Бывшая бродяга

А вокруг — ни души. Только необычная еще пока оставшаяся осенняя зеленоватость. И цвет. И серое, чуть тяжелое и немного прозрачное небо над головой. Такое спокойное и неприступное.

А еще — снег. И дождь. Снег такой тихий. Успокаивающее шуршание от падающих снежинок. И звуки, похожие на звучание колокольчиков. Как кто-то очень умело играет на игрушечном металлофоне.

У Миры был с собой брелок в виде маленькой собачки. Купила она его у одной девушки в маленьком магазине во Франции.

Путешествуя, она никогда не связывала место с событием или человеком, или даже с постройками. Зато всегда помнила ощущения. Так вот, в городе, где она встретила ту девушку, которая занималась хендмейдом, ей было очень хорошо. С тех пор она всегда носила тот брелок с собой.

А потом, когда ей было плохо, где-то в той же далекой и чужой стране, где время от времени, точнее, место от места таки накатывались грозы одиночества, она вышла прогуляться уложенными брусчаткой улицами. Дул пронизывающий ветер, который пробирал все тело до «мозга костей». Она куталась в тоненький шарф — других с собой не было. Был декабрь, и в городе летали белые хлопья, они словно напоминали о скором приближении Рождества. Ей все это казалось шуткой, да и рано как-то.

Там было спокойно и тепло. Такие забавные плетеные животные и Санта-Клаус сделанный методом валяния шерсти. Разнообразие шарфиков и свитеров. На полках в плетеных корзинах виднелись пушистые клубочки ниток. Мира, не раздумывая, взяла в руки один, напомнивший ей сонную серую кошечку, выбрала подходящий крючок для плетения и подошла к кассе. Приветливая молодая продавщица улыбнулась девушке и похвалила ее выбор. Казалось, даже без натянутой вежливости. Искренне. Эта продавщица была какая-то живая, настоящая, вежливая. «Сейчас мало таких осталось», — подумала Мира.

Когда девушка вернулась в отель, то увидела молодого парня, который работал в фойе. Мира отдала ему свое приглашение на мероприятие и двинулась вперед. Чувство предвкушения от ожидаемого захлестнули ее с головой. Глаза девушки невероятно засияли.

Тот вечер Мира решила провести в одиночестве. Она открыла папку с под названием «Loneliness»*, где было много любимых и полюбившихся песен, и поставила на проигрывание плейлист. Удобно устроившись в мягком кресле, которое было обтянуто белой накидкой, она стала плести подарок своей любимой сестренке. В чашке, которая стояла на столике возле кресла, дымился чай.

Шарф вышел рыхлым и почти невесомым, но все же таким теплым и мягким. Узор удался совершенно, а клубочек ниток уменьшился до размера ну совсем маленького, еще, пожалуй, только родившегося котенка. Из него она связала маленького котенка — брелок. Друг для ее собачки-брелка. А если честно, то просто ради красоты.

А потом она вернулась домой. Плохо, что польское посольство по какой-то непонятной причине не открыло ей следующей визы для путешествий, и она потеряла свою любимую работу. Может, это и к лучшему. Потому что в этой дороге, в разных частях мира, городов, мест, в гостиничных кроватях, номерах она уже начала терять себя. Не понимала, кто она на самом деле.

И вот она дома. Родительский дом, в котором она выросла, безграничность видов перед окнами веранды. Девушка стояла на маленьком балконе, с которого открывался вид на город. Дождь вокруг выигрывал нежную мелодию и напоминал о детских мечтах. О неисполненных целях и желаниях. Слезы сами непроизвольно потекли по ее щекам. Они обдавали кожу неким жаром, а на губах уже чувствовался солоноватый привкус…