Истинный художник

С ним я просто беседовала, собираясь написать о его произведении рецензию в музыкальный журнал, и спрашивая, как обычно, что он может сказать об этом произведении. Композитор, уже довольно известный, профессор лет около пятидесяти, он производил впечатление человека простого в общении и доброжелательного. В его разговоре чувствовалось спокойствие мастера, уверенного в своих силах.

Случайно из его слов я узнала, что какое-то его произведение не сохранилось.
 - Как же это могло случиться? - вырвался у меня вопрос.
– А во время пожара.
 - Что, разве был пожар?
- Да, был на даче года два назад. Я как раз летнюю кухню приспособил под кабинет и вывез туда все мои черновики, вообще всё, что у меня было. А буквально на следующий день – пожар. Я в Москве в это время был. Ничего не осталось, кроме напечатанного. Но это, сами понимаете, совсем не много.

Я была потрясена.
- И Вы не пытались всё восстановить?
- Нет, мне это в голову не приходило, ведь так много новых планов, что их не успеваешь, так сказать, воплощать. Где тут думать о том, что было когда-то написано?
- Наверно, всё-таки очень жалеете? Ведь всё это так ужасно!

Он задумчиво посмотрел на меня:
- Представьте, нет. Конечно,  первое время было не по себе. Но потом я почувствовал свободу. Понимаете, свободу от обязанности что-то заканчивать, выполнять что-то намеченное, свободу оттого, наконец, что прошлое произведение не тяготит надо мной, что я от всего прежнего духовно свободен. Не знаю, понимаете ли Вы меня, сейчас у меня столько новых планов…

Я поняла. Он настоящий художник, не цепляющийся за созданное когда-то, а всё время идущий вперёд, несмотря ни на какие удары судьбы. Я уходила после разговора с чувством глубочайшего уважения.



1980.