REX LUPUS DEUS
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
Эта кровопролитная борьба началась очень давно. Гораздо раньше, чем появился циркуляр, разосланный, в самый разгар объявленной великими мировыми державами друг-другу Великой (Первой мировой) войны, в 1915 г., министром внутренних дел Османской (Оттоманской) империи, «младотурком» Талаат-пашой, всем турецким властям на местах. В циркуляре содержалось секретное правительственное решение «полностью уничтожить всех проживающих в Турции армян». В распоряжении предписывалось «положить конец их существованию, какие бы методы, вплоть до криминальных, при этом ни применялись», не обращая внимания на «возраст, пол и угрызения совести». Развязанный в соответствии с данным решением геноцид проживавших на турецкой территории армян (а во многих местах — заодно и других христиан, в первую очередь — греков и айсоров-ассирийцев) стоил жизни каждому четвертому из шести с половиной миллионов проживавших в описываемый период во всем мире армян.
Лет за пятьсот до этого, в 1405 г., турки-османы начали свои вторжения в Армению – и к началу XVI в. почти вся Армения (за исключением Восточной, захваченной персами) уже находилась под турецким контролем. Как и прочие христианские народы, находившиеся в подчинении у турок (как и вообще у мусульманских завоевателей в Средние века, начиная с арабов) армяне подвергались религиозному гнету. Тем не менее, они продолжали играть важную роль в экономике Оттоманской державы. В 1828 г. Персия (тогдашнее название Ирана) завершила свой долгий спор с османской Турцией о контроле над Восточной Арменией, уступив часть этого региона Российской империи. Начиная с 1894 г. турецкий вариант «(окончательного) решения армянского вопроса» вступил в фазу планомерных действий. С началом Великой войны этот план обрел реальные очертания.
Согласно утверждениям турецкой стороны, его осуществление было ускорено фактами сотрудничества армян — турецких подданных — с Россией и западными партнерами последней по Антанте, выступавшими в войне как противники блока Центральных держав, в который (наряду с Германией, Австро-Венгрией и Болгарией) входила и Османская империя.
Справедливости ради надо заметить, что эти утверждения турок не были абсолютно беспочвенными.
В ходе многочисленных войн России с суннитской султанской Турцией (как, впрочем, и с шиитской шахской Персией) в XVIII-XIX вв. местное армянское население в подавляющем большинстве своем оказывало русским войскам всестороннюю поддержку, в том числе и отрядами вооруженных добровольцев (см. хотя бы «Путешествие в Арзрум» А.С. Пушкина!), не говоря уже о многочисленных генералах, адмиралах и офицерах армянского происхождения на русской службе – достаточно упомянуть А.В. Суворова (армянина по матери), П.И. Багратиона (потомка изначально армянской царской династии Багратуни-Багратидов, позднее воцарившихся над Грузией под слегка измененным именем Багратиони), Цицианова, князя Мадатова, адмиралов Лазаревых (Азарянов, Газарянов), генералов Тер-Гукасова, Лорис-Меликова и множества других. Все это позволяло туркам воспринимать своих армянских подданных (как и вообще всех своих подданных христианского вероисповедания) в качестве своеобразной русской «пятой колонны».
Формально считалось, что армянские (как и вообще христианские) подданные Османской империи находятся «под защитой Его Величества Султана». Тем не менее, они считались как бы «подданными второго сорта». Их вынуждали, наряду с подушной податью – «хараджем» (которой облагались все) — платить дополнительные налоги, собиравшиеся только с христиан (джизья), их присяга считалась недействительной в мусульманском (шариатском) суде, они не имели права прилюдно осенять себя Крестным знамением, звонить в церковные колокола, ездить верхом на лошади и даже на верблюде, носить оружие и обучаться обращению с ним (хотя в отдаленных и труднодоступных районах туркам, естественно, было сложнее проконтролировать соблюдение этих запретов, чем в вольготно раскинувшемся на берегах Золотого Рога Стамбуле и других крупных городах), а кое-где даже обязаны носить одежду, отличавшую их от магометан (подобно средневековым иудеям в некоторых странах).
Армяне (за исключением вероотступников-ренегатов, отрекшихся от Христа) не имели доступа к высоким правительственным должностям или высшим постам военной иерархии Османской империи. Чтобы выжить, они были вынуждены постоянно задабривать турецких чиновников взятками (именуемыми по-турецки «бакшиш»). Тем не менее, многие представители верхушки армянских подданных султана играли немаловажную роль в экономической жизни Османской державы (подобную роли, которую в других странах играли богачи еврейского — или, точнее, иудейского — происхождения). Так, например, на рубеже XIX-XX вв. самым богатым подданным турецкого султана был армянин-миллионер Галуст Гюльбекян (он же Гульбенкян) по прозвищу «Пилавщик», президент турецкой нефтяной кампании «Туркиш Ойл».
По существу, турецкие армяне были политически и социально бессильны и беспомощны перед турками, постоянно притеснявшими и унижавшими их в повседневной жизни (причем, этот гнет ощущался в провинции сильнее, чем в относительно «европеизированной» столице на Босфоре). Подобная дискриминация делала возможными периодические массовые погромы и избиения армян мусульманами, ставшие неотъемлемой частью политического «портрета» Османской империи, начиная, по крайней мере, с 1870 г. Жизнь армян в османской Турции была крайне нестабильной, несмотря на экономическое процветание многих из них под турецкой властью и невзирая на тот факт, что армянские общины в плане экономического и культурного прогресса, как правило, опережали развитие господствующей мусульманской группы. Но, несмотря на все это, под властью «Его Величества Султана» господствующая и угнетенная группы сосуществовали, хотя и в неравноправном, но, тем не менее, сбалансированном режиме. Геноцид (по-армянски: «Ахет») стал возможным лишь после нарушения этого баланса.
Как прелюдия к геноциду турецких армян, дисбаланс стал проявляться в 1700-х и 1800-х гг., когда неудержимо дряхлевшая и деградировавшая Османская империя начала постепенно разваливаться. Некогда стремительно разраставшаяся Оттоманская держава, простиравшаяся от Венгрии до Северной Африки, от Кавказа до Йемена, стала нести территориальные потери, начиная с поражений под Веной и Азовом, в 1718, 1774, 1775, 1829 и 1878 гг.
При этом ее главным – и всегда победоносным (Восточная, или Крымская, война 1854-56 гг., выигранная не собственно турками, а их западными союзниками — англичанами и французами, при поддержке сардинцев-пьемонтцев — не в счет) противником выступала Российская империя, никогда не скрывавшая официальную цель своих войн против турок – «Проливы, Крест на Святую Софию, наш щит на врата Цареграда»! Или, по выражению «первого (после князя Андрея Курбского и дьяка Григория Котошихина!) политического «диссидента-невозвращенца» В.С. Печерина — свое заветное желание «схватить за Золотой Рог Босфорского Быка». Неудержимый коллапс «Блистательной Порты» усугублялся также перманентным экономическим кризисом, вызванным устаревшим строем «больного человека Европы» и его общей технической и технологической отсталостью. Хотя реформы, навязанные султану западными странами, совсем не облегчили положение турецких армян, но из-за них турки стали отождествлять армян (как и прочих «гяуров») с враждебными традиционным исламским ценностям западными державами. Ситуация еще больше осложнялась инспирированными Западом проявлениями надежд турецких армян на национально-культурное возрождение. На фоне собственного глубочайшего национального упадка турки столкнулись с выдвигавшимися армянским меньшинством требованиями все большей национально-культурной автономии – хотя и в рамках Османской империи (до поры-до времени, разумеется!).
Исходя из политических и экономических изменений, представлявшихся многим из них катастрофическими, представители господствующей турецкой группы становились все более разочарованными и «отчужденными» от своего формально по-прежнему «господствующего» положения. Они стали искать причины этого «отчуждения» и, как водится, козлов отпущения. Армяне и – в меньшей степени – православные греки и яковиты-айсоры, уже столетиями служившие мусульманам в качестве таких козлов отпущения, и все больше отождествляемые турками с враждебными всей их империи силами, были готовым ответом на извечный вопрос: «Кто виноват?».
Следующей стадией геноцидального процесса стало формирование идеологии и комплектование группы исполнителей геноцида. И то, и другое, осуществила новая сила, вышедшая на политическую арену Османской империи еще в 1870 г. и первоначально считавшая своей главной задачей ограничение власти султана – партия (именуемая также «Комитетом» или «Союзом») под очень «передовым» названием «Единение и Прогресс».
Сторонники партии «Единение и Прогресс» именовали себя «младотурками», что достаточно ясно указывало на корни нового движения. По аналогии с корнями сходных по взглядам и задачам организаций – «Молодая Германия», «Молодая Италия», «Молодая Босния» и пр., — корни эти уходили в антимонархическую и антитрадиционалистскую по сути идеологию «Большой Европейской Карбонады», то есть радикального франкмасонства, породившего Мадзини, Гарибальди и прочих идеологов ярого национализма, прикрывавшегося фразами о «братстве всех людей», «любви к человечеству» и «царстве разума, которое непременно наступит после низвержения всех тронов и алтарей». Типичный представитель этих сил – Артур-Риварес — выведенный в романе Э.Л. Войнич «Овод», которым в юности зачитывались Л.Д. Бронштейн-Троцкий, В.И. Ульянов-Ленин — член парижской масонской ложи «Союз Бельвилля» (L’ Union de Belleville) «Великого Востока Франции» /1/ и другие людоеды всех стран и народов – оставил перед казнью записку следующего характерного содержания: «Меня убивают потому, что я внушаю им страх. А чего же еще может желать человек?».
Не случайно прием в «Единение и Прогресс» (если верить воспоминаниям Мустафы Кемаля, вошедшего впоследствии в историю под именем «Ататюрка», о его посвящении, состоявшемся в Салониках) носил все черты масонского инициатического ритуала. Будущего «отца турок», завязав ему глаза, обрядили в рубаху красного «революционного» цвета, после чего он предстал перед тремя незнакомцами в масках и принес на револьвере и Коране клятву «на верность революции». Кстати говоря, Кемаль Ататюрк являлся, «по совместительству», еще и членом масонской ложи «Восставшая Македония и Истина» (Macedonia Resorta et Veritas).
Характерно, что главным советником «младотурок» был небезызвестный «видный революционер-марксист» (по мнению первого издания «Большой Советской Энциклопедии»), миллионер Александр Гельфанд-Парвус, являвшийся («по совместительству») также «крестным отцом» большевицкого переворота в России. «Единение и Прогресс» имел два крыла – ультранационалистическое и «либеральное».
До 1911 г. эти два крыла «младотурок» боролись между собой за контроль над партией, и борьба между ними не прекращалась даже в ходе «младотурецкой революции» 1908 г. Армянские подданные султана меж тем рукоплескали, с одной стороны, победам русского оружия, с другой – прогрессу западных свобод и начинали требовать для себя – для начала – равноправия. Ответом были резня армян 1894-1895 гг. и 1909 г. Правда, эта резня осуществлялись не столько руками турок, сколько руками формально полузависимых от них диких курдских кочевников (или, как их тогда называли в России, «куртинцев»), о которых всегда можно было сказать, что они подчиняются турецким властям лишь формально (тем более, что вооруженные конфликты непокорных курдов с турками были в порядке вещей), но нередко – и руками самих турок.
Как свидетельствовал, в частности, русский посол при султанском дворе А.И. Нелидов:
«Из разных турецких кварталов высыпали вооруженные ножами и прутьями толпы башибузуков (головорезов – В.А.), которые стали нападать на всех тех, кого принимали за армян, и началось самое варварское избиение беззащитных и ни в чем не повинных христиан (как видим, под нож попадали не только армяне! – В.А.). Полиция не только оставалась спокойной зрительницей происходящих ужасов, но даже во многих случаях принимала участие в убийствах и грабежах. Войска, весьма поздно появившиеся на месте беспорядков, также ничего не предпринимали для их прекращения…»
А вот еще достоверные свидетельства, взятые из изданной в Царской России монографии «Геноцид армян в Османской империи»:
«...По предварительно разработанной системе банды головорезов были вооружены ножами, огнестрельным оружием, керосином, специальными дубинками со свинцовыми наконечниками одного и того же образца...
Вожак Хаджи Бего проявил чудовищную жестокость; он заставил разрезать на четыре части одну женщину и повесить куски ее тела на столбах для всеобщего обозрения; по приказу этого палача другая женщина была раздета догола и проведена обнаженной по деревне...».
«Младотурецкая» революция 1908 г., направленная против султана Абдул-Гамида II , поначалу нашла всестороннюю поддержку у армянского населения Турции. Ведь все руководство возглавившего революцию младотурок» комитета «Единение и Прогресс» — Талаат, Энвер (будущий турецкий военный министр в 1914-18 гг. и зять султана!), Бехаэддин-Шакир, Джемаль, Халим и Мустафа Кемаль (будущий Ататюрк – «отец турок», первый президент светской Турецкой республики) состояло из масонов Салоникской ложи, на словах стремившихся к «демократии и братству всех людей». Армян формально уравняли в правах с турками, позволили служить в турецкой армии – вплоть до командных должностей. По охваченному революционной эйфорией Стамбулу разъезжали повозки, в которых в обнимку сидели мусульманские муллы, христианские священники и иудейские раввины дружно распевавшие «Марсельезу». Надо сказать, многие турецкие армяне поверили новой власти и храбро сражались в рядах турецких войск против итальянцев в Ливии (Триполитании) в 1911 г. и в двух Балканских войнах, полагая, что «проклятые времена кровавого султанского самодержавия» не вернутся и примирение с турками стало совершившимся фактом. На деле же вышло совсем иначе.
В 1912 г. «либеральное» крыло «младотурок» путем вооруженного путча на короткое время захватило власть, но было в 1913 г. разгромлено Энвером-пашой, после чего во главе партии «Единение и Прогресс» встал триумвират, состоявший из ультранационалистов – Энвера, Талаата и Кемаля. Произошло слияние на правительственном уровне двух идеологий – «пантюркизма» и так называемой «идеологии национальной экономики». Идеологи «пантюркизма», или «(пан)туранизма» (нередко – из тактических соображений – сочетавшегося с «панисламизмом») вдохновлялись мечтой создать «Великий Туран» от Финляндии до Японии, а в более «умеренном» варианте – «Малый Туран» от Салоник и Стамбула до Монголии и Северной Индии (включая, разумеется, русский Кавказ и Туркестан). «Туран» грезился «младотуркам» гигантской державой, подобной Оттоманской империи, но (и в этом существенное отличие от средневековых османских представлений!) населенной только турками или «народами турецкого корня» (к которым причислялись, скажем, арабы, татары, кавказские горцы, монголы, венгры и вообще угро-финны – совсем по графу Гобино, в основополагающем труде которого «Опыт о неравенстве человеческих рас» понятия «финны», «туранцы» и «желтая раса» употребляются в качестве синонимов). Армянам и всем другим нетюркским народам ни в Великом, ни в Малом Туране делать было нечего.
«Идеология национальной экономики» была направлена на формирование среди турецких трудящихся «сознания общности» — причем считалось, что такое сознание может быть сформировано только в этнически однородном тюркском государстве. Все нетюркские народы, по определению, самим своим существованием разрушали подобную однородность, и потому их надлежало устранить, как вредный элемент. В идеологическом аспекте лидеры «Единения и Прогресса» выдвигали на первый план необходимость устранения армян в географическом, политическом и экономическом смысле, успешно распространяя свои идеи среди широких масс турецкого народа. Такого «научного» подхода к «(окончательному) решению армянского вопроса» султанским правительством никогда ранее не практиковалось.
Турецкие «широкие народные массы», и без того разочаровавшиеся в старой оттоманской идеологии и прежней государственной идее власти султана как «халифа» — наместника пророка Мухаммеда», «владыки всех правоверных и охранителя всех своих подданных» (а не только этнических турок; вообще, в Оттоманской империи представители высших классов, среди которых этнических турок было весьма немного, по сравнению с омусульманенными греками, черкесами, арнаутами-албанцами, болгарами, сербами и проч., с гордостью именовали себя не «турками», а «османами» -«османли» -, в то время как слово «тюрк»=«турок» считалось синонимом слова «мужик», «вахлак», «невежа», в-общем, «чурка»), и без того уже враждебно настроенные по отношению к армянам, оказались вполне подготовленными к новой идее примата турецкой (или «туранской») расы, власть которой должны была распространиться «от Танжера до Урала», и впитали ее, как губка.
На этой стадии геноцидального процесса уже имелись налицо все предпосылки для геноцида – соответствующий социально-политический контекст, идеология и аппарат (партия) для ее реализации. Оставалось только определить график массовых убийств (или, как принято говорить в наш просвещенный ХХI век – «этнических чисток»). В этом смысле Первая мировая война разразилась весьма кстати, обеспечив «младотуркам» необходимую секретность и изоляцию при составлении графика «специфических военных операций».
В декабре 1914 г. турецкие войска мушира (маршала) Энвера-паши, в ходе плохо подготовленного наступления, были окружены и разбиты русской армией генерала Н.Н. Юденича (будущего руководителя Белой борьбой на Северо-Западе России в 1919 г.) под Сарыкамышем. Вернувшись после разгрома в Стамбул, взбешенный Энвер, в свое оправдание, обвинил в предательстве армян, возложив на них вину за поражение. И через три недели война была распространена внутрь самой Турции. Все дееспособные армяне, служившие в турецкой армии, были разоружены и переведены в рабочие батальоны (вроде наших строительных батальонов), а впоследствии уничтожены «без лишнего шума». Через два месяца, в феврале 1915 г., на секретном заседании Союза «Единение и Прогресс» было принято окончательное решение о физическом уничтожении не просто всех турецких армян, а армянского народа («эрмани миллиет») как такового — без указания территории проживания! Война обеспечила резне необходимую «крышу», а тяжелейшие поражения на фронтах «внешней войны» ускорили осуществление задуманного.
Лидеры турецких армян и их национальная интеллигенция (сконцентрированная в столице – Стамбуле, именуемом армянами «Полис»), были арестованы, загнаны на баржи и утоплены в Босфоре (очень похоже на методы истребления большевиками своих противников во время Гражданской войны 1917-1922 гг. в России!). Тысячи армян бежали из страны, а тех, кому не удалось бежать, турки подвергли «депортации», то есть заставляли идти пешком тысячи верст без еды и питья. Если же депортированным удавалось дойти до места назначения, не погибнув в пути от голода, жажды, болезней и истощения, то их убивали (предварительно обесчестив всех армянских женщин — обычно насильник перерезал жертве горло в момент семяизвержения), а детей зарывали в землю живыми. Резня армян и других христиан в османской Турции потрясла всю тогдашнюю мировую общественность. Даже начинающий «пролетарский поэт» Владимир Маяковский уделил ей место в своей футуристической поэме «Война и мир», упомянув о том, как Стамбул беспощадно выкидывает в Босфор мертвецов, «зубами вцепившихся в огрызки просфор» (вскоре ему стало не до подобных мелкобуржуазных сантиментов)
Все это — подлинные исторические факты, официально признанные в 2008 г. Президентом Российской Федерации, возложившим в ходе своего официального визита в Армению траурный венок к мемориалу жертв геноцида, устроенного турками армянам, известному под названием «Цицернакаберд» («Ласточкино гнездо») в Ереване.
Лишь очень немногим, «особо одаренным», представителям общины «эрмани миллиет» удалось избежать «младотурецкого ятагана». Так, например, упоминавшийся нами выше нефтяной магнат-армянин Галуст Гюльбекян не только ухитрился благополучно пережить «Ахет» и спасти свои капиталы, но и многократно приумножил свои богатства, успешно сотрудничая с захватившими Россию большевиками. Последние долгое время обделывали при посредстве Гюльбекяна свои темные делишки — в частности, несмотря на эмбарго, экспортируя на «буржуазный Запад» советскую нефть под вывеской нефтяной кампании «Пилавщика». В обмен на услуги, оказываемые им большевикам, Гюльбекян получил возможность приобретать по бросовой цене картины Рембрандта, Рубенса и другие шедевры ленинградского Эрмитажа. Он даже чуть было не стал обладателем знаменитой картины Рембрандта «Возвращение блудного сына», но прогадал, отказавшись заплатить за нее два миллиона долларов США (в то время как «кремлевский горец» И.В. Джугашвили-Сталин соглашался только на три миллиона). Но это так, к слову, тем более, что с СССР в описываемое время активно «дружили против западных империалистов» не только «пилавщик» Гюльбекян, но и его «младотурецкие» хозяева и покровители.
По одной из версий, подоплека резни армян турками имела и экономический аспект. Дело в том, что большинство «младотурецких» лидеров не только было масонами, но и являлось по происхождению «восточными иудеями» («сефардами»), изгнанными в конце XV в. из Испании королем доном Фернандо Арагонским и его супругой доньей Исабель Кастильской и осевшими после изгнания с Иберийского полуострова (т.н. «гереш сефард») на территории главной соперницы Испании — Османской империи. Город Салоники, откуда были родом все лидеры «младотурок», считался центром не только сефардской диаспоры, но и секты «дёнмэ» («оборотни»), члены которой в карьерных целях принимали «для отвода глаз» ислам (продолжая тайно исповедовать иудаизм — наподобие испанских «марранов», аналогичным образом прикрывавших свой иудаизм чисто внешним принятием христианства).
Однако ведущие экономические позиции в Османской империи были издавна заняты армянами, не пускавшими турецких иудеев ни в банковское дело, ни в торговлю (не зря народная пословица гласит, что «где прошел армянин, там еврею делать нечего»). И вот, придя к власти в ходе так называемой «младотурецкой революции», салоникские масоны-«дёнмэ» постарались при первом же удобном случае, под «благовидным» в глазах большинства турецких «профанов»-националистов предлогом, расправиться с армянами, как своими экономическими конкурентами. Версия, конечно, весьма необычная, хотя ее пока никто не опроверг.
Любопытно, что именно на территории турецкой Османской империи был основан первый исторически засвидетельствованный чисто иудейский масонский обряд «Мемфис-Мицраим» (см. статью Александра Рыбалки «Масоны в Святой земле», приведенную в приложении к настоящей исторической миниатюре).
В качестве одного из оправданий уничтожения оттоманских армян (на фото выше слева — трупы армян, убитых турками в сирийском городе Халебе, или Алеппо) использовалось «аргументы от биологии». Армяне именовались «опасными микробами», им присваивался более низкий биологический статус, чем мусульманам. Главным пропагандистом этой политики был доктор Мехмед Решид, губернатор Диарбекира, первым распорядившийся прибивать подковы к ногам депортируемых армян (это впоследствии практиковалось и в других местах, чтобы армяне "не стирали себе ноги"). Естественно. "подкованные" таким образом депортируемые были обречены на верную и мучительную смерть. Решид практиковал также распятие армян, имитируя распятие Христа. Официальная турецкая энциклопедия издания 1978 года характеризует Решида как «прекрасного патриота».
Отсутствие приемлемых бытовых условий, гигиены и медикаментов привело к распространению в турецкой армии эпидемий, унесших жизнь каждого десятого солдата. Османской империи По распоряжению главного военного врача турецкой Третьей армии Тевфика Салима, для разработки вакцины против сыпного тифа, косившего военнослужащих на фронтах мировой страшнее неприятельских пулеметов, в центральной больнице Эрзинджана (Ерзинке) проводились медицинские эксперименты над турецкими солдатами и кадетами военных училищ армянского происхождения, большинство из которых погибло. Косвенные свидетельства указывают на участие в этих экспериментах и Бехаэддина Шакира. Эксперименты непосредственно проводил профессор Стамбульского медицинского училища Хамди Суат, вводивший пациентам кровь, заражённую тифом. Во время рассмотрения этого дела, после окончания мировой войны, стамбульским трибуналом Хамди Суат был помещён в клинику медицинской школы на принудительное лечение по причине «острого психоза».
В сегодняшней Турции Хамди Суат считается основателем турецкой бактериологии, и ему посвящён мемориальный дом-музей в Стамбуле. Его эксперименты были одобрены главным санитарным инспектором Оттоманских вооружённых сил Сулейманом Нуманом. Эксперименты вызвали протесты немецких врачей в Турции, а также нескольких турецких врачей. Один из последних, Джемаль Хайдар, лично присутствовавший при экспериментах, в открытом письме министру внутренних дел, написанном в 1918 году, охарактеризовал их как «варварские» и как «научные преступления». Хайдара поддержал главный врач больницы турецкого Красного полумесяца Эрзинджана доктор Салахеддин, предложивший властям помощь в розыске виновных в организации и проведении преступных медицинских экспериментов. Министерство обороны кемалистской Турецкой республики отвергло эти обвинения в свой адрес, однако Хайдар и Салахеддин подтвердили показания. Хайдар повторил об убийствах сотен армян в результате медицинских экспериментов. Если верить заявлению Салахеддина, на него оказывалось давление с целью принудить его к молчанию. В результате политической неразберихи в Турции переходного периода организаторам эксперимента удалось избежать наказания. Хамди Суат впоследствии опубликовал результаты своих исследований, где описывались эксперименты над «осуждёнными преступниками».
В результате расследования, проведённого военным трибуналом в 1919 году, стали также известны факты отравления армянских детей и беременных женщин руководителем санитарно-гигиенических служб и департамента здравоохранения Трапезунла (Трабзона) Али Сейбом. Армянских детей и беременных женщин, отказывавшихся принимать яд, насильно заставляли принимать его или топили в Черном море. Выживших после депортации армян, добравшихся до лагерей Месопотамии, Сейб убивал, вводя им смертельную дозу морфия или отравляющих веществ. Французские и турецкие свидетели подтверждали факты отравления армянских детей в больницах и школах. Сейбом использовались также мобильные паровые бани (тур.: Etuv), в которых детей убивали путем удушения их перегретым паром.
В общей сложности турецкое правительство за сравнительно короткое время уничтожило на территории нынешней Анатолии (Западной Армении) в 1915-1920 гг. и Киликии в 1921-1922 гг. более полутора миллионов армян. На территории Русской (Восточной) Армении армяне также истреблялись турками и курдами-мусульманами (в то время как курды-езиды боролись с турками и курдами-мусульманами на стороне армян). Так, например, было поголовно истреблено армянское население города Ардагана.
Тем не менее, армянским боевикам-«зинворам» (именовавшим себя, по древней восточной, идущей еще от древнего измаилитского военно-духовного Ордена низаритов-«ассасинов» традиции бойцов, готовых каждодневно жертвовать собой, также «фидаинами» или «фидаями») удалось ликвидировать главных турецких организаторов геноцида 1915 г.
Многие народные мстители были «дашнаками» — членами Армянской Революционной Федерации (Армянского Революционного Союза) «Дашнакцутюн», основанной в 1890 г., очень близкой по духу, программе и методам общероссийской партии эсеров (социалистов-революционеров) и, подобно эсерам, в 1918-21 гг., находясь у власти в независимой Армении, ведшей вооруженную борьбу с большевиками, поддерживавшими турок-«кемалистов». Само название «Дашнакцутюн» в переводе с армянского языка на русский означает «Союз» (соответственно, «дашнаки» значит союзники», члены Союза»).
Партия «Дашнакцутюн», кстати, существует по сей день в современной независимой Армении – «Второй Армянской республике» – имеющей тот же самый красно-сине-оранжевый государственный флаг и тот же самый государственный герб, что и первая независимая Армянская республика, утопленная турецкими «революционерами» и советскими большевиками в крови к концу 1920 г.(после чего некоторые — впрочем, весьма немногие — дашнакские «хумбапеты» перешли на сторону красных — так поступил, например, поручик Царской армии и будущий Маршал Советского Союза И.Х. (Ованес) Баграмян, начинавший свою военную карьеру в рядах «дашнакских» войск, сражавшихся, под командованием воеводы Андраника-паши Озаняна — бывшего генерала русской Царской армии! — против азербайджанцев и турок на территории Нахичеванской области, армянское население которой, несмотря на героизм «фидаинов», было, в конце концов, почти поголовно истреблено многократно превосходящими силами неприятеля).
«Дашнаки» сформировали специальную «ликвидационную комиссию» под руководством Армена Гаро, участвовавшего в партизанской войне против турок еще в начале ХХ в. в Македонии, в составе «комитаджи» (комитетчиков) — боевиков «Внутренней Македонской Революционной Организации» (ВМРО или ИМРО). Кстати, именно в Македонии ветераны-«дашнаки» пристрастились к боевому применению «товарища маузера». «Дашнакская ликвидационная комиссия» методично занялась раскрытием местопребывания турецких военных преступников, нередко прятавшихся под фальшивыми именами, и совершала соответствующие акции возмездия.
Так, 15 марта 1921 г. в Берлине среди бела дня «дашнак» (кстати, правильно член партии «Дашнакцутюн» называется не «дашнак», а «дашнакцакан», но по-русски это слишком неудобьсказуемо!) Согомон Тейлерян застрелил Талаат-пашу – и даже был оправдан берлинским судом, невзирая на совсем недавнее германо-турецкое братство по оружию!
19 июля 1921 г. в Константинополе (все еще считавшемся столицей побежденной Турции, но давно уже оккупированном войсками победоносной Антанты) «дашнак» Мисак Торлакян застрелил бывшего министра Дживаншира, ответственного за погромы армян в Баку в период турецкой оккупации. Торлакян был арестован, но оправдан британским военным судом.
В том же году в Тифлисе (уже захваченном – пардон, «освобожденном»! — Красной Армией!) армянским фидаином» Арамом Ерканяном был убит лидер азербайджанских националистов Хан Хойский, ответственный за погромы армян союзниками турок — азербайджанцами (впрочем, армяне звали их «тюрками», а русские – по старой памяти — «татарами») в Баку и Шуше.
6 декабря того же года в Риме «дашнакский» фидаин Аршавир Ширакян застрелил Халим-пашу. Получив предварительно уведомление о точном дне и часе своего убийства («дашнаки» обычно заранее ставили свои жертвы в известность о готовящемся покушении, чтобы, с одной стороны, дать тем возможность завершить все свои земные дела, а, с другой стороны — продемонстрировать неотвратимость своей мести), Халим-паша поначалу решил в указанный день не выходить из дома. Однако, рассудив, что «дашнаки» — известные специалисты по взрывному делу (как, впрочем, и эсеры с большевиками) вполне могут взорвать его вместе с домом, он направился в полицию. По дороге к нему подошел элегантно одетый молодой человек, попросил прикурить, показал паше часы и точно в указанный срок расстрелял его из пистолета при всем честном народе, на глазах изумленных римлян, усомнившихся в правильности заверений только что пришедшего к власти дуче итальянского фашизма Бенито Муссолини о том, что в новой Италии не только поезда ходят по расписанию, но и по улицам можно ходить совершенно спокойно, ибо с преступностью и терроризмом покончено раз и навсегда…
В 1922 г. Арам Ерканян и тот же Аршавир Ширакян – опять же в Берлине – застрелили Бехаэддина-Шакир-пашу и Джемаля Агмина. Мстителям удалось скрыться.
25 июля 1922 года в столице Советской Грузии, у самых дверей тифлисской ЧК(!) Петрос Тер-Погосян и Арташес Геворкян застрелили приехавшего в гости к кавказским большевикам (вероятно, для «обмена опытом»!) Джемаль-пашу, уложив – для ровного счета! – и двух его телохранителей в кожанках. Символично, что это произошло на улице Петра Великого (которую красные еще не успели переименовать). Чекисты взяли триста человек, но мстителей схватить не удалось.
Мушир Энвер-паша, бывший салоникский масон-«оборотень», турецкий военный министр и зять султана, а затем – союзник Ленина и Троцкого, направленной Советской властью в Закавказье, чтобы взбунтовать тамошних мусульман против британского империализма, сбежал в Среднюю Азию к басмачам, где и воевал за «Великий Туран» и «Новый Халифат», объявив «газават» всем «гяурам», пока не был застрелен в бою чекистом Агабековым (большевиком-интернационалистом до мозга костей, но, по странной случайности оказавшимся… армянином — ох уж эти вездесущие армяне!). По другой версии, Энвер был, по странному совпадению, зарублен другим армянином — красным командиром Акопом Мелкумовым (Мелкуняном).
Официальные турецкие власти по сей день отрицают сам факт геноцида армян турками в 1915 г., продолжая заявлять, что число армян, погибших в ходе «депортации» не превышало триста тысяч, и что эти люди тоже были убиты турками «в порядке самозащиты», ибо «все армяне перешли на сторону врага».
Согласно этой турецкой версии, внутренний террор против армян был, якобы, применен турками «исключительно вследствие манипулирования армян Россией, стремившейся путем этой манипуляции расширить свои владения за счет северо-восточной Турции».
Факт отрицания геноцида армян официальными турецкими властями до сих пор служит руководству Европейского Союза основанием для отказа принять Турецкую республику в состав Единой Европы. А вот государство Израиль настолько ценит Турцию, как своего регионального стратегического партнера и союзника, что, подобно Турецкой республике, также до сих пор отказывается признать факт геноцида армян турками в 1915-1918 (а фактически — в 1915-1920) г.г.! Хотя, казалось бы — факт «армянского Холокоста» налицо! Но это так, к слову…
Первый съезд основанной в 1890 г. в российском городе Тифлисе партии «Дашнакцутюн» состоялся в 1892 г. в швейцарском городе Женеве, кишмя кишевшем революционерами всех толков и течений. На съезде была принята программа, провозглашавшая своей целью создание республики Турецкая Армения. Печатным органом новой партии стала газета «Дрошак» («Знамя»). Поэтому и самих «дашнков» нередко именовали «дрошакистами».
Большинство «дашнаков» было профессиональными революционерами «нечаевского» толка. Многие из них вступали в ряды национально-революционного движения еще детьми. Характерным в данной связи представляется следующий, похожий на восточную легенду, рассказ о начале боевого пути Гарегина Тер-Арутюняна по партийной кличке Нжде (Нежде), ставшего в будущем одним из лидеров «дашнаков» (а впоследствии — даже генералом германского вермахта).
В большом армянском селе близ города Вана — столицы Турецкой (Западной) Армении — предатель за большие деньги выдал туркам на расправу членов подпольной армянской организации, готовивших вооруженное восстание. «Вычислить» изменника оказалось нетрудно, поскольку только он из членов разгромленной организации остался на свободе. Предателю было ясно, что месть «дашнаков» не заставить себя ждать. Однако подступиться к нему было непросто. Он был вооружен до зубов, очень опасен и не выходил из дома.
Как-то летним утром изменник, перепоясанный патронташем, с кинжалом («ханчалом») на поясе и с многозарядным длинноствольным пистолетом-маузером в деревянной кобуре-колодке на ремне, все же решился выйти на порог своего дома подышать свежим воздухом и погреться на солнышке. Не заметив вокруг ничего подозрительного, он уселся на пороге, держа наготове заряженный кавалерийский карабин. Мимо проходил мальчик, по виду лет десяти, с мешком за плечами. Предатель окликнул его:
— Эй, ламук (парень), что у тебя в мешке?
— Да вот, яблоки несу. Хочешь?
— Хочу! Дай-ка мне яблоко!
— Лови!
Паренек снял с плеч мешок, развязал его, достал яблоко и бросил его предателю. Чтобы поймать яблоко, тот отставил в сторону карабин, прислонив его к стене. Яблоко оказалось вкусным, сочным и сладким.
— Хочешь еще?
— Давай!
Мальчик описанным выше манером бросил предателю еще пару яблок. Когда у того оказались полные руки яблок, что сделало его неспособным к сопротивлению, паренек достал из мешка маузер и в упор разрядил его в изменника, после чего бесследно растворился в жарком мареве летнего утра. Никто ничего не видел…Этим мальчиком был Гарегин Нжде...
Со временем Нжде стал не менее хладнокровным киллером, чем другой армянский боевик — Симон Тер-Петросян по партийной кличке «Камо» (работавший, в отличие от него, не на «буржуазных» националистов-«дашнаков», а на «пролетарских» интернационалистов-большевиков, среди которых — как и среди эсеров! — также было не мало армян). Он мог совершенно спокойно швырнуть бомбу в экипаж полицмейстера, а потом, вывернув овчиной наружу свой полушубок (чтобы не быть узнанным) и пряча в рукаве пистолет (для «контрольного» выстрела), подойти к месту взрыва, заваленному обломками и окровавленными частями тел конвойных казаков, наклониться над своей жертвой, у которой бомбой оторвало ноги, и, убедившись, что полицмейстер умирает, сокрушенно покачать головой, после чего, со словами: «Вот что опять эти проклятые дашнаки натворили!» (почти как бабелевский Беня Крик в «Как это делалось в Одессе»), скрыться в перепуганной толпе.
Отец рассказывал мне, как в детстве сидел у Гарегина Нжде на коленях...
5 апреля 1892 г. 2-й съезд «дашнакской» партии утвердил ее устав. В соответствии с ним низовую ячейку партии составлял «хумб» (отряд) из семи-десяти человек. Руководители «хумбов» — «хумбапеты» — получали право избирать «подкомитет», который должен был руководить несколькими «хумбами». Деятельность подкомитетов направлялась Центральным комитетом («Центромозгопауком», по образному выражению армянского писателя Егише Чаренца, ставшего большевиком, но не избегнувшего чекистской пули, в его романе-памфлете «Страна Наири»), власть которого распространялась на целую губернию.
В 1904 г. в составе партии «Дашнакцутюн» насчитывалось более двадцати Центральных комитетов. Руководство ими осуществлялось силами двух бюро: Западного (находившегося в Западной Европе) и Восточного (расположенного на территории Российской и Османской империй). Высшим руководящим органом был Совет партии. С самого начала партия «Дашнакцутюн» приступила к формированию боевых отрядов. Российский Департамент полиции считал,что «дашнаки» создали своеобразное «подпольное правительство», власть которого распространялась на все армянское население как Российской, так и Османской империи.
Денежные средства на свою подпольную деятельность «дашнаки» (как и все прочие тогдашние экстремистские организации и партии, орудовавшие на территории Российской империи — эсеры, анархисты и большевики) получали с помощью экспроприаций («эксов») и «революционного рэкета» (добровольно-принудительного «крышевания» частных предпринимателей). Экспроприации (преимущественно грабежи банков и казначейств, но также магазинов, ресторанов, игорных домов и частных лиц) получили наиболее широкое распространение в 1905-1907 гг. Используемый партией «Дашнакцутюн» весьма эффективный «революционный рэкет» (в стиле того же бабелевского Бени Крика: «Или у меня будут деньги, или у вас не будет торговли»!) был весьма близок по своему характеру к «эксам».
Относя зарождение армянского подпольного движения к 1886 г. (т. е. еще до официального основания партии «Дашнакцутюн»), начальник Бакинского Главного Жандармского Управления полковник Глоба писал:
«С того же времени армянами («дашнаками» — В.А.) постановлено взыскивать со всех коммерческих предприятий по 0,5% в армянский фонд. Из сбора этого у армян образовался капитал в несколько миллионов рублей. Капитал этот находится в банках Лондона и Парижа. Проценты с этого капитала идут на пропаганду на Кавказе, а также в Персии (где также проживала значительная и весьма состоятельная армянская диаспора — В.А.) и в Турции. Из процентов этого капитала выдаются пособия революционным кружкам в (Российской — В.А.) империи и в особенности на Кавказе».
Вскоре, не позднее февраля 1905 г., метод «революционного рэкета» был перенят у «дашнаков» бакинскими социал-демократами (среди которых также было немало армян). Так, делегат от Баку товарищ Рыбкин в своем выступлении на III Съезде РСДРП подчеркивал:
«Биби-эйбатцы и гначакисты (члены армянской социал-демократической партии «Гнчак», о которых еще будет подробнее сказано далее - В.А.) предложили по примеру дрошакистов (т.е. членов партии «Дашнакцутюн», партийная газета которых, как мы уже знаем, называлась «Дрошак», или, по-русски: «Знамя» — В.А.) требовать деньги силой».
Но еще более распространенным источником финансирования революционной деятельности «дашнаков» являлись частные пожертвования богатых «доброхотов», именовавшихся на жаргоне Департамента полиции «симпатиками». Причем материальная помощь армянским «национал-революционерам» осуществлялась «симпатиками» не только в денежной форме. Она включала в себя также:
1.предоставление «дашнакам» квартир для партийных собраний, совещаний и конференций;
2.укрывательство лиц, разыскиваемых полицией;
3.помощь арестованным и ссыльным;
4.передачу паспортов и других документов для легализации подпольной деятельности;
5.участие в транспортировке запрещенной литературы и оружия, а также их хранении;
6.предоставление собственных адресов для нелегальной переписки и пересылки корреспонденции;
7.использование своих личных счетов или же счетов коммерческих предприятий для хранения и перевода партийных средств;
8.передачу партии «Дашнакцутюн» соответствующей информации, пригодной для использования в политических целях, и т.д.
Таким образом, у «дашнаков» не было недостатка в своих «Саввушках Морозовых», «Максимах Горьких» и «Николаях Шмитах». Особенно большую помощь они получали от бакинских нефтяных мультимиллионеров армянского происхождения: Тер-Акопова; Манташевых; братьев Аршака, Павла и Абрама Гукасовых (Тер-Гукасовых); Лианозовых и других,тесно связанных с международным капиталом (в частности, с концерном Нобелей, принявшим активное участие в финансировании различных российских революционных партий; вероятно, не случайно именно на нефтепромыслях Нобеля в Баку служил инженером-нефтяником германский подданный Курт Зорге — племянник Фридриха-Альберта Зорге, видного деятеля Первого Интернационала и соратника Карла Маркса, и отец сотрудника Коминтерна, видного германского коммуниста, сотрудника Третьего, Коммунистического, Интернационала и советского разведчика в Германии и Японии доктора Рихарда Зорге). По воспоминаниям большевика С.Я. Аллилуева, щедрая денежная помощь поступала «из несгораемых стальных касс королей нефти: Гукасова, Манташева, Зубалова, Кокорева, Ротшильда, Нобеля и многих других миллионеров…»
Летом 1908 г. на одного из братьев Гукасовых — Павла Осиповича (Погоса Овсеповича), являвшегося не просто нефтепромышленником, но и Председателем Совета русского торгово-промышленного банка, членом Совета съездов представителей промышленности и торговли, а также одним из шести членов Государственного совета по выборам от предпринимателей России! — поступил донос о том,что он и еще несколько нефтепромышленников передали архиепископу армянской церкви Гарегину «для церкви и на революционные цели» (! — В.А.) сто тысяч рублей (сумму по тем временам очень даже немалую). Допрошенный по этому поводу П.О. Гукасов данный факт не подтвердил. Тем дело и кончилось! Вот как «тяжело» при «проклятом царском режиме» жилось в «Российской империи — тюрьме народов» несчастным представителям национальных меньшинств, испытывавшим (если верить советским историкам- марксистам) «сугубый гнет, ибо их угнетали как царские сатрапы, так и местные эксплуататоры»!
Весьма интересным представляется следующий факт. В то время как П.О. Гукасов финансировал антиправительственную деятельность «дашнаков» (а также меньшевиков и большевиков — чтобы никому не было обидно!), имя его сына Льва (Левона) всплыло при проведении дознания о сыновьях статского советника Константина и Александра Докукиных (военная организация эсеров).
Аршак Овсепович Гукасов был замечен в посещении во время своих поездок за границу редакции центрального печатного органа партии «Дашнакцутюн» — газеты «Дрошак». Департамент полиции считал Гукасова причастным к учреждению «Армянского культурного союза», использовавшегося «дашнаками» как одно из легальных прикрытий свое нелегальной деятельности.
Не отставал от Тер-Гукасовых и Александр Иванович Манташев, основавший совместно с М.О. Арамянцем, Г.А. Тумановым (Туманяном) и А.А. Цатуровым (Цатурианом) нефтепромышленное акционерное общество «А.И. Манташев и К», акционер «Каспийского товарищества», акционерных обществ «Братья Нобель», «Питоев и К», «Мирзоев и К», Азово-Донского и Тифлисского коммерческого банков.
13 февраля 1904 г. Департамент полиции поставил Тифлисское охранное отделение в известность о том, что им получены агентурные сведения о пожертвовании нефтепромышленником А.И. Манташевым олного миллиона рублей (!) на революционное движение.
В ответ начальник Тифлисского охранного отделения ротмистр Ф.А. Засыпкин 24 апреля того же года сообщил:
«Проживающий в городе Тифлисе А.И. Манташев — известный армянский миллионер, до возникновения в прошлом 1903 г. армянского движения в острой форме, направленного против Русского правительства, имел несомненную связь с (армянским — В.А.) движением, направленным против Турции преимущественно; в данное время он уже не решился бы оборвать свою связь и во всяком случае, безусловно, снабжает революционеров («дашнаков» — В.А.) деньгами…»
В «Историческом очерке об армянской федеративной партии «Дашнакцутюн»», составленном для служебного пользования жандармским подполковником Л.И. Ивановым, подчеркивалось:
«Нефтепромышленник Манташев, например, заплатил один миллион, но, кажется, сделал это как «вспомогательный член» «Дашнакцутюн», (…) он же основал в Лондоне армянский банк, где теперь находятся «церковные» армянские денежки, и он же находится в союзе с Ротшильдом».
Итак, значительная часть влиятельнейших нефтепромышленников России, тесно связанная с международным (в первую очередь — банковским) капиталом, находилась в крайней оппозиции к существующей власти и поддерживала в борьбе с ней самые радикальные и архиреволюционные силы.
Первоначально партия «Дашнакцутюн» ставила себе целью освобождение от власти османов Турецкой Армении, но с 1897 г. она начала борьбу и против правительства Российской империи. Правда, борьба с царским правительством не являлась главным направление в ее деятельности. Острие борьбы «дашнаков» было направлено против султанской Турции (одной из самых нашумевших террористических акций «дашнаков» тех времен был захват здания Оттоманского банка в Константинополе-Стамбуле; турецкое правительство под давлением иностранных держав было вынуждено дать «революционным экспроприаторам» возможность выехать за границу).
Положение дел, однако, резко изменилось после того, как в 1903 г. правительство Российской империи конфисковало имущество армянской церкви. Эта конфискация была вызвана оппозиционностью немалой части армянского духовенства. Решение о секуляризации имущества армянской церкви было принято правительством Российской империи 12 июня 1903 г. Посредством конфискации предполагалось подорвать экономическое влияние армянского духовенства и сделать его более покладистым, однако эффект оказался прямо противоположным. Армянская церковь почти полностью перешла в оппозицию царскому правительству и встала на путь широкой поддержки «дашнакского» национально-революционного движения.
Характеризуя сложившееся положение, Главноначальствующий гражданской частью на Кавказе князь Г.С. Голицын (сам, как мы увидим далее, ставший жертвой нападения на него в Тифлисе террористов — членов армянской социал-демократияческой партии «Гнчак» — и спасшийся от смерти лишь благодаря одетой поверх нижнего белья кольчуге) 13 мая 1904 г. писал министру внутренних дел Российской империи В.К. Плеве (вскоре убитому бомбой эсера-террориста Созонова):
«Истинным главою и вдохновителем этого («дашнакского» — В.А.) движения является сам патриарх-католикос, именем которого и действуют заправилы движения», а «имеющееся в Вагаршапате (Эчмиадзине, резиденции главы армянской церкви — В.А.) отделение Кавказского армянского революционного комитета в своей деятельности фактически слилось с легально существующей канцелярией католикоса, через посредство которой поддерживается связь между католикосом и революционерами («дашнаками» — В.А.)».
Заведующий полицией на Кавказе генерал Е.Н. Ширинкин писал 9 января 1906 г.:
«Армянский католикос выдал дашнакистам («дашнакам» — В.А.) особые книжки за своей печатью для сбора денежных пожертвований в пользу пострадавших в Турции (от резни — В.А.) армян. В действительности же собранные таким путем суммы поступают в распоряжение организации «Дашнакцутюн»».
Стремясь расколоть армянское духовенство, Царское правительство, с одной стороны, было вынуждено в 1905 г. пойти на возвращение армянской церкви ее имущества, но, с другой стороны, усилило карательные действия против наиболее непримиримых представителей армянского клира. В частности, по обвинению в связях с партией «Дашнакцутюн» был предан военному суду архимандрит С. Корюн, занимавший пост секретаря католикоса всех армян. В связи с предъявленным обвинением начальник тифлисского Главного Жандармского Управления полковник А.М. Еремин 23 октября 1908 г. писал в Департамент полиции:
«По имеющимся в делах вверенного мне управления сведениям, архимандрит Корюн состоял членом Елисаветпольского Центрального комитета партии «Дашнакцутюн» и в то же время, числясь и в организации «Паторик» при Эчмиадзинском Синоде, председателем коего состоит известный своей революционной деятельностью епископ Ашот, — является одним из самых крупных и вредных деятелей в местной организации «Дашнакцутюн». По агентурным сведениям, Корюном (священнослужителем, да вдобавок еще и монахом! — В.А.) были утверждены смертные приговоры (! — В.А.) ротмистру корпуса жандармов Апелю, подполковнику пограничной стражи Быкову, шушинскому полицмейстеру подполковнику Сахарову, прапорщику Лоладзе и многим другим. Особенно Корюном преследовались армяне, не признававшие авторитета партии «Дашнакцутюн», которых по инициативе Корюна было убито значительное число». Авторы «кавказского запроса» утверждали, что «через его (архимандрита Корюна — В.А.) руки прошло на покупку оружия 60 000 руб.».
С момента секуляризации имущества армянской церкви властями Российской империи «борьба с царизмом» вышла для «дашнаков» на первый план. В сентябре 1904 г. представители партии «Дашнакцутюн» приняли участие в Парижской конференции российских революционных и оппозиционных партий, поставившей задачу объединения всех антиправительственных сил для свержения Самодержавия.
11 мая 1905 г. взрывом бомбы, брошенной «дашнаком» Дро (Драстаматом Мартиросовичем Канаяном), будущим командиром 2-го Армянского Добровольческого отряда русской Царской армии на Кавказском фронте в годы Первой мировой войны, военным министром Первой («дашнакской») Армянской республики (1918-1920), членом Ревкома Армении (1920), исполняющим обязанности Командующего вооруженными силами Армянской Советской Социалистической республики (1920-1921) и организатором Армянского Легиона в составе германского вермахта (1941-1945), были убит бакинский губернатор князь М.А. Накашидзе, обвиненный «дашнаками» в организации армяно-татарской (а выражаясь современным языком — армяно-азербайджанской) резни 1905 г. в г. Баку (нынешней столице Азербайджана), и три сопровождавших его бакинских полицейских чиновника.
14 октября 1903 г. «гначакисты» — боевики армянской социал-демократической партии «Гнчаг» («Гнчаг»), напав на экипаж князя С.Г. Голицына, Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, который с женой возвращался с обычной прогулки по Ботаническому саду в окрестностях Тифлиса, и нанесли ему несколько ударов кинжалами. В результате нападения князь Голицын получил тяжелое ранение в голову. «Гначакисты» планировали, отрезав князю Голицыну, выставить ее всеобщее обозрение. После постигшей их неудачи террористы намеревались взорвать Тифлисский дворец Царского наместника на Кавказе и таким путем покончить с князем Голицыным. Поскольку Голицын долгое время не мог исполнять свои обязанности, то в июле 1904 г. он вынужден был вернуться в Россию и подать в отставку.
Согласно утверждениям современных азербайджанских историков, армянская Эчмиадзинская церковь и партия «Дашнакцутюн» якобы даже готовили совместный план покушения на самого Царя Николая II. Для осуществления этой операции четыре члена партии «Дашнакцутюн» были направлены из Баку в Санкт-Петербург. Террористы, носившие партийные клички «Арменак», «Григор», «Симон» и «Каспар», не смогли осуществить запланированный теракт, были разоблачены и арестованы.
1 августа 1903 г. в Александрополе боевиками партии «Дашнакцутюн» был заколот на улице кинжалом православный протоиерей Василов.
После жестокого подавления восстаний турецких армян, подстрекаемых, по мнению турок, иностранными государствами, в 90-х г. XIX в. на территории Османской империи, султанскими властями, более четырехсот тысяч армянских беженцев стеклось на Русский Кавказ. Воспользовавшись тем, что назначенный в 1905 г. наместником Кавказа И.И. Воронцов-Дашков занимал проармянскую позицию, партии «Дашнакцутюн» и «Гнчак», начали, по утверждению современных азербайджанских и турецких исследователей, изгонять местных татар (азербайджанцев) с их родных мест, осуществляя тем самым этническую чистку в Эриванской, Елизаветпольской и Тифлисской губерниях, с целью расселения на очищенных территориях прибывших из Турции семейств армянских беженцев.
С другой стороны, для финансирования своих вооруженных отрядов армянские революционные партии, как уже упоминалось выше, силами террористических групп осуществляли грабежи банков, почтовых отделений, убийства инкассаторов, нападения на вагоны поездов, перевозящих оружие. Против предпринимателей, не выполняющих требования террористов, независимо от национальности осуществлялись покушения.
Для того, чтобы правящие круги Царской России закрывали глаза на массовые убийства, которые начались в начале 1905 года в Баку, а затем охватили весь Русский Кавказ, армянским революционерам, согласно турецко-азербайджанской версии событий, приходилось их запугивать путем угроз или, в худшем случае, террористических актов. В документах Кавказского наместничества отмечалось, что в 1905-1906 гг. армянские революционные организации для достижения своих политических целей прибегали к террористическим актам против русских и русскоговорящих чиновников, работавших в наместничестве и его местных органах.
11 сентября 1904 г. за попытку предотвратить диверсии армянских террористов был убит вице-губернатор Елизаветпольской губернии коллежский советник А.Ф. Андреев.
Армянские террористические организации осуществляли террористические акты против Царских чиновников и в Эриванской губернии.
Эриванский губернатор в своем секретном послании Кавказской администрации писал, что с сентября 1903 г. по июль 1904 г. в Эриванской губернии армянскими комитетчиками в городе Эривани был убит полицейский, в Александрополе - убит полицейский Дардыманов, а в селах губернии были убиты несколько человек, мешавшие претворению в жизнь «общеармянского дела».
В Архиве политических документов Управления делами Президента Азербайджанской республики хранится документ за подписью полковника Яковлева, в котором отмечается, что 19 февраля 1905 г. в городе Эривани недалеко от канцелярии губернатора был убит губернский врач, статский советник Уразов, на теле которого было обнаружено несколько колотых ран. По мнению полкованиа Яковлева, губернского врача Уразова убили армяне, добивавшиеся назначения на его место врача армянской национальности, который бы занижал число жертв-татар (повторим еще раз, что именно так официально именовались в Российской империи азербайджанцы, которых армяне называли «тюрками» или «турками») и завышал число жертв-армян, погибших в ходе армяно-татарской резни.
Армянские боевики совершали террористические акты против офицеров Царской армии, силой противодействовавших деятельности армянских вооруженных отрядов (или, выражаясь современным языком, незаконных бандформирований) либо участвовавших в их разоружении. Именно по этой причине 3 июля 1907 г. армянские террористы — «лашнак» Дро (Драстамат Канаян) и большевик Камо (Симон Тер-Петросян) на Бебутовской улице города Александрополя убили начальника 2-й Кавказской казачьей дивизии генерал-лейтенанта А.М. (Максуда) Алиханова-Аварского, бывшего временного Тифлисского губентаора, а затем — временного Кутаисского генерал-губернатора, бросив в его экипаж сразу две бомбы. Это был достаточно редкий случай совместных действий членов двух идеологически враждебных друг другу революционных организаций (впрочем, как мы увидим в ходе дальнейшего повествования, Дро — идейно-политическому противнику большевиков — впоследствии пришлось даже пойти к ним на службу, хотя и ненадолго). Генерал Алиханов-Аварский снискал себе ненависть революционеров всех мастей. На него было совершено восемь покушений, но, даже раненый взрывом бомбы, он не подал в отставку, продолжая нести службу Царю и Отечеству, пока не был сражен бомбами террористов (принадлежавших, казалось бы, к двум враждебным друг другу и противоборствующим лагерям), возвращаясь из собрания Кабардинского полка.
Центральный Комитет партии «Дашнакцутюн» еще в 1895 г. постановил убить Царского генерала от инфантерии и Эриванского губернатора А.А. Фрезе, запретившего пропускать в русский Александрополь отступавших с турецкой территории армянских боевиков, вследствие чего при переходе турецко-русской границы один из армянских отрядов был уничтожен. Начальник русской пограничной стражи подполковник Быков, руководившей операцией по уничтожению армянских боевиков, был впоследствии убит армянскими террористами.
По мнению современных азербайджанских историков, армянские революционеры, до начала в 1905 г. массовых убийств в Сурмалинском уезде, нацелились на представителей администрации, боровшихся против армянского террора. Одним из первых попал в «черный список» партии «Дашнакцутюн», уездный начальник Сурмалинского уезда подполковник Богуславский. 11 июля 1904 г. Богуславский был застрелен армянскими боевиками на базаре села Игдыр (откуда был родом Драстамат Канаян). Несмотря на незамедлительное прибытие Эриванского губернатора на место теракта, убийцы так и не были найдены. Другая причина, по которой Богуславский пал жертвой теракта, заключалась в том что он активно способствовал исполнении закона от 12 июня 1903 г. о конфискации имущества армянской церкви.
Спустя некоторое время армянские боевики совершили террористический акт и против нового Сурмалинского уездного начальника, сменившего в должности убитого Богуславского. Армянские террористы в Эривани произвели два выстрела в уездного начальника капитана Дудникова, но пули, к счастью, не попали в цель.
По мнению современных азербайджанских и турецких историков, армянские революционеры, держа в страхе Царских чиновников, добились того, что официальные российские правительственные круги заняли позицию стороннего наблюдателя по отношению к массовым убийствам на Русском Кавказе, учиненным армянами против татар (тюрок-азербайджанцев).
В 1907 г. прошел IV съезд партии «Дашнакцутюн», на котором было принято решение отказаться от тактики нападения на государственных чиновников Российской Империи, после чего «дашнакский» террор был на некоторое время приостановлен.
В архивном документе Департамента полиции Кавказского наместничества за 1909 г. особо оговаривалось, что государственные чиновники: генерал Алиханов-Аварский, губернатор Накашидзе, вице-губернатор Андреев, уездные начальники Богуславский, Шмерлинг, Нещанский, Павлов, полицмейстер Сахаров, приставы Джавахов и Шумакевич, полковник пограничной стражи Быков были убиты террористами из рядов партиии «Дашнакцутюн».
В мае 1905 г. Совет партии «Дашнакцутюн» распространил проект новой партийной программы, в которой ставилась задача создания Закавказской Федеративной демократической республики в составе Федерации других российских республик (что и осуществилось — правда, ненадолго! — после Февральского переворота 1917 г.). Таким образом, хотя «дашнаки» перешли к борьбе с российским Самодержавием, планов полного отделения Армении от России у них не имелось.
В руководстве партии «Дашнакцутюн» возник раскол. Против нового курса выступил один из руководителей боевиков-«зинворов» Габриэл Кешишьянц. В начале 1907 г. в Вене состоялся 4-й съезд партии «Дашнакцутюн», принявший решение о роспуске отрядов «зинворов», находившихся в подчинении Военного совета, возглавляемого Габриэлом Кешишьянцем. После того, как последний отказался подчиниться этому решению, за ним и его сторонниками началась настоящая охота. 10 июля 1907 г. «дашнаки» обнаружили Габриэла Кешишьянца в селении Армавир (ныне — город Армавир). В результате совершенного на него покушения сам он получил ранение, а несколько человек были убиты.
Покушение на Кешишьянца, ознаменовавшее собой начало форменной «междоусобной войны» в «дашнакской» среде, послужило причиной возбуждения уголовного дела. Под руководством следователя по особо важным делам Новочеркасского окружного суда Лыжина началось следствие. Опираясь на показания Габриэла Кешишьянца, царская полиция провела целую серию обысков. Были обнаружены многочисленные документы — партийная переписка, финансовая отчетность и списки членов партии. Дело о покушении на убийство Кешишьянца стало превращаться в дело о партии «Дашнакцутюн».
Когда в 1907 г. началось следствие по делу «Дашнакцутюн», между прочим, выяснилось, что для хранения и перевода своих денег «дашнаки» использовали «легальный канал» — фирму русского купца из Нахичевани-на-Дону (ныне — часть города Ростова-на-Дону) Ивана Мартыновича Шапошникова.
Не менее активное участие «дашнаки», вместе с другими кавказскими революционерами, принимали участие в революционных событиях, разыгравшихся в описываемое время в Персии (так тогда официально назывался Иран), за полное подчинение которой своей власти боролись две тогдашние величайшие империи мира — Российская и Британская. Россия поддерживала персидского шаха Мохаммада Али, Англия — сторонников оппозиционого шаху персидского парламента-меджлиса (своего рода персидский аналог «младотурок»). В помощь шаху при помощи русских военных советников была сформирована Персидская казачья бригада под командованием полковника В.П. Ляхова. Между прочим, в рядах этой бригады служил Мохаммад Реза-Хан, будущий основатель новой иранской династии Пехлеви (фактически свергнутый в 1941 г. англо-советскими войсками, оккупировавшими Иран).
После роспуска шахом меджлиса 23 июня 1908 г. столица персидского Азербайджана — г. Тебриз (Тавриз) — оказался во власти революционеров. Последние обратились к кавказским социал-демократам с просьбой о помощи в борьбе против «шахского деспотизма». Кавказский комитет РСДРП направил в Персию десятки революционных боевиков и бывших солдат, вооруженных пистолетами (главным образом — «товарищами маузерами») и бомбами. Грузинские социал-демократы и «дашнаки» приняли активное участие в обороне Тебриза от шахских войск. Несмотря на то, что полковник Ляхов со своими персидскими казаками прочно удерживал под властью шаха столицу Персии Тегеран, Мохаммад Али так и не смог распространить свою власть на Тебриз. Персидские революционеры-националисты под командованием «дашнака» Ефрем-Хана Давидянца овладели г. Решт, столицей провинции Гилян. Впоследствии Ефрем-Хан Давидянц даже вошел в состав революционного персидского правительства.
Между тем, пока в Новочеркасске шло следствие по делу партии «Дашнакцутюн», 11 декабря 1908 г. в Тифлисе жертвой «дашнакских» боевиков пало несколько филеров (секретных агентов-сыщиков) местного охранного отделения, и жандармам также удалось обнаружить при обыске квартир «дашнаков» Минасяна, Огаджанова, Едигоровых и др. множество документов, содержание которых выходило за рамки следствия об убийстве. Так возник еще один центр расследования деятельности партии «Дашнакцутюн». Собранный следствием материал был настолько серьезен, что партия «Дашнакцутюн» отпустила десять тысяч рублей (сумма, как уже говорилось, по тем временам немалая!) на его похищение или уничтожение.
28 марта 1909 г. следователь Лыжин направил в Тифлис предписание о производстве обысков и аресте ста девяноста двух человек, затем последовало предписание о производстве обысков в восемнадцати городах Российской империи и аресте еще двухсот сорока одного человека. К середине января 1909 г. было произведено около тысячи арестов. однако шестьсот девяносто шесть арестованных вскоре почему-то вышли на волю, и в обвинительном акте, подписанном 28 мая 1911 г., в качестве обвиняемых фигурировало лишь сто пятьдесят девять человек.
Дело партии «Дашнакцутюн» рассматривалось в Особом присутствии Правительствующего Сената. 20 января 1912 г. закончилось оглашение обвинительного заключения, 21 января начался допрос свидетелей, в середине марта был объявлен приговор. Большую часть обвиняемых (сто три человека) сенат оправдал. Пятьдесят два человека получили различные сроки тюремного заключения, с зачетом времени, проведенного под следствием (в результате чего многие из них сразу же по оглашении приговора вышли на свободу), и только четыре (!) человека были приговорены к каторжным работам.
Предполагалось, что дело партии «Дашнакцутюн» повлечет за собой если не разгром революционной партии, то хотя бы ее паралич. Но ничего подобного не произошло. Дело партии «Дашнакцутюн» свидетельствовало о существовании в Российской империи весьма влиятельных сил, использовавших свое влияние для поддержки любого антиправительственного движения — армянского, грузинского, финского, польского, еврейского, «интернационалистского» — только бы оно было враждебным Российскому Самодержавию.
Далеко не случайно в романе-памфлете «Сатанисты ХХ века» русской писательницы из черносотенного лагеря Е.А. Шабельской-Борк в числе делегатов всемирного тайного съезда масонов-дьяволопоклонников (заклятых врагов православной Российской империи и всего христианского мира) фигурирует и представитель «Дашнакцутюн» — Энзели Оглан Давидьян (Энзели — название персидского порта на Каспии — явный намек на активное участие дашнаков» в персидской революционной смуте).
И только совместная вооруженная борьба против Османской империи в окопах Великой войны заставила Царские власти и «бойцов армянского невидимого фронта» забыть свои разногласия перед лицом общего врага.
С началом турецкого вторжения в Россию в 1914 г. было, с одобрения Царского наместника на Кавказе генерал-адъютанта графа И.И. Воронцова-Дашкова, сформировано семь армянских добровольческих дружин т.н. «Араратской группы». Эти дружины, носившие поначалу имена своих командиров — Андраника, Амазаспа, Дро, Кери, Бехамбека и др., получили боевое крещение в составе Баязетского отряда генерала Николаева. По настоянию начальника штаба Отдельной Кавказской армии (ставшего впоследствии командующим этой армией и, наконец, Главнокомандующим Кавказского фронта) генерала Н.Н. Юденича они были переименованы в армянские стрелковые батальоны в составе Русской армии. Так, 1-я армянская дружина Андраника была переименована в 1-й армянский стрелковый батальон.
Между прочим, генерал-майор Русской армии Я.Г. Багратуни, Георгиевский кавалер, армянин по происхождению, назначенный в июле 1917 г. Начальником штаба Петроградского военного округа, организовал по поручению А.Ф. Керенского защиту Петрограда от войск генерала Л.Г. Корнилова в период т.н. Корниловского мятежа (в августе 1917 г.). В 1919-1920 гг. генерал Багратуни руководил военной миссией Армянской республики в САСШ (Северо-Американских Соединенных Штатах — так тогда официально именовались США), а в 1920 г. был назначен послом Армении в Англии. Но это так, к слову…
К концу 1922 г. уцелевшая от резни небольшая часть армянской нации рассеялась по всему свету. На крохотном клочке прежней Русской Армении (большую часть которой «добрый дедушка» Ленин «подарил» туркам, надеясь использовать их военную силу против стран Антанты), после короткой интерлюдии под названием «независимая Армянская республика» (которая ухитрилась объявить войну Турции, мусаватистскому Азербайджану, меньшевицкой Грузии и большевицкой Совдепии одновременно!) в 1920 г. большевиками было провозглашено советское псевдо-государство «Армянская ССР», до недавних пор находившееся под полным контролем московского коммунистического режима.
У нас в России часто забывают о том, что кровавые события, разыгравшиеся в 1917-1922 гг. на территории истерзанной Армении, были не только борьбой армянского народа за существование, но и вписывались в более широкий контекст нашей российской Великой Смуты — Гражданской войны, охватившей всю гигантскую территорию бывшей Российской империи — государства, которому было, казалось, самой судьбой предназначено стать сильнейшей державой мира, но которое было «подстрелено на взлете» (по выражению тогдашнего первого лорда Адмиралтейства. министра вооружений и премьер-министра Великобритании сэра Уинстона Леонарда Спенсера Черчилля, когда до победы было, казалось, рукой подать).
Но «коварный Альбион» никак не мог смириться с мыслью о том, что его верная, наивная союзница — Россия — получит вожделенные проливы — Босфор и Дарданеллы, освободив православный Константинополь от исламского ига и восстановив Православный Крест на Святой Софии. Англичане предпочли свергнуть власть русского Православного Царя руками заговорщиков, тесно связанных с финансово-политическими кругами лондонского Сити и привести к власти масона князя Львова, а вслед за ним другого масона — Керенского, фактически развалившего Русскую армию (не случайно с груди нового, «ощипанного», республиканского российского двуглавого орла, в самый разгар войны, исчез образ покровителя Русского Воинства — Святого Георгия Победоносца!) и передавшего власть еще более гнусным врагам России и Христовой Веры — большевицкой «партии национальной измены» Ленина-Свердлова-Троцкого.
Военно-политическое руководство стоявшей у власти в независимой Армении (как уже говорилось выше, воевавшей против меньшевицкой Грузии, мусаватистского» Азербайджана, «кемалистской» Турции и большевицкой Красной армии одновременно!) партии «дашнаков» поддерживало тесные контакты с Главнокомандующим Вооруженными Силами Юга России (ВСЮР) генералом А.И. Деникиным. Сам Деникин считал армию «дашнакской» Армянской республики одной из своих дивизий, а армянскую крепость Карс – одним из сильнейших опорных пунктов ВСЮР.
Лучшую часть крепостной артиллерии Карса англичане и назначенный Верховным комиссаром Антанты в Армении американский полковник Гаскель предоставили в распоряжение войск Деникина (впрочем, коварные англичане, верные своему всегдашнему принципу «разделяй и властвуй», передали остальную артиллерию крепости Карс злейшим врагам армян – азербайджанским «мусаватистам»)! Представителями генерала Деникина в Армении были полковники Зенкевич и Лесли.
В декабре 1919 г. Деникин и армянский «дашнакский» парламент обменялись приветственными телеграммами, как союзники в войне с большевиками (хотя части «дашнакской» армянской национальной армии сражались не только под сине-красно-оранжевым государственным флагом независимой Армении, но и под «революционным» красным флагом с изображением эмблемы партии «Дашнакцуиюн» (изображением перекрещенных красного знамени, меча, пера и лопаты). Факт военно-политического союза между официально провозглашенной 28 мая 1918 г. Армянской республикой и ВСЮР был подтвержден также генералом Русской армии Баратовым (кстати, армянином по происхождению), официальным представителем Деникина в Тифлисе (Тбилиси), заявившим, что генерал Деникин считает «дашнакскую» Армению своей союзницей (в отличие от меньшевицкой Грузии, войска которой начали наступление против деникинских войск в районе г. Сочи, что привело к разрыву между ВСЮР и тифлисским правительством всех отношений и к высылке Деникиным всех грузинских представителей). После замены генерала Деникина на посту Главнокомандующего генералом бароном П.Н. Врангелем, Армянская республика установила с Врангелем и с его Русской армией столь же тесные связи. Об установлении контакта с правительством Врангеля 30 мая 1920 г. писал специальный представитель «дашнакского» правительства. Правда, ощутимой практической пользы этот союз, в силу целого ряда причин, и прежде всего – вследствие коварной политики Антанты – не принес ни армянам, ни русским.
Надо сказать, что успехам турецких войск Мустафы Кемаля в войне против независимой Армении в немалой степени способствовали московские большевики и их армянская агентура (к сожалению, весьма многочисленная). Они – в один голос с турками – обрушивали на армянских ополченцев потоки пропаганды, подчеркивая, что турки-«кемалисты» – союзники Советской России в борьбе с «империалистами Антанты». К описываемому времени московским большевикам стало ясно, что ожидаемой ими поначалу со дня на день «пролетарской революции» на Западе в ближайшее время не произойдет. И потому большевицкие вожди стали усиленно обращать свои взоры на Восток. Товарищ Давид Розанов (Гольденберг) озвучил эту «смену курса» на VIII съезде РКП (б) в следующих выражениях: «Спасение советской власти в том, чтобы натравить как можно больше угнетенных наций на империалистических волков». В красном Кремле решили сделать ставку на панисламизм и пантюркизм как средство борьбы с империалистическим Западом.
В свою очередь, турки в своей пропаганде неустанно твердили, что воюют, якобы, не против армян как таковых, а лишь против «предателей интересов армянского трудового народа и цепных псов англо-французского империализма — дашнаков», чтобы создать объединенный фронт с (уже) Советским Азербайджаном и Советской Россией против империализма, и что после установления Советской власти в Армении турецкие войска уйдут оттуда (так, кстати, и произошло!). Распропагандированные красными агитаторами армянские солдаты делали из всего этого вывод, что, раз турки — союзники большевиков, то воевать с ними незачем, а потому – «штык в землю, а правительство рабочее», как учит нас товарищ Троцкий!
По свидетельству члена ЦК Коммунистической партии Армении Шаварша Амирханяна, нередки «…были случаи, когда армянские воинские части сдавались без боя Кемалю, принимая его на большевика» (после чего «классово близкие» турки-«кемалисты» этих легковерных армян с завидной последовательностью истребляли). Как с полным основанием писал турецкий историк Тевфик Быйкл-Оглы, турецкое нашествие было «большим вкладом в победу Советской власти в Закавказье».
Равно как и вооруженные большевицкие мятежи в тылу истекавших кровью на фронте армянских войск – в Александрополе (Алекопле) и других местах. Ценой огромной крови армянские войска и добровольческие отряды-«хумбы» под командованием талантливых полководцев из народа — «хумбапетов», или «маузеристов» (прозванных так за то, что их любимым оружием являлся «товарищ маузер», как и у их заклятых врагов-большевиков, процент армян среди которых был, к сожалению, весьма высок!) сумели остановить турецкие армии в битве под Сардарапатом, на подступах к Еревану (недавней столице Эриванской губернии Российской империи), предотвратившей поголовное уничтожение армянского народа.
Если бы армяне проиграли битву под Сардарапатом, то, по авторитетному мнению современного британского историка Кристофера Уокера, «вполне возможно, что слово «Армения» сохранилось бы лишь как термин исторической географии» (Christopher Walker. «Armenia. The Survival of a Nation», 1980). В Сардарапатской битве участвовал, между прочим, и поручик Царской армии Иван Христофорович Баграмян, будущий Маршал Советского Союза, упоминавшийся нами выше. Каким-то чудом бдительные советские «органы» не припомнили ему впоследствии это участие в борьбе с турками Кемаля-паши — союзниками большевиков — на стороне «армянских буржуазных националистов».
Внутриполитическая обстановка на территории того жалкого огрызка, что остался от исторической Армении, несколько стабилизировалась. Как писал уже упоминавшийся нами выше армянский поэт Егише (Елисей) Чаренц, в годы Первой мировой войны сражавшийся против турок в составе армянского добровольческого отряда Русской Императорской армии, но впоследствии переметнувшийся к большевикам (и получивший в награду в положенный срок чекистскую пулю в затылок!):
«Трёхцветного (красно-сине-оранжевого — В.А.) знамени пестрота
В руках хумбапета Дро...»
Дро (Драстамат Канаян), офицер русской Царской армии и генерал армии Армянской республики, назначенный ее военным министром, пытался, с помощью отважных предводителей армянских фидаинов — Командующего Армянским корпусом на Кавказском фронте генерала Фомы Ивановича (Товмаса Ованесовича) Назарбекова, командиров армянских дивизий генералов Михаила (Микаэла) Арешяна, Моисея (Мовсеса) Силикяна, полковников Даниила (Даниэла) Бек-Пирумяна, Хасан-Пашаяна, Арама Манукяна, Пандухта (Микаэла Серяна), Гарегина Нжде но в первую очередь — генерала Русской армии и георгиевского кавалера зоравара (полководца) Андраника-паши Озаняна (Андраника Сасунского, создателя 1-й армянской дружины в составе Русской армии в 1914 г., переименованной впоследствии в 1-й армянский стрелковый батальон), — сделать на этом посту невозможное, апеллируя к союзническим обязательствам Антанты, но добился не большего, чем Верховный Правитель России адмирал А.В. Колчак, русские белые генералы А.И. Деникин и барон П.Н. Врангель.
Давно известно, что «у Великобритании нет постоянных друзей, а есть лишь постоянные интересы» (как говорил британский премьер-министр сэр Уильям Питт-Старший еще в XVIII в.). А к описываемому времени британский истеблишмент устами премьера-либерала Дэвида Ллойд-Джорджа, члена главного, основанного еще бежавшими из Франции тамплиерами, ордена «шотландского» масонства — Геродом (Эредом) Килвиннинг — и ритор (спикер) Верховной Ложи Англии, уже озвучил на весь мир свой главный принцип: «Торговать можно и с людоедами» (в данном случае — большевицкими, что бы те ни болтали о своем стремлении «поднять все угнетенные народы Востока на борьбу с британским империализмом»», «дойти до Ганга» и т.д.).
Понимая, что со стороны «британского империализма» им реально опасаться нечего, большевики, захватив «мусаватистский» Азербайджан (кстати, без особого сопротивления — ведь «ворон ворону глаз не выклюет»! — и, хотя это не помешало кровавому большевицкому палачу С.М. Кирову (записанному впоследствии в «любимцы партии» вместо впавшего у Сталина в опалу Н.И. Бухарина) расстрелять «на всякий случай» все бывшее «мусаватистское» правительство Азербайджана, «мусаватистские» деятели рангом поменьше, вроде Мир-Джафара Багирова, не только преспокойно «перекрасились» из «исламского зеленого» в «пролетарский красный» цвет, став в одночасье не только «идейными большевиками» и «беззаветными борцами за дело мировой революции», но даже чекистами; тот же Багиров, снискавший себе вполне заслуженную репутацию «азербайджанского Берии», был расстрелян только после падения «Берии всесоюзного» в 1954 г.), вскоре вторглись и в Армению.
Впрочем, Азербайджан, захваченный советскими войсками почти без единого выстрела, стал удобным плацдармом для завоевания большевиками не только Армении, но и всего Закавказья. Красным, правда, пришлось отложить это завоевание до осени, ввиду ухудшения положения на других, более важных для них в то время, фронтах Гражданской войны (в первую очередь из-за необходимости отразить наступление стремившейся вырваться из Крыма и Таврии на оперативный простор Русской армии генерала барона П.Н. Врангеля и из-за войны с «белополяками», приведшей к разгрому Красной армии под Варшавой — «чуду на Висле» — и к заключению крайне унизительного для Советов Рижского мирного договора).
Вторжение же в Армению и Грузию было для красных лишь делом времени. Об этом, конечно, догадывались руководители Армении и Грузии, но они рассчитывали в первую очередь на помощь Антанты, а во вторую на собственные армии. Во всяком случае, Армения (в отличие от Азербайджана) имела настоящую боевую армию, ибо, как мы уже знаем, весь недолгий период своей независимости находилась в постоянном военном конфликте с соседями, пытаясь удержать свои обещанные ей Антантой территории. Особенно осложнилось положение Армянской республики к осени 1920 г., что вполне устраивало Совдепию, как раз завершившую кампанию 1920 г. на юге, где доживала последние дни оттесненная большевиками обратно в Крым Русская армия Врангеля, а после заключения мира с Польшей освободились красные войска на западной границе.
По Севрскому мирному договору к Армении, находившейся под формальным покровительством победоносной Антанты, отходили обширные территории бывшей Турецкой Армении — в частности, Ванский, Битлисский, Эрзерумский и Трапезундский области-вилайеты, исконно населенные армянами. Претендуя на еще большие уступки, армянская армия заняла город Олту. Но турецкие войска (хотя Турция и потерпела поражение в Великой войне) многократно превосходили армянские и были подтянуты к границе. Для турок-кемалистов отказ от территориальных уступок «вероломной» Армении был вопросом национального престижа.
В сентябре начались боевые действия. Турецкие войска Мустафы Кемаля с боями заняли Сарыкамыш и Ардаган. По мере ухудшения положения на фронтах армянское правительство все громче (и все более тщетно) взывало к Антанте и другим странам о помощи. Но никто из них (в том числе и соседняя «христианская» и «марксистская» Грузия), армянам не помог. После ожесточенных боев турки-кемалисты 7 ноября заняли Алекопль, а 12 ноября были уже на подступах к Эривани (Еревану). 18 ноября «дашнаки» все же запросили перемирия, и турецкое наступление остановилось под самой армянской столицей. Именно этот момент и был выбран советским правительством для удара Армении в спину. 29 ноября, в самый тяжелый для Армении момент, по отработанному большевицкому сценарию в Ереване было объявлено об учреждении местной Советской власти и о свержении «дашнакского» правительства. «Дашнаки», не желая мириться с вероломством и изменой, были вынуждены обратиться за помощью ко вчерашним злейшим врагам — туркам, подписав в ночь со 2 на 3 декабря 1920 г. Александропольский мирный договор с Турцией (за что коммунисты на протяжении семидесяти лет советской власти не уставали по-иезуитски клеймить их «предателями национальных интересов армянского народа»).
Но и турки-кемалисты не пожелали прийти на помощь Армении, поскольку уже возвратили себе земли, отданные Армении по воле Антанты, и не собирались конфликтовать с советской Красной армией — своей негласной союзницей по борьбе «антантовским (в первую очередь — британским) империализмом» (под чьей защитой доживали свои последние дни в Константинополе лишенный всякой реальной власти султан со своим премьер-министром Тевфиком-пашой), а также с союзниками Антанты — греками, оккупировавшими район Смирны (Измира) в Малой Азии — которым большевики также мечтали отомстить, руками «кемалистов», за участие греков в оккупации войсками Антанты российского Черноморского побережья в годы Гражданской войны в России.
Части ьольшевицкой Красной армии почти беспрепятственно вторглись в Армению, охваченную просоветским мятежом, вспыхнувшим в Александрополе, где бунтовщиков поддержал единственный армянский бронепоезд «Вардан Зоравар» (захваченный армянами у грузинских меньшевиков в ходе скоротечной армяно-грузинской войны) под командованием капитана Мусаэляна. «Хумбапету» Дро удалось подавить мятеж и расстрелять взятого в плен изменника Мусаэляна, но положения это не спасло. Не зря говорится, что «сила солому ломит»…
2 декабря 1920 г. победоносные советские войска, при поддержке бронепоездов 11-й армии М.Г. Ефремова (взявшего 27 апреля 1920 г. Баку), и с участием чисто декоративного армянского Коммунистического полка (заранее сформированного именно с этой целью в уже красном Баку) ворвались в Ереван. «Дашнаки» (как ранее — столь схожие с ними во многом эсеры) раскололась на «правых» и «левых». Пришло время кровавого сведения счетов между армянскими политиками, к которому примешался свирепый террор, развязанный по всей Армении советскими чекистами. Армения была провозглашена советской социалистической республикой и признана Р.С.Ф.С.Р. в качестве таковой. Тотчас же началась подготовка к вторжению в последнюю закавказскую республику, еще сохранившую свою независимость — в меньшевицкую Грузию.
Смирившись с военным поражением, Драстамат Канаян пошел на соглашение с большевиками и был назначен членом Ревкома (Революционного Комитета) Армянской Советской Социалистической республики (от «левых дашнаков»). Однако Армянский Ревком, прибывший в Ереван в декабре 1920 г. в обозе Красной армии, не признал этого решения, и Дро был выведен из состава Ревкома. Тем не менее, он был назначен исполняющим обязанности (и.о.) Командующего Вооруженными силами Советской Армении. Однако вскоре выяснилось, что после трех лет независимости (причем независимости, отстаиваемой с оружием в руках!), в Армении не перевелись люди, готовые бороться за свободу. Новые советские власти, вводя военный коммунизм и опираясь на местных большевиков, явно переоценили свои силы. И вскоре вокруг Еревана, так и в селах, где скопились «хумбы» уцелевших «дашнаков», началось восстание. Через пять дней кровопролитных боев с частями красной 11-й армии и вооруженными отрядами армянских коммунистов, «дашнаки» вошли в Ереван, восстановив Армянскую республику. Успеху выступления армян против Советской власти немало способствовал переход Драстамата Канаяна из «красного стана» на сторону восставших.
Положение большевицких войск в Армении оказалось дополнительно осложнено тем, что опытные в таких делах «дашнаки» очень вовремя выбрали момент для восстания. Оно совпало по времени с наступлением Красной армии на Грузию с целью лишить последнюю независимости, что потребовало переброски в Грузию красных войск из Армении.
Надо сказать, что нападение Р.С.Ф.С.Р. на Грузию было даже еще более необоснованным и предательским, чем нападение на Армению, поскольку у Совдепии был с Грузией мирный договор (в этом свете далеко не случайным представляется упомянутое выше наступление грузинских меньшевицких войск на деникинцев в районе Сочи). Причем в социалистической (!) Грузии под властью меньшевицкого (то есть социал-демократического!) правительства была официально разрешена деятельность коммунистической партии. В Грузии уже несколько месяцев пребывал в качестве полномочного представителя Совдепии упоминавшийся выше С.М. Киров (занимавшийся в действительности не столько укреплением дружбы с независимым грузинским государством, сколько подготовкой завоевания Грузии советской Красной армией). 11 февраля 1921 г. в Тифлисе началось подготовленное по согласованию с послом красной Москвы вооруженное восстание, и тут же бронепоезда нашего старого знакомца командарма М.Г. Ефремова ринулись на Тифлис.
Грузины успели взорвать железнодорожный мост через Куру. Его починка потребовала трех дней. Пока ремонтники трудились, советские войска покоряли окружающие села, забыв на время о том, что творилось у них в тылу, в Армении, где власть вновь перешла к «дашнакам». После починки моста бронепоезда Ефремова прорвались к Тифлису. После нескольких дней боев, 25 февраля 1921 г., меньшевицкое правительство Грузии бежало в Батум (Батуми), где продержалось еще месяц, пока большевики подавляли сопротивление грузин, покоряя уезд за уездом.
«Недолго продолжался бой —
Бежали робкие грузины...»
(М.Ю. Лермонтов. Демон).
А восстание замордованных до потери последних остатков инстинкта самосохранения армян-«дашнаков» против Советов, лишенное всякой поддержки извне (после крушения надежд на то, что грузинские меньшевики смогут сопротивляться большевикам), все же продолжалось до апреля в 1921 г. было подавлено большевиками с обычной для них беспощадной жестокостью. После этого армянское правительство, в свою очередь, бежало в Зангезур, продолжая там до наступления лета вооруженную борьбу (ставшую, впрочем, совершенно безнадежной).
В 20-е-30-е гг. ХХ века армяне, вследствие описанных выше трагических событий, лидировали по числу представителей кавказских народов, эмигрировавших в Европу. Антибольшевицкие настроения среди армянских эмигрантов (лидирующие позиции среди руководства которых занимали представители Армянской Революционной Федерации «Дашнакцутюн») понятным образом еще больше усилились после подписания большевиками с турецким республиканским правительством Мустафы Кемаля Ататюрка (как мы помним — члена масонской ложи «Восставшая Македония и Истина») 16 марта 1921 г. договора, по которому Западная Армения, бывшая Карская губерния Российской империи и Сурмалинский район были — теперь уже официально – включены в состав Турции.
Вести, приходившие из советской Армении, также весьма мало способствовали пробуждению симпатий к ее властям, равно как и к большевицкой власти вообще. Несмотря на уход в эмиграцию основных носителей антисоветских настроений – политической элиты, интеллигенции и военных – репрессии и убийства в Армении (как и в других «подсоветских» кавказских республиках) продолжались вплоть до 1939 г. Большевики подвергали преследованиям и репрессиям преимущественно ученых, врачей, музыкантов, художников, священнослужителей – представителей наиболее образованных слоев армянского общества. Конечно, не как армян, а как «классово и идеологически чуждый, контрреволюционный элемент» — но жертвам репрессий от этого было не легче.
В то же время большевики, присоединив, по настоянию своих «младотурецких» союзников-кемалистов, населенную преимущественно армянами Нахичеванскую (Нахиджеванскую) область к (ставшему уже советским) Азербайджану, добились того, что не дорезанное турками Кемаля-паши армянское население области (составлявшее в 1921 г. восемьдесят шесть процентов от всего населения Нахичевани) снизилось к 1938 г. до нуля.
Многие армянские эмигранты рассматривали все эти действия как продолжение геноцида армян и создавали организации, действовавшие под лозунгами национального освобождения, или же вступали в антитурецкие и антисоветские блоки и союзы, не имевшие ярко выраженного «национального лица» — например, в «Антитурецкий союз кавказских эмиграций», основанный лидером армянской эмиграции в Болгарии – ветераном АРФ «Дашнакцутюн» Гарегином Тер-Арутюняном (уже хорошо знакомым нам Нжде) и главой грузинских националистов Александром Никуридзе, «Прометей», «Осанк» («Течение») и др. Тысячи армянских беженцев добровольно вступали в армии Польши, Румынии, Германии, Финляндии, надеясь в случае войны с Советами вернуться и освободить родную землю Айастана от большевиков.
В период 20-х гг. армянская диаспора была одной из самых известных и уважаемых во Франции и в Германии. В 1928 г. одна из улиц г. Берлина, где были расположены армянские школы, типографии, центр армянского эмигрантского совета и центр армянской культуры, была даже названа Армянской. В период роста антиармянских настроений в Германии армянин доктор Арташес Абегян, директор Института востоковедения Берлинского университета (с 1926 по 1936 гг.) и десятки других ученых по поручению Альфреда Розенберга сформировали специальный комитет по изучению антропологии армянского народа и его истории.
В начале 1934 г. во многих влиятельных газетах часто появлялись статьи, в которых говорилось о — якобы! — «еврейском» происхождении армян. Даже сам фюрер НСДАП и канцлер Германского рейха Адольф Гитлер не избежал влияния представлений, лежавших в основе этих статей. Если верить книге воспоминаний доктора Генри Пикера «Застольные разговоры Гитлера» (считающейся, впрочем, среди историков источником весьма сомнительным), фюрер как-то заявил, что «разъясняя германскому народу смысл расовых законов, нужно всегда подчеркивать, что они приняты также в целях предотвращения заражения германской крови армянской или иной другой неарийской кровью».
Поняв всю опасность этой тенденции, доктор Абегян, как и другие деятели армянской эмиграции, опубликовали целый ряд контр-статей с опровержениями. Особенно важной оказалась одна из статей Абегяна в газете «Фёлькишер беобахтер» («Народный обозреватель»), официальном печатном органе Национал-Социалистической Германской Рабочей партии (НСДАП), послужившая причиной создания специальной группы по изучению данного вопроса.
Дело в том, что разнузданная антиармянская пропаганда в германской прессе финансировалась и всячески поддерживалась Турцией (через турецкую агентуру, имевшую сильные позиции, в частности, среди азербайджанской эмиграции), пытавшейся приравнять армян к евреям, с учетом отношения германского руководства к «еврейскому вопросу». Некоторые члены НСДАП, настроенные антиармянски, не раз заявляли об «опасности» армянского народа для «Новой Германии».
Однако, через пять месяцев с момента создания группы по изучению вопроса, на стол самому фюреру и рейхсканцлеру Адольфу Гитлеру легла докладная записка Альфреда Розенберга, в которой, со ссылками на научные источники, признавалось арийское происхождение армян — строителей твердыни Арин-Берд («Арийская крепость»; так, кстати, называлась марка сигарет, необычайно популярных в послевоенной советской Армении). В записке утверждалось и доказывалось, что армянский язык относится к числу индогерманских (индоевропейских), а сам армянский народ является прямым потомком древних ариев. Приводились сотни доказательств и документов – в частности, древние персидские надписи с упоминанием армянских войск в составе армии «Царя царей» Дария – «перса, сына перса, арийца из рода Ахеменидов». В летописях армянские войска царя Дария именовались «воинством арийцев из земли Армения».
Именно этим объяснялось особое отношение руководства Третьего рейха и НСДАП к армянам в дальнейшем. В Германии и в других странах Европы были созданы молодежные националистические организации, национал-социалистические и фашистские организации армянских эмигрантов, действовавшие в Берлине, Мюнхене, Бухаресте, Софии и других городах стран Европы.
В Болгарии и Румынии были сформированы боевые группы армянских националистов – членов созданной в 1934 г. Гарегином Нжде организации «Цегакрон». Ряд групп членов «Цегакрон» — старых соратников-«хумбапетов» и бывших бойцов отрядов Нжде — вошли в состав частей специального назначения германской контрразведки (абвера) и, в частности, в состав особого соединения той же структуры «Бранденбург» (выросшего к концу очередной, Второй, мировой войны до размеров дивизии). До конца 1944 г. Имперское министерство пропаганды доктора Йозефа Геббельса публиковало еженедельник «Айастан» («Армения») для армянских легионеров, издававшийся на армянском и немецком языках.
15 декабря 1942 г. при содействии упоминавшегося нами выше генерала Драстамата Канаяна (Дро) был учрежден Армянский Национальный Совет, ратовавший за интересы армян «Новой Европы» (под германским руководством). В декабре 1942 г. созданный в штабе министерства Восточных территорий Армянский Национальный Комитет выбрал своим президентом доктора Арташеса Абегяна. Комитет публиковал пропагандистские книги, брошюры, листовки и еженедельник «Легионский вестник» (на армянском и русском языках). В феврале 1944 г. по приказу министра Восточных территорий Альфреда Розенберга был сформирован Объединенный Армянский Штаб под руководством Вардана Саркисяна, координировавший действия всех армянских воинских и разведывательных формирований в составе вермахта и абвера.
Тема сотрудничества армянской эмиграции – в первую очередь, бывшего городского головы Тифлиса и премьер-министра Армянской республики — руководителя парижского Армянского комитета Александра Хатисяна (Хатисова), бывшего военного министра независимой Армении генерала Драстамата Канаяна, Альфреда Мурадяна (попечителя Армянского легиона германского вермахта), Сурена Бекзадяна, Арменика Джамаляна, Вардана Саркисяна – командира «Армянской боевой группы (полка) Кавказского соединения СС» (нередко мало информированные авторы обвиняют в этом Гарегина Нжде, никакого отношения к СС не имевшего) — и многих других с Третьим рейхом Адольфа Гитлера слишком обширна для узких рамок данного краткого очерка. Ограничимся лишь констатацией чрезвычайно тесного и активного характера этого сотрудничества в 1933-1945 гг.
Надежды армянской эмиграции на помощь гитлеровской Германии в восстановлении национальной армянской государственности оказались похороненными под развалинами берлинской рейхсканцелярии, сгорев дотла в пламени горящего рейхстага. Мы же, подобно древним летописцам, «на прежнее возвратимся».
7 августа 1982 г. в аэропорту Эсенбог столицы Турции г. Анкары армянский снайпер-фидаин открыл огонь по толпе, прокричав в мегафон: «Более миллиона наших погибло! Какая разница, если теперь погибнут двадцать пять ваших?».
Это была далеко не «первая ласточка». Полномасштабные боевые действия против турок армянские террористические группы развернули еще в 1975 г. Надо сказать, что эти насильственные действия были начаты как акт отчаяния, после безуспешных попыток решения проблемы геноцида мирными средствами на протяжении десятилетий. В период между 1965 г. (пятидесятилетием «Ахета», в память о котором в Ереване, тогда еще столице советской Армянской ССР, был воздвигнут мемориал Цицернакаберд; другой мемориал в память об «Ахете» был воздвигнут во дворе главного храма армянской церкви в г. Эчмиадзине близ Еревана) и 1975 гг. армяне не оставляли попыток мирных переговоров, действуя путем подачи петиций, заявлений и других письменных документов, информирования ООН (тогда еще казавшейся всесильной) и отдельных входивших в нее стран о геноциде и продолжающейся дискриминации армян турецкими властями. Политические активисты организовывали манифестации с участием сотен тысяч армян. Но в течение десяти лет (1965-75) «мировое сообщество» никак не отреагировало на существование армянской проблемы.
Тогда в глубоком подполье были сформированы группы армянских боевиков. Наиболее известной из них стала «Армянская Тайная (Секретная) Армия Освобождения Армении» (Armenian Secret Army for the Liberation of Armenia), сокращенно: «АСАЛА» (ASALA). Подобно вооруженным группам палестинцев, которых армяне взяли себе за образец, для них не существовало понятия «пассивное сопротивление». Они стремились нападать на турок везде и всюду, чтобы привлечь всеобщее внимание и пробудить отдаленную надежду на то, что «справедливость восторжествует» — иначе проблема будет всеми позабыта и армянские общины, разбросанные по всему свету, будут «хранить наследие предков» лишь в форме «фольклорной ностальгии».
Что же армянские фидаины понимали под «восстановлением справедливости»? По их представлениям, было необходимо «восстановить свободное и независимое национальное армянское государство», добиться от турецкого правительства факта геноцида армян в 1915 г. и вины в этом геноциде турецких властей, а также возмещения нанесенного армянам турками ущерба. Поскольку турецкое государство было, естественно, не в состоянии воскресить полтора миллиона своих граждан армянской национальности, у которых оно «экспроприировало жизнь», это государство, по мнению армянских боевиков, было обязано вернуть земли, жилища и собственность убитых им армян их наследникам.
Тактика армянских боевых групп являлась точным повторением тактики турок при уничтожении ими армян на армянской земле. Или, выражаясь словами Алека Еникомечяна (Енигемшяна) – лидера «Армянской Тайной Армии Освобождения Армении»: «В ходе насильственной депортации армян турками в Первую мировую войну последними специально формировались вооруженные банды, нападавшие на караваны депортированных, чтобы лишить их припасов, необходимых для поддержания жизни, и уничтожать их». Флаг АСАЛА был революционного красного цвета, но с «нацистским» (или, если угодно, «национал-большевицким») белым кругом в центре полотнища, с красной пятиконечной звездой в белом круге и изображенной синим цветом Армений в ее исторических границах.
В-общем, одно насилие породило другое, и потому возникли армянские боевые группы, подобные АСАЛА, поставившие себе целью мстить за злодеяния, совершенные турецкими бандами против армян (и других христиан – в частности, греков и ассирийцев) в Первую мировую войну. При этом Еникомечян уточнял: «Нас считают террористами. Но что значит быть террористом? Я считаю террористом того, кто хочет сеять своими действиями террор – то есть, страх и ужас. А мы не террористы, потому что боремся за наше правое дело и за наши права. Наш враг – турецкое государство. Именно это государство является подлинным воплощением терроризма!».
АСАЛА была основана в январе 1975 г. ливанским армянином, уроженцем Бейрута Акопом Акопяном (Арутюном Тагумяном), участвовавшим в 70-х гг. ХХ в. в деятельности вооруженных палестинских организаций и даже являвшимся, по некоторым данным, членом Народного Фронта Освобождения Палестины (НФОП), чем и объяснялось активное финансирование акций АСАЛА из средств НФОП. Боевики АСАЛА тренировались на базах Организации освобождения Палестины в Бейруте. Создание АСАЛА ознаменовало собой подъем настоящей волны вооруженной борьбы армянских фидаинов против турок. Это была не чуждая марксистским взглядам (о чем наглядно свидетельствует хотя бы ее красный флаг, украшенный красной звездой-пентаграммой) тайная национально-революционная (если не сказать — национал-социалистическая) организация вроде палестинской «ФАТХ» или «Ирландской Республиканской Армии» (ИРА), со штаб-квартирами в сирийском Дамаске и ливанском Бейруте и с множеством зарубежных филиалов.
Программа АСАЛА предусматривала «использование революционного насилия для прекращения эксплуатации, репрессий и террора турецкого колониализма», а также «империализма НАТО и сионизма», «утверждение научного социализма как политической доктрины армянского государства, воссозданного в его исторических границах», включая захваченную Турцией Западную Армению, северный Иран, захваченную Грузией область Джавахети, захваченный Азербайджаном Нагорный Карабах (по-армянски: Арцах), и территорию Советской Армении. АСАЛА была тесно связана и с национал-экстремистами их числа греков-киприотов, входившими в тайную организацию генерала Гриваса «ЭОКА-2», чья вооруженная попытка добиться «Энозиса» (воссоединения Кипра с Грецией) закончилась, после первоначальных успехов и свержения кипрского президента архиепископа Макариоса, заигрывавшего с левыми и постоянно лавировавшего между греками и турками, вторжением турецкой армии на Кипр, падением поддержавшего боевиков «ЭОКА-2» антикоммунистического авторитарного греческого правительства так называемых «черных полковников» и оккупации Турцией части Кипра, где было провозглашено сепаратистское турецкое государство, тесно связанное с Анкарой.
Как уже говорилось выше, боевики АСАЛА (зона боевых операций которых охватывала не только Ближний и Средний Восток, но Европу и Америку, включая такие страны, как Ливан, Турцию, Иран, Грецию, Францию, Австрию, Венгрию, Италию, Испанию, Швейцарию, Великобританию, США, Канаду и др.), проходили военное обучение у палестинских инструкторов и получали оружие даже от ливийского режима полковника Муаммара Каддафи. Возможно, АСАЛА пользовалась также поддержкой Кремля, стремившегося таким образом дестабилизировать Турцию, как одну из сильнейших в военном отношении стран НАТО (времена флирта «младотурок» с красным Кремлем уже давно прошли). На гербе АСАЛА была изображена рука, держащая советский автомат Калашникова, на фоне карты исторической Армении (по Севрскому договору).
В 1975 г. АСАЛА совместно с менее активной, но использовавшей не менее жестокие методы организацией «Команды Справедливой Кары за Геноцид Армян» (известной также как «Коммандос Правосудия») осуществила целую серию покушений на турецких дипломатов. Действия армянских коммандос оказались чрезвычайно эффективными – в разных странах было только убито более пятьдесят послов и консулов Турции, не считая дипломатических работников рангом пониже. Параллельно с покушениями, захватывались и удерживались – нередко с заложниками – здания турецких дипломатических представительств, что, несомненно, постепенно начало привлекать внимание международной общественности к армянской проблеме.
С 1975 по 1982 гг. АСАЛА и «Коммандос Правосудия» (иногда с участием антитурецких курдских террористов – очевидно, перед лицом общего врага прежние армяно-курдские счеты были – быть может, временно! — забыты) совершили в общей сложности сто тридцать шесть террористических актов. Наиболее громкими акциями АСАЛА были взрыв в бейрутском бюро Всемирного Совета Церквей 20 января 1975 г., захват турецкого аэропорта Эсенбог 7 августа 1982 г., взрыв на крытом рынке г. Стамбула 16 августа 1983 г., захват турецкого сектора парижского аэропорта Орли в июле 1983 г., серия из четырех взрывов в иранской столице Тегеране в марте 1984 г. и др.
Мощный удар по позициям АСАЛА нанесло вторжения израильской армии в Ливан в 1982 г. (известное как операция «Мир для Галилеи»). АСАЛА, утратившей значительную часть своего боевого потенциала в результате израильского вторжения, пришлось перебраться из Ливана в соседнюю Сирию, серьезно снизив свою активность на Ближнем Востоке. Поддержкой, оказываемой армянским боевикам правящему в Сирии алавитскому клану Асадов, объясняется, в частности, борьба фидаинов на стороне сирнийского правительства Асада против всех его противников, за многими из которых традиционно стоит Турция.
Сорок терактов (в том числе четыре убийства) армянские боевики совершили во Франции – стране, где проживают более трехсот тысяч армян и которая быстро стала главной ареной террористической деятельности АСАЛА. 15 июля 1983 г. фидаины АСАЛА взорвали бомбу под стойкой регистрации турецкой авиакомпании в парижском аэропорту Орли. В результате взрыва семь человек было убито и пятьдесят шесть – ранено. За покушением последовала серия арестов. Более полусотни боевиков АСАЛА попали за решетку французских тюрем.
Инцидент в Орли стал поворотным пунктом в тактике АСАЛА. В ее рядах начались разногласия. В результате АСАЛА раскололась на целый ряд враждующих между собой группировок. Лидер одной из них, «АСАЛА-Революционное Движение» (ASALA — Movement Revolutionnaire, ASALA-RM) — Монте Мелконян, убитый в бою в ходе армяно-азербайджанского вооруженного конфликта в Нагорном Карабахе в июне 1993 г.), осудил «слепой» террор как вредный для дела армянского осовбождения.
Тем не менее, в июле того же 1983 г., ровно через двадцать дней после взрыва бомбы в аэропорту Орли, пятеро вооруженных армянских фидаинов напали на турецкое посольство в Лиссабоне. При взрыве заложенной ими в посольство бомбы погибло семь человек, в том числе и все боевики. Ответственность за акцию взяла на себя «Армянская Революционная Армия» (Armenian Revolutionary Army), сокращенно: АРА (АRА). Эта террористическая организация армянской диаспоры провозгласила себя «армией нового типа», чьи солдаты «всегда готовы принести себя в жертву на алтарь свободы». Именно АРА стала играть ведущую роль в вооруженной борьбе «армянских фидаинов нового поколения».
В 1988 г. «отец-основатель» АСАЛА Акоп Акопян (Арутюн Тагумян) был убит неизвестными на пороге собственного дома в столице Греции Афинах (казавшихся в то далекое время островком мира, стабильности и благополучия).
Начиная с кровавого 1985 г., мировые средства массовой информации практические перестали сообщать об акциях армянских национал-революционных «секретных армий» (а советские СМИ о них и до того сообщали не больше, чем сегодняшние российские «масс-медиа»!), хотя армянские подпольщики продолжают свою борьбу. Однако их главной проблемой, с которой они столкнулись с самого начала своего возникновения, по-прежнему остается полным отсутствием поддержки их действий со стороны армянских общин всего мира. Дело в том, что армянская молодежь при формировании своих «секретных армий», вследствие чрезмерного энтузиазма и отсутствия чувства политического реализма, формулировала свои цели слишком широко и слишком идеалистически, если не сказать – революционно-романтически.
Кроме того, слишком долгим оказался временной промежуток между истреблением армян турками в 1915 г. и моментом выдвижения армянскими боевиками своих требований. Ведь «карать» вооруженной рукой нынешнее поколение турок фактически означает «карать» внуков исполнителей геноцида 1915 г., а это – даже с точки зрения большинства современных армян, скорее похоже на хладнокровное «логически обоснованное» убийство (в стиле якобинцев или большевиков, готовых жестоко «карать» потомков «эксплуататорских классов» до седьмого колена), чем на «праведную месть». Более того, эти террористические акты грозили скорее усилить поддержку Турции со стороны других стран мира, где трагическая история резни армян турками остается по-прежнему почти никому не известной.
Более того, эти террористические акты грозили скорее усилить поддержку Турции со стороны других стран мира, где трагическая история резни армян турками оставалась (и остается) по-прежнему почти никому не известной. Как и в случае Холокоста европейского еврейства, в случае армянского «Ахета» находились (и по-прежнему находятся) историки-«ревизионисты», оперирующие различными цифрами (иные из них снижают количество жертв резни с двух миллионов до двух тысяч)…
К тому же неудачу АСАЛА в деле приобретения ею массовой поддержки мировой общественности усугубила тесная связь армянских фидаинов с их палестинскими «братьями по оружию» из рядов ФАТХ, Организации Освобождения Палестины, но в первую очередь – Палестинского Фронта Освобождения, чьи вооруженные акции воспринимались почти повсюду в мире, как жестокая истребительная война против жертв другого – гитлеровского – геноцида.
Все это, с учетом тесного военно-политического союза армянских «буржуазных националистов» (если использовать советский пропагандистский штамп) с Третьим рейхом Адольфа Гитлера в годы Второй мировой войны прибавляло борцам за свободу Армении мало «очков» в глазах этой самой «прогрессивной» (что в условиях послевоенного мира означало — преимущественно левой) мировой общественности.
И, наконец, всем было ясно, что эта война против турок вряд ли будет выиграна (во всяком случае, на поле боя), и что осуждения геноцида армян турецкими властями гораздо эффективнее добиваться сугубо мирными средствами.
В 1985 г. факт геноцида армян в Османской империи был признан Организацией Объединенных Наций, но продолжал упорно отрицаться властями Турецкой республики.
После резни армян азербайджанцами в Сумгаите и Баку, по мере разгорания армяно-азербайджанского вооруженного конфликта в Нагорном Карабахе (Арцахе), именно туда, по мнению АРА, переместился фронт борьбы против азербайджанских нео-мусаватистов и пантюркистов, как «наследников турецких организаторов геноцида армян в 1915 году». Воюя против них в Арцахе, армянские (и не только армянские!) добровольцы (в том числе и боевики АРА) полагали, что тем самым препятствуют продолжению геноцида, направленного против армянского народа. Блажен кто верует – легко ему на свете! Но проблемы это не решало…
«Свежую струю» в казавшуюся долгое время совершенно «патовой» ситуацию внесли принятие в 2007 г. (по молитвам католикоса всех армян, горячо молившегося всю ночь перед вынесением решения) Комиссией по внешним отношениям Палаты представителей Конгресса США резолюции о признании факта геноцида армян турками в 1915-1918 гг. (предваренное — видимо, в качестве «пробного шара», заявлением президента Франции Жака Ширака, также осудившего «Ахет», в предыдущем году) и последовавший за принятием этой резолюции отзывом турецкого посла из Вашингтона. Да и Президент Российской Федерации, как уже упоминалось выше, в ходе своего визита в Армению в 2008 г. фактически официально признал факт «Ахета», возложив венок к ереванскому мемориалу жертв геноцида. Данные факты представляются нам весьма многозначительными.
Правда, голосование по принятой в 2007 г., Комитетом по иностранным делам Палаты представителей конгресса США резолюция о геноциде армян палате представителей (вслед за принятием которой Турция отозвала своего посла из США) было отменено (под давлением тогдашнего президента США Джорджа Буша-младшего). Верх взяли опасения Буша, что принятие резолюции может сильно ухудшить отношения с Анкарой, а между тем Турция, как член НАТО, активно поддерживала действия оккупационных войск США и других стран НАТО в Ираке и Афганистане. Да и нефтеносный Азербайджан резко осудил резолюцию конгресса о геноциде армян.
Но 5 марта 2010 г. премьер-министр Турции Реджеп Тайит Эрдоган заявил, по сообщению агентства «Ассошиэйтед Пресс», о своей озабоченности принятием накануне тем же самым Комитетом по иностранным делам Палаты представителей конгресса США новой резолюции, признающей события 1915-1918 гг. в Турции геноцидом армян (двадцать три депутата комитета Палаты представителей высказались за принятие данного документа, двадцать два — против). По словам преиьера Эрдогана, принятие данной резолюции может серьезно расстроить отношения между Вашингтоном и Анкарой. Кроме того, решение американских конгрессменов рискует поставить крест на попытках армянских и турецких властей установить стабильные отношения между двумя странами. И снова, как в 2007 г., Турция незамедлительно отозвала своего посла из Вашингтона для консультаций.
11 марта 2010 г. шведский парламент (ста тридцать одним голосом против ста тридцати)также принял резолюцию о признании геноцида армян (и ассирийцев) властями Османской империи в 1915 г., хотя посетившая Швецию накануне турецкая парламентская делегация предупредила, что в случае принятия подобной резолюции неминуемо осложнятся шведско-турецкие отношения. Турция, как и следовало ожидать, сразу же отозвала своего посла из Стокгольма для консультаций (хотя МИД Швеции и поспешил осудить резолюцию).
За Швецией последовали и другие страны. Процесс стал необратимым.
2 июня 2016 года депутаты бундестага Федеративной Республики Германия приняли резолюцию, которая признает преступления против армян в Османской империи в 1915 году геноцидом. В Ереване приветствовали такое решение, отметив, что оно вносит вклад в общечеловеческую борьбу против геноцидов.
А 28 мая 2016 года в столице Армянской республики Ереване в присутствии Президента Армении Сержа Саргсяна (Саркисяна) был торжественно открыт памятник Гарегину Тер-Арутюняну (Нжде).
Здесь конец и Богу нашему слава!
ПРИЛОЖЕНИЯ
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
Гарегин Нжде.
МОЕ КРЕДО
Я беседую с новыми членами нашей партии и понимаю их мысли.
— Сегодня я стал членом партии «Дашнакцутюн». Однако в чем истинный смысл этого приобщения?
Преобразоваться и слиться духовно с «Дашнакцутюн» и через это — с нашим народом.
Да, это действительно духовное приобщение к народу. Если оно состоялось, значит, наша душа обрела способность сопереживания народу.
— Я исповедую истину, поскольку, чем больше среди моего народа число людей, не исповедующих ее, тем чаще и больше будут в нем проявляться раздоры.
Я исповелдую, что, не стань наши предки рабами своего братоубийственного эгоизма, мы не влачили бы на протяжении веков ярмо нашего рабства. Я исповедую, что наша накопившаяся за столетия вина более способствовала падению Армении, чем меч чужака, периодически вторгавшегося на нашу землю. Мы, армяне, и сегодня еще пожинаем плоды нашего прошлого — это еще мягко сказано.
— Я вступил в Дом «Дашнакцутюн», и я сейчас в священном союзе со своим Народом, и я исповедую, что каждый, кто ставит свое «Я», свой эгоизм превыше всего — преступник, посягающий на Великое Целое — на наш Народ.
Я сознаю, что, отделяясь от народа, личность сначала сама умирает духовно и затем лишь покорно примиряется со смертью своего народа.
— Я член партии «Дашнакцутюн», и я исповедую, что превыше личности и семьи, партии и общества есть и будет Нация. Народ, не принимающий эту императивную истину, обречен, как минимум, на политическую смерть. Этот священный глас не слышат одни лишь духовно глухие, и этот глас возвещает: «Для своего сохранения Нация должна собрать и использовать все свои силы».
Не должно быть ни одного дня без борьбы с турком.
— Я член «Дашнакцутюн», и поэтому моя Страна и Армянство для меня превыше моей жизни.
Я знаю, что, помимо обычных чувств, во мне есть чувство Армении, которое дано мне не от рождения, а партией «Дашнакцутюн».
Я слился воедино с «Дашнакцутюн» и поэтому сейчас по праву горжусь тем великим Наследием, имя которому «28 мая». И я не завидую более тем, кто достатком богаче меня, но глубоко соболезную всем, кто сегодня рядом со мною, но не в рядах «Дашнакцутюн».
— Я член «Дашнакцутюн». Это значит, что, отбросив свое «Я», руководствуюсь моралью Нации, которая очистит мою сущность от рабства и эгоизма; это значит, что я принимаю закон идеологического и морального империатива, по которому моя дальнейшая жизнь должна быть безраздельным и полным, неустанным служением моему народу через партию.
— Я исповелую, что «Дашнакцутюн» есть материализация собирательного духа Армянства, то разумное оружие, с помощью которого дух моего народа осуществляет свою историческое миссию.
Мировоззрение отдельной личности должно служить своему народу и государству; его счастье оправдано только служением счастью своего народа.
Я глубоко осознаю, что мое счастье там, где я сотрудничаю с «Дашнакцутюн», и дабы оно принесло свои плоды, я обязан, как моральная, боевая и познавательная сила, превзойти в самосовершенствовании внешних врагов Армян.
— Я член «Дашнакцутюн» и я ежемесячно, ежедневно, ежеминутно стараюсь растопить огнем своего слова ту ледяную гору, которая разделяет армянские партии.
Я исповедую, что всякая политическая и теологическая пристрастность должна исчезнуть там, где начинается идея необходимости единения общества.
Я исповедую также, что каждый наш внутренний соперник — пока еще наш незнакомый товарищ и брат, которого я должен пробудить, привлечь на нашу сторону. Он должен быть разоружен духовно, но не повергнут, не уничтожен.
— Здание Отчизны не может быть воздвигнуто на скале ненависти к другим народам. Да, это так, но до скончания веков армяне не должны простить туркам. Даже если это кровожадное племя, ограбившее и убившее половину нашего безоружного народа, в один прекрасный день превратится в горсть бесславного пепла, даже этот пепел надо призвать к суду, даже если это будет в Судный день.
— Я принимаю закон самопожертвования во имя Нации, чтобы никогда не погасло священное пламя ее алтаря.
— И, наконец, я исповедую Свободную, Независимую и Объединенную Армению.
Я семижды преклоняюсь перед моим Армянским Народом — Гераклом, еще не осознавшим своей силы.
Я верю в наше будущее. Я предчувствую и мысленно приветствую Страну Армению, которая была Великой и Счастливой вчера и опять станет ею завтра.
ПРИМЕЧАНИЕ
На фотографии, помещенной нами в заголовке настоящей военно-исторической миниатюры, запечатлено торжественное открытие памятника Гарегину Нжде 28 мая 2016 года в столице Армении Ереване.
ПРИЛОЖЕНИЕ 2
Александр Рыбалка
МАСОНЫ СВЯТОЙ ЗЕМЛИ
Ни для кого не секрет, что Израиль является «Святой землей» масонства. Вся символика этого тайного общества построена вокруг Иерусалимского Храма, царя Шломо (Соломона), архитектора «мастера Хирама», и т.п. Существует даже так называемое «масонское паломничество» – когда члены различных лож мира посещают Израиль, осматривают Храмовую гору и могилу царя Давида; Яффо Яффу, ныне — часть Тель-Авива — В.А.), куда приходили из Ливана корабли с кедром для строительства Храма царя Соломона…
Но когда возникло масонство на Святой Земле? Не организация ремесленников-строителей, а именно умозрительные (спекулятивные — В.А.) масонские ложи в их нынешнем виде?
Официальная история говорит, что все началось в 1867 году, когда в Иерусалим приехала британская экспедиция для раскопок Храмовой горы. Естественно, при власти Оттоманской империи ничего раскапывать было нельзя. Впрочем, за взятку можно – и исследования начались.
Все приехавшие были масонами (существует даже версия, что спонсором раскопок выступила Объединенная Великая Ложа Англии). В 1868 году в Иерусалиме была создана первая походная ложа под названием Reclamation, что в переводе означает «Улучшение». Имелось в виду – улучшение человеческой души.
В течение пяти лет эта ложа работала «нелегально», не получив патентов от вышестоящей организации. В 1873 году была организована уже легальная, «регулярная» ложа, которая работала по патенту, выданному Великой Ложей Канады (в описываемое время британского доминиона — В.А.). Старейшая из ныне существующих (на территории современного государства Израиль — В.А.) лож была основана французскими инженерами в Яффо в 1896 году. Сегодня она носит название «Баркай» («Рассвет»), а при учреждении называлась «Порт царя Соломона» и работала по уставу Мицраим (запомните этот факт, в дальнейшем он окажется для нас важен).
В 1933 году из уже имевшихся отдельных лож была основана Великая Ложа Палестины. Помогали в ее создании… бежавшие из Германии в 1933 году масоны.
Надо сказать, что среди немецких масонов основную часть представляли люди очень неглупые. В 1933 году они не стали дожидаться дальнейшего развития событий, а эмигрировали из Германии кто куда. Самые умные осели в Палестине (сегодня мало кто помнит, что с 1933 по 1945 годы Великая Ложа Германии функционировала на Святой Земле).
Ну а в 1953 году Великая Ложа Палестины была преобразована в Великую Ложу государства Израиль.
Вот, вкратце, поверхностный взгляд на историю масонства – но он оставляет слишком много вопросов.
В Великобритании масонство в его современном виде было основано в 1717 году, а отдельные ложи в Шотландии, например, известны как минимум с конца 11-го века. На протяжении 18-го века Великие Ложи были открыты в большинстве европейских государств.
В Палестине проживало много европейцев – консулы, послы, инженеры, торговцы… А масон без ложи не может, как еврей без синагоги. И даже еще хуже – если еврей на худой конец может в одиночку помолиться дома, то масон вне ложи просто не может провести работы. Так что делали европейские масоны, оказавшись в Палестине, до 1868 года?
Подсказку дала книга Сержа Кайе «Египетское масонство устава Мемфиса-Мицраима». Французский автор приводит обширный отрывок масонов, получивших 90-й (высший) градус устава Мицраим. Список – выдержка из «Бюллетеня Женевского суверенного святилища» за 1822 год. В списке мы видим герцога Саксен-Веймарского (представителя одного из германских княжеств), герцога Сассекского (Великобритания), герцога Атоллского (Шотландия)… И неожиданно – некий Полако Витта из Иерусалима!
Речь идет, как мы видим, не о рядовом масоне – человек получил высший (на тот момент) масонский градус, наравне с герцогами и генералами.
При этом надо отметить, что 90-й градус так сходу в уставе Мицраим не давали – до него надо было минимум лет 10 «дослуживаться». Но единственный масон 90-го градуса на страну – это нонсенс. Это как генерал без армии. Если Витта получил столь высокий градус – то можно предположить, что у него под управлением была целая ложа? Что это были за люди?
Тут надо сказать пару слов о том, что такое «устав Мицраима». «Устав» – это совокупность масонских ритуалов, объединенных общей идеей. Скажем, Шотландский устав посвящен истории крестовых походов, Йоркский устав – восстановлению Второго Храма… Устав Мицраима появился в 1805 году в Милане, и посвящен он не древнеегипетской символике, как можно было бы подумать, а Каббале. Что неудивительно, если учесть, что одними из авторов ритуалов стали еврейские негоцианты – братья Бедаррид.
Огромную важность в уставе несет понятие «хасид». «Суверенный хасид», «трижды суверенный хасид», «королевский принц-хасид» – такие степени получает масон на протяжении своего путешествия по градусам устава Мицраим. Но о каких хасидах идет речь? Если о течении, основанном Баал-Шем-Товом – то в это время (напоминаю, самое начало 19-го века) оно еще считалось малоизвестной сектой Восточной Европы. Если о так называемых «хасидей Ашкеназ» – мистическом течении Германии 14-го века, представленных в истории Иегудой-хасидом, то слишком велик временной разрыв…
Наконец мне удалось найти упоминание о самом высокопоставленном хасиде Святой Земли. Его упоминает Марк Бедаррид в своих письмах, называя «Вито Полакко, израильтянин» (именно так!)
Вито Полакко (рискну предположить, что в реальности – Хаим Полак)/1/ был выходцем из Иерусалима, и занимался в Северной Италии (район Милана, Венеции и т.п.) тем, что собирал средства на одну из иерусалимских ешив.
Марк Бедаррид пишет, что Полакко выдал множество масонских патентов, но он (Бедаррид) не считает их достаточно серьезными.
На основании чего Полакко выдавал патенты?
Как оказалось, первая Великая Ложа Израиля была создана еще в 1812 году!
Однако давайте по порядку. Начиная с 1805 года ложи устава Мицраим образовывались не только в Милане, но и по всей Европе. Настало время упорядочить их работу. И 1 сентября 1812 года руководство устава Мицраим объявило о создании четырех Великих Лож – одной для Милана, одной для Неаполя, одной для Варшавы, и еще одной для Иерусалима! Первым Великим Мастером этой ложи стал Вито Полакко.
Великая Ложа объединяет не людей, а ложи. И если для Иерусалима была создана Великая Ложа, то это значит, что обычных лож там имелось не менее трех! В каждой из которых должно состоять не менее 7-ми человек в градусе мастера.
Полакко собирал средства для ешивы /2/ у богатых евреев, а чтобы их стимулировать к этому – принимал в масонскую ложу. Тем более, что если Шотландский устав отталкивал некоторых евреев своим явно христианским уклоном, то устав Мицраима привлекал следованием понятиям иудаизма.
Но для какой же ешивы собирал деньги Полакко?
Каждая ешива в Палестине в то время имела свой «ареал кормления». Ее представители собирали средства в определенном регионе Европы, а затем привозили их в Святую Землю и распределяли между членами объединения – коллеля (такая система называлась «халука»). Например, существовал коллель «ХОД» («Холланд унт Дойчленд», «Голландия и Германия»), коллель «Силезия»…
Существовала и ешива, которая была создана выходцами из Турции и Италии – и, понятное дело, ее представители имели право собирать пожертвования в этих странах. Это была знаменитая каббалистическая ешива «Бейт Эль», «Дом Божий», расположенная в Иерусалиме.
Эта ешива была основана в 1737 году, и называлась не «ешивой каббалистов» – это было бы нескромно, а носила имя «кахал /3/ хасидим», «община благочестивых». И, соответственно, ее ученики называли себя не «каббалистами», а «хасидами».
Так вот откуда взялись «хасиды» устава Мицраим!
За время ее существования ешиву возглавляли многие известные каббалисты, например такие, как рав Шалом Шараби. Известно и то, что в ешиве выполнялись ритуалы, имеющие некоторое сходство с масонскими (подробнее рекомендую почитать книгу Бени Нахмиаса «Хамса»)…
В 1903 году умер очередной глава ешивы «Бейт Эль», рав Сасон Парсиадо (автор книги «Шемен бе-Сасон»). Когда пришли его хоронить члены «Хевра кадиша» (похоронного общества), то обнаружили, что вокруг талии рава обвязана веревка, на которой крепится медный ключ. Обратились с вопросом к раву Шмуэлю Салантеру, который в то время выполнял роль главного раввина Иерусалима.
– Я знаю, что это за ключ, – ответил рав. – Рав Сасон и еще 12 каббалистов снимали домик за пределами городских стен для собственных нужд. Туда был закрыт допуск посторонним, и у каждого из членов общества имелся свой собственный ключ. Этот домик они называли «мисторин» (тайное место – А.Р.)
Зачем уважаемым раввинам понадобился отдельный домик за пределами Иерусалима, когда в их распоряжении имелись синагоги и ешивы? Не была ли это тайная масонская ложа устава Мицраим, где «хасиды Бейт-Эля» могли спокойно проводить свои ритуалы?
Ответить на этот вопрос пока не удается. Известно только, что предпоследний глава ешивы «Бейт-Эль», а также по совместительству раввин Стены Плача Иегуда Гец был членом иерусалимской масонской ложи «Хар Цион» («Гора Сион»), числящейся в реестре Великой Ложи Израиля под номером 2.
Прервалась ли традиция с его смертью? Это одна из тщательно хранимых тайн масонов Святой Земли.
ПРИМЕЧАНИЯ ПУБЛИКАТОРА
/1/ Автор статьи о масонах в Святой Земле Александр Рыбалка имеет в виду следующее: итальянское имя «Вито» происходит от итальянского слова «вита», т.е. «жизнь; иудейское имя «Хаим» происходит от еврейского слово «ха(й)я», т.е. «жизнь».
/2/ Ешива (иешива, ешибот) — иудейское высшее духовное училище.
/3/ Кахал (кагал, кехила, кегила) — иудейская религиозная община.
ПРИЛОЖЕНИЕ 3
МОГУТ ЛИ КУРДЫ И АРМЯНЕ РАЗВАЛИТЬ ТУРЦИЮ
Иван Шилов © ИА REGNUM
Станислав Тарасов, 27 Сентября 2016, 17:35 — REGNUM
Министр экономики Турции Нихат Зейбекчи сделал резонансное заявление в связи с попыткой переворота в Турции 15 июля. На встрече с представителями общественных организаций и предпринимателями он заявил, что «целью попытки переворота в Турции был раздел страны между Арменией и Курдистаном». По его словам, они «хотят сделать реальностью разделенные 100 лет назад карты». Ранее, в мае нынешнего года, незадолго до неудавшегося переворота, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган на празднествах, посвященных 463-й годовщине падения столицы Византийской империи, заявлял, что «многие страны желают отомстить туркам за взятие Стамбула (Константинополя) в 1453 году. «Однако никому не под силу разрушить нашу страну. После завоевания Стамбула турки разместились в Анатолии и Фракии и не собираются уходить с этих земель», — подчеркивал он.
Заявления министра Зейбекчи о картах столетней давности и президента Эрдогана объединяет одна дата: 16 мая 1916 года Великобритания и Франция путем обмена нотами между высокопоставленными дипломатами заключили соглашение Сайкса-Пико, которое предполагало раздел значительной части территории Османской империи между союзниками по окончании Первой мировой войны. Французам должны были отойти юго-восток современной Турции, северный Ирак, Сирия и Ливан. Британцы же получали контроль над южными и центральными областями современного Ирака. На территории между двумя этими зонами (сегодня здесь расположены часть Сирии, Иордания, западный Ирак и северо-восточная часть арабского полуострова) планировалось создать арабское королевство под британо-французским протекторатом. Присоединилась к соглашению и Россия, которой были обещаны проливы Босфор и Дарданеллы.
Впоследствии эти планы претерпели изменения, но в Турции до недавнего времени относились к этому просто как к драматическому для национальной истории факту, подобно тому, как в Советском Союзе и в современной России сегодня воспринимается заключенный большевиками с Германией и ее союзниками по Первой мировой войне Брестский договор марта 1918 года. Стоило ли Анкаре только из-за круглой даты ворошить прошлое, даже если вспоминать продолжение соглашения Сайкс-Пико в варианте подписанного 10 августа 1920 года договора в городе Севре Францией, Великобританией, САСШ (США), Италией, Японией, Бельгией, Грецией, Польшей, Португалией, Румынией, Королевством сербов, хорватов и словенцев (будущей Югославией), Хиджазом, Чехословакией и Арменией с одной стороны и правительством потерпевшей поражение в мировой войне турецкой Османской империи с другой? Он интернационализировал Стамбул и Босфор, отдав куски анатолийской территории грекам, курдам, армянам, французам, англичанам и итальянцам. Тогда Османская империя официально признала Армению, как суверенное государство, при этом и турки, и армяне соглашаются поручить лично американскому президенту Вильсону определение границ. 20 ноября 1920 года Вильсон предлагает отдать армянам территории, которые до этого входили в Османскую империю: значительную часть областей Вана, Эрзерума, Битлиса и особенно Трапезунда с выходом к Черному морю.
Севрский договор просуществовал недолго, породив в Турции только «психологический синдром», потому что армянский вопрос в этой стране был «решен» в 1914—1915-х годах. Что касается курдов, то, по мнению профессора-исламоведа Базельского университета Мауруса Райнковски, «при заключении Севрского мирного договора в 1920 году была только расплывчатая формулировка о курдском субъекте в Восточной Анатолии, а в Лозаннском мирном договоре 1923 года курды и вовсе не упоминались». Так что, тогда от армян и курдов — по разным причинам — в Турции оставалась только историческая символика, а в период президентства Мустафы Кемаля и его идейных приемников появился запас прочности и государственной устойчивости, что было важно в быстро меняющейся турбулентной среде, каковой является Ближний Восток. Поэтому для пробуждения турецких исторических теней необходимы были определенные внутренние и внешние условия, которые, накладываясь друг на друга, создавали бы сложную и запутанную геополитическую картину, при которой каждый шаг Анкары не упрощал бы ситуацию, а только ее усложнял.
И вот после того, когда в Турции правящая партия «Справедливость и развитие» стала отказываться от идейного наследия Мустафы Кемаля, вступила на путь так называемой мягкой исламизации, ввязавшись под парусами взятой на вооружение внешнеполитической неоосманской доктрины в «арабскую весну» на Ближнем Востоке и в Северной Африке, а затем и в Сирии. После чего американские эксперты — Foreign Policy in Focus (более известная как FPIF) и Federation of American Scientist (FAS), Bipartisan Policy Center — выступили с открытым прогнозом о «скором распаде Турции» и вспомнили о соглашении Сайкса-Пико. По их мнению, «почти 100 лет план Сайкса-Пико обеспечивал стабильность региона, но после американского вторжения в Ирак в 2003 году все изменилось». Ирак с 2003 года фактически разделен на три зоны, находящиеся соответственно под контролем шиитов, суннитов и курдов. Раздел Ирака и потенциально Сирии на три составляющие — шиитскую, суннитскую и курдскую — привел бы к возникновению как минимум шести новых микрогосударств, однородных по этническому и религиозному составу. Этому подыграл и президент Турции Эрдоган, который подчеркнул, что «все конфликты в регионе имеют в качестве первопричины события столетней давности», а «соглашение Сайкса-Пико возвело искусственные барьеры между мусульманскими народами и лишило Турцию естественной зоны влияния в регионе».
Но самое интригующее еще и в том, что против сохранения «искусственных границ Сайкс-Пико» на Ближнем Востоке открыто выступил и ИГИЛ (структура, запрещенная в России). Наконец, о своих правах заявили турецкие и сирийские курды. В этой связи становится понятным, почему нынешняя гражданская война в Сирии и экспансия ИГИЛ стали результатом совместных действий Турции и исламистских движений: в стратегии этого альянса прослеживается стремление наказать и разрушить «новые» государства — Сирию и Ирак, а также восстановить — но только «свой» — халифат. На этом фоне особую значимость приобретает, как отмечает экс-министр иностранных дел Германии Йошка Фишер, фактор признания геноцида армян во время Первой мировой войны. По факту, курдская проблема спроецирована после Ирака на Сирию, а теперь уже и на Турцию. Сейчас Анкара всерьез обеспокоена поддержкой, оказываемой США сирийским курдам, и предполагает, что в дальнейшем курдская проблема на Ближнем Востоке может каким-то образом увязываться с армянским вопросом, но не обязательно с нынешней Арменией, что этот вопрос вновь может быть разыгран ведущими державами, причем, не только в отношении Турции, но и даже в отношении Азербайджана, но по разным сценариям.
Если в Турции появится так называемый «армянский очаг», о чем уже открыто рассуждают многие турецкие эксперты, то может быть определен западный вектор развития армянского вопроса наряду с российским, которого придерживается Ереван. Но пока никто не знает, как и в каком формате произойдет и произойдет ли вообще реанимация армянского вопроса в контексте событий на Ближнем Востоке, поскольку, в отличие от курдов, армяне не располагают в регионе необходимой геополитической мощью. Поэтому вряд ли обосновано обвинение турецкого министра Зейбекчи незадачливых путчистов в том, что они «готовили раздел страны между Арменией и Курдистаном». Но Турцию привели к такой точке, к такой основе, на которой можно разыграть любую игру. Сайкс и Пико разделили регион, а в наши дни, когда рушатся границы, может и должно появиться новое соглашение. Каким оно будет, и кто будет выносить окончательный вердикт, покажет время.
regnum author Станислав Тарасов
Про фидаинов и башибузуков
© Copyright: Вольфганг Акунов, 2016
Свидетельство о публикации №216061502000
Свидетельство о публикации №216061502000
Рецензии
Подробнее о созданной Гарегином Нжде в эмиграции организации «Цегакрон» см.:http://vstrokax.net/avtorskaya-kolonka/dvizhenie-czegakron-garegin-nzhde/
Вольфганг Акунов 20.06.2022 13:03 • Заявить о нарушении
Вольфганг Акунов 20.06.2022 13:03 • Заявить о нарушении