Песчаный бриз

(Шотландия, вторая половина XVIII века. Семейный доктор замечает у Ирвина Гордона осложнения, вызванные курением. Друг Ирвина, Грант, советует прибегнуть к помощи гипноза.)


Эта история пришла ко мне во сне в середине октября.

***
-Вам определённо надо бросить курить,- в очередной раз сказал доктор Хилл, прослушивая мои лёгкие.
-Скотт пытался прятать трубку,- я привычно закатил глаза,- не помогает.
Доктор Хеки Хилл повернулся к моему другу, стоящему возле окна: «Вы совсем не хотите помочь мистеру Гордону?»
-Я стараюсь, но он неисправим,- оправдывался Скотт.
-Плохо стараетесь,- док вернулся ко мне.- Откройте рот.
Рассмотрев что-то, недовольно цокнул: «Вам придётся бросить».
-Ничего не понимаю,- ответил я,- моему отцу седьмой десяток и он дымит без устали. Я в два раза младше и уже задыхаюсь.
-Мистер Фергус Гордон человек старой закалки. До сих пор удивляюсь, как ему удаётся сохранять здоровье при таком образе жизни,- недоумевал Хеки,- не улыбайтесь Ирвин, вам это не передалось.
-И что же делать?- зная ответ, я всё же спросил.
-Через пару недель мне доставят азиатские сушёные травы. Будете их жевать, они отобьют влечение к табаку.
-Травы?- поморщился я.
-А вы думали, лекарством будет виски?- подтрунивал Хеки.
Скотт рассмеялся, после предложив: «Может, гипноз? Говорят, через деревню живёт человек, постигнувший ремесло».
-Чушь собачья,- взъерепенился док.- Шарлатан. Из-за таких как он, люди отказываются от традиционной медицины, о чём впоследствии жалеют. 
-Понятно,- я успокоил Хеки,- буду ждать травы и воздерживаться от курения.
-Это вам не шутки,- собираясь, пробурчал доктор,- А вы, мистер Скотт, присматривайте за ним, для того ведь и нужны друзья.
И без того, бОльшую часть времени серьёзный Грант, стал ещё мрачнее.
-Броуди!- позвал я пожилого слугу.
Он стоял за дверью и тотчас объявился.
-Проводи доктора Хилл к выходу и распорядись подать на стол.
Распрощавшись, гость ушёл.
-Я сочинил новое стихотворение,- сказал Грант, как только мы остались наедине.
Мой единственный и лучший друг – Грант Скотт, личность с тонкой душевной организацией.
-Вдохновение вызвано моей смертельной болезнью?- дурачился я.
-Не смешно. С тобой всё будет в порядке,- ответил он.
-Конечно. Так чем?
-Здесь, на берегу Северного моря, практически всегда холодно и пасмурно. Ничего светлого не приходит на ум.
-Ищи свет внутри себя, антураж ни при чём.
-Ты несерьёзно,- Скотт нахмурился.
-Нет. Бытие порождает сознание,- утверждающе произнёс я.
-Стремительное развитие промышленности в столице вызвало у меня печаль. Эти строки я сочинил ещё при отъезде из Эдинбурга, а легли на бумагу они лишь сейчас.   
Скотт зачитал.

«Розовый дым»
Человек и природа,
Здесь, воистину дома.
Всё уж послано свыше,
Только выше всё крыши.
Тут, всё ярче и чище,
Между труб ветер свищет.
Валит дым, на заре,
Так клубы те красивы.
Человек и природа,
Больше мы не едины.

-Метко сказано,- отметил я труды Скотта,- только в промышленности сила экономики и мощь страны; возможность увеличить толщину кошелька.
-Как недальновидно. Очень скоро земля будет отравлена, там никто не сможет жить,- Грант стоял на своём.
-Интересно, какие бы стихи ты слагал, если бы не родился в семье табачного Лорда из Глазго,- я перегнул палку.
-И ещё моя мать умерла,- дополнил он.- Возможно, тогда бы я с детства не знался с чистоплюем из почётного клана, родители которого многие годы удачно занимаются китобойным промыслом,- жёстко парировал Скотт.
-Мои мать с отцом хоть и живы, но умело отделались от меня, отправив «по делам» в Питерхед. Они всегда с радостью проворачивали подобное,- съязвил я.
-Ирвин, тебе же не десять лет,- смягчил тон Скотт.
-Не за себя переживаю, у тебя же здесь возникают угрюмые мысли из-за погоды и моря,- выкрутился я.
    Со стороны мы были совсем не похожи. Грант – маленький и щуплый, со светлыми волосами, зачёсанными набок. Типичный флегматик и тихоня, редкий тип людей в Нижней Шотландии. Я же себя не помню без бакенбард. Крепкий молодой человек, с чёрствой кучерявой шевелюрой. Вечный сангвиник и заводила.
    Наши семьи состоятельны и успешны. Родители дали нам всё: еду, кров, знания, положение. Но чего-то не хватало. Их участия. Я вспомнил, как мы подружились, отвергнутые нашими отцами, уединявшимися за закрытыми дверями.
-Ты прости меня,- с сожалением сказал я.
-А ты меня,- после паузы с улыбкой добавил.- Поэзия. Чудесное творение, разжигающее огонь в сердцах.
-Точно,- я слез с кровати,- пойдём. Аппетит разыгрался.
Мы спускались на первый этаж, принадлежащего моей семье дома.
-Что насчёт гипноза?- разбавил я тишину.
-Ты же сказал доктору Хилл, что подождёшь,- удивился Скотт.
-Мы столько лет знакомы, а ты всё такой же.
Скотт пожал плечами: «К вечеру узнаю точную дорогу».
Позже он спросил: «Почему ты не отправишься к родителям в Эдинбург? Неужели там для тебя не найдётся лекарства?»
-Не хочу обращаться к ним за помощью,- прожевав, ответил я,- сами справимся.
-Надо попросить отца, чтобы бросил дело и не распространял табак,- на губах Гранта промелькнула улыбка.
***
    На следующий день, примерно в обеденное время, я трясся в карете. Скотт разузнал о местоположении дома предполагаемого лекаря, сам же ехать отказался. Путь был весьма близкий, в районе часа.
    За последние 70 лет в стране сложилось тяжелейшее положение. Вероломное присоединение Англии, губительные реформы. Поражение в Якобитском восстании 1746 года подвело черту. Изменения начались по всем фронтам, но настоящий ужас царил в Горной Шотландии. Толстосумы с юга выселяли горцев на необжитые земли, искореняя целые кланы под знаменем короля. На сочные поля и луга запускали тысячи овец, прибыль с которых намного выше, чем с собирательства и земледелия. Малая часть сопротивлялась, остальные бежали.
    Устремляясь через всю страну, основная масса надеялась получить работу в английских доках, кто-то пытался переплыть океан, мечтая угодить в Америку. Те, у кого было меньше возможностей, отправлялись на западное побережье заниматься келпингом (сбором и переработкой водорослей для изготовления мыла и стекла). 
    Сначала мы пересекли деревню, на отшибе которой находится моя обитель. Главная улица кишела людьми. Каждый день мне докладывали о прибытии всё новых «обездоленных». Тяжело представить, через какие испытания проходит шотландский народ. Помочь я мог не всем. Молодых и крепких мы брали на работу, периодически понижая заработную плату, ведь недостатка в рабочей силе не наблюдалось.
    В низменной части всё протекает гораздо дипломатичнее, война идёт за место под солнцем. Англичане пытаются вытеснить нас с рынка, защитой именно этих интересов сейчас занимается мой отец, отправив меня с Грантом проследить за делами в Питерхеде.
    Я закурил трубку, с отчуждённостью рассматривая горные пейзажи вдали. Овец на ближайших склонах пока не видно. Боюсь, скоро они доберутся и сюда.
    Дело не в том, что нам запретили носить килт, брючный костюм удобно сидит. Дело в том, что запретили. Не идти же служить в армию, чтобы иметь возможность надевать по праву заслуженные одеяния, в которых ходили мой дед и прадед. Наступит время и всё воздастся.
    Через несколько минут пошёл мелкий дождь, а вскоре показалось двухэтажное строение. Эта территория далека от связующих дорог, пьяные и нищие сюда не забредут. К дому вёл широкий проезд, и кучер остановился рядом с парадным входом. Я мельком осмотрелся: хмурое пристанище, с конусными крышами по краям. Только что нет ворот и ограждения.
    На улице ветрено и промозгло, я соскочил со ступенек в порядком застоявшуюся грязь. Придерживая головной убор, постучал в дверь. В ушах так свистело, что не было слышно движения внутри. Я постучал снова, громче предыдущего. Никто не открывал, и я решил обойти дом. Сошёл с крыльца, отправившись вдоль фасада, к углу.
-Что вам нужно?- мне в спину прозвучал мужской голос.
От неожиданности я вздрогнул.
-Здравствуйте, я нуждаюсь в помощи. Хотел бы прибегнуть к гипнотическому методу.
-Убирайтесь,- повышенным тоном сказал мужчина.
-Я не по адресу?
-Убирайтесь! У меня нет времени,- хозяин дома злобно смотрел в мою сторону.
-Назовите цену,- не растерялся я.- Вы должны помочь.
    Мужчина замер в проёме, и у меня появилось время рассмотреть его. Высокий и жутко худой. Вытянутое лицо, длинный нос, быстро бегающие глаза.
    Несколько секунд он сомневался.
-Завтра в пять. Карету оставьте за поворотом, приходите один.
Добившись желаемого, только сейчас заметил: его рубашка и руки запачканы землёй. Больше ничего не сказав, он захлопнул дверь. Радушным этот приём никак не назовёшь.
    Я поспешил обратно в карету, осенняя непогода настигает.
***
    Сегодняшний  ласковый вечер мне только на пользу. Солнце окончательно пряталось за тучи, ветер и дождь на некоторое время отступили. Экипаж остался на условленном месте, а я брёл по высохшей дороге к своему спасителю.
    Самое безобидное, что можно сделать, посчитать его чокнутым. Я поделился своими догадками с Грантом, на что он ответил: «Я бы хотел умереть днём». Он не тот человек, которому стоит рассказывать о чужих странностях.
-Это ещё почему?- удивился я.
-Ночь, страшная пора. Под её покровом дух слабеет. Не хочу мечтать дожить до рассвета, не хочу выпрашивать ещё один день. 
-Красиво.
-А днём, другое дело. Строишь планы, отсчитываешь часы, предвкушаешь события. И уж никак не ждёшь конца,- подробно разъяснял Грант.
-А как же мучения? Страх неизвестности?- вопросы, интересующие всех.
-Умирать не страшно, страшно оставаться,- как обрубил поэт.
Добавить было нечего.
    Я подходил к порогу, когда дверь отворилась.
-Добрый вечер, проходите,- целитель услужливо пропускал меня.
Такого приёма я не ожидал. С навалившейся растерянностью шагнул в темноту помещения.
-Простите за вчерашнее. Обычно я не веду себя так,- от невежественного образа не осталось и следа.
-Понимаю.
-Меня зовут Пейсли Волш. Чем могу служить?- мужчина любезно показывал в сторону резных кресел, стоявших в центре зала.
    Мы присели. У мистера Волша уютный дом. Правда, здесь темновато. Только-только разгорался камин, в бликах огня гостиная принимала загадочный вид. Толком рассмотреть ничего не удавалось, так, большие напольные часы, два гигантских шкафа, расписной стол.
-Позволите?- я снял меховую накидку.
-Конечно. Что вас привело?- Пейсли с любопытством уставился на меня.- Дайте угадаю, ходите во сне?
-Не хочу вас огорчать, но нет. Я пытаюсь бросить курить,- объяснял я ситуацию.- При моём здоровье это жизненно важно.
-Думаю, смогу помочь. Подождите здесь, я подготовлюсь,- лекарь вышел через боковую дверь.
    Я осматривался внимательнее, пока Волш то и дело мелькал передо мной со свечами.
-У вас нет слуг?- поинтересовался я.
-Они мне не нужны. Уже давно жена помогает по дому, а брат поддерживает хозяйство,- Волш вновь прошмыгнул в боковую комнату.
Странно. У человека с такими специфическими навыками не должно быть проблем с деньгами. Я промолчал.
-Вы готовы?- Волш был возбуждён.
-Да,- я поднялся с нагретого места,- позвольте спросить. Что с вашими глазами?- не удержался.
-Ничего страшного, гиперкинез. В определённые моменты проявляется тик,- Пейсли без всякой неловкости делился своим недугом.
Моё любопытство сделало ситуацию неловкой.
    Мы прошли в соседнюю комнату. Здесь ещё темнее, чем в парадной. Окно занавешено, пламя свечей выхватывает композицию, состоящую из круглого стола и стульев; вдоль стены, с медвежьей шкурой на ней, продольная тумбочка.
-Садитесь,- показалось, будто голос Волша изменился.
Он вышел и вернулся с бокалом.
-Чем пахнет?- принюхался я.   
-Ароматические свечи. Дышите глубже, они неотъемлемая часть терапии,- ответил Волш.
-А это?- я указал на ёмкость в его руке.
-Снадобье. Пейте,- он передал мне бокал.
-Может, сначала обговорим цену?- замялся я.
-У нас не будет проблем,- успокоил меня Волш,- пейте.
Я залпом исполнил требуемое.
-Отдыхайте,- лекарь покинул комнату.
«Всё не так»,- думал я. А где часы, следя за маятниковым движением которых, я впаду в транс?
    Внутри было неспокойно, внешне - смятение я не проявлял. Сладко-горькое зелье осело в груди,  мышцы наполнились слабостью. Мысленный переполох затих, и появилась радость.
    Волш быстро обернулся: «Как самочувствие?»
-Удовлетворительно,- улыбнулся я.
-Закройте глаза и сосредоточьтесь,- гипнотизёр сел напротив меня,- я медленно досчитаю до десяти, а после вы уснёте.
***
-На что похоже?- допытывался Грант,- на сон?
-Стереотипное мнение,- отрицал я.
-Хм,- застопорился он,- на сон во сне?
Я не рассчитывал, что за ужином Скотт устроит настоящий допрос.
-На воспоминание. Можешь верить, а можешь нет. Я пока не вернулся в Питерхед, вообще ничего не помнил,- загадочно ответил я, пережёвывая жареную рыбу.
-Интересно,- Грант отглотнул виски.
-Всё что происходило, было наяву, но иначе, чем обычно,- я пытался разобраться.
-Что делали-то? Он тебя заговаривал?- пошутил мой друг.
-Слушай, я и забыл,- руки сами отодвинули тарелку,- мы встречались с его семьёй.
-Оригинальный подход,- заинтересованно слушал Грант.
-Точно! Волш приводил свою жену, брата и сына, кажется…,- голова начала болеть от напряжения.
-Зачем?
-Подожди,- я задумался,- мы говорили о родстве. Вроде как стимул в отношениях с близкими научит ценить жизнь.
-Вот уж новая мысль,- усмехнулся Скотт,- какой-то не гипноз, а гуманизм.
-Всё же меня смогли «переключить», значит, не такой он и шарлатан,- подытожил я.
-Какая у него семья? Тоже чудные?- Грант сделал последний глоток.
-Фуф,- я выдохнул,- Жена, вроде бы Мэри. Не старая, но и не молодая. Помню, маленького сына зовут Герберт, ему лет пять. Знаешь, у него такие жёсткие волосы, как у меня,- я провёл рукой по голове.- И брат Рэйналд. Крупный такой, толстый. 
-А говоришь, ничего не помнишь,- придрался Грант.
-Смутно, вдалеке. Возможно, я где-то не прав,- язык заплетался.
-Пойдём отдыхать,- сказал Скотт,- ты закончил?- он посмотрел на остатки моего ужина,- выглядишь, кстати, неважно.
-Прилягу,- я вышел из-за стола,- пусть тут всё уберут.
Скотт окликнул меня на лестнице: «Завтра снова идёшь?»
-Да. Всё лучше, чем умереть. И даже днём.
***
    К обеду следующего дня я окреп. Со мной вроде бы ничего не происходило, но разбитость ещё долго не давала покоя. Скотт не преминул отпустить остроту из области: «К кому ты пойдёшь залечивать раны, нанесённые гипнозом?»
    Он ушёл по своим делам, а я приказал снарядить карету. Снова отправившись в путь, с непринуждённым видом всматривался в печальные осенние поля; они чуть не стали последним постигнутым отображением. В деревне с нами приключилась неприятная история. Несколько нищих объединились, пытаясь остановить лошадей. Неразборчиво кричали, стараясь скинуть кучера на землю. Он мужик крепкий, кое-как справился. Камни, летящие нам вслед, стали свидетелями моего бегства.               
    Сердце колотилось, заглушая скрип колёс. Я теребил в руках трубку, но курить не стал. От одного сеанса проку нет, не хочется сводить эту процедуру напрасно. Терять им нечего, я был на волоске. Суровая реальность давно наступила, но меня коснулась впервые. 
    Думал вернуться назад; пока прикидывал, карета уже остановилась на положенном месте. Кони так гнали, что мы быстрее, чем в прошлый раз, пересекли местность. Немного придя в себя, всё же отправился к Волшу.   
    Здесь, ближе к холмам, небо чернело, а ветер кружил. Увидеть другую картину я и не надеялся. Огляделся по сторонам – ни души, только одинокий дом, утопающий в безмятежности.
    Быстрым шагом добрался до крыльца. Вопреки моим ожиданиям, дверь была заперта. Настойчивый стук никак не сдвинул дело с мёртвой точки. Тогда я решил обойти дом. Не спеша проходил мимо окон, чтобы Волш мог заметить мою персону.
    Позади дома оказался небольшой сарай. Интересно, со стороны дороги он находится как раз в слепой зоне. Пустоту между жильём и бараком заполняла собачья будка. Я медленно приблизился к ней, заодно прокричав: «Пейсли!»
    Старая деревянная будка, собаки нет. Расстеленная ткань внутри ещё напоминает о былых собачьих днях. Над входом в конуру прибита табличка: «Герберт».
    Дверь в сарае отворилась, увидев меня, Волш испугался. Честно сказать, и я испугался, памятуя о нашей первой встрече.
-Мистер Волш, здравствуйте,- виновато улыбнулся я,- извините за вторжение. Никто не открывал и я…
Пейсли быстро пришёл в себя: «Да, да. Ничего страшного, пойдёмте». Он торопливо уводил меня отсюда.
-У вас есть собака?- спросил я.
-Была,- пробухтел он, давая понять, разговор окончен.
    Пока я ждал в гостиной, то слышал, как он вернулся к сараю и запер дверь.
Нутром чувствую неладное. Надо постараться извлечь из сеанса по максимуму деталей. А зачем? Почему не узнать о том, что меня волнует, сейчас?
    На этот вопрос я так и не ответил, а понял: поздно, когда допивал зелье. Я – трус знатных кровей. Слабость, горечь, вращающаяся комната. Голос Пейсли Волша в моей голове. Он что-то спрашивает, я отвечаю. Осознаю, губы шевелятся, звуки вылетают наружу, и всё же воля в усилие вложена не моя. Он уходит. Я здесь один?
    Возвращается с женщиной.
-Мэри, поздоровайся,- Волш представляет свою жену.
-Здравствуйте,- бормочу я.
На его фоне она такая же худая, практически вижу Пейсли сквозь неё. Черноволосая и хрупкая. Пейсли оставляет нас наедине. Что-то говорю, делаю комплименты. Пламя десятков свечей подчёркивает её женственность. Всё же этот аромат выводит из себя.
    Следом появляется Рэйналд, неуклюжий толстяк. Заметно, как тяжело Пейсли находиться рядом с ним. Брат его безлик и зауряден.
-Привет, Рэйналд. Как дела?- я расплываюсь в улыбке.
    Так забавно. Для чего они здесь? Кто они? А мне без разницы, я счастлив. Болтаем без продыху, делимся тревогами. К тому времени, когда появляется наследник родового гнезда, я совсем распускаюсь. Шатаюсь по комнате, хватаю всё подряд, меня не заткнуть.
    Пейсли Волш сидит за столом в кругу своей семьи. Он точно доволен так же, как и я. Интересуюсь: «Зачем столько вонючих свечей?»
-Лечебные,- усмехается Волш,- после каждого вдоха табаку всё сложнее оставаться твоей зависимостью.
    Рьяно отмахиваюсь руками. Чем дальше, тем тяжелее. Зыбкое существование то невыносимо давит, то с лёгкостью ускользает. Практически ничего не помню. А вот, мысль! За неё можно ухватиться, ведь недавний стресс от нападения неимущих не иссяк, а затаился глубоко внутри. 
-Мне жаль чёртовых горцев!- прокричал я,- лишённые жизни и мира! Мой народ страдает, и это затронет каждого. Они чуть меня не достали… 
Неожиданно Пейсли вскочил с места: «Ненавижу, отрепье! Никчёмные варвары!»- верещал он.
-Позвольте, док,- возразил я,- в нас течёт одна кровь. Судьбы стольких людей сломлены по вине Англии. Хитрые, расчётливые крысы.
-Люди должны оставаться людьми,- перебил меня Пейсли, размахивая руками.
Даже в таком удивительном состоянии я заметил, его нервный тик вернулся и усилился.      
-Да что не так? Нас всех надули,- констатировал я.
-Горные пастухи получили по заслугам. Пусть бы каждый из них сдох от голода,- Волш разозлился пуще прежнего.
    Оставалось только разводить руками. Может, он ирландец?
    От резких телодвижений у меня закружилась голова. Помутившийся рассудок потянул в сторону. Я небрежно наткнулся на Рэйналда, и тот с грохотом повалился на пол. Он растянулся на ковре, а я с недоумением хлопал глазами.
-Что с вами?- вроде бы спросил я.
-Отойдите,- оттолкнул меня Волш, пытаясь поднять брата.
Я пошатнулся, зацепив край стола. От вибрации его сын тоже упал. Со слезами на глазах я побежал к нему: «Простите! Простите меня!»
    Мальчик, он такой лохматый. Такой колючий.
-Оставьте его в покое,- бросился к нам Волш,- выйдите в гостиную,- приказал он.
-Что? Извините,- как в тумане я покинул тёмную комнату, утопающую в скудном запахе.   
***
-Скотт, проснись,- словно в пьяном угаре, я тряс за плечи товарища.
-Что случилось?- подскочил он,- война?
-Мне нужна помощь.
Грант привстал с кровати с полузакрытыми глазами: «Что за запах?»
-Об этом и хочу поговорить,- задыхаясь, ответил я.
В белой просторной пижаме Скотт был похож на приведение.
-Начинай,- произнёс он, полностью сосредоточив взгляд на мне.
-Сегодня в деревне на меня напали, из-за этого я приехал к дому Волша раньше. Там я увидел собачью конуру, на которой значилось имя - Герберт, а ведь так зовут его сынишку. Он снова приводил свою странную семью. Когда я коснулся стола, они повалились, как куклы,- глотая слова, излагал я.   
-На тебя напали?- уточнил Грант.
-Да. Нищие пытались добраться, но повезло,- я выдохнул.
-Может, Волш так любил собаку, что в честь неё назвал сына?- искал он объяснение,- ты спросил у него? 
-Нет. Я не знал, как это сделать,- у меня накапливалось раздражение.
-Люди, прям повалились? Что Волш сказал?- оказывал помощь Грант.
-Чем-то отравились. Для окружающих неопасно,- вспоминал я.
-Видишь, всему есть причина,- Скотт собирался лечь обратно.
-Посмотри на меня,- злился я,- слабое тело, больные глаза. Я весь окутан смрадом. Когда речь зашла о горцах, он просто вышел из себя.
-Чего ты хочешь?- недоумевал Грант.- Не появляйся там. Найдём другое решение проблемы.
Я задумался.
-Не получится! Теперь мне интересно, что с Пейсли Волшем? От одного упоминания о нём мурашки по телу.
Облокотившись на спинку кровати, Грант максимально выражал недовольство.
-От кого ты узнал о нём?- я проговаривал мысли вслух.
-В округе он вполне известен,- не медля, ответил Грант,- от хозяина таверны, что на другом конце Питерхеда. Волш, вроде как, помог его дочери избавиться от хождения во сне.
-Нам нужно что-то придумать, иначе я сам больше не усну,- преувеличивал я.
-Распорядись подогреть воды,- попросил Грант,- смою дурные помыслы, а дальше посмотрим.
***
    Тот же круглый стол, стулья, прикрытое шторами окно. Я словно никуда и не уходил.
-Почему вы вчера не пришли?- картинно расстроился Пейсли.   
-В порту возникли срочные дела, не мог ими пренебречь,- соврал я.
На самом деле, вчера было солнечно и непривычно ясно, что шло вразрез с планом.            
-Надеюсь, вас ничто не тревожит, и мы можем начать сеанс,- проявлял любезность Волш,- вы больше не курили?
-Даже не пытался,- подхватил я.
-Чудно,- Волш собирался выйти,- принесу снадобье.
    Как только он ушёл, я подскочил к окну и немного одёрнул занавеску ближе к середине. Заметить он не должен, зато появлялась возможность подсмотреть с улицы. Пейсли вернулся с бокалом, а я как ни в чём не бывало развалился на стуле. Чувствовал себя паршиво, переживал, будто совершил преступление.
-Всё в порядке?- разглядел моё волнение Волш.
-Да,- я старался перевести тему,- как ваш брат? Сын?
-С ними всё хорошо. Они к вам выйдут,- спокойно отвечал Пейсли.
Бокал оказался в моей руке, и я взял паузу. Всю прошлую ночь мы с Грантом прогнозировали развитие событий. И неучу понятно, зелье в ритуале играет ключевую роль.
    Как назло, Волш навис надо мной, не оставляя ни на секунду без присмотра. Если бы всё получилось на первой стадии, я бы вылил содержимое за тумбочку, от которой уже несколько минут не отводил взгляд.
    Секундное замешательство; качественно исполнить вхождение в нечто мне недоступное я всё равно не смогу. Не спеша опустошил бокал. Пейсли одобрительно кивнул и вновь удалился.
    Сейчас начнётся. Пока я ещё мог соображать, то помнил, у меня в рукаве два козыря. Запустил руку в карман и нащупал маленькую иголку. Грант предположил: возможно, болевой очаг поможет мне оставаться в сознании и контролировать ситуацию. Я аккуратно вгонял иглу в палец, поощряя превозобладание упорства над разумом.   
    Слабость опрокидывает меня навзничь, сил управляться с иглой всё меньше. Я её совсем не чувствую. Смешно: чем я вообще занимаюсь? Достал руку из кармана и удивлённо уставился на назойливый металлический предмет. Это ещё зачем?
    Я увлёкся сладостным покоем. Когда Пейсли успел вернуться? Он считает до десяти, а потом заводит разговор, который я с радостью поддерживаю. Ощущение лёгкости и полёта подхватывает меня, когда в комнату заходит Мэри Волш.
    Великолепное платье, украшенное витиеватым узором с тесьмой, вызывает восхищение. Женщина словно плывёт, усаживаясь напротив. Проявляя манеры, целую её в маленькую ручку, спрятанную в перчатке. Мэри стеснительно отводит глаза, какая всё-таки изящность.
    А вот и Рэйналд, я успел соскучиться по нему.
-Как дела?- я переключился на брата Пейсли.
Волш помог ему усесться: «Спасибо, уже лучше».
Неожиданно раздался стук в окно, да такой сильный, что стёкла чуть не вылетели. Волш остолбенел, а я уставился на него, застыв в неведении.
«Ирвин! Ирвин, уходи оттуда!»- послышался приглушённый крик.
Я замотал головой, спонтанный шум прорезал кокон, в котором я находился.
-Что происходит? Кто там?- испуганно визжал Пейсли.
-Не знаю, не знаю,- твердил я,- заткнитесь!
Хозяин дома в панике метался из стороны в сторону, его брат и жена, поникнув, сидели на местах. Отчётливые шаги снаружи огибали дом и приближались ко входу. Я пытался сфокусироваться, вскрыть суть, отбросить лишнее.
    Волш, не унимаясь, голосил: «Не отнимайте их у меня! Прошу, не отнимайте!»
-Заткнись!- в очередной раз рявкнул я.
Удар, ещё удар. Я слышу, как входная дверь слетает с петель. Через мгновение в комнате появляется Грант с палкой в руке.
-Ты?- не верю своим глазам.
Грант до смерти напуган, никогда не видел такого отчаяния. Шорох позади меня привлёк внимание. Пейсли Волш стаскивал со стульев членов своей семьи, перемещая их в угол. 
-Что вы делаете?- изумился я.
Грант с рёвом набросился на него. Я же хотел остановить своего друга, но как только поднялся с пола, земля ушла из-под ног.
***
-Зачем ты выпил?- Грант обращался ко мне, не скрывая досады.         
Я лежал в мягкой постели, ощущая каждую клеточку собственного тела.
-Что?
-Ты слышал,- Грант был непоколебим.
-Ох,- томно вздохнул я,- голова раскалывается.
Секунду Скотт был твёрд, а потом обнял меня: «Рад тебя слышать».
-Я тоже рад,- мы расцепились,- себя слышать.
Грант улыбнулся.
-Что случилось?- я закрыл глаза и прислонил пальцы к вискам.
-Ничего не помнишь?- Скотт присел на краешек кровати.
Я попытался напрячься, из-за чего волна головокружения накатила с новой силой: «Ты ворвался в дом Пейсли… Зачем?»
Грант немного изменился в лице, став более отстранённым.
-Значит, не помнишь,- сказал он в сторону,- ты проспал целые сутки, мы с доктором Хилл сильно переживали.
-С доктором Хилл?- удивился я.
-Он ушёл час назад,- Грант обернулся к окну.
-Что со мной?
-Некоторое время тебе будет плохо, но худшее позади,- подбадривающе произнёс Грант.
Я промолчал, но слышать эти слова было приятно.
-Не буду тебя больше мучить,- Скотт придвинулся ближе.
    Сегодня с утра я ездил в деревню, расспрашивал людей о Волше, вот что получилось узнать. Пейсли уже длительное время жил в окрестностях Питерхеда, успешно занимаясь гипнозом. Помогал всем, богатым и бедным; дела шли в гору. В прошлом году к нему перебрался брат, так они втроём: Мэри, Рэйналд и Пейсли, зарабатывали общим делом.
    Пейсли очень любил своего пса Герберта, шотландского дирхаунда серого цвета. Говорят, он даже ужинал вместе с хозяевами за одним столом. Его любовь к питомцу не знала меры. Люди, ухаживающие за Гербертом, могли лишиться работы в любой момент.
    Около недели назад Волш в гневе распустил всех слуг, изолировавшись от внешнего мира. В деревне я наткнулся на человека, который представился другом бывшего кучера семейства Волш. Он поведал мне, что случилось как раз неделю назад, когда они возвращались из Кримонда.
    Поздним вечером на карету напала банда горцев, видимо перемещавшихся на Юг в поисках заработка. Засада была толковая, но Эван (так зовут кучера) и сам не прочь поохотиться. Он сумел вырваться из тисков, но лошадей повело. Карету вместе с пассажирами опрокинуло с холма. Эван своими глазами видел обезглавленного Рэйналда; Мэри, тело которой проткнула стальная рейка, придавленного камнями Герберта.
    Горцы спускались поживиться остатками. Эван не стал дожидаться их и унёс ноги, на следующий день он покинул Питерхед.
-Сына нет,- я даже не спрашивал, а просто промямлил.
-Нет,- с сожалением сказал Грант.
    Мы с тобой договорились, когда Пейсли выйдет в соседнюю комнату, ты приоткроешь шторы, чтобы я мог подсмотреть за происходящим. Это ты сделал, но мы также условились, что ты не будешь пить снадобье, а сам…
-Козырь в рукаве,- припомнил я.
-Хеки сказал, в бокале было дурманящее вещество, никакой гипноз не способен вызывать такие иллюзии пространства и времени.
-Иллюзии?
-Ирвин, я видел,- Гранту воспоминания давались с трудом.
Видел, как он затаскивал их в комнату, по одному. Ноги волочились по полу, мёртвое лицо Мэри застыло в агонии, тело Рэйналда его вообще лишилось, а пёс…      
    Ты сидел на стуле, ничего не замечая, только улыбаясь до ушей, и шевеля губами.
-Грант, не может быть. Я разговаривал с ними,- в ужасе прошептал я,- целовал её руки…
-Ты был не в себе.
Моё сердце било громче колокольни, в ушах зазвенело.   
-Броуди!- крикнул Грант,- быстро принеси воды.
Пожилой слуга с присущей проворностью выполнил поручение.            
-Мы с доктором считаем, он зажигал ароматические свечи, чтобы сгладить запах мертвечины. Тела были забальзамированы, но избежать разложения практически невозможно.
-Боже мой,- я не верил своим ушам.
-Час назад пришли известия,- продолжал Грант,- дом Пейсли Волша сгорел.
-Он жив?- не думаю, что меня так сильно волновал этот вопрос.
-Никого не нашли,- ответил он,- думаю, все погибли. Окончательно.
-За что он так со мной?- не сдержался я.
-Ты подвернулся как раз кстати,- Грант тщательно подбирал слова,- в твоей компании ему было легче перенести горе. Он опаивал тебя, внушал наличие жизни в своих родных. Ты верил в них, он верил в них. Спорить не буду, полное сумасшествие. Здесь он черпал успокоение.
-Где теперь мне его найти,- усмехнулся я.- Он что, выдал дохлую собаку за своего сына?
Грант лишь пожал плечами.
***
    Через несколько дней мы с Грантом стояли на утёсе, встречая закат. Нет, не было оранжевого диска, робко опускающегося за горизонт, великолепных красок и причудливых тонов. Только маленький отблеск где-то вдалеке, среди затянувших небо облаков; да чёрная вода, разбивающаяся о скалы.    
-Я сочинил новое стихотворение,- сказал Грант.
С искренней привязанностью я посмотрел на своего товарища, блаженно выпуская клубы дыма: «Валяй».
-Оно о том, что у всего есть две стороны. И даже такое возвышенное чувство, как любовь, имеет отравляющую, словно яд, грань.
 
«Песчаный бриз»
Берег жизни у каждого свой,
У кого-то густой, у кого-то пустой.
Воздух ветра любви обдувает лицо,
Он приносит нам свет и вселяет добро.
По пути своему без оглядки иду,
Беззаботно, счастливо на берегу.
Только глаз защипало – песчинка с водой,
Кто-то так близкий мне отошёл в мир иной 

 
         
    
   
«Нет ничего вечного, кроме сути этого высказывания».

«Я буду мёртвым дольше, чем живым».
 

   
01.04.16 - 10.05.16   

Зобов Сергей.