В этой деревне. Заметка о знаменитом стихотворении

-Скажите,-спросил меня недавно на очередной «рубцовской конференции» молодой музейщик Алексей, -стихотворение «Зимняя песня», оно о чем?

Вопрос был задан с явным подвохом, ибо в кругах любителей и творчества знаменитого вологодского поэта хорошо известно, что одно из лучших стихотворений автора является гимном русской деревни. Об этом прямо сказано в первой же строчке: «В этой деревне огни не погашены».

-Это стихотворение о любви, о том, что влюбленные находятся на грани расставания, и герой просит любимую дать ему еще шанс.

-Как это,- удивился Алексей?

-Да вот же,-отвечаю, -поэт применил метафору, говоря о своих чувствах: «В этой деревне огни не погашены»- т.е. «я все еще тебя люблю».

-Интересно!- улыбнулся Алексей, а дальше?

-Дальше-больше,-отвечаю: «Ты мне тоску не пророчь!»- говорит герой своей любимой,- «т.е. дай мне возможность начать сначала, забудь невольные ошибки и не говори, что любовь прошла».

-Надо же,- удивился Алексей,- я об этом и не подумал.

-Далее поэт развивает тему монологом героя:

«Были пути мои трудные, трудные, где ж вы, печали мои?»

Девушка готова уже простить его: «Скромная девушка мне улыбается». Герой радуется этому и тоже расплывается в улыбке. У читателя возникают ассоциации с личностью автора. Надо сказать, что улыбка у Рубцова была открытой и притягательной, это отмечают многие, знавшие поэта лично. И вот как апофеоз темы двустишие: «Трудное, трудное - все забывается, светлые звезды горят!»

Кто же эта девушка, с которой Рубцов мог так говорить? Стихотворение написано в 1964 г. В «любовном списке» поэта Рубцова всего несколько имен и главное, Таня Агафонова, чувства к которой он пронес через всю жизнь.

-Подождите,-запротестовал Алексей,- какая еще Таня Агафонова, в 1964 г. поэт уже 2 года как жил с Гетой Меньшиковой и имел от нее дочь.

-Это так, но сердцем он был с другой и тому есть множество подтверждений. Впрочем, кто сказал, что стихотворение автобиографично? Это просто размышления лирического героя, да и не было в то время у Николая Рубцова никого, хотя бы отдаленно похожего на героиню из «Зимней песни», наверное это все таки его мечтание, или воспоминания о былом. «Кто мне сказал, что надежды потеряны! Кто это выдумал, друг?»- обращается герой к своей возлюбленной. Ответа нет и в конце повтор первой строфы, как будто герой снова просит выслушать его и понять.
-Ну если так!- удовлетворенно заметил Алексей.

Надо заметить, что Гета Меньшикова, сожительница поэта в селе Никольском, где он пробовал жить в начале 1960-х годов, снискал среди односельчан сомнительную славу бездельника и даже удостоился попадания на «доску позора», остается среди «рубцеведов» «священной коровой», о которой следует говорить только в превосходной степени, ведь она мать единственной дочери Николая Рубцова.

То что во всем творчестве поэта не нашлось для этой женщины ни одной положительной строчки, зато встречаются обидные и упреки, «рубцеведов» не смущает. В свое время они подняли хай, когда я в своей книге «И золотое имя, Таня» назвал Гету, как и положено, сожительницей, без всяких там иезуитских «гражданских жен», тем более, что в ЗАГС, а именно там записывают в гражданские жены, поэт ни с ней, ни вообще с кем либо еще не ходил. Хотя нет, с Дербиной ходил подавать заявление, но до свадьбы, как известно, не дожил.

Вернемся к «Зимней песне». Меня долгое время смущала в ней одна бессмысленная на первый взгляд фраза: «Кто мне сказал, что во мгле заметеленной глохнет покинутый луг?"

Луг ведь предмет неодушевленный, слуха не имеет и поэтому «глохнуть» не может. Я много раз интересовался этой строчкой у профессиональных филологов с научными степенями, но ответа не получил. Все в разных вариантах ссылались на поэтическое видение, музыку слова и тому подобное. А между тем, как выяснилось, луг все так может «глохнуть».

В летнее время я половину недели живу и работаю в деревне, у меня маленькое «поместье». С недавних пор там появились помощники, супружеская пара, Он помогает по плотницкой части, она принята на важную должность горничной и следит за порядком на территории. А еще мы с ними пьем чай и беседуем на краеведческие темы. На днях случился у нас вот такой любопытный разговор:

-Поле-то, где мы раньше косили, заросло елочками, теперь ходим туда за рыжиками, а вот у соседей заросло ивой и ничего нет, ни грибов, ни ягод,-говорит моя горничная.

-А можно сказать, что поле у вас заглохло?- спрашиваю я ее?

-Конечно, можно,-отвечает рабтница,- как же еще, заглохло и есть, коли заросло..

И тут меня осенило! Рубцов ведь в стихотворении использовал это устаревшее деревенское словечко, говоря о заброшенном луге. Но герой произведения сомневается, ведь «во мгле заметеленной» луг глохнуть не может, это лишь сезонная ситуация, пройдет зима, весна растопит снега и на лугу снова будет расти сочная трава, только если он не «покинутый». Этой фразой герой еще раз обращается к возлюбленной, называя ее «другом», не бросать его. Он спрашивает: «кто это выдумал?» и надеется на лучшее.

Значит луг и поле все таки могут глохнуть! И ведь не только они: На ум пришли названия рек и озер «Глухое», «Глухая курья», «Глушица», все это о зарастающих водоемах.

Может быть это вологодская особенность? Но в «Словаре вологодских говоров» такого значения у слова «глохнуть» нет. Зато оно есть в словарях Даля и Ожегова, Ушакова и означает буквально следующее «зарастать сорными травами.»

Еще одной загадкой из поэтического наследия Николая Рубцова стало меньше. Вернее сразу двумя, ведь проанализировать «Зимнюю песню», как диалог героя со своей возлюбленной, ранее никто до не догадался.