5. 5 Главные Пророчества русских Пророков на Конец

5.5  Главные Пророчества русских Пророков на Конец Века
    1) Пророческое видение святого праведного о.Иоанна Кронштадтского
       о судьбах России и мира
     2) Пророчество Авеля- русского Нострадамуса.
 
 
1) Пророческое видение святого праведного о.Иоанна Кронштадтского
о судьбах России и мира
О РОССИИ
(записи разных лет)

Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится Имя Твое в России! Да приидет царствие Твое в России! Да будет воля Твоя в России! Ты насади в ней веру истинную и животворную! Ей, Господи, восстани на помощь нашу! В настоящие дни безверия едина есть отрада у истинного христианина и сына Церкви — неизменный, бодрый, всеблагий, премудрый и всесильный Промысл Божий о людях, наипаче о земной Церкви Христовой, о вечном спасении людей и о вечном, непоколебимом, премирном отечестве — небе. Святое воинство небесной Церкви, ополчись, ополчись за Церковь Божию, на земле сущую: бедствует она, возлюбленная невеста, нападения лютые терпит от врагов Истины.

Держись же, Россия, твердо веры твоей и Церкви, и Царя Православного, если хочешь быть непоколеблемой людьми неверия, безначалия и не хочешь лишиться царства и Царя Православного. А если отпадешь от своей веры, как уже отпали от нее многие интеллигенты, то не будешь уже Россией или Русью святой, а сбродом всяких иноверцев, стремящихся истребить друг Друга.

И если не будет покаяния у русского народа, — конец мира близок. Бог отнимет у него благочестивого Царя и пошлет бич в лице нечестивых, жестоких, самозванных правителей, которые зальют всю землю кровью и слезами..

Пророческое видение святого праведного о.Иоанна Кронштадтского
о судьбах России и мира

        Господи, благослови! Я многогрешный раб Иоанн, иерей Кронштадтский, пишу сие видение.  Мною писано и моею рукою то, что я видел, то и передал письменно.
        В ночь на 1-е января 1908 года, после вечерней молитвы я сел немного отдохнуть у стола.   В келье моей был полумрак, перед иконой Божией Матери горела лампада. Не прошло и получаса, я услышал легкий шум, кто-то легко коснулся моего правого плеча и тихий легкий ласковый голос сказал мне: "Встань, раб Божий Иван, пойдем со мною". Я быстро встал.
        Вижу, передо мною стоит: дивный чудный старец, бледный, с сединами, в мантии, в левой руке четки. Посмотрел на меня сурово, но глаза были ласковые и добрые. Я тут же от страха чуть было не упал, но чудный старец поддержал меня - руки и ноги у меня дрожали, я хотел что-то сказать, но язык мой не повернулся. Старец меня перекрестил, и мне сделалось легко и радостно - я тоже перекрестился. Затем он посохом указал на западную сторону стены - там тем же посохом начертил: 1913, 1914, 1917, 1922, 1930, 1933, 1934 года. Вдруг стены не стало. Я иду со старцем по зеленому полю и вижу - масса крестов стоит: тысячи, миллионы, разные: малые и великие, деревянные, каменные, железные, медные, серебряные и золотые. Я проходил мимо крестов, перекрестился и осмелился спросить старца, что это за кресты? Он ласково ответил мне: это - те, которые за Христа и за Слово Божие пострадали.
        Идем дальше и вижу: целые реки крови текут в море, и море красное от крови. Я от страха ужаснулся и опять спросил чудного старца: "А что это крови так много пролито?" Он опять взглянул и сказал мне: "Это христианская кровь".
        Затем старец указал рукой на облака, и вижу массу горящих, ярко горящих светильников. Вот они стали падать на землю: один, два, три пять, десять, двадцать, Затем стали падать целыми сотнями, все больше и больше, и все горели. Я очень скорбел, почему они не горели ясно, а только падали и тухли, превращаясь в прах и пепел. Старец сказал: смотри, и я увидел на облаках только семь светильников и спросил старца, что это значит? Он, склонивши голову, сказал: "Светильники, которые ты видишь, падающие, что значит Церкви упадут в ересь, а семь светильников горящих осталось - семь Церквей Апостольских соборных останутся при кончине мира".
        Затем старец указал мне, смотри, и вот я вижу и слышу чудное видение: Ангелы пели: "Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф". И шла большая масса народу со свечами в руках, с радостными сияющими лицами; здесь были цари, князья, патриархи, митрополиты, епископы, архимандриты, игумены, схимники, иереи, диаконы. послушники, странники Христа ради, миряне, юноши, отроки, младенцы; херувимы и серафимы сопровождали их в райскую небесную обитель. Я спросил старца: "Что это за люди?" Старец, как будто зная мою мысль, сказал: "Это все рабы Христовы, пострадавшие за святую Христову Соборную и Апостольскую Церковь". Я опять осмелился спросить, могу ли я присоединиться к ним. Старец сказал: нет, еще рано тебе, потерпи (обожди). Я опять спросил: "Скажи, отче, а младенцы как?" Старец сказал: это младенцы тоже пострадали за Христа от царя Ирода (14 тысяч), а также и те младенцы получили венцы от Царя Небесного, которые истреблены в чреве матери своей, и безымянные. Я перекрестился: "Какой грех великий и страшный матери будет - непростительный".
        Идем дальше - заходим в большой храм. Я хотел перекреститься, но старец мне сказал: "Здесь мерзость и запустение". Вот вижу очень мрачный и темный храм, мрачный и темный престол. Посреди церкви иконостаса нет. Вместо икон какие-то странные портреты со звериными лицами и острыми колпаками, а на престоле не крест, а большая звезда и Евангелие со звездой, и свечи горят смоляные, - трещат, как дрова, и чаша стоит, а из чаши сильное зловоние идет, и оттуда всякие гады, жабы, скорпионы, пауки ползают, страшно смотреть на все это. Просфоры тоже со звездою; перед престолом стоит священник в ярко красной ризе и по ризе ползают зеленые жабы и пауки; лицо у него страшное и черное, как уголь, глаза красные, а изо рта дым идет и пальцы черные, как будто в золе.
        Ух, Господи, как страшно - затем на престол прыгнула какая-то мерзкая, гадкая, безобразная черная женщина, вся в красном со звездою на лбу и завертелась на престоле, затем крикнула как ночная сова на весь храм страшным голосом: "Свобода" - и стала, а люди, как безумные, стали бегать вокруг престола, чему-то радуясь, и кричали, и свистели, и хлопали в ладоши. Затем стали петь какую-то песню, - сперва тихо, затем громче, как псы, потом превратилось все это в звериное рычание, дальше в рев. Вдруг сверкнула яркая молния и ударил сильный гром, задрожала земля и храм рухнул и провалился сквозь землю. Престол, священник, красная женщина все смешалось и загремело в бездну. Господи, спаси. Ух, как страшно. Я перекрестился. Холодный пот выступил на лбу у меня. Оглянулся я. Старец улыбнулся мне: "Видел? - сказал он. - Видел, Отче. Скажи мне, что это было? Страшно и ужасно". Старец ответил мне: "Храм, священники и люди, - это еретики, отступники, безбожники, которые отстали от веры Христовой и от Св. Соборной и Апостольской Церкви и признали еретическую живообновленную церковь, которая не имеет Благодати Божией. В ней нельзя ни говеть, ни исповедоваться, ни приобщаться, ни принимать миропомазания". "Господи, спаси меня, грешного, пошли мне покаяние - смерть христианскую", - прошептал я, но старец успокоил меня: "Не скорби, - сказал, - молись Богу".
        Мы пошли дальше. Смотрю - идет масса людей, страшно измученных, на лбу у каждого звезда. Они, увидев нас, зарычали: "Молитесь за нас, святые отцы, Богу, очень нам тяжело, а сами мы не можем. Отцы и матери нас не учили Закону Божьему и даже имени христианского у нас нет. Мы не получили печати дара Духа Святого (а красного знамени)".
        Я заплакал и пошел вслед за старцем. "Вот - смотри, - указал старец рукою, -видишь?!" Вижу горы. - Нет, это гора трупов человеческих вся размокла в крови. Я перекрестился и спросил старца, что это значит? Что это за трупы? - Это иноки и инокини, странники, странницы, за Святую Соборную и Апостольскую Церковь убиенные, не пожелавшие принять антихристовой печати, а пожелали принять мученический венец и умереть за Христа. Я молился: "Спаси, Господи, и помилуй рабов Божиих и всех христиан". Но вдруг старец оборотился к северной стороне и указал рукой: "Смотри". Я взглянул и вижу: Царский дворец, а кругом бегают разной породы животные и разной величины звери, гады, драконы, шипят, ревут и лезут во дворец, и уже полезли на трон Помазанника Николая II, - лицо бледное, но мужественное, - читает он Иисусову молитву. Вдруг трон пошатнулся, и пала корона, покатилась. Звери ревели, бились, давили Помазанника. Разорвали, и растоптали, как бесы в аду, и все исчезло.
        Ах, Господи, как страшно, спаси и помилуй от всякого зла, врага и супостата. Я горько заплакал, вдруг старец взял меня за плечо, - не плачь, так Господу угодно, и указал: "Смотри" - вижу показалось бледное сияние. Сперва я не мог различить, но потом стало ясно - предстал Помазанник невольный, на голове у него из зеленых листьев венец. Лицо бледное, окровавленное, с золотым крестиком на шее. Он тихо шептал молитву. Затем сказал мне со слезами: "Помолись обо мне, отец Иван, и скажи всем православным христианам, что я умер, как мученик; твердо и мужественно за Веру Православную и за Святую Соборную и Апостольскую Церковь, и пострадал за всех христиан; и скажи всем православным Апостольским пастырям, чтобы они служили общую братскую панихиду за всех убиенных воинов на поле брани: в огне сгоревших, в море утонувших и за меня, грешного, пострадавших. Могилы моей не ищите, - ее трудно найти. Прошу еще: молись обо мне, отец Иван, и прости меня, добрый пастырь". Затем все это скрылось туманом. Я перекрестился: "Упокой, Господи, душу усопшего раба Божия Николая, вечная ему память". Господи, как страшно. Руки и ноги у меня дрожали, я плакал.
        Старец опять сказал мне: "Не плачь, так Богу угодно, молись Богу. Смотри еще".  Вот вижу я массу людей, валяющихся, умирающих с голода, которые ели траву, землю ели друг друга, а псы подбирали трупы, везде страшное зловоние, кощунство. Господи, спаси нас и в святой Христовой вере укрепи, мы немощны и слабы без веры. Вот старец опять мне говорит: "Смотри там". И вот вижу я целая гора из разных книг, малых и больших. Между этими книгами ползают смрадные черви, копошатся и распространяют страшное зловоние. Я спросил: "Что это за книги. Отче?" Он ответил: "Безбожные, еретические, которые заражают всех людей всего света мирским богохульным учением". Старец прикоснулся концом посоха к этим книгам, и все это обратилось в огонь, и все сгорело дотла, и ветер развеял пепел.
        Затем я вижу церковь, а кругом нее лежит масса поминальцев и грамоток. Я нагнулся и хотел поднять одну, прочитать, но старец сказал, что это те поминальницы и грамоты, которые лежат при церкви много лет, а священники их забыли и не читают никогда, а усопшие души просят помолиться, а читать некому и поминать некому. Я спросил: "А кто же будет?" "Ангелы", - сказал старец. Я перекрестился. Помяни, Господи, души усопших рабов Твоих во царствии Твоем.
        Мы пошли дальше. Старец быстро шел, так что я едва успевал за ним. Вдруг оборотился и сказал: "Смотри". Вот идет толпа людей, гонимая страшными бесами, которые немилосердно били и кололи людей длинными пиками, вилами и крючками. "Что это за люди?", - спросил я старца. "Это те, - ответил старец, - которые отпали от Веры и Святой Апостольской Соборной Церкви и приняли еретическую живообновленческую". Здесь были: епископы, священники, диаконы, миряне, монахи, монахини, которые приняли брак и стали жить развратно. Здесь были безбожники, чародеи, блудники, пьяницы, сребролюбцы, еретики, отступники Церкви, сектанты и прочие. Они имеют страшный и ужасный вид: лица черные, изо рта шла пена и зловоние, и страшно кричали, но бесы били их немилосердно и гнали их в глубокую пропасть. Оттуда шли смрад, дым, огонь и зловоние. Я перекрестился: "Избави, Господи, и помилуй, страшно все это виденное".
        Затем я вижу: масса народа идет; старых и малых, и все в красных одеждах и несли громадную красную звезду, пятиголовую и на каждом углу по 12 бесов сидело, а в середине сидел сам сатана со страшными рогами и крокодиловыми глазами, со львиной гривой и страшной пастью, с большими зубами и из пасти извергал зловонную пену. Весь народ кричал: "Вставай, проклятьем заклейменный". Появилась масса бесов, все красные, и клеймили народ, прикладывая каждому печать на лбу и на руку в виде звезды. Старец сказал, что это есть печать антихриста. Я сильно испугался, перекрестился и прочитал молитву: "Да воскреснет Бог". После этого все исчезло, как дым.
        Я торопился и едва успевал идти за старцем, вот старец остановился, указал мне рукою на восток и говорит: "Смотри". И увидел я массу народа с радостными лицами, а в руках кресты, хоругви и свечи, а посреди, между толпой стоит высокий престол на воздухе, золотая царская корона и на ней написано золотыми буквами: "На малое время". Вокруг престола стоят патриархи, епископы, священники, монахи, пустынники и миряне. Все поют: "Слава в вышних Богу и на земле мир". Я перекрестился и поблагодарил Бога.
        Вдруг Старец взмахнул в воздухе три раза крестообразно. И вот я вижу массу трупов и реки крови. Ангелы летали над телами убиенных и едва успевали подносить души христианские к Престолу Божию, и пели "аллилуиа". Страшно было смотреть на все это. Я горько плакал и молился. Старец взял меня за руку и сказан "Не плачь. Так нужно Господу Богу за наше маловерие и окаянство, сему надлежит так быть, Спаситель наш Иисус Христос тоже пострадал и пролил Свою пречистую кровь на кресте. Итак, будет еще много мучеников за Христа, и это те, которые не примут антихристовой печати, прольют кровь и получат мученический венец".
        Затем старец помолился, три раза перекрестился на восток и сказал: "Вот исполнилось пророчество Даниила. Мерзость запустения окончательная". Я увидел Иерусалимский храм, а на куполе звезда. Вокруг храма толпятся миллионы народа и стараются войти внутрь храма. Я хотел было перекреститься, но старец задержал мою руку и опять сказал: "Здесь мерзость запустения".
        Мы вошли в храм, где было много народа. И вот вижу престол посреди храма. кругом престола в три ряда свечи смоляные горят, а на престоле сидит в ярко красной порфире всемирный правитель-царь, а на голове золотая с бриллиантами корона, со звездою. Я спросил старца: "Кто это?" Он сказал: "Это есть антихрист". Росту высокого, глаза, как уголь, черные, борода черная клином, лицо свирепое, хитрое и лукавое - звероподобное, нос орлиный. Вдруг антихрист встал на престол, выпрямился во весь рост свой, поднял высоко голову и правую руку протянул у народу - на пальцах были когти, как у тигра, и зарычал своим звериным голосом: "Я ваш бог, царь и правитель. Кто не примет моей печати - смерть им тут". Все пали на колени и поклонились и приняли печать на лоб. Но некоторые смело подошли к нему и громко разом воскликнули: "Мы христиане, веруем в Господа нашего Иисуса Христа". Тогда в один миг сверкнул меч антихриста, и головы христианских юношей скатились и пролилась кровь за веру Христову. Вот ведут отроковиц, женщин и малых детей. Здесь он еще хуже рассвирепел и закричал по звериному: "Смерть им. Эти христиане мои враги - смерть им". Тут же и последовала моментальная смерть. Головы скатились на пол и разлилась кровь православная по всему храму.
        Затем ведут к антихристу десятилетнего отрока на поклонение и говорят: "Падай на колени", - но отрок смело подошел к престолу антихриста; "Я христианин и верую в Господа нашего Иисуса Христа, а ты - исчадие ада, слуга сатаны, ты антихрист". "Смерть", - страшным диким ревом заревел им. Все пали перед антихристом на колени. Вдруг тысячи громов прогремели и тысячи молний небесных стрелами огненными летали и поражали слуг антихриста. Вдруг самая большая стрела, огненная, крестообразная, слетела с неба и ударила антихриста в голову. Он взмахнул рукой и упал, корона слетела с головы и рассыпалась в прах, и миллионы птиц летали и клевали трупы нечестивых слуг антихриста.
        Вот я почувствовал, что старец взял меня за плечо и сказал: "Идем дальше в путь". Вот я вижу опять масса крови, по колени, по пояс, ox, как много пролито Христианской крови. Тут я вспомнил слово, которое сказано в Откровении Иоанна Богослова: "И будет крови по узды конские". Ax, Боже, спаси меня грешного. На меня напал страх великий. Я был ни жив, ни мертв. Вот вижу ангелы много летают и поют: "Свят, Свят, Свят Господь". Я оглянулся - старец стоял на коленях и молился. Потом он встал и ласково сказал: "Не скорби. Скоро, скоро конец миру, молись Господу, Он милостив к рабам Своим. Уже не годы остались, но часы, и скоро, скоро конец".
        Затем старец благословил меня и указал рукой на восток, сказал: "Я иду вот туда". Я пал на колени, поклонился ему и вижу, что быстро отчаливает он от земли. тут я спросил: "Как же имя твое, чудный старче?" Потом я громче воскликнул. "Святый Отче, скажи, как твое святое имя?" - "Серафим, - тихо и мягко сказал он мне, - а что ты видел - напиши и не забудь все это ради Христа".
        Вдруг как бы над моей головой ударил звон большого колокола. Я проснулся, открыл глаза. На лбу у меня выступил холодный пот, в висках стучало, сердце сильно билось, ноги дрожали. Я сотворил молитву: "Да воскреснет Бог". Господи, прости меня грешного и недостойного раба твоего Иоанна. Богу нашему Слава. Аминь.

 

2) Пророчество Авеля- русского Нострадамуса.

Вниманию боголюбивого читателя предлагается краткое описание основных моментов подвижнической жизни Преподобного Авеля Тайновидца, его пророчества о последних временах, о судьбе Державы Российской, о Царствующем Доме Романовых. Пророчества о Державе Российской

Пристальный взор Импе­ратора Павла Петровича встретился с кроткими гла­зами стоявшего пред ним монаха Авеля. В них как в зеркале отражались лю­бовь, мир и отрада. Государю сразу полюбился этот, весь овеянный смирением, постом и молитвою, зага­дочный инок.

Ласково улыбнувшись, Император Павел Петрович милостиво обратился к ино­ку Авелю с вопросом, как давно он принял постриг и в каких монастырях спасался.

- Честный отец, - про­молвил Император, - о тебе говорят, да я и сам вижу, что на тебе явно почиет благодать Божия. Что ска­жешь ты о моем царствова­нии и судьбе моей? Что зришь ты прозорливыми очами о роде моем во мгле веков и о Державе Российской? Назови поименно преемников моих на престо­ле Российском, предреки и их судьбу, как пред Истин­ным Богом.

- Эх, Батюшка-Царь! - покачал головой Авель. - Почто себе печаль предречь ме­ня понуждаешь?..

- Говори! Все го­вори! Ничего не ута­ивай! Я не боюсь, и ты не бойся такожде.

- Коротко будет царствование твое, - начал излагать ста­рец, - и вижу я, грешный, лютый ко­нец твой. На Софрония Иерусалимского от неверных слуг мучениче­скую кончину приемлешь, в опочивальне своей удушен будешь злодеями, коих гре­ешь ты на царственной груди своей. Сказано бо есть в Евангелии: "И враги челове­ку домашние Его". В Страст­ную субботу погребут тебя... Они же, злодеи сии, стре­мясь оправдать свой вели­кий грех цареубийства, возгласят тебя безумным, будут поносить добрую память твою. Но народ Русский чут­кой душой своей поймет и оценит тебя и к гробнице твоей понесет скорби свои, прося твоего заступничест­ва и умягчения сердец не­праведных и жестоких. Чис­ло лет твоих подобно счету бука изречения над вратами твоего замка, в коем во­истину обетование и о Цар­ственном роде твоем: "Дому Твоему подобает святыня, Господи, в долготу дний" (Пс. 92; 5)...

- О сем ты прав, - волни­тельно признал Император Павел Петрович.

- Девиз сей получил я в особом от­кровении, совместно с повелением воздвигнуть со­бор во имя Святого Архистратига Михаила, где ныне воздвигнут Михайловский замок. Вождю Небесных во­инств посвятил я и замок, и церковь.[1]

- А пошто, Государь, по­веление Архистратига Миха­ила не исполнил в точности? - сказал Его Величеству Авель со смирением. - Ни цари, ни народы не могут менять волю Божию... Зрю в нем преждевременную гробницу твою, благовер­ный Государь. И резиденци­ей потомков твоих, как мыслишь, он не будет... О судь­бе же Державы Российской было в молитве откровение мне о трех лютых игах: та­тарском, польском и гряду­щем еще жидовском...

- Что? Святая Русь под игом жидовским? Не быть сему вовеки! - гневно на­хмурился Император Павел Петрович. - Пустое болта­ешь, черноризец..

- А где татары, Ваше Им­ператорское Величество? Где поляки? И с игом жидов­ским то же будет, О том не печалься, Батюшка-Царь, христоубийцы понесут свое...

- Что ждет Преемника моего, Цесаревича Алек­сандра?

- Француз Москву при нем спалит, а он Париж у него заберет и Благосло­венным наречется. Но не­вмоготу станет ему скорбь тайная, и тяжек покажется ему венец царский. Подвиг служения царского заменит он подвигом поста и молит­вы. Праведен будет он в очах Божиих: белым иноком в миру будет. Видал я над землей Русской звезду вели­кого угодника Божия. Горит она, разгорается. Подвижник сей и претворит всю судьбу Александрову...[2]

- А кто наследует Импера­тору Александру?

- Сын твой Николай...

- Как? У Александра не будет сына? Тогда Цесаре­вич Константин.

- Константин царство­вать не восхощет, памятуя судьбу твою, и от мора кон­чину приемлет. Начало же правления сына твоего Ни­колая дракою, бунтом вольтерьянским зачнется. Сие будет семя злотворное, семя пагубное для России. Ка­бы не благодать Божия, Рос­сию покрывающая, то... Лет через сто примерно после того оскудеет Дом Пресвятыя Богородицы, в мерзость запустения Держава Рос­сийская обратится.

- После сына моего Нико­лая на престоле Российском кто будет?

- Внук твой, Александр Вторый, Царем-Освободите­лем преднареченный. Твой замысел исполнен будет: крепостным он свободу даст, а после турок побьет и славян тоже освободит от ига неверного. Не простят жиды ему великих деяний, охоту на него начнут, убьют среди дня ясного в столице верноподданной отщепенскими руками. Как и ты, подвиг служения своего за­печатлеет он кровию царственною, а на крови Храм воздвигнется...

- Тогда-то и начнется тобой реченное иго жидов­ское?

- Нет еще. Царю Освобо­дителю наследует сын его, а твой правнук, Александр Третий, Миротворец истин­ный. Славно будет царствование его. Осадит крамолу окаянную, мир и порядок наведет он. А только недол­го царствовать будет.

- Кому передаст он насле­дие Царское?

- Николаю Второму - Святому Царю, Иову Много­страдальному подобному. [3]

Он будет иметь разум Христов, долготерпение и чис­тоту голубиную.

О нем сви­детельствует Писание: Псал­мы девятнадцатый, двадцатый и девяностый открыли мне всю судьбу его. "Ныне познах, яко спасе Господь помазанника Своего, услышит Его с Небесе Святаго Своего, в силах спасение десницы Его" (Пс. 19; 7), "Велия слава его спасением Твоим, славу и велелепие возложиши на него" (Пс. 20; 6), "Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое" (Пс. 90; 15-16). На венец терновый сменит он корону царскую... Он искупитель будет, искупит собой народ свой - Безкровной Жертве подобно. Война будет, первая вели­кая война, мировая... По воздуху люди, как птицы, летать будут, под водою, как рыбы плавать, серою зловонною друг друга истреблять начнут. Измена же будет расти умножаться. Накануне победы рухнет трон Царский. И предан бу­дет праправнук твой, как некогда Сын Божий на пропятие. Многие потомки твои убелят одежду кровию Агнца такожде. Мужик с топором возьмет в безумии власть, но и сам опосля восплачется. Наступит воистину казнь египетская. Горько зарыдал старец Авель и сквозь слезы тихо продолжал:

- Кровь и слезы напоят сырую землю. Кровавые ре­ки потекут. Брат на брата восстанет. И паки: огнь, меч, нашествие иноплемен­ников и враг внутренний, власть жидовская. И там ги­бель, и тут, и бежать неку­да. Дым пожаров и пепелища, все живое разседается. Мертвые пустыни кругом. Ни единой души человече­ской, ни твари животной. Ни дерева, ни трава не рас­тут даже... И будет жид скорпионом бичевать Зем­лю Русскую, грабить святы­ни ее, закрывать Церкви Божий, казнить лучших людей русских. Сие есть попущение Божие, гнев Господень за отречение России от своего Богопомазанника! А то ли еще будет! Ангел Господень изливает новые чаши бедствий, чтобы люди в разум пришли. Две войны одна горше другой будут. Новый Батый на Западе поднимет руку.

Народ про­меж огня и пламени... Но от лица земли не истребится, яко довлеет ему молитва умученного Царя!

- Уже ли сие есть кончи­на Державы Российской и несть и не будет спасения? - вопросил Государь Павел Петрович.

- Невозможное челове­кам, возможно Богу, - от­ветствовал Авель, Бог медлит с помощью, но ска­зано, что подаст ее вскоре и воздвигнет рог спасения русского. И восстанет в из­гнании из рода твоего Князь Великий, стоящий за сынов народа своего. Сей будет Избранник Божий, и на главе его благословение. Он будет един и всем понятен, его учует самое сердце русское. Облик его будет державен и светел, и никто же речет: "Царь здесь или там", но все: "Это он". Воля народная покорится мило­сти Божией, и он сам подтвердит свое призвание... Имя его трикратно суждено Истории Российской.

Два тезоименитых уже были на Престоле, но не Царском. Он же воссядет на Царский, как третий. В нем Спасение и Счастье Державы Российской.Пути иные сызнова были бы нарусское горе...

И чуть слышно, будто боясь, что тайну подслушают стены, старец Авель нарек самое имя. Страха темной силы ради, имя сие да пребудет сокрыто до времени...

Помазанник Божий внимал словам гонимого пророка и верил, что "пророческое видение, которое ви­дел он, сбудется после многих дней, и он пророчеству­ет об отдаленных временах" (Иезек, 12; 27).

- Велика будет потом Рос­сия, сбросив иго жидовское, - предсказал монах Авель далее. - Вернется к истокам древней жизни сво­ей, ко временам Равноапо­стольного, уму-разуму научится бедою кровавою. Свершатся надежды русские: на Софии в Цареграде воссияет крест православный. Дымом фимиама и молитв наполнится и процветет, аки крин небесный. Ве­ликая судьба предназначена России. Оттого и постра­дает она, чтобы очиститься и возжечь свет во откровение языков...

В подтверждение слов Петра Великого

В глазах старца Авеля горел пророческий огонь не­здешней силы. Вот упал один из закатных лучей солнца, и в диске света пророчество его вставало в не­преложной истине. Император Павел Петрович поднял голову, и в глазах его, устремленных вдаль, как бы че­рез завесу грядущего, отра­зились глубокие переживания Царские. Воистину - "блажен читающий и слушающие слова пророчества" (От. 1; 3)!

Затем Государь Павел Пе­трович неспешно изложил свою просьбу Русскому тайновидцу;

- Ты говоришь, что иго жидовское нависнет над моей Россией лет через сто. Прадед мой Петр Великий о судьбе моей рек то же, что и ты. Почитаю и я за благо о том, что ныне ты предрек мне о потомке моем, Николае Втором, предварить его, дабы пред ним открылась книга судеб. Да ведает праправнук свой крестный путь, славу страстей и долготерпения своего. Запечатлей же, преподобный отец, реченное тобою, изложи все письменно.

Я же на предсказание твое наложу мою печать, и до праправнука моего писание твое будет нерушимо храниться в Гатчинском дворце моем.[4] Иди, Авель, и молись неустанно в келий своей о мне, роде моем и счастье нашей Державы.

И, вложив представленное писание Авелево в конверт, Государь на оном соб­ственноручно начертать соизволил: "Вскрыть Потомку Нашему в столетний день Моей кончины".