Саванна

Марина Галимджанова
Саванна

Саванна – новое название планеты Земля после «судного дня». Ровно сто лет проходит с момента, когда люди возвращаются в свой дом из большого космического путешествия, и начинается эра гигантомании – машиностроения. С ростом прогресса в Саванне происходят жуткие вещи: в северных землях идет носильное принуждение к программе «золотая утопия человечества». Одновременно в южных поселениях стремительно набирает ход сопротивление «люди огня» во главе с загадочным Александром Росс. И только такие люди, как юная Мина, знают, что Саванна больше не едина, что в мире, охваченном огнем нужно жить по принципу: «слушай, бери, беги».

Отдельное спасибо за помощь моему редактору и коллеге А.Ткач

Вступление

«Моя дюна – мое сердце с тобой. Как сильно я хочу вернуться к тебе, чтобы прикоснуться ладонями к твоим красным пескам. Хочу ощутить тепло от солнца на своей коже, подставить лицо под твои сухие ветра и раствориться в тебе, для того чтоб вспомнить это есть дом».
Космические корабли медленно шли на снижение к большой земле. Много времени  прошло с тех пор, когда последние люди покинули место на звездной карте. Но теперь настал момент вернуться, потому что Земля была готова принять странствующих детей обратно. 
Земля… далекое название из прошлого. А Земля ли? Когда-то она носила именно такое название, но из-за корысти, зависти, недопонимания Земля, принадлежащая людям, была на грани уничтожения. И далекое имя ушло в прошлое. И «звездные» люди назвали новый дом Саванной. Они хотели забыть то, что произошло в далеком-далеком прошлом. И хранители, которые помогли человечеству выжить в холодном космосе, исполнили их последнее желание.
Люди нового времени оставили горе, что постигло их. Путешественники забыли о странствиях по далеким мирам. Из их памяти испарились и старые друзья, хранители. Прогресс захватил разум будущего поколения. Земляне отстроили города, положили новые пути, придумали интересные занятия и стали жить.
Прошло сто лет после пришествия человечества в Саванну.
Со временем орбитальные станции стали сказками из прошлого, а воздушные змееносцы превратились в музей будущего. И только старый голосок из прошлого, который был записан в книгах, рассказывал о былом. В старых книгах была написана быль о «изумрудной», которая захотела остаться с человечеством до конца. Забытая, покинутая, она нашла свою обитель в новом исполнении,  потому что ее любовь стала сильна к человеку. И, оставив своих космических детей и изменив себя, она стала ждать часа, когда ее любимцы будут нуждаться в защите.
А пока люди развили свои знания так, что создали искусственный интеллект, который стал частью их жизни. Они подарили ему все знания. Помогли, обучили, показали, как находиться рядом с человечеством.  И однажды произошел тот момент, который можно назвать «переломным». Искусственный  интеллект понял, что человечество прекрасно  - оно  заслуживает большего. Нужно лишь изменить рядом идущего, чтобы «человек» мог создать идеальную утопию.


1 – Война и мир


Все девушки в шестнадцать лет влюбляются в мужчину значительно старше себя. Человеком, вызывающим восхищение, может стать любой: сосед, друг семьи, шеф родителей, друг «друзей» или случайный гость в Рождество.  Просто не каждая девушка в свои неполные шестнадцать сможет признаться даже себе, что при виде того, кто нравится, краснеют щеки, а сердце бьется чуточку быстрее. Конечно, маленькое приключение заканчивается на том, что девушка обсуждает «неразделенную любовь» с подругами, делится мыслями в дневнике или даже пишет «необыкновенный роман». Ведь каждая начинающая «писательница» начинает большое творчество с любовного «а-ля». Правда, достижения обычно заканчиваются на двух-трех главах, а юная автор больше никогда не возвращается к теме творческой.
Мина Эйлер не была пустышкой, но, как все подростки, она иногда совершала необдуманные поступки, и главным приключением в ее жизни стало то, что она выбрала – не юношу, стоящего рядом с ее отцом, а невысокого коренастого мужчину.  И, в отличие от одноклассниц, Мина не была в восторге от моды на худых парней, спортсменов, любителей готики. В этом человеке было все, что покорило ее ровно за две с половиной минуты: темные, но уже начинающие седеть волосы, большие синие глаза и эта приятная улыбка, которая заставляла морщинки под его глазами «превращаться в солнышки». Именно поэтому, когда Мина переступила порог дома отца – она поняла, что этот секрет останется только при ней. Ни за что она не доверит его лучшей подруге или еще хуже бумаге, которую может прочесть любопытный. Ведь маленькая тайна хранила одну важную вещь – он был братом ее отца. Хотя, с кровными узами Мина разобралась позже и даже успокоила себя тем, что не так стыдно любить троюродного дядюшку.
И все-таки – это была именно та первая любовь, когда говоришь чепуху, а сделать смелые вещи просто духу не хватает.  И  первые каникулы, проведенные с отцом после короткого перемирия родителей, стали для нее лучшими. Конечно, мама была против – считала, что ничего благополучного не выйдет, но девушка думала иначе. Она даже звонила несколько раз домой, рассказывала, что все-все отлично, но мама задавала назойливые вопросы, почему Мина ведет себя немного неадекватно. Она не была странной – она была счастливой, каждые выходные девушка проводила с Мишей. Часами они могли сидеть на веранде загородной дачи отца и беседовать, беседовать – о погоде, о баскетболе, о матче «Вислы» и «Марго», о том, что будет завтра, и почему земляничный пирог пригорел, а потом неожиданно переключится на то, что благотворительный вечер прошел не очень, а автопробег первого мая еще хуже.
Отец  их беседам не мешал. Даже когда младшая сестра, (которая с первой встречи не полюбила сводную), начинала злиться, что дядя Миша много времени проводит с Миной.
 – Трешься об него, как кошка, – ехидно говорила Ева.
– Не твое дело, – отвечала Мина.
– Ты его племянница, а не девушка, – девочка состроила гримасу, – тетя Надя видела, как вы сидите на веранде. Да, да, она все видела.
– Надя сплетница, поэтому меньше слушай ее. А еще вы обе злитесь, что он любит меня чуточку больше, чем вас двоих.  И, – теперь ехидно улыбнулась старшая, – можешь передать Наде, что он никогда не женится на ней. Вот так!
– Миша сказал, да?
– Не твое дело.
– Как ты меня бесишь!
– Твои чувства взаимны.
Сестра швырнула тарелку в мойку, а Мина вышла из кухни прочь. У Евы был талант портить настроение. Одно радовало: была суббота, а значит, белый джип Миши, скорее всего, стоял в гараже отца. Она ошиблась – это был «тот день», который история назовет «днем тьмы». Многие мечты будут разбиты, надежды превратятся в пепел, и даже сильные люди  не смогут продолжить свое дело, спасти любимых или помочь семье. Маленькое слово из пяти букв, из-за которого будут уничтожены целые города, перестанут существовать государства, религии будут названы ложными, а тысячи людей никогда не узнают слово «это был мой дом». 
 Старшие не приехали ни к шести, ни к семи или к десяти вечера. Сестры успели прибраться дома, приговорить кушать, еще раз поскандалить и разойтись в  комнаты. Ева засела за комиксы, но уснула скоро, а Мина не смогла заснуть даже после того, как прочла два тома из любимой серии.  Она ходила из угла в угол комнаты, барабанила пальцами по мебели и все время смотрела в окно. Чтобы чуть отвлечься, девушка рассматривала вывеску над почтовым ящиком  – «Саванна». Папа рассказывал, что раньше это была не дача, а загородное поместье – прадед разводил коней, но скоро прогресс изменил все взгляды, коневодство кануло в далекое прошлое. Часть дома снесли, перестроили сараи, не тронули только сад и задние поля. Отец сказал, что машины все больше помогают людям, но земля всегда будет иметь цену. Придет день, когда люди вновь обратятся к  новой терре, а море, которое плещется за обрывом, принесет новую пользу. 
 Наконец, ее терпение закончилось. Мина надела теплый халат, тапочки и  вышла на высокие ступеньки веранды, уселась на них, теплее укутала ноги пледом да стала ждать.
Мужчины приехали с первым лучом рассвета. Отец был сильно пьян, поэтому его нес Миша. На вопрос: «что произошло», он кивнул в сторону неба.
Со стороны города завыла сирена. Гонг продолжался недолго, всего минуту или две.
Дальше из-под облаков стал спускаться большой овальный предмет похожий на спиральное колесо, но раскручивался он по часовой стрелке, темная обшивка блестела на солнце, красные огоньки не мигали, а походили на ленточки, окружающие металл.
Разработки военных – догадалась Мина и хотела спросить Мишу о том, что же происходит, как переносное радио ожило, заговорив с жителями города мягким женским голосом. Робот рассказал, что второго июля без предупреждения началась война. Один из городов был разрушен, и лишь малую часть населения удалось эвакуировать.
Мина почувствовала, как на запястье сжались мягкие пальцы спутника, а через несколько минут девушка поняла, что это был ее город. Город, где осталась мама. К своему ужасу она осознала, что последний разговор с мамой состоял из двух слов: «ты опять занята?» – «да, мам, перезвоню завтра». Но завтра наступило, и «завтра» она узнала, что мама никогда не перезвонит.
Если бы Миша не обнял ее, если бы не заговорил с ней первым, если бы не попытался вызвать ее на диалог, то Мину бы вырвало ему под ноги. Или, может быть, она упала в обморок, или побежала в дом, чтобы закрыться в комнате и плакать, и страдать, и думать над своим первым горем. Наконец, она была из тех девушек, которые предпочитали читать о роковых и опасных моментах со страниц книг, но никогда, не задумывались над темой: а что было бы, если…
Она всегда считала, что удачно сдаст экзамен, поступит в вуз, будет жить полной студенческой жизнью. Может, родители ей подарят первого робота-помощника по случаю отличного окончания учебы. Но, если она провалит поступление, то обязательно пройдет ускоренные курсы секретаря, а может, выйдет сдать неплохо экзамены по физике, химии, механике, то станет младшим консультантом в неотложной помощи биороботов – первых помощников, нуждающимся на улице.
Планы…и эти планы рухнули с маленьким словом «война».
Кем она могла стать? И кем она была? Неуверенным подростком, который боялся подумать о том, что ей придется отступать в глубокий тыл с семьей, которую она узнала лишь на летних каникулах. Хуже, что придется закончить курсы медсестры, чтобы внести свой вклад в войну, которую она не только не понимала, но о которой не могла и помыслить. Политика  не была для нее интересом, как и то, что Миша пытался рассказать ей о волнующих событиях года.
– Артур узнал первым. Ты прости отца за то, что так себя повел, но он тоже человек.
Мина кивнула.
– Мы сошлись на том, что лучше скажу я, – мужчина помедлил, – но ты узнала иначе…
И в жизни Мины произошло еще одно событие, благодаря которому она всегда будет двигаться вперед, надеется на лучшее и бороться за  жизнь. В ее жизни случился первый поцелуй с тем, кого хотело ее юное сердце. Если бы это произошло при других событиях, то, возможно, она вспоминала его как теплое воспоминание, но крепкие руки на плечах и мягкие губы принесли ей только моральное разочарование. Мина думала о будущем, а не том, что рядом он. Наконец, как только человек отпустил ее, она расплакалась. Крупные слезы покатились по щекам, она громко всхлипнула и, как-то по-детски икая, уткнулась лицом в плечо собеседника. Не так она представляла свой первый поцелуй, не так планировала будущее, не так хотелось построить  планы с Мишей.
Разочарование сменила злость и обида на окружающих. Девушка пришла к выводу, что все было бы иначе, если семья взяла робота, а не пользовалась услугами людей.
– Вы виноваты в том, что мама не приехала раньше! Ты и отец!
– Почему? – Миша даже отступил на шаг, что подтолкнуло ее сказать обидные слова:
– Вы не хотели брать механического человека в помощь семье и вот, что вышло…пусть списанного, пусть в кредит, но он мог предупредить нас об опасности…
– Предупредить? Об этом никто не знал! Мы не могли знать, Мина!
– Конечно! – руки сами сжались в кулаки, – Так проще…сказать, что мы ни при чем!
Он не ответил. Запустил длинные пальцы в кудрявые волосы, небрежно откинул назад.
– Почему ты молчишь?! – опять начала злиться  Мина, сжимать и разжимать пальцы в кулаки. Не выдержала, ударила его в грудь. Хотела еще раз, но он перехватил запястья девушки:
– Соберись!
– Отпусти!
– Я сказал – соберись!
– Иди к черту!
Миша не отреагировал на жест:
– Саванна расположена на окраине города. Мы идем вторым номером после первого удара. Нужно собираться и уезжать от сюда. Нам нужны документы, еда, как можно больше воды и бензина. Мы едем  далеко в тыл, потому что, Мина, через два дня здесь начнутся открытые боевые действия. Так что соберись. Тебе нужно разбудить Еву, а мне привести в порядок Артура. По-моему, я ясно выразился о наших с тобой обязанностях?
– Да.
– Умница.
Он опустил руки. Жест был грубым, а движения резкими. Она раньше не видела его таким: жестким, строгим, злым. Для нее он всегда оставался просто Мишей, человеком в легкой футболке  и темных брюках. Она всегда видела его приятную улыбку и завидовала ямочкам на щеках, слышала, как он хрипло смеялся, или всегда спокойно спорил с ее отцом. Да, она мало его знала, но именно такой образ создала Мина для себя. В тот день она поняла, что мало знает о нем, точнее, открыла его с другой стороны. Хорошо это или плохо, Мина не разобралась.
 И только позже, когда она сказала дяде, что едет с соседским сыном в лагерь для беженцев,  чтобы удостовериться, жива ли мама – она поняла, что в ее жизни произошли  события изменившие все «от» и «до».
 Она ехала в авто Данилы и впервые прикоснулась кончиками пальцев к губам. Ее мысли тут же вернулись к событиям утра, а в животе приятно заурчало. Ее поцеловали. И кто? Миша. Не сон ли это был? Нет, кажется, все было по-настоящему. Конечно, не так, как в книжках или кино. Вышло немного неожиданно и даже чуточку глупо. Но ее поцеловали. Мысль тепло грела тело, хотелось набрать телефон Миши, извиниться за сказанные слова, но связь не работала.  Через несколько минут прекратило вещание и радио.
Юноша покрутил передатчик на новые FM волны, но результата не было.  Парень покачал головой, стал рассказывать события, которые Мина и так знала, а потом в небе над их головами пролетела ракета. Машину тряхнуло, занесло вбок, перед глазами появилась яркая вспышка, а уши заложил грохочущий звук.
Мина закрыла голову руками…
Ее вытащил робот помощник. Легкий разряд тока привел в чувство девушку. Она лежала на сухой траве, немного левее от моста, мокрая и замерзшая. Безликий помощник суетился тут же. Он без запинки рассказал, что вытащил ее из воды, когда водитель потерял управление, а авто упало с моста. Робот сказал, что ей повезло, девушка смогла выжить  до того, как подняли барьеры на мосту, из-за них люди оказались в западне и не  могли выбраться.
У Мины не было слов, чтобы передать во фразах увиденное зрелище. За несколько минут исчезли небоскребы, улицы, кварталы – вместо построек расположились огромные круглые воронки, над которыми кружили черные машины. Сторонники или враги? Это меньше всего волновало ее, потому что к ней пришла еще одна страшная мысль – дома больше нет. Нет сестры, мамы, отца…Миши. К горлу подступил спазм, ее вырвало прямо на руки робота. Машина заурчала, наверное, на плоском лице должны были загореться зеленые огоньки – смайлик, показывающий улыбку, но уличный помощник был поврежден, поэтому работал как холодильник времен шестидесятых – громко.
Хотелось плакать, но вместо этого она сделала то, что просил Миша – «собралась» и потребовала, чтобы механизм вымыл руки, а потом предложила остаться с ней, так как не знала, к кому еще обратиться за помощью.
Обычно машины не были приспособлены к такого рода просьбам. Их создавали, чтобы оказывать первую помощь, связываться с центром, или предупредить родственников  о происшествии. Но робот затих. Ему понадобилось несколько минут, чтобы заговорить с ней. Он рассказал, что ему никто не отвечает. Идут сигналы от военных, но они прерывные. Помощник пытался связаться с ними – сигнал шел на одну сторону.
Неожиданно для себя Мина схватила его за руку, совсем как человека, как живое существо, как последнее, что было дорого ей, и побежала...
Именно бегство спасало им жизнь. Они никогда не оставались долго на одном месте. Старались передвигаться как можно быстрее и тише. Другие девушки относились к таким как Мина и ее деформированный спутник с презрением да непониманием стиля жизни.  Они считали, что важная роль каждого в войне – это уходить на передовые или помогать в госпиталях. Мина не питала радости видеть смерть каждый день, муки людей, боль или разочарование, что врачи не в состоянии помочь. Она никогда не была патриоткой, готовой вручить свою жизнь постороннему, только потому, что так нужно. И, главное, ее отталкивало неведение – стоило Мине задать простой вопрос: с чем они сражались, как люди смотрели на них с непониманием. Им говорили о том, что война скоро закончится, что сводки новостей одни из первых, что строятся новые заводы, что осталось сделать последний рывок, и зло будет наказано. Однако никто им не назвал имя врага, государство, город или хотя бы центр сил зла.  Люди знали именно, то, что им давали остатки правительства.
А потом свершился хаос.
В кино для тыловиков показали – передовые  границы резко продвинулись вперед, грядет последнее сражение. Каждый шаг, каждую маленькую победу документировали, показывали черно-белое кино и когда один из солдат вошел в комнату, где должен был быть их враг, то весь мир увидел, как в ободранном кресле лежит скелет человека. Много лет он пробыл в бункере пока столы, пол, стулья не покрылись плесенью. Много лет уже никто не отдавал приказы, когда механизмы работали отдельно. Все это были машины. Машины перешли дозволенное им. Их воздушные корабли взлетели под облака, сровняли с землей города  Саванны. Мир поглотил хаос, когда невинные роботы помощники в один миг превратились в быстрые, хладнокровные механизмы, которые стали отлавливать, убивать и калечить людей. 
Мина своими глазами увидела, как ее спутник долгие пять лет притворялся ее другом, а потом раз, и стал чудовищем, убившим почти всех, кто находился в помещении.  Ей повезло, она смогла пролезть через стоковый шлюз, а робот застрял в проходе.
Но девушка не ушла. Может, не знала, как быть дальше или просто не могла поверить в последнее, что осталось от той жизни, предало ее. Она смотрела на своего спутника, когда он протягивал белые руки  и просил о том, чтобы осталась с ним – смотрела и плакала. Теперь она осталась одна.
 – Мина, идем со мной! Я не причиню тебе  боль!   – твердил робот, пока девушка нашла отвертку в рюкзаке, а потом нажала на «пуск» ручной резак металла,   – Мы создаем новое общество, там есть место людям. Мы только чуть улучшим их. Вы будете, как мы – абсолютный контроль, – упала одна отрезанная рука, потом вторая. Мина принялась работать отверткой, чтобы добраться до накопителя-памяти в голове,  – вы будете сильными, умными,  главное, не такими примитивными, как сейчас. Вы не будете причинять боль или совершать насилие. Вы будете…
И он затих. Мина вытащила чип, бросила его и разбила ручкой отвертки.
– Спи спокойно, жестянка. Это одолжение за то, что спас на мосту, – тихо сказала она, сложила вещи в рюкзак и отправилась в темноту по стоковому туннелю.



2 – Россовы


Война нашла братьев Россовых на шоссе по пути в город. Возможно, именно этот момент спас им жизнь.
Россов-старший вел автомобиль, думал о том, что завтра экзамены в университете и, если все пойдет хорошо, то в следующем году возьмут младшим лаборантом. Саша мечтал помогать людям, выходить в большие города, чтобы показывать народу достижения университета, так как космос стоит на пороге открытий. Если бы все не носились с идеей робототехники, то давно бы отстроили корабли, которые освоили «большое небо». Но людям было не до истории – все хотели быть «модными».
Младший брат полулежал на заднем сидении.
Тошнило.
Высокие идеалы старшего брата волновали Алексея меньше всего. Выпускник старших классов в лицей поступить не смог, на работу к отцу не захотел – все говорил о том, как «рано».  Слово «рано» было приурочено к модным клубам, делам любовным, чаще дракам и даже незаконным гонкам на деньги. Лешка говорил, что от жизни нужно взять все: погулять, полюбить, поиграть и даже  побегать от кого нужно, и, конечно, не нужно.
Будущий учитель космической истории маленькие идеалы брата не разделял:
– Что, Алексей, минералочки?
– Не помешало бы.
– Терпи, казаком будешь!
– Жид ты, Саша!
– Я? А ты тогда кто?! Отец от твоих похождений скоро седым будет! Совсем всем все нервы измотал!  Гад, вот ты кто! Выпороть тебя нужно, чтобы мозги на место встали! А мы с тобой: Алексей Павлович, Алексей Павлович! Дурак, вот ты кто! Если бы не педагогическое и не журналисты на хвосте, я бы тебе сделал…
– Ой, да…
Брат не успел договорить, машину занесло. Отключилось питание, электро-авто встало как раз в нескольких сантиметрах от кювета.
 Россов старший жал на кнопки вызова, но центр молчал:
– У них-то что? Тоже день радости…, – бубнил Саша под нос, – роботы пить не умеют, а мы стоим.
Пока Россов думал, как быть с машиной, Лешка вышел из автомобиля, побрел в сторону небольшой сопки. Помахал брату, чтобы бросил авто и шел за ним. Тоже сделал и Саша, пошел следом. Но едва братья добрались до вершины, как оба остановились. По идее должен быть город, но вместо построек стояли черные обугленные вышки, с которых уносились транспортеры в неизвестное направление.
Саша долго думать не стал, потянул за рукав Лешку и показал пригнуться.
Стали наблюдать, а пока разговаривали:
– Нас час не было в городе. До «дачки» тридцать минут и обратно столько же. Значит,  без нас произошло, Алексей. У меня связь не работает. А у тебя?
– Тоже. И сеть молчит и радио-спутник. Это что получается, вторжение?
– Не знаю.
– Но ты смотри, что с городом сделали. А армия? Где наша армия? Куда идти? С кем боремся? Слушай, если не предупредили, может, взрыв? Ну, несчастный случай. Вон смотри, летун сел. Давай спросим?
– Куда! Сиди!
Саша схватил еще сильнее руку Алексея, потянул брата ниже, и, наконец, со всей силы прижал к земле. Не зря. Из миниатюрного воздушного корабля, который был приспособлен к не большим быстрым перелетам,  вышли  роботы-помощники. Все как один шли в ногу, потом выйдя из грузового отсека, построились в идеальные колонны.  Каждый держал на плече острую пику. Сложно было судить братьям – хлопковое оружие или ножи. Но очень дурное чувство появилось у обоих сразу, поэтому стали потихоньку отползать назад.
– М..мар-ши-ру-ют, – заикаясь, сказал Алексей.
– Нехорошо, – прохрипел Саша.
– Пошли скорее отсюда…
– Нет, подожди.
Саша стал смотреть дальше. Колонна приземлилась не так просто. На лесной опушке возле дороги стоял дом. Внутри горели огоньки, а значит, там кто-то жил. Такие дома не были частью города и не приносили большой пользы. Чаще в одиноких домах жили семьи егерей или был обустроен магазинчик с разными продуктами, который держала пожилая пара. В этот раз оказалась маленькая девочка с бабушкой.
Диалог будущий учитель истории, не слышал, но зато видел, что произошло. Один из роботов стал показывать искусственную проекцию, громко играла музыка, а картинки быстро менялись. Пожилая женщина стала отступать, а потом замахала руками. Несколько роботов отделилась от основной группы. Один небрежно схватил за руку девочку, потащил ее к кораблю. Второй ударил женщину в лоб. Старушка упала на землю и больше не поднялась.
Саша тоже встал на ноги, быстро сбежал вниз и со всего размаха ударил робота, удерживающего пленницу. Пока Алексей рассматривал кусок ткани в ладони, (оставленный братом), произошло следующее. Машин было больше. Двое заломили руки Россова назад, поймали убегающую девочку, и через несколько минут люди оказались в транспортере. Только тогда до Россова младшего дошло, что нужно спасать брата, но спуститься не вышло. Часть роботов осталась на земле, пока летун улетал в неизвестном направлении. Оказалось, что их оружие могло стрелять, и на Лешку посыпался настоящий «дождик». Парень убегал, как мог: сначала ползком, потом на четвереньках, дальше бежал со всей силы.
Мысли были скользкими, противными, словно шлак на коже, а не мысли. Думал, что лох. Забрали Сашку в плен, пока дурак-Лешка в кустах сидел. На этом мысли и оборвались. Машины преследовали юношу долго, почти несколько часов. Можно сказать, весь дух выбили. Жестянкам-то что? Ничего. А человек не машина, ему отдых нужен.
Пошел дождь. Лесная тропинка превратилась в грязь и стала скользкой. Вот тогда Алексей набрел на «болотень» - забрался под кривое дерево, обмазал белый костюм болотной жижей, кожу, волосы, лицо и лег в жидкую грязь. Старался меньше дышать, пока машины искали человека.
Болотень – опасное место. Мягкие тропинки, чистая вода, а вокруг деревья обросшие мхом. Но стоило путнику ступить в вязкую почву, как со дна поднималась илистая ядовитая грязь. Чаще с пиявками, с гнойными мухами, с жалящими кожу растениями. Иногда ил под ногой был мягким и человек проваливался вниз. Ступни немели, а ноги стягивало так, что человека будто затягивало в пучину. Теплая вода резко становилась холодной, и пленник  через несколько минут становился покойником.
Обо всем этом Алексей знал хорошо. Но решил рискнуть, потому что очень хотелось жить, чтобы потом найти военных и вернуться в город.
Мириться с тем, что Сашку забрали, Россов не собирался.
Наконец, болотень сделало свое гнилое дело. Часть роботов провалилась в ил, и застряла, а часть стала отступать к дороге.   
Через час грязный, уставший и злой Алексей вышел на широкую тропу, но к дороге выйти побоялся.  Так бродил по лесу почти неделю. Пил родниковую, иногда речную воду. В лесу находил грибы, но костер развести не смог, так что ел так. Первый раз стошнило, второй раз сдавило желудок, но приходилось обходиться тем, что находил. На вторую неделю он рискнул выйти на дорогу. В первом же брошенном доме нашел нормальную еду с водой, смог переодеться и кое-как помыться. В шкафчике отыскал ружье, а еще несколько зарядов для электро-оружия. Припас нож. Хотя был уверен в том, что медяшка не поможет против расчетливой машины.
Перебросив через плечо узелок, Алексей пошел на юг.
Почему на юг? Везде было одно: разрушенные поселения, сожженные города и роботы, которые забирали в плен детей с подростками. Их легкие транспортеры уносились в северном направлении, а возвращались лишь затем, чтобы заполнить грузовые отсеки новыми пленными. Именно поэтому чутье подсказывало парню, что нужно идти на юг. Может быть, там шли открытые действия и были люди, и была защита, и находилась армия.
Теперь юноша был осторожен, когда  видел машину. Он старался затаиться и переждать. У него было мало навыков борьбы с роботами, а запасы его оружия оказались скудными. Тогда Алексей стал наблюдать. Присматривался к железным, думал, может, увидит «главного». Но те действовали так, что разобрать «как к чему» было сложно. Чаще стояли как статуи, а через миг уже искали людей. Вывод напросился сам – кто-то есть там, в центре, кто руководит ими.
Через четыре дня в небе заиграла музыка и появилась картинка.
Алексей не стал стоять на дороге, спрятался под дерево, укрыл себя отражающей пленкой и смотрел на картинку.
Музыка походила на гимн, но была такой идеальной, что не тронула сердце юноши. На картинке стояла пожилая женщина в серой одежде, которая держала на руках маленькую девочку. В девочке Лешка узнал пленницу, которую пытался спасти Сашка. Потом девочка побежала к роботу и подарила ему цветы. Этих моделей Россов не видел. Они были больше и мощнее домашних помощников. Что-то кольнуло парня в сердце – сложно  было сказать «какое» зародилось в нем чувство, но то, что перед ним был робот-солдат, в этом юноша не сомневался.
Дальше радостный мужской голос заговорил слова:
– Люди Саванны, мы вам не враги! Мы  были с вами в сложные минуты: мы лечили вас от болезней, семьям давали уход и тепло, а ваши улицы всегда были чистыми. Вы создали нас, а теперь мы создадим вас. Перед вашими глазами утопия – золотое солнце для человечества. Вы станете сильными, умными, счастливыми и не будете знать горя, потому что мы уберем от вас это лишнее чувство. Люди Саванны, мы вам не враги!
– А как же, – сказал Алексей, выбираясь из укрытия, – не враги они. Мы ангелочки с железными крылышками, лишь города жжем и людей воруем. А куда и зачем непонятно.
– Человек, – сказал механический робот за спиной.
Лешка тихо выругался. Рано вылез из «мешка».
– Ага, – сказал парень, вспоминая, где у него припрятан нож.
– Человек, ты видел видео?
– Ага.
– Значит, человек хочет быть с нами? Я бы мог помочь человеку?
Случилось бы это несколько месяцев назад, то белое личико с рисунком смайлика вызвало на губах парня улыбку, но это было давно. Роботы-нянечки вызывали теперь у него чувство отвращения.
– Слушай, железная голова, а давай человек поможет тебе?
– Как? – удивился робот.
– А вот так!
Лезвие ножа ловко вошло в механическое лицо машины, но вытащить нож не вышло. От белого корпуса робота пошла искра, а металл ножа от высокой температуры расплавился.
Ножа было жаль. Им он яблоки резал, иногда разводил костер, даже получалось спиливать веточки дерева для шалаша от дождей. За четыре месяца скитаний Алексей успел многому научиться. 
Пока Лешка думал о потери, возле дерева появился старичок. Мужику было далеко за семьдесят, но одежда казалась чудной: зеленая шинель с ружьем через плечо, возле пояса свисал капкан, а на седой голове надета кепка старых времен.
  – Воюем? – спросил дед.
– С ними не повоюешь.
– Почему?
– Последний нож и тот расплавили.
– Мм.
– Вы бы, дедушка, шли, а то они взрослых в плен не берут. Им дети да такие как я нужны.
– Ты бы тоже отошел, парень.
– Зачем?
– Пойдем. Я тебя сигареткой угощу и все расскажу. Куришь?
– Нет, не курю.
– Это хорошо, но все равно отойти нужно.
Доверия к людям у Алексея было больше чем к машинам. Поэтому юноша решил пройти за странным собеседником.  В любом случае, ноги были быстрыми, и сбежать можно было всегда. Пока шли до перекрестка, странник незаметно проверил свое оружие. Все «пули» были на месте. Значит, дед был свой.
Остановившись ровно на середине шоссе, дедушка указал в небо.
Кивок Алексей не понял:
– Что?
– Говорю, такая махина пришлепнет, и не заметишь.
Первая мысль Россова была  - «бежать», зато вторая, что «ничего не понял». И только, когда из облака показался горящий корпус космического корабля похожего на большое овальное блюдце, парень понял, что дед был прав. Корпус гиганта разламывался на несколько частей. Нос упал в реку, часть крыла отвалилась и рухнула в лесные посадки, но основной корпус упал на дорогу, пробороздил брюхом, то, что осталось от асфальта, потом ушел на сотни метров под землю, да затих. И произошло это ровно в нескольких метрах от людей. Если бы юноша остался возле дерева, то погиб.
Никогда юному путешественнику не было так страшно. Ведь такие большие корабли были лишь в книжках. Люди отказались строить змеев на дальние расстояния, а тут через несколько месяцев такая огромная вещь парила под облаками.
Ноги сами отступали, но ненамного, спина уперлась во что-то. Алексей развернулся и увидел перед собой женщину, а потом и вовсе несколько сотен людей. В основном это были юноши и девушки его возраста – женщины, дети,  старики, студенты, школьники. Особенно было мало взрослых. У всех гражданских находилось оружие, но люди носили  разную одежду. Формы не было. Правда, цвет был один – зеленый.
Алексей подумал, что партизаны, но оказалось, что его путь пересекся с тринадцатым казачьим полком. На вопрос – где армия? – люди рассказали, что тоже ждали спасения, но когда деформированные роботы стали строить большие корабли, когда взрослых убили, а детей увозили в неизвестном направлении, подростки стали понимать, что помощь не придет.
Один за другим напуганные люди  уходили в леса. Чуть позже к ним присоединились старшие. Один от другого они стали учиться новым навыкам: вспоминали материал старых книг и инструкции по выживанию. Дальше стали искать оружие, запасы продуктов с водой. Учились давать отпор безликому врагу. И, наконец, смогли. Упавший корабль машин стал тому примером, но какими бы хорошими ни были новости, человечество проигрывало войну.
Люди отступали на юг в пустыни. Бились за свою землю, делали гадости бездушным жестянкам, спасали пленников из транспортеров, но проигрывали.
Один раз тринадцатый пересекся с еще одним полком сопротивления студентами экологического лицея и молодыми курсантами военной академии. В составе второго полка в основном были юноши, так что молодые девушки из казачьего оживились. Несколько раз Алексею предлагали перейти к «военным», странник отказался. Ведущий второго также предложил объединить силы, но план новеньких людям тоже не понравился.
Второй полк шел на север, успешно отбрасывал машины в тыл и наступал – притом, что тринадцатый нес большие потери, отступая на юг.
– Легко идете. Заманивают вас,  – сказал Лешка «военному».
– Глупости. Просто поступать надо было в академию, а не по клубам ездить.
У молодого курсанта получалось хорошо говорить, но замечание Алексей пропустил. За несколько месяцев службы юноша понял две вещи – воду надо прятать подальше, а язык держать за зубами: 
– Люди за вами не пойдут. У нас малыши, а вы так идете.
– Так в чем проблема? Отправляйте стариков и детей  на юг, а сами с нами.
– Нам легче держать тыл.
– Типа вы юг не отдадите?
–  Север мы прохлопали, курсант.
– Посмотрим, – обиделся юноша, – и к нам переходить не хочешь?
– У меня миссия есть.
– Да, ну?
– Ага.
– Ну, смотри, разведчик.
Через три дня второй полк пошел в наступление. А через двадцать три дня в небе появилось изображение-послание от машин своим непокоренным людям. Красивых картинок не было, зато партизанам дали четко понять, что второй полк больше никому не сможет помочь. Дальше заговорили про золотую утопию, показали несколько ярких роликов и на этом закончили.
Погода была плохая – дождь, грязь, сыро.
Второй день тринадцатый шел пешим, так как технику пришлось бросить, увязла в грязи. Настроения не было – продуктов не нашли. Второй склад был с протухшими консервами, а вода и та была на исходе.
Вести людей в разведку не было желания, но хотелось есть. Именно это подгоняло Алексея.
Повел людей в лес. Думал, найти воду или дичь.
Забрались наверх сопки, затаились у камней. Хотели осмотреть территорию, чтобы спокойно поохоться, но вместо этого услышали нечто.
«Мыыы» - пролетело в воздухе. 
Медленно шагая, сминая под тяжелой стопой деревья, к людям шел робот-строитель. Обычно такие машины мало отличались от деформированных помощников – не большие два-три метра, а тут была настоящая гора.
Машина тащила за собой часть военного корабля.
Лешка мало разбирался в технике, но даже он заметил, что «гору» сварили кое-как. Железо было старым, часть руки отвалилась, а под ноги гиганта падали  детали. 
Алексей, Катя и Талгат обменялись напуганными взглядами:
 – Это что-то новенькое, – сказал Талгат.
– Поохотились, – зло заметил командир, – он нам на два километра дичь распугал.
– А мы возле такого корабля до войны фотались. Папа сказал, что он боевой. На нем моряки плавают, и, кажется, называют эсминец. Я только не поняла, как он в тайге оказался? Они же по морям, а мы на суше и от моря далеко, – гордо сказала Катя.
Талгату нравилась Катя, Кате нравился Алексей, а Алексей хотел выспаться и поесть. Папа Кати был бывший майор полиции, поэтому разведчиков назначал он. Правда,  из предыдущей разведки вернулись только двое, поэтому пока остались тем же составом. Люди не хотели идти к Алексею – многие боялись попасть в плен, а у желающих не было навыков. Пришла только Катя, но девушка плохо управлялась с магнитами, почти не могла стрелять, лишь хорошо перебинтовывала раны и прижигала нарывы.
– Надо тринадцатый предупредить, – тихо сказал Талгат.
– Люди не спали второй день, голодные, уставшие, а ты хочешь, чтобы мы опять в дорогу? Куда? В переходы между городами? В гости к стоковым крысам?  – строго заметил Алексей, – Нет, пусть сидят в укрытии, а нам нужно найти еду. Значит, будем искать.
– Да? – возмутилась Катя, – А с этим что делать? Мы его своими магнитами подорвать не сможем! И я туда не залезу! И вы, между прочим, тоже! Он же на ходу!
– А Катька-то дело говорит, – заметил Талгат.
– Ага, – кивнул Алексей.
Девушка одна не поняла диалог: – Слушайте, не смешно. 
– Ты пока, Катюш, сиди тут, а мы быстренько – туда и обратно. Окей?
Катя была не против, но пока разговаривали, машина встала сама. Последний раз жутко промычала и перестала работать. Через несколько секунд качнулась да вовсе рухнула на ели. 
Печальная практика предыдущего случая подсказала юным разведчикам сидеть тихо. Где-то был подвох или ждал в засаде противник. Но вместо деформированных люди увидели солдат в форме. Форма была зеленая с красной нашивкой на рукаве, а прибывшие в ней смотрелись как настоящие военные. Давно ребята не встречали такого – не  слышали взрослую, сложную речь и отвыкли от общения со старшими.
Алексей решил выйти первым и поговорить. Спускался долго, но тихо. Наблюдал за новенькими. Их было пять человек, все взрослые, с оружием близким по строению к  новому поколению, а каждый из солдат носил шинель. Это было как-то…странно. Словно весь тринадцатый полк на фоне этих пятерых казался большой бандой одетой в грязные тряпки.
Люди заметили парня не сразу. Разговаривали тихо, но иногда спорили. Говорили о казачьем полке, иногда упоминали какую-то технику, погоду и ругали машин.
 – Руки, – строго сказал Алексей, освободил с петли магнит и показал, какая игрушка у него есть, – руки быстренько вверх подняли!
– Не вопрос командир, – сказал невысокий мужчина с красивыми голубыми глазами, – а с кем диалог ведем?
– Позже скажу. Вы кто такие?
– Мы сопротивление.
– Все мы сопротивление. Точнее?
– Нас послал юг, молодой человек.  Ищем тринадцатый казачий полк.
– Зачем? – к Алексею присоединился Талгат, – Зачем он вам?
Взрослые обменялись взглядами, которые могли понять только взрослые:
– Нас послал Александр Росс. Он слышал, что есть люди, которые до сих пор ведут открытые бои с машинами. Обычно такое удавалось только сопротивлению, поэтому мы здесь и хотим вам помочь,   – сказал второй человек, – правда, пока пробивались к вам, по пути обезвредили «нарощенного», но он полбеды. На мосту есть одна гадость, подарок от золотой утопии, именно оно не дает пройти нашей техники. А мы хотим вам помочь. Дело в том, что вы последние кто более-менее держит оборону, остальные или разбиты, или ушли на южные земли. Росс считает, что вы нам нужны.
– Техника. Нам людей кормить нечем, а у вас техника, – опустив руки, сказал Алексей.
– Подожди, паренек, –  опять заговорил первый человек,   – вы от своих отбились?
 – Мы в разведке, – Катя аккуратно вышла из-за дерева.
– Да, девушка права. У нас задание, а старший здесь я – Алексей Россов. Нас послал тринадцатый казачий полк.
– Миша Эйлер, люди огня, красное сопротивление.
– Значит, тринадцатый гражданские. – второй человек не был в восторге, – ну, и сколько вас там? Человек двадцать не больше, да?
– Было четыре сотни, – сказал Алексей, стараясь не злиться на военного, – осталось сто пятьдесят. А что за подарок?
– Какой подарок? – удивился Миша.
– Ну, от золотой утопии человечества?
– Хочешь посмотреть?
– Ага, может, поможем.
Случилось бы такое до пропажи Саши, то Лешка помощь не предложил. Дела взрослых, тем более военных или сопротивления, или уполномоченных его не волновали. Однако Саша бы помог, потому что всегда старался понимать людей и видел в них только хорошее. Именно поэтому также поступил Алексей. Конечно, слова парня взрослых не удивили, но и «спасибо» Лешка не услышал. Зато поступок не понравился Талгату. Друг считал, что такая помощь будет лишней и самим нужно как-то выбираться. Катя была «за», потому что Леша так решил.
Однако Миша Эйлер вызвал в Россове симпатию, такому человеку хотелось верить. Может, потому что из всех взрослых его новый знакомый был как ребята – из толпы. Человек хорошо держался, говорил мягко и вообще старался быть наравне с ребятами. Единственное, о чем не знал Алексей,  это каков мужчина в бою или при переговорах. Он надеялся, что Эйлер его не разочарует.
…подарок от золотой утопии человечества действительно стал проблемой. Он, а вернее, семилетняя девочка, сидевшая в центре моста, который служил одновременно дамбой и распределителем воды.
Именно тяжелые насосы под стеной моста перекачивали воду с озера в реку, и наоборот. Если бы дамбы не было, то тонны воды затопили леса, а с ними  дороги, которые были поблизости. Но было еще кое-что – болотень. Вода в этих местах впитывалась в почку  как губка, но с приходом весны поднималась обратно на поверхность, заражая чернозем гнилью.
 В прошлый раз старая команда Алексея нашла юношу, на шее которого была маленькая серая коробочка. Ребята пытались поговорить с человеком, но все закончилось плохо – погибли трое бойцов, а вместе с ними снесло половину берега.
На шее девочки тоже висела маленькая аккуратная коробочка.
Что делать с ней боец не представлял, зато точно знал, что сказать Талгату. Потянул парня за рукав, приказал увести Катю. В девочке Алексей узнал ее подопечную из школы. Катя  носила фото с их совместной встречи. Блокнотом хваталась новеньким, потому что всегда хотела стать учителем русского языка.
Боевой друг не был против. После того, как случилась беда, то у Талгата случались истерики на пустом месте,  то заикался, а когда увидел новый подарочек, то схватил Катю за шиворот и…
 – Что с твоими бойцами? – спросил Миша.
– Домой отправил своих предупредить. Наши боятся, а вы?
– Мне? Страшно? Она же девочка, тем более я тут.
Надежда Алексея стала таять, поэтому он спросил прямо:
– Вы, разве, на мост не пойдете?
– Думаю, там один справишься, – хлопнув по плечу паренька, сказал Миша, – ты нам хорошую помощь предложил. Поработаешь, а мои машины потом пройдут и твоим людям будет хлеб. Все будут рады и довольны…
 – Вы так говорите, как будто все время сидели под землей и не видели этих…жестянок.
– Ты мне нравишься, Алексей, правильно судишь. Да, по мне лучше руководить городом или поселением. Я человек гражданский – это вы у нас, ребята, молодцы. А у меня семья. И, конечно, я всегда уважал Александра Росса. Вот по его приказу тебе помогаю. Да, мало будет от меня помощи, я же не профи…а ты, юноша, уже другой человек. Мои бойцы видели, как вы обсуждали робота-строителя. Наверное, тоже был план. И сейчас я уверен, что мысли у тебя есть…
Миша все говорил и говорил, а Лешка кивал, но не слушал.  Плана у него не было и мыслей тоже. Он только рассматривал спиральное строение моста да думал, что на этом месте его путь закончится. Не увидит он брата, не пожмет ему, не поговорят они в последний раз.
Взрослые смотрели на бойца с недоверием, никто не собирался помогать.
А Эйлер говорил много и красиво, так словно книгу собирался писать.
Выбирать не приходилось.
Алексей хотел сделать шаг к мосту, как увидел на нем нового человека.
Солнце стало садиться за горизонт, поэтому Россов плохо рассмотрел смельчака. В длинном, кажется, зеленом пальто и форме, немного прихрамывал на правую ногу. Седой, но лицо Алексей не увидел, понял только, что человек пришел с другой стороны моста и также, как боец тринадцатого  не боялся маленькой девочки.
Мужчина сел на корточки возле гостьи, стал вести диалог.
Проговорили они несколько минут, пока Алексей медленно приближался к паре. Что-то будто приманивало парнишку к людям. И это что-то было в загадочном офицере. Жесты и голос напомнили близкого человека, но посланник не повернул к Лешке головы, как ни старался юноша подать знак. Он вел переговоры, и вот его пальцы коснулись шеи собеседницы. На солнце блеснул металлический предмет. А через несколько секунд тело юной болтуньи обмякло, и человек положил ее на бетон.
Мужчина встал резко, выхватил с пояса воздуховод и подал в небо яркий сигнал.
Словно по команде над головой Алексея пронеслись черные блестящие грузовые самолеты, а миниатюрный воздушный змей несколько секунд попарил над дамбой, мужчина пристегнул трос с гостьей и тот уносился прочь от людей.
Лешка очнулся от увиденного только тогда, когда по мосту пошли тяжелые машины. Их было две, но сразу стало ясно, что там находилось бесценное – вода  с едой.
– Что, Алексей, рот открыл, как бабка на лавочке?! Таким, как эта девочка, пока помочь нельзя! Залезай! И показывай дорогу!
Рядом остановился Миша Эйлер:
– Вы знакомы?
– Да. Он мой брат.


продолжение романа только на сайте ЛЭ - https://lit-era.com/reader/savanna-b4350
все права защищены.


Рецензии