Сиятельство

Прохладный ноябрьский вечер. Тишина, редкие вспышки фар неслышимых машин где-то вдалеке, тёмное-тёмное небо. И лавочка. Два человека. Два случайно встретившихся человека.

- Помнишь, ты называл меня «Сиятельством»? Когда-то давно, кажется, в прошлой жизни. Не назовешь ещё раз?

- А твои «Сиятельства» дома не обидятся?

- Для старшего ты лишь призрак прошлого, а младший ещё слишком молод. Так назовешь?

- Для тебя – всё, что угодно… Сиятельство.

И снова тишина. И никакой реакции. И никакого отклика как когда-то.

- Приятно. Но как-то по-другому сейчас было. Можешь с выражением?
- Нет, - покачал я головой. – Уже не могу.

- Жаль. А помнишь, ты обещал потанцевать со мной? Это было в девятом?

- Я много чего обещал. Не исполнять же теперь всё?

Она вздохнула, а затем резко вскочила на ноги и упёрлась руками в бёдра. Я мог не смотреть на её лицо – и так догадывался, какой взгляд я сейчас заслужил. Взгляд полный детской обиды и игривого вызова. Выражал он что-то примерно: «Я на тебя обиделась, но можешь попытаться всё исправить». Я покорно поднялся и взглянул ей в глаза.

- Тогда ты был ниже.

Сейчас я немного обгонял её в росте, и эта маленькая победа вызывала во мне ребяческий восторг. И какую-то щемящую грусть.

- Я, наконец-то, догнал тебя.

- А я, наконец, отстала. Знаешь, как часто я этого хотела? Чтобы ты был впереди, вёл меня…

Мы оба не хотели ворошить прошлое. Мы оба давно его похоронили. Но я вдруг неосознанно протянул руку, приглашая на танец. Она беззвучно согласилась, мягко вложила свою маленькую ладошку в мою уже широкую. Вторая её рука легла мне на плечо. Я робко коснулся её спины.

- Неужели мы всё-таки станцуем?

- Если ты хочешь, - отвечаю одними губами и делаю шаг, затаив дыхание. Она отступает назад, едва не путается в ногах, но справляется, улыбается, шагает вперёд, теперь отступаю я, серьёзный, сосредоточенный, едва не хмурый. Она смеется. Глаза серебрятся от слёз. Сияют. Пролетает свет фар, мы делаем очередной оборот. И тихо спадают года, как оковы. И сгорает мир вокруг. Ком подступает к горлу. Я с трудом выдавливаю улыбку. И вдруг вижу её молодое личико. Совсем близко, как когда-то очень давно. И ту робкую улыбку, моё стеснение в отражении её сияющих глаз. У меня дрожат руки? Ещё оборот. Капля слёз падает на землю. Она уже не может сдержаться. Всхлипывает. Снова свет автомобиля выдернул нас из темноты. Подсветил дорожки слёз на её щеках, мокрые её глаза. Осветил безжизненные мои.

Ведь перед ними, перед моими глазами, зажёгся вдруг шестой класс. Тогда, кажется, я её впервые заметил. Выделил среди всех. Словно она светилась. Моё Сиятельство. И я пообещал самому себе завоевать её. Завоевал. Уже в восьмом классе мы были неразлучными друзьями. Затем я пообещал всегда её защищать. И всеми силами старался её защищать, оберегать её, как сокровище. А потом я пообещал всегда быть рядом. И мы были. Мы были! Закончилась школа. И почему-то всё рухнуло. Сначала рассыпалось последнее обещание: она уехала в другой город, и я не смог быть рядом. Я уговаривал её вернуться, молил не оставлять меня. Она уверяла, что всё будет хорошо, как вдруг лопнуло обещание защиты. Её изнасиловали в чужом городе. Я не находил себе места, бросил учёбу, работу, мечтал о какой-то нереальной мести, твёрдо решил вернуть её к себе. А потом растаяло первое и вместе с тем последнее обещание. Однажды она сообщила мне, что больше во мне не нуждается. Её кто-то завоевал.

И вот годы спустя мы стоим рядом, соединив наши руки. Посреди темноты. Смотрим куда-то далеко назад сквозь время и на глазах у нас слёзы. Мы замерли, не решаясь ни расцепить наши руки, ни обняться.

- Что с нами тогда случилось? – рыдая, вдруг спрашивает она.

Я помню, что случилось. Нас убило расстояние, нас убил несчастный случай, нас убило недоверие. Много всего нам помешало, со многим мы были не в силах справиться. Но ей я отвечу иначе.

- Мы перестали сиять...