Глава 1

- Не хочу!
- Прекрати немедленно, ты ведешь себя глупо!
- А мне все равно! Не хочу домой!
Осенняя, промозгло-серая ночь опускалась на город. По мокрому шоссе носились автомобили, прорезая сумерки светом ближних фар. Запоздалые прохожие торопились по своим делам: погода не располагала к неспешным прогулкам, а холодный ветер, незаметно подкравшись со спины, так и норовил забраться за шиворот пальто. Уличные фонари безучастно взирали на мир пустыми глазницами разбитых ламп, лишь немногие из них тускло освещали тротуары. По мостовой размашисто шагала девушка в легком осеннем пальто, за руку она тащила хныкающую девочку лет пяти. Девица недовольно морщила нос и близоруко щурилась в неверном свете фонарей. Девочка спотыкалась и едва поспевала за ней: левой рукой она бережно прижимала к груди новенький красный мяч, одновременно умудряясь держать замерзшими пальцами пакетик с леденцами.

- Ты не понимаешь! Я обещала Мишутке рассказать сказку на ночь! В садике ночью  пусто и темно, Мишутка ни за что не уснёт без меня! – хныкал ребенок, то и дело всхлипывая носом.
- Обойдется без сказки, - беззлобно фыркнула в ответ девица. – Пусть сказку расскажет Кукла с голубыми волосами. Плюшевые медведи, знаешь ли, не такие капризные, как маленькие девочки!
Девочка на минуту задумалась, но такая отговорка не показалась ей убедительной.
- А вдруг она не умеет рассказывать сказки? Или её сказка не понравится Мишутке?
Девушка недовольно поджала губы, но ничего не ответила.
- А вдруг… Ой, мой мячик!
Малышка в очередной раз споткнулась, мячик выскользнул у нее из рук и, с размаху плюхнувшись в лужу, покатился прочь.

- Растяпа! – с досадой воскликнула девицу. - Стой, ты куда?!?
Весело прыгая по выбоинам в асфальте, мячик проскакал пару метров и ухнул вниз по лестнице, ведущей в закрытую на ремонт станцию метро. Ребенок, вырвавшись, ловко поднырнул под ограждение и бросился вслед за игрушкой. Девушка кинулась следом за малышкой, помянув недобрым словом рабочих, не перекрывших вход в подземку.
«Только бы не угодила в какую-нибудь яму или не свалилась с перрона», - с ужасом думала незадачливая нянька. - «Поймаю – убью на месте! Нет, лучше сдам матери, она её сама прибьет».
На пустой станции царила непроглядная темень, только под потолком вдоль лестницы мерцали люминесцентные лампы, и то через одну.
Проклиная всё на свете, девушка выбежала на перрон, тщетно озираясь по сторонам в поисках несносного ребенка, но малышки нигде не было видно. На дальней стене станции, за рельсами мигала единственная лампа, искрясь и потрескивая, так что во тьме угадывались очертания уложенной штабелями плитки и сваленных в кучу досок. Прищурившись, девушка безуспешно пыталась различить в сумраке подземки розовую курточку ребенка.

- А ну стоять! – она, наконец, заметила девочку: она тянулась за мячиком и вдруг свалилась вниз, прямо на рельсы.
Девушка, рискуя налететь впотьмах на кучу строительного мусора, рванулась на свет: больше всего она боялась, что ветку метро не перекрыли. Едва не сломав каблук, она приземлилась на рельсы, а девочка, как ни в чем не бывало, шагала дальше по шпалам. Мячик неизвестно как оказался здесь, и теперь малышка, позабыв обо всем на свете, тянулась за ним. Стук собственного сердца громко отдавался в ушах девушки, словно грохот колес приближающегося поезда, она попыталась успокоиться и огляделась – к счастью, нигде не было видной огней состава.

- Ты с ума сошла?!? – вне себя от страха, закричала она на ребенка. – Ты могла споткнуться, удариться обо что-нибудь, сломать себе… О чем ты думала? Больше никогда, слышишь! Никогда не буду забирать тебя из садика! С меня хватит!
Малышка удивленно посмотрела на девушку: хотя редкостная зануда, но все же она –  её подруга, и по воскресеньям иногда заходит выпить чаю с куклами и состроить глазки её старшему брату.

- Эль, ну чего ты… Если я потеряю мячик, мама будет ужасно ругаться! Она ведь только вчера мне его купила… - растерянно пролепетала девочка, рукавом куртки бережно вытирая перепачканный в грязи мяч.
- Нет уж, с меня хватит! – с дрожью в голосе ответила девушка. – Все, Аня, мне твои выходки надоели. Немедленно иди сюда! Ох, и попадет же тебе дома… Посмотрите на неё, вся куртка в грязи, настоящий поросёнок…
- Подожди ты… Смотри, тут дверь.
Анечка с удивлением смотрела на железную дверь, запертую на массивный висячий замок: металл выглядел довольно старым, по краям расползались бурые разводы ржавчины, к замку, похоже, давно никто не притрагивался.

- Дверь как дверь, - безразлично пожала плечами Эля. – Наверное, там какое-нибудь оборудование. Забудь про неё, нам пора домой.
- Врешь ты всё! Раз дверь, значит, там кто-то живет! – упрямо замотала головой девочка. – Представляешь, как этому кому-то под землей одиноко? Давай зайдем к нему в гости!
- Тоже мне, придумала. Видишь – на двери замок, даже если там кто-то живет, его точно нет дома, - устало ответила девушка. – Вот, смотри…
Эля отлично знала упрямый нрав Анечки: чтобы подтвердить свои слова, она сделала несколько шагов вперед и, схватив рукой замок, дернула его вниз. Раздался противный скрежет, и проржавевшая железка с грохотом упал к ногам девушки.

- Вот видишь, он дома! Пойдем к этому кому-то в гости! Вдруг у него есть пирожные к чаю? – обрадовано захлопала в ладоши девочка, редкостная сладкоежка. – А если нет, я поделюсь с ним конфетами!
Девушка с раздражением посмотрела на свою перчатку, перепачканную ржавчиной. Дети – такие фантазеры, вечно выдумывают невесть что, играют в воображаемые миры. Жаль только, коллоквиум по философии в университете не воображаемый, а вместо подготовки к нему она сейчас возится с неугомонным ребенком.

- Ох, до чего же ты упрямая! Смотри, нет тут ничего, - проворчала Эля и, ухватившись кончиками пальцев за край двери, потянула её на себя. Массивная конструкция, тихо скрипнув несмазанными петлями, легко поддалась. В полутьме подземной станции хлынувший из проема свет показался нестерпимо ярким, и девушка зажмурила глаза. Ещё не успев сообразить, что произошло, она почувствовала: здесь что-то не ладно.
- Ух ты! – восторженно запищала девочка. - Вот это лес! Совсем как на картинках!
За дверью действительно оказался лес: самый настоящий, словно не находилась эта дверь, запертая на висячий замок, глубоко под землей, за рельсами на станции метро. Изрезанные шрамами стволы сосен подпирали макушками низкое, свинцовое небо с разбросанными тут и там клочьями облаков, разлапистые ветки деревьев почти скрывали его от глаз незваных гостей. В лесу царила удивительная тишина: не то чтобы тут не слышно было ни единого звука, звуков здесь словно не существовало. Казалось, все живое чуждо природе этой сумрачной чащи.

- Эля, смотри, тропинка! Значит, тут люди ходят! – обрадовалась Анечка. – Там, за ёлками что-то есть. Пойдем скорее! – ребенок бесстрашно отправился навстречу воображаемым приключениям по тропинке, едва различимой в лесной подстилке.
- Это сосны. Не ёлки, а сосны, - Эля машинально поправила девочку, с трудом подавив желание схватить рукой зеленые иголки, чтобы  убедиться - они не обман зрения.
Девушка недоверчиво сделала шаг вперед, ожидая, что в любую секунду наваждение растает. Под ногами зашуршала сухая листва: не осыпавшаяся хвоя, а именно листва, хотя среди исполинских сосен не было видно лиственных деревьев. Эля оглянулась назад и замерла, пытаясь понять, в чём кроется подвох: всё тот же лес вокруг, но прямо перед ней, на земле, одиноко стояла железная дверь, за порогом которой на стене станции метро потрескивала единственная лампа. Эля недоверчиво хмыкнула и, стараясь ступать осторожно, обошла странную дверь вокруг. С обратной стороны в проем был виден всё тот же сосновый бор, и никакой станции метро. После минутного колебания девушка перешагнула через порог. Вокруг – снова лес, и только позади, на перроне за рельсами мигает лампа.
«Не пью, не курю, а все равно какая-то чушь мерещится», - саркастично заметила про себя Эля, пытаясь заглушить нарастающую в душе тревогу. Сейчас важнее найти маленькую девочку, рисковавшую встретиться в нереальном лесу с реальными неприятностями, нежели разгадать тайну двери.
Стараясь не думать о том, откуда под землей сосновый бор, девушка быстро шагала вперед по тропинке. Вокруг, насколько хватало глаз, простирался безмолвный лес. Тропинка, петляя между деревьями, плавно шла под уклон: впереди, за частоколом сосен, Эля заметила маленький пруд, заросший ряской и грязно-белыми цветами. Берег был выложен потрескавшимися бетонными плитами, уходившими под воду. У самой кромки на корточках сидела Анечка и заворожено смотрела на цветы, сжимая в одной руке пакетик с леденцами, а в другой – злосчастный мяч.

- Быстро ушла оттуда! - рявкнула девушка. – Хочешь упасть в это болото? Я тебя оттуда вылавливать не буду!
Девочка подняла глаза и с удивлением уставилась на старшую подругу, будто не сразу узнав её.

- Да ладно тебе, тут совсем не глубоко, - беспечно ответила малышка. – Там, дальше по тропинке – полянка, пойдем, посмотрим.
- Вернись! Ну хотя бы подожди меня! – взмолилась девушка, с досады ободрав пучок иголок с попавшейся под руку ветки. Пообещав себе больше никогда не забирать девочку из садика, Эля, проваливаясь каблуками в сырую почву, поспешила за Аней, снова убежавшей вперед.
Тропинка пошла вверх, на середине пологого склона девушке удалось догнать непослушную малышку и схватить ее за руку. Вдвоем они выбрались на небольшую прогалину, где их тропинка терялась в переплетении множества точно таких же тропок, разбегавшихся во все стороны и терявшихся в лесу.

- Как их много! Прямо как у бабушки в деревне… – озадаченно протянула девочка и вышла на середину поляны, увлекая за собой Элю. Это было странное место: низкое свинцовое небо, закрывавшие солнце (если оно здесь вообще есть), словно срисованные одна с другой сосны, и всё какое-то блёклое, даже тишина. Всё словно ненастоящее, иначе не скажешь.
Вдруг сильный порыв ветра просвистел меж сосновых лап и, подняв с земли пожелтевшие листья, вихрем закружил их в центре поляны. Он словно вывел Элю из оцепенения: её внезапно охватило странное чувство – не паника, не страх, но чёткое ощущение того, что надо немедленно уходить, уходить пока не поздно. Девушка, задыхаясь от волнения, резко развернулась, едва не потеряв из вида нужную тропинку. Неведомая сила словно вытесняла спасительную тропу из поля зрения, пыталась запутать, увести взгляд к земле, скрыть путь назад к железной двери от незваных гостей.

- Мы уходим, - пытаясь унять дрожь в голосе, отрезала девушка и, схватив Анечку под локоть, потащила её назад.
- Стой! Я конфеты выронила! – закричала девочка, тщетно пытаясь вырваться.
Не обращая внимания на недовольные вопли малышки, Эля тащила её за собой. Больше всего она боялась оглянуться назад: что-то нещадно гнало её сквозь хлеставшие по лицу колючие ветви, мимо заросшего пруда, вверх по склону и вперед. Сознание боролось с пугающей, назойливой мыслью о том, что в этом сосновом лесу глубоко под землей двери уже может не быть.
Несмотря ни на что, дверь оказалась на месте, а в открытом проеме виднелась знакомая станция метро. Передавшееся от старшей подруги чувство страха заставило причитавшую всю дорогу Аню замолчать: спотыкаясь на бегу, ребенок покорно следовал за девушкой. Эля перешагнула через порог, утягивая за собой девочку, и оказалась внизу, на рельсах. Девушка помогла малышке забраться на перрон, после этого сама, больно ударившись коленом о бордюр, выбралась наверх. Подхватив девочку на руки, она поспешила к выходу из подземки, на промозглые улицы утонувшего в осенней ночи города.
Эля, споткнувшись на ступеньках, едва не упала и вынуждена была обернуться: внизу, за спиной искрилась и потрескивала лампа, выхватывая из темноты край железной двери. Даже здесь, на улице, странное ощущение не покидало девушку: они совершили то, чего делать не следовало, и теперь нечто незримое преследует девочек по пятам.    
Наверху всё осталось по-прежнему, словно не существовало под землей загадочной двери и серого леса за ней. Машины окатывали редких прохожих грязной водой из-под колес, пешеходы не обращали внимания на запыхавшуюся девушку, тащившую на руках малышку в грязной розовой курточке. Эля никак не могла остановиться, продолжая бежать куда глаза глядят, подальше от перекрытой подземки. Свернув с проспекта на боковую улицу, она опустила Анечку на землю, схватила её за руку и снова бросилась вперед. Тем временем к городу подкрадывались невидимые во тьме грозовые тучи.
Звонко цокали по мокрому асфальту каблуки девушки, Аня, подгоняемая страхом, бежала со всех ног, немного впереди запыхавшейся старшей подруги. Эля спиной чувствовала нечто, преследовавшее их от самой поляны, где сходились тропинки таинственного леса. Она надеялась найти незапертый подъезд, чтобы укрыться и перевести дух.

- Не подходи к дороге! – вдруг крикнула девушка. Анечка испуганно шарахнулась от обочины и побежала вплотную к стене дома.
Начался дождь: крупные капли барабанили по асфальту, стекали холодными струйками по лицу. Наконец, девушка увидела дверь с обгоревшей, мертвой коробкой домофона. Одним прыжком Эля нагнала малышку и подтолкнула ее в сторону подъезда. Где-то совсем близко угрожающе пророкотал гром. Эля рывком распахнула дверь и, втащив девочку в подъезд, захлопнула её за собой.

- Если домофон сломан, это не повод вламываться! Девушка, вы что себе позволяете? – гневно воскликнула полная консьержка, ревностно нёсшая вахту на вверенной ей территории. Эля изо всей силы уперлась руками в дверь, словно боялась, что сюда заявится воображаемый преследователь. Закутанная в серую шаль женщина лет пятидесяти с одутловатым лицом и маленькими поросячьими глазками злобно таращилась на незваных гостей, судорожно сжимая в руке связку ключей.
Дверь никак не желала закрываться до конца, несмотря на все усилия Эвелины: петли заело, и в щель задувал острый, холодный ветер.

- Прекратите немедленно! Я полицию вызову! – взвизгнула женщина, честно отрабатывая взносы жильцов.


- Чего стоишь, помоги мне! - рявкнула девушка непонятно в чей адрес, изо всех сил налегая на дверь.
Но закрыть её она так и не успела. Чья-то рука протиснулась в приоткрытую дверь, длинные, узловатые пальцы словно когти впились в металлическую раму. В тот же миг дверь распахнули с такой силой, что она с грохотом ударилась о стену, девушка отлетела назад, сбив с ног консьержку. Анечка отскочила в сторону, испуганно закричав, в небе громыхнуло, молния расколола тёмные небеса, вонзилась в город и ушла под землю. В дверном проеме стоял высокий мужчина, закутанный в темно-зеленую накидку до пола, в правой руке он сжимал деревянную трость в тёмных наростах. У девушки в глазах потемнело от страха, едва она взглянула на него: рот человека кривился в злобной ухмылке, спутанная, клочковатая борода почти скрывала губы, темные зрачки, впившись в Элю, горели безумием. Голос незнакомца, низкий и хриплый, заставил задрожать от ужаса даже хамоватую консьержку.

- Те, кто умеет открывать Двери, или со мной, или против меня!
Произнеся эти слова, мужчина отступил назад, в бушующую, грозовую тьму осенней ночи и вдруг исчез, словно растворившись в воздухе.
Ошарашенная консьержка так и осталась сидеть на ступеньках с открытым от удивления ртом, красный мяч закатился под лестницу. Анечка, глотая слезы, бросилась к девушке, в оцепенении замершей на полу. Малышка схватила её за лацканы пальто и, с ужасом глядя в пустые, расширенные зрачки подруги, закричала:

- Элечка, милая, пойдем домой, ну пожалуйста! Я к маме хочу! Ты меня слышишь?!?
Но девушка её не слышала. Больше никогда в этой жизни Эвелине не суждено было услышать голос маленькой Ани.