В ином

Она проснулась с криком. Снова чужие глаза. Юбилейный, сотый раз. Проснувшись, она долго приходила в себя, и, окончательно вернувшись к реальности, рядом с собой обнаружила обнажённую, приятной наружности девушку. Попытки вспомнить, откуда она попала к ней в дом, не увенчались успехом и потому она поспешно начала будить спящую. Та, томно вздыхая и продолжая ворочаться, наотрез отказалась вставать («Котик, ещё минуточку!..»), поэтому Сэнди (так звали нашу пробудившуюся) стала интенсивнее её тормошить.
— Котик?! Убирайся отсюда!
Девушка едва расслышала, что от неё требуется, но начала потихоньку понимать, что с её вчерашней любовью творится что-то неладное. Посмотрев на часы на дисплее телефона, лежавшего под подушкой, она удивилась — с какой стати её будят в 6 утра? Но всё же повиновалась приказу Сэнди и неспешно начала подниматься.
— Живо!
«Да что такое?» — подумала она.
Сэнди была вне себя. После очередного контакта она пребывала в амнезии и не могла вспомнить, что делала прошлым вечером.
Крик Сэнди разбудил Томаса, её племянника, с которым она жила. Он знал о её странностях и потому уже не удивлялся, что Сэнди, по своему обыкновению, привела в их дом очередную пассию, переспала с ней, а после будто обухом по голове: она не могла что предшествовало их бурной ночи. Ему было не впервой слышать подобные крики.
«Вставай, я тебе сказала! Бегом!» — слышалось из большой комнаты. Томас жил в спальне.
Послышался плач, возгласы «За что? Что я сделала не так?» и резкие ответы на них: «Как ты вообще очутилась здесь, ты!», после этого — вопли любовницы, шуршание плаща и хлопок входной двери. Он встал с кровати, оделся и вышел в коридор. Сэнди держалась руками за голову.
— Опять? — спросил Томас, положа руку ей на плечо.
— Как видишь, — вздохнула Сэнди.
Сэнди была девушкой примерно 26-27 лет, весьма привлекательной, с угольно-чёрными волосами «каре» и тёмно-карими глазами, с хорошей фигурой («Не будь ты моей тётей, я бы попытался тебя соблазнить» — говорил ей Томас не раз) и, в общем-то, вполне себе нормальной девушкой. Но с одним интересным «косяком» в её биографии — как только она ложилась спать, то просыпалась в теле другого человека и проживала несколько часов его жизни. Томас в самом начале, став только жить с ней, всячески пытался отговорить её и заставить бросить это весьма опасное занятие, но позже смирился с тем, что его тётушка не может ничего с этим поделать, потому как иной мир стал заменять ей реальность.
Что же касается Тома, то ему было около 19 лет. Ничем не выдающийся, непримечательный, хоть и довольно симпатичный с виду уже в статусе «молодой человек» парень. Он забросил учёбу, потому что своим долгом посчитал заботу и присмотр за своей странной тётей. Он учился на дому, получая к тому моменту высшее техническое образование. Пару лет назад он ещё видел себя каким-то инженеришкой, получавшим чуть больше минимального оклада в месяц, но сейчас он выкладывался лишь ради «корочки», дабы, если он всё-таки заимеет отдельное жильё, потихоньку начать пробиваться в свет.
— Что же с тобой такое, а?
— Томас, ты же знаешь — иначе не выходит. Я не могу не спать всю ночь только ради того, чтобы сохранить отношения со случайной незнакомкой из забегаловки.
— А ты попробуй.
— Сотый раз я слышу это твоё «попробуй».
— Надо будет — скажу и в сто первый, — отрезал Том. — Ты ведь даже не пытаешься. А ведь у тебя могло бы получиться при должном старании. Ты не пытаешься, понимаешь?
Сэнди глубоко вздохнула. Она пыталась. Всякий раз, когда она пыталась не спать, невидимая сила сама клала её голову на подушку, закрывала ей веки и погружала в чужое тело, жизнь которого была полна непредсказуемых поворотов и смертельной опасности. Как Сэнди поняла, это был очень властный человек, но потому за ним всегда была охота. Почему-то она знала — умрёт он, умрёт и она. Говорить об этом Томасу она всё не решалась. «Не стоит усложнять» — почему-то решила она.
Томас, как уже было сказано, приглядывал за своей тётей. В его обязанности входило готовить ей, если после очередного «погружения» она была измучена (что было довольно часто), помогать ей по дому, следить за её сном, если его самого мучала бессонница (что также случалось нередко) и записывать всё, что с ней происходит во время погружения, в свой блокнот. Он был достаточно большим и тяжёлым; в этой книжонке уже находилось весьма много записей с подробным изложением всего того, что ему приходилось наблюдать.
— Что же на тебя так действует? Может, нам стоит сменить квартиру? Возможно, дело в ней? — не унимался племянник.
— Куда мы съедем, глупыш? И за какие деньги? — посмотрела с укором на него Сэнди. — Я не работаю, весь груз лежит на тебе, но этого мало, а я со своими этими приколами вряд ли смогу работать нормально. Провалы памяти скажутся.
Томас многозначительно взмыл глаза к потолку. Она права — выезжать им действительно было не за что. Сам он подрабатывал написанием заказных статей на инженерную тематику, тем самым совмещая приятное с полезным. Но жалования хватало лишь на пропитание да оплату квартиры. Да и то не всегда — ведь зарплата зависела напрямую от качества статьи, а оно порой хромало из-за нервов и бессонницы, навалившихся на Томаса в последнее время.
— И за что мне это? — полуплача прошептала Сэнди.
— Эй, — обнял её Томас. — Всё будет хорошо, не раскисай почём зря. Ты сильная. Нууууу?
Она посмотрела ему в глаза, уже заливаясь слезами:
— Сам понял, что сказал? Вряд ли, Том, вряд ли, мой хороший. Не будет. Ни в личной жизни, ни в работе, ни уж тем более во сне, которого я боюсь как огня.
— Будет, Сэнди, будет. Всё будет хорошо. И даже лучше. Не киииисни! — гладил её Том по волосам.
Они жили вместе, потому что Сэнди была единственным родственником и, как следствие, опекуном Тома. Родители уехали за границу и погибли там из-за террористического акта, а прародители давно отдали душу то ли богу, а то ли дьяволу. Томасу было 14, когда он перебрался к своей тётушке на ПМЖ. Первые недели ему было страшно, так как каждой ночью Сэнди порой разговаривала во сне, ходила по квартире, могла прибегнуть к учинению бепорядка. Однажды она чуть не задушила во сне Тома, придя к нему в спальню, но он начал бить её по щекам до тех пор, пока она не проснулась. Она долго просила у него прощения, но он был в таком шоке, что ещё несколько дней не просто не разговаривал с ней, а вообще не мог вымолвить ни слова. Все звуки терялись у него ещё на стадии зарождения — настолько сильно повлиял на него этот случай. Но позже он привык к такому положению дел. Тогда Сэнди ещё работала кассиром, но проработала относительно недолго, как уже можно догадаться — из-за её недосыпов вследствие вселения и краткосрочной амнезии она часто делала просчёты в таблицах расходов и доходов, чуть не разорив магазин. Хозяин выгнал её без выходного пособия, будучи уверенным, что она попросту проводила финансовые махинации. Она не могла успокоиться пять дней кряду и ушла в запой, приводя при этом каждый день домой новую девушку и проводя с ней ночи. Оттягивала момент засыпания при помощи секса. Но всё кончалось ровно так же, как и сегодняшним утром — её очередная подруга по койке наутро обнаруживала, что её выставляют за дверь, всячески при этом оскорбляя. Когда Томас пересказывал Сэнди события прошлых вечера-ночи, она порой начинала всхлипывать, запивая слёзы пивом, а Том приходил к выводу, что, возможно, ему следовало бы держать свой правдолюбивый язык за зубами.
Сэнди не знала, что с ней происходит и решила пройтись по психиатрам. Они утешали её: «Это пройдёт; попробуйте делать так-то и так-то, пить то-то и то-то…». Но это не помогало. Ей не помогли ни таблетки, ни воздержания ото сна. Она бродила по кухне и постоянно что-то жевала, перебивая себе сон; пила кофе чашку за чашкой, чуть не израсходовав их месячный запас растворимого сублимированного, но всё кончалось тем, что Том слышал крики со стороны кухни и находил её там ворочающейся с закрытыми глазами на полу. Оттаскивая её в зал, Том проклинал судьбу за то, что она обрекла его и его единственную родственницу — тётю — на такие страдания. Ему приходилось нелегко, но он понимал, что Сэнди приходилось ещё тяжелее.
— Нужно выбивать клин клином. Я поняла! — неожиданно для себя и Томаса вскрикнула Сэнди. — Что, если я попробую прожить в этом теле сутки и попробовать скрыться? Может быть, всё это закончится?
— Не думаю, что это хорошая идея. Ты можешь всё усугубить.
— Попробовать стоит, — не унималась Сэнди.
— Я боюсь за тебя. Может случиться что угодно.
— Ты бы за себя лучше переживал — это с тобой может случиться что угодно по моей вине.
Том нервно взялся за свою шею.
— Об этом я и говорю, — буркнул он. — С НАМИ может случиться что угодно. Сэнди, пожалуйста, — взмолился Том, — не делай этого. Ты не знаешь, что может случиться там (в этот момент он кивнул головой в неопределённом направлении).
— Я уже повидала «там» достаточно, племяш. Мне уже ничего не страшно, — улыбнулась Сэнди. Хотя, по правде сказать, улыбка у неё получилась неправдоподобной — станешь тут улыбаться, когда с тобой творится такое!

После приготовленного Томасом завтрака в дверь постучались. Это были Кэт и Самуил, которому больше нравилось, когда его называют Сэм (и мы не станем исключением) — друзья Томаса и Сэнди. Да, Том тоже приходился им другом, несмотря на его возраст — ведь именно ему они могли доверить какие-то однодневные планы по типу пойти куда-то погулять или совершить какие-то покупки. Но Сэнди всё-таки была им несколько ближе — они приходились друг другу ровесниками.
— Ну что, Сэнни, опять прогнала очередную девчушку? — хихикнул Сэм, пропустив вперёд себя Кэт и закрыв за собой входную дверь. — Она до сих пор сидит у подъезда и плачет.
— Сэм, не напоминай, и без того хреново, — опустила глаза к полу и виновато проговорила Сэнди. — Русая, кучеряшка?
— Она самая, — подтвердила Кэт. — Чуть ли не кричит; там, верно, весь дом собрался утешать её.
— И как они только не унизили меня публично за совращение, — улыбнулась Сэнди, вытирая стол тряпкой. — Давно уже пора, наверное.
— Да брось ты. Ну, в самом деле, — подбодрила её Кэт.
— Считай, что ты живёшь как типичный мужик, который разводит баб на одну ночь и потом делает вид, что не знает, кто они такие и что забыли в твоей койке, — рассмеялся Сэм. Он слыл в их компании весельчаком.
— Так она так и делает, — послышался за их спинами голос Тома. — Точь-в-точь, как ты описал.
— Здравствуй, громила, — поприветствовал Сэм Томаса и повернулся к Сэнди. — Ну ты мужик вообще, — расхохотался он на всю кухню. — Чтоб я так жил – с красивой мадам без претензий к твоей персоне!
— Как будто ты живёшь иначе, — съязвила Кэт.
— Ну, в общем-то так и живу, ты права, кис, — суховато отсёкся Самуил. — Без дополнительной головной боли типа «Ой, свози меня в ресторан» или «Ой, милый, мне кажется, я жирная!» (Он акцентировал на слове «жирная», скорчив при этом максимально недовольную гримасу.) Это всё пустая трата времени. Ведь всё равно всем известно, что любой девушке нужны лишь секс и деньги.
Кэт неодобрительно посмотрела в его сторону. Сэм уловил этот взгляд и усмехнулся:
— Ах, да, ещё бы и принца на белом коне… — и в ответ на это проследовал толчок локтем в бок.
— Ой, кажется, я задел чувства нашей Мальвины, — добродушно подколол девушку Сэм, за что получил ещё один удар в рёбра.
Сэнди приложила руку ко лбу, закрыла глаза и покачала головой. «И так каждый раз», подумала она.
— Ладно, ладно. Сегодня выберемся куда-то просвежиться, ребятки? — потирая левый бок, спросил Сэм.
— Ещё не уверена. Я чутка паршиво себя чувствую.
— Хех, как знал. У меня есть отличное лекарство. Кэт, притащи-ка сумку.
Кэт, принесла весьма большую сумку и поставила её на кухонный стол. «Вообще-то это обязанность мужчины», про себя обвинила она Сэма и заодно Томаса. После этого открыла её и достала две бутылки виски.
— Ребят, а мы не лопнем? — боязливо покосилась на тару Сэнди.
— Лопнем? Я за равномерное распределение алкоголя среди населения данной квартиры, потому налью даже Томасу, хоть он ещё маленький, — усмехнулся Сэм и подмигнул Тому. Ему же не пришлась по душе эта фраза.
«Я бы поспорил тут, кто ещё маленький» — про себя отметил он. Сэм действительно был маленького роста и слегка полноват — видимо, поэтому он слыл добряком и весельчаком, потому как полные люди порой такими и оказываются. Носил он зачастую рубашки с короткими рукавами на манер тех, что носят на Гавайях, и при этом для него не имело значения время года. Выглядел он весьма забавно в таком наряде.
— Тогда и выходить уже никуда не будем, — учла Кэт, поправляя непослушную прядь тёмно-синих волос. Она вообще обладала незаурядной внешностью и так же незаурядно одевалась. Синие, свисающие до плеч волосы, кожаный пиджак с наклёпками-шипами, пирсинг в носу и щеках, длиннее обычного ресницы, специально разорванные в нескольких местах джинсы говорили о том, что она обладает весьма боевым характером.
— Запьём тут и дело с концом — подытожила Кэт.
Тому почему-то не нравилась эта затея, но отказываться от бесплатной выпивки было как-то кощунственно с его стороны. Сэнди уже было всё равно — она искала любой способ отвлечься от мыслей, связанных с «альтер-эго». Пока она, потупившись в бутылку виски, изучала его содержимое, Сэм разливал вторую по стаканам, расставляя их на столе.
— Ну что, приступим? — торжественно провозгласил Сэм и опрокинул первый стакан залпом, после чего, слегка съёжившись и перекосившись в лице, добавил: — Ух, чертяка, хорошо пошёл!..
Следом за ним из своего стакана отпила Кэт, за ними половину сразу выпил Том. Последней глоток сделала Сэнди, среагировав почти так же, как Сэм.
***;

Она проснулась в своей кровати к четверти шестого утра, абсолютно не помня, что произошло. Рядом стоял Том с обеспокоенным видом, на прикроватной тумбочке красовались две пустых бутылки из-под виски.
— Как ты, тёть? Как чувствуешь себя? Помнишь хоть что-то? Кэт и Сэм были тут до двух ночи, но потом ушли. Пить мы закончили раньше, просто потом у тебя опять началось… Ну, ты понимаешь. Я пытался их проводить, но они настояли на том, чтобы быть здесь и держать тебя, если что…
Сэнди взялась за голову. Та не болела, но явно была застелена густым туманом. Что произошло? Как она оказалась в кровати, ей ещё было понятно, — Том снова оттащил её сюда, чтобы она не спала прямо на полу в кухне. Но почему рядом стояли пустые бутылки из-под виски, для неё оставалось загадкой.
— В общем, у тебя снова началось то самое состояние… Ты приняла Кэт за врага и схватила нож, но мы с Сэмом отняли его, оттащили тебя и стали держать, пока Кэт не спряталась. Потом ты начала вопить, чтобы мы тебя отпустили, а когда мы не послушались, то попыталась нас избить. Дальше стала что-то кричать и рухнула без сознания — благо, что мы тебя держали и не дали упасть. Мы подняли тебя за руки и ноги и принесли сюда. Ты схватила бутылки и ушла в спальню, когда мы попытались их отнять у тебя и убрать, ты начала сопротивляться и потому мы оставили тебя тут, — подытожил Томас. — Ты села, закрыла глаза и сидела так, периодически выпивая с горла. Мы всё это время сидели тут и наблюдали. Потом они уехали, — оставили нам немного денег и вызвали такси…
«О, боже праведный», — подумала она. — Я пыталась прирезать Кэт.
Это она уже сказала вслух, поскольку Том отреагировал и ответил:
— У тебя бы всё равно не получилось. И с ней всё в порядке, никаких обид.
Сэнди снова зарыдала. Перед ней появлялись картины — она стоит со взглядом бешеной и ножом в руке перед Кэт и направляется в её сторону, а Сэм и Том подбегают к ней и начинают хватать, держа настолько сильно, насколько могут. Потом она кричит во всю глотку что-то невразумительное и теряет сознание. Она перевела взгляд на пустые бутылки и её чуть не вырвало, она стремглав умчалась в ванную. Вернувшись спустя 10 минут, она твёрдо заявила.
— Я должна это сделать.
— Сделать что, тёть? — сначала не понял Том, но секундой позже его осенило. «О, нет». — Погрузиться осознанно? Прошу, умоляю, не надо, любимая Сэнди, не надо!
— Томас, я должна, иначе никак.
— Нет.
— Тебе меня не переубедить. Я хочу выяснить, как это прекратить.
— Ты уверена в том, что собираешься сделать?
— Не-а. — помотала из стороны в сторону головой Сэнди. — Но так, наверное, даже лучше.
Том пожалел, что у них не осталось ни капли виски — он бы высушил сейчас из-за нервоза всю бутылку залпом. Но потом подумал, что пить — не выход, а потому сел рядом с тётей, пытаясь её немного утешить.
— Ты хотя бы не собираешься сделать это сегодня? — обеспокоенно спросил он.
— Нет. Только не сегодня. Я паршиво себя чувствую.
— Ещё бы — выжрать бутылку виски в одиночку. Во сне! — парировал Томас. Но через миг обнял тётю и сказал:
— Будь что будет, случись что угодно — я тебя не брошу, слышишь? Всё будет хорошо. Я очень за тебя боюсь, но если ты веришь, что так возможно что-то исправить — я с тобой.
— О, Том… — расплакалась Сэнди вновь и кинулась в объятия своего племянника.
Чуть позже они уже поедали омлет, который приготовил Томас. Сэнди была раздосадована чуть более, чем полностью.
После завтрака Том закрылся у себя, но не стал включать компьютер, а вместо этого открыл блокнот, достал чёрную ручку и начал поспешно записывать:
«4 марта. Сэнди, я, Сэм и Кэт пили у нас дома виски. Сэнди понесло вновь, она кидалась с ножом на Кэт. После пыталась покончить с собой, поднеся нож к своей руке, но мы с Сэмом остановили её. Потом стала кричать что-то на иностранном языке и вырубилась. Во сне вовсю хлестала виски. После пробуждения снова ничего не помнила».
Томас не стал говорить тёте, что та пыталась порезать себе вены, боясь ещё больше огорчить её. Это могло бы натолкнуть её на мысль о суициде, а ему не хотелось терять горячо любимую им Сэнди — ведь у него, как уже говорилось, больше никого не было. Как, впрочем, и уверенности в том, что из затеи Сэнди может что-то получиться.
Ближе к полудню он услышал от Сэнди нечто удивительное:
— Прогуляемся немного?
— Что?
— В последнее время именно мы с тобой практически не выходили из дому. А те поиски отложим на потом. Да и пора бы свежим воздухом подышать. Ну так как, идём?
Том нервно заёрзал — он боялся, как бы очередной «приход» Сэнди не начался прямо на улице. Но идея ему определённо чем-то нравилась.
— А что делать будем? Просто шататься по улицам?
— Нет! — вкрадчиво и с хитрой улыбкой ответила Сэнди. — Мы погуляем по паркам и поедим мороженного.
— У нас не так уж много денег.
— Томми, ну пожалуйста! — состроила Сэнди жалобную гримасу. И Том не смог ей отказать:
— Ладно, уболтала ты меня. Собирайся!
Через несколько минут они были уже на улице. Ещё достаточно холодный мартовский ветер взъерошивал волосы и обдавал их лица, придавая им румянец.
— Смотри, как хорошо! — улыбалась Сэнди широко, как никогда, и простирала руки вширь.
Они шли практически без остановок, пока не дошли до парка. Присев там на лавочку, они откинулись и беззаботно предавались различным мыслям.
— Вот видишь – хорошая же идея пойти в парк, — улыбалась Тому Сэнди.
— Хорошая-то хорошая, да вот только мне немного не по себе. Странно…
— Странно?
— Странно…сидеть без мороженного, — засмеялся Том и получил в ответ порцию щекотки. Они начали маленькую шуточную потасовку между собой, когда вдруг Сэнди без сил упала наасфальт. «О, нет» — испугался он. Проверив пульс и убедившись, что она без сознания, Том поднял её, опёр на спинку лавочки и начал тормошить.
«Ну же, вставай, вставай, Сэнди, ну! Только не здесь, умоляю!» — мысленно завопил он. Но она не пробуждалась. Со стороны могло показаться, что она напилась и отключилась, а её спутник пытается поднять её, чтобы повести обратно домой. Но реальная картина была более угрожающей.
«Сэнди, просыпайся, миленькая, пожалуйста!» — кричал он про себя. — СЭНДИ, ВСТАВАЙ!
;
— Ты ведь помнишь условия уговора?
Харлот стоял посреди нижнего этажа подземной парковки и смотрел на трёх амбалов, вооружённых шипованными дубинками. Под полами пиджаков виднелись очертания пистолетных кобур. Впереди троицы стоял среднего роста рослый мужчина с чемоданом в руке. Харлот осмотрелся и увидел такой же чемодан возле себя. Или правильнее сказать — Сэнди? Харлот был тем самым человеком, жизнь которого отрывками проживала несчастная.
— Ты уснул, Пфеннинг?
Харлот стоял молча. Условия уговора? Чёрт, какого уговора?
— Будь добр, напомни.
— Мне говорили, что ты странный, но не говорили, что тупой, как пробка, Пфеннинг. Часто тебя вырубает на ровном месте? Я буду звать тебя Альцгеймер! Короче, если ты так сильно тупишь, просто открой свой чемодан, чтобы я убедился, что товар на месте. Может быть, я отдам тебе деньги. Хватит ровно на лечение твоего дебилизма.
Товар? Твою мать. Харлот открыл чемодан и обнаружил аккуратно упакованные пакетики с белым порошком.
— На месте товар.
— Да ну? Ты не затупил и всё-таки привёз мет?
Сэнди, то есть, Харлот напрягся. Либо этот тип над ним измывается, либо что-то и вправду пошло не так. Надо срочно выкручиваться.
— А ты не затупил и привёз необходимую сумму?
Мужчина сделал едва заметный жест и амбалы сделали три шага вперёд, приготовившись забить Харлота насмерть.
— Ты забыл, малец: с Диком Чарльзом никто не шутит и его никто не оскорбляет. 80 человек на моей памяти пытались, и ты нарываешься стать 81-й могилой!
— Дружище, они просто пытались назвать тебя по имени!* — выпалил он и кинул чемодан в Дика. Амбалы ринулись за ним, но у Харлота взыграл адреналин и он начал бежать быстрее.
— Идиоты, товар у нас, прекратить погоню! Убираемся! — кричал Чарльз, попутно вытирая разбитый чемоданом нос. «Он не жилец», мысленно добавил он.
Харлот тем временем успел скрыться за углом и только тогда осознать, что он остался ни с чем. Нужно отыграться. У парковки был только один автомобильный выезд.
И пожарный выход на поверхность. Идея.
Харлот с разбегу вышиб дверь и побежал вверх по лестнице. Дик с амбалами начал выезжать наверх.
— Где он сейчас? — вскрикнул Дик.
— Мы загнали его в какой-то угол, но ты сказал нам вернуться, — ответил гулкий бас с заднего сиденья.
— Если он не совсем тупой, погонится за нами. Глядите в оба!
Машина выехала с цокольного этажа. Сзади раздался грохот — Харлот вышиб дверь и побежал за тачкой подобно уличному псу.
Амбал-водитель повернулся к Дику:
— Он сзади! Что нам делать?
— Следи за долбаной дорогой! Вы, — Дик повернулся к двум другим бодигардам, — разберитесь!
Они достали стволы и открыли огонь по бегущему.
Харлот свернул в ближайшую подворотню и пытался вспомнить, где можно срезать и догнать их. Сэнди начало вытягивать обратно.
;

Наконец она очнулась. Том тяжело дышал.
— Сэнди, ты меня до смерти напугала. Это случилось опять?
— Да, кажется, да. Где мы?!  — она снова забыла, что происходило несколько часов назад. — Ты меня сюда притащил? Зачем?
— Ты предложила пойти и немного проветриться. Мы изначально пошли в парк поесть мороженого. Но потом ты упала в обморок, а через пару минут резко куда-то побежала, и так быстро, будто ты на марафоне. Я почти упустил тебя из виду. Потом ты остановилась и снова упала.
Тут Сэнди поняла, почему голова у неё болит сильнее, чем обычно после подобного.
— Серьёзно?.. — она снова уткнулась лицом в ладони, едва слышным стало её начавшееся всхлипывание. Том обнял её.
— Пошли домой.
— П-пошли… — сквозь слёзы вымолвила девушка.
***
;

— Я сделаю это сегодня. Я так больше не могу, — устало прошептала Сэнди за чашкой чая — Том запретил ей пить кофе. — Я должна.
— Я понимаю. Но…
— Никаких «но», у меня есть своя жизнь, я не хочу быть другим человеком и постоянно быть в опасности посреди каких-то разборок.
— Вижу. Но, — Том продолжил оборванную речь, — что ты планируешь делать?
— Самой любопытно.
«Отличный план». — подумал Томас. — И что же? Прекратить, но даже не знаешь, с чего начать.
— Вообще я вроде говорила — надо дойти до конца в жизни того человека. Просто я не знаю, почему, но я чувствую, что если погибнет он — умру я.
— Что?
— Да, хороший. Я не могу этого объяснить. Ладно, давай перекусим.
Том стоял с открытым ртом и намерением что-то сказать, но в итоге стал возиться с картофелем, который собирался пожарить. Сэнди грустно вздохнула:
— А мороженного мы с тобой так и не поели…
— Да и…плевать на это мороженое, — не отвлекаясь от сковороды, отрезал Томас. — Если бы ты не... — Он осёкся, поняв, что такую фразу лучше не продолжать.
— Я испортила нам весь уик-энд…
Томас вздохнул.
— Нет. Просто не всё пошло по плану. Перестань, прошу.
— Я бы и рада перестать. Чтобы ты жил один, а я тебя уже никогда не донимала всем этим…
Том шумно выдохнул. Он не хотел допускать её смерти ни при каких обстоятельствах, а тут она сама заявляет что-то в стиле «лучше бы я умерла». Оставив картошку жариться на медленном огне, Томас подбежал к тёте и упал перед ней на колени:
— Ну что ты такое говоришь, а? Ну что за чушь, в самом деле, ты несёшь? Ну пойми, пожалуйста, — утешал её Том как мог, — что так дела не решаются. Ты должна жить!
— Томми, я… Просто боюсь. Ещё больше тебя боюсь. И я устала. Я решила, что сделаю это сегодня, я уже с самого начала этого дня знала, что погружусь на сутки. Именно поэтому я вытащила тебя на прогулку — возможно, это будет твоим последним хорошим воспоминанием, связанным со мной…
— Не говори про последнее, не будет ничего последнего, мы ещё погуляем, и не раз. Всё будет хорошо, — приговаривал Томас. А после попытался пошутить: — Ты не можешь уйти, не компенсировав мне мороженое.
— Тут ты прав.. — усмехнувшись и уткнувшись носом в его взъерошенные волосы, тихо вздохнула Сэнди.
Их прервало шипение картошки на сковороде. Томас вскочил и принялся колдовать над плитой. Сэнди тем временем вытирала слёзы с лица салфеткой, которая лежала на столе.
Поев, она собралась с силами и направилась к койке. За ней засеменил Томас.
— Если со мной что-то случится здесь, в этом мире — попытайся меня вытащить. Если всё пойдёт не так, — просила его тётя, — постарайся меня вытащить любым способом, даже если я буду сопротивляться. Сам не сможешь — позвони Кэт и Сэму.
 Он кивнул. Его руки дрожали, а горло пересохло от волнения.
— Может, молитва поможет?
— Вряд ли, Томми. Попробуем как есть. Верь мне, всё получится, — пыталась обнадёжить его Сэнди. Но сама она дрожала не меньше его. Она примерно знала, на что шла. Но лишь примерно. Неопределённость пожирала её изнутри.
— С богом, — полушёпотом произнесла она и сомкнула глаза.
***
;
— Ты должен был нейтрализовать его вместе с теми здоровяками, Харлот. Для этого ты тазер носишь. Но ты у нас самостоятельный, крутой, да…
— Что не так?! —  Харлот только сейчас понял, что у него было сзади на поясе.
— Сыграть паникёра и подбросить им чемодан с фальшивым товаром и маячком! Как ты такое провернул? Оскара молодому человеку! С меня причитается, как только мы вычислим, где это долбаное кодло обитает. Устроим уборку, заберём всё, что они награбили. Если ублюдок не выкинул чемодан, то жадность скоро его погубит.
Харлот сам от себя не ожидал. Паника в безвыходной ситуации обернулась изящным, хитрым, продуманным планом обнаружения убежища дистрибьютора метамфетамина №1. Дик Чарльз давно уже не просто продавал мет, но, говорят, видоизменял его, а потому к нему обращались чаще и брали больше. С каждым разом мет, который и так вызывает привыкание, благодаря модификациям для принимающего становился как вода. Сутки без него — смерть. Такой исход вынуждал покупаталей уходить во все тяжкие, потому криминальная обстановка в городе становилась всё напряженнее. Главный полицейский департамент города зарегистрировал рекордный рост преступлений с целью завладения деньгами. Копы денно и нощно отлавливали и сажали метамфетаминовых наркоманов и дилеров, но товар оказывался, скажем, обычным. Судмедэксперты не находили следов нового вмешательства в метод изготовления или состав. Дик не толкал товар через посредников, он набирал своих людей и долго проверял, прежде чем выпускал на улицу с товаром. Легендарный секрет этого мета испарялся за сутки, и людям приходилось толкать его задаром, но Дик считал это оправданным риском, — потому что уже на следующие сутки новую партию раскупали очень быстро и очень дорого. Для отлова Тени, как Дика иногда называли среди копов, правоохранители «наняли» бывшего дилера, одного из самых успешных на момент поимки. Переговоры были не из лёгких, — Харлот избил двоих, прежде чем его утихомирили дубинками, а после кричал, что не станет крысить. Но когда он воочию увидел, до чего Дик довёл город, вызвался сам. Что касается Дика, этот не особо интересовался конкурентами, в том числе прошлыми. Когда повязали Харлота, Дик Грегори Чарльз, успешный химик, ездил по научным конференциям и обзаводился связями. Чуть позже посчитал, что предназначение химии может быть гораздо более глобальным, и ступил на тропу главного мет-дилера города.
Один раз Харлот попался, и его пытали. Барыги не стали докладывать своему боссу, что-то кто-то под них копал, а поймав Харлота, избили его до полусмерти и тот отключился. После вдруг дёрнулся, вскочил и устроил такое месиво, после которого докладывать боссу было просто некому. Но в момент, когда Харлот взял монтировку, чтобы проломить череп одному из барыг, какая-то невидимая сила вырвала её из рук. А моментом позже — и ножовку, с помощью которой новоиспечённый детектив попытался высвободиться из наручников. Пришлось бежать так до самого отделения. Эти странные случаи преследовали его давно — из-за такого глюка, как он их сам называл, Харлота и поймали копы. Иногда ему казалось, что переселяется в тело молодой девушки в другой стране или вообще в другом измерении, но тогда он грешил на наркотики. Сейчас же сомнений не было — в гармонии мира случился неслабый сбой, и Харлот стал его жертвой. Он тоже терял память, как и Сэнди — но приобретённые инстинкты пока что помогали ему выживать. Правда, среди приобретений значилась и паранойя — паршиво чувствовать себя героем видеоигры, где кто-то управляет тобой извне.
Но всё это отступало на второй план, как только Харлот вспоминал о наркобароне. Пфеннинг изматывал Чарльза психологически. Но сегодня наступил момент Х. И вместо нейтрализовать Чарльза Харлот решил проверить его на вшивость. Даже если Дик выбросит чемодан, как только обнаружит жучок, это уже наведёт на след. Если он оставит товар, то тоже будет весело, ибо фальшивка при контакте с воздухом возгорается. Такой взрыв будет сложно упрятать. Дик выскользнул сейчас, ещё не понимая, что он заплывает в расставленную сеть.
— Мы нашли его!
Весь отдел ринулся к компьютеру.
— Этого мы точно не ожидали. По ходу, подвальные помещения бизнес-здания. Тоже мне, бизнесмен!
— Видимо, решил, что старый квартал — это слишком предсказуемо. Пробейте всех арендаторов, попробуем выяснить, кем он представляется порядочным людям и как ему удаётся скрываться.
— Я иду за ним, нет времени. Когда отключу рацию, знайте — я внутри и мне не мешать. Получите вы своего Дика Чарльза. — отрезал Харлот, вышел из здания департамента и сел в машину. Видавшая виды «Плимут Куда» зарычала. Пфеннинг отправился в центр города.
«Слушай, наш мистер Чарльз известен как Бенджамин Говард. Ублюдок обожает красивые имена. Комплексует малый», — зашипела рация. — «Где ты сейчас, доложи?»
— Подъезжаю к бизнес-центру, есть что-то новенькое?
— «Мы связались с несколькими офисами в телефонном режиме, говорят, что чёрный Линкольн припарковался сегодня раньше, чем обычно. Три часа назад. Сотрудники офисов видели трёх мужчин».
Трёх?
— Их должно быть четверо.
— «Значит, будь предельно осторожен».
— И чемодан с ними? — Харлот не заметил, как проехал на красный и едва не устроил ДТП.
— «Этого свидетели не видели; мы вообще рады, что они хоть что-то увидели кроме мониторов своих компьютеров».
И то верно, подумалось Пфеннингу.
;
В бизнес-центре города была типичная суматоха, но в Краун-Эмпайр билдинг царила сравнительная тишина. Первое, что вызвало подозрения у Харлота, как только он вошёл. Рацию он, как и обещал, оставил в машине. Действовать планировал скрытно.

;

***
Томас долго не мог совладать с собой, но уже через минуту он нашёл в себе силы и приблизился к телу Сэнди, лежащему на полу в непонятной позе. Он послушал её сердцебиение — оно потихоньку затухало. «Боже мой, нет, она умирает!» — Том застыл от ужаса, но быстро встрепенулся и принялся тормошить её. Через минуту она не подавала признаков жизни. Том стал кусать пальцы от волнения. Вытащив её тело из круга, Том быстро убрал все причиндалы и непослушными пальцами трижды попытался вызвать «скорую». Когда с четвёртого раза ему это удалось, он предпринял ещё пару попыток корректно назвать адрес. Они прибыли через 10 минут.
Тело Сэнди быстро погрузили в карету «скорой помощи» и уже там принялись откачивать её. Она не реагировала ни на что, — даже на лошадиную дозу адреналина, которую ей ввели в надежде спасти. Шла двадцатая минута её фактической смерти. Врачи уже были намерены везти её в морг, но Том не хотел так быстро сдаваться. «Она должна жить, доктор, слышите меня? ДОЛЖНА!» — вопил он. Они поддались на его мольбы и схватились за дефибриллятор. «Разряд!» — то и дело вскрикивал доктор.
После четвёртого разряда она очнулась и стала откашливаться, как если бы она утопала. Она, ещё не успев сообразить, где она находится, всё ещё была в состоянии шока. Но встревоженное лицо Томаса сразу успокоило её. «Всё обошлось, всё хорошо, он жив и я жива» — промелькнуло в её голове. Над Сэнди склонились врачи.
— Уникальнейший случай в нашей практике, — заметил один из них с неподдельным удивлением в голосе. — Вы целых двадцать минут были… — тут врач осёкся, решив, что говорить «мертвы» будет некорректно, — в состоянии стазиса. Мы еле откачали Вас. Думали, что уже не сможем спасти.
— Но спасли, — с глубочайшим облегчением прошептал Том. Он ликовал. Ей удалось. Наверное. Неважно. Сэнди жива — вот что главное.
— Это верно. Вы родились в рубашке, мисс, — усмехнулся доктор, но тут же снова принял строгий вид — доктора должны быть чуть строгими хотя бы с виду. — Но Вам всё равно нужно будет пройти реабилитационный курс.
— Нет, не думаю, что мне он нужен, спасибо, — вымолвила она. — Всё позади. Мне уже хорошо и я в полном порядке, клянусь. Томас присмотрит за мной.
— Дело Ваше, конечно. Я могу лишь порекомендовать Вам то, что необходимо для Вашего же блага, — на последних словах док решил повысить голос, чтобы звучать убедительнее. Но с Сэнди это не сработало:
— Спасибо, но, думаю, мне действительно будет лучше дома. Если нужно, я заплач;.
— Не стоит. — нарицательно ответил её спаситель.
Машина «скорой» развернулась и довезла их обратно, до дома.
— Вот номер телефона нашей машины, — протянул Томасу визитку врач, который спасал Сэнди. — Отзванивайтесь мне о её состоянии. Раз уж она отказалась от реабилитационного курса, пусть хотя бы Вы ежедневно отчитывались мне о том, как она себя чувствует. О каких-либо отклонениях или нарушениях без промедления сообщайте по этому номеру телефона. Не откладывайте и уж тем более не пытайтесь делать что-то самостоятельно — Вы можете ей навредить.
— Я понял, буду делать так, как Вы сказали.
— Удачи тебе с ней, парень — она ещё та штучка, — на два тона ниже сказал ему доктор, подмигнув.
Томас обозлился.
— Это моя тётя.
Врач понял, что совершил ошибку, и быстро поправился:
— Прошу простить. Она так молодо выглядит, что я ни за что бы не подумал, что Вы приходитесь ей племянником. Простите великодушно старого идиота.
— Ничего, бывает, — чуть зло ответил ему Томас.
Когда карета «скорой» уехала, Том опёр Сэнди на себя, не внимая её убеждениям о том, что с ней всё в порядке и она дойдёт сама, и помог дойти до квартиры. Уже там, через пятнадцать минут, Сэнди хлебала кофе (Том разрешил ей только сегодня, чтобы она смогла немного приободриться) и рассказывала племяннику о том, что видела. Как ни странно, но она помнила всё в мельчайших деталях.
***;
Наутро Сэнди, проснувшись, застала Томаса мирно спящим в кресле возле кровати. «Чудно», — отметила она про себя. Взглянув на часы, стоявшие на тумбочке, она удивилась ещё больше. «Десять утра? Сколько же я спала?» — не переставала удивляться она. Но спала на редкость хорошо. Ей ничего не снилось, она не контактировала ни с кем. И вообще выспалась. Сэнди проспала около четырнадцати часов кряду, но это были лучшие четырнадцать часов в её жизни.
Она не спеша поднялась и принялась будить Тома.
— Вставай, соня, всё пропустишь!
Он встрепенулся и уже было готов был наброситься на неё, чтобы держать, но чуть замешкался и посмотрел на неё. Она выглядела счастливой — такой Томасу ещё не приходилось её лицезреть.
— Не может быть. Я уснул.
— Не может быть — я спала как убитая, — ответила Сэнди.
Том улыбнулся— Значит, получилось? — заулыбался племянник.
— Значит, получилось. — улыбнулась ему в ответ Сэнди.
— Звони Кэт и Сэму, они должны узнать! — и Том стремглав помчался к телефону, а Сэнди принялась прыгать на месте от радости.
Примерно через полчаса парочка уже колотила в дверь. Том мигом прибежал и впустил гостей. «Вы не поверите», — с порога воскликнул Томас, на что получил ответ «Смотря во что!» от Сэма.
Они по обыкновению собрались на кухне и Сэнди принялась рассказывать им, что случилось.
— Я, конечно, всякое понимаю, но вот такое у меня в голове не укладывается, — нахмурилась Кэт. — Как? КАК?
— Я не знаю, — улыбалась Сэнди.
— Как бы это ни было странно, я всё же рада, что ты наконец-то избавилась от своих «приколов», — поддакнула в каком-то смысле Кэт, — Надеюсь, это не виски, который ты притаранил в прошлый раз, — хихикнул Том.
— Обижаешь, старина — у меня тут нечто получше, — многозначительно ответил Сэм и достал из сумки две бутылки «Pina Colada» и бутылку мускатного.
Том и Сэнди немного оторопели.
— Ребят, вы нас что, споить пытаетесь? — усмехнулась тётя. — Вы учтите, что от алкоголя порой бывают приколы и покруче.
— Сэнни, не знаю, как Сэму, а мне уже ничего не страшно, подруга, — подмигнула ей Кэт, вооружившись штопором и пытаясь откупорить вино.
«Поговорите мне тут», — мысленно съязвил Том. Он ни в коем случае не обижался на них, но ему-то приходилось видеть гораздо больше, поэтому здесь он был экспертом в делах приступов Сэнди. Но молча полез доставать бокалы, потому что и он сегодня был радостен. А радость его затмевала все остальные эмоции.