Июнь на реке

Высокий берег над крутым поворотом реки, изгибающейся почти на три четверти круга. Каждую весну осыпается и валится вниз, под обрыв добрых полметра, а то и больше травянистой почвы с березами. Бывает, что под частью могучих корневищ земля уже осыпалась, они торчат в воздухе на высоте над желто-коричневой глинистой кручей, но обреченное дерево еще держится остатком корней за родной клочок берега.  Однако ж это вопрос короткого времени. Дождевые бури, сильные ветра или обильный снег довершат его гибель  еще до наступления очередного весеннего паводка. 
А я стою на краешке земли… Опасная граница осыпающегося берега под ногами, страшно, но отойти не хочется. А тянет заглянуть вниз, туда, где полегло в эту весну немало бессловесных жертв речного разлива и бурного течения на повороте русла. Кораблей на реке давно уже нет, а много лет назад Тура была судоходной. Водные пути были естественными дорогами, однако ж речные суда оказались в проигрыше по сравнению с ж/д и авиа. Пассажирские теплоходы, прогулочные веранды, танкеры с нефтью, баржи с лесом, катера и другой  водный транспорт не переставая курсировали между Тюменью и северными городами по Туре и дальше по могучим рекам – Тоболу, Иртышу, Оби…
 На реке – тишина. Свежие воздушные потоки омывают мою высокую кручу, песчаный мысок другого берега скрылся под водой, лишь кудрявятся кусты и невысокая рощица, стоя по колено в воде. А заливные луга за мыском, хорошо просматриваемые с моей выси,  полузатоплены почему-то гигантскими полосами, как рисовые поля.   Ослепительно сияющая светлая зелень травы у меня под ногами в лучах щедрого июньского солнца, неисчислимые каскады кружевных листьев на столетних березах, волнующиеся от  порывов свежего ветра.
Разлив, остатки. Нынче была большая вода.