Выписка из дневника again

Иногда мне хочется ослепнуть, чтобы не видеть ничего вокруг. Не видеть то, что творят люди со своими жизнями, собой, своими телами и душами. Как они коверкают себя и изламывают, издеваются и подначивают.
Наверное, если бы я была слепой и не могла видеть, то очень редко выходила бы на улицу и жила в своей комнате, слушая музыку. Комната была бы белой, как снег, но я бы не видела этого совсем. С вешалкой около белой кровати, покрытой пушистым мягким одеялом и с двумя большими подушками. На полу лежал бы какой-нибудь большой ковер, из тех самых, которые продаются в Икее на распродажах. На белом столе стояли бы книжки для слепых с маленькими выпуклыми пупырышками в каждой строчке. Это были бы буквы, превращающиеся потом в слова. Я читала бы. Читала много, чтобы заглушить это чувство неполноценности внутри груди. В стаканчике для письменных принадлежностей одиноко бы стояла ручка, которой никогда не писали, и заточенный длинный карандаш. Я могла бы только мечтать, чтобы однажды начать писать ими. На полках не было бы ни одного пустого дневника или тетради. Поверхность стола такая гладкая и чистая на ощупь, что кажется, будто все должно быть таким идеальным, как он.
У окна висели бы собранные бантом тюлевые занавески, и комната была бы такой светлой по утрам, что слепила бы меня сквозь закрытые веки, но я не чувствовала бы это, я же слепа. Вокруг была бы тьма. Кромешная и засасывающая. Вся эта белизна была бы не доступна мне, непонятна. И кроме черного цвета я бы больше не знала ни одного. Бесполезная комната.
На ковре, свернувшись в калачик, лежал бы Стив. Собака-поводырь. Тихий, как его имя, и спокойный, как его прогулки по длинным аллеям в парках.
Но, наверное, ослепнуть к тому, что творится вокруг невозможно. Пришлось бы оглохнуть, тогда наступил бы полный вакуум и изоляция. Изоляция от происходящего здесь.
И зачем говорить «если бы я ослепла, я бы жила так-то»?
Я вижу…
Но живу так, будто слепа.

17/12/15

Редактор: Настя Шварц

Фотография: Annie Leibovitz