Поступление

Поступление

Как и у всех, началось оно ещё в военкомате, в родном Бобруйске. Там учли моё желание стать политработником (обществоведенье-история отлетали у меня от зубов). Даже четыре из них … заставили вырвать, а потом отправили документы во Львовское политическое училище. Бобруйские медики не заметили (а может не захотели заметить) моего плоскостопия и именно туда была разнарядка.

Через месяц, где-то, документы вернулись  с пометкой: «Не обнаружено способностей к   …КПР».  Я, конечно, сразу  спросил
 — А что такое КПР?
 — Командно-политическая  работа  —  ответили  мне.
Солидно, подумал  я. Характеристику почитали и сразу это выявили. А характеристика была… не очень. И хулиганом был, и с бандюганами 20-23 лет дружил.

Только позже я узнал, чтот КПР – это культ-просвет работа. У меня не было никаких таких способностей. Может, разве что, кроме  умения писать художественным шрифтом, но в характеристике это не прошло. Львовская политуха готовила… начальников клубов. В армии их называли: «Наш директор цирка». И потом я был так благодарен тем, кто «не  обнаружил» эти самых  «способностей». На журфак я бы не  прошёл, а перспектива стать «директором  цирка» меня не  интересовала.

Так как сроки поступления уже поджимали, подавать документы, аттестат, где 50/50 соседствовали  тройки с четвёрками, в гражданский ВУЗ было поздно, да и рассчитывать на благополучный исход этого мероприятия я не мог, пришлось выбирать. Между артиллерийскими  —  ОдВАКУ и ХВАКУ.  За Одессу я был наслышан, а про такой город, как Хмельницкий …услыхал впервые. Решил, что в заштатном, не очень известном городе, моря в котором нет, и поступать будет легче  —  я на ХВАКУ согласился.

О чем я думал? Лезть в командное  училище, с плоскостопием и 94,5 кг  веса? Это при росте 180 см….  Но …полез.

Правда, я чувствовал, что мои знания не соответствуют моим низким оценкам. У физика я на уроках  был  «левой рукой». Все контрольные  по математике решал первым и на «пять». Но в аттестате имел только четвёрку по физике и тройки по алгебре и геометрии. Все зная, и решая любые задачи  — я устную  часть …игнорировал, не учил. По физике «пять» за задачи и хитроумные вопросы,  соседствовали  с «тройками» за …неученые параграфы. «Колы» на все шесть дневных клеток дневника тоже бывали…. За моё частое хулиганство. А по обеим математикам «пятерки» соседствовали с двойками за устные  ответы. Я и учебники-то не открывал.. Некогда было. Что? Гот гулянок отказываться? Ну и не нравилась мне учительница математики Людмила  Марковна. Как учитель… А женщиной была видной!


В училище прибыли в середине июля. Поселили на стадионе, в палатках, по 4 человека в палатке. Полторы тысячи нас было…

К экзаменам даже готовились. Некоторые. В том числе и мы – Кротов, Березовский и я. Мы в одной палатке жили. Час-полтора учили чего-то, а потом солнышко пригревало и  сидеть в палатке или учить вне её – было невмоготу. Выход нашли  быстро. Дальнейшие свои занятия переносили на …городской пляж. Брали с собой учебники, Иногда по дороге приобретали 3-х литровую банку «Солнцедара» - дешево стоила. Но не всегда  —  …бо было то, что ныне называют – «системным финансовым кризисом». А на пляже!!! Кругом стройные фигурки хмельничанок. До учебы ли тут?  Но к ужину …дисциплинированно появлялись.

Уход из училища тогда самоволкой всерьёз не считался. Перелезали  через забор стадиона только потому, что до отсутствующей части забора было метров 100   —  далековато! Он тогда только строился и, между старым и новым заборами, никогда не охраняемое ни нарядами, ни забором, пространство было.

Перед экзаменами обязательное (но на поступление, вроде, влияющее только у «троечников») тестирование  по физподготовке. Я его пройти просто не смог бы. Нули были обеспечены. Единственными видами  спорта, где я мог что-то показать были плаванье (из воды не выходил с первых чисел мая и до сентября с 11 до 17 лет) и лыжи (рос с 2-х до 11 лет на Севере и был лучше всех во взводе по этому виду). Но был  месяц …июль, полное отсутствие в Хмельницком снега и бассейна в училище. И что с плоскостопого "жиртреста" взять»?

И тогда я впервые в училище схитрил. Я пришёл к нашему «командующему», сказал, что я …прекрасный писарь, и был назначен писать! Я фиксировал результаты теста, а себе, сам, не сдавая, поставил тройки!

Пришли сами экзамены. Письменная математика и физика, хоть и волновался немного перед их сдачей, оказались для меня семечками. Две «пятерки»! Устная математика была для меня потруднее, но и на ней «четверку» получил.

Удивился, узнав, что таких, недобравших до максимума одного балла, нас было только восемь. Из  тысячи, допущенных к «мандатке». Остальные получили «двойки» и были уже дома. А один – Валера Мохнаткин, набрал все 15 балов.  И в этой восьмерке были оба моих «однопалаточника» и коллеги по пляжу  —  Кротов и Берёзкин. Мы заходили на мандатную комиссию в первой десятке, я седьмым!

Вошел я туда в таком виде: выпускной костюм и драные кеды. Хорошо, что галстук не вздумал одеть. Видок и так был комичный – толстяк, 17-ти лет, в кустюме и …рваных кедах. Туфли мои …скрали! Скорее всего старшекурсники и искать их было уже бесполезно.

Начальник учебного отдела, п-к Карпов, сразу почуял  —  проблемы со мной ему гарантированы. Поэтому, после того как меня представили, первым  вопросом был его вопрос:
 —  А как у вас с физподготовкой?
Я отвечал честно и нетвёрдо:
 — …Не …очень.
 —  А учиться у нас хочешь?
И только я собрался повторить то же, вмешался начальник училища генерал Кулев. Он, конечно, успел заглянуть в мое личное дело, успел выхватить  из автобиографии главное и задал свой вопрос, который я тогда с автобиографией связать не мог:
 —  А кто твой отец?
 —  Служит… Майор…
 —  В каких войсках?
 —  Артиллерист.
 —  Тут вопросов быть не должно! Отец фронтовик?
 —  Да.
 — Сын артиллериста, фронтовика и не хочет идти по стопам отца?  Поздравляю!  Вы приняты!
Так меня определили в курсанты ХВАКУ.

Пройдя «мандатку», вся наша троица  —  я, Кротов  и Березовский, перемахнули через забор и в ближайшую парикмахерскую  —  на вокзал. Там быстренько …под «0» и назад в училище. Было приятно идти по аллейке между спортгородком и полосой препятствий стриженными, ловя завистливые взгляды той 1000, что ожидала своей участи.

Знали бы мы, что ожидает нас, после завтрашнего переодевания в форму…