания, присущие всем остальным, но какое это имеет отношение к вашему визиту? Или вы что, не в силах задержать этого вашего возмутителя спокойствия, а девушку препроводить к себе в отдел? Что вам от меня надо, сударь Орс?
Гельт мысленно досчитал до десяти. Сейчас пойдёт самое сложное.
— Я не в ладах с женской логикой, господин канцлер, как и все мужчины, впрочем. Девушке ударило в голову, что рассказывать о проекте она будет лично вам и никому другому. Самомнение на грани безрассудства. Лейтенант Рифус Гарт сам связался со мной и передал весь этот бред. Именно и только поэтому мы пока его не арестовываем, это не к спеху, изолятор всегда рад его видеть. Но пока с ним девушка, нам приходится проявлять осторожность. Она истерична, у неё отсутствует связь с реальностью, и, кажется, она отвечает взаимностью этому головорезу. Если причинить ему вред... м-м-м... скажем, во время силового захвата, эта Алби Мирр бог знает что может учудить. Я повторюсь, она абсолютно не понимает, что ей может грозить...
— Орс. Это всё прекрасно. Я слушал и почти плакал. Но, может, вы объясните мне, как этот ваш лейтенант смог исчезнуть из поля вашего зрения? Мало отпереть дверь камеры, нужно вывести из неё человека, не привлекая внимания охраны, а потом ещё где-то обосноваться. Вы сказали, этот человек связался с вами и обрисовал всю ситуацию. А вы, значит, слушали и кивали.
— Господин канцлер, — Гельт Орс встал и выпрямился, держась по струнке, — я... не могу ответить на этот вопрос. Я не был изначально подключён к операции. Но Рифуса Гарта я знаю давно, это один из самых перспективных людей в бригаде. Его прочили на место капитана Гира и не без оснований. Так что его словам я верю, хоть он и пошёл на беспрецедентный шаг. Когда мы его возьмём, он в подробностях расскажет, как обошёл охрану и что делал потом. Его ждёт справедливое возмездие. Но сейчас... Зная, как важен проект "Гипнос" для правительства... да что там, для всей Ойкумены, я прошу вас. Прошу вас, примите девушку, когда она объявится. Примите её и пусть она всё расскажет вам, раз уж у неё такая звезда во лбу. С этими учёными никогда не знаешь, когда влипнешь, уж больно мозги у них устроены не по-человечески. А Гарт наверняка будет с ней, тогда и посчитаемся. Уж к нему можно применять любые... м-м-м... воздействия.
— У вас бардак в отделе, Орс. Форменный бардак. — Канцлер сделал глоток остывшего чая. — У вас из-под носа сбегает арестованная. Ей помогает ваш человек. Он может быть влюблён в неё по уши, но, Орс, если у вас уже дошло до открытого неподчинения, значит, пора что-то менять в отделе. Девушку я приму, если вся проблема в этом. Мне самому интересно познакомиться с женщиной, которая смогла совратить с истинного пути вашего человека. Это должна быть исключительная женщина.
— Юная смазливая мордашка и больше ничего. Хотя я видел только фото в личном деле. Я полностью согласен с вами, что эта ситуация...
— Орс, вы повторяетесь. Я пришлю в бригаду министерскую проверку. И ваше счастье, если этот Ромео окажется единственной вашей проблемой. Как вам чай?
— Он превосходен, господин канцлер.

Алби проснулась, понятия не имея, который час. Гарт спал, лёжа на спине и откинув голову вбок, дыша очень тихо и ровно. Девушка с величайшей осторожностью перелезла на пол, стараясь не прикасаться к спящему мужчине, и на цыпочках отошла от матраса. Ей очень надо было выйти на пару минут, но будить Гарта она боялась. Ей не хотелось слушать его издевательские комментарии, которыми он наверняка сопроводил бы её выход наружу, он мог нарочно начать таращиться на неё, просто так, из-за сволочной натуры, и вообще Алби не хотелось постоянно пребывать в его обществе, словно они были скованы одной цепью. Сейчас он спал, и это давало девушке иллюзорную надежду на хоть какое-то уединение. Назвать уединением сон с лежащим вплотную к ней человеком, который несколько раз брал её силой, у Алби язык не поворачивался.
Она бросила взгляд на табурет, где была сложена форма Рифуса, и замерла. Из-под сложенной рубашки виднелся краешек пистолета. Алби с трудом подавила судорожный вздох и прокралась к стопке чёрной одежды. Несколько секунд не отрывала глаз от оружия, а потом двумя пальцами вытащила пистолет и взяла его обеими руками, прижав к груди. В голове у неё проносились картины одна ярче другой, и по телу девушки разлилась странная, чувственная дрожь, как от предвкушения чего-то вожделенного.
"Я могу убить тебя, Рифус Гарт. Я могу тебя убить. Застрелить во сне, ты даже понять ничего не успеешь, как умрёшь. Умрёшь. Избавишь меня от этого ужаса, этого кошмара, ты никогда больше не прикоснёшься ко мне, никогда не унизишь, ты больше не втопчешь меня в землю, как ты это любишь. Я убью тебя... Прямо сейчас."
Она вытянула руки, стараясь прицелиться точно между глаз. Руки немного дрожали, и Алби никак не могла сконцентрироваться. Её захватило пьянящее чувство близкой свободы, избавления от своего мучителя, она едва могла дышать от почти физического восторга, затопившего её нутро. Рассудок ей уже не подчинялся, она и думать забыла о том, как будет выживать в смертоносных джунглях Внешнего мира, сколько дней... нет, часов ей отмерено после смерти Гарта... всё это было неважно. Она на кончиках пальцев подошла поближе, направила пистолет в лоб Гарту и нажала на спусковой крючок. Ничего не произошло.
Рифус открыл глаза, пару секунд смотрел на превратившуюся в статую Алби, потом протянул руку и забрал у неё пистолет.
— Вот, значит, как. Покушение, значит. Ну-ну.
Девушка глядела на него круглыми глазами. Постепенно до неё начало доходить, что она чуть было не натворила. Сердце её ушло в пятки, от лица отхлынула кровь. "Теперь он точно меня убьёт... И не поморщится даже... Господи... зачем я только взяла этот пистолет, всё равно я не смогла бы..." Она осела на пол, закрыв лицо руками. Тело сотрясала крупная дрожь.
Рифус молча наблюдал за этими немыми рыданиями, потом убрал пистолет и вернулся обратно, не произнеся больше ни единого слова. Алби скорчилась на полу, неосознанно стараясь казаться незаметнее и поминутно ожидая пули в затылок.
— Ну что, — раздался голос над её головой, — преодолела своё самое главное искушение?
Она вздрогнула как от удара, боясь пошевелиться. Гарт тем временем продолжал:
— Надо обладать недюжинными способностями, чтобы застрелить человека из незаряженного оружия. Я ожидал от тебя чего-то подобного, даже пистолет не стал далеко убирать. Ну? Постреляла? Глупости закончились, или у тебя в загашнике ещё что-то припасено для меня?
— Я... не хотела... — Алби едва смогла выговорить пару слов, не смея поднять головы.
— Конечно, не хотела. Ты жаждала. Вожделела. Жаль, ты не видела себя со стороны. Я залюбовался. Глаза горят, на щеках румянец, грудь вздымается, дыхание как тогда, утром, в подвале. Глаз не оторвать. Ну всё, наигралась? Ложись и досыпай, ещё даже не рассвело.
И он как ни в чём не бывало улёгся на матрас и подтянул к себе часть покрывала.
Алби сидела на полу, не решаясь даже встать. В висках ухало, горло перехватывали спазмы, она покосилась на свои руки и увидела, как мелко дрожат её пальцы. Она чуть было не убила человека. Нет, не так. Она готова была убить человека. Она. Готова. Была. Убить. Человека. Пересечь ту черту, которая отделяет людей от зверья. Она вспомнила, с каким наслаждением прицеливалась Гарту в голову и медленно закрыла глаза. Кем бы он ни был, убийцей, насильником, свихнувшимся тираном, это всё его личные проблемы, а вот она, Алби, чуть было не потеряла человеческий облик, почти уподобившись Рифусу Гарту в способности распоряжаться чужими жизнями. Она чуть было не стала убийцей, как он.
"Ты не знала, что пистолет не заряжен". Алби снова похолодела. Нет, господи, нет... Она вдруг отчётливо поняла, что последнюю, роковую черту она всё же перешагнула. Она выстрелила ему в голову. И если бы в обойме был хоть один патрон, Рифус Гарт был бы уже мёртв.
Гарт повернулся на матрасе и уставился на неё. Лицо его было даже каким-то весёлым.
— Что? Капитальная рефлексия? Я кому сказал, ложись и досыпай. Или оплакиваешь своё неудавшееся покушение?
— Я... я ведь вправду выстрелила... я... — Дальше говорить Алби не смогла из-за хлынувших слёз.
Рифус слез с матраса и сел перед ней на корточки.
— Я же сказал тебе, я ожидал от тебя этих вывертов. Ожидал. Знал, что когда-нибудь ты сорвёшься. Ничего удивительного. Ну выстрелила. Покусилась, так сказать. Ну и всё. Пар выпустила, теперь можем жить спокойно. Я, во всяком случае.
— Ты не понял, — сквозь слёзы прошептала Алби, — я выстрелила... В живого человека...
— Ах вот оно что, — Гарт привычным движением схватил её за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза, — вот, значит, откуда такая истерика. Десять заповедей и все дела... Понятно. Тут ничем помочь не могу.
Она смотрела на него, шмыгая носом и поминутно кусая губы.
— Я больше так не буду... — едва нашла она в себе силы пробормотать, — нет, никогда больше... никогда...
— Ну вот и хорошо. А теперь отбой.

"Он даже не понял. Господи, он даже не понял...  Ещё и улыбался... Когда же он сам переступил этот порог, раз так спокойно обо всём этом рассуждает? Скольких человек он убил? Десять? Двадцать? Он ещё говорил про каких-то штырьков... которых тоже убил..." Алби лежала около стены, закутавшись в покрывало и стараясь хоть немного отодвинуться. Близость сухой, обветренной кожи жгла огнём, хуже, чем тогда, в подвале. Тогда он всего лишь искалечил её тело, а сейчас... сейчас она даже смотреть в его сторону не могла. Её захлестнуло мучительное чувство опустошённости. "Зачем мы здесь? Зачем он таскает меня с собой? Чего он хочет, чего добивается? Отомстить своему капитану? А я здесь при чём? Что ему надо от меня? "Гипнос"? Он о нём даже не вспоминает. А что тогда? И почему... — тут она скосила голову на едва угадывающийся в темноте резко очерченный профиль, — почему... всё, неважно. Ты ничем не лучше его, Алби Мирр, вот и живи с этим".

Через некоторое время она вновь почувствовала настоятельную потребность выйти наружу. "Разбудить? Нет. Вообще... не буду с ним больше разговаривать. Он чудовище и делает чудовищем меня. Я не хочу его даже видеть... Так пойду. Ничего со мной за пару минут не случится".

Она как можно тише натянула майку и штаны и, не дыша, осторожно повернула в замке длинный ключ и отодвинула тяжёлую щеколду. Немного приоткрыв дверь, Алби проскользнула в щель и с удивлением обнаружила, что уже светает. Розоватые отблески отражались в бесчисленных капельках росы, усеявших хвощи, лианы и листья, мох в рассветном зареве горел императорским пурпуром, кое-где расцвеченным яркими пятнами раскрывающихся цветов с дурманящим запахом. Эта величественная картина так заворожила Алби, что вытеснила из головы даже ужас её недавнего покушения на Гарта. Она чуть было не забыла, зачем вообще вышла, и только через несколько секунд опомнилась.
Она огляделась в поисках места поукромнее и чуть не рассмеялась. Поукромнее! Здесь этот термин как-то неуместен. А вот... побезопаснее... это да. Алби чуть было не наступила на опутанный лианами скелет и дёрнулась. Ну уж нет. Рядом с этим она ни за что не устроится. Б-р-р, ужас какой. Она сделала пару шагов в сторону и решила, что мшистый клочок земли без лиан, хвощей и прочей местной флоры, ядовитой и кусачей, вполне подойдёт. Девушка присела на корточки, настороженно прислушиваясь к шорохам просыпающегося леса, и уже собиралась встать, застегнув штаны и заправив майку, как сзади её кто-то схватил.

Она замерла, парализованная ужасом. Ладони покрылись холодным потом. "Кто это?.. Кто здесь?.." Она попыталась скосить глаза вниз и увидела длинные узловатые пальцы с пятнистыми ногтями и редкими рыжеватыми волосами. Пальцы до боли впились ей в кожу, и сзади раздалось то ли хихиканье, то ли бульканье, а потом её обдало смрадным дыханием. Существо, хрюкнув, резко повернуло Алби к себе, чуть не сломав ей рёбра, и девушка увидела нечто, похожее на лысую обезьяну, оскалившую жёлтые кривые зубы. Существо мелко трясло головой и продолжало издавать нечленораздельные звуки. Длинная пятипалая лапа провела Алби по лицу, сунула палец ей в нос, попыталась раздвинуть губы, а потом сильно ущипнула за щёку. Второй лапой обезьяна цепко держала Алби, чуть ли не в кулак сгребя кожу на боку. Было очень больно, а ещё Алби почувствовала, что её сейчас вырвет от омерзительного запаха этой твари. Она попыталась закричать, и с ужасом поняла, что от страха у неё пропал голос. Существо потыкало пальцем девушке в живот и грудь и вдруг накинулось, царапая отросшими нечистыми ногтями, плюясь и булькая. С Алби словно разом сошла вся одурь, она молотила руками по рыжеватой голове, стараясь попасть в глаз, она извивалась, пиналась ногами, старалась дотянуться до пальцев, чтобы укусить их, и только проклятый голос всё не возвращался. Обезьяна, разозлившись отпором жертвы, схватила Алби за горло и изо всех сил ударила о землю. Пушистый мох смягчил удар, и всё равно из глаз девушки полетели искры, а рот наполнился кровью из-за прокушенного языка. И тут наконец она закричала.

Рифус спал и видел десятый сон, как до его уха донёсся полный отчаяния и боли даже не крик, а вопль. Он вскочил на ноги, бросил взгляд на пустой матрас. "Алби. Чёртова идиотка!" Впрыгнув в брюки, чтобы не нахвататься ожогов от вездесущих вьюнков, он схватил пистолет. "Чёрт, заряжать надо... хер с ним".
Он выскочил наружу и увидел Алби, изо всех сил отбивающуюся от штырька. Но даже не это заставило Гарта подобраться, как для прыжка. Привлечённый громким криком, на всю троицу с интересом смотрел громадный рыжий волк, настоящий исполин с жёстким гребнем на холке и стекающей из уголков пасти слюной.



Продолжение:  http://www.proza.ru/2016/06/13/1060