Ява для сенокоса

В 1962 году, на сенокос ездили на мотоцикле «Ява», а это не мало, целых 13 километров. Я, Нина, мне 10 лет, ездила на мужском велосипеде. До сиденья я еще не доставала, попа крутилась туда – сюда. Родители косили сено на полянах «Заимки», я палкой разбрасывала валы. На следующий год, мне сделали не большую косу – литовку и поручали косить траву не высокую, не очень густую. (С 11лет и до 40 лет ездила на покосы: «Заимка и «Чернушка». Так же, ездили сестры: Галя, Таня, Надя).

Летом, в 1963 году, к нам с севера в отпуск приехал Долбушенко Володя. Мой отец, Тимошенко Иван Григорьевич, мама, Мария Григорьевна, еще до нашего рождения, взяли его на воспитание в 1948 году в свою семью, из «Осинцевского детского дома». Он учился в школе, учился в Ревдинском ФЗО, потом всей семьей проводили в армию). Он жил позднее: Магаданская область, Анадырский район, шахта «Угольные копи». Работал шахтером. Так вот, приехав к нам на 5 месяцев, он быстро включается в деревенскую жизнь.

Однажды утром, отец, мне и Володе говорит: «Съездите в деревню Давыдково, это 2 километра от нашего села, к деду за рыбой. Надо доехать до середины деревни, повернуть налево, спуститься с крутого берега к речке Ирбитке, пройти по навесному мосту на другой берег, затем повернуть вправо, отсчитать с правой стороны третий дом, это и будет дом деда. Вроде, какая бы тут трудность, да никакой.

Случилась трагикомедия, о которой я помню всю жизнь. Володя, от радости, что он будет гонять на Яве, быстро заводит мотоцикл, я уже сижу сзади него. Он пробует тронуться, не выходит, все домочадцы наблюдают, он включает вторую скорость, мотоцикл из придорожной пыли, наконец то вырывается, я съезжаю и сижу уже только на номере, за Володю ухватиться не могу, его разворачивает на45* и мы на повышенной скорости вылетаем на противоположную сторону дороги, голова мотоцикла впивается в палисадник у дома Лопуховых, мы разлетаемся в разные стороны.

 Я очухиваюсь, смотрю, я на мне платье задрано, голова трещит, ноги, руки в ссадинах. Володя лежит в противоположной стороне, очнулся, трясет головой, потихоньку встает и смотрит на меня, все ли со мной в порядке. Обращаем внимание на то, что фара у мотоцикла  разбита, привода снаружи болтаются. Отец отправляет меня за рыбой на велосипеде. Вот, что значит придорожная пыль. Съездила я за рыбой, уже обратно проехала полдороги, смотрю Володя едет, у мотоцикла голова замотана, фары нет, провода видно. Представляете, надо по делам ездить, расстояния между ближними деревнями 3 – 5 километров, до Ирбита 30 километров, а тут такая авария: голова – фара у мотоцикла, ножная педаль, педаль переключения скоростей сломаны, их надо заменять и ремонтировать. И где достать детали в те 60 - годы?
Отец повез мотоциклетную технику ремонтировать в леспромхозовские ремонтные мастерские, сам конечно расстроился. Одно слово - молодость, лихачество. Хоть свои - то головы остались целы, как нам все вокруг говорили, а могло быть и хуже. Теперь смеюсь, а было не до смеха.
                Нина Ивановна Исакова