Слизняки

День клонился к вечеру, поэтому мы решили завершить нашу прогулку и вернуться домой.  Дул прохладный ветерок, мы неспеша шли по узкой тропинке, взявшись за руки, а Ярослав бежал вприпрыжку впереди, напевая себе под  нос какую-то весёлую песенку.

Мы всегда устраивали такие семейные прогулки, приезжая в родной город в гости к родителям. Здесь более свежий воздух, а в старых районах ещё и много зелёных насаждений, до которых пока не добралась цивилизация.
Мы остановились как раз возле одного такого места, и мои воспоминания быстрой рекой побежали вперёд. Здесь прошло всё моё детство и часть подросткового периода. Стадион учебно-производственного комбината, который мы с друзьями называли «Школьник», сокращённо от «школьный двор». Там внутри я видела зеленеющую траву, кое-где виднеющиеся небольшие ямки и камни, а по всему периметру за теплопроводными трубами – густые кусты вперемешку с высокими толстостволыми тополями, приветливо покачивающими своими верхушками. В другом конце стадиона маячило небольшое здание, в котором ранее располагался УПК, а теперь какой-нибудь очередной торговый офис. Я не была на «Школьнике» с тех самых пор, как уехала жить в другой город, но глядя на калитку, зовущую внутрь, вдруг осознала, что мне абсолютно не хочется заходить туда. Но прежде чем я успела озвучить свои мысли, раздался голос Ярослава: «мамочка, давайте там поиграем!», и в следующую секунду я увидела своего сына бегущим по бетонной дорожке за ограждением. Какое-то странное чувство вдруг охватило мою душу, тревожное и скребущее. Почему я не слышу пения птиц, которых там всегда было в изобилии? И я рванулась следом, увлекая за собой мужа.

Хлоп, шумно закрылась калитка и когда я обернулась, то по ту сторону забора увидела очертания каких-то фигур, скрытых в плащах, а в голове  чей-то тихий, шипящий голос произнёс: обратной дороги нет!

И меня вдруг охватил страх, паника подкатила к самому сердцу, и оно тут же отозвалось тахикардией, руки похолодели, а ноги стали ватными и непослушными. Темнело, небо приобрело какой-то кровавый оттенок, и я с ужасом осознала, что стою одна, что рядом со мной нет ни сына, ни мужа. Они пропали! Я беспомощно огляделась по сторонам, в надежде увидеть хоть что-нибудь знакомое и ободряющее. Но вокруг было пусто и тихо. Пугающая тишина.  Забор исчез, на его месте виднелось что-то вроде каменной стены, уходящей высоко-высоко в небо. И сама территория как будто увеличилась в размерах.  Отсюда не выбраться. Никогда. Что это за  место такое? И почему раньше ничего подобного за ним не замечалось? Хотя как знать, быть может, мне просто везло до сегодняшнего дня не попадать в эту временную воронку.

Чувство паники становилось сильнее. Где моя семья? Что с ней случилось и где её искать? Я перевела взгляд в сторону здания, виднеющегося вдалеке, и решила идти к нему. Может быть, муж и сын там? Или по крайней мере внутри окажется кто-нибудь живой, кто объяснит мне, что здесь происходит. А если это просто игра разума? Я сплю и вижу плохой сон. В ту же минуту в голове раздался вкрадчивый, шелестящий голос: «Не нужно никуда спешить, оставайся здесь, приляг, отдохни, ты так устала. Ничего, кроме этого, не имеет значения. Ни-че-го!». И внезапно навалилась усталость, как будто я несколько ночей не спала и вот, наконец, мне выпала такая возможность. Отяжелевшие веки закрывались, а зелёная трава манила к себе, призывала улечься в её шелковистое лоно и забыть обо всём. Сон. Только сон. Ничего, кроме него, не имеет значения. И я почти поддалась наваждению, опустилась в эту манящую зелень, как вдруг перед моими глазами всплыл образ Ярослава, он стоял у какого-то дерева и смотрел на меня испуганными глазами: «Мама, где ты? Мне страшно!».

Этого было достаточно, чтобы сбросить с себя морок и со всех ног припустить к белому зданию, расположенному  в конце стадиона. Сердце бешено отбивало чечётку, впереди показалось какое-то движение. Люди. Я видела людей. Но что-то в них было не то. Что-то пугающее и необъяснимое. И  только подойдя ближе, я поняла что. Они были прозрачными. Как призраки. Двигались в одну сторону, постепенно растворяясь в воздухе.
Да что же здесь такое происходит? Где мои сын и муж? Нужно как можно быстрее отыскать их и попытаться выбраться отсюда.

У скамейки возле здания вертелась большая пятнистая дворняга. Поскуливая, она пыталась что-то трогать мордой, но у неё ничего не выходило, потому что собака, как и все те люди, идущие мне навстречу, была призраком.  Я почувствовала, как внутри всё оборвалось и ухнуло вниз. Ярослав! Я узнала его клетчатую рубашечку и синие штанишки, которые мы сегодня надели на эту злосчастную прогулку. Мой малыш! Завидев меня, собака зашлась лаем, бешено виляя хвостом, принялась скакать туда-сюда, как будто поторапливая.

Ребёнок лежал на скамейке без сознания, с бледным осунувшимся личиком. Я схватила его на руки и попыталась привести в чувство. «Мама, - еле слышно произнёс Ярослав, - мне страшно. Они хотели схватить меня, но папа не позволил им этого сделать. А его они забрали. Мама, мы больше никогда не увидим папу, да?» Малыш расплакался. А я ощутила приближение очередной панической атаки. Кто они? Что случилось с мужем? И что же нам теперь делать? Как выбираться отсюда?
Пятнистый пёс как будто прочитал мои мысли и снова залаял. Затем отбежал в сторону, призывая следовать за ним.  Я заколебалась, стоит ли доверять призраку? Однако же это было единственное существо, которое пыталось нам помочь, да и особого выбора у меня нет. Я подхватила Ярослава на руки и двинулась вслед за собакой. К тому времени уже совсем стемнело, и дорогу перед собой я видела только благодаря небольшому свечению, исходившему от нашего спасителя. В душе ещё теплилась маленькая надежда, что где-нибудь по дороге нас нагонит муж, и мы вместе вырвемся из этого жуткого места. Но чей-то голос внутри шептал, что малыш прав, и мы больше никогда не увидимся.

Сын беспокойно зашевелился, крепко обхватив меня за шею ручками. «Мамочка, я их чувствую. Они ползут за нами. Мама, они схватят нас, и мы умрём?» В воздухе витало что-то напряжённое и тяжёлое, он стал густым и липким, как кисель, было трудно дышать. И опять навалилась усталость, хотелось опустить ребёнка в траву, улечься с ним рядом и ни о чём не думать. Однако громкий лай дворняги приводил меня в чувство, и я шла дальше. Время не ощущалось совсем, то ли час прошёл, больше, меньше, я не знаю. Иногда я чувствовала чьи-то взгляды, как будто в спину вгрызаются маленькие буравчики и сверлят, сверлят. Один раз показалось, будто к лодыжке что-то присасывается, что-то вроде пиявки, инстинктивно я дёрнула ногой, и ощущение пропало. Быть может, ничего и не было, и это результат разыгравшегося воображения человека, находящегося на грани нервного срыва. Но в том месте, куда впивалось нечто, теперь саднило и чесалось.  Так бывает после того, как вас оцарапает кот, не очень глубоко, но ощутимо.

Бежавший впереди пёс остановился, затем обежал вокруг нас два раза и залаял. И я увидела впереди наше спасение. В углу каменной стены отливало зеленоватым светом что-то вроде небольшого выхода в рост человека. Собрав остатки сил в кулак, я бросилась к нему. Паническая атака усилилась, сердце, казалось, выпрыгивало из груди, а вдруг это всего лишь обман зрения? Вдруг там меня ждёт что-то ужасное? Не лучше ли остаться здесь и положиться на волю обитателей этого места? Они подарят мне покой. Вечный покой.

НЕТ. Я тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли, явно не мои, а пришедшие извне. Кем бы ни были эти обитатели, они не получат ни меня, ни моего сына.
Я рванулась к выходу, крепко прижимая к себе Ярослава, в то время как дворняга злобно рычала и лаяла, как будто отгоняя от нас кого-то. Уже переступив черту, я оглянулась и онемела от представшей перед моим взором картины: тьма рассеялась, кусты, заросли, высокая трава – всё стало прозрачным, и я увидела тела, - людей, животных, - безвольно лежащих на земле. А рядом с ними копошились существа, похожие на слизняков, маленькие и большие, они присасывались ртом-трубкой к своим жертвам и сосали из них кровь. К горлу подступил комок, хотелось плакать и кричать, ведь там, среди этих тел, был и мой муж. Но я ничем не могла ему помочь.
Пёс волновался, заглядывал мне в глаза, и я поняла, что медлить больше нельзя. Я буквально вывалилась из этого выхода, и он тут же закрылся, а в последнюю минуту, могу поклясться, я ощутила прикосновение влажного собачьего носа к моей руке.
«Мам, а Дружок остался там? Он тоже умер?» Голос сына привёл меня в чувство, и я вспомнила, где видела эту дворнягу ранее. Два дня назад мы кормили её  возле рынка колбасой, купленной в мясном павильоне.

Теперь,когда всё страшное осталось позади, силы-таки покинули меня, и, опустившись на землю, я дала волю слезам. Светало, в воздухе стоял запах сирени, за спиной потихоньку подавали голос птицы, «Школьник» вновь жил своей обычной жизнью…

февраль, 2016