Прапорщик

                Прапорщик
 
 Есть у меня куртка с виду обычная «горка». Потёртая и местами уже выцветшая добела. Мне уже не раз говорили, выброси, скоро останутся одни манжеты от рукавов, но эта куртка мне очень дорога. Этой удобной одежде знаком запах пороха, она знает  страх, носившего её человека,  отчаянную решимость победить. В её швах сохранилась пыль военных троп, человек, прапорщик, подаривший мне её, вышел живым из пекла горячей точки, где сталкивались безумие обеих воюющих сторон.
 Расскажу малую толику из событий, через  которые прошёл человек, подаривший мне  эту вещь.
 Разведгруппа наблюдала за горной тропой, проходящей между двумя горными селениями. Рутинная работа. Сколько и кто прошёл в одну сторону или в другую, какое вооружение, что везли на ослах? Главная задача не выдать своё присутствие. Через два дня в десятке километров от засады их заберёт вертолёт. Порядком надоело неподвижное сидение и холодные консервы. Даже разогреть на походной спиртовке нельзя, проходящие мимо могут почувствовать запах и тогда могут выручить только ноги и удача.
 Солнце уже изрядно припекало, день обещал быть жарким. Снова катастрофически начнут убывать запасы воды, сдерживает только приказ наблюдать и не выдать себя.
 Среди свиста ветра и попискивания редких птиц, послышался говор и звон металла о камни. Насторожилась вся группа, мало ли кто покажется на тропе. Визгливый голос кричал что – то на местном языке, пересыпая русским матом, стало даже интересно. Среди камней замелькали две головы, одна в войлочной шляпе, другая прикрыта была только грязной копной волос.
 Идущий сзади часто толкал лохматого человека палкой в спину, держа  автомат на перевес. Передний был в цепях, на шее, на руках и ногах были обручи с небольшими замками, часть цепи тянулась по земле, звеня на камнях.
 Командир послал двоих проверить тропу в обе стороны, нет ли кого ещё. Закованный в цепи был явно свой, каким – то образом попавший в плен, надо было выручать.
 Огибая большой камень, бандит увидел у своего носа ствол автомата, доли секунды и на его голове оказался мешок. Верёвка в момент сделала его простым поленом. Закованный в цепи человек просто сел на землю и сидел, уставившись в землю почти безумными глазами. Быстро убрались с тропы, ликвидировав следы возни. Минут через пять дозор сообщил, двое с вьючной лошадью идут с гор в долину, прошли, ни чего не заподозрив.
 В укрытии уже разглядели в страшно грязном, замученном человеке совсем мальчишку. Обыскав его конвоира, нашли ключи от замков, сняли с него цепь. Протянули ему флягу с водой, отпив немного воды, он привалился к камню и уснул. Прикрыли плащ палаткой и занялись его конвоиром. Сняли с головы мешок, показали пистолет с глушителем, что бы не вздумал кричать. Злобные глаза выдавали страх и одновременно ненависть, твердил, что русский язык не понимает. Не стали тратить время на допрос, можно было сниматься и идти к месту, где нас подберёт вертолёт. На этой тропе уже должна была быть другая группа.
 Дали поспать часок пленнику, и разбудили, теперь в его глазах появилась живость, и он почти улыбнулся потрескавшимися губами.
 Достали из рюкзака самые большие кроссовки, босые, разбитые в кровь ноги не выдержали бы путь  к спасению, согрели ему чай на спиртовке и уже на ходу он доставал ложкой тушёнку из банки. Шли, молча, только стонал бывший конвоир, ставший пленником. На месте засады остались две растяжки, сюрприз на память.
 Разведка не ходит тропами, чем сложнее путь, тем меньше вероятность встретить противника. Останавливались только на короткое время, передохнуть и подкрепиться. К ночи ушли на приличное расстояние.
 Устраиваясь на ночлег, услышали жуткую историю освобождённого парнишки. Оказалось он тоже из разведки, только моторизованной. Их БРДМ делала обычный патрульный объезд предгорных сёл, ни чего не предвещало беды. Заехав в центр селения не опасаясь, вся группа сидела на броне, выехали на маленькую площадь. Машину окружила толпа детей и женщин, что – то кричали, махали руками, двигаться дальше стало невозможно. Только потом заметили, что сзади толпы стоят бородатые мужики с оружием и с нескольких крыш на нас направлены пулемёты и гранатомёты. Нам было приказано не стрелять по населению, вот и влипли.
 Самое страшное началось позже, когда старший в селе роздал нас как скотину самым уважаемым семьям. Оказывается, почти в каждом дворе есть специальная яма для пленников, в одну такую и меня сбросили как мешок. Сверху закрывают плетёной из прутьев крышкой и рядом на цепи злющая собака, не убежать. Кормили как собаку, и то, только раз в день. В дождь вода заливала дно ямы, курорт и только. Иногда опускали лестницу, надо было выбираться наверх, это было хуже, чем сидеть в грязной яме.  Связав руки, привязывали к столбу, и старшие мальчишки показывали младшим, как правильно бить руками и ногами. Когда уже не было сил подниматься, сбрасывали в яму на отдых.
 Если бы мой отец, по пьянке, не издевался надо мной в детстве, я бы сошёл с ума, большое ему спасибо за науку. Потом меня отдали этому типу, ему потребовался раб на пастбище, наверное, обменял меня на баранов. Что стало с остальными из  группы не известно.  Парень замолчал, до самой посадки в вертолет не сказал больше ни слова.
 В штабе доложил о том, что рассказал парнишка, больше о нём ни чего не известно.
 Это только маленький эпизод из жизни огромной страны.