Легенда о падающей Бальтире. Часть VIII. Гл. 5 - 6

Глава 5.


Нук взял малышку из рук Крэйндара, донёс до дивана и устроил на высокой подушке. Сухие пальцы старика дрожали. В синем халате, перепоясанным тугим жгутом с серебряными кистями, он казался несчастным и совсем старым. Последние два дня Нуку снился один и тот же нехороший сон. И вот сон сбылся - девочка заболела. Они, решил Нук, и вернулись по этой причине. Вид девочки подтверждал его опасение.

Лаила выглядела не лучшим образом. Днём Альмэда ни на что не жаловалась, а сейчас пугала всех неестественной бледностью. В сумочке Лаила хранила флакон с травяной настойкой — лекарство от всех болезней. Освежив бледное личико девочки холодной водой и насухо вытерев, Лаила нанесла несколько капель на её плотно сжатые губы. Увы, лекарство "от всех болезней" не помогло Альмэде.

Скорее интуитивно, чем с определённой целью, Крэйндар перенес стариков и заболевшего ребёнка в нереальную обстановку Эллипсоида. Девочку положили недалеко от Куба. Она по-прежнему не подавала признаков жизни.

— Это серьёзное душевное состояние. Всё дело во мне. Я не справился с её прошлым. Не справился с её взрослыми чувствами ко мне и той женщиной, которая скрывается под детской маской и эти чувства подпитывает. Между нами глухая эмоциональная стена, до которой страшно дотронуться. Чтобы её разрушить, требуется мощное волевое усилие, но оно может нанести ребенку необратимую психическую травму.

Лаила отказывалась верить! Неужели ничего нельзя сделать? Присев рядом с девочкой, она положила её красивую головку к себе на колени и стала раскачиваться, как бы убаюкивая, словно таким образом можно было привести ребёнка в чувство. За беспомощным поведением двоих наблюдал Нук. Ждать от него помощи было бессмысленно.

И вдруг… Лаила всмотрелась в осунувшееся личико ребёнка. Уже не такое безжизненное, каким оно выглядело всего пару минут назад. «Неужели, малышке полегчало?» Отстранившись от девочки, Лаила увидела, что по её нежному лицу пробежала судорожная волна, за нею другая. Приоткрыв затуманившиеся глаза, Альмэда отнюдь не голоском пятилетней девочки, еле слышно шептала:

— Я звала тебя тысячи лет. Тысячи лет, любимый. И ты услышал. Ты услышал. Ты рядом. Ты со мной.

— Белая Шаманка! Чаора стала белой! С Альмэдой тоже что-то происходит. Она меняется! Спаси её, спаси! Верни ей жизнь! - Взмолилась Лаила, глядя на Крэйндара.

Но тот не знал как подступиться к малышке. И тут произошло, казалось бы, невероятное. Крэйндар почувствовал, как из глубины тысячелетий тянутся чьи-то руки, помогая ему вернуть Альмэду из её неестественного забытья. Догадка ещё тлела, но опускаясь на пол и прижимая к сердцу Альмэду, он уже шептал древнее имя, переходя на крик:

— Чаора, я вернулся! Я вернулся, чтобы спасти твою дочь. Я вернулся! Вернулся, чтобы спасти.

Это было больше чем надежда - это была уверенность, что древняя Шаманка не оставит свою дочь в беде.  Альмэда преображалась. К Крэйндару рвалась истосковавшаяся по любви женщина, скрывавшаяся под маской ребёнка. Женщина, не желавшая ждать сорок тысяч лет.

Крэйндар первым заметил липкую паутину на ногах малышки. Появившись, она распространилась по телу крохи так стремительно, что он не успел отреагировать и вмешаться без страха навредить. Паутина спеленала девочку с ног до головы. Слой плотного серого налета увеличился в объёме и потемнел. Девочка оказалась внутри большого кокона, так похожего на погребальный саркофаг.

Вникнув в то, что происходило с ребёнком, Крэйндар перебрал все возможные варианты, которые могла бы выбрать Альмэда, чтобы быть к нему ближе, и хотел думать, что она справится.

Заметив, что Крэйндар оживился, Лаила, переглянулась с Нуком. Тот, кряхтя, опустился рядом и объявил, что не тронется с места, пока всё не разрешится. После всех переживаний он так ослаб, что держался только благодаря Лаиле, которая старалась его подбодрить, хотя и сама от всего пережитого так устала, что оставалось лишь удивляться её выдержке и силе духа.

Потом время словно остановилось. Прошел день. Второй...Пребывая в летаргическом забытье, Лаила и Нук продолжали сторожить «саркофаг» несмотря на уговоры Крэйндара оставить его одного. В конце третьего дня кокон неожиданно треснул и раскрылся как двухстворчатая раковина. «Охрана» очнулась. Мучительное размышление Крэйндара завершилось ожидаемой им метаморфозой. В «раковине» скрывалась не редкая жемчужина, а юная девушка. Тягучая бело-розовая масса, в которой она лежала, и створки кокона начали таять.

Превращение пятилетней девочки в девушку произошло без усилий Крэйндара. Вот только малышка не учла возможностей своего организма и затратила на подстёгивание физиологических процессов всю «жизненную силу», включая ту, которая досталась ей от Чаоры. Её мозг угасал.

— Сделай же что-нибудь! — закричала Лаила, теребя рукав его рубашки.

Крэйндар молчал. Его всесильный мозг сверлила мысль, что терять её именно сейчас, когда она пошла на все, чтобы быть рядом с ним — невозможно! Выход есть! И он был найден! Чёрный Куб — спасение в нём!

Крэйндар поднял Альмэду на руки, перенёс к чёрной Махине и уложил вплотную к грани. Его сердце или то, что его заменяло, разрывалось от боли. Он не предполагал, что оно могло так болеть. Чтобы вернуть Альмэду к жизни, требовалась огромная мощность, которой он пока не обладал, но которую он мог бы и «позаимствовать».

 Крэйндар выпрямился и прижался к Кубу. Это был приговор, равносильный гибели всего искусственного Мироздания. Но лишь пожертвовав им - при «распылении» материи происходит колоссальное выделение энергии — можно было оживить Альмэду. В свое время на это не решилась Лейдэра. Но без Альмэды Крэйндар тоже отказывался от жизни и в качестве Бога, и в качестве Духа, и в качестве какой-то иной формы. Он готов исчезнуть вместе с ней.

В ожидании приговора, от которого зависела судьба четверых, Крэйндар присоединился к Нуку и Лаиле. В Эллипсоиде воцарилась космическая тишина. Терпеть её было невыносимо.

— Объясни, что ты ждёшь от Куба?

Нук задал вопрос исключительно для того, чтобы нарушить эту гнетущую тишину. Его уже ничего не пугало. Опускаясь от усталости на пол, он увлёк за собой и Лаилу. Оба хотели услышать, чем на этот раз «удивит» их Крэйндар.

— Я жду правильного решения. Если оно будет другим, я взорву эту Вселенную! И будь, что будет. Хотя заранее известно, что гибель Микромира не пройдет бесследно и для Потерянного Мира. Возможно, и для меня не всё пройдет гладко. Впрочем, почему же не гладко? Со мной будет Тот, кто наблюдает за нами, за всеми и за самим собой.

Случайно или нет, после этой фразы оболочка Эллипсоида просветлела. В помещение заглянули звёзды, яркие и близкие. Когда-то от одной из них в душу Крэйндара проник свет, и он узнал, что ему не грозит одиночество. В этом мире их двое — Он и Она. Им двоим этого было бы вполне достаточно и для вечного счастья, и для такой же вечной любви. Прикрыв глаза, Крэйндар ждал окончательного приговора. Себе, Альмэде, Микромиру и Потерянному Миру.

Внезапно пальцы Лаилы впились в локоть Крэйндара. Тот едва успел её поддержать. Эллипсоид сотрясало от непостижимой мощи. А Черный Куб, разродившись серией громовых ударов и электрических разрядов, стал "разбухать" и увеличился до таких гигантских размеров, пока не поглотил Альмэду. После этого в Эллипсоиде воцарилась особенная тишина, сковавшая мышцы пожилой пары. Такое мощное зрелище должно было завершиться чем-то похожим.

Когда ожидание уже неизбежного финала достигло критической фазы, разросшийся в несколько раз Черный Куб стал терять свои чёткие очертания! Его масса стремительно закручивалась в зловещий смерч, чей змеевидный конец со свистом втягивался в конкретную точку. Ею была грудь Альмэды!

Там, где раньше возвышался десятиметровый Куб, лежала спасённая им девочка. Взглянув на неё недоверчивым взглядом, Крэйндар мысленно раздвинул свод, и также в мыслях домчался туда, где начиналась Великая пустота, в которой свершались все акты творения реальности, и вновь "вернулся."

Куб принял мужественное решение. Равновесие между Потерянным Миром и рукотворной вселенной было обязательным условием их совместного сосуществования. Нарушение равновесия, которое обеспечивал Куб, привело бы не только к гибели Микромира. Оно катастрофическим образом отразилось бы и на планете «Потерянный мир». То, что Куб по непонятной причине «разрядился» до нуля, чуткие приборы внешнего мира зафиксировали тотчас. На сигнал «тревога» сразу же подключилась Главная диспетчерская служба «Потерянного мира», и приняла самые срочные меры по восстановлению его прежней мощности — равновесие между мирами ни на минуту не прерывалось.

— Они были вынуждены это сделать. У Потерянного мира не было выбора - удовлетворенно констатировал Крэйндар, склонившись над Альмэдой. Девушка спала, и это был хороший сон.

Убедившись, что опасность миновала, Лаила посмотрела на сморщенную физиономию Нука и сквозь слезы ему улыбнулась. Нук тоже прослезился, но не от горестных мыслей, а от радости. Их девочка жива и здорова. Оба поспешили к Альмэде, та успела очнуться. Первым, кого она увидела, был Крэйндар. Обменявшись с ним быстрым взглядом, она живо приподнялась. Результат осмотра её вполне удовлетворил: взрослая грудь, стройные, крутые бедра. Получилось! Рассмотрев себя, Альмэда облегченно вздохнула и осмотрелась.

— А где Куб?

Крэйндар помог ей подняться. Она была высокая и сильная, но гораздо изящнее, чем он.

— Ты провернула опасный эксперимент и могла погибнуть. Куб спас тебя. Ты поглотила огромное количество энергии. У меня на такую «подзарядку» ушла бы не одна сотня лет. Ты справилась без Колыбели, через которую прошёл я.

— Знаю, знаю, — перебила его Альмэда, — возможно, я не поумнела, зато стала твоей ровесницей.

Альмэда оживилась, обнаруживая во взрослой на вид девушке маленькую девочку, вообразившую из себя взрослую даму. Закинув за спину тяжелые волосы, она прижалась к Крэйндару и наивно полюбопытствовала:

— Теперь тебе можно любить меня? Не через сорок тысяч лет, а прямо сейчас?

— Я просто мечтаю об этом. — сказал и улыбнулся, когда некстати напомнившая о себе Крэйн с радостью заявила: «Дождался!»

— Не только потому, что у тебя, у нас нет выбора? — не унималась Альмэда.

— Для начала приведем невесту в порядок. Пойдём, подберем тебе подходящее платье, а потом будем свататься. — Очень вовремя выручила Крэйндара Лаила.

Распушив волосы Альмэды и прикрыв ими наготу её тела, Лаила взяла повзрослевшую девочку за руку, чтобы выйти вместе с нею. Альмэда не сопротивлялась, но по пути оглянулась. Встретившись с горящими глазами Крэйндара, она внезапно осознала, на что решилась. Да-да, она поторопилась! Но в её силах выстроить между ними психологическую защиту. Пусть попытается к ней прикоснуться!

Мужчины проводили девушку изучающим взглядом.

— Альмэда необыкновенно хороша, Дарэнд. И это говорю тебе я, старик!

— И похожа на Лейдэру?

— Альмэда не просто красивая девушка — ей нет равных! Ни один смертный не осмелится дотронуться до неё и, прости за откровенность, овладеть ею.

— Это сделаю я.

Нук пожал плечами. Самоуверенность Крэйндара старика не смутила. Альмэда могла принадлежать только Огненному Богу, но старик перехватил взгляд девушки и мог сказать, что она снова «замкнулась».




В домике на берегу океана Альмэду ждали бассейн, фонтаны и «примерочная». Представив себя во взрослом наряде, Альмэда освежилась в бассейне, и уже с просушенными волосами, изучала перед зеркалом свою изменившуюся внешность, пока не вошла Лаила с новой одеждой.

— Это ты, моя дорогая. — прошептала восхищенная Лаила, когда Альмэда приложила её к груди.

— Я очень красивая. — согласилась девушка и стала наряжаться. В длинную юбку из золотых лент, местами скрепленных драгоценными камнями, и полупрозрачную золотую кофточку. Застегнув ремешок юбки на пряжку в виде трех сцепленных между собой звёзд, она повернулась к Лаиле:

— Ты ухаживала за Лейдэрой. Скажи, я похожа на неё?

— Нет, девочка. Ты на неё не похожа.

— А на кого я похожа? — поинтересовалась Альмэда.

— На богиню! Единственную и неповторимую.

— Единственную и неповторимую? — В возгласе девушки прозвучала скрытая ирония.

— Я же сказала: тебе нет равных!

— Крэйндар не любит меня, Лаила. Он помнит ту, первую.

Лаила скрепляла плечевые швы её кофточки блестящими звездами. Пальцы кормилицы предательски вздрогнули.

— Нас только двое, Лаила! И ты знаешь, что ему от меня надо. Он мечтает вернуться в Потерянный мир, а для этого ему нужно моё тело. Он очень любил её? — Возвращаясь к больной теме, спросила Альмэда.

— Кэлу? — Лаила назвала имя давно усопшей девушки и погрустнела. — Не суди его строго, девочка. Он был так молод и сказочно красив. Кэла пришла к нему сама, убежав с брачного ложа. Не осуждай и её, дорогая. У нее была непростая судьба.

— Ты не ответила на мой вопрос. Он любил эту девушку?

Лаила стушевалась:

— Наверное, любил. Но это было так давно, в другой жизни. Садись, я уложу твои чудесные волосы.

Альмэда хотела продолжить волновавшую её тему, но Лаила с показным усердием занималась её прической. Высокая коса из восьми прядей, в каждой золотая нить. Конец косы кормилица скрепила драгоценным зажимом и в завершение поднесла Альмэде зеркало. Строгая причёска подчеркнула совершенную форму её головы, гордый профиль и утонченный овал прекрасного лица. Раньше детская маска скрывала её взрослую чувственность и служила надежной защитой. Теперь ей некуда спрятаться, но она осознала свою незащищенность слишком поздно.

— Ты тоже любила его, Лаила?

Лаила смутилась. Фиолетовые глаза девушки заглянули ей в самую душу, заставив признаться самой себе, что «воспитанник» был единственным мужчиной, на которого она смотрела с женским вожделением. Только по этой причине она так и не вышла замуж, хотя после гибели Кэлы узнала, что смертная девушка и не могла быть подругой Огненного Бога.

— Его невозможно не любить, дорогая, — неожиданно созналась Лаила.

— Поэтому женщины отдавали ему свою жизнь, и он брал её без сожаления.

Уловив в голосе Альмэды особенную нотку, Лаила посмотрела на нее долгим взглядом: «Крэйндару будет нелегко к ней пробиться».

— Не нам судить, дорогая. Возможно, все женщины отдавались ему с восторгом. Возможно, думали, что жизнь — слишком малая цена за его любовь.

— Почему, Лаила? Неужели за любовь надо расплачиваться жизнью?

Лаила пожала плечами, трудно объяснить поступки людей, в чьих сердцах поселилась любовь. Но в одном она уверена: Огненный Бог не проявит к ней насилие, чтобы таким образом вернуться в Потерянный мир. Успокоив девушку, Лаила оглядела её со всех сторон, представляя, как Крэйндар оценит её взрослую внешность.

В золотом платье Альмэда была невообразимо хороша, но её удивительное совершенство пробудило в сердце Лаилы вполне объяснимую тревогу. Девочка так внезапно выросла. её трогательную непосредственность сменила сдержанность и настороженная скрытность. За тысячи лет Альмэда впитала столько противоречивых впечатлений, что, став взрослой, могла вспоминать прожитые на Редине годы особенно болезненно.

— Не бойся его, девочка. Он не причинит тебе зла.

— Ты не знаешь мужчин, Лаила. От них исходит нетерпение и зло.

Лаила ничего не ответила. Она догадалась, что Альмэда поспешила выстроить между собою и Крэйндаром непроницаемую как броня стену. Лаила заторопилась. Их ждали.



Они шли по зеленой аллее к низкому строению из черного мрамора. Альмэда помнила, что говорила про него Лаила. Это особенный дом. Он может стоять на берегу океана, а завтра вообще исчезнуть. Сейчас Дом ждал их. Широкие двери предупредительно раздвинулись, открывая уходивший в перспективу синий Зал — неожиданно огромный для невысокого с виду здания. Альмэда не бросилась к Крэйндару, как раньше. Она ступала очень медленно и остановилась точно посередине Зала. Лаила осталась стоять у дверей с тревогой ожидая, что последует дальше.

Крэйндар тоже не заторопился. Он не знал никого прекраснее её. Таких просто не существовало. Она была желанной и единственной, но он не поспешил ей навстречу. Оба смотрели друг на друга, и каждый не решался сделать первый шаг.

Стоявшая в стороне кормилица забеспокоилась: не помочь ли ей молодым? Как вдруг от их статных фигур отошли голубоватые волны. Столкнувшись, необычные вихри взвились вверх и, пробив свод, скрылись. И только тогда двое пошли навстречу друг другу.




Глава 6. "Я поселюсь в ваших сердцах".

— Входите, мы вас ждём.

Приглашение относилось к Лаиле и Нуку. Старики топтались в проходе, не решаясь переступить порог затемненного зала с ярко освещенной серединой. Предстоявший разговор обещал быть нелегким и последним.

В центре зала стояли диван, несколько кресел и низкий стеклянный стол. Перед ним сверкала высокая напольная ваза, чья необычная форма привлекала взгляд необыкновенной изысканностью. В вазе благоухали алые цветы. Их принесла Лаила, когда узнала, что Крэйндар выберет для встречи этот просторный синий зал с широким выходом в полутемную аллею.

Увидев, что приглашенные не решаются войти, Крэйндар подбодрил стариков добродушной фразой, и те засеменили к покрытому серебристым мехом дивану, как слепые, и сели напротив Крэйндара.

Всю неделю пожилые эльцэтриане уединялись в комнате Нука или у Лаилы. Шептались о своём. Жизненный ресурс обоих был полностью исчерпан. Двадцать тысяч лет для органических созданий - возраст просто немыслимый! В телах обоих уже давно работали искусственные почки, сердце и лёгкие. Другие органы тоже претерпели частичную или полную замену. Но трансплантация не могла продолжаться бесконечно. Приближался день окончательного приговора. И он наступил. Старики устроились на диване, готовые узнать то, что давно ожидали услышать.

Страх смерти — самое мучительное из всех человеческих страданий. Смерть — это самое главное, что ждет человека в жизни и встретить её нужно достойно и по возможности не очень трудно.


— Мне жаль расставаться с вами, хотя вы могли убедиться, что жалость не входит в число моих добродетелей. Но проблема не в том, что невозможно и дальше продлевать вам жизнь. Сейчас вас ждало бы полное копирование, когда матрицы носителей интеллекта внедряются в искусственный футляр с искусственным содержимым. Всё гораздо серьёзнее, чем просто замена оболочки и внутренностей на здоровые органы. Мы должны расстаться. Навсегда. Иного решения нет и быть не может. В Потерянном мире вам просто не выжить. Мы же не должны задерживаться в Микромире, и ты знаешь почему. Нам не хватает энергоносителей. Мы готовы проглотить вашу искусственную Вселенную.

Крэйндар поднялся. Огромный и сильный, он давно возмужал и, как сказали бы эльцэтриане, оторвался от материнской юбки. Да что эльцэтриане? Лейдэра тоже не узнала бы в нем своего сына. Жестокие законы Микромира навсегда изменили его сущность, а Провидение возжелало, чтобы он стал Огненным Богом. Он им стал, и продолжал помнить о своих корнях.

Альмэда находилась в затемненной части зала. В полумраке её видел только Крэйндар. Сказочный силуэт в струившемся до пола платье отвлек Крэйндара от разговора. Маленькая девочка «самовольно» возмужала. О возвращении в Потерянный мир и о дальнейшей судьбе стариков можно было думать серьезно.

Подарить старикам новую жизнь. «Богиня плодородия», предложила продлить её самым «естественным» образом. А почему бы и нет? Крэйндар тронул пальцем краешек губ, и вернулся к старикам. Лаила разливала по чашечкам кофе. Одну неуверенно придвинула Крэйндару. Тот отказался и продолжил прерванную тему.

Вернуться на Эльцэтру. Прожить ещё одну жизнь, и начать её с эмбриона. Стать основоположниками свежей культуры, осуществить мечту эльцэтриан о продлении жизни. Хотя бы до двухсот лет, чтобы заинтересованным личностям хватило времени постичь её смысл. Прожить ещё одну не обремененную воспоминаниями жизнь со всеми её печалями и радостями. Увидеть улыбки детей и внуков, чтобы на закате жизни им же и сказать, что её истинный смысл скрыт в них, в подросшем поколении, хотя оно чаще всего становится не предметом гордости, а источником глубокого разочарования своих родителей.

Морщинистые пальцы Лаилы предательски дрожали. Чашечка на блюдце тоже. Лаила вернула их на стол и покосилась на Нука. Старик был не в лучшем виде. Сделанное им предложение не показалось ему однозначным. Он боится Смерти, но воскреснуть с таким неоднозначным условием? Забыть о прошлом. Поневоле засомневаешься в прелестях предстоявшего воскрешения. Хотя, чуточку поразмыслив, можно признаться, что они не в состоянии восстановить подробности и своего нынешнего, вполне осознанного существования. Впрочем, дело не столько в самих воспоминаниях, сколько в целесообразности самого воскрешения. Хотел ли Нук воспользоваться сделанным ему предложением, если какая-то часть его личности будет усечена и утрачена? Страшно представить, что в их новой жизни не будет ни Крэйндара, ни Альмэды. Более того, они даже не вспомнят о их существовании.

Путешествуя по Вселенной, они подолгу спали и просыпались через тридцать, сорок, сто лет, всегда сохраняя свежесть мыслей и чувств. Начать с эмбриона — это нечто иное, чем проснуться спустя десятки лет, сохранив при этом все воспоминания. Нуку было тревожно и страшно, но, чтобы поддержать Лаилу, он не поддавался унынию и держался бодро.

— Всё немножко не так, как ты представляешь, — Крэйндар приподнялся. К собеседникам вышла Альмэда. Девушка вынырнула из темноты, присела рядом с Крэйндаром. «Настроив экран», тот собирался показать пожилым эльцэтрианам их планету, построившую содружество, похожее на общественное обустройство Сорэмы.

Нетронутые временем горы Тиоля. Заснеженные вершины пробудили в сердцах эльцэтриан воспоминания о родине. Когда-то здесь стоял Замок Огненных Богов. Эльцэтриане так и не смогли до него добраться. Легенды канули в вечность. Уже ничто не напоминало о хозяевах Замка, но сохранилась Дорога. Древние умели строить: надолго, навсегда.

Поплутав по лесному массиву, оператор-невидимка обрисовал пожилым зрителям сказочную идиллию заповедного места. Ночь, тишина, горы, речка, хвойный лес и Руна, накрывшая лесную поляну и бревенчатый домик серебристым пологом. Второй этаж, балкон, прикрытая плотной шторой дверь. На широкой постели молодожены. Это их первая ночь, казавшаяся им долгой и прекрасной, как и ожидавшая их едва начавшаяся жизнь.

— Это твои родители, Нук, — Крэйндар положил ладонь на руку Альмэды. Она попыталась освободиться, но не смогла. — Запомни, какими они были, — невозмутимо продолжал Крэйндар. — Их тела не такие сильные, как у людей прежних эпох. Эльцэтриане вырождаются, но их любовные утехи изощрённее и чувственнее тех, которыми развлекали себя их предки. Твои будущие родители не подозревают, что за ними наблюдает ещё не рожденное ими дитя, свидетель собственного зачатия. Ты не забыл, как это делается? Вспомнишь! И с лихвой наверстаешь упущенное. Воистину мои возможности неисчерпаемы. В недалеком будущем мой старинный друг вспомнит давно забытое удовольствие. Я удовлетворен. — Многозначительно хмыкнув, Крэйндар покосился на вспыхнувшее лицо Альмэды, не освободившей пальцы из-под его ладони. Крэйндар привлек её к себе на плечо. Девушка не сопротивлялась.

— И это говорит наш Бог! Не стыдно? — Искренне возмутилась Лаила и сникла, вспомнив, что так и осталась старой девой.

— Тебе не стыдно за меня, Аль? Мне, знаешь ли, нет, что лишний раз подчеркивает, что человеческое мне тоже не чуждо. — Ему явно нравилось над нею подшучивать, но подсматривать за чужой жизнью, как полагала Лаила, Крэйндару было скучно.

Альмэда приподняла голову с мужского плеча. Её обуревали противоречивые чувства. А вдруг она не устоит перед своей любовью, поддастся соблазну и уступит? И что тогда? Наверняка он это почувствовал и отпустил её пленённую руку. Альмэда встала и направилась к выходу. Лаила последовала за нею. Крэйндар сделал вид, что ничего особенного не заметил.

Любовный сеанс будущих родителей Нука подошел к завершению. Обнаженные юноша и девушка вышли на балкон. Камера приблизила их счастливые лица.

— Он так похож на моего Барди, а его девушка на Кэлу! — воскликнул пораженный Нук.

— Надеюсь, у моего жениха будет приличная шевелюра, а не синий мох, — ворчливо заметила Лаила. Когда нескромная сцена любовного свидания закончилась, женщины присоединились к мужчинам. Альмэда оказалась рядом с Крэйндаром.

— Знакомое имя. Когда-то девушка по имени Кэла полюбила Огненного Бога больше жизни. А он? Знал ли он, что ей нельзя его любить? — Спросила Альмэда своего соседа.

— Не знал. Он был молод, неопытен и одинок.

— И не забыл о своей первой любви. Не забыл.

Альмэда прошептала так тихо, что её расслышал только Крэйндар. Чтобы скрыть свои мысли, Альмэда поспешно встала, прошла мимо Лаилы и Нука и растворилась в затемненной части зала. Проводив девочку взглядом, Крэйндар был готов познакомить Лаилу с её будущими родителями, хотя процедура знакомства занимала его меньше всего. Альмэда ушла, продемонстрировав независимость и строгость. Ушла, не задав уже слышанного им вопроса: «Ты полюбишь меня только потому, что у тебя, у нас нет выбора?»

Но всё было не так, как Альмэда ему показала. Она жалела, что стала взрослой. Тот страшный день открыл ему доступ к её повзрослевшему телу. Он не отступится, пока не добьется её даже насильно. Она его боится. Боится Огненного Бога, боится «взрослой» любви. Она к ней не готова.

— Что с тобой? — Забеспокоилась Лаила. Стальной блеск в глазах величественного соседа её насторожил.

Крэйндар обнял кормилицу и признался: — Мы расстаемся, Лаила. Только поэтому я раскрою тебе свои намерения. Мне необходимо это сделать, чтобы оправдать самого себя. Уверен, ты поймёшь меня правильно. Я хочу эту женщину. — Крэйндар покосился в ту сторону, куда скрылась Альмэда. — моя Стихия пробуждает во мне властное желание обладать ею. Детская маска оберегала её от меня. Маска сброшена. Малышка жалеет, что поспешила. Избавившись от детских платьев, переодевшись в наряд взрослой женщины, она ею не стала. Но я не пощажу её, Лаила. Не пощажу. Я возьму её, даже насильно, потому что изнемогаю от желания. Ты осуждаешь меня, Кормилица?

Лаила пожала плечами: — Не пугай её, Дарэнд. Она придет к тебе сама, как приходили другие.

— Я забыл всех, Лаила. А к ней я приду сам. И не как Дарэнд, а как Огненный Бог, который не намерен ждать. Но мы отвлеклись. Так мы будем знакомиться с твоими родителями?

— Только не это! — Испуганно запротестовала Лаила, ещё под впечатлением от его громогласного волеизъявления. Сама идея возродиться уже показалась ей чрезвычайно кощунственной затеей, а знакомство с занятыми любовью родителями ещё более безнравственным поступком. — Если в будущей жизни мне повезет, наверное, это неплохо. Моей семьей были вы, а как мне без тебя, Дарэнд?

— Справишься. Заведешь собственную семью, родишь Нуку кучу детей. Он останется при тебе со своим именем, как и ты со своим. Это будет брак, заключенный на небесах, потому что сейчас Огненный Бог определил ваше будущее. Эти молодые пары делают вам новые тела самым надежным, естественным образом. В них я помещу матрицы вашей души, и вы как бы заново возродитесь. К восемнадцати годам вы осознаете себя, сравните с другими эльцэтрианами и ощутите собственную избранность. Однако вы не вспомните прошлое и не заглянете в будущее. Вы будете жить настоящим. И это нормально. Однажды встретившись, вы положите начало особенному народу, которому будет доступен голос Огненного Бога, творца всего сущего в этой Вселенной, что, как ни удивительно, соответствует истине.

— Погоди, у моей матери начались схватки. Она страдает, — перебил его Нук.

— Успокойся! Эльцэтрианки не рожают в прежних муках. Беспокоиться за здоровье молодой мамаши и за свое собственное тебе не придется.

— Спасибо, предупредил. Вот только не верится, что рожают именно меня.

— Не тебя, а твое будущее тело. Сам ты пока здесь и переселишься в новую оболочку, когда рождение тела завершится.

— Интересно, чье место я занял?

— А ты не интересуйся. В суровой борьбе за жизнь одержит победу твоя матрица.

Нук прекратил расспросы и надолго задумался. В синем зале с включённым экраном воцарилась особенная тишина, не мешавшая рождению на Эльцэтре двух младенцев. Лаила сквозь слёзы промолвила:

— Выходит, мы навсегда расстаемся?

Нук обнял старую женщину за плечи. Хотел поддержать, но был на грани срыва, и не нашел подходящих слов.

— Сердца ваших любящих родителей, расставят все по местам. — с чувством успокоил обоих стариков Крэйндар.

Лаила вскинула руки и, опустившись на пол, обхватила колени Огненного Бога:

— Я не усомнюсь в тебе до конца жизни и расскажу о тебе эльцэтрианам!

— Не надо, Лаила. — Забеспокоился Крэйндар, поднимая пожилую женщину на ноги. — Зачем мне почести? Но, если вера в меня утешит чью-то душу, меня не затруднит стать ей опорой.

— Страшно вот так внезапно уходить в неизвестность. — Не скрывая смятения, включился в разговор Нук.

— Переход продлится одно мгновение. Ты не заметишь, как это случится. Зато, какая заманчивая перспектива! Все те же поиски пресловутого смысла жизни, всё тот же неизменный вопрос: зачем, почему и кто стоит надо всем этим? В своем нынешнем пребывании ты пришел к весьма простому пониманию бытия — это упоение от самого факта существования. В обычной жизни судьба складывается сложнее и зависит от многих обстоятельств, но ты унаследуешь от прошлой жизни свойственный тебе оптимизм. Как бы трагически твоя судьба ни сложилась, ты выстоишь и победишь, хотя докопаться до тайн мироздания тебе все же не удастся. Благоразумнее поступает тот, кто вовремя освобождает дорогу молодым. В молодости искания протекают проще. Их сопровождают романтика и авантюризм, и это нормально.

Все! Ваш срок истек. Вы потеряете сознание, чтобы родиться в новом для вас мире, в котором меня уже не будет. Но я поселюсь в ваших сердцах. Ваш Огненный Бог, ваш Дарэнд!

Дальше последовала яркая вспышка. Лаилы и Нука рядом с ними уже не было, а на Эльцэтре в один и тот же день, час и минуту родились мальчик и девочка. Молодая пара, у которой родился сын, назвала парнишку Нуком. Другая счастливая семья, у которой родилась девочка, назвала малышку Лаилой.


     Нук и Лаила вернулись на Эльцэтру, чтобы прожить ещё одну жизнь. Их ждут взлёты и падения, успехи и неудачи, потери и приобретения, без чего не обходится ни одна человеческая судьба. Но в целом им будет сопутствовать везение и уже в начале долгого жизненного пути им откроется главное откровение, которое определяется всего двумя словами: любовь и созидание. Созидание во имя любви. Сохранив в сердцах Его божественные искры, они освободят великую спираль жизни. Крэйндар был уверен: эльцэтрианская цивилизация уже никогда не угаснет.


Рецензии
Интригующий и увлекательный роман. Продолжаю читать...

Артур Грей Эсквайр   27.08.2016 13:49     Заявить о нарушении