Не выходи из комнаты. глава 6

                Глава 6.


На самом деле, всей правды о Даниле Сергееве не знал никто, кроме самого Данилы. То, что мог бы узнать про него Джонатан, пользуясь своим уникальным разумом – это лишь верхушка айсберга. И, весьма неоднозначная верхушка. Это было, скорее прикрытием, маской, под которой скрывалось нечто намного более значимое и страшное, чем простой лаборант – укурыш. Он был намного умнее, быстрее и таинственнее, чем кто-либо мог подумать. Для профессора Эденберга у него была одна маска. Для Джонатана – совершенно другая. То есть, он не делал этого специально. Данила не преследовал никаких корыстных целей, он был такой сам по себе. Много, куда заносила его жизнь, много чем он занимался.  Это достаточно сильно расширило его кругозор. У Данилы с детства была мечта о том, чтобы стать «Человеком эпохи возрождения». Еще учась в школе, он с замиранием сердца смотрел на изображения изобретений Леонардо Да Винчи, на его картины, с жадностью выискивал любую информацию о жизни гения. Сокрушался, что в современном мире все люди мыслят слишком узко, направленно. Физик не может быть и художником, А филолог не увлекается биохимией. Это было мучительно для Данилы. И, как он быстро понял, начинать надо в осуществлении своей цели, прежде всего, с себя. Однако, в силу своей природы, а может, и напряженные отношения родителей сыграли свою роль, Данила шел к своей цели очень медленно, крохотными шажками. Но, держал равнение на ветер и был четко уверен, что он на правильном пути. И вот сейчас, когда самолет начал совершать посадку в аэропорту Москвы (Не важно, в каком именно, верно?), Данила грел себя знаменитым высказыванием Сенеки : «Per aspera ad astra» -   Думаю, Вам, дорогие читатели, понятен смысл этого выражения, а еслинет, то Вам ничего не стоит найти это в интернете. Ведь, у вас же есть к нему доступ? Ну, конечно есть, иначе бы Вы не читали сейчас эту, с позволения сказать, повесть.

Итак, шасси уже касались земли и, в голове Данилы вертелось огромное количество мыслей и планов, которые он рвался осуществить. А Джонатан не мог избавиться от осознания того, что на него уже наверняка объявлена международная охота. И, вполне вероятно, что Чехов уже подключил к поискам власти, полицию и наемников. Но, все же, он старался отвлечься и закончить наброски в  блокноте. На иллюминаторе оставались мелкие капельки мороси. Погода была ни к черту, небо заволокло тучами, было сыро и, ко всему прочему, моросил этот противный мелкий дождь.

Однако, Джонатан радовался дождю, как ребенок. Когда Данила Сергеев и Иван Хузов вышли из здание аэропорта, Джонатан прыгал по лужам, подставлял лицо мелким каплям и искренне, по-детски улыбался.
- Не светись. – буркнул Данила.
- А куда мы сейчас, Редд? – взяв себя спросил Джонатан.
- В очередную нору. – усмехнулся Данила.
- Знаешь, я что подумал? Ведь, нет никакого поиска истины, нет точек зрения, а все споры рождаются от разницы интерпретаций.
- Ну, допустим. Об этом еще Библейский рассказ один повествует. Про Вавилонскую башню. – кивнул Редд. – А это ты к чему?
- Да, я просто подумал, что все, что мне снилось, происходило со мной, в какой-то степени, в самом деле. Ну, и вообще, обо всей этой… спорной ситуации…
- Это в тебе лекарство говорит…  Скоро, совсем накроет. Пошли, надо торопиться – Редд схватил Джонатана за руку.
- Постой, а почему так долго на меня оно не действовало? Ведь, часов пять прошло.
- А… это я тебя обезвредил. Есть у меня один интересный коктейльчик. Раствор альбумина и норэпинефрин. Так что, он в тебе тоже играет? Бодрость не чувствуешь?
- Тоже мне, свой коктейль. – фыркнул Джонатан.  – Стандартный набор при передозировке. Теперь понятно, почему у меня внутри такой вихрь ощущений! – Джонатан засмеялся.
- Я все время забываю, что ты шибко умный, засранец! – улыбнулся в ответ Данила и подня руку, чтобы поймать такси.
Перед ними столпились несколько водителей неопределенной национальности, которые наперебой кричали что-то малопонятное и у каждого был свой неповторимый акцент. Друзья выбрали одного из них, с волосатыми руками, пузиком и добродушным, слегка маслянистым взглядом. Когда все трое погрузились в машину, водила повернулся к севшему на переднее сиденье Даниле и спросил
- Дорогу покажешь?
Данила хлопнул себя ладонью по лбу и обреченно ответил : «Да». Автомобиль зашуршал колесами прочь от аэропорта, а Джонатан уставился в окно, за которым мелькали деревья и дома и думал, что в сознательной части его жизни очень много событий и приключений. И это прекрасно. Монотонная дорога действовала усыпляюще и, Джонатан задремал.
«По большому счету, нет никаких путей и никто не может быть на шаг впереди. Все мы стоим на месте, потому, что нам некуда идти. А некуда идти, потому, что мы находимся НИГДЕ» - яркой вывеской вспыхнула эта фраза в голове у Джонатана и он погрузился в уже так знакомую ему ТЬМУ.
«За что ж ты так людей не любишь? с такой ненавистью писать нельзя....  Второй Буковски будешь. Согласись, по отдельности, все люди вменяемые и хорошие, парадокс среднего значения. Будь проще и люби этот мир глядишь, и люди перестанут быть говном…» : глухой голос начал пробиваться сквозь спокойную, вечную тьму.
« я вот, сейчас в метро ехал в одном вагоне с художником карикатуристом, преподавателем музыки, студентом технарем, решающим задачки по сопромату и с двумя студентами медиками, обсуждающими тему дипломной работы. Они тоже быдло и рабы?) так что, это ты видишь какую-то жесть, на деле, все не так уж плохо.»

Джонатан открыл глаза. Он находился все в том же такси, на переднем сидении сидел уставший Данила Сергеев и ничего больше не предвещало его то ли снов, то ли галлюцинаций. А, может, флешбэков. А, может, перемещений между мирами. А, может, все вместе.

Данила глянул в зеркало заднего вида и спросил:
- Не спится?
- Да чушь всякая снилась. – ответил Джонатан. – Будто мне кто-то говорит про доброту. Еще про вагон метро что-то было…
- Про что? – переспросил испуганно Джонатан – Вагон метро? Но, ты же не был никогда в метро.
- Ну да, не был – весело подтвердил Джонатан. – поэтому и говорю – чушь.
- Видишь ли –наклонившись к Джонатану, прошептал Данила – Мы сейчас и едем к метро. А ты об этом знать, ну никак не мог…
- А зачем? – не понял Джонатан. – Ах! Понимаю, конспирация. – и тихонько хихикнул.

Такси остановилась возле одной из станций Московского метрополитена. Толпа людей, похожих на муравьев, спешащих поскорее забраться в муравейник после захода солнца, суетливо толкалась и исчезала в дверях станции. Джонатану, почему-то, казалось это очень забавным и ему в голову пришли следующие строки:
Схожу я в недры подземелий,
И с грустью понимаю я,
Что наша жизнь, как муравейник,
Мы муравьиная семья.

Но так бывает, право слово,
Глядишь на брата-муравья,
Он, вроде вида же такого,
Но по натуре - он свинья.

А есть ещё, не ровня свиньям.
У этих ровни вовсе нет.
Хвост распускают, как павлины,
И весь ругают белый свет.

Бывают муравьи, как пчелки,
Козлы бывают муравьи,
У муравьёв есть свои "телки"
И есть свои же "соловьи".

И, вроде разные такие,
Но так похожи, хоть убей,
Поэтому так сложно видеть,
Кто настоящий муравей

Данила же, напротив, толкался с остальными, крича что-то вроде «Дайте же пройти, селяне!», будто уже приноровился к этому ритму и образу жизни. Джонатана, напротив, «внесли» на станцию. То, что он там увидел, было абсолютно неописуемо. От удивления и восторга он открыл рот. Высокие потолки с роскошной лепниной, переливающиеся разными цветами огни люстр, богатство оформления, гениальная мозаика, вообще все это великолепие, все это монументальное чудо заставляло, как бы сказал Джонатан «дофаминировать» его сознание. Он не мог налюбоваться этой красотой.
- Данила! – кричал он – Это же чудо света!
Данила же коротко усмехнулся и потолкал Джонатана ближе к вагону.

Вагон очень резонировал с вестибюлем. Там было тесно, техника была не нова, а монотонный стук колес нагонял тоску и дремоту. После столь яркого впечатления, вагон Джонатана слегка разочаровал, однако, сам механизм поезда его весьма увлек, и он погрузился в мысли о его устройстве. Он настолько замечтался, что когда они с Данилой подошли к дверям, чтобы выйти на другой станции, его сильно толкнули в бок, обозвав при этом словом, которое я, дорогие читатели, здесь не смогу написать, а затем, толпа просто вытолкала его из вагона, не забывая при этом кричать и ругаться. Это очень обидело Джонатана. Его первое знакомство с большим количеством людей было крайне неприятным. Собственно, как и первое знакомство с людьми вообще. Когда они пересели на другую станцию и сели в вагон, Джонатан принялся записывать тот стих, что пришел ему в голову, а также описал сложившуюся ситуацию. Писал он достаточно долго, так что не сразу заметил мужчину в слегка диковатом, словно старинном костюме – тройке красного цвета, с бабочкой, тростью и в шляпе с очень широкими полями, который с любопытством изучал то, что пишет Джонатан. Увидев его удивленный взгляд, мужчина низко поклонился и тягуче произнес:
- Виноват-с. – и щелкнул тростью по полу.
Джонатану очень понравился этот человек и он улыбнулся в ответ, собираясь что-то сказать в ответ, но незнакомец вдруг заговорил.
«За что ж ты так людей не любишь? с такой ненавистью писать нельзя….»

- Второй Буковски будешь. – перебил его Джонатан. – Кто Вы?
- Дело в том, что мы знакомы, Джонатан, и на днях должны были встретиться. Именно Вы назначили мне встречу в скором времени.
- Но я не..
- Не помните, разумеется, это понятно – незнакомец улыбнулся и жестом остановил приближающегося с грозным видом Данилу.
Данила послушно остановился и встал, как вкопанный.
- Я забыл представиться. Меня зовут Барон Госсэм. Вам, скорее больше помнящийся, как испытуемый, под номером Один. Можете смело звать меня Майкл, мистер Хьюз.
 Сердце Джонатана будто замерло. Однако в этот момент, двери вагона открылись, Данила схватил под руку Джонатана и потащил из вагона.
- Пойдем, пойдем, он просто какой-то сумасшедший.
- Скоро увидимся, мистер Хьюз. Я сам Вас разыщу! Мне есть, что рассказать Вам про Сесилью?
 Джонатан бросился обратно к дверям вагона, но Данила удержал его. Двери захлопнулись, незнакомец, улыбаясь, умчался прочь в большом синем вагоне образца 1973 года.
- Ты! – вскричал Джонатан и бросился на Данилу с кулаками.
Данила ловко увернулся и заломил руку Джонатана.
- Джонни, тебе не нужно с ним встречаться, он слетел с катушек, он может быть опасен! – кричал ему в ухо Редд. – Послушай же! Да не дергайся ты! Он может работать на Эденберга.
- Как и ты, когда-то. – прошипел Джонатан и вывернулся.
Они стояли лицом друг к другу, шумно дыша.
- Так, ты не сравнивай – возмутился Данила, я, все-таки изначально все это планировал. Я этот план пять лет дорабатывал. Пошли. Барон все равно тебя найдет, раз обещал.
- Почему ты так уверен? – не понял Джонатан.
- Это очень таинственная фигура… - загадочно произнес Данила в ответ.

Поднимаясь по ступеням эскалатора, Джонатан заметил, что люди, спускающиеся по соседнему эскалатору почему-то все плачут...Не рыдают, а именно плачут. Беззвучно, скрывая слезы и опуская глаза. Причем, плакали они совершенно по-разному. Кто-то сильнее, кто-то слабее. И Джонатан будто знал, отчего каждый из них несчастен. У кого-то висит кредит, у кого-то не клеится в личной жизни, а кто-то просто не нашел себя...
Лишь единицы из них были радостными и улыбались. Это были влюбленные парочки и просто молодые энтузиасты. Кто-то из них даже смеялся.

Джонатан зажмурился и потер глаза. Снова открыл. И опять по эскалатору вниз спускались серые горожане, чьи лица не выражали ничего, кроме тоски, вызванной рутиной обыденной жизни. Джонатан понял, что это было лишь видение и его сознание опять играет с ним в игры. Но оно было настолько точным, что он даже записал это в блокнот, обыграв это, как коротенький рассказ.

Когда они поднялись на поверхность, уже стемнело. Город светился вечерними огнями, и был похож на огромный выставочный центр.
Джонатан оглядывался по сторонам, восторженно вздыхая. Он втянул холодный Московский воздух и закашлялся.
- Добро пожаловать в Москву. – усмехнулся Данила. – Ты думал, что здесь воздух чище, чем в Лондоне?

- Я никогда по-настоящему не был в городе – зачарованно произнес Джонатан.
- Это – его окраина – отозвался Данила и жестом позвал Джонатана за собой.

Они прошли сквозь небольшой парк, миновали несколько домов и свернули в плохо освещенный дворик. Перед ними предстал трёхэтажный кирпичный дом.
- Здесь мы будем прятаться? – спросил Джонатан.
- Временно. Затем мы двинемся прямо в логово зверя.
- Что? – не понял Джонатан.
- Джонатан – Данила опустил руку на плечо Джонатану. – как ты думаешь, сможем ли мы уйти от этой погони?
Джонатан отрицательно помотал головой.
- Мы должны найти способ разоблачить Чехова и Эденберга. Чтобы сдать их властям. Ну… или…
- Что или? – спросил Джонатан.
- Или убить их. – холодно ответил Данила. – В любом случае, необходимо к этому подготовиться. Но, надолго этого укрытия нам не хватит, нас быстро найдут. Однако, след мы запутали.
Внутри дома было безжизненно. Было видно, что здесь давно никто не жил.
- Чей это дом? – спросил Джонатан.
- Алисы. – озираясь по сторонам сказал Данила.
- А, это той Алисы, в чьей квартире в Лондоне мы были. И еще на даче, в России.
-Нет.. не были.. – поворачиваясь к Джонатану, медленно произнес Данила. – Ты вообще про нее ничего не должен знать… Ну-ка, расскажи мне, что ты о ней знаешь, будь добр.
Джонатан рассказал ему все, что помнил. Данила в это время, то вскакивал со стула и прошагивался по комнате, то плюхался обратно, удивленно выдыхая : «Поразительно!»
- Что поразительно? – спросил Джонатан.
- Это, вроде как… была часть моего плана. Выходит… ты, вроде как, видишь будущее.
- Может, просто мое сознание смоделировало возможное развитие событий? – предположил испытуемый под номером один.
- Именно это я и имел ввиду. Нет, кое-что действительно было…
- Это как? – Джонатан внимательно посмотрел на лаборанта.
- Всему свое время – отозвался тот туманно. – Ты голоден? Может, поедим?
Джонатан заулыбался и бодро кивнул. Есть и правда, очень хотелось.

В два часа ночи в дверь постучали. Джонатан мгновенно вскочил с дивана. Он ночевал на втором этаже, в комнате с печной трубой, Данила же, спал на первом этаже. Однако, Джонатан в три прыжка очутился около него.
- Кто это? – прошептал Джонатан.
- Понятия не имею, сейчас выясним.
Медленно, стараясь не шуметь, Данила достал пистолет из-за пазухи и приблизился к двери.
Через пару мгновений он нервно сглотнул, и дрожащим голосом произнес :
- Это Барон Госсем.

 

- Джонатан! – обрадовался барон, расставляя руки для объятий.
Выглядел он так торжественно, что если бы не ночное время суток, можно было бы подумать, что его тут ждут.
- Я здесь по нескольким вопросам, но, кроме всего прочего, мистер Хьюз, я здесь, чтобы рассказать Вам о Сесилье.
Сердце Джонатана сжалось, а ноги подкосились.
- И сейчас, Вы, господин Сергеев не сможете меня перебить – продолжал барон. - Позволите войти?
Данила неохотно отошел, давай возможность барону войти. Когда барон вошел в освещенное помещение, Джонатан смог разглядеть его наряд. Тяжелая байкерская куртка из дубленной кожи, вся в металлических клепках показывала широкую грудь барона. Сапоги позвякивали шпорами. Барон щелкнул пальцами, и проигрыватель в комнате внезапно включился. Заиграв композицию Link Wray – Rumble.
Он медленно прошел в комнату, поглядывая на Джонатана с улыбкой. Когда он уже усаживался в кресло, украдкой ему подмигнул.
- Хорошо, что Вы хотите, барон? – после непродолжительного молчания спросил барона Данила.
Барон положил ногу на ногу, откинулся в кресле и деловито произнес:
- У меня есть информация, полезная Вам, а у Вас есть убежище для меня.
- С какой стати нам предлагать Вам убежище – возмутился Данила. – И что
Это за информация такая?
- Подожди. – сказал Джонатан. – Барон Госсем, почему Вам нужно убежище? И что Вы знаете о Сесилье?
- Сесилья жива. Она сейчас в безопасном месте, но и ей понадобится убежище. Что же касается причины столь радикальных мер – на этот моменте барон Госсем тряхнул рукавом и цепи на нем забрякали. – то спешу Вас, господа, расстроить. Проект закрыт, а все его испытуемые подлежат ликвидации.
- Надо обратиться к властям – закричал Данила.
- Боюсь, это не поможет… - ответил Госсем. – Власти дали добро на ликвидацию.  Никто не захочет огласки проекта.
- Где Сесилья? – спросил Джонатан барона.
- Она в безопасном месте, говорю же. Хотя, понимаю, Вам не терпится ее увидеть. Она скоро будет здесь.
Барон внезапно встал, подошел к окну и сказал:
- Беда в том, что сейчас каждый считает, что он умный.... что он самый исключительный....индивидуальный, до самых ягодиц....И самое интересное, что Пипл теперь полагает, что для того, чтобы стать умным, совершенно необязательно читать, саморазвиваться, думать. Любой кретин, который срифмовал любовь и морковь уже считает себя неповторимым поэтом, мать его. Каждый, кто попадает в ноты уже музыкант. А уж если у тебя доступ в интернет имеется, так ты уже инженер, медик, секс-инструктор и вообще, Бог. Полуграмотный век, кризис перепроизводства.... эх.... - он ехидно улыбнулся и посмотрел на Данилу.
Данила сжал кулаки, лицо его побагровело, однако, он сдержался и ничего не ответил Госсэму.
- Пойдемте со мной, Джонатан. – произнес барон. – Я отведу Вас к Сесилье.
- Никуда он не пойдет – вмешался Данила. – Джонатан, ты что, не понимаешь, что это ловушка?
Джонатан помотал головой и встал. Во дворе их ждал шикарный черный чоппер. А Данила все не унимался.
- Он же сдаст тебя этому живодеру, Джонни!
- А, может, это вы, Сергеев, хотите выдать местоположение господина Хьюза доктору Эденбергу? Поскольку тот пообещал Вам неплохое вознаграждение. – сверкнув глазами спросил лаборанта барон. – Поехали, мистер Хьюз, тут недалеко.
Мотоцикл зарычал и дернулся с места, оставляя клубы дыма за собой. Джонатан никогда не ощущал еще раньше такого чувства свободы и счастья. Было ли дело в том, что он скоро увидит Сесилью, возможно единственного человека, который спасал его от безумия его действительности, которого он любил, или в том, что он первый раз ехал на мотоцикле, а может, и все вместе, но это было прекрасно. Из динамика играла «Radar Love», как нельзя кстати, дополнявшая атмосферу поездки.
Мотоцикл остановился возле небольшого, симпатичного домика с милым участком вокруг.
- Приехали, Мистер Хьюз. – сказал Госсем. Входите.
От волнения у Джонатана подкашивались ноги. Барон толкнул дверь, и там, в прихожей, за маленьким столиком сидела Она, с заплаканными от ожидания глазами, сложив руки. Сесилья резко перевела взгляд на вошедших и бросилась навстречу к Джонатану. Она крепко обняла его, и они еще долго так стояли, не в силах пошевелиться, или ослабить объятия, пока барон не покашлял многозначительно, намекая на то, что не следует стоять в дверях. Весь вечер влюбленные не могли оторваться друг от друга, Джонатан лишь изредка поглядывал на тревожного барона, который всматривался в ночную улицу.

- Вы кого-то, или чего-то ждете, барон? – спрашивал несколько раз Джонатан.
- Ждать следует чего угодно, мой мальчик – неизменно отвечал барон.


Заснули влюбленные вместе, крепко прижавшись друг к другу.
Джонатана разбудил крепкий удар под ребра.
- Подъем, Хьюз! – прорычал чей-то хриплый бас.
Джонатана окружала снежная пустыня. Ветер дул такой сильный, что из-за поднявшегося снега ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки, так что Джонатан не видел человека, стоявшего над ним. Лишь силуэт…

Значит, все-таки, сдал…