Рыжий, рыжий, конопатый

- Кристи!
- Ирвинг!
- Гюго!
- О’Генри!
- У тебя на г тоже получилось, несчитово!
- Да все считово, ты чего! Это ж на о!
Я проснулась от громкого шепота - на верхней полке купе немолодого уже поезда, кряхтевшего и постанывавшего на пути в Питер. Засыпала я в полном одиночестве. Наверное, в Твери кого-то подсадили.
Стараясь не потревожить соседей, которые, похоже, увлечённо резались в неизвестную мне игру, пока не начали спорить, я подползла к краю полки, чтобы незаметно понаблюдать за ними. Не повезло - противоположная нижняя полка была пуста. Значит, они сидели точно подо мной.
- Ну ладно, черт с тобой. Ибсен!
- Некрасов!
- Волошин!
- Носов!
- Вивальди!
- Это композитор.
- Я в курсе, и что?
- А то, что мы договаривались на писателей, вот что.
- Ну и зануда же ты!
- Не нравится - не играй.
- Нравится, только писатели у меня уже все закончились, - признался жульничавший. - Давай во что-нибудь другое сыграем.
- А во что?
- Ну например, давай сыграем в твоё любимое, - тут что-то зашуршало, загремело, раскололось, кто-то ойкнул, я не выдержала и свесилась с полки.

Они действительно сидели прямо подо мной, на разных концах нижней полки, по-турецки, еле умещаясь, такие были длинные - два абсолютно одинаковых рыжих парня. Два усыпанных веснушками носа, две пары белесых, почти незаметных бровей, такие же почти незаметные ресницы обрамляли две пары огромных темно-серых глаз. Между ними лежал лист бумаги. Точнее, то, что было листом бумаги, пока его не залили чаем, не заляпали вареньем, не засыпали сахаром и не покрыли сверху - вдруг - слоем толченого стекла.
- Мы вас разбудили? - с любопытством спросил один, сидевший поближе к окну.
- Простите, мы не хотели, - сказал второй и улыбнулся так широко и радостно, что я ему не поверила.
- Я вас прощу немедленно при одном условии - вы мне рассказываете, что здесь происходит, пока я не погибла от любопытства, - пообещала я. - Хотя, откровенно говоря, проснулась я совершенно самостоятельно. Но раз уж вы почувствовали себя виноватыми, я не могу не воспользоваться ситуацией.
- Какая практичная нам попалась спутница, - уважительно покивал тот, что сидел возле окна. - Мне кажется, она очень подойдет нам в качестве проводника, как считаешь, Миш?
- Определенно, - согласился Миша.
- Берем?
- Берем.
- Эй-эй! - запротестовала я. - Кого это и куда вы берете?
- Вас в игру, - сказал Михаил. - Не волнуйтесь, это небольно и, если не повезет, не очень надолго.
- А если повезет?
- Навсегда, - страшным голосом сказал второй, имени которого я пока еще не слышала, и я вздрогнула.
- Сашка любит всех пугать, - Миша осуждающе посмотрел на него.
- Есть такой грех, - пожал плечами Саша. - Мы братья, если что. Близнецы.
- Были у меня подозрения, - сказала я.
- Действительно? - оживился Саша. - Правда? А в какой момент вам так показалось?
- Сначала стулья, - строго сказала я. - То есть деньги. Рассказывайте, что кого куда.
- Может, вы слезете сначала? - предложил Саша.
- Может, - согласилась я. И действительно слезла и уселась на противоположной нижней полке.
- Вот, смотрите, - сказал Миша. - Вот это - карта.
И он показал на угвазданный лист бумаги.
- Мы будем по ней ходить. По Питеру. Мы же в Питер едем?
- В Питер, - подтвердила я. И подумала “вот психи”.
- Ну посмотри же - давай на ты, да? как ты будешь нас водить, если мы будем на вы? - и Саша очень аккуратно поднял листок и ссыпал весь мусор на столик. - Посмотри на него внимательно. Видишь?
Я посмотрела внимательно и действительно увидела. Вот это большое пятно, отделенное от остального рисунка - Васильевский остров. Вот эта подкова с коротким прямым отрезком посередине - Казанский собор. Чем дольше я смотрела на перепачканный листок, тем больше сходства с Питером я видела. Длинная петляющая красная полоса, начинавшаяся у Московского вокзала, причудливо вилась по городу, соединяя разные точки, несколько раз выходила к заливу и заканчивалась в районе аэропорта.
- Вы улетите самолетом? - спросила я.
- Похоже на то, - подтвердил Миша. - Похоже, что именно что самолетом. У нас сутки с момента прибытия. Ты сможешь разработать маршрут и провести нас по нему?
- Дополнительные условия? Ограничения? - меня заинтересовала задача. Вообще-то завтра я должна была уже выйти на работу, но вдруг поняла, что ради такого странного и неожиданного развлечения я готова не только выпросить у начальника еще один день, но и вовсе уволиться. Это было так странно и не похоже на меня, что я подозрительно посмотрела на братьев.
- Саша? - строго спросил Миша.
- А чего я? - смутился тот. - Я только немного помогаю принять решение.
- Это не по правилам.
- Зануда, - грустно сказал Саша.
И я поняла, что меня не распирает больше изнутри непреодолимое желание все бросить и нырнуть с головой в омут приключений. А принять участие в том безумии, которое собирались учинить братья, было все-таки крайне любопытно. Подумать только - гулять по городу в соответствии со знаками на безобразной грязной бумажке.
- Есть какие-то дополнительные условия и ограничения? - повторила я вопрос.
- Нет. Все на усмотрение проводника. Единственное условие - правильные точки старта и финиша, маршрут должен быть пройден весь, проводник должен быть местным и у нас есть только сутки на все про все.


Эти сутки стали для меня одновременно и сущим кошмаром, и воплощением мечты - всегда хотела брата. Правда, одного и старшего. А получила сразу двоих и, по ощущениям, младших. Хоть на вид им и было по тридцатнику. Близнецы так и норовили разбежаться, накупить сладкой ваты, орешков и кока-колы, сожрать и выпить это все, пока я не отняла, а потом маяться животами и требовать с меня привала, отдыха, медицинской помощи и простого человеческого сочувствия. Они забирались в подвалы и подземелья, рискуя сломать шеи и уверяя меня, что все будет хорошо. Любая заколоченная дверь или запертая решетка вызывали у них приступ бурной радости, энтузиазма и страстного желания узнать, что же там пытаются от них скрыть.

Мы встретили рассвет на крыше возле вокзала, обедали купленной навынос пиццей на пляже Петропавловки, мыли ноги в заливе. Загнать их в воду мне удалось с огромным трудом. Напрасно я размахивала перед их конопатыми носами картой и кричала: ну не верите мне, посмотрите сами - вы должны быть не на берегу залива, а в заливе! Пришлось пойти на хитрость и уронить в воду листок с воплем “я уронила карту! Саша, Миша, ловите же ее!” Они даже ругаться не стали. Просто пообещали убить меня, когда маршрут будет пройден.


В аэропорту, куда мы прибыли за полчаса до окончания регистрации, Саша обнял меня и спросил:
- Как тебе игра?
- Отличная, - сказала я. - Жалко, что закончилась.
- Еще партию? - ухмыльнулся Миша, протягивая мне конверт. Я открыла его. Внутри был мой паспорт и билет. Я была настолько ошеломлена видом своего документа, который лежал у меня в самом тайном кармане рюкзака - а его я из рук не выпускала, что даже не посмотрела пункт назначения.
- Так ведь проводник по правилам должен быть местным, - сказала я первое, что пришло мне в голову.
- А мы и возьмем местного, - сказал Саша. - Ну, ты с нами?
И прежде, чем я успела приступить к обстоятельному обдумыванию, взвешиванию всех за и против, проработке стратегии и тактики, я услышала голос, говоривший “да”. И это был мой голос.


На регистрации наши лица и документы изучали очень тщательно. На паспортном контроле - еще тщательнее. Потом женщина в форме сказала мне - я шла последней из нас:
- Надо же, трое подряд и такие похожие - не отличишь. Вот мамка-то, наверное, намучилась.
Я взглянула в зеркальную полоску, расположенную над окошком, и увидела: рыжие волосы, нос в веснушках, белесые брови и почти незаметные ресницы вокруг огромных темно-серых глазах.