Как женщина решила стать мужчиной

 
Гротэсковая притча для женщин.

(Сходство имен, событий с реальными носит случайный характер)

       Что мужики  падают на все, что шевелится, - не ново. И каждый в мыслях уже «имеет» тебя. Вслух не говорят, но глазки блестят и блудливо бегают, застывая, будто невзначай,  ниже талии. Противно. Разве женщина интересна только этим? А сами женщины? Не мы ли даем повод так относиться к себе?
Ценность женщины, как духовного  начала, не зависит ни от какого мужчины и ни от кого вообще. Если бы  женщины это понимали, то нужда в мужчине не существовала бы вовсе.
 И как сочетать духовное и физическое?
Рассказывали про  московского режиссера: «Хочешь на  экран, ложись на диван». И  стих про него: «Семен Михайлович Буденный, Иван Михайлыч Лозовой. Один рожден для жизни конной, другой – для жизни половой».
Каждый сморчок хочет «поиметь» за пятачок. Это уже я говорю.  И ведь получают  свое. Дуры мы – бабы. Покупаются женщины на всякие  камешки, колечки. А кто в поисках алигархов? Та готова стать гетерой  при муже, лишь бы поближе к материальным благам.
Танцует алчный до удовольствий  табун мужиков, как голуби вокруг самок. Не получилось с одной, переметнулся к другой.  Для мужика мы – не женщины, а – ширпотреб в кооперативной лавке. За пятачок подавай «пирожок».
Но почему мужики сейчас любовью называют физиологическое чувство потребности? Любовь не имеет ничего общего с получением. Любовь состоит не в том, что мы получаем от отношений, а в том, чтобы отдавать.
Себя дурой не считаю, как и бабой. Но не по мне быть ширпотребом.
Но тогда кто я?

По замыслу родителей я должна была родиться мальчишкой. УЗИ  в то время, как диагностика, в  провинциальном  городке не всем было доступно, и потому существовал в обиходе дедовский прогноз. Он складывался из различных параметров, куда входили рост, даты рождения родителей, генеалогия и прочие параметры. Легче было скрестить ежа с гадюкой, чем разобраться в этом хитром сплетении фактов и домыслов.  И имя мне родители приготовили  - «Александр».
Появление в доме девчонки нарушило их мечты  и вызвало мужское подозрение отца. А во мне уже с детства проявлялось мужское начало. Нет, ничего лишнего для девчонки в органах и организме  не появилось.
Доктор Пакпао, с которым меня познакомила подруга Лера, выслушав меня, спросил:
- В детстве в машинки играли?
По внешности  доктор похож то ли на корейца, то ли на японца. Хотя   по-русски говорил он хорошо, лишь с легким  акцентом.
-  Более того, я  считала себя мальчишкой. Мне не хотелось играть в куклы. Больше нравились машинки, самолетики. И когда я научилась говорить, лепетала: « мои летики, машинки хатю, колаблики».
Со временем отец смирился с  гендерным фактором и тем, что моими «подружками» всегда были мальчишки. Девчонок я просто избегала.
-  Расскажите, Алексадр?а, о своем детстве.
Не поняла я, как он  обратился ко мне. Какое имя использовал - мужское или женское?  Главное, что не Шура. Больше мне нравится мужское – Александр, что с греческого «победитель»

Каждое лето родители привозили  меня в деревню к бабке Аграфене – матери отца.
Ближе всего ко мне был Ромка. Он был на два года старше меня.Однажды вечером мы с мальчишками играли в прятки. Ромка предложил: «Шурка, давай вместе спрячемся».
Голос у него был робкий, даже просительный.
-Ты чо, боишься, не соглашусь?
-Ага.
Он почему-то смотрел не на меня, а  в пыльную землю.
– Я знаю такое место, чо нас ни в какую..
Голить, то-есть искать, должен был его дружок Венька. Я заметила, что прежде, чем закрыть лицо руками и отвернуться, тот подмигнул и показал вытянутый средний палец.

         Ромка схватил мою руку и быстро  побежал, не выпуская меня.  Мы оказались в брошеном деревянном сарае. Стены местами превратились в труху, и мы часто в играх набирали ее в самодельные пакеты и бросали вверх с криком - «бомба». Пакет при ударе о землю разрывался и светло - коричневая пыль летела во все стороны под наши возгласы, напоминающие боевой клич индейцев «апачо».
-Откуда  это  здесь? – наивно спросила я, указывая  на траву, напоминающую  разостланный матрац.
Ромка часто дыша в лицо, неуклюже обхватил ладонями мою спину.
-Так я припас. Ты же согласилась.- Он подставил подножку, и прежде чем упасть, я успела упрекнуть его:
-Так не честно, подножку.
Ромка заботливо подхватил мое падающее тело, и, не отпуская моих остро торчащих лопаток, за которые я теперь испытывала легкий стыд, мягко упал на меня. Я почувствовала, как что-то,  торчащее из коротких  его штанов, толкалось мне в пах, словно выискивая что-то потерянное.
-Штаны сними, - посоветовала я, чтоб рассмотреть, что  он прячет под одеждой. Он дрожащими руками стягивал резинку штанов,  прижимая меня  своим телом, и снова толкаясь вправо, влево.
-Дурак, что ли?
-Так ты согласилась – виновато сказал он, и я почувствовала, как по внутренней стороне бедра  затеплело и растеклось.
- Обоссался, что ли?
-Не-т, - сказал он,  натягивая резинку штанов. Мне батька говорил, такое у пацанов бывает. И тут только я с завистью поняла: то, что прятал  Ромка  в штанах,  принадлежит только ему.
-Вы не верите мне доктор?
Доктор что-то отметил на листке бумаги.
-Позднее, когда я поняла, что мужчины вырастают из таких вот мальчиков, я стала их презирать.
-Считаете это  насилием?
-В какой-то степени. Насилие было позже.

Жил в нашем подъезде невзрачный мужик. И ростом не велик, но «рукастый».  Приходилось за неимением «вороного» приглашать его для домашних работ. Каждый раз платила по его таксе. Иногда и по его просьбе кормила. Нередко тот делал намеки, но я недвусмысленно отсылала его  куда «Макар телят не гонял». И как-то в очередной раз, он пришел починить кран, Починил быстро, а потом, учуяв вкусный запах печеного, спросил:
-Пирожком угостишь, хозяйка?
Ел пирожки и соленые огурцы нахваливал, а сам старался то к руке прикоснуться, то к плечу.
Редко у меня с мужиком волнение бывает, а тут и вовсе нет. Всем видом выказываю полное равнодушие, руки его спокойно отстраняю. А он распаляется еще больше. Пришлось врезать.
А «Ромео» с синяком в больницу. Зафиксировать, так сказать, свое «ФЕ». Потом в суд. Мол, зазря врезала. Советскому человеку физиомордию испортила. И судья,- баба,  меня же и  усовестила – нельзя рукам волю давать. Он всего-то потянулся за солененьким огурцом.
- Вот и скажите, что  притягивает мужиков?
-Я сформулировал закон притяжения. Чем меньше женщина обращает внимание на мужчину, тем больше мужчина хочет сблизиться с ней.
Я с сомнением сказала:
- Это относится к красивым женщинам, а не ко мне.
Доктор оживленно  поглядел на меня:
- Так  мужские вкусы, и непредсказуемы.
И тут же спросил:
-И все-таки, вас мучает одиночество?
- По крайней мере, знаешь, что никто не будет писать в  мою раковину и бросать в комнате грязные носки. Жить без мужчины еще не признак одиночества. К тому ж, у меня есть подруга.
-Мужчина и женщина - два полюса жизни, – продолжал Пакпао. Женщина отвечает за сохранение и устойчивость; мужчина - за изменчивость и обновление. Женщина воплощает в себе начало сохранения, гармонии жизни.
Доктор поставил на листке бумаги какой-то крючок.
-Что еще не нравится в мужчинах?
А ведь он понял, мой негатив к мужчинам, – подумала я.
- Кобелиное пристрастие. А страсть без любви только у мужиков может быть.
 
Я рассказала о  Ромке, о первой встрече наедине с другим полом. Видимо я рассказывала  с такой гримасой отвращения, что доктор тоже поморщился. Однако вопрос задал с ровным, даже благожелательным тоном.
-Почему вы решили стать мужчиной?
А, в самом деле, почему? Почему стремлюсь войти в ту категорию человеческого рода, которую сама не приемлю? И дело здесь не только в женских личных амбициях и обидах. В обществе установилась
власть мужчин. Они сами  отодвинули женщин, считая себя умнее  и серьезнее. Они гордятся тем, что живут без эмоций, а лишь руководствуясь законами, кстати сказать, разработанными ими же. И эта гендерное превосходство пора менять. И я надеюсь принять в этом самое активное участие, но уже на равных с мужчинами. Если, конечно, смена пола произойдет втайне. Я представила себя в мужском образе. Смешно и жутковато стало на душе. Получить мужскую власть приятно. И я буду деликатным мужчиной. Самому выбирать женщин, равных по интеллекту и физиологическим пристрастиям. Но, вместе с этим  появится и мужское достоинство. И в таком возрасте учиться, как пользоваться?  А общие туалеты? С теми, от кого я хочу убежать, как женщина? От всех этих вопросов можно сойти с ума. Не скажешь все это доктору. Еще в психушку загремишь. И я ответила первое, что пришло в голову.
-Чтоб я сама, нет, сам мог вбить гвоздь.
-В каком смысле?
- Что вы, за народ, мужики? Все переводите в разговор ниже пояса. До чего дошло. Даже в фильмах  присутствует эротика и более того. А двуполые существа - геи, лесбиянки? Что вы скажете?
Доктор не проронил ни слова и  лишь минуты через две произнес:
-  Как системное целое,  маскулинность и фемининность являются историческими, культурно-специфическими социальными представлениями, отражающими определенную систему половой стратификации.
Говорил это доктор  менторским тоном, со свойственным другой нации акцентом.

        Длинная фраза доктора Пакпао напомнила мне скучные доклады советских времен, с которыми я познакомилась на институтских лекциях. Но признаться, сейчас я вообще не уловила  смысл  просторной конструкции  высказывания доктора.
 Но наукообразность впечатление произвела.
-Что касается фиминистических задатков во мне, вы, доктор, явно заблуждаетесь. Мое желание вообще избавиться от них и своей гендерной принадлежности.
-Мне важно понять, составить представление о Вас, не только о принадлежности по полу. Как женщина, - он оглядел, как все мужики, задержавшись взглядом  на определенном  природой месте, только более изучающе.- В целом, вы вызываете мужское желание.
- Доктор Пак, вы бабник?
Тот спокойно сказал:
- Я, Александр?а – ученый.
- Ученый бабник, - рассмеялась я.
Пак не обиделся, и даже ближе придвинулся ко мне.
Началось, - подумала я, ожидая чем отличается ученый бабник от завзятого котяры. Женщина  всегда чувствует, когда враг только думает вторгнуться на ее территорию. Она мысленно ограждает  себя, и невольно стискивает колени. Странные эти бабы. Придумали измены, а с ними страдания. И разве измена телом, позорнее, чем измена духом?
-В нашем деле, - он положил руку на мое колено, и, как бы ненароком, чуть отодвинул  вверх джинсовую юбку, - важна каждая деталь.
Мне это напомнило поведение кошки, когда она лапой осторожно касается воды, определяя температуру ее. Следуя законам женского жанра, я должна сейчас возмутиться и ударить по руке. Так поступают женщины,  лукавя перед собой, даже когда прикосновение мужчины приятно.
 
У мужчин все проще. У них: «Дашь, не  дашь?». Если не словом, то взглядом. Детская непосредственность в общении с взрослыми женщинами. И чем старше мужик, тем настойчивей его намерение, как у мухи осенью. 
А доктор, глядя на меня, проницательным взглядом продолжал:
 - Мне надо понять не только гендерную, но и социальную принадлежность.
Возраст доктора тоже уже не молодой, - подумала я
Мне стало забавно, и я рассмеялась:
- Не там ищите, доктор.
- Что Вы сейчас чувствуете?
- Ничего кроме ожидания, когда перейдем к главному моему вопросу.
       - В нашем деле нет второстепенных вопросов. Я  привык докапываться до истины, часто испытывая  сопротивление материала.
Пак говорил, в основном соблюдая грамматический строй речи, иногда только путая падежи местоимений.  Бьюсь об заклад, как говорят мужики за бутылкой пива,  я чувствовала, как по его руке  ко мне поступали  легкие  вихри.

-Гендерная идентичность – это представления людей о самих себе, как о мужчине и женщине. - говорил доктор,  то прижимая, то несколько ослабляя руку под краем юбки. - Ожидается, что особь женского пола ощущает себя женщиной, и это ощущение соответствует общепринятому определению женственности.   Но биологический пол людей может не соответствовать их половой идентичности.
Он прошелся по длинному кабинету. Поправил на стоявшей у стены кушетке белоснежную простынку.
- Секс – самое большое удовольствие в жизни  многих, независимо от гендерной  идентичности и принадлежности, - сказал он.
-Скорее половой - добавила я и насторожилась
Мужики, следуя своим низменным инстинктам, проверяют реакцию женщины именно с разговоров на эти темы.
Неожиданно для себя, я,  по-хулигански, спросила:
- Доктор Пак, Вы желаете меня?
- Женщина  больше, чем мужчина, нуждается в этом желании для ощущения собственного существования - как показалось, заученно произнес он.
-Это не обо мне. За три десятка лет, поверьте, я кое-что о себе знаю, - с вызовом сказала я.
-Моя задача в том и состоит – понять характер и стремление моих пациенток. Как говорит мой народ: «Слова - ложь, поступок – правда». В медицине стремление отделить одно от другого, называется «анамнез», - спокойно ответил он, а мне показалось, что у него, как у всех похотливых козлов, блеснули  глаза.
Он снова склонился над листком бумаги. Хотела бы я взглянуть  туда хотя бы одним глазком.
  -Вы испытывали оргазм»?
-Подруга рассказывала
Доктор прикрикнул:
  - Не про подругу, про себя..
В рассуждениях доктора была своеобразная логика,  не всегда понимаемая, от того и занимательная для меня.
- Как утверждают специалисты, душа человека условно имеет три уровня: интеллектуальный, эмоциональный и физиологический, - продолжил он, даже не выслушав мой ответ.- Когда у мужчины и женщины вибрации этих уровней совпадают, то возникает взаимное влечение друг к другу. Если же начинает преобладать физиологический уровень, то в подсознании включается самая мощная инстинктивная программа продолжения рода. Тогда мужчина играет роль самца и никакой любовью тут не пахнет. 
Он бегло просмотрел лежавшие перед ним бумаги, и посмотрел на меня.
- Ну-с, - на русский манер старомодно сказал доктор. - Остался один серьезный тест. Если не возражаете.

Доктор произнес тоном, не требующим ответа, и указал на кушетку.
- Разденьтесь, пожалуйста – мягко  и выразительно, - произнес он.
Я стеснительно стояла у кушетки.
  - Можете проделать это за ширмой, – благосклонно добавил он. -  И помните,  я - доктор. Расслабьтесь, ведите себя, как с подружкой.
Увидев, что я истуканом стою за ширмой, он мягко, но уже недовольно произнес:
- Не настаиваю. Вы можете отказаться, но тогда я снимаю вас с рассмотрения,  как не выполнившую моих требований.
-Хорошо, доктор. Я сейчас.
Не девочка уж, разменяла тридцатник, а робею, как абориген джунглей в мегаполисе. Вспомнилась единственная встреча с мужчиной. Тогда мной двигало не желание, а любопытство. Раньше Лерка рассказывала про удовольствие, которое приходит во время… Она сказала прямым текстом, что было неожиданно услышать от моей деликатной подруги.
Встреча  с Юрием не потрясла меня впечатление.  Прав доктор Пак, в однокашнике преобладал физиологический уровень, и он выступал лишь в роли самца. При этом он говорил  что – то несоответствующее моему представлению о данном моменте. Да он,  как делают все мужики, использовал меня. Осталось ощущение оскорбленной женщины.
Платье снимаю, - понимаю не обойтись  без полной  обнаженности.  Тон у пластического изменился, слова, как камешки на морском берегу,  стали  плавно обтекаемые и  философски абстрактные. Что-то толкнулось внутри, и   явилась   отрешенность. Я легла на  кушетку  в ожидании окончательного диагноза, оставив на себе всего два мелких атрибута
-Ну что вы, милочка, раз уж доверились, так будьте постоянны.

Глаза закрыла и жду. Как  вести себя в таких деликатных обстоятельствах? Слышу, как доктор присел на край кушетки и так бережно стал стягивать  мои модные  стринги.. Встрепенулась:
«Что вы делаете, доктор?»
- Видите ли, уважаемая Алексанлра, в моем медицинском кодексе, - он положил руки  мне на плечи, стал плавно идти вниз и продолжил так убедительно, как врач, прописывающий лекарство, - я всегда даю последний шанс.
По мере  продвижения его рук ощущала, его мужскую силу, а во мне разливалась томительная слабость. И странно, она не была протестной, а даже непривычно  приятной.
- Женщины иногда по горячности приходят ко мне, - издалека доносились его слова, - не состоялась женская доля. А я предлагаю право выбора.   Вы тоже должны решиться – к какому берегу причалить. Остаться на своем или плыть к противоположному. Слова мягко ложились на мое сознание, не проникая по смыслу. Подсознание подсказывало, что он, как рыбак  осторожно подтягивает леску. Он  плавно и незаметно овладевал мною, что я даже не заметила, где кончилась философия, и начался процесс проверки женских намерений.
- Займите миссионерскую позу.
- Как это? – спросила я в полусознании, почувствовав  себя непробудной дурой.
- Вы что, не были никогда с мужчиной? – как показалось, с легким испугом спросил доктор
Я промолчала. Было стыдно и от того, что не знаю, и от того, что не испытала никакой страсти.
-Классическую позу, как показывают в фильмах,- как отпетой дуре пояснил он.

Я закрыла глаза. Пак осторожно и трепетно снял с меня последние ограждения женской чести. Это – не мужчина, а доктор, - мысленно внушала я себе.
- Я сейчас введу зонд обследования.
- А без этого нельзя обойтись? – безнадежно спросила я, не открывая глаз.

Доктор говорил что-то, а у меня не было сил высказать хотя бы неудовольствие.
Пак с улыбкой Мефистофеля, завлекающего Фауста,  продолжил:
- Я привык добросовестно исполнять свой врачебный долг.
Я ощутила, как зонд начал продвигаться, и по мере его продвижения возникло волнение, несвойственное мне ранее. Наверное, подобное испытывают в гипнотическом состоянии. «Подымите мне веки: не вижу! - сказал подземным голосом Вий - и все сонмище кинулось подымать ему» - вспомнилось мне.  Я с трудом подняла свои ввеки.  Лицо доктора было рядом.  Явственно ощущала его ровное дыхание. Передо мной было лицо человека, выполняющего свою работу. Оно не было похоже на виновато испуганное лицо Ромки или некрасиво перекошенное с вымученной улыбкой послевкусия лицо Юрия. Доктор проводил свой тест  в спокойном ритме и сосредоточенно. Так прицельно и не спеша моя бабка Аграфена вдевала нитку в ушко иголки, чтоб не повторять эту процедуру другой раз.
- Что вы делаете, доктор? – Не выходя из сомнамбулического состояния, - спросила я, все больше проникаясь его заботами обо мне.
«Он не позволяет ничего лишнего», - отчего-то утверждающе,  подумала я.
- Скоро вы закончите свой тест? Может быть, хватит? –лепетала я без убеждения и с легкой улыбкой.
- Я привык добросовестно выполнять свой долг, - сказал док, продолжая обследование.
- Доктор, а вы не путаете долг со сладострастием?
Пакпао что-то сказал, и я снова погрузилась теперь уже в блаженное состояние «жертвы».
- И каков диагноз? – спросила я, стараясь убедиться  в собственном присутствии.
- Время «ч» еще впереди – с легкой одышкой от профессионального исполнения обязанностей, - выдавил он.

Мне стало не до разговоров. Казалось, что вхожу я в транс, когда я есть и одновременно отсутствую на этой кушетке.
Опытный доктор уловил чутко мое состояние, и высоким фальцетом почти крикнул:
- Взлетаем!
И я впервые за несколько прошедших лет моей жизни,  нарастающей нотой высшего блаженства, откликнулась на его приглашение к полету.
Вдруг словно факел вспыхнул во мне. Не надо было поднимать веки. Глаза сами широко распахнулись, и я обхватила доктора за предплечья. Он не отстранял меня, пока я не содрогнулась криком, и испуганно не убрала руки. Что это было? Быть может это и есть момент истины, о котором много раз говорила Лера.
Я поднялась с кушетки, окинув взглядом белую, совершенно не измятую простынь. И прежде чем уйти за ширму, заметила интерес в глазах доктора, окинувшего взглядом мои маленькие грудки с покрасневшими сосками. Я без стыда сделала шаг к доктору и врезала ему пощечину.
Доктор не обиделся, но произнес:
- Как это у вас русских принято говорить: Нашим салом и нам же по мурсалам?
Я промолчала, все еще переживая счастливый миг потрясения.
- Извините меня, - без тени покаяния произнес доктор. Это один из немногих и важных способов понять силу убеждения  женщины, желающей сменить свой пол.
-Доктор, но я не хочу иметь детей - сказала я, ощущая себя полной идиоткой. Зачем и для чего я говорю.
- Об этом не беспокойтесь. Профессиональное обследование, все предусмотрено.
Я взглянула из-за ширмы и ернически добавила:
- Вас хватает на всех? Или выборочно?
Доктор оставил мои слова без ответа.
-Это позволило вам убедиться в своей женской ипостаси. И ваше место на этом берегу. Я не буду рекомендовать вас пластическому хирургу доктору Пакпао.
- Тогда вы кто? – не на шутку испугавшись, спросила я.
- Не извольте беспокоиться,- светским старомодным стилем сказал Пак,- я всего лишь преддверье ада, в который обрекают себя дуры – бабы. К вам это не относится.
- Так кто Вы?
- Я – психолог, работаю в команде доктора Пакпао.

Виктор.