Неудачница. рассказ

Рассказ  написан  по  собранным,  разрозненным  фактам.  Любое  совпадение  -  случайно.
Неудачница.
      Демобилизованный  солдат  возвращался  домой.  На  душе    тревожно  и  радостно.   Позади  муштра,  приказные    окрики  начальства,  теперь  можно  вволю  выспаться  и  погулять,  есть,  что  тебе  захочется!
  «Пылить»  мозги  девчатам,  обещать  то,  что    не  думаешь  сделать,  «подзадориться»  с  замужними,  наставляя    «рога»  лохам,  наслаждаться  жизнью,  пока  молод  и  полон  сил!      Однако,  изнутри  точил  червячок,  постоянная  тяжесть    бремени 
гражданского  брака  с  Алёной,  родившей  от  него  сына.             Скоропостижный  брак  сковывал,  давил,  лишал  полной  свободы.  От  прежней  безумной  любви  остался  лишь  горький  осадок  «обязанности»  выполнения  условностей  закона  общества. Исполнять    эти  законы,  он  не  хотел.
    Солдат  тяжело  вздохнул,  огляделся.  В  рассеивающейся  утренней,  сероватой  дымке,   родной  городок  встречал  неприветливой,  влажной  прохладой.
        За  время  службы,  маленький  городок  не  изменился.  На  фоне  одноцветной,  одноэтажной  застройки,  те  же    небольшие  участки  многоэтажек,  с  тесными  двориками  детских  площадок,  парковки  частных  машин  по  обочинам  улиц,  примыкающих  к   блочным  постройкам.  Когда-то  он  мечтал  быть  архитектором  для  своего  городка,  застроить  его  благоустроенным,  комфортабельным  жильём,  с  обязательными  гаражами,  выделенными  местами  парковок  машин.  Наивные  детские  мечты  разбились  о  действительность.  Новое  время  диктовало  и  навязывало  свои  условия,  не  считаясь  с  мечтами  малоимущих  граждан.  Многоэтажная  застройка  прекратилась,  а  бесплатное   жильё  в    малометражной  «хрущёвке»,  стало  недосягаемо.  К  счастью,  его  мать  имела  частный  домик,  куда  он  и  привёл  беременную  Алёну.  Призыв  в  Армию  отстрочил  регистрацию  в  ЗАГСе,  и,  хотя  Игорь  знал,    его  мать  помешала  досрочному  оформлению  брака,  сейчас  он  был  благодарен  ей  за  это.  Только  как  поступить  с  женой  и  ребёнком,  Игорь  не  знал.  Сын  родился  без  него,  но  отказаться  от  ребёнка  мешали  остатки  прежней  морали    общественного  воспитания,    да  и  современные  средства  установления  отцовства,  не  давали  смысла,  анализ  ДНК  всё  равно  подтвердит   истину.  Конечно,  можно  было  подделать  показатели,  но  для  этого  нужна  не  малая  сумма,  а   такой  суммы   у    демобилизованного,  не  было.    Шансов  избавиться  от  алиментов,  нет.
   Игорь   был  первым  мужчиной  в  жизни  семнадцатилетней,  доверчивой,  влюблённой  в  него  до  безпамятства,  детдомовской  девчонки,  Игорь  прекрасно  знал,  сухой,  несносный  характер  Валентины  Ивановны,  своей  матери,    Алёнке  со  свекровью  будет  не  легко.  Мать,  без  присмотра,  даже  в  туалет,  невестку  не  пустит. 
Безлюдные,  утренние  улицы  наполнялись  шумом  просыпающихся    людей.  Из  открытых  окон  пополз  запах  готовящейся  пищи,  капризный  плач  детей,  чей  сон  прерывался  взрослыми.  При  царящей  безработице,  родители,  получившие  заработок,    что-  бы  не  опоздать  на  работу,  полусонных  ребятишек  силой  лишали  сна,   тормошили,   одевая,   отвести   к  няньке,  иногда   в  дет.ясли  или  детский  сад.  Маленькие  граждане  не  знали,  что  оформить  в  детское  учреждение  ребёнка,  было  счастьем  для  родителей.  «Счастливчики»  не  хотели,  добровольно,   расставаться  с  тёплой  постелью.   
Игорь,  на  миг,  представил,  как  его  сыночек  плачет  на  руках  Алёны,  и  улыбнулся.
   Тёплое  чувство   души колыхнулось  и  замерло.  Перед  ним  калитка  его  дома.  О  своём  приезде,  близких  он  не  предупредил.
  Хотелось  ощутить  всплеск  беспредельной  радости,  удивления  и  восторга,  бурей  вырвавшихся,  от  неожиданного  его  появления.
«Неудачница,  растяпа,  опять  неумытому  ребёнку  соску  суешь.    Заплакал  ребёнок,  значит  не  всё  с  ним  в  порядке!  Откуда  ты  только  взялась  на  нашу  голову!»,  срывающийся  на  визг  голос  матери  резко  оборвался.  В  открытую  калитку  входил  сын.
Валентина  Ивановна  охнула,  присела  на  стул.  Её  открытый  рот  дёрнулся  и  издал  трубный    радостный   вопль.  Алёнка  оглянулась  на  скрип  двери  и  обомлела,  так  и  не  успев  поднять  на  руки    закричавшего  малыша.  Соска  прекратила  рёв  мальчугана.     Открытые  голубые  глаза  ребёнка  уставились  на  мать,  он  словно  упрекал,  что  вместо  грудного  молока  получил  резиновую  соску.
С  вырвавшимся  криком  раненой  птицы,  Алёна  бросилась  к  мужу,  обвила  его  шею  тёплыми,  нежными  руками  и  зарыдала  навзрыд.  Игорь  растеряно  гладил  прильнувшую  голову  к  его  груди,,  длинную  шелковистую,  белокурую  косу,  что  с  первого  взгляда  пленила  его,  ощущал  возвращающееся  чувство  любви,  заблудившееся  в  солдатских  буднях.
    Рыдания  жены  просили    мужской   защиты,  изливали  горькое  страдание  истосковавшейся   одинокой   души.  Валентина  Ивановна  нервно  вскочила  со  стула,  грубо  оторвала  руки  невестки  от  сына,  оттолкнула  так,  что    та  чуть  не  перевернула  детскую  кроватку.
«Мать  вначале  обними,  кровинушка  моя!»,
Слёзы  градом  хлынули  из  её  больших,  как  у  сына,  карих  глаз.  Кисти  рук тиском  обвили  шею,  затылок  солдата,  словно  женщина  втискивалась  в  крепкое,  родное  тело.
Расцеловав  мать,  Игорь  подошёл  к  ребёнку.  Причмокивая  соску,  малыш  перевёл  голубые  очи  на  незнакомца  и  разразился  громким  плачем.  Экспертиза  была  не  нужна.  Сын    явно  походил  на  отца,  только  глаза  его  были  материнские,  голубые,  как  чистое  небо.
«Мишутка,  глупенький,  это  же  твой  папа!»,
-Алёнка  бережно  взяла  малыша  и  подала  мужу.   Игорь  неумело  взял  маленького  на  руки,  поцеловал  в  лоб,  прислонил  к  груди.  Ребёнок  засеменил  голыми  ножками  и,  вдруг,  тёплая  струйка  потекла  по   форме  солдата.     Парень  брезгливо  поморщился,  непроизвольно  отстранился.
- «Ну  вот,  окрестил  тебя  сыночек  своей  мочёй!»,  -
-засмеялась  Валентина  Ивановна
-«Я  назвала  его  в  честь  твоего  отца!»
-сияя  лучистыми  глазами,  трепетно  произнесла    Алёна.
«Я  ей  говорила,  нельзя   дитя   называть  именем  безвременно   умершего,  так  же   умереть  может  ребёнок.  Отец  твой  от  запоя  сгорел!»,  - с  непримиримым  упрёком  поправила  свекровь.
«Мишка,  так  Мишка,  богатырь  медведь!»,  удовлетворённо  констатировал  Игорь  и  хотел  подбросить  мальчика  вверх,  но    Алёна  ухватила  ребёнка:
«Что  ты,  что  ты,  он  же  ещё  маленький!  Сильно  промочил  форму?  Сними,  я  постираю.  В  шкафу  твоя   гражданская  одежда,  переоденься!»  Парень  быстро  снял  гимнастёрку,  мускулистое,  сбитое,  крепкое  тело  атлетического  сложения,  притягивало  глаз.
Алёна  снова  обняла  мужа,  словно  хотела  раствориться  в  нём.  Однако,  прежней  взаимности  не  было.  От  мужа  веяло  холодком  отчуждения.
«Хватит  нежностей,-
Оборвала  Валентина  Ивановна,-
Моему  сыну  надо  отдохнуть  с  дороги!  Пошли  готовить  праздничный  ужин,  соседей  позовём,  отметим  возвращение  из  Армии!  Мишутку  в  коляску  переложи,  с  собой  на  кухню  возьмём,  чтобы  Игорю  плачем  не  помешал  спать!»
«Сейчас,  только  застираю  форму!»
«Поторапливайся!»,
Приказала  свекровь.
Алёна  взяла  китель.  Из  кармана,  со  стуком,  выпал  милицейский  свисток.   Жена  удивлённо  вскинула  небесные,  голубые  глаза.  –
-«Баловались  в  увольнении,  «ментов»  свистом  травили!  Бегали  они  туда-сюда  на  звук  свистка,  смешно  было!  Возьми,  Мишка  играть  им  будет!»,
-объяснил  муж. Алёна  положила  свисток  в потайной  карман  платья,  как  дорогую  для её сердца,  вещь  мужа. 
Алёна  осторожно  прикрыла  дверь,  обеспечивая  покой  супруга.  Игорь  огляделся.  Небольшая  комната  со  скудной  обстановкой  знакома  с  детства.  Ничего  в  ней  не  изменилось,  разве  что  запах  пелёнок  и  разложенные  игрушки  сына  по  дивану.   Кроме  игрушек  и  детской  кровати,  обстановка  как  прежде,  где  он  был  безмерно   счастлив  с  наивной  красавицей  из  местного  детского  дома.  Однако,  прежней  страсти  не  было,  давила  обязанность  и    совесть.  Усталый  Игорь  расслабился  в  кровати.  Домашний  уют  действовал,  как  наркотик,  удовлетворил  самолюбие,  успокоил,  на  время  отодвинул  все  проблемы.  Он  даже  решил  узаконить  отношения  с  Алёной.
Гости  начали  приходить  уже  к  вечеру.
   Первыми  пришли,  друзья  детства,  Сергей  и  Наташа.  Весёлые,  задорные,  неугомонные,  они,  не  спросив  никого,  разбудили  Игоря.  Восторженные  приветствия  демобилизованный  солдат  принимал  в  приподнятом  настроении,  суетился,  как  радушный  хозяин.   
«Алёнка,  принеси  нам  горячительного  за  встречу!»,-
крикнул  он  жене.
«И  вкусненького  на  закуску!»,-
Смеясь,  добавила  Наташа,  призывно    улыбаясь    солдату.  Её  пепельно -  серые  глаза  не  отрывались  от  Игоря,  сопровождали  каждое  его  движение.   Начались  весёлые  воспоминания  мелких  прегрешений  юности,  переплетаемые  возгласами:
 «а   помнишь?…»
Больше  всех  заливисто  смеялась  Наталья,  вызвав  откровенную  ревность  Сергея.  Вошла  Алёна,  в  простеньком,  ситцевом  платье,  коротком  фартучке,  она    резко  отличалась  от  модно  одетой  подруги  Сергея.  Бледное,  измученное  бессонницей  лицо  Алёны,    с  отпечатком  жизненной  ущербности,   ярко  разнилось  с  пышущим  здоровьем  и  благополучием   ликом  весёлой  Натальи.  Скромно  поставив  на  столик  угощение,   откинув  с  плеч  белокурую  косу, Алёна  замешкалась,  посмотрев  на  мужа.  «Налей  и  ей!»,  - кивнул  на  Алёну  Сергей. 
 «Где  ты  там  застряла?, -раздражённый  голос  свекрови  звучал  грубовато  и  требовательно,-
На  стол  накрывать  надо,  да  и  Мишутку  кормить  пора!»
Жена  вздрогнула,  как  от  удара  плетью.   Голубые  глаза  потупились  в  пол  под  вызывающим  прищуром  пепельно -  серых  глаз  Натальи.   Поданная  Сергеем  рюмка  упала  на  пол,  разбилась.
 «Неуклюжая!,-
Раздалось  из  кухни,-
Ничего  поручить  нельзя.  То  разобьёт,  то  уронит,  растяпа!»  Закусив  губу,  чтобы  не  расплакаться,   Алёна  быстро  собрала  осколки.  Сергей  наблюдал  за  реакцией  Игоря,  тот  буркнул:
«Сами  разберутся!»
«Загнанная  она  у  тебя  какая-то!  Ребёнок,  видно,  по  ночам  беспокоит!»
«А  кого ж  ему  беспокоить?,-
Огрызнулся  Игорь,-
Сама  рожать  захотела,  пусть  возится.  Матери  по  хозяйству  тоже  помогать  надо!  Жёны  приходят  и  уходят,  а  мать  всегда  одна!»
«Валентина  Ивановна  часто  жалуется,  всё  не  так  как-то  у   твоей  Алёны  получается!   Неудачница  какая-то!»
«Зато  очень  красивая!», -
- сострил  Сергей  и  тут  же  получил  подзатыльник  от  Натальи.  Игорь  ревностно  глянул  на  друга,  угрожающе  выдохнул:
«На  чужой  каравай,  рот  не разевай!»
Обидчивый  порыв  Сергея,  Наташа  остановила:
«Для  счастья  мужчине  этого  мало.  Нужен  темперамент,  задор,  всплески  эмоций,  загадочность,  характер!  Не  так  ли,  Сергей?» 
«Истина!»,-
Благодушно  согласился  Сергей,  привлекая  к  себе  подругу.  Наталья  заливисто,  сексуально,  рассыпала  звонкий  смех,  откинув  коротко  стриженную,   черноволосую  голову  на  плечо  друга.  Игорь  почувствовал   в  себе   зависть  соперника,  он  знал,  что  девушка  была  влюблена  в  него,  но  он  выбрал  Алёну.  Укрепляя  своё  превосходство,  Наталья  презрительно  бросила  в  сторону  Алёны:
«Рождённый  ползать,  летать  не  может!»
«Похвально,  ещё  Горького  со  школы  помнишь!»
«Я  многое  помню!»,-  многозначительно  ответила  девушка.  Игорь  примолк.  Случайный  секс  с  навязчивой  Натальей,  он,  действительно,  с  удовольствием  вспоминал  не  раз.  Сергей  занервничал,  догадавшись  о  чём  речь.
«Вот  ты  где!  Я  тебя  обыскалась!»
В  комнату  вошла  высокая,  полноватая  женщина,  стреляя  блестящими,  чёрными   глазами  в  Игоря.  Красавец  парень,  с  искромётным  взором  меняющим  коричневые  глаза  до  чёрного   глянца,    до  Армии  тревожил  многие  женские  сердца,  не   один  раз  приласкала  его    в  постели   и    Анна  Фёдоровна,  мать  Наташи.   Женщина  «Бальзаковского  возраста»  была  ещё  красива,  как  набравший  силу,  созревший  плод.  Её  томные,  чёрные,  с  поволокой,  глаза,   игриво  смотрели  на  солдата.   Наталья  вспыхнула  и  зло  прошептала:
«Любит  мать  молодых,  они  такие  горячие!» 
Девушка  отчаянно,     кокетничала   перед  обоими  парнями.
 Сергей  нервно  отстранил  подругу  с  колен.  Игорь  призывно  улыбнулся.  Солдатский  рацион  наслаждений  не  был  богат  женщинами,  а  тут,  откровенно,  выбор  завлекающих,  жаждущих  его,   предлагающих  себя, молодых  тел.  Ему  было  весело  от  этой ситуации.
В  комнату  спешно  вошла  Валентина  Ивановна.  Пенсионный  возраст  не  стёр  следы  былого  обаяния.   Лицо  светилось  доброжелательством  и  явным  заискиванием  перед  богатой  соседкой.  В  карих   глазах,  вспыхивали  угодливые,  лакейские  огоньки. 
Подхватив  под  руки,  Анну  Фёдоровну,  хозяйка  бережно,  как  хрупкий  фарфор,  усадила  её  на  самое  почётное  место,  всем  своим  видом  показывая,  как  благодарна  она  появлению  столь  богатого  человека.  Молодые  люди  последовали  за праздничный  стол..
  Алёну,  нарочисто,  игнорировали,  она     прислуживала  гостям,  периодически,  отходила  к  коляске  с  ребёнком,    играла  с   ним,  а  потом  вышла  погулять  с  ребёнком  перед  тем,  как  уложить  спать.  Её  не  замечали  и  не  приглашали  к  столу.
Хитрая,  предприимчивая  Валентина  Ивановна  сразу  оценила  обстановку  на  свою  выгоду.   Женщины  в  возрасте  падки  на  молодых,  здоровых,  крепких  ребят,  а  её  Игорь  был  одним  из  лучших.  Можно  хорошо  поправить  дела,   закончить  ремонт,  который  она  начала,  уговорив  Алёну  продать  комнату,  выделенную  ей,  как  выпускнице  детдома.  За  деньги  от  продажи  комнаты  Алёны,    свекровь  сменила  всю  мебель,  обновила  свой  гардероб  и  начала  пристройку  дома.   Деньги   у  Алёны  забрала  все  до  копейки  и  не  позволила  невестке  купить  себе  обнову.
«Зачем  тебе  обнова,  перед  парнями  хвостом  вертеть?   Муж  у  тебя  есть,  вернётся  с  Армии,  тогда  и  приоденешься!»
Однако,  к  концу  службы  Игоря,    купить  обновку  тоже  денег  не  дала,  сославшись  на  ремонт.  И  вот,  Валентине  Ивановне,  грезится  новая  возможность  получить  деньги  просто  так,  всего  лишь  уговорить  сына  завязать  любовь  с  богачкой.  Алёну  она  в  счёт  не  брала,  о  внуке   сейчас   и  вовсе  не  думала.  Отобрать  ребёнка  у  Алёны,  было   вначале   её  тайным  желанием,  но  потом   Валентина  Ивановна  решила,  она    не  совсем  стара,  может  устроить  свою  жизнь,  а  ребёнок  большая  обуза   Ко  всему,      требовалось  подготовить  обстоятельства ,  а  главное,  желание  самого  Игоря  одному  воспитывать  сына.     В  шумной  компании  алкоголь  лился  рекой.  Улучив  удобный  момент,  Валентина  Ивановна  жаловалась  на  нерасторопную  невестку, «неудачницу»,   откровенно  говорила  ,  что  желает  сыну  другую  жену,  подчёркивала   всего  лишь   гражданский  брак  Игоря  и  свою  готовность    принять  законную  невестку.   Игорь  прекрасно  понимал  манёвры  матери,  не  осуждал.  За  что  её  судить,  не  она  перевернула  мораль  нравственных  устоев общества,  не  она  ввела  закон  денег  в  бытие,  а  он  хотел  быть  богатым.  Сергей  молчал,  насупившись,   часто опрокидывал  в  рот    водку  из  рюмки.  Его  устраивало  то,  что    солдат  предпочёл  мать   дочери.  Приданное  у  Натальи  достаточное,  можно  своё  дело  открыть,  а  то  Анна  Фёдоровна   была  против  его  встреч  с  Натальей, называла  его  «альфонсом»,  теперь  вот  сама  «альфонса»  на  шею  себе  вешает. Сергей  хорошо  знал  подноготную  Игоря.  Сергей  тоже  не  промах!  Свой  кусок  пирога   так  просто  не  отдаст.   
Изрядно  под   выпив,  богатая  дама  проговорилась,  что  сняла  несколько  миллионов  на  покупку  загородного  дома  и  на  днях  оформит  сделку.  Глаза  присутствующих  загорели  алчным  огнём  зависти.   В  эту  ночь  Игорь   ночевать  домой  не  пришёл,  как  и  на  следующие  ночи.
Валентина  Ивановна  ходила  в  приподнятом  настроении,  пела  под  нос  любимые  песенки  и  совсем  не  замечала  невестку.  Весь  городок  уже  знал,  что  сын  Валентины  Ивановны,  вместо  жены,  явился  к  богатой  Анне  Фёдоровне  и  они  подали  заявление  в  ЗАГС.
 Алёна  не  находила  себе  места.  Понурая  и  заплаканная,  она  сидела  у  кроватки  Мишутки,  не  зная,   что  предпринять.
    За  эти  несколько  дней молодая  мать  осунулась  и  похудела  так,  что  старое  ситцевое  платьице  висело  на  ней,  как  на  вешалке.  Косые   исподлобья,  взгляды  карих  глаз  свекрови,  не  предвещали  ничего  хорошего.  Первый  шаг  к  развязке  ситуации  сделал  Валентина  Ивановна.  Она  ,  по  хозяйски,  вошла  в  комнату,  вальяжно  села  в  старенькое  кресло  сына,  расставив  коленки.  Одна  рука  её    локтем  опёрлась   о  подлокотник,  другая  небрежно  выстукивала  пальцем  об  угол  спинки  кресла,   постоянную,  заезженную  мелодию  старинной  песни  о  любви  и  разлуке.  Валентина  Ивановна  всегда  разваливалась  в  такой   позе,  особенно,  когда  приходили  друзья  Игоря,  обязательно  вступала  в  разговор,  поводя  коленками  из  стороны  в  сторону.   Презрительно  вспыхивали  искорки  в  угольных  зрачках,  в  упор  направленных  на  Алёну.
«Чего  сидишь,  как  истукан!  Проворонила  сожителя.  Игорь  не  был  тебе  мужем!  Пожалел  ради  ребёнка,  а  теперь  нашёл  себе  жену!  Собирай  котомочку  и  «адью»  из  моего  дома!  Вещей  здесь  у  тебя  никаких  нет»   
«Мне  некуда  идти,  Вы  же  комнату  мою  продали!» 
«Ах  ты,  что  вспомнила!  Комнату  её  продали! Я  почти  два  года  тебя  кормила,  ребёнку  приданое  купила,  ты  ещё  мне  должна  осталась!  Что  бы  через  час  духу  твоего  здесь  не  было!  Я  собственник  дома,  а  постояльцы  мне  не  нужны.  Имею  право  тебя    выставить.  Куда  пойдёшь,  меня  не  касается,  хоть  под  забор!»
«Скоро  вечер,  Мишутке  спать  надо.  Можно,  мы  завтра  с  утра  уйдём!»
«Ребёнка  оставь!  Внук  он  мне  или  нет,  экспертиза  покажет.  Если  не  внук,  в  дом  малютки  определю.    Без  жилья  ты  бомжиха,  а  бомжихе  дитя  не  дадут!»
Валентина  Ивановна  гордо  поднялась  и  вышла,  бросив  на  ходу:
«Не  вздумай   моего  брать  с  собой,  засужу!»
Притихшая  Алёна  медленно  опустилась  на  стул,  в  глазах  потемнело,  пересохло  в  горле.  Хрупкая  надежда  на  семейное  счастье,  уплывала,  ускользала,  растворялась  в  горьких  слезах.  Внезапно  обрушившаяся,  тёмная,  разрушительная  сила  нависла  тяжестью   безисходности.  За  спиной  тикали  часы,  отсчитывая    установленное  свекровью  время.  Куда  идти?  Ни  родных,  ни  близких  знакомых.  Никакой  точки  опоры!  Проданный  жилой  угол  не  вернуть!  Рыдания  и  мольбы  не  помогут!   Сердце  пронзалось  иголочками  боли,  изнывало,  страдало,  сжигая  преданную,  поруганную  любовь. Девушка  поднялась,  подошла  к  раскрытому  окну.  До  земли  не  высоко. Алёна  стиснула  зубы,  чтобы  не  потерять  душевного  равновесия.  Внезапно,  мысль,  как  молния,  ударила  в  голову:
«Забери  документы!»  Алёна  взяла  сумочку  с  паспортом  и  свидетельством  рождения  сына.  Хорошо,  что  они  лежали  под  рукой  в  прикроватной  тумбочке,  не  пришлось  искать,  а  то  неизвестно   как  бы  отреагировала  свекровь.
«Мишутку  я  вам  не  отдам!  Себя  жизни  не  лишу,  чего,  может  быть,  вы  и  добиваетесь!»
  Алёна  выставила  в  окно  коляску,  в    заплечный  рюкзак  собрала  вещички    ребёнка.  Гадкое  чувство  отвращения  к  опостылевшему,  чужому  дому,  толкало  её  к  поступку  действия.  Перекинув  рюкзак  через  плечо,  Алёна  осторожно  ,  через  окно,  вылезла  вместе  с  ребёнком  и  быстро  запетляла  по  палисаднику  к  старой,  заброшенной  калитке  в    противоположном  краю  усадьбы,  у  которой,  когда-то,  тайком,  целовалась  с  Игорем.  Петляла  специально,  чтобы  свекровь  не  увидела  коляску.    Угловая,  старая  калитка  без  шума  и  скрипа,  пропустила  беглецов  на  соседнюю  улицу.  Прокатив  коляску  несколько  метров,  девушка  остановилась.
  Теперь  куда?
 По  обе  стороны    отчуждённые  ,  холодные  окна  частных  домов.  На  горизонте,  в  вечерней  прохладе,  мутнеющая,  сгущающаяся  пелена  наступающих  сумерек.  Алёна  присела  на  близстоящую  скамейку.
 Малыш  заворочался  в  коляске.  Внутри  Алёны  похолодело,  только  сейчас  она  осознала  полностью  своё  положение.   Сидение   скамейки  было  достаточно  широким  и она  смогла  перепеленать  Мишутку.
  Что  дальше?  Ни  застирать,  ни  просушить  пелёнки  и    кормить  малыша  нечем.  Девушка  расстегнула  ворот  платьица,  сунула  розовый  сосок  в  ротик  Мишутки  и  с  ужасом  поняла,   грудное   молоко  пропало.  Ребёнок  жадно  сосал  пустую  грудь.  Выгнанная  на  улицу,  молодая  мать  осталась  один на один  с  глухим,  жестоким,  миром   похоти,  жадности,  расчётливого  цинизма   житейского  бытия.
«Что  так  поздно  гуляете?»,-
Раздалось  над  ухом. 
Сергей  развязно  стоял  рядом,  прислонив  свой  мотоцикл  к  скамейке.  Занятая  мыслями  о  ребёнке,  Алёна  не  слышала,  как  он  подкатил мотоцикл.   Зрачки Сергея,  друга  Игоря,    цвета   тусклой  ржавчины,  похотливо  бегали  по  открытой  груди  Алёны.  Девушка  быстро  застегнула  ворот   платья. 
«Чё  ерепенишься?,-  наступал  Сергей,-
Игорю  ты  больше  не  нужна  и  дома,  как  я  вижу,  у  тебя  тоже  нет!  Пойдём  со  мной,  у  меня  сарайчик  для  любовных  дел  оборудован,  не  обижу,  хорошо  заплачу!»
Алёна  вскочила  и  бегом  покатила  коляску  с  сыном,  прямо  по  дороге,  сама  не  зная  куда.
«Никуда  не  денешься,  неудачница-бомжиха!»,-
-Процедил  вслед  Сергей.
Холодный  пот  струйками  стекал  по  спине,  но  глаза  были  сухи,  жестокое  равнодушие  цинизма  иссушило  слёзы.  Мысли  в  воспалённом  мозгу  перелистывались  со  скоростью  буйного  ветра,  но  не  находили  выхода.  Внезапно,  на  дорогу  вышла  толпа  прихожан  из  ворот  церкви.  Белостенный  храм,  с  позолоченным  куполом,  остановил  беглянку,  рассыпая  мелодичный,  колокольный  звон, по окончании  вечерней  службы.
«Чего  так  допоздна  гуляешь?»,-
Мягкий,  добрый  голос  Степановны,  нянечки  из  детского  дома,  участливо  раздался  рядом.  Пожилая  женщина  остановилась  около  бывшей  воспитанницы,  пропуская  проходящих
  прихожан.   Алёну  словно  прорвало,  она  бросилась  к  бывшей  нянечке  и  зарыдала:
«Меня  свекровь  из  дома  выгнала!»
Степановна  прижала  к  себе  молодую  женщину,  успокаивая,  как  ребёнка.
«Пойдём-ка  ко  мне  домой,  расскажешь  всё  по  порядку!» Девушка  покорно  повиновалась.  В  детском  доме  дети  называли  Степановну  «мамой»,  она  каждому  старалась  дать    частицу    материнского   тепла,  о  котором,  в  казённых  стенах  учреждения,    мечтали      осиротевшие  и  брошенные   дети.
В  не   большом,  светлом  домике  Степановны,  уютно,  комфортно,  просто,  скромно,  без  излишеств,  но    отовсюду    исходит  доброта,  покой,   теплота,   радушие.  Заботливая  нянечка  помогла  покормить,  искупать  ребёнка  и  он  заснул  безмятежным,  детским  сном.
 Алёна  со  Степановной,  сели  ужинать.
Домашняя  кухня   приготовления  пищи  из  натуральных  продуктов,   показалась  особенно  вкусной.
«Куда  бы  я  с  ребёнком пошла  на  ночь  глядя,  сейчас  и  представить  не  могу,-
-сокрушалась  девушка,  не  отошедшая  от  психологического  стресса.  Она    сплетала  и  расплетала   белокурую,  длинную  косу  Шелковистые  волосы  поблескивали    между  пальцев,  золотым  отливом.   
--вот  как  можно  выгонять  на  улицу  детей  и  стариков,  что  за  законы  такие   бесчеловечные,  жестокие,  где  же   справедливость?»,  причитала  Алёна.
«Справедливость,  сейчас  слово  условное,  для  парадных  речей  и  выступлений.  Законы  нынче   для  богатых  писаны,  а  не  для  нас  с  тобой!  расскажи  мне  всё  о  своём  гражданском  замужестве,  посмотрим,  можно  ли  чего  для  тебя  сделать!»
Алёна  с  горечью  и  болью  рассказывала  свою  не  сложившуюся  судьбу.  Степановна  слушала  внимательно,  не  перебивая,  изредка,  покачивала  головой  от  безрассудных  поступков  юной  детдомовки.  Жгучая    боль  страданий,  горя  и  неуёмных   переживаний,  льющихся  из  глубины  души,  нельзя  было  ни  описать,  ни  выразить  словами.  Порой   речь   девушки  сбивалась    слезами,  слова  заменялись  жестами,  взрывным  всплеском     рыданий,  отчаянными  возгласами  безисходности.  Она  закрывала  лицо    ладонями,  гасила  силой  воли  бушующие    эмоции  и  продолжала  высказывать    скопившуюся  боль  страданий.  Степановна  не  прерывала,  понимала,  несчастье,  горестную  печаль,  надо  излить,  высказаться,  выбросить  из  сердца.
Наконец,  Алёна  выговорилась,  устало  и  жалобно  улыбнулась.  Степановна  ласково  погладила  её  руку.
«Не  отчаивайся.  Попробуем  исправить  положение.  От  любви,  ты  лишилась  воли  и  здравого  смысла.  Ради  миражного  счастья,  поверила  свекрови,  лишилась  комнаты.  Винить  тебя  не  за  что.  Ты,    искренно,   делала  всё  тебе  возможное,  поверив  в  счастье.  Жила  его  желаниями,  терпела  унижение,  бедность,  надеясь  на  лучшее.  Ты,  не  смышлёная,  глупая  девчонка,  впервые  в  жизни,  влюбилась  во  внешний  вид  красивого  парня,  не   судила  его  поступки  в  отношении  себя.  Он  же  практичный,    тщеславный,  развязный,    самоуверенный  наглец, манипулировал  тобой,  пользовался,  пока  не  насытился.  Психология  мужчин  и  женщин  совсем  разная.   Женщину  после  близости  обуревают    чувства  супружества,  мужчину,  желанием  новых  контактов,  а не    семейного  очага.  Брак  ему  ненужная  обуза.   Характер  у  тебя  доверчивый,  пластичный.  Вот  и  лепил  Игорь  из  тебя,  что  хотел,  а  свекровь    твоя,  гадкий,     энергетический,  вампир,  жизненные  силы  из  тебя  высасывала.
 В  свидетельстве  о  рождении  Мишутки,  в  графе  «Отец»,  что  стоит?»
«Прочерк.  Валентина  Ивановна  не  позволила  вписать  Игоря,  а  сам  он  в  Армии  был»
«Раз  прочерк  вместо  имени  отца,  значит,  дитя  твоё  и  без  отца.  Так  просто  ребёнка  у  тебя  не  отнимут.    Будешь  жить  у  меня,  дом  на  тебя  перепишу,  так  что  у  них  не  будет    причин  лишать    тебя  материнства.  Анализ  на  отцовство  пусть  делают,  пригодится  на  алименты  подать!  О  Игоре  не  жалей.  Ушёл  от  тебя, значит  так  надо,  переживи  .  Нельзя  всё  время  держаться  за  потери!  Ты  молода,  красива,  вокруг  жизнь  бьёт  ключом,  живи,  радуйся  жизни!»
 Глаза  Степановны  светились  лаской  и  состраданием.  Алёна  уверовала  в  её  помощь.  И,  хотя  ей    стало  легче,    в  сердцах  произнесла:
«Всё  равно  душу  жжёт  жажда  мести!»
Голос  девушки  нервный,  издёрганный.  Степановна  подошла  к  молодой  матери,  поцеловала  залитое  слезами,    удручённое  лицо:
«Успокойся,  глупенькая,  нельзя  переходить  невидимую  черту.  Одно  зло  порождает  другое.   Небеса  всё  записывают,  отсылают  свой  бумеранг  виновному  более  тяжким  наказанием.  Этот  закон    возмездия  природы   никто  не  отменит.  Каждому  воздастся  по  заслугам!   Играть  чужими  чувствами  никому  не  позволено!»  «Приворожила  Анна  Фёдоровна  Игоря  богатством  или    приворотом,  не  знаю,  но  всё  в  один  вечер  случилось!»
 «  Не  терзайся!  Не  бужет  счастлива    с  Игорем   Анна  Фёдоровна.  Не  наша  она  женщина,  не  наша.  Не  заковывается  любовь   деньгами.  Деньги  бумажка,  а  бумага  рвётся.  Окультная  сила  тоже    ненадолго.  Беснование   под  любовь   проходит,  а  несчастья  настигают.  Пойдём  отдыхать,  завтра  с  утра  к  нотариусу  сходим.  Я  одинокая,  дом  хотела  детскому  дому  отписать,  да,  видно,  господь  по  другому  решил!»
За  долгие  дни  мытарств,    молодая  мать  впервые  успокоилась  в  тёплой,  мягкой  постели  и  быстро  заснула.
  В  кабинете  нотариуса   особая  атмосфера   строгости  и  вежливости.  Прохладное  поветрие  сплин.   системы  приятно   освежает  лицо.    Алёна  и  Степановна  кратко  изложили  суть  дела.  Степановна  странным  взглядом  рассматривала  женщину-нотариуса.  Та  невольно  занервничала,  вопросительно  подняла  глаза  на  нянечку  из  детского   дома.  Эта  сцена  не  ускользнула  от  Алёны.    Какое  совпадение!  У  нотариуса    чистые,  голубые,  как  у  Алёны,  глаза.    Такая  же,  как  у  Алёны,   неуловимая,  обаятельная  улыбка  полных    губ,   нежного  цвета  розовых  кораллов.  Белокурые,  волнистые  волосы  собраны    на  затылке  в  пучок.
«Бывают  же  столь  похожими  незнакомые  люди!»,
Подумала  Алёна.  Женщина-нотариус  покоряла  не  только  красотой,  но  и  своим  интеллектом.  Она  довольно  быстро  оформила  нужные  документы.  Взгляды  клиентов  её  немного  смущали.
«Спасибо,  Ольга  Константиновна!»,  благодарила  Степановна,  получив  документы.  Они  вновь  перебросились  взглядами.  Алёна  чувствовала,  её  судьба  заинтересовала  Нотариуса,  однако,  та,    словно  отшатнулась  от  чего-то,  поспешив  поскорее  оформить  прошения.   
После  ухода  клиентов,  Ольга  Константиновна  не  сразу  приняла  очередных  посетителей.   Воспоминания  молодости   захлестнули.    До  чего  же  похожи  судьбы  её  и  этой  несчастной  девочки.  Юная  просительница,  ко  всему,  очень  на  неё  похожа.  Ольга  Константиновна  мысленно  подсчитала    сроки.  Её  девочке,  оставленной  в  доме  малютки,  сейчас  было  бы  столько  же  лет,  но  её  дочь  умерла,  как  ей  сообщили.  У  Алёны  родители  погибли  в  автокатастрофе.  Стоп!    Погибли  приёмные  родители  Алёны.  А  что,  если  в  доме  малютки  от  неё  скрыли  истину?  А  что  если  очень  понравилась  кому-то  здоровая,  красивая  девочка   с  необыкновенно  чистыми,  голубыми  глазами,  пухлыми,  розовыми  губками?   Бывают  совпадения  похожих  людей,  но  не  по  стольким же  параметрам!.
  Подавив  волнение,  нотариус  продолжила  приём  с  твёрдым  намерением  разобраться  во  всём,  что  бы  исключить  все  сомнения.      
Задумавшись,  Алёна  споткнулась,  но  Степановна  удержала  её  от  падения.  Они  стояли  около  магазина  Анны  Фёдоровны.   Хозяйка  магазина  и  Игорь  возбуждённо  разговаривали,  не  замечая  Алёну.   Мимо  на  мотоцикле  проскочил  Сергей.
  «Это,  похоже,  работа  Серёги,
-уверял  Игорь,
-Ломачёв  с  детства  не  чист  на  руку,  у  него  и  кличка  была  «клептоман»!»
«Степановна,  пожалуйста,  присмотрите  за  Мишуткой.  Я  послушаю  в  чём  дело!»,-
Умоляюще  попросила  Алёна.  Нянечка  не  стала  отговаривать,  пошла  дальше,  а  Алёна  спряталась  за 
кузов  машины.
Анна  Фёдоровна  гневно  распыляла  дочь  за  сожительство  с  Сергеем.  Почитавший  татуировки,  Ломачёв  разукрасил  ими  всё  тело,  чем  показно  гордился,  хотя  у  некоторых    его  татуировки  вызывали  неприязнь  связи  с  криминальным  миром.  Наташа  сама  увлекалась  татуировальным  творчеством,  что  и  сблизило  их.  Выгравированные,  тайком  от  матери,  наколки,  всё-таки  были    обнаружены  Анной  Фёдоровной  и  та  пригрозила  дочь  лишить  приданного,  если  та  наколет  себе    ещё  хоть бы   одну  татуировку.  Сергей  ловко  использовал  интерес  Натальи,  внушив  ей  идею  открытия   тату салона.  Избалованная  матерью , вседозволенностью,  не  признающая   моральных   устоев  и   комплексов, излишне  самоуверенная  в  себе,   Наташа  начала    розыск  соискателя  спутника  жизни,  поставив  ставку  на  Игоря.  Она   мстила  матери  за  связь  с  Игорем,  позволяла  Сергею  ночевать  в  их  богатом  доме,  хотя  знала  о  воровских,  шельмовских  наклонностях  любовника.  Вначале,  мелкие  кражи  у  матери,  забавляли  её.  Однако,  вскоре,  из  сейфа,  пропали  все  деньги  на    строительство  загородного  дома.  Поднялась  суматоха.  Из  посторонних,  в  доме  пребывали    Игорь    Назарук  и  Сергей  Ломачёв.  Оба  на  правах  будущих  мужей.
Алёна  слушала  ,  как  убедительно  Игорь  обвинял  лучшего  своего  друга  в  воровстве    и  содрогалась.  Сама  не  увидев  и  не  услышав  разговор  Игоря  и  Анны  Фёдоровны,  она  бы  никогда  не  поверила,  что    Игорь  был  способен  на  такое.
«Я  знаю  место,  где  прячет  Ломачёв  свои  заначки.    Он  так  лихо  проскочил  мимо  нас,  что  не  ошибусь    в  догадке,  он  поехал  прятать  добычу.  Успокойся,  Анчик,  я  его  там  накрою!»,  приятный  баритон  голоса  бывшего  мужа  прозвучал  совсем  рядом.  Алёна  метнулась  к  открытой  дверце  кузова,  вскочила  в  кузов  и  только  тут  сообразила.   Уж  лучше  бы    Назарук  увидел  её,  чем  самой  попасть  в  ловушку.    Убегать  было  поздно,  Игорь  закрывал дверцу  на  ключ.  Западня  захлопнулась!  Алёну  охватил   приступ  паники.   Темно,  душно,  вокруг  пустые  коробки,  хранящие  парфюмерный  запах  от  товара.  Забравшись  в  большой  короб,    девушка  сжалась  в  комок.  От  нервной  дрожи  стучали  зубы.
  «Дура,   неудачница  я  в  самом  деле,   неудачница!   Влипла,  как  муха  на  клей.    И  нужно  было   мне   слушать    разговор  Игоря  с   перезрелой невестой?...  Внутри  уже  всё  перегорело!»,-
уверяла  себя  Алёна.    А  в  душе  сознавалась.  Она  любит  бывшего  мужа  и  ревность,   а  не  любопытство   толкнуло  её   слушать  разговор,  что  и  посадило  её    в  эту  злополучную  ловушку.
  Завёлся  мотор,    машина  двинулась,  набирая  скорость.  Ужас  сковал  тело  Алёны,  она  словно  оцепенела.  С  глади  асфальта,  машина  свернула  несколько  раз  и  её  начало  трясти  по  ухабам  и  кочкам.    Девушка  поняла,    машина  едет  по  лесной  грунтовке.    Жуткие  картины,  одна  страшнее  другой,  рисовались  в  воспалённом  воображении,  девушка  не  надеялась  остаться  в  живых,  мысли  крутились    о  будущем  Мишутки.  Неужели  она  его  больше  не  увидит?  Что  с  ним  станет  без  неё?    Слёзы  сушили  грудь,  текли  по  лицу  сплошным  потоком.  Комок  рыданий  прорывался  сквозь  стиснутые  зубы.  Алёна  боялась  чем-либо  выдать  своё  присутствие  в  кузове.
  Наконец,  машина  остановилась,  кузов  тряхнуло  так,  что  коробки  скатились  в  одну  сторону,  завалив  девушку.  Алёна  не  шевелилась,  затаив  дыхание.
«Здорово,  братан,  что  под  корнями  дерева   ищешь?»,-
Раздался  голос  Игоря,  в  котором  проскальзывали  угрожающие  нотки.
«Тебе  что  здесь  надо?.,-
-прозвучал   тревожный   ответ  Сергея.  Чувствовалось,  парень  поднялся.
-Я  тебя  сюда  не  звал!»
«Дело  к  тебе,  базар  протереть!»
«Кого  привёз?»
«Пустой  я!»
«Открой  кузов!»
«Без  проблем!»
Парни  подошли  к  дверце  кузова,  Игорь  повернул  ключ,  распахнул  дверцы.
Свалившиеся  в  угол  коробки,  не  привлекли  внимания  Ломачёва
«Ладно,  пошли  перетрём  с  чем  приехал!»
-Примирительно    пробурчал  Сергей  и  отошёл.  Игорь  последовал  за  ним,  так  и  не  закрыв  дверцу  кузова.    Алёна  оценила  создавшийся  шанс  по  своему.  Промедление  смерти  подобно.  Отбросив  коробку,  тихо,  как  кошка,  выпрыгнула  из  кузова  и  спряталась  в  кустах.  Оба  парня  были,  как  на  ладони.
«Отдай  бабки,  разойдёмся  миром!»
«Какие  бабки,  у  меня  ничего  нет!»
«Чё,  ты  мне  мозги  порошишь?  Я,  тебя,  клептоман,  с  детства  знаю.  Сам  только  что  видел, как  ты  бабло  под  корневища  прятал!»
Ржавый  цвет  глаз  Ломачёва  потемнел,  прорезался  красным  зигзагом.
-«Шёл  бы  ты …..»
«Только  после  тебя!»  Игорь  вплотную  подошёл  к  Сергею.
Натренированные  парни  одновременно  схватились  друг  за  друга.  По  цепкости  и  борьбе  они  не  уступали  друг  другу.   Ни  тому,  ни  другому  не  удавалось  повалить  противника  на  спину.
Внезапно,  Сергей  отскочил,  набычился,  в  руках  блеснул  нож.
Алёна  вскрикнула,  прижав  ладонь  к  груди,  и   ощутила  твёрдое  очертание  свистка.  Милицейский  свисток  Игоря,  всё  ещё  лежал  в  кармане  её  платьица.  В  то  же  мгновение,  девушка  выхватила  его,  разорвав  в  спешке  карман,  и  засвистела  что  было  силы.  Свистом,  она  спасала  Игоря.  Серый  сумрак  леса  прорезал  пронзительный  звук,  он  бил  в  перепонки  ушей,  внушал   отчаянный страх  преследования.   Моментом,  парни  бросились    врассыпную.  Затрещал  сушняк  под  их  ногами,    хлёстко  и  остервенело  били  ветки  деревьев  по  лицу  и  телу.  Игорь  споткнулся  о   трухлявую   корягу  и  упал  лицом  в  мох  и  труху.  Зелёная  вязкость,  перегнившая  пыль  коряги,  едко  въелись  в  губы, зубы,  залепили  ноздри.  Несколько  непроизвольных  чиханий  привели  его  в  чувство  Он  сел,  не  заметив  муравейника.  Укусы  мелких,  назойливых  насекомых,  заставили  вскочить.  А   пока  отряхивался  от  разбежавшихся  по  телу  муравьёв,  мозг  прорезала  мысль:
«От  кого  бежал?  Зачем  побежал?»
болели,  саднили  ушибленные  места  и  царапины  от  ветвей  и  сучьев.   Кругом  трущёбный  лес,  запах  болотистой  тины.
«Ещё  бы  не  хватало  в    вонючей   трясине  потонуть!» 
По  помятой  одежде  всё  ещё  бегали  муравьи,  одежда  больше  не  имела  элегантный  вид.  Подаренный  Анной  Фёдоровной  дорогой  костюм  потрёпан,  жалостно  обвис,  покрыт  мокрыми,  грязными  пятнами.  Как  в  таком  состоянии  показаться  богатой  невесте?
  «Может  Сергей    не  забрал  деньги.  Он  рванул  в  другую  сторону,  но  там   точно  топь!  Вот  бы  засосало  его!»  Назарук  огляделся,  ориентируясь   в  лесу  навыками  службы  в  Армии.  Только  бы  не  сбиться  с  ориентира  и  вернуться  раньше  Ломачёва  к  месту    тайной  заначки  бывшего  друга.
Оборванный,  избитый  и  исцарапанный  ветвями  Сергей,  с  трудом  вытаскивал  ноги  из  болота.  Окружавший  осиновый  лес  давил  на  психику.  Не  зря  говорят:
«повесился  на  осине».
Зловонный,  мерзкий,   удушливый,  терпкий  запах  мутил  голову.  Парень  вытащил  ноги,  но  оставил  в  трясине  обувь.  Ломачёв  грязно  ругался,  обещая  отомстить  «братану»  за  то,  что  тот  навёл  на  него  «ментов».
Внезапно,  Сергей  вспомнил,  уже  давно  не  слышно,  что  полиция  пользуется  свистком,  когда  есть  современная,  мобильная  связь.
«Олух,-
Хлопнул  себя  по  голове  Ломачёв,-
Рефлекс    детства  сработал!,-
Заберёт  бабло  Назарук,  а  там  все  мои  накопления!»
Сергей  подскочил,  как  ужаленный.   Прихрамывая  на  босые  ноги,  он  пробирался  быстрым  шагом   сквозь  заросли  и  кустарники,  не  обращая  внимания  на  боль  в  босых  ступнях,  лишь  бы  успеть   забрать  свой  накопленный  капитал  и , припаркованный  у  ствола   дерева, мотоцикл.
Тем  временем  Алёна   уже  вытаскивала  солидно  увесистый  мешок  из   тайника  Ломачёва.  Масса  завёрнутых  в  целлофан   денежных купюр,   поражала, впечатляла.
Нередко  магия  денежных  знаков   
    мистически  действует  на  человека,  туманит  не  только  разум,  но  и  душу. 
Алёна  поддалась  соблазну.    С  такой  находкой  она   тоже   стала   богатой  и  Игорь  вернётся  к  ней.  девушка  понимала,  осуждая  воровство,  она  сама  ворует.  Однако,  в  её  понимании,  награбленные  деньги,  ворам  отдавать  не  следует,  она  потратит    деньги  не  только  на  себя,  но  и  на  Степановну,  еле  сводившую  концы  с  концами  на  свою  крохотную  пенсию,  поможет  нуждающимся  людям. 
Алёна  прикрепила  найденное  сокровище  к  мотоциклу  Сергея  и  нажала  на  газ.  Девушку  водить  мотоцикл  до  Армии  учил  Игорь,  а  перед  Армией,  продал  мотоцикл  Сергею.  Обратным  ориентиром  ей  служила  колея    машины,   машины, которая  могла  быть  её  могилой,  но  стала  спасательным  кругом.
Посёлок  Алёна  объехала  по  кругу,  избегая  встреч  с  людьми.  Оставила  мотоцикл  у  высокого  забора  Ломачёвых,  предварительно  хорошо  протерев  свои  следы.  Уставшая,  но  счастливая,  она  припрятала  мешок  в  сарайчике  двора  Степановны  и  вошла 
в  дом.
Первым  к  месту  тайника  подошёл  Игорь.  Ругаясь  и  чертыхаясь,  он  досконально  проверил  раскопанную,  под  корневищем,  щель,  убедился,  тайник  пуст,  рядом  валялась  скомканная  денежная  купюра.   Сомнений  не  было,  Сергей  опередил.  Что  теперь  сказать  невесте?   Может  испорченный  костюм  подтвердит  его  оправдания?  Поверит  ли  Анна,  не  сочтёт  его  соучастником?   Нет,  лучше  привести  сюда    сыщиков,  а  костюм,  как  косвенная  улика.  Скорей  всего,  у  Ломачёва  одежда  не  лучше,  только  вот    чем    объяснить  их  побег  в  лесную  чащёбу?    В   мысленном   поиске  достоверной  версии,  Игорь,  озираясь,     подошёл  к  кабине  машины.  Только  хотел  включить  зажигание,  как  прожженные  ненавистью,  скрипучие,  хриплые  слова,  остановили  его.    Дверцу  кабины  держал  Сергей.    Налитые  кровью,  безумные  глаза,  впились  в  него  смертельной  хваткой.    С  кровоточащими,  босыми  ступнями, ногами, залепленными  тиной  и  болотной  вязкой  гнилью,  в  изодранной  одежде,  в  синяках  и  кровоподтёках  на  исцарапанном  лице  и  теле,  наэлектризованный  обстоятельствами,  Ломачёв  напоминал  разъярённое,  мерзкое,  хищное,  лесное  чудовище.  Цокали  оскаленные  зубы    на    перекошенном  от    боли  и    ярой   жестокости,  грязном   лице,  с    кровавыми  потёками.  Смердящий,  гнилостный  запах  трясины  заполнил  кабину.       Холодная  дрожь  пробежала  по  телу  Игоря. 
«Отдай  бабло,  убью!»
В   таком   невменяемом,  психическом  состоянии,  дыша  агрессией  и  ненавистью,    бывший  друг  не  поймёт  никаких  доводов,  не  поверит  ничему.
«До  нас    кто-то  бабки    хапнул!»
  Искажённое   лицо  Сергея   задёргалось  тиком;
«Врёшь,  не  уйдёшь!»
Побелевший  Назарук,    мгновенно  понял,  Сергей  не  угрожал  и  не  предупреждал,  он  был  на  взводе  действия  к  убийству.   Опережая  удар,  Игорь  выхватил    монтировку.  В  те  же  секунды,  змеиным  броском,  Ломачёв  уже  был  в  кабине  и,  неистово,  вонзил  нож   прямо  в  сердце  «братана».  Однако,  сокрушительный  удар  монтировки  в  те  же  доли  секунды,  проломил  череп  Сергея.    Истекая  кровью,  Ломачёв,  под  тяжестью  собственного  тела,  сползал  к  земле,  зацепился  ступнёй  за   подножие  кабины  машины.  Подвешенное  состояние  тела  усугубило  ситуацию.  В  мутнеющем,  тускнеющем  сознании  пронеслось:
 «Зачем  мне   было  надо   всё  это?  ...Помогите,  ….  пожалуйста,…  помогите  хоть  кто  ни  будь». 
Вокруг  только  шелест  леса  да  противный,  навязчивый,  дребезжащий  звук  слетающихся  мух  на  запах  крови.
Ломачёв    ощущал,  как  быстро  слабели,  уходили  в  бесконечность,  жизненные  силы, одновременно,  нарастала   знойная, неотвратимая  тяга        жажды  жизни,  но  вокруг  никого,  кто  бы  мог  помочь…..
Всю  ночь  Алёна  металась,  как  в  бреду.  Яркий,  серебристо  белый,  плотный,  как  молоко,,  не  земной,  запредельный  свет,  пронизывал  её.  В  том  тумане  было  что-то  живое,  близкое,  сугубо  своё.  Подсознанием,  девушка  понимала,    это  её  совесть,  борется  с    не   приемлемым     порождением    грязных  пороков,  осуждает  поступок  в  лесу,  как  кражу.  Ей  даётся  испытание  внутреннего  состояния  души.  Алёна  понимает,  что  она  стала  уже  не  та  и  мир  вокруг    уже  не  тот.  Однако,  свет  даёт    шанс    переродиться  на  весь  отпущенный  ей    срок  жизни,  найти  себя  в  этом  чужом  для  неё  мире.   Забыть  обо  всём  прошлом!       Беспокойного   Мишутку  нянчила  Степановна.  Нервно-психическое  состояние  матери,  невидимо,  передавалось  ребёнку.   Грудное молоко   так  и  не  восстановилось.  Спасал  жизненный  опыт  нянечки  из  дет.дома.    Малыш  успокоился  только  под  утро.  Тогда  же  очнулась  и  Алёна  от  кошмарных  снов-наваждений.  Она  не  рассказала  о  случившемся    с   ней  Степановне,  но  чуткая  старушка  сама  почувствовала  резкий,  душевный  надлом  в  молодой  матери  и  терпеливо  ждала,  когда  та  сама    ей   обо  всём расскажет.
Алёна  лежала  с  открытыми  глазами  и  думала  о  себе. Сколько  раз  она  слышала:
«Живи,  как  все  и  у  тебя   исчезнут  жизненные  проблемы.  Не  комплексуй  излишне,  время  сейчас  другое.  Никому  твоя  искренность  и  правдивость  не  нужна!»
Не  могла  себя  переломить  Алёна.  Врождённая  доверчивость,  простота,  наивность  помыслов  и  поступков,   губили, сыграли  с  ней  не  добрую  шутку.   Окружающие  просто  пользовались  её  откровенностью  и  простотой,  играли  на  её  слабостях  характера. Предательство  Игоря,  неприязнь  свекрови,  сформировали  в  ней  сознание    некой   своей неполноценности.  Ответственность  за  судьбу  сына,  угроза  потери  ребёнка,  пробудили  резкий  протест  в  душе.    Сила   денег,  украла    любовь,  сломала  ей  жизнь  и,  если  бы  не  Степановна,  она  погибла  бы  в  нищете,  скитаясь  по  подвалам  домов  и  недостроенных  зданий.  Валентина  Ивановна  точно  отняла  бы  ребёнка.  Разве  её  вина,  что  она  не  может  получить  образование  и  работу?    Разве  она  виновата  в  той  ситуации,  что  её  окружает?!    Конечно,  большая  глупость,  что  она  уступила  сладким  речам  свекрови  и  лишилась  жилья.  Почему  закон  о  собственнике  так  жесток  и  не  справедлив?  В  чём  вина  детей  и  тех,  кого  собственник  выгоняет  на  улицу?
В  сарайчике  лежат  ворованные  деньги  Ломачёва,  они  могут  изменить  в  корне  жизнь  не  только  её,  но  и  других,  кому  она  поможет!  Деньги,  добытые  нечестным  трудом,  а  разве  можно  собрать  такую  сумму  честным  путём?  Кто  знает,  какой  кровью  и  страданиями  пропитаны  эти  купюры?»

Мысли  в  голове  перещёлкивались  острой  болью.  От  рассуждений  разболелась  голова.  «Не  её  вина,  что  общество  смотрит  и  уважает  денежные  знаки,  и  не  смотрит  на  то,  чем  деньги  пропитаны.»
Поставив  точку  в  своих  рассуждениях,  Алёна  решила  сходить  к  Анне  Фёдоровне,  узнать,  что  с  Игорем,    вернуть  ей  украденное.
У  ворот  богатой  усадьбы,  на  неё  с  оскорблениями  набросились  мать  и  дочь.
«Что?  Пришла  торжествовать,  неудачница?    Завтра  в  ЗАГС,  а  Игорь  у  тебя  ночует?» 
Алёна  опешила.  «Чего  рот  раззявила?,-
визжала  Наталья,-
-Сколько  Сергей  твоему  ухарю  отстегнул  от  наших  денег?  Не  радуйся,  полиция  вас  всех  накроет,  ворюги!»  Наталья  с  силой  ударила  Алёну  по  лицу.
«Не  марай  руки  о  эту  дрянь,- презрительным  тоном   голоса,   остановила  разбушевавшуюся  дочь  Анна  Фёдоровна,
-у  Игорька  мой  мобильник,  отыщется,  грабитель,  полиция  уже  едет  сюда!»
Щёки  Алёны  горели  не  столько  от  удара  пощёчины,  сколько  от  возмущённого  негодования.  Душу  претило  отвращение  к  этой,   хамовитой, раскрашенной  косметикой,   вседозволенности  в  людском  обличьи.  Хотелось  ответить  Наталье  увесистым  ударом,  но  она  сдержала  эмоции,  что  бы  не   уподобиться  ей.  О  чём  думала  она,  направляясь  к  богатому  дому, 
   уже  не  важно.
Развернувшись,  Алёна  в  слезах  побежала  к  Степановне.
«А  я  ещё,  проявила    сопричастие!  Хотела  им  деньги  отдать, -нервно  ругала  себя  девушка,
-  теперь  решила  быть,  «как  все»,  простить  себе  не  могу,  зачем к  ним   пошла?  Игорь  не  вернулся,  наверное,  подрались  с  Сергеем,  в  больнице  его  надо  искать,  а  не  у  меня!»
Очередное  оскорбление  и  унижение  взорвало  в  ней  невидимую  преграду,  сломало  мировоззрение,  сменило  поведение,  перекроило  прежние  ценности.  Алёна  морально  выдохлась.
Вскоре    посёлок  облетела  страшная  весть  об   убийстве  парней.  Строилось  много  версий,  но  ни  в  одной  Алёна  не  значилась,  даже  в  свидетели  её  не  пригласили.   В  скором  времени,  молодая  мать  уехала  с  сыном  из  посёлка.
   Степановна  продала  дом  и  переехала  к  Алёне,  которой  сообщила,  что  Алёну  разыскивает  нотариус  Ольга  Константиновна.
Похоже, Алёну  ожидал  ещё  один  поворот  в  судьбе.