Мраморные валуны

        На улицу Джеметинскую вышел рабочий совхоза «Джемете». Среднего роста. Внимательный взгляд карих глаз, обозревающий дали, небо, деревья, дорогу. Одет он по-рабочему: в чёрную спецовку. На ногах начищенные ботинки. На аккуратно стриженой голове фуражка. Лицо выбрито. Шагает неторопливо. Он весь - сама аккуратность! Я более двух лет знаком с этим человеком и потому хочу и вас познакомить с ним. Я безмерно его уважаю, есть за что.

    К примеру, его неторопливость и основательность в порученном ему деле тоже вызывает уважение. А чем ближе узнаёшь его взгляд на своё дело, тем становится ясно, что такому человеку по праву вверили растворный узел, где он с особой тщательностью, расторопностью и умением, и всегда точно, к обговоренному сроку приготовит нужной концентрации раствор ядохимикатов для обработки виноградных плантаций от болезней или вредителей.
 
   Вот он поворачивает голову в сторону ставка, останавливается, смотрит на порозовевшую гладь воды. В душе, ещё недавно дремавшей, но поднятой звоном будильника и слегка подогретой неспешной ходьбой, проснулась радость начала трудового дня, невидимая радость созвучия души и тела.
   И это, позвольте сказать, не бахвальство автора, потому что хорошо знаю и искренне уважаю этого трудоголика, я имею право сказать о нём честно, как говорится, на духу.
  Однако повествование будет не о его работе, не о его достижениях, не о его заслуженной похвале, хотя и так ясно, что мне следовало бы непременно написать обо всём этом. Речь пойдёт о его второй смене - огородной, не менее лёгкой, о которой некоторые городские жители знают из книг.

Оранжевый арбуз, давя планку горизонта, медленно погружался в сладкий рассол вечера. Поползли меж рядами виноградного поля тощие сумерки, желая поселится меж листьев или меж ягод. Натруженная за день земля так же погружалась в ожидание тишины, намеривалась отдохнуть.
Но тщетно! В оздоровительных лагерях гремела музыка. Разве летом уснёшь с наступлением сумерек? Да ни за что!
В сладкий рассол вечера погружались и труженики полей. Кто доил корову... Есть такие герои! Кто налаживал мотоблок, чтобы «ранком выскочить» на огород. Дети «прилипли» к мультикам. На лавочке у забора дымили сигаретами любители пива и вина. Словом, все, кто был «в поле зрения», вполне наслаждались тем, что повелевала их душа.


     Александр, поужинав, вышел в свои владения - «прикинуть» объём работ. «Выпросил» у начальства выходной, поставив у руля на работе своего зама, надёжного и грамотного. Своего «ученика». Погодя, докурив сигарету,
ушёл отдыхать. Устал по полной мерке. Но на душе покоилось умиротворение. И оно, именно оно, вело его уставшие ноги до кровати. Разделся. Обмыл ноги. Прикрывая дверь, махнул ладонью дочери. Она убавила громкость «телеящика». Прилёг - и как в пропасть упал!

 Его огород располагался на южном склоне частных земель. Я, однажды, побывав у него в гостях, заметил:
Александр Иванович, твой огород «смотрит» прямо на Поти!
Да, - удивился он, - а я думал, на Гагры! - и добродушно хохотнул.
   Земельный надел - шесть соток - он холил. «Сытно» унавоживал. Осенью глубоко вспахивал. Весной, если позволяла погода - боронил, чтобы сохранить к посадкам влагу, а то дождей на юге не напросишься - зона неустойчивого земледелия. Набор овощей, как ни крути, требовал дождей. А если учесть наклон участка, то руки на огороде не «бай-баковали», а работали да работали - до устатку. Руки «говорили» о цене собираемого урожая! Вот так, бачишь як було... и есть сейчас.

   Часовая стрелка ползла к цифре восемь. Новый день, уже давно не умываясь целебной росой, проснулся и приводил в движение: колёса тракторов, автомашин, мысли и чувства, тела людей. Налегая на их мышцы - на специфические приводные «ремни» - заставлял уважать своё время. Только что, ну буквально «на моих глазах», видел, как он привёл в движение цепкие руки Александра, и он аккуратно ссыпал в бетонный резервуар мешок с купоросом, включил насос.
   Вспенилась вода, и смесь купороса и извести превратилась в небесно-голубой цвет. К сооружению подрулил трактор с бочкою.
Привет, Александр, заправляй! - пожал руку тракторист.
Привет, - отозвался он, снимая рукавицу.
Оставим их беседу. Не будем отвлекать их от дела.


     Перелистаем часы трудового дня. Оставим в покое манеру их общения, а сядем, как в бытность сиживали, в тень беседки и попьём чайку у гостеприимного хозяина двора. Благо подвернулся случай!
      -Иванович, - интересуюсь я, - когда ты успеваешь обрабатывать свои владения?
Он, по обычаю своему и складу общения с людьми, улыбается, не спеша, отвечает, подливая мне чая:
      -Ты же знаешь: я - «заводной». А сам что, не такой? тоже «отдыхаешь на огороде» - а, агроном?
         -Так-то оно так, - киваю головой.
Наша беседа плавно перетекает в русло реки «агрономия».

      Перелистаем дни суеты, дни отдыха и, само собой, «въедем» в один момент недавней встречи у магазина. Поздоровавшись, хлопнув руку об руку, интересуюсь:
        -Какой-то ты помятый сегодня. Что, нездоров?
Оживился :
        -Да нет, просто «ухандокался» с кумом. Замай эту тыкву!
Не понял! А яснее?
Значит такое дело... один анапчанин другому на рынке нахваливал тыкву. Я стоял рядом. Попросил семян. Ну, так. Дал несколько штук. Сорт... сорт не помню уже. Зря. Надо было записать.
Шли и шли; он выкладывал подробности усталости, я слушал.
Так вот, семена как семена. Но, конечно, крупнее, чем обычные, местные. Пузатенькая форма, с блестящей плёнкой, поверху. Желтоватые. Ну, думаю, - продолжал он, - кину весной. Кинул. Помнишь? те кусты на огороде, я показывал, а? потом чай пили.
Помню!

     Так вот, как обычно высадил: под тяпку. Уход весь, ну, как и полагается, понимаешь. Земля жирная, склон на этот... на Поти, - и улыбается, как звезда кино. - Ну, потом - работа, работа и это, - виновато нахмурился, - сорняки вымахали. А тут некстати, жена захворала как-то... не до огорода. Занятость на растворном узле; вспомни: «горел» лист от грибка, дожди плясали, вот и гриб буйствовал; вспомни... Крутилось рабочее колесо,   катилось... мимо огородных дел.

     На минуту умолкает; прижимает губу к губе и озаряет улыбкой. Искрятся глаза, приподнимая брови:
Как-то однажды идут на обед с плантации рабочие  -  виноградари, и вот один из них кричит: «Эй, Александр, что, стройку задумал? Что у тебя за мода такая: валуны раскатил по огороду. Ответь, язык прищемил? пирожком что ль? Сказать нечего?»
        -Да, - тому кричу, - да теперь вот крошить собираюсь, - и показываю кувалду.
      «А откуда их завёз? Блестят - вон гляди! Что полируешь? - допытывается другой рабочий».
      «Из леса, вестимо!» - улетает ответ с огорода.
       «Ну-ну, вози!» - и «интересанты» потопали до дому.
А я им вслед:
             -Заходите «подсобить» полировать мои валуны!
И вот вчера пригласил кума на уборку. Кум вначале отнекивался. Он видел эти валуны. И вот вчера закончили уборку. Вот представь, работа было обставлена так. Слушай! Интересно, как? - и начал детализировать:

       Подходим к валуну, ну, к тыквине, спрашиваем: «На огороде будешь зимовать?» Отвечает: «Не хочу! Задубею!» Тогда ту, что ближе к входу сараю, в четыре руки и четыре ноги пытаемся сдвинуть с места.
    Упираемся в землю - ни с места. Тогда ладони пропихиваем под низ как можно дальше. Напрягаем тела, аж немеют позвоночники. Сдвигается валуниха. Катнули с метр, потом, натужась, ещё на метр подкатили. Не сдаёмся природному Богу. Знаем - испытание приготовил нам. Сопим. Лица порозовели. Кум сетует:
               -Ты что, свинца внутрь заливал?
Кум, навоз виновник, колодезная вода, божьи молитвы!
Ага, заливай!
                -Фу! Ну, ты... предлагаю «рацуху». Ты запатентуй!
      Патентую! Только за магарыч!
Кум, я согласен!
Давай жесть. На неё накатим и затянем валуны твои, тихенько: по одному. Согласен? Если да, то накапай в стаканчик!
Это, кум, опосля! Глянь: валуны ждут. Вот лист.

        Второй валун «взяли» опытом. Накатили. Впряглись в верёвки, тянем. Два ишака. А валун - раз и скатился под уклон и, как колобок, убегает.
Кум, - кричит мне кум, - лови, паршивца, лови! А валун набирает обороты. Остановили. Появилась проблема: теперь подъём предлагает нам ещё четыре метра наверх. М - да! Ротозеи!

        И чем же закончился ваш извоз в сарай, магарычом?
Да! прилично «напахались» и валунами, и с винцом под закусь, после баньки. Кум сказал, что если опять выращу гиганты-валуны, то «волоком не затянешь!» А тыквы-валуны зимой оприходовали животные, соседям отдали. Правда, их топором на куски рубили. Хвалили: сладкая!
Любители-овощеводы просили семян?
Конечно, горстями давал, но гигантизмом они не хвалились, выродились, верно. Вот такая история.

         Промелькнули годы, как один день. Изредка встречаясь, вспоминаем те гигантские тыквы, где-то, как он говорил в те времена, одна весила более 200 кг. Насколько  это правда, сказать не могу. Я ему верил.
...В огород ныне заходит по мере готовности сил. Ноги не слушаются, да и другие болячки объявились, надо полагать. Ему сейчас 76 годков.
Он просил написать о валунах.
 Дорогой, Саша, прости, что так поздно. Так вышло! Созрел и выдал твой заказ «в люди»...