Колония

                Колония.

                Едем с другом на рыбалку. Моя машина, его сети и лицензия на эти сети. Сети с крупной ячеёй. Настроились на карася, который недавно отметал икру, но конечно, не откажемся и от другой крупной рыбы. Хотя  в пятницу рабочий день короче, у нас всё необходимое было уложено заранее и оставалось только переодеться. Середина июня, вечерняя заря почти встречается с утренней. Полной темноты едва ли полтора часа, но всё равно хочется начать рыбалку как можно раньше.  Вытаскиваем на берег спрятанную в кустах лодку (по местному бат), весло. Укладываем в бат сети и… вперёд. К восьми вечера сети установлены, возвращаемся на стан. Оставляю на друга все заботы по обустройству временного жилья (палатка, костёр) и отправляюсь по своим делам. Это было оговорено заранее.
                Дело в том, что в прошедшем году примерно в километре от Тунгаша (озера на котором сейчас находимся) я обнаружил озеро размером примерно 100х50 метров. В середине  озера находился узкий и длинный остров. Как только язык повернулся назвать эту полоску не полностью затвердевшей грязи с редкими кочками  островом. Интерес представлял не сам остров, а его население. На острове и над ним было белым бело от чаек, крачек и ещё каких-то птиц, между которыми деловито сновали  разнообразные кулики. Все попытки попасть на остров не увенчались успехом. Слой воды в озере не превышал 20-25 сантиметров. Ниже находился полуметровый слой сапропеля, то есть густой грязи.  В резиновом костюме зашёл до колен, потом едва вытащил ноги – засасывает. Перевёз сюда резиновую лодку, она села на гущу и за один гребок продвигалась на несколько сантиметров. Про бат и говорить нечего. Пришлось бросить все попытки и разглядывать остров в бинокль. Оказалось, остров буквально кишел птенцами. А вот чьи это птенцы: чаек, крачек или куликов, разобрать было невозможно. Все они были пуховые, жёлтые с бурыми пятнами.
                На этот раз дело обстояло лучше. У меня была с собой не совсем обычная лодка – алюминиевая раскладушка. Она тоже легла на грязь, но всё-таки скользила по ней и за один гребок продвигалась почти на метр. На всякий случай, для страховки, я привязал к кусту на берегу капроновый шнур и постепенно разматывал его. Если бы я совсем  выдохся, забравшись в вязкую грязь, меня с лодкой можно бы было вытащить машиной  или даже ручной лебёдкой. Пока я возился с лодкой на берегу, птичье население острова не обращало на меня никакого внимания. Но стоило лодке продвинуться на несколько метров, как птицы, словно по команде поднялись и зависли надо мной белым облаком. Поднялся невообразимый шум, уши буквально заложило. Теперь стал понятен термин «птичий базар». Зато я мог вблизи рассмотреть состав этого базара. Самыми многочисленными оказались малые чайки. Они были величиной с галку или голубя,  отличались чёрной головой и чёрными же кончиками крыльев. Всё остальное было белым, только спина и верх крыльев с сизоватым налётом. Чайки вились надо мной несколькими ярусами едва не сталкиваясь друг с другом, но нападать не пытались. Их громкие крики «кааа-кааа» сливались в монотонный гул.
                Речные крачки отличались поведением.  Они были несколько меньших размеров, но пытались активно нападать, или вернее, имитировать нападение. С резкими криками « криа-криа» они пикировали сверху, выравниваясь над
 самой головой, едва не задевая лапами кепку. От малых чаек они отличались  более острыми и узкими крыльями и хвостом с глубоким вырезом посредине  «вилочкой». Всё оперение снизу было белое, в том числе и голова. Но на голове  резко выделялась чёрная шапочка,  заходящая сзади на шею.  Клюв и перепончатые лапы ярко красного цвета.
                Немного в стороне держались несколько чёрных крачек. У них, как в прочем и у всех других видов крачек, был вилкообразный хвост.  Размером они были ещё мельче речных крачек и очень отличались оперением.  Голова, грудь и брюшко имели угольно чёрный цвет, спина и крылья – тёмно-серый. И только подхвостье оставалось белым. Лапы и клюв тоже чёрные. Как я уже говорил, они держались несколько обособленно и поддерживали компанию своими плаксивыми криками «киик- киик».
                Чтобы добраться до острова мне потребовалось полчаса. Наконец лодка перестала двигаться. Веслом замерил глубину. До твёрдого грунта менее тридцати сантиметров. Опираясь на алюминиевое весло, опустил ногу за борт. Встал на нее. Не проваливаюсь, но ногу плотно обтянула густая чёрная жижа.  Только тогда с трудом вытаскиваю из лодки вторую ногу. Выталкиваю лодку на сухое место. Осматриваюсь. Куликов как ветром сдуло. Не вижу ни одного. Отсюда вывод, здесь они только кормились! Самое удивительное, что пернатое население острова  неожиданно успокаивается. Белое облако птиц редеет. Одни отправляются добывать пищу, другие рассаживаются по гнёздам. Проваливаясь по щиколотку казалось бы в сухую, растрескавшуюся блинчиками грязь, иду по береговому периметру острова.
                Самое невероятное, что меня поразило, птицы как-бы успокоились. Незначительная часть ещё продолжала виться надо мной, большинство улетело на кормёжку, часть расселись по гнёздам. В пределах видимости все кочки оказались занятыми.  Птицы подпускают на пять-шесть метров, затем неохотно взлетают и с криками вьются над головой, но как только отхожу на такое же расстояние, они преспокойно устраиваются на гнёздах.
                Самые многочисленные, как я уже говорил, здесь малые чайки. Оказалось, что не все их гнёзда располагаются на естественных кочках.  Рядом с естественными, оказались и искусственные, построенные небрежно из листьев осоки, тростника и других околоводных растений. В этих кочках или кучках вытоптаны лотки, порой сырые в которых лежат  по три яйца оливково-зеленоватого цвета с красно-бурыми и чёрными пятнами. В трёх гнёздах оказалось по два яйца, но недостающие яйца обнаружились в грязи рядом с гнёздами. Я их конечно подобрал.
                Гнёзда речных крачек практически не отличались от гнёзд малых чаек и находились вперемешку с последними. Кладки также состояли из трёх яиц, несколько меньшего размера. Расцветка яиц тоже мало чем отличалась. Они были буро-зеленовато-оливковые с бурыми пятнами. Яйца так же лежали в сырых гнёздах. Пытался сосчитать все гнёзда колонии, но не прошёл и половины острова, как отвлёкся и сбился со счёта около шестидесяти гнёзд. Думаю всех гнёзд было в пределах полутора сотен.
                А отвлёкся я по той причине, что наткнулся на гнёзда чёрных крачек. От острова отходил небольшой мысок, и на нём оказалось девять гнёзд. Они находились в непосредственной близости от гнёзд других видов, но всё же компактным особняком. Все устроены на кочках и сухие. В них так же было по три яйца оливково-бурого цвета с чётко очерченными бурыми пятнами.
                Подходя к заострённой оконечности острова покрытого полужидкой грязью, неожиданно поднял с гнёзд крачек, ранее незамеченных в общей массе.  Голова, шея, грудь, брюшко и спина у них были чёрными. Вилкообразный хвост и верх крыльев -- светло-серые. Клюв чёрный. В этих птицах я  распознал белокрылых крачек. Их ещё называют болотными крачками.   С криками «ки-киер» четыре птицы одновременно слетели с гнёзд, отлетели в сторону и с криками порхали над водой, как большие бабочки.  Все четыре гнезда были построены из листьев и стеблей различных растений и буквально плавали в грязи.    В гнёздах оказалось три, два, пять  и три яйца. Яйца были оливково-зелёного цвета с глубокими размытыми серыми пятнами и чёткими поверхностными чёрными. Пятна образовывали венчик вокруг тупого конца.
                Итак, всё было осмотрено, обмеряно и описано. Я двинулся к лодке, лавируя  между гнёздами. Впереди птицы взлетали, сзади садились. Такого шума, как при моём появлении не наблюдалось. Переплыл без приключений, но ноги казались ватными. Кое-как помыл и сложил лодку. К стану подъехал в лёгких сумерках. Двухместная палатка стояла на растяжках. Возле неё весело потрескивал костёр. Над ним висел объёмистый котелок с булькающей ухой из четырёх килограммовых карасей и толстого слоя комаров.