Товарищ, верь

                Подарок для Внеземного Разума
     - Помнится, служил я в шашнацотом годе в Петербурде, - несмело начал обычную присказку Пох и завертел головенкой, опасаясь узреть недовольные рожи слушателей, уставших от его закидонов.
     - И чо ?
     Лысый мужик в очках, обсасывающий чью-то голень, настороженно поднял глаза. Остро проткнул взглядом спросившего, независимого вида человека в камуфляжной форме СС, и снова с урчанием вгрызся острыми зубами в плохо прожаренное мясо.
     - И то, - заважничал Пох, - что на х...ю я мотал вот это вот все.
     - Что все-то ? И х...я у тебя нету, ты же сам х...та плюшевая.
     Шикарная брюнетка в платье с блестками, сидя чуть в отдалении от костра, набивала гильзы " Казбека" высушенным мхом, трудолюбиво и ответственно. Голая красотка в эсэсманской фуражке подавала ей на лопате мох, собранный отрядом во время странствий по болотам Флориды, прошедший соответствующую обработку на ранчо, где мы повстречали нашу ненаглядную теннисистку. Она просто лежала в гамаке, курила сигареты " Прима" и громко кашляла в потолок, пугая внимательных койотов, подбиравшихся, изгибаясь лукавыми телами, к стенам заброшенной фермы, где некогда выращивались вертолеты, культивировались двойные тулупы и с помощью отбойного молотка производились сложные и высокоточные операции по замене здравого смысла на патриотизм. Мы искали ее уже несколько месяцев и, наконец, нашли. Увидев мою довольную рожу, носастая блондинка застонала и прыгнула мне на шею, откуда отцепить ее удалось лишь через месяц и то Дите пришлось как-то ночью заорать на американском языке жуткое слово " волки", родную речь моя красава благополучно отринула, что в сложившейся парадигме торжества окончательного безумия было весьма насущно и прямо-таки необходимо. В этот вечер она сноровисто бегала из чулана к костру, таская мох мешками, помогая двум подружкам изо всех сил. Они, видимо, решили произвести впечатление на мужскую часть отряда, но впечатлили лишь Поха, а его можно было бы назвать мужчиной только в ситуации полнейшего безрыбья, когда не то, что рак, плюшевый медведь возвысится до фантасмагорических размеров доисторического Левиафана, когда-то сожравшего самого Язона со всей командой полудурочных путешественников, плывших к горизонтам несуществующих океанов, топивших топки закопченных кочегарок " Арго" пассажирами и членами экипажа, отважными, мускулистыми людьми в блестящих сапогах и фуражках с красными околышами. Мне было по херу на затеи милых шалуний, они радовали глаз, даже ничего не делая, что, вообще-то, и было самым разумным - ничего не делать. Чикатило исследовал прилегающие к ранчо территории, с каждым разом забираясь все дальше, пропадая сутками. Он возвращался уставший и донельзя довольный, неизменно притаскивая добычу : то какую-то дохлую актрису русского происхождения, то старого и пердунистого рок-музыканта, то пяток лошадей, растрелянных им из пулемета, наспех расчлененных и пущенных на колбасу, искусно изготовленную сестричкой с непременным добавлением перца и чеснока по стародавним рецептам бабушки мадам Гершензон. Мы нашли эти рецепты в матросском сундучке, найденном Похом на обочине трассы Майами - Монреаль, он как раз отбежал проверить, что там шуршит в кустах. Шуршал какой-то парализованный старик в шинели и с бородой, он елозил гневно сжатыми кулачками по бурно разросшимся лопухам и тихонько шипел сквозь зубы о каких-то империях, гробах и дымных рассветах, в стародавние времена окутывавших землю. Чикатило милосердно наступил ему сапогом на горло и через мгновение уже разделывал, поджаривал и пробовал. Он сразу сплюнул, скривившись и бормотнув сквозь зубы :
     - Да ну на х...й.
     Кротов оттолкнул лысого мужика от жертвы и, довольно заржав, снял с той шинель, любовно оглаживая добротный материал, любуясь искрой, пробегавшей по ворсу, обнаружил матросский сундучок, прижатый впалым животом старика к почве. Пох сначала вообразил, что там карты. Порнографические. Не пиратские же. Но на дне сундучка покойно лежали стопочкой аккуратно вырванные из книг рецепты приготовления редкостных блюд : буженины из голодающих Поволжья, копченых смайлов, срезанных с утомленных лиц строителей светлого будущего, шахтерских яиц, томленых в сале, крымского кала и просто говна. Тоже оттуда же. А один рецепт гласил : " И ухойдакав некое число лошадей надобно плюнуть на три стороны, снять с них шкуры, непременно молясь тайным богам Комсомолу, Газпрому и Красно-коричневому-черному, чье имя нельзя называть, но передвигается он на колесиках  и знает, как оно через плечо. А уж потом можно с лошадьми делать, что вздумается, хоть выкинуть на х...й".
     - Какой хороший рецепт, - помнится, промурлыкала тогда Дита. - Выкинуть на х...й.
     - Это точно, - согласилась сестричка. - Глядя на таких, не верится, что родить их могла п...да. Поэтому, на х...й, именно на х...й.
     Что мы и сделали, отрезав предварительно уши у печальных торсов лошадей. Вот из ушей-то колбасу и приготовили.
     - Чё делать-то будем ?
     Длинноногая теннисистка, устав мотаться с мешками, села ко мне на колени и задала этот своевременный и неприятный вопрос. Что. Хрен его знает, что. Окатуев никаких нету, фикция и бред, веселить людей надоело, разве, шляться взад и вперед, но нужна какая-нибудь цель, типа, коммунизма, чтоб дрочить с целью, чувствовать гордость и внушать страх потенциальным партнерам, ушедшим в развитии навсегда на три тысячи лет вперед и сорок тысяч миль по прямой. Мы переглянулись и тут нас снова выручил Пох. Он подпрыгнул и заходил возле костра, хмурясь и смешно жуя челюстями. Походил, снова сел к огоньку, оглянулся и, понизив голос, зашептал :
     - Надо искать пришельцев. Найдем и попросим сверхсекретное оружие. И с его помощью обратим всех людей в обезьян.
     - Почему не в котов ? - Заспорила Дита, а сестричка начала верещать о собаках. Влез Чикатило с предложением превратить население планеты в стейки и почечную недостаточность, Кротов проголосовал тайным голосованием, поэтому мы так и не узнали, за кого и о чем он там голосовал. Я, как всегда гениально, положил конец спорам, мудро решив сначала найти этих пришельцев, а потом видно будет. С этим мы и легли спать, ожидая по-русскому обычаю более мудрого утра, вечера или ночи, как придется, когда проснемся, если, конечно, проснемся. Иначе и жить не стоит.