Ангелы

Стоит за высоким защитником каждый
Лукан

Я боюсь снов. Они говорят слова, которые я не хочу слышать. И утром я встаю усталым и в дурном настроении. Иногда, однако, бывают удивительные и легкие сны. И тогда весь день светит солнце.
А еще я боюсь засыпать. Это началось в больнице: сон приближался тошнотой и удушьем, и я каждый раз боялся не проснуться. Переход в сон и правда напоминал смерть. А ядовитая волна промидола, которым смазывали мои недуги, превращала сон в бессонницу, а бессонницу – в многочасовой бред… Но я догадывался, что час еще не пробил.
Когда пробьет – я увижу ангелов… Впрочем, иногда я и так вижу ангелов, которые охраняют меня. Они притворяются просто красивыми девушками, но я-то знаю, что они следят за мной, чтобы со мной не случилось ничего очень плохого. Потому что просто плохое я готов принять и стерпеть без ангелов. Однако, кто знает, сколько здесь моей заслуги, сколько – их?
Как-то еду на машине в С., а на обочине сидит «она», по виду просто блондинка в джинах, любуется солнцем. И чего ей тут делать? Погода, впрочем, была хорошая, после нескольких плохих дней. Еду дальше, а на остановке стоит другая, почти-что ее клон, но в коротких шортах, с темными очками в волосах. Тут я все понял. Настроение было фиговым, проблем – полон рот, и они следили за тем, чтобы проблемы шарахнули меня, но не в полную силу. «Нас много на каждом километре!» – словно говорили они.
Они думали: я их не вижу! Ха-ха! Или все пустое? Но что-то в них было не так, что-то как будто намеренное. Или они специально бросались в глаза, чтобы я знал, что все схвачено и очень плохо быть не должно?
Когда они появились? Или они были всегда, а я стал замечать их, лишь достигнув какой-то фазы «просветления? (Но почему я использую множественное число? Не исключено, что это всего один «ангел», множащийся или перемещающийся вдоль пути моей жизни? Да и жирно будет – столько ангелов!)
…Безумие иногда подбирается ко мне, поэтому я и боюсь снов. В снах я иногда схожу с ума – и вижу ужас: ужас быть безумным! Но и без снов я иногда вижу то, чего нет. У Чехова был этот «Черный монах». У некоторых с возрастом портится печень или сердце, а некоторые сходят с ума. Я вхожу в настроение, я больше не вижу горы, как горы, а реки, как реки. Может быть, это называется вдохновением? Я болен, но не гриппом или чем-то хуже, а сверхощущениями, навязчивым давлением обстоятельств. Они стоят, как стены, которые подводят меня к решению…
Я не помню их в детстве, я не помню их совсем. Наверное, все было слишком хорошо. Если они и помогали, то как-то очень ненавязчиво. А потом будто перестали помогать вовсе. Мне надо было погрузиться в ночь, в пожирающую пасть, – и вынести оттуда крупицы странных смыслов. Мне надо было вступить к клуб приговоренных и отчаявшихся… Вот когда разгорается надежда! Вот когда оттачивается безумие, чтобы устоять против безумия мира.
А потом они много раз спасали меня, это очевидно. Мне, пожалуй, слишком везло. Ошибки не превращались в фатальные. На самом краю рок вдруг останавливался и отступал назад, а на его месте появлялся волшебный помощник.
Тут невольно поверишь во что угодно.
Когда-то меня интересовала грань реального и нереального. Границы были мощны, одно никогда не было другим. Со временем границы словно размылись, нереальное стало вторгаться в реальное, реальное порой смахивало на сон, а сон был так ярок и правдоподобен, что долго маячил вдали псевдовоспоминанием, вторым вариантом неслучившейся судьбы, куском чужой жизни, прошлой, будущей?.. То ли события не было совсем, то ли от него осталась только тень, и я заходил так и сяк, пытаясь оживить эту тень, чтобы она сказала еще хоть слово. Но все было напрасно… Что это, амнезия? Хорошо, что я веду дневники…
Бытие втекает в сон, как в комнату с кривыми зеркалами. Во сне просыпается неконтролируемое во мне. Бездна призывает бездну. Хотя с годами даже неконтролируемое стало подвергаться определенному контролю. В снах мое «я» попадает в фантастические места, где нет логики. А я не люблю, когда нет логики. Это мой дефект.
Есть сны бессилия, когда ты ничего не можешь. Есть сны желания, слишком откровенные и простые. В них тоже есть «ангелы», но их роль не ясна: они то ли соблазняют меня, то ли проверяют. И, проснувшись, я понимаю, что не решил загадку, которую мне загадали, не выполнил задания, хоть и старался. Когда я выполню – бытие изменится.
Я узок и крепок, но избирательно, многие формы бытия не подходят мне. Или недоступны. Но ангелы на обочине не дремлют, поэтому бытие еще не сокрушило меня. А недоступное осталось недоступным, хоть и желанным. Ангелам виднее. Но как же я устал!..
Не знаю, существует ли Бог, но ангелы точно существуют, иначе почему я до сих пор жив? Они добросовестно выполняют свою работу. И не их вина, что даже с их помощью я не могу прыгнуть выше головы.
Поэтому я не спрашиваю, почему другие не поступают так же? У них другое задание – и другие сны. Пресс жизни отчеканил меня таким, каков я есть – ключом, который должен что-то открыть. Или сломаться, открывая…
И тогда ангелы отступятся. Они пожмут плечами и скажут: «Прости, чувак…» И я войду в тихий спокойный лес, из которого не захочу вернуться.

2016