Ода надежды

Глава первая

Греция. Где-то в поле. Комплекс, в котором Иртум и его друзья проводят каждое своё лето, располагается на обочине асфальтированной дороги, соединяющей курортный город на берегу моря с селом на невысоком холме. Расстояние между населёнными пунктами около десяти километров. Комплекс же находится где-то по середине пути. Он состоит из двенадцати четырёхэтажных домов, окружённых низким и хлипким сетчатым забором зелёного цвета. Прямоугольные прорези в заборе достаточно широки, чтобы туда мог засунуть всю кисть руки в меру упитанный пятнадцатилетний парень, но не без труда её оттуда вытащив. Сами же дома обладали большим количеством балконов, конечно, ведь в Греции наверное невозможно найти квартиру без балкона. В самой середине этого маленького городка расположился бассейн. Вокруг него стояло штук двадцать лежаков; семь больших зонтов; около пяти маленьких белых столиков, но всего два стула: охранник убрал остальные после какого-то случая с участием друзей Иртума. Самого его тогда с ними не было. Они рассказывали ему несколько раз в подробностях о том случае, но он так ничего и не понял, или понял, но не запомнил. Есть ещё мини-магазин в одном из домов. Вот, это собственно и есть все структуры данного комплекса. Тихое, спокойное место, где можно насладиться природой и отдохнуть от серости и насквозь пропитанного газами выхлопных труб воздуха в мегаполисе. Приезжают сюда и англичане, и ирландцы, русские, украинцы, немцы, да и сами греки. Все друг друга знают и все друг с другом здороваются. Эдакая маленькая дружная деревенька.
Иртум, а точнее, его родители, помимо апартаментов в городе, имеют однокомнатную квартирку в этом комплексе на первом этаже с видом на горы. Как раз на горы Иртум сейчас и смотрел. Только не со своего балкона, а с перил чужого. Рядом с ним, также свесив ноги, сидел Панн. Так как Иртум с пятого класса живёт и учится в Греции, и он не очень то легко заводит контакты, друзей у него было катастрофически мало. В школе — из греков никого, только пара таких-же невезунчиков русских. Именно по этой причине Иртум и считал Панна, приезжавшего в Грецию каждое лето, лучшим другом. Он был энергичным и инициативным парнем, обладавшим также одной не самой приятной особенностью: он пугливый. Боится всяких пауков и паутин. Это, однако, почти не мешало ему, также как и Иртуму, любить приключения и всевозможные походы. В плане же внешности ничем примечательным он не обладал: простая ровная и опрятная причёска с чёрными волосами и тощее тело. Для своих четырнадцати лет выглядел он весьма слабоватым и худым. Сидели они на перилах чужого балкона с одной целью: дождаться выходящего на прогулку с ними Герина. Прохладный ветерок ерошил стоящие вверх русые волосы Иртума, глубоко в душе он беспокоится о причёске, но мозг же уверяет что всё нормально, ведь Иртум сам хотел казаться как можно более неопрятным и не беспокоящимся о внешнем виде парне.
— Видишь те горы? — внезапно спросил Панн вырывая Иртума из мыслей.
— Да. Они такие зелёные, из-за листвы деревьев... — Глупое определение, но Иртум не любил давать односложные ответы.
— В принципе, если вот так подумать, не так уж они и далеко. Вчера мы залезли в ДОТ, и по этому нам теперь некуда путешествовать. Мне кажется пойти в горы и подняться на самую вершину одной из них — охуенная идея.
Иртуму было приятно это услышать. Он и сам довольно сильно хотел покорить эти создания природы. Пусть и на настоящие горы, какие он видел в фильмах про скалолазов, они мало похожи по причине своей низкой высоты, гладкой верхушки и полным отсутствием крутых склонов. Вообще вся она была похожа скорее на высокий холм.
— Точно, слушай, и вправду крутая идея. Когда выдвигаемся?
— Ну сегодня можно, или лучше завтра. И Герина с собой возьмём!
От этих слов Иртум поник. Герина он не любил. Он считал его человеком без чести, человеком корыстным и грубым. Если Панн, не смотря на свою невозможность обходиться без мата, всё таки и соблюдал какие-то правила вежливости по отношению к своим друзьями и проявлял понимание, то Герин готов был назвать лалкой или лохом каждого, кому, например, попалась плохая карта в Дураке; он мог стрелять в человека из водного пистолета, пока тот в одежде и беззащитен; а также он вполне преспокойно мог кинуть своего "друга", с которым только что гулял и разговаривал, ради того что бы пойти и позадротить в любимую игру с другим. Да, компьютерные игры он предпочитал куда больше, нежели поход за ограду. Зато он мог похвастаться рельефным телом, хорошим загаром и чёрными, как ночное небо волосами. Возраст его — всего тринадцать лет. Сам Иртум, кстати, находился в пятнадцатилетнем возрасте. Наконец, Герин вышел из подъезда.
— Что так долго? — поинтересовался Панн.
— Да я ел.
— Погнали что-нибудь поделаем. — предложил как всегда полный энтузиазма Панн.
— Что? — спросил Иртум.
— Да ща придумаем.
Когда они отправились по дорожке между домов в сторону бассейна, случилось то, что случалось почти всегда. Из-за того, что дорожка слишком узкая, Панн и Герин шли бок о бок и обсуждали свои достижения в очередном симуляторе зомби-апокалипсиса. Иртум же плёлся сзади. Да, он хотел быть энергичным, да, он хотел быть болтливым и живым, хотел проснуться и начать жить, но унылость и постоянно сидевшая в его теле усталость заставила продолжать молча идти за ребятами и думать о своём. Как, в прочем, и всегда. Однако на этот счёт Иртум не очень огорчался, ему были попросту не интересны все эти игры, и уж точно его не привлекали разговоры о загорающих без лифчиков женщинах на пляжах Греции. Панну Герин определённо нравился.
— Капец, просто, моя бабушка меня достала, она такой просто абсурд говорит, ладно если бы только она такой была, но ведь и родители такие же, за что мне блин это? — пожаловался Герин.
— Ааа, так вот почему ты никогда не ходишь со мной и Иртумом за пределы комплекса. — съязвил Панн.
— Да не по этому, просто смысла в этом нет.
— Есть, чувак, и у тебя появился шанс отправиться с нами в наше самое грандиозное путешествие! — Он повернулся и показал пальцем за спину Иртума. — Завтра короче мы с Иртумом идём в те горы, до самой вершины доберёмся. Ты с нами?
— Нее, ты что, меня бабушка не отпустит, да и самого меня как-то не тянет.
— А ты не спрашивай у неё разрешения, просто иди с нами, а по возвращении мы расхвалим тебя, и она поймёт, что ты уже взрослый парень и опекать тебя так сильно не надо. — произнёс Иртум, в беспокойстве, что без Герина и Панн никуда не пойдёт.
— Да! А потом, когда в августе приедет Гриша: расскажешь, как ты с нами аж на гору залез. Уж поверь, уважения к тебе от него прибавится.
Герина два эти предложения явно заинтересовали. Это вполне можно было понять: Иртум бы и сам заинтересовался возможностью доказать свою взрослость и мужество, будь он в таком возрасте и будь у него такие же беспокойные и вымораживающие мозг родители.
Секунд десять подумав, Герин наконец объявил свой вердикт:
— Хорошо, но при условии, что мы вернёмся к шести вечера, у меня турнир в Контре.
— Чувак, да тебе игра важнее приключений? Вот мы с Иртумом взрослые уже, и всё-таки понимаем что всякие там походы, вылазки и прогулки куда интереснее сраных игр. Вот серьёзно, в Питере в моём классе мы все уже нафиг забили на игры, мы просто собираемся где-нибудь в центре, и гоняем на велосипедах по городу. Это здесь у меня нету велосипеда, и по этому иногда всё-таки приходиться просирать время на игры.
Хорошо сказал, Иртум ещё раз убедился: Панн, это что-то среднее между ним и Герином. Любит иногда поиграть и любит погулять.
— Да да, мы тоже с другом катаемся на велосипедах. Можешь посмотреть фотки Вконтакте, если не веришь. — начал защищаться Герин.
Предвещая попытки Панна рассказать об остальных плюсах прогулок, Иртум напомнил:
— Так ребят нам надо решить, во сколько мы отправляемся.
— Да в десять утра я думаю самое то.
— Без проблем. — Синхронно ответили Иртум и Герин на предложение Панна, и все вместе они отправились к бассейну.



Глава вторая

Вчера, после игры в карты у бассейна и дальнейшего прыжка в него в одежде, Иртум очень устал, что, однако, не помешало ему просидеть со своим ноутбуком до двух ночи. Он смотрел мемы и сидел в Фейсбуке, так как он выполняет роль Вконтакте у греков. Он ни с кем не переписывался. Он сидел на странице Хоффы, его одноклассницы. История не нова: безответная любовь. Хотя кто знает, Иртум скрывал свои чувства и не собирался их оглашать. Он был слишком умным, чтобы понимать, что взаимности ему не дождаться. Мир не настолько хороший. Оказавшись в постели, он получил от судьбы подарок: целых два часа мыслей о грядущем девятом классе, будет ли в нём хорошо, или же плохо. Он сделал вывод, что его ждёт ещё больший ад, чем был в предыдущих классах. Но похуизм в последнее время развивался в нём всё больше, и по этому он не так сильно беспокоился о будущем. А мысли о Хоффе окончательно расслабили его беспокойную душу и он уснул, мечтая иметь её в своих объятиях.
От того, что он заснул так поздно, и проснулся так рано, он шёл на место встречи с ребятами громко зевая и потягиваясь. Он решил взять с собой рюкзак. Рюкзак, который прошёл вместе с ним через многое. Появился он у Иртума в начале седьмого класса, и с тех пор он успел побывать вместе со своим хозяином на крышах, в подвалах, в заброшенных домах, и, разумеется, в школе. Родители, которые еле нашли этот рюкзак, перед уходом Иртума ещё раз напомнили ему, какой он неосторожный и непредусмотрительный, и сказали что лучше бы он школьные темы повторял, а не по горам носился. Подходя к назначенной точке, он увидел стоящего там Панна.
— Доброе утречко! — сказал Иртум, подходя к нему.
— Здаров. О, ты тоже рюкзак взял, красавчик. Что положил в него?
— Всякую мелочь, типа зажигалки, телефона, блокнота, карандаша, пары полиэтиленовых пакетов, и острый кусок пластика, отломанный от стола у бассейна. Ты ведь помнишь тот случай с беднягой столом, а?
— Да, ****ец вообще был. Я взял тоже телефон, ещё я взял три мюсли с персиком, бутылку с водой, плавательные трусы, влажные салфетки и карманный фонарик.
— О, фонарик это хорошо. — Иртум почувствовал возбуждение, и силу, с помощью которой он мог бы обойти хоть весь мир. Сонливость в миг исчезла. — Я схожу в магазин, надо кое-что купить.
Когда он вернулся, Герин уже был в обусловленном месте. Панн, стоявший рядом с ним, посмотрел на Иртума, потом на поклажу в его руке, и пришёл в бешенство.
— Ну ты блять баран, нахуя ты энергетик купил?
— Он вкусный ж. — удивившись ответил тот.
— Нет чтоб воды купить чтобы было что попить, нет блять, нужно два лева на энергетик просрать.
— Ну ты же сам сказал, что у тебя есть вода. Да и в руке у Герина красуется ещё одна бутылка.
— Но это наша вода, а не твоя, чувак.
Наступило неловкое молчание. Вне всяких сомнений, Иртуму было наплевать на эти слова. Он знал, что в случае сильной и по-настоящему опасной жажды каждый из них согласиться дать ему попить из своих бутылок, Панн уж точно. Но он всё-же решил добавить чутка драматизма и сказал:
— С друзьями делятся, если они в этом нуждаются. Хочешь сказать, вы мне не друзья?
— Да бля, конечно же мы друзья. — осознав свою ошибку быстро ответил Панн. — Просто ты реально бы лучше воды купил, чем её больше — тем лучше.
— Да всё нормально будет, не бойся ты. — Иртум перевёл взгляд на Герина. — А ты чего без рюкзака и с одной только водой?
— Так а что мне его с собой таскать, мы же не надолго уходим, да и к тому же тогда бы бабушка насторожилась, куда это я собираюсь пойти.
Панн обернулся к выходу из комплекса — проёме в заборе, специально сделанным широким для того, что бы машина смогла проехать.
— Ладно, погнали.
— Стой, — сказал Иртум. — а как же прощание с этим образом жизни? Мы ведь идём совершать грандиозные поступки, наша жизнь изменится и вернёмся мы уже другими людьми.
— Что ты несёшь? Взобраться на гору — не такая уж и трудная задача, да тем-более когда мы хорошо подготовлены.
— В любом случае, наше представление о Греции изменится.
— Ну и круто, а теперь идём.
И они пошли.



Глава третья

Ребята шли по обочине вдоль дороги. Комплекс сиял позади, отражая лучи только вставшего над горизонтом Солнца. Водители проезжавших машин недоуменно смотрели на путешественников. Дорога сворачивала влево, к селу, а в правую сторону уходила не асфальтированная тропинка, которая и должна была провести ребят через всё поле к горам. После трёх минут ходьбы по ней они достигли ДОТа, в котором Панн с Иртумом были накануне. В тот день они сумели даже забраться внутрь. Внутренняя обстановка их сильно разочаровала, они то надеялись увидеть там пули, автоматы, и скелеты бедняг-солдат, а встретили только темноту, грязь и тесноту. Иртум перед самым залазом туда решил, что если они найдут там череп, то он возьмёт его, и сделает из него тотем, который будет стоять перед входом в его комнату в городской квартире и отпугивать родителей.
Все трое остановились около сооружения Второй Мировой Войны, и посмотрели на свой комплекс. Так и манил он вернуться глупых детей. Иртум открыл свою банку с энергетиком за один евро (восемьдесят рублей), под названием "Tiger", и начал пить. Продолжив идти, ребята пытались решить, заходить ли им в заповедник, преграждающий им путь, или же лучше обойти его?
— Да какой в этом смысл? — Бесился Герин, не желая принимать сторону Панна и Иртума. — Только зря время потеряем.
— Да ни ссы ты так, нету там никаких драконов и динозавров.
Взгляд Герина наполнился злобой от слов Панна, видимо, ему не понравилось, что он озвучил его страхи перед этим заповедником, да ещё и в такой форме, что они стали похожи на издевательства над маленьким ребёнком.
— Иди ты нахер!
— Да ладно тебе, я всё понимаю, ты боишься заповедника.
— Не боюсь я чёртового заповедника!
— Тогда какой тебе будет вред от его посещения?!
— Никакого! Именно по этому, я иду туда с вами.
Иртуму этот спор был вообще не интересен. Однако по причине своей внимательности и нежелания пропустить хоть что-то, он слушал его. Но сам не участвовал, ему было милее попивать свой энергетик, и наслаждаться видами. Виды то здесь были — огого. Справа от тропинки взор на город на побережье закрывало поле подсолнухов. Зато слева была огромная площадь вспаханной земли, и по этому Иртуму не составляло никакого труда наблюдать за огромным количеством холмов и гор вдалеке. Эти горы были в составе того-же горного хребта, что и те, к которым они шли. Получалось так, что куда ни посмотри — а ровного горизонта на уровне земли не увидишь. Сначала шли подсолнуховые поля, потом холмы, дальше далёкие деревни, а в самом далеке взор обязательно упирался в горы всё того же хребта.
Герин сбавил шаг и поравнялся с Иртумом, оставив Панна идти впереди.
— Дашь попробовать?
— Конечно. — Иртум протянул ему банку.
Сделав глоток, он сказал:
— Хм, какой-то странный вкус, у Красного Быка другой.
— Да, просто Красный Бык — полегче. Там меньше концентрация таурина и кофеина. А этот Тигр более тяжёлый. Его и пить сложнее.
— Но мне кажется, он лучше взбадривает. — добавил Герин, а потом сменил тему. — Как думаешь, бабушка не будет на меня сердиться после такой выходки?
— О нет, уверяю тебя, она тебя настоящим мужиком начнёт считать. Если хочешь, мы даже можем сказать, что ты нам обоим жизни спас.
— Не, ну просто она и мои родители никогда так далеко меня не отпускали. Считают, что я ещё слишком мал.
Иртуму такое чувство было знакомо, но не из-за беспокойства родителей о том, куда он ходит, а из-за их желания знать, с кем он общается. Они считают, что они просто обязаны знать о всех его контактах. И по этому расспрашивают о каждом новом знакомом.
— Ох, Герин, давай-ка порассуждаем. Этой "выходкой" ты как раз положишь конец гнёту родителей. Если, конечно не станешь при разговоре об этом вести себя как тряпка, а будешь как настоящий и уверенный мужик держаться, и отстаивать своё мнение обо всём этом.
— Считаешь, что если я себя буду... ну, уверенно вести, то они перестанут считать меня маленьким?
— Не знаю, как на счёт этого, но всерьёз воспринимать точно начнут.
— Да вряд ли. Они просто не станут признавать своих ошибок, не станут прислушиваться ко мне, будут делать как обычно. Много разных способов я перепробовал. Наверное, на них просто плохо действует атмосфера нашего города, она ведь очень грязная, да ещё и эта работа, из-за которой они постоянно туда-сюда бегают, с ума сошли от этого всего. Они просто не понимают меня. Это никогда не прекратится, они и в мои двадцать лет, если и отпустят в свою квартиру жить, то будут каждый час звонить и спрашивать, как дела. У всех родители, как родители, а мои... Ненавижу их.
С этими словами он ушёл вперёд.
Иртуму стало жалко его, непонимание со стороны родителей — вещь не из лучших. Вот, почему у него такая противная форма поведения, он же вырос среди таких же родителей. И он в этом не виноват.



Глава четвёртая

Ребята отдалились от комплекса метров на четыреста, и вот, путь им загородил заповедник. Он представлял из себя густой лес с высокими деревьями, окружённый проволочным забором высотой в два метра. Лес посреди поля. Тропинка разделялась, и могла дать ребятам возможность обойти заповедник справа или слева, но разве могли они упустить такую прекрасную возможность побывать там, где быть запрещено?
— Так, ну вот и дошли, ну что, просто перелезем через забор?
Иртум подошёл к забору и дотронулся до натянутой на самый его верх верёвки. Через секунды две он резко отпустил её и попятился назад. Она была под напряжением.
— Током ударило? — спросил Панн.
— Да, но это не повод уходить, мы сможем перелезть не дотрагиваясь до верёвки.
— Ребят, может лучше обойдём тогда?
— Хм, может, ты прав. — ответил Панн на предложение Герина.
— Хей хей, ребята, — начал переубеждать их Иртум. — вы что, из-за чёртовой верёвки упустите шанс побывать в этом чуде? — ему очень хотелось проникнуть в него, в настоящих, больших лесах он не был со времён уезда из России.
— Ну а ты попробуй перелезть, не дотрагиваясь до неё.
— Да запросто. — ответил он и начал карабкаться по забору.
Через каждые пять метров проволочный забор поддерживали колонны из дерева. Держась за одну из них, он смог усесться на её плоскую верхушку, аккуратно переместил ноги над наэлектризованной верёвкой, и спрыгнул на землю по ту сторону забора. Акробат чёртов. Шага через два его ждал тенёк под листвой дерева. Ему не терпелось углубиться в лес и получше его изучить.
— Ну красавчик, о-кей, я тогда тоже перелезу.
Сопровождаемый испуганным взглядом Герина, Панн перелез через забор, и оказался в заповеднике. Пока он восстанавливал равновесие, Иртум видел, как Герин глубоко вдохнул, и, сделав серьёзное лицо солдата, готовящегося во что бы то не стало преодолеть преграду и достичь своей цели, начал взбираться по забору. Через десять секунд он уже стоял рядом с остальными.
— Вы готовы дети?! — спросил Иртум.
— Да капитан! — хором ответили остальные.
— Тогда вперёд! На встречу судьбе!
И они пошли.
Ступая по густому мху и шершавой земле, они огибали деревья и кустарники с целью пройти сквозь лес. Через листву верхушек деревьев еле пробивались лучи Солнца. Было действительно темновато. Птицы щебетали и носились по лесу. То тут, то там пробегали маленькие ящерицы потревоженные вибрацией земли, вызванной поступью странников. На земле росли Белоцветники и кустарники с ягодами. Упавшие и почти окончательно разложившиеся стволы деревьев придавали лесу ещё большую мрачность. Да, не смотря на столь оживлённый животный и растительный мир, место было жутким. Солнечный свет еле доходил до земли, от чего смотря вдаль, в чуть-ли не ночную тьму, обычную деревянную корягу можно было принять за поджидающего их монстра. Ребята перебрасывались только редкими фразами, замечая особенности окружающей обстановки. Тем двум было, может, и страшно, но Иртум радовался, наконец-то появилось в его скучной и безнадёжной жизни что-то захватывающее.
— Мне надо отлить. — сообщил Герин и оставил Иртума и Панна наедине.
— Давай вот тут подождём его. — предложил Иртум.
Они уселись на поваленный ствол на небольшой полянке, служащей своеобразным берегом речки-болота. Мостом через эту самую речку служило другое поваленное дерево. Всё во мхе и трещинах.
— Да, что-то я сам в сортир захотел, в такой-то жопе мира... — признался Панн.
— Чёрт, чувак, вспомни кто ты.
— Да, ты прав, я парень, а то я что-то как баба себя веду.
Панн был определённо взволнован. Едва Иртум сделал этот вывод, как вдалеке послышался дикий рёв и крики. Обернувшись, друзья увидели бегущего к ним Герина, а за ним, отставая буквально на пять метров, бежал медведь.



Глава пятая

— Бегите глупцы! — заорал что есть сил Герин.
У наблюдавших за погоней желудок свело от страха. Если они не опомнятся и не сделают ноги, то этот здоровенный бурый медведь подбежит к ним и разорвёт их на куски.
Герин всё приближался. Его глаза были полны страха и ужаса, он выглядел измученным и уставшим. Он уже почти выбился из сил и хотел было остановиться, но вдруг увидел под деревом справа проём между выпирающими из земли корнями. Там была яма. Он юркнул туда, и тем самым загнал себя в ловушку. Единственный выход оттуда был загорожен медведем. Медведем, который пускал в эту ложбинку свои когтистые руки, и постепенно приближался к вжатому в землю Герину.
— Нам... надо отвлечь ублюдка. — срывающимся голосом произнёс Иртум, понимая что рано или поздно медведь доберётся до Герина, и того ждёт страшная смерть.
— Это ты так прикалываешься?! — ошарашенно спросил Панн, снимая происходящее на свой сенсорный телефон с пятидюймовым экраном.
Не придав большого значения его словам, Иртум поднял с земли камень и кинул его прямо в голову медведю. Тот отвлёкся от ямы между корнями, и взглянул на обидчиков. Потом, видимо, решил что они — более лёгкая добыча, и побежал в их сторону.
— Бля, чувак, БЕЖИМ! — выкрикнул Панн и сорвался с места.
Иртум не отставал.
Они пробежали по бревну-мосту над болотом, пару раз подскользнувшись, но сумев восстановить равновесие. По ту сторону речки Иртум обернулся, в надежде что медведь окажется не способен переправиться к ним, но этот здоровяк просто взял, и перепрыгнул преграду. Да уж, догонять он умеет.
Двое продолжали бежать, даже не оборачиваясь на преследователя, достаточно было звуков его тяжёлых шагов и разъярённого рёва, чтобы понять, что он ещё не закончил погоню. Впервые Иртум бежал для спасения своей жизни. Панн ещё держал в правой руке свой телефон, но когда он обернулся, его рука врезалась в дерево, и телефон выпал. Ни секунды не колебаясь, но всё же сделав обиженное лицо, он оставил телефон на земле и продолжил бежать.
Через две минуты ребята выбежали на прямоугольную поляну, размером с футбольное поле. Трава была низкой, благодаря чему передвигаться по поляне не составляло труда. Страх не уходил, а только усиливался. Иртум уставал, а медведь был полон сил. На опушке леса высилось деревянное сооружение, круглая комната с дверью и тремя окнами, на четырёх подпорках высотой в два метра. Достигнув его, запыхавшиеся и желавшие отдыха ребята переглянулись, и кивнув друг другу взобрались по ступенчетой лестнице, и заперлись в комнате.
Пока офигевшие друзья судорожно хватали ртом воздух, рёв медведя приближался. Едва превозмогая усталость Иртум подошёл к одному из окон, но никого не увидел. Он посмотрел на Панна, а потом на его штаны, и чуть со смеху не умер.
— Ты что обоссался что ли? — еле смог выговорить он заливаясь смехом.
— Да бля, я же говорил, что в сортир хочу!
Следующая порция рёва донеслась из под пола. Друзья встали рядом, и в тот же миг в полу с треском образовалась дырка, и из неё высунулась лапа медведя. Она была слишком короткой, так что вжатым в стену комнаты ребятам бояться было нечего. До того момента, как дырка расширилась, и в комнате оказалась вся часть медведя, находившаяся над подмышками. Зверь размахивал своими когтями, царапая стены. Внезапно Иртум вспомнил кто он, и перестал бояться, он ощутил прилив силы и ярости. Он начал уворачиваться от его лап, и время от времени дубасил ногами по морде. Зверь становился всё более злым. Раздался странный звук, брызнула кровь, это медведь поцарапал ногу Панну. Тот упал на пол, ухватился обеими руками за рану, и заорал как свинья резаная. Увернувшись от очередного размаха, Иртум тоже упал на пол и снял рюкзак. В спешке и нетерпении достав оттуда острый кусок пластикового стола, он попробовал ударить лапу медведя. Не вышло. Вместо этого лапа засранца ударила кисть Иртума с такой силой, что пластик вылетел из руки, и оказался в другом конце комнаты. Самой руке было не больно, но он посидел пару секунд переводя дух. Медведь времени не терял, он обеими лапами попытался схватить его, но Иртум начал отбиваться ногами. Собравшись с силами, парень встал и ринулся к пластику. По пути медведь ударил лапой по его ногам, он упал, но одной рукой до пластика всё-же дотянулся. Ну и как теперь быть? Лапа медведя накрыла лежащего Иртума, и начала притягивать его к пасти. Ну уж нет, несмотря на столь плохую жизнь, умирать ему совсем не хотелось. Он развернулся и, выловив момент когда голова медведя была более-менее неподвижной, воткнул пластик ему в глаз. Зверь заорал, и Иртум от страха выпустил из рук орудие самозащиты. Медведь начал бешено вертеть головой, и ударившись лицом об пол невольно вогнал кусок столика ещё глубже в голову. В следующую секунду он провалился в дырку, и упав на землю, начал извиваться в агонии. Кровь хлестала из проткнутого глаза. Пластик, вероятно, задел мозг. Медведя вырвало, а потом, издав полный отчаяния и боли рёв, он умер.



Глава шестая

— Ну ты блять Рэмбо. — ошарашенно произнёс Панн, всё ещё сидев на полу и держась за поцарапанную ногу.
— Как твоя нога? Ходить вообще когда-нибудь сможешь?
— Нет, я кажись, калека на всю жизнь.
Наступило молчание. Несколько секунд ребята просто сидели, пытаясь воткнуть, кто что сказал, а потом оба рассмеялись.
— Да уж, чувак, я буду вывозить тебя на коляске на прогулки по субботам.
— Ладно, всё, шутки в сторону. — Панн с трудом встал. — Ты только что гробанул медведя!
— Он сам, я лишь помог ему начать это дело. Не будь он таким глупым, он бы просто без одного глаза остался.
Панн дрожал и топтался на месте. Но было видно, что он испытывал огромное облегчение. Он только что пережил атаку медведя, и получил хороший вариант, о чём рассказать внукам. Иртум же чувствовал невероятную гордость, самой сокровенной его мечтой было заслуженно называться Парнем. Выйти победителем из схватки с медведем — первый шаг к этому званию. Вся радость оборвалась, когда Иртум осознал, что после этого случая их путешествие завершится.
Панн достал из своего рюкзака влажные салфетки начал дезинфицировать рану.
— Можешь помочь сделать перевязку?
Иртум приложил к ране плавательные трусы, предусмотрительно взятые из дома Панном, а далее привязал их влажной салфеткой к ноге. Вот и повязка. Кровью его друг не истечёт. Однако Иртум прекрасно понимал, что и без этой повязки ничего бы ему не грозило.
— Нам надо найти Герина. — опомнился Панн. — И сваливать из сраного заповедника.
Иртум не ответил.
Панн захромал по лестнице вниз, его компаньону не оставалось ничего, кроме как последовать за ним. Внизу, на земле, они постарались как можно дальше обойти тело медведя. Смотреть на его предсмертную рвоту было неприятнейшим делом. Но такое не каждый день увидишь, так что рассмотреть её стоило.
На другом конце поляны показался силуэт Герина, в тот момент он наверное сильно недоумевал, что тут произошло.
Панн жестом приказал ему остановиться, и собрался бежать ему на встречу, как вдруг, ни с того ни с сего, Иртум попросил его обратить внимание на некое что-то, лежавшее посреди лужи бывшего содержимого желудка медведя. Это было ни что иное, как человеческая кисть. Пальцы были сжаты в кулак, а из проёма между ними виднелось ещё что-то.
— И что теперь?! Хочешь взглянуть, что было в руке у лалки перед смертью?
— Попытка — не пытка.
— Брось, чувак, пойдём уже отсюда, или я сейчас ещё раз обоссусь.
Пока Панн его отговаривал, Иртум уже обхватил кисть бедняги двумя пальцами, и подняв сантиметров на двадцать, отшвырнул на сухую землю. Потом ногой повозив свою находку по траве, взял её в руки. Сделав это, Иртум невольно ужаснулся тому, что делает он это без малейшего отвращения. Также беззаботно разжав его пальцы, он достал из под них полиэтиленовый пакет. Внутри лежало что-то коричневое.
Герин, задолбавшись ждать, уже подбежал к ним.
— Вы что, Гризли завалили?
— Хей хей, чувак, это не Гризли. — взбесился и без того нервный Панн. — Это обычный, мать его, мишка.
— Ни фига себе мишка, я думал он мне брюхо распорит! Я от каждого звука обделывался, пока бежал сюда, думал он уже захавал вас, и теперь приступит ко мне. Давайте уже побыстрее свалим отсюда!
— Солидарен. Хей Иртум, брось эту фигню и идем домой!
Нашедший часть чужого тела парень их не слушал. Ему было не до этого. Как только он понял, что он нашёл, в нём снова зажёгся энтузиазм. Он повернулся к трусам, и показал им свою находку.
— Господа, рад представить Вам новый коричневый кошелёк! Да не простой кошелёк, а со специальным отделением для кредитной карточки! Чем бывший хозяин не стал брезгать. Да да, уважаемые слушатели, он положил туда кредитку! И не только кредитку, а ещё листочек с пин-кодом к ней!
— Ты хочешь сказать, у нас есть карточка с кучей денег?
— У нас есть карточка с деньгами, а с кучей или нет, я сказать не могу. — ответил он Герину.
— Погоди, там и вправду есть к ней пин-код? — заинтересовавшись спросил Панн.
— Да, и написано всё разборчиво, осталось только дойти до банкомата.
— Отлично, завтра пойдём к банкомату, а сейчас надо уже домой.
— Нет-нет Герин, если мы сейчас пойдём домой, то никогда не снимем деньги с этой карточки, если её у нас не отберут, то наши руки просто не дойдут до этого дела, ведь нет гарантии, что такой труд как поездка в город к банкомату закончится обнаружением головокружительной суммы на карточке, а если и дойдут, то сделает это только один, и деньги, соответственно, достанутся только ему.
— И что ты предлагаешь? — уже успокоившись интересовался Панн.
— В деревне на склоне горы, на вершину которой мы изначально собирались, должен быть банкомат.
— Ты и вправду считаешь, что он там есть?
— Конечно, это же не какая-нибудь российская деревня за девятью лесами в глуши, в ней полно частных домов и комплексов для летнего отдыха, банкомат там должен быть.
Панн начал думать. Иртум надеялся, что тот согласится продолжить путь, ведь он всё ещё жаждал оказаться на горе, хотя-бы на её склоне.
— Ну окей, как ты сам сказал раннее, попытка — не пытка.
— Хей ребята! — взвился Герин. — какая нафиг деревня, нас только что Гризли чуть не убил!
— Сам ты Гризли блять! Это был обычный медведь! И если ты хочешь бросить всё, и расплакаться дома перед своей абсурдной бабушкой, так ничего ей не доказав, то валяй! А мы с Иртумом как настоящие мужики пойдём и получим деньги!
Отлично, Панн сделал всё за него, теперь Иртуму не придётся уговаривать Герина. Однако тот в нерешительности всё же посмотрел на самого старшего участника путешествия.
— Да, — начал Иртум. — ты пойдёшь с нами, и тем самым не только получишь заслуженные деньги за мужское поведение в недавней ситуации, но ещё и дашь бабушке и родителям понять, что никакой медведь не остановит тебя, если ты идёшь к своей цели. — Иртум говорил искренне, по настоящему пытаясь помочь Герину становиться всё мужественнее.
— Так, хорошо, — Герин сделал серьёзный вид. — идём в гору.



Глава седьмая

Заповедник был позади, ребята продолжали свой путь к горе через поле. Они шли между многочисленными линиями связанных друг с другом проволокой бетонных столбиков. Виноградники. Неестественно сильно разросшиеся кусты винограда, и отсутствие всякой гигиены столбиков давали понять, что виноградники давно заброшены. Солнце было в самом зените, и очень сильно пекло. Такая жара в совокупности с длительным бегом, дабы не угодить в лапы медведю, вынудили ребят выпить все свои запасы воды. До горы далеко, миражи повсюду, да ещё и Панн со своей хромой ногой всех тормозит. Все еле ноги перебирали и смотрели в землю. Сказать, что ребята в трудном положении — ничего не сказать. Иртум, привыкший к жаре живя так долго в Греции, поначалу жажды почти не испытывал, особенно если не задумывался о ней. Но вскоре весь его иммунитет к жаре тоже отступил, и он тоже начал хотеть пить. А что они могут попить? Совсем ничего! Оставалось только идти дальше. Иртум всё думал, как ему начать дружбу с одним из своих одноклассников? В его классе из двадцати пяти людей мальчишками были всего семь, и, вне всяких сомнений, перешли в девятый все, а значит у него снова есть возможность подружиться с Христо — самым нормальным, по мнению Иртума, парнем в классе. Но сделать это ему помешают две его самых больших проблемы — отсутствие инициативы и страх просто вот так взять, и улучшить свою жизнь.
— Не будет ли нам проще дойти до своих домов, чем до гор, и там утолить жажду? — подумал в слух Герин.
— Неа, чувак, до гор чуть ближе. — еле выговорил Панн уже без своей фирменной живости в голосе.
Жара усиливалась, ноги всё больше уставали, горло сохло, а идти ещё долго. Конечно, они живыми и в сознании туда всё-же, наверное, дойдут, но и там нет гарантии, что кто-нибудь даст воды.
Надо же было в такой заднице оказаться.
Неожиданно, Иртум без причины и без цели посмотрел вправо, и за огромным количеством бетонных столбиков увидел развивающийся на ветру греческий флаг. Спасение? Возможно! Появилась надежда. Иртум обернулся, чтобы обрадовать друзей, и увидел депрессивную картину: Панн отстал метров на пятнадцать, а Герин отрешённо шёл по краю тропинки в паре метров позади Иртума.
— Хей, вы что тут устроили?
Никто не ответил.
— Так, соберитесь! Я вижу место, в котором мы сможем попить, до него идти минут пять.
Оба заинтересовались сказанным. Иртум и Герин остановились, чтобы их нагнал третий. Как только он подошёл, его тело опустилось на следующий уровень усталости, и он облокотился на Герина. Тот мгновенно попятился, и Панн чуть не упал.
— Мне идти самому сложно, чувак!
— Нет уж, давай-ка как-нибудь сам.
— Иртум, поможешь? — без тени смущения попросил он.
— Хорошо. Герин, посмотри назад и найди греческий флаг.
— Вижу, я поведу вас. — И с этими словами он отправился вперёд.
Иртум не прогадал, и минут пять ребята и шли. Виноградники закончились, и опять пошло поле вспаханной земли. Тропинка вела к огороженной деревянным забором территории, большую часть которой занимали грядки с какими-то кустарниками, и лишь двадцать её процентов было отведено под домик и вагончик. Едва добравшись до забора, Герин покричал хозяев, и, не получив ответа, перелез через него, и проверил кран над уличным умывальником на работоспособность.
Работает! — выкрикнул он, и подставил рот под поток живительной влаги, льющейся из резервуара, прицеплённого к вагончику.
Остальные с жадностью сделали тоже самое.
Домик оказался никаким не домиком, а чем-то вроде самодельной деревянной смотровой вышки. Первым этажом служила открытая с трёх сторон комната со стулом для наблюдения за грядками, а на платформу второго этажа вела внешняя лестница, но там помещение было закрыто, а лестница продолжалась, и могла привести желающих того людей на самую крышу. Что в принципе, путники и сделали после того, как напились чуть-ли не до смерти.
Они сидели, и смотрели на верх стальной палки, на которой висел направивший их сюда флаг, а также на свою цель, на гору. Идти оставалось немного.
— Вот респект тому чуваку, который тут всё это построил, и двойная уважуха за воду. — сказал Панн.
— Это точно, что бы произошло не окажись мы тут, может эти владения даже нам жизнь спасли. — думал Иртум.
В неестественном молчании ребятня наполнила свои ёмкости водой из по крана, Иртум налил её в банку от энергетика, и, преодолев забор, продолжили путь.



Глава восьмая

Цель почти достигнута. Ребятня уже дошла до самых крайних коттеджов на предгорье. В них, на удивление, было тихо. Вроде кто-то там и копошился на кухне, вроде даже собака была настороже, но ощущение было как-будто всё живое разом исчезло, безвозвратно, и только эти трое остались.
Миновав несколько домов, Панн отметил, что видит пьющих у чрезвычайно узкой и скудной речки овец.
— Вот и вода.
— Мы бы всё-равно не стали отсюда пить. — ответил Герин.
— Впереди полная херотень, чтобы добраться до асфальтированной дороги, нам придётся подниматься по крутому склону, да ещё на пути огибать многочисленные дома ублюдков.
— И что ты предлагаешь?
— Пойти вдоль реки, там заберёмся на мост, и без всяких траблов окажемся на дороге.
— Хорошая идея, погнали. — сказал финальные слова в диалоге Иртум.
Овцы насторожились, заволновались. Путники пытались обходить их как можно дальше, но те всё-равно пятились. Иртум не знал ничего о психологии и поведении овц, а вдруг, они сейчас нападут? Да нет, судя по фильмам, овцы — эталон невинности и слабости. К ним даже вплотную подойти и зажать в угол, а они лишь будут бекать и трястись от страха.
Проходя так по одному берегу реки, и взирая на овец на другом берегу, Иртум услышал лаяние собаки. Остальные притормозили, видимо тоже его услышав. Выбежав из кустов, собака убедилась в безопасности овец, а потом метнув на подростков злобный взгляд начала расхаживать кругами. Нападать она совсем не собиралась, лишь ждала, когда незваные гости уйдут достаточно далеко.
Стадо позади, а река ещё идёт. Пока мост не достигнут, у Иртума было время поразмыслить, от чего он отказываться не стал. Почему же он не в состоянии подружиться с греками? Их язык знает он чуть-ли не перфектно, только перед ответом на их вопросы надо немного времени подумать. В чём же дело? На самом деле, ответ на этот вопрос он уже давно для себя нашёл. Вся его проблема в боязни совершить ошибку, что над ним будут смеяться. Да уж, глупость ещё та, но от данного страха избавиться непросто, для этого нужна решимость и усилия, чем Иртум не обладал. Лень, апатия и несерьёзное отношение — вот что преобладает в его стиле жизни. Это и мешает ему использовать весь свой, и всей ситуации потенциал. Конечно, зачем же развивать себя, расти над собой, и изо всех сил пытаться стать нормальным человеком, понимающим что он сейчас живёт, когда можно просто как сторонний наблюдатель проходить через жизнь и ждать шанса почувствовать её, ждать пока она даст более легкодоступную возможность измениться к лучшему?
А вот и мост. Под ним проходил короткий туннель с кучами вонючего мусора и водорослями. Сквозь него и протекала по каменному полу вода. Перед туннелем, прямо там, где остановились ребята, был небольшой обрывчик, и вода стекала на два метра вниз, тем самым создавая миниатюрный водопад. Заглянув в тоннель Панн искривился в отвращении.
— Фу, блять, бедные овцы, фу, я даже от жажды умирая не стал бы пить из этой речки.
Прямо на его глазах Иртум набрал в ладони воды из водопада и выпил.
— Ммм, настоящий вкус природы.
— Фу, придурок, ты же заболеть от неё чем-нибудь можешь, фу.
Герина чуть не вырвало, и вслед за этим он открыл свою бутылку с водой и демонстративно попил.
Потом они забрались на возвышение вслед за Панном, далее вскарабкались на до жути крутой, но не высокий склон, и там наверху, сделав два шага в сторону моста перешли с растительной зоны прямиком на засыпанную песком обочину дороги.
Машины неслись по прямой и свободной от пробок дороге, Солнце сверкало на их затонированных стёклах. Слева от парней дорога уходила далеко вдаль, в другую деревню, а справа в тридцати метрах от них красовалось нужное им село. Они двинулись в путь. После горьких мыслей об уничтожении своей же жизни, Иртум воспрял духом в предверии снятия денег с карты.
В селе лишь единицами были настоящие деревенские домики, всеми остальными были частные коттеджы. Какие-то были заброшены на самой ранней стадии строительства, охраняемые одинокой собакой, над какими-то трудились рабочие. Людей было очень мало, наверное, даже можно сказать что кроме строителей — никого. Никаких магазинов, никаких ресторанов, никаких даже туалетов, были только дома. Построенное на таком склоне село из окон "родного" комплекса выглядело обычным и естественным, изнутри же оно казалось нелепым, с первого взгляда его можно было принять за недавно заброшенное, покинутое всеми жителями в целях безопасности, и только машины ездили через него. Во время отсутствия транспортных средств была чуть-ли не полная тишина, её нарушали только звуки дрели. Большую часть села ребята обошли, следуя за той речкой, и оставили его внизу склона. Шоссе шло прямо насквозь село, и вело в город на побережье, по этому команда приняла решение свернуть в переулки и идти вверх по склону, в окраины села, в надежде всё-таки найти банкомат.



Глава девятая

Седьмой класс Иртум провёл в весьма криминальной школе. В ней царили беспорядки, ребята прямо на уроках выкидывали стулья из окна (с третьего этажа между прочим), обрызгивали спермой чужие портфели, пили колу с виски на физкультуре, переворачивали парты кверх ногами и сидели так на уроке как-будто бы ничего не замечая; охранники на просьбу помочь найти пропавший портфель говорили презрительным тоном "а я что сделать могу?", а некоторые учителя, пока на их уроке стоял шум, а ребята свободно перемещались по классу и сидели на подоконнике свесив ноги из окна, просто сидели сложа руки и ждали конца урока.
В их классе было двадцать четыре человека, и всего шесть из них мальчиков, и каждый из них был вонючим хулиганом, кроме Иртума с Ваней. Они были кем-то вроде отшельников. Пока одноклассники вели наполненные пошлостью и матом разговоры — они с Ваней сидели на последней парте, смеялись, пересказывая мемы из интернета и рисовали.
Однажды на последнем уроке — физкультуре тренер сказал им выходить на уличный стадион и какими их душе угодно способами развивать своё тело, будь то игра в футбол или простые подтягивания. Самого же его на стадионе не присутствовало. Тогда была вторая смена, по причине чего полное облаков небо было уже ночным.
Иртум с Ваней пытались выделывать трюки на турнике, как всегда при этом угарая над чем-нибудь. И вдруг, словно Иртуму дали шанс почувствовать жизнь, к ним подошли две девочки. Одна из них была Хоффой. Она была блондинкой с белыми бровями и очень милым лицом, постоянно норовящим исказится в очередной ухмылке. Характер у неё был как у типичной оторвы, главным заводилой в классе её назвать было нельзя, но шла она по стопам тех хулиганов мальчиков, всегда желая сотворить что-нибудь такое плохое и после нагло смотреть на ругающих её учителей. Этим она Иртуму и нравилась. Он любил поострее, вопреки тому, что уж с такой девочкой он характером точно несовместим. Вторая же девочка была чуть-ли не полной её противоположностью. Она была низкая, но это не выглядело как-будто ей отрубили треть обеих ног, просто всё её тело было миниатюрным. Цвет волос был чёрным. Характер её был куда приятнее, она была скромной, пусть и среди своих более дерзких и хулиганистых подругах имела статус как "почти такая же". Никаких выебонов, а за крутым и серьёзным взглядом пылала доброта. Иртум испытывал к ней уважение, как к человеку, и считал её интересным персонажем, но ничего более. В тот вечер они им сказали:
-Хей ребятки, сыграете с нами в баскетбол?
-Да. — Ни секунды не колебаясь ответил Иртум. Его сердце начало биться быстрее, и он понял: сейчас надо показаться как можно более крутым. Когда они уже пошли в сторону баскетбольной площадки, которых было две, и каждая из них занимала четверть стадиона, он сказал Ване:
-Давай быстрее слезай, засранец.
-Да щяс-щяс. — Нехотя начав слезать с турника сказал он. Он почему-то не любил этих двух, хотя та блондинка ещё в начале учебного года после очередного побоя Вани мальчиком спросила у него "Ты в порядке?".
На баскетбольной площадке Иртум был в растерянности. Как ему действовать? Играть в полную силу чтобы победить их, или же наоборот дать им почувствовать превосходство и вкус победы? Как ему им понравиться? Но ни одну из тактик он применить не успел, так как пришли к ним три мальчика. Один был полноватым, с виду казался добрым и дружелюбным, но это только казалось. Другой был меньше Вани, Иртум даже подумал, что он из начальной школы. Третьим был их одноклассник, самый хулиганистый из всего класса, для них с Ваней он был настоящим кошмаром. Чёрные длинные волосы и дешёвые очки для зрения очень чётко подчеркивали его национальность: цыган. Не был он полностью плохим, за год совместного обучения Иртум сумел углядеть за ним одну особенность: он всегда возвращал ему его письменные принадлежности, после одалживания на один урок, или после совместного использования их с ним на уроке рисования.
Игры в баскетбол не было, все просто начали болтать друг с другом. Держась особняком от остальных, Иртум безучастно отвечал Ване на его разговоры и не отрывал глаза с Хоффы. Вскоре три мальчика подошли к Иртуму и Ване и начали болтать с ними о Сталине и казармах. Затем, слегка оттеснив Иртума в сторону, пять греков окружили Ваню, и трое мальчиков начали расспрашивать его о матерных словах на русском. Затем толстый сказал:
— Скажи "Я есть пидорас".
Ваня посмотрел на него злобно и ничего не ответил.
— Скажи "Я есть пидорас". — Сказал толстый более настойчиво.
Снова ничего не ответив, Ваня просто пошёл прочь из того места.
Иртум мог бы пойти вместе с ним, но он не хотел уходить от Хоффы. Он хотел быть как можно ближе к ней. Трое парней теперь обратились к нему.
— Скажи "Я есть пидорас". — Снова сказал толстый.
Парень из класса Иртума смеялся над чем-то, маленький повторял просьбу толстого, а девочки стояли чуть более позади и наблюдали.
— Ты есть пидорас. — Ответил Иртум с насмешкой.
Лицо толстого стало чуть более серьёзным.
— Нет. Скажи "Я есть пидорас".
— Ты есть пидорас. — Снова ответил Иртум.
На этот раз толстый подошёл чуть ли не вплотную к Иртуму и вновь повторил свою просьбу более зловещим голосом.
Иртум не знал, что делать. Он не хотел провалиться на глазах у девочек, он хотел показаться крутым. И тут в его детскую голову пришла странная мысль: "Скажу, что он хочет, он отстанет, и я выйду из спора как босс".
— Я есть пидорас. — Произнёс Иртум.
Все засмеялись до слёз. Иртум стоял с глупым лицом. Он не осмеливался посмотреть на Хоффу. Толстый похлопал его по плечу, да так, что Иртум почувствовал небольшую боль. После этого девочки ушли в каком-то направлении, а парни остались обсуждать что-то другое. Иртум спешно покинул стадион и пошёл искать Ваню, его мысли были затуманены, с каждым шагом он чувствовал, как что-то внутри него умирает, чувствовал, как сгорает от своей тупости и ничтожности.



Глава десятая

Вот и самая окраина села. Слева от тропинки начинался до ужаса густой лес с низкими деревьями, или же это были вообще кустарники, понять было сложно. Справа одна за другой тянулись частные территории с преимущественно деревенскими домиками. Что теперь делать? Как найти, возможно, не существующий банкомат?
Терпение спутников закончилось, нарушив трепетное молчание, Панн завёлся:
— Так так, что же мы тут видим? Ах да, мы же нихера тут не видим, здесь одни сраные дома и лес, а о банкомате в этом месте никто наверное даже никогда и не слышал! Да и им нахер это не нужно, у них же есть козы и сено! А ты! — он ткнул пальцем в грудь Иртума. — Просто молодец! - Охуенная была идея пойти в доисторическую деревню с целью снятия денег с карты! — Сказав это, он вздрогнул от боли и потянулся к забинтованной ноге.
Что ответить, Иртум и не знал. Настолько отчаянного и потерявшего надежду человека, щедро плюющимся сарказмом, он не встречал давно.
— Может тогда назад пойдём? — Герин посмотрел на наручные часы. — Я может даже на турнир успею.
— Согласен блять! Только сначала возьмём запасы воды, а то опять от жажды медленно подыхать будем. — И Панн похромал к забору одной из территорий. Он постучал по железному ограждению и крикнул:
— Есть тут кто?! — Потом повернулся. — Иртум, иди сюда, будешь моим личным переводчиком.
Через две минуты нескончаемого ора, к трём уже собравшимся уходить ребятам вышел мужик.
— Спроси у него, сможет ли он помочь нам наполнить наши бутылки водой.
Иртум спросил.
Хозяин территории начал думать. Очень трудно было это заметить, но Иртум всё-же смог: у парня в жизни случилось что-то необычное, возможно, плохое. Выражение его лица было совсем слегка взволнованным и настороженным, а седая борода и лысая черепушка только сильнее подчёркивали эти эмоции. В физическом плане это был такой добротный мужчинка, массивный, с немного обвисшей грудью и животом, но толстым назвать его было нельзя, скорее, сильно упитанным. Одет был в одни лишь дырявые штаны, с верёвкой вместо ремня, и в старые вонючие ботинки. Он думал где-то минуту, видимо, мысли в его старой голове уже не столь быстры, как у этих красивых и полных сил молодцов. Потом наконец ответил (греческая речь будет переведена на русский):
— Хорошо, но при условии, что вы мне кое в чём поможете.
— Да без проблем, чувак. — ответил за всех торопящийся Герин.
Только "без проблем" старик из его высказывания и понял, и тем самым квалифицированные услуги Иртума не понадобились. Владетель открыл калитку лёгким движением руки, она были без всяких замков и затворок (Греция), и, закрыв её также ненадёжно, повёл путников в красный амбар.
Внутри, привалившись спиной к одной из несущих балок и вытянув ноги сидел без сознания парень с чёрными короткими волосами. Его руки были за колонной, связанные верёвкой, такой-же, как на штанах старика, тем самым лишив пленника возможности отойти от столба.
Старик взял в руки уже ждавшее его у стены амбара ведро с водой, и вылил его на лицо паренька. Тот очнулся, встряхнул головой, а потом проморгался, давая глазам привыкнуть к, пусть и малому, но свету, и по очереди взглянул на обступивших его ребят.
Панн, Иртум и Герин были ошеломлены. Что же тут происходит? Почему этот парень сидит тут? Чем он это заслужил? Герин явно пожалел о своём быстром решении, чего Иртум понять не мог, нету же здесь ничего такого волнительного или даже опасного, они здесь, и, выяснив в чём дело, будут барьером между этим беднягой, и стариком.
— Этот урод залез ночью в мой амбар, он упал со второго этажа и я прибежал на звуки, потом вырубил его и связал. — быстро объяснил старик и обратился к пленнику. — Что ты хотел сделать, хулиган? Думал, раз я старый, то у меня можно взять всё, что пожелаешь и остаться безнаказанным? А? Ворюга! — потом он пнул его ногой.
Паренёк посмотрел на него полными бесконечной ненависти глазами и продолжал хранить молчание.
— Так, ребята, он по хорошему не хочет. Я пойду в дом и возьму орудия пытки, а вы пока присмотрите за ним. — Не успели друзья опомниться, как старик уже исчез.
Они испуганно переглядывались и почти не смотрели на пленника, который, однако, следил за ними не отрываясь.
Сидя на деревянном полу, усыпанным сеном, они будто-бы предупреждали друг-друга взглядом: молчите. А паренёк, тем временем, продолжал сверлить их взглядом.
Как только старик скрылся в своём домике, парень обратился к жертвам ситуации:
— Ребята, освободите меня, быстрее, а то этот псих что угодно может сделать.
Никто не шелохнулся, но парень не сдался.
— Да будьте же вы людьми, я лишь хотел, чтоб он получил по заслугам.
— По заслугам? — спросил Иртум, разумеется, единственный понявший эти слова. — Что он такого плохого сделал?
Остальные двое были явно не рады зарождающемуся диалогу, но встрять не осмелились, и хорошо, потому что Иртума с головой накрыло любопытством.
Немного помявшись, узник всё-таки решил им довериться и с жаром начал рассказывать свою историю:
— Когда мне было девять лет, папа по приезду из командировки подарил мне большой круглый леденец. Он был так красиво разукрашен! А этот вкус! Вне всяких сомнений, турки делать леденцы умеют. Съесть его я захотел гуляя на свежем воздухе по селу моей бабушки — именно в этом селе. Моей силы воли еле хватило, чтобы не съесть его до приезда сюда на летние каникулы. Потом я наконец исполнил свою мечту — я ходил с этим чудом по всему селу, другие мальчики смотрели на меня с завистью, а потом смиренно возвращались к рубле брёвен. Я шёл пританцовывая, и смотря на небо, на облака, и на Солнце, я был так счастлив. Так, засмотревшись, я не заметил перед собой этого мужика, и врезался в него. Тот, вскрикнув, выронил из рук брёвна и те упали ему на ноги. Прооравшись и проматерившись, он начал кричать на меня: . Это продолжалось около пяти минут, и на его слова мне было наплевать, но то, что он сделал потом, вызвало у меня сильнейшее потрясение в жизни, он отобрал леденец, и швырнул его в ствол своего дерева. Леденец разлетелся на миллиарды мелких кусочков, точно также, как и моя жизнь после его потери. Я расплакался и убежал, а он кричал мне вслед глумливые слова и ржал.
Под конец своего рассказа у бедняги слёзы навернулись на глаза, и он спрятал лицо.
— Я девятнадцать лет строил план мести, таил в себе злобу и гнев, и вот, чёртова старая доска всё испортила, дав мне упасть со второго этажа. — Еле смог выдавить он из себя.
Иртум перевёл историю остальным, и все вместе они начали недоумевать.
Через пару мгновений вернулся старик, в руках у него был поднос с вилками и ножами. Поставив его на сноп сена, он начал выбирать нужный инструмент. Иртум поторопился подойти к нему, решив рассказать услышанное.
Старик слушал так, словно погрузился в невероятно глубокие бездны памяти, и пытался там хоть что-то найти. Через пять секунд после того, как Иртум закончил рассказ, старик, приоткрыв немного рот, растянулся в зловещей ухмылке, и обернулся к узнику.
— Я с трудом вспомнил, как разнёс в щепочки твою хрень, но зато заметно быстрее вспомнил, как хотел сначала кинуть её в лужу, заставить свою собаку поссать на неё, а потом отдать своим свинкам, ох как они бы возились вместе с ней в своём же дерьме, как лизали бы её по очереди своими волосатыми языками.
Парень от этих слов пришёл в невероятное бешенство, и только сейчас Иртум заметил, что у него в руках складной ножик. Не успел он предупредить кого-либо, как тот разрезал верёвки и кинулся на старика.
Тот и закончить свои очередные глумливые слова не успел, как парнишка воткнул нож ему глубоко в грудь. Оба разинули рты, один от боли, другой от страха. — подумал Иртум. Потом бывший пленник, дрожа, выпустил из своих рук "орудие самозащиты", посмотрел широко раскрытыми глазами на облитые кровью пальцы, и, ужаснувшись деянием своих рук, побежал прочь из амбара. Старик времени не терял, опираясь по пути на каждый сноп сена, и прижимая левую руку к хлещущей кровью ране, он поковылял ко входу в амбар. Добравшись до своей цели, он упал на усыпанный сеном пол. Парень, тем временем, был уже на полпути к калитке. Подростки стояли, как замороженные, хотя сделать то они ничего в принципе и не могли; парень наверняка был готов пойти на ещё пару убийств, лишь бы его не отдали на растерзание правосудием, а старику уж точно было не до спасения своей жизни. Теперь то Иртум уж точно всего-лишь сторонний наблюдатель. Пожилой мужчина достал спрятанный за кучей сена дробовик, а потом прицелился, и нажал на курок.
Облако мелких пуль со свистом полетело в сторону беглеца. Вот эта скорость! Не дав парню добежать несколько метров до калитки, облако со смачным звуком влетело ему в спину. Он заорал, но ор этот был не долгим. Упав на землю животом, он замер и начал обрывисто дышать. Через пару секунд он окончательно стих.
Старик из последних сил выбросил из рук дробовик. Тяжело дыша, он указал пальцем себе за спину, придерживая вторую руку у кровоточащей раны, и срывающимся голосом сказал:
— Ребята...
И его голова упала на пол.



Глава одиннадцатая

Предсмертные звуки греков стихли уже давно, но ребята всё ещё находились в молчании. Кто-то из них сел на пол, кто-то стоял и отрешённо оглядывался по сторонам. Иртум уже подготовил простенькую речь, но произнести её вслух было невероятно сложно. Будто ком застрял в горле. Вот оно как. А у него то после просмотра огромного количества фильмов с упором на смерти персонажей, сложилось мнение, что его реакция на данное явление более спокойная и безразличная. А оказалось, что он такой-же как и все остальные, ведь от этого происшествия он был в шоке. — Думал он. Наконец собравшись, и преодолев себя, он произнёс:
— Так, ладно, давайте покинем этот участок, что-ли.
— Покинем участок?! Чудная идея! А давайте ещё сотрём себе память, чтобы не помнить этого говна! Два долбаёба убили друг-друга, какая в жопу логика, если можно просто резать и стрелять друг в друга из-за девятнадцати-летних леденцов! Я чуть не сиранул прям здесь, ****ая карточка, не она — так ничего этого бы не было! А знаете, что? Ебись оно всё конём! Я хочу срать! — ответил Панн и вышел из амбара.
— Не мужик. — сказал Иртум и повернулся к Герину. Он заметил на его лице ужас и испуг. Честно говоря, он вообще удивлён, что тот не потерял рассудок раньше Панна. — Всё в порядке?
— Да да, просто... я никогда не видел, как люди умирают... я никогда не видел трупов. — Он произнёс это, не отрывая взгляда от мёртвых тел. Из его уст эти слова прозвучали, как бессвязные слоги.
— Да, я тоже. А теперь давай насрём на это говно, а затем выйдем на улицу.
Так они и сделали. На улице их уже ждал Панн.
— Посрал? — спросил Иртум.
— Иди в жопу. А теперь давайте побыстрее свалим уже из этого места, доберёмся до дома и после этого ещё тридцать лет будем отрицать друг-другу, что здесь что-то произошло.
— Что? Ты хочешь вернуться домой? — Такие слова выдавливать из себя Иртуму было чертовски трудно. Боже, он чувствовал себя как типичный ублюдок из фильмов, который только о деньгах и думает, и ради них готов на всё. — А как же карточка?
— Да блять, ну нахер её, нахер, я не хочу больше бродить по этим ****утым землям.
И тут встрял Герин.
— Панн, да ты что, тупой? После произошедшего нам как-раз стоит продолжить путь, чтобы пережитое не было зря. Всё худшее позади, а ты, слабак, уже сдулся. Что ж, беги домой к мамочке, она сто пудово успокоит, главное расплакаться перед ней не забудь. Ссыкло.
— Что?! Это ты меня назвал ссыклом?! Ты то меня? Да я тебе член оторву!
И Панн набросился на Герина. Они сцепились и покатились по земле. Оба махали кулаками, но попадали хоть в какую-нибудь часть тела крайне редко. Панн был очень зол, и колошматил соперника очень яростно, но Герин то каратист, да и физическая форма у него на порядок лучше, так что если бы он был настолько же зол, то давно бы уже дал Панну понять что продолжать бой — ему же хуже. Иртум наблюдал за этим со стороны и не имел ни малейшего желания расцепить их. "Сейчас бы попкорна", подумал он.
Представить сложно как, но Панн умудрился зарядить уворотливому Герину по носу так, что оттуда потекла кровь. Тот встал и отошёл на несколько метров от соперника. Вытерев рукой вытекшую кровь, Герин снова ринулся в атаку. Иртуму как-то скучно стало, и он тоже кинулся в бой.
В конце-концов все устали и прекратили драться. Ребята на четвереньках расползлись в стороны и начали рассматривать свои синяки. Иртум решил навести порядок в их взаимоотношениях:
— Идиоты тупые, вам делать больше нечего? Мы такими темпами никуда не дойдём. То этот не хочет дальше, то тот, то вовсе поубивать друг-друга хотим. Лично меня это конкретно достало. Я пойду в город и сниму деньги с карты, с вами или без вас.
— Э, чувак, полегче, я в любом случае с тобой. — сказал Герин.
— Ну а ты? — перевёл он взгляд на Панна.
— Да, чёрт возьми. Я с вами. — Очень нехотя ответил он.
Ребята набрали воды в бутылки из колодца, убрались с участка, и продолжили путь по тропинке на окраине села. Садящееся Солнце придавало всему жёлтый оттенок. Почти безоблачное небо и вовсе было оранжевым. Жалкие клочки одиноких облаков светились розовым цветом, но это им особо не помогало, их всё-равно было почти не заметно на фоне долины, освещаемой закатом.
Иртум почувствовал вибрацию в кармане, и достал телефон. Родители звонят.
— Ало.
— Да, привет, ты где? — донёсся голос его папы из трубки.
Иртум попытался говорить как-можно увереннее, не запинаясь.
— Тут, в общем, Гриша приехал, и мы все у него в гостях, и останемся тут на ночь.
— Серьёзно? Раньше ты никогда на ночёвку ни к кому не ходил. Ну ладно, а вам есть где спать?
— Да, конечно, иначе он бы нас не приглашал. И, да, ты можешь сказать родителям Панна и Герина, об этом? А то они телефоны дома оставили.
— Хорошо.
— Всё, давай, пока.
И Иртум сбросил звонок, прежде чем он успел спросить что-то ещё. На столь обыденные разговоры его сейчас совсем не тянуло.



Глава двенадцатая

Ребята набрали сухих палок и сложили в одну кучу посреди небольшой полянки. Солнце уже давным-давно скрылось, и на небе в окружении звёзд сияла половинка Луны. Иртум с помощью своей зажигалки, которую он купил в восьмом классе на перемене с целью поджига мусора в подвале высотки и дальнейшего созерцания тлеющих пакетов, разжёг костёр. Сделать это было не слишком просто, ведь когда он поджигал определённую ветку, огонь часто гас ещё до своего распространения на остальные. И только потом он допёр, что нужно зажигать все ветки сразу.
Панн достал из рюкзака мюсли и раздал остальным. Герину, однако, он вручил её колебаясь. "Вот так то вам, засранцы, это вам не в комп в одну и ту же игру задротить", подумал Иртум, и ощутил укол стыда. Во время своего общения с людьми он пытался использовать как можно меньше цинизма, наверное, это и к лучшему, что весь цинизм оставался только в его мыслях. Это Греция его так изменила, и несчитанные часы раздумий о том, как бы меньше бесить людей вокруг себя. Раньше он таким не был. Бесстыдной тварью его назвать было нельзя, но раньше он был более... обычным, что ли. Его отказ от подобного поведения сделал из него унылого, но чрезмерно правильного и серьёзного чмошника. То, в кого он превратился, ему не нравилось, но проявлять признаки ублюдка, пусть даже только в своих мыслях, ему тоже было не по душе. Сам загнал себя в ловушку, и как из неё выбираться даже представления не имеет.
— Ладно, решаем, кто первый дежурит, по возрасту, я самый младший, а значит весь проделанный нами путь был для меня в два раза тяжелее, по этому я больше вашего устал, по этому я больше всех заслуживаю сна. Вы оба примерно одинаково устали, так что решайте между собой. — сказал Герин без тени улыбки и лёг на бок, отвернувшись к лесу и подложив под голову правую руку.
Иртум  решил проследить за дымом от костра и взгляд его упёрся в небо.
— Я отойду на пару минуток. — сказал он Панну и направился в лес.
Продравшись сквозь ветки низких деревьев, он вышел на ещё одну поляну, но она уже была на склоне и с неё открывался вид на всю долину, а по середине из земли выпирала скальная порода, то, что он и искал. Он сел на камни и устремил свой взор на светящиеся движущиеся в небе точки. Вероятно, куски льда летающие на пороге космического пространства. Потом он перевёл взгляд на звёзды, и они то затянули его в себя. Он смотрел и смотрел, смотрел и смотрел. Минуты шли за минутами. Тут послышался шелест сзади. Он обернулся, и то, что он увидел, повергло его в невероятный шок.
Панн вышел из леса не произнеся ни единой жалобы. Странно, он по идее давно уже должен был пожаловаться на что-нибудь.
Друг сел рядом, и сказал:
— Тебя долго нет, я думал ты уже покатился со склона, ударился спиной о дерево и сломал себе позвоночник.
— Не дождёшься. — ответил он улыбаясь.
— Что ты тут делаешь?
— Смотрю на звёзды, сегодня их на редкость хорошо видно. Я больше твоего знаю о космосе, и ещё больше о конкретно нашей Солнечной системе. Документалки и космические паблики вконтакте делают своё дело, но я ни черта не знаю о созвездиях. Единственное, которое я могу найти, это вот этот ковшик, — он показал на созвездие. — который называют медведицей. А большой или маленькой — хз. — ответил он и смутился, явно замечтался, и вообще забыл о том, что Панн тут.
— Мы как-то учили созвездия, на кружках по астрономии, вот например созвездие Стрельца, а вот созвездие Пегаса. — Он водил пальцем по небу, а Иртум наблюдал.
Панн закончил, и пока Иртум думал над ответом, тот снова заговорил:
— Как думаешь, на карточке хоть что-то есть?
— Ну, знаешь, вполне возможно что там нифига и нету, это же всё-таки жизнь, — Так, хватит, пессимизма, подумал он и поправился, — Но также вполне возможно, что там сладенькая сумма. Ну даже если там ничего не окажется, большого вреда нам это не нанесёт, жили как-то раньше без этих денег, проживём без них и дальше.
— Говори за себя! Ты может и проживёшь, а вот я вряд-ли...
— Что?
Панн выдержал паузу, а потом ответил:
— Помнишь, прошлым летом мои родители сказали твоим, что у меня получилось поступить в ту гимназию, в которую я так стремился? Так вот, восьмой класс я в ней проучился, и... я... я не смог... чувак, я не выдержал.
— Ты что, не перешёл в девятый класс?
— Всё куда ***вее, меня выгнали из гимназии, мне не удалось справиться с нагрузкой, я не могу больше в неё вернуться, даже заново в восьмой класс.
— Ааа, так вот почему ты был на моей стороне, когда мы решали, идти к банкомату или нет, эти деньги нужны тебе чтобы... А зачем они тебе?
— Я бы смог дать взятку директору другой школы, чтобы он принял меня с моими ***выми оценками и я мог в ней учиться, конечно она и рядом не стоит с той гимназией, но лучше многих других. Эти деньги помогут мне стать кем-то большим, чем кассиром в Макдональдсе или уборщиком в начальной школе.
— А я думал у меня проблемы.
— У тебя хоть будущее есть, и если постараешься, ему и позавидовать можно будет.
— Ладно чувак, не ссы, я почти уверен, что деньги на карте будут.
Так ли это? У них нет никаких гарантий.
— Короче пошли уже к костру. Ты видимо меньше меня устал, так что дежурить будешь ты.
— Ну вообще-то я тоже устал.
— Но кто же тогда будет дежурить?
— Никто, нахуй это дежурство.



Глава тринадцатая

Наступило утро. Ребята встали рано. Было где-то восемь часов утра. Дойдя до города, они зашли в первый попавшийся банк и начали искать банкомат. Найдя его, они стремительно побежали в его направлении и начали разбираться с управлением. Чуть позже они поняли, что экран не показывает ничего.
— Вот дерьмище. — Сказал Панн. — Что с этой ***нёй?
Иртум подозвал одного из консультантов банка и спросил его, в чём дело.
— Банкомат не работает, какой-то вирус повредил все банкоматы в округе, мне очень жаль, пидоры.
Переведя ответ своим друзьям, Иртум начал охать вместе с ними.
— Неужели ни один банкомат в городе не работает? Такого не может быть. — Спросил он у консультанта.
— Ходят слухи, что один банкомат в Агие Триаде всё ещё действует. Это всё, что я знаю.
— Спасибо. Большое спасибо.
Сотрудник банка, по какой-то причине оказался в замешательстве. Но Иртуму это было не важно, он получил что хотел, и по этому развернулся к выходу. Однако, когда он уже собрался сделать первый шаг, сотрудник торопливо переспросил:
— Что ты сказал?
Иртум обернулся к нему.
— Спасибо.
Сотрудник на некоторое время потерял контакт с реальным миром. Он смотрел уже не на Иртума, а в пустоту. Видимо, переносился в далёкие воспоминания.
— А, понятно. — сказал он наконец.
А потом резко и неожиданно занёс кулак и ударил Иртума по лицу. Удар был скользящим, так что его лицо сильно не пострадало. Иртум пошатнулся и попятился назад. Остальные двое тоже начали отступать. Сотрудник побежал на них, и Иртум был первым кто вылетел из банка, убегая от него. Остальных двух сотрудник вытолкал оттуда пинками.
— Убирайтесь отсюда! — крикнул он. — И чтоб я вас здесь больше не видел!
А потом он вернулся в банк.
— Что ты ему сказал? — спросил Панн.
— Спасибо.
— Да ладно!
— Да.
— Тогда хер ли он так взбесился?
— Ну, может это слово связано у него с чем-то плохим, с плохими воспоминаниями.
— Ну пох короче на него, что с банкоматом?
Иртум рассказал друзьям, что в этой сфере к чему.
— Да ладно, нам что, придётся переться в эту Агию Триада? — застонал Герин.
— Ну, видимо, либо так, либо никак. — ответил Иртум. — Агия Триада это курортная деревня, как та на склоне горы, только здесь меньше частных домов и больше различных, пользующихся популярностью у туристов заведений: рестораны, ларьки с поддельными Beats, отели, массажные салоны на пляжах и прочая хренотень.
— Ты был там когда-нибудь?
— Ну, нет.
— Хорошо,— вмешался Панн, — я думаю, что идея о прекращении пути уже даже как запасной вариант не рассматривается, так что надо думать, как достать деньги на автобус до Агии Триады, потому что иди мы пешком — доберёмся туда только к вечеру.
Иртум обернулся, чтобы посмотреть на располагающуюся вдалеке на склоне горы Агию Триаду, и поправил Панна:
— Мы и полпути вряд ли пройдём до темноты.
— Ну вот, ещё херовее. Так что, нам в любом случае нужно ехать на автобусе.
Все трое начали почёсывать подбородки, демонстративно показывая, что думают. И только Иртум опомнился и убрал руку от головы. Не нравилось ему быть настолько-же наивным и привыкшим к подобным жестам, как большинство других людей, думающих что это и вправду выглядит правдоподобно и поможет им не потерять своё место в социальной жизни.
Герин осматривался вокруг, и вдруг его глаза замерли. Иртум попытался проследить за его взглядом, но у него не вышло. Герин повернулся к остальным.
— Эм, ребят, я... придумал как нам достать деньги.



Глава четырнадцатая

Для осуществления своего гениального плана парням пришлось сделать надрезы на футболках и взъерошить волосы обмазанными в грязи руками. Грязь они добыли в луже у тротуара. И вот, теперь эти столь целеустремлённые и не сдающиеся парни стали теми, кого они, и большая часть Греции терпеть не могли — цыганами. И вправду, посмотрев на них со стороны именно такое впечатление сложилось бы: загар, так желаемый всеми туристами, обеспечил им смуглую кожу, походящую на цыганскую; разорванная одежда тоже встречается у каждого третьего цыгана, а взъерошенные волосы тем-более. Гениальный план, так любезно предложенный Герином, заключался вот в чём: достать из ближайшей мусорки картонные коробки, сесть по-турецки посреди самой оживлённой улицы города, и ждать, пока в эти самые коробки сжалившиеся над бедными детьми прохожие кинут достаточное количество денег для проезда на автобусе.
Дело двигалось не шибко быстро, достоинство и гордость не позволяли Иртуму и остальным напрямую просить прохожих дать им денег "на еду".
Через пятнадцать минут, когда ребята уже накопили денег на полтора билета, они, сами того поначалу не подозревая, попали впросак. Кучка цыганей присоединились к ним. Они расселись по обеим сторонам от цыганей-самозванцев и выставили свои коробки для пожертвований. Ребята тут-же зажали носы: воняло от этих нагломордых бездельников хуже, чем из мусорки, из которой ребята раннее доставали коробки. Участниками пришедшей толпы были в основном мужики средних лет в красных футболках с надписью «Puma» и чёрных поддельных найковских кроссовках с зелёными полосками; также была одна женщина с младенцем и жирная бабка. Все они кричали на своём непонятно каком языке, ребёнок визжал, мужики передавали недоеденные вафли друг-другу прямо перед лицами самозванцев. Одним словом: ****ец.
На этом беды не закончились, абсолютно все прохожие стали кидать монеты в коробки истинных цыган. Денег в каждой из их коробок уже хватало на небольшую яхту, а у русских ребят прилив денег закончился. Троица была в замешательстве. Панн подал остальным знак, что что-то придумал. Он сказал:
— Готовьтесь бежать за мной.
Через секунду он схватил одну из цыганских коробок с монетами, и вскочив ринулся вперёд. Иртум и Герин немедля последовали за ним. А что же цыгане? Девушка с ребёнком закричала во весь голос, младенец тоже повысил громкость своих визгов. А три мужика, как только воткнули, что произошло, погнались за ребятами.
Троица бежала, расталкивая людей, или если им это удавалось: оббегала их. Панн на ходу снял рюкзак и высыпал всё содержимое коробки в него. Его нога уже почти не доставляла проблем, хотя бегать ему было явно чуть сложнее, чем остальным. Иртум оглянулся, и увидел разъярённые лица брутальных цыганских мужиков. Они были настроены решительно, и всерьёз собирались догнать воришек и раздавить им черепа. Из мелькавших на заднем плане магазинов доносилась модная летняя музыка, все вокруг возмущались, призывали остановиться, обзывали их безнравственными уродами. Откуда-то послышался крик Вилльгельма. Адреналин хлынул в кровь, как только Иртума осенила крутая мысль. Он воспользовался ситуацией и пробежался по одной из скамеек. Панн на бегу предложил ребятам разделиться, и так они и сделали. Иртум свернул в переулок, а остальные продолжили бег по главной улице. Двое из трёх цыган погнались за Иртумом.
«Да хули, ёпта, — подумал он. — у меня же нифига нет».
Он добежал до уличной парковки перед магазином, и, поняв что выдохся, спрятался за одной из машин. Двое мужиков, как только поняли, что беглец спрятался где-то там, разделились, обходя парковку с двух сторон.
Иртум, спрятавшись между двумя машинами, заметил это, и залез под серый Мерседес. Там он провёл около тридцати секунд.
И на протяжении всех этих тридцати секунд он отчётливо слышал, как дышит. Он слышал жуткие истории о том, как цыгане ещё не забыли о рабстве, и очень хорошо обрубают своим заключённым пути на волю. Конечно, он во всё это не верил, но жутковато ему стало. По истечении тридцати секунд под машиной оказалась голова одного из цыган. Иртум смотрел мужику в глаза, а он смотрел в глаза ему. Он заметил, что его глаза зелёные. Вот это редкость, особенно для цыгана. Между двумя парнями, волей судьбы оказавшимся в такой ситуации, будто промелькнула искра. Проявилась какая-то душевная связь. Однако цыган не стал отказываться от своей истинной сущности, и быстрым движением засунул руку под машину. Иртум успел отползти назад, и рука цыгана не достала его. Подумав, что вот-вот придёт напарник мужика, и вдвоячка они точно выкурят его из-под машины, Иртум перевернулся на спину и боком покатился по асфальту. Над ним промелькнули подвески по крайней мере трёх машин, после чего катящийся Иртум врезался в заниженною приору. Низкий таз машины не дал ему попасть под неё. Он встал, и крайне узкое пространство между двумя машинами едва дало ему возможность сесть на корточки. Внезапно он заметил второго цыгана. Мужик тут-же ринулся к нему в узкий проём. Обилие жира в цыгане сыграло с ним злую шутку: он не смог протиснуться между двумя машинами, и его вытянутой руке буквально чуть-чуть не хватило, чтобы достать вора. Иртум не стал терять времени, и, благодаря своему тощему телу, почти без труда вылез из проёма с другой стороны. Зеленоглазый цыган, однако, его уже там ждал. Увидев его в пяти метрах от себя, Иртум пошёл на крайние меры. Он вскочил на капот заниженной приоры, а затем и на её крышу. Потом, не медля, перепрыгнул на крышу рядом стоящего джипа, далее на крышу BMW пятой серии, а затем последовал немного неудачный прыжок на кузов небольшого грузовика.
Силы прыжка было не достаточно, и по этой причине лишь половина Иртума оказалась на крыше кузова, другая свисала вниз. Второй цыган видимо вовсе застрял между теми двумя машинами, зато зеленоглазый уже почти подбежал, чтобы схватить Иртума за свисающую ногу. Подгоняемый страхом, Иртум приложил все силы своих рук, и полностью взобрался на кузов. Ну и что он наделал? Как теперь убегать? Цыган уже взобрался на капот грузовика и собирался перелезть на кузов. Иртум огляделся. Спрыгивать с кузова — не вариант, будет очень больно, и далеко он убежать не сможет. Дерево, неподалёку от грузовика было его единственной надеждой на спасение. Но его ствол был очень далеко, зато крона...
Цыган уже был одной ногой на кузове, и Иртум, вспомнив о своём желании быть бесстрашным, разбежался и прыгнул. Летел он довольно-таки высоко, и по этому увидел крышу близлежащего одноэтажного ресторана. Он выкрикнул:
— Спайдер мэн!
И схватился за одну из веток дерева. Она, однако, через пару секунд сломалась. Падение на газон было смягчено меньше, чем Иртум задумывал. Приземлившись прямо на ноги, он почувствовал боль. Вставать с земли было больно, а зеленоглазый цыган уже почти слез с грузовика.
Превозмогая тонны боли и отчаяния, Иртум встал и побежал в переулок. Он привёл его на более людную улицу. Добравшись до пешеходного перехода, он, обернувшись, подтвердил свои опасения: цыган продолжал преследование.
Он был почти рядом, и Иртум забил на красный свет на светофоре и побежал через дорогу.
Проезжавшие машины сигналили, но Иртум не останавливался. Перебежка прошла успешно, за исключением одного, видимо не обращающего никакого внимания на дорогу водителя, который пронёсся на своей машине прямо перед Иртумом. Его обдало ветром. Лишь порадовавшись, что ему так повезло, Иртум достиг тротуара на другой стороне дороги, и споткнувшись о бордюр, упал. Зеленоглазый цыган тоже перебегал дорогу на красный свет, и уже был на полпути. А Иртум тупо не мог встать, от беготни его ноги вообще отказали, ему оставалось только ждать своей участи.
Внезапно неподалёку стала виднеться какая-то синяя легковушка. Она приближалась с огромной скоростью. Зеленоглазый цыган впил свой взор в Иртума, и по этому ничего вокруг не замечал. А зря...
Не прошло и двух секунд, как машина оказалась в непосредственной близости к цыгану. Зеленоглазый повернул голову налево, и на Иртума тут же нахлынули звуки ломающихся костей и кадры разлетающихся по всей улице органов. И без того охуевшему водителю легковушки досталась ещё одна неприятность: кишки и кровь цыгана распространились по всему лобовому стеклу машины, от чего бедняга не мог видеть, куда едет. По этой причине он врезался в другую машину, и, так как затормозить на протяжении всего этого дурдома он так и не успел, удар был настолько сильным, что водитель вылетел через то самое лобовое стекло, достиг асфальта, и, с определённой долей трения, проехался по нему. Иртум увидел, как грудь бедняги поднялась вверх, вбирая в себя воздух, и в следующий миг по телу проехался мусоровоз, раздавив грудную клетку, и выплеснув из неё остатки лёгких на асфальт.
-****ь-копать. — Произнёс Иртум.
Сквозь крики и охания прохожих он вдруг расслышал голос Панна. Он осмотрелся, и увидел двух друзей на другой стороне дороги. Движение после этого инцидента остановилось, и потому Иртуму не составляло труда перейти дорогу.
Воссоединившись, команда быстренько смылась оттуда на другую улицу, где на остановке уже стоял нужный им автобус. Ребята поспешили, и забежали в него за секунду до закрытия дверей.



Глава пятнадцатая

— Вы сможете отвести меня в свою деревню?
Иртум отвёл взгляд от окна, перестав смотреть на бескрайнее море, многочисленные пятизвёздочные отели, один лучше другого, на полуголых девиц, идущих бок о бок с накачанными и татуированными мужиками в очках и с оголённым торсом, чтобы ответить цыганскому пацану на его вопрос.
— Нет.
— Ну пожалуйста, вы не понимаете, мои родители оставили меня у входа в магазин, а сами съебались через другой выход. Я простоял там сутки, и с полной уверенностью могу сказать, что они меня бросили. Мне нужен новый дом, отведите меня в свою деревню!
— Слушай, пацан, мы не живём в деревне, отъебись от нас и попроси кого-нибудь другого из своих найти тебе новый дом. — Иртум мог позволить себе быть грубым с этим чуваком, потому что ему было лет четырнадцать, и телосложения он был совсем не спортивного. Даже Иртуму завалить его — как два пальца обоссать.
— Мне нужна помощь, и вы похожи на тех, кто может мне её предоставить. Я буду следовать за вами, и рано или поздно, вы сжалитесь надо мной и сделаете то, о чём я вас прошу.
Панн и Герин, разумеется ничего не понявшие, вопросительно смотрели на Иртума, ожидая перевода.
Как только он им всё перевёл, Панн с очень серьёзным выражением лица произнёс усталым голосом:
— Давайте просто изобьём этого урода, когда приедем на остановку. Гандон думает, что своими сопливыми историями сможет нас наебать, да, точно, изобьём и выкинем в мусорку, а сами смоемся и он нас в жизни больше не увидит.
— Заткни свой поганый рот, злобное ничтожество! — Словно жирным шрифтом произнёс последние два слова Герин. — Задрал уже, тебе бы норм было остаться без родителей и дома, наблюдать, как все вокруг отказывают тебе в помощи, а те, кто вроде как согласились, унизили тебя и покрыли всё твоё тело синяками?!
Панн подался вперёд, и оказавшись у самого лица Герина ответил:
— Ещё раз меня так назовёшь, и мы с Иртумом сделаем ту ***ню не с долбаным цыганом, а с тобой. И доли с карты ты, соответственно, пидор, тоже лишишься.
Герин перевёл взгляд с лица Панна на сидевшего рядом с ним Иртума. Через секунду к нему повернулся и Панн, но, в отличии от Герина, он смотрел на него ожидая подтверждения этих слов, а не отрицания.
— Чувак? — Спросил он недоверчиво.
— Слушай, мне поссать на этого парня, но избивать его это уже реально лишнее. Пусть плетётся за нами, пока по дороге не наткнёмся на какую-нибудь цыганскую деревню, где его и оставим.
Панн не сразу нашёлся с ответом. Несколько секунд его глаза судорожного бегали по спинке пустого сидения. Он придумывал ответ.
— Да пошли вы все. — Сказал он.
Герин просто начала удивлять Иртума. Он им, даже, гордился что-ли. Герин не пропускал мимо ушей многочисленные призывы Иртума быть парнями, быть, в конце-концов, людьми. Он становился всё более близок Иртуму, и у главного героя даже пару раз появлялась мысль начать брать пример с этого парня. Конечно, перенять от него он хотел не всё, а только его энергичность и общительность. Но всё ещё впереди. С помощью Герина у Иртума появился шанс на реабилитацию, и он им обязательно воспользуется.
— ...А потом я проскользнул за дверь, и начал хватать всё что только мог, набил все свои карманы всякой херотой. Я уже собрался уходить, но в комнату зашёл один из кассиров. При виде него я тут же побежал в противоположную сторону, и вылетел из здания через открытое окно. Хорошо, что оно одно-этажное. Дальше я бежал через лес без оглядки, пока не добежал до пляжа, но и там я не остановился. Адреналина было столько, что я просто не мог остановить свои ноги. Я тупо бежал. Так я добежал от Салоники до Каламарии. — Рассказывал о своей первой краже, проведённой как-раз после расставания с родителями цыган. А звали его Митко.
Герин шепнул на ухо Иртуму:
— Если бы я даже его понимал, мне бы всё-равно хотелось, чтобы он заткнулся.
И вправду. Жара в автобусе была такая, что только молча сидеть с грустной харей и оставалось.
Когда автобус наконец доехал до конечной остановки, ребята вышли оттуда и с облегчением вздохнули. Прохладный ветерок обдул их со всех сторон.
— И так, сколько нам ещё ****овать до банкомата? — Спросил Панн.
— Так вы не цыгане? — Спросил Митко, впервые заметив, что они говорят на русском.
Иртум прищурился, поднёс ладонь ко лбу, и уставился вдаль. Бинокль бы сейчас.
— Надо забраться по-выше.
К счастью, чтобы добраться от остановки до вершины горы, нужно потратить не более пяти минут. Конечно, это было не самой высокой точкой на всём горном хребте. Она была даже ниже чем та, на которую ребята хотели залезть изначально. Но во всяком случае, отсюда было видно всё, что нужно.
Пока они поднимались по весьма крутому склону, Иртум обратил внимание, что Митко улыбается почти всё время, что он его знает. Конечно-же он выражал и другие эмоции, например когда упрашивал ребят помочь ему, но и те выглядели каким-то наигранными. Хотя, скорее не наигранными, а какими-то слишком яркими, слишком детскими. Типа как когда в песочнице у одного отобрали лопатку, и он сводя брови надувает щёки и уходит прочь скрестив руки на груди. Спросив у Митко, Иртум убедился в своих догадках — парню четырнадцать лет. Что ещё больше сбило его с толку, из-за несовместимости возраста и стиля выражения эмоций Митко.
Добравшись до своей цели, ребята с помощью мелкой речки, вытекающей откуда-то из камней, смыли со своих волос грязь, и стали оглядываться по сторонам. Бескрайнее море они уже видели, но вот бескрайние просторы Греции за время их путешествия им удалось увидеть впервые. Здесь они были выше многих гор, и оттого их взору уже ничего не мешало. Лучи Солнца, местами пробивающиеся сквозь густые облака, освещали многочисленные поля, тянувшиеся до самого горизонта, придавая им яркий золотой цвет. Пляжи тоже было видно. Они были просто переполнены людьми. Чистого куска пляжа с периметром в десять квадратных метров без единого полотенца или зонтика найти было нереально. Вот оно, лето. Прослеживая взглядом прибрежную полосу, Иртум в конце-концов наткнулся на далёкий Салоники. Город, в котором он живёт каждой зимой, город, в котором находится его школа. По причине отдалённости города, даже на этом возвышении его было плохо видно, и Иртум не смог найти свою школу. Но лето не вечно, так что скоро он увидит её в непосредственной близости.
— Думаю, к вечеру дойдём. — Сказал он наконец.
— Отличные новости! — Воскликнул Герин.
— Да, неплохие.
Но тут выразить своё мнение насчёт степени крутизны этой новости решил и Панн.
— К вечеру?! Да вы бля какого *** столь спокойные? Наше отсутствие уже точно заметят. И когда мы вернёмся, нам ****ы дадут. Зря я с вами пошёл.
Герин повернулся к нему и сказал вызывающим голосом:
— Не нравится — можешь возвращаться. Мы не будем по тебе плакать. И деньги с карты разделим с Иртумом на двоих.
— Да заткнись ты уже, заебал, маленькая ***ня, — После этих слов Панн толкнул Герина в грудь, и тот упал на землю. — Кем ты себя блять возомнил? А? У меня так на тебя накипело блять, уёбище малолетнее, у тебя вообще нет права голоса. Ты постоянно говоришь всякую хероту!
Герин тем временем уже поднялся, но не успел он принять какую-либо боевую стойку, как Панн снова толкнул его в грудь. Однако на этот раз Герин упал не на землю, а с обрыва. С довольно высокого обрыва. И приземлился прямиком на камни.
Пока Панн с открытым ртом осознавал, что натворил, Иртум подбежал к краю обрыва, и посмотрел вниз. Тело Герина лежало неподвижно, а в его голове хорошо виднелась открытая трещина. Из этой трещины потихоньку вытекали мозги, исчезая после в проёме между камнями.
— Я... не хотел... — Еле слышно выговорил Панн.
Митко топтался неподалёку, сложив руки на голове и делая частые глубокие вдохи. Потом его ладони сползли на лицо и полностью его прикрыли.
— Я... я... не знал... не заметил... — Всё продолжал мямлить Панн.
Бросив последний взгляд на тело Герина, Иртум лёг на спину, и уставился в небо.
— Ну блять.



Глава шестнадцатая

Путь ребят продолжался. Но только благодаря Иртуму. Остальные просто плелись за ним с отсутствующим взглядом. Если бы он не взял на себя роль лидера, Панн и Митко так бы и остались сидеть на земле и пялиться в пустоту. Особенно Иртуму было жалко Митко. Паренёк ещё совсем молод, и каким бы взрослым и матёрым он не считал себя сам, он был совершенно не готов видеть смерть.
Что касается Панна, то после этого случая злоба с его лица куда-то исчезла. Он шёл, еле перебирая ноги, глубоко дышал и поднял брови так высоко на лоб, насколько вообще был способен.
Ребята шли по тропинке вниз по склону горы, а по сторонам от них было огромное море кустарников различной величины. Завернув за очередной поворот, Иртум заметил что впереди идёт какой-то чувак. По цвету кожи можно было понять, что он является цыганом. Они шли быстрее, и потому быстро его нагоняли. Услышав позади себя шаги, парень обернулся и начал разглядывать ребят. Через пару мгновений на его лице появилась улыбка до ушей, и он воскликнул:
— Митко!
Митко оторвал глаза от земли и посмотрел на цыгана. Его лицо стало излучать тонны радости и он весело сказал:
— Сафро!
Цыгане быстро приблизились друг к другу и смачно по-пацански обнялись.
Иртуму в миг стало хорошо от радости, что Митко не понимал все их разговоры. Ведь Сафро был чуть-ли на голову выше Иртума, а о его мускулах можно было слагать песни. Его торс был оголён, и Иртум мог лицезреть огромные, перекатывающиеся под кожей мышцы. Парня можно было довольно заслуженно назвать шкафом. Если бы русские причинили хоть какой-то вред Митко в присутствии Сафро, он бы просто-напросто переломал им хребты. Что ещё стоит отметить, так это его чудовщно короткую причёску. Собственно, из всех четверых он был единственным почти лысым, у всех остальных волос было весьма не мало.
Видимо цыгане были какими-то старыми, и довольно близкими друзьями. Они шли бок о бок и оживлённо о чём-то разговаривали. Иртум не мог их понять, так как разговаривали они не на греческом, а на языке цыган.
Панн лишь озлобленно и недовольно посмотрел на нового спутника.
Чуть прибавив шагу, Панн вскоре поравнялся с Иртумом. Он тихо сказал срывающимся голосом:
— Ты ведь знаешь, что я не хотел, да?
— Но ты сделал. — Вполне спокойно ответил Иртум.
— Но я же не специально! Это была случайность.
— Я не знаю, была ли это случайность. Ты вполне мог всё рассчитать и сделать это намеренно.
— Чё?! Я что по-твоему специально убил мелкого засранца? Я что по-твоему убийца? Ты мне не веришь?!
— Никому нельзя доверять на сто процентов.
— Ну и что теперь? Ты сдашь меня копам?
Иртум секунду помедлил. Вне всяких сомнений, что он ответит он знал с того самого момента, как Панн закончил произносить свой вопрос. Ему просто нужно было время подыскать слова. Опасаясь, что Панн неправильно поймёт его долгое раздумие над ответом, он быстро начал:
— Я... Панн, ты мой лучший друг. По сути, кроме тебя у меня никого нет. Ты и самый близкий мне человек. — Иртум не счёл нужным упоминать о Хоффе. — Мы с тобой через многое прошли, много всякой херни вместе сделали. Я уж лучше сам признаюсь в убийстве, чем скажу что это сделал ты. — На счёт последних слов Иртум был не совсем уверен. Однако верить в них он искренне хотел.
— Фух, спасибо... братан. — Панн положил свою правую руку на правое плечо Иртума, тем самым слегка облокотившись на него. — Я правда не хотел этого делать.
— Так покажи мне это! — Иртум повернулся к нему лицом. — Покажи, что ты не желал ему смерти и что он тебе не безразличен — сделай то, чего он хотел больше всего. Будь парнем. Будь парнем, и следуй за мной к банкомату не взирая на препятствия!
— Да, да, ты прав! Я должен чтить память о нём, и достичь банкомата, потому что ублюдок этого очень хотел. Я с тобой. Кстати, боюсь я оставил рюкзак на той вершине.
— Ох чёрт, — С досадой ответил Иртум. — Там было много полезного.
Тропинка в конце-концов вывела ребят в жалкое подобие леса. Да, деревья были высокими; да, они стояли плотно; но распространялся лес максимум на два километра, не больше. Так что это мини— лес. Как раз по этой причине ребята быстро его прошли. На самом его краю располагались двора некоторых частных домов. Эта зона с домами тянулась вниз по склону на несколько километров, а дальше уже шёл небольшой пляж и море.
Найдя асфальтированную дорогу ребята перешли на местность уже без деревьев и лиственной крыши. Людей почти не было. Иртум оглядывался по сторонам и рассматривал дома. Вдруг на балконе одного из них он заметил Гришу. Он стоял, облокотившись локтями на перила. Иртум подал немой знак остальным с призывом остановиться. Когда все поняли, куда Иртум указывает, они решили подойти к забору. Он был без отверстий, деревянный, низкий, так что подошедшим он был по подбородок.
— Какого *** он делает здесь?! Хули он не в комплексе? — Обиженно и удивлённо спросил Панн.
— Может его заебал тот комплекс. — Ответил Иртум, стараясь использовать в речи как можно больше мата. Ведь с матом веселее!
— Нормально вообще блять, мы там главное ждали его, готовились к его приезду, а он, сука, обменял нас на это частное дерьмо.
— Да забей. Он был не самым интересным парнем. Не велика потеря. А смотри-ка, он всё такой же худой и высокий. ****ь, нихуя не изменился. Надо окликнуть его.
Но Панн с решениями явно не спешил.
— Да ну нахуй, он же нас кинул. Да и к тому же это нас задержит, мы к вечеру должны быть у банкомата.
Насчёт задержки Панн прав, однако у Иртума были свои мысли. Он не может позволить трупу Герина остаться там, пока он не разложиться или его не обоссут дикие животные. Конечно же он понимал, что мёртвому нет разницы, в каком состоянии его тело, да и остальным не должно быть до этого особого дела, ведь человека как такого уже нет.
Но Иртум не может потерять человечность. Это всё, что помогает ему совсем не загнуться в его условиях жизни. Мысль о том, что он сохранил в себе Человека. А ещё, конечно же, мысли о Хоффе.
— Мы должны показать ему труп Герина. Мы сами продолжим путь, а он останется и вызовет специальных людей, которые спасут труп и приведут его в нужный вид.
— Что?! А что мы ему скажем?! Что я его убил?!
— Нет, мы скажем, что он просто случайно упал.
Панн застыл в нерешительности.
Иртум решил добавить:
— Когда мы вернёмся, не можем же мы сказать родителям Герина, что оставили его труп гнить там.
— Но мы можем не говорить, что он умер, мы можем сказать... Что он просто исчез.
— Нет смысла. Его начнут искать. И рано или поздно труп всё-равно обнаружат. — Быстро ответил Иртум.
— Ну... Оооооооооокей — Без радости согласился Панн.
Иртум уже собрался звать Гришу, но тут вдруг кто-то вышел к нему на балкон.
— Чего ты ждёшь?! — Нетерпеливо спросил, видимо, очень тупой Панн.
— Посмотри на этого дядьку! Он не должен быть в курсе. Если мы и его включим в миссию по спасению трупа, то наш путь не будет завершён. Он нам не даст. Он не поймёт. Это проблемы между поколениями.
Ребятам пришлось ждать момента, когда Гриша снова останется один.



Глава семнадцатая

Мужик, присоединившийся к Грише на балконе, был лет на двадцать пять его старше. Его лысая голова была накрыта шляпой Индианы Джонса, а на теле была зелёная рубашка и зелёные штаны. Его пузо не хило так выпирало, но конченым жирдяем его назвать всё-таки было нельзя.
Сложив руки на перилах балкона, следуя примеру Гриши, он сказал ему:
— Ты должен понять, что таким образом мы сможем стать ближе друг к другу. Между нами часто происходят акты недопонимания и ругательств. Я лишь хочу стать тебе настоящим отцом. Отцом, которого ты заслуживаешь. Подумай о своей матери, она отправила нас сюда на лето чтобы мы сблизились. Она бы этого хотела.
— Мой отец мёртв. — Твёрдо и громко сказал Гриша. — Тебе его никогда не заменить. И не смей говорить, что ты этого на самом деле хочешь. Я достаточно умный чтобы понять, что это всего-лишь твои попытки достичь моего согласия пустить тебя в свой анус. Я даже говорить не хочу с таким уродом, как ты, но мне приходится, потому что ты однажды схитрил и был рядом с моей матерью, когда у неё был сложный период.
— Схитрил?! Благодаря мне и моим связям её не уволили. По-твоему это обычная хитрость?
— Стив, ты тоже к сожалению умный. Ты выстроил в голове план, как стать мужем моей мамы, и после долгого процесса реализации ты наконец воплотил его в жизнь. Браво. Кроме того, ты провернул всё так гладко, что она и знать не знает, какая ты на самом деле гадина, и что ты педофил. Ты не допустил возможности ей это увидеть. Но я-то всё знаю. Я для тебя равный противник. Меня ты не одурачишь.
Стив опустил голову вниз, думая что ещё сказать.
— Если это война, Григорий, в которой мы с тобой противники, то будь уверен, однажды я одержу над тобой победу. Потому что я, как ты сказал, умный, но в отличии от тебя я ещё и опытный ввиду своего возраста. Моя муха будет сильнее твоей паутины, и она, вместо того чтобы попасть в неё, снесёт её, прорвёт её насквозь, пока будет лететь.
С этими словами Стив повернулся и ушёл в дом. Гриша сделал сдержанное злобное лицо, и уставился в землю.
Иртум слушал разговор, в отличии от своих спутников. Ведь его спутников рядом с ним уже не было: Несколько минут назад Панн сказал, что после всей беготни ему надо сменить повязку, и вместе с цыганами отошёл в лесок.
Перед Иртумом стояла сложная задача: Ему надо было окликнуть Гришу достаточно громко, чтобы он услышал, и достаточно тихо, чтобы не услышал Стив. Иртум далеко не любитель тратить время впустую, или тянуть его в какой-то туманной надежде на решение проблемы самотёком. Да и плюс проблемой то данную ситуацию назвать было нельзя. Он уже давно перестал быть стеснительным и робким. Разве что нерешительности немного осталось, но в последние несколько дней Иртум явно начал чувствовать медленное исчезновение и этого чувства.
— Гриша! — Окликнул он своего друга, отрегулировав громкость ровно так, как запланировал.
Парень всё великолепно услышал, и повернул голову туда, откуда издался звук.
— Иртум? — Удивлённо спросил он. — Что... Что ты тут делаешь?
— Тихо! Выйди сюда ко мне, надо кое-что обсудить.
Сделав громкий выдох, Гриша скрылся в доме. Иртум знал, что как только он выйдет, он начнёт говорить о том почему он здесь а не в комплексе, думая что именно за этим разговором Иртум его и позвал. Буквально через минуту Гриша вышел из дома, и направился к Иртуму, а тот пошёл навстречу.
— Послушай, я сам хотел снова поехать в комплекс, но многое в моей семье изменилось с последнего лета...
— Спокуха, Гриша, — Перебил его Иртум. — Не напрягайся. Я знаю что ты по-настоящему любишь нашу компанию, и с радостью бы снова в ней оказался. Но об этом потом. Сейчас у нас другая задача.
— Что? Другая задача? О чём ты?
Иртум сделал глубокий вдох, но постарался сделать это так, чтобы Гриша не заметил что он собирается рассказать ему что-то плохое и неприятное. Он не знал, рассказывать это ему сейчас, или отвести его в лес к остальным и уже там ввести в курс дела. Более разумным он посчитал второй вариант, чтобы не спугнуть Гришу раньше времени, и понизить шансы его незамедлительного ухода домой со словами "Я вас не знаю, я не хочу в тюрягу, я не верю что Герин мёртв, это идиотская шутка, раскапывайте это дерьмо сами".
— Скоро узнаешь, пошли к остальным, в лес.
Гриша на пару секунд обернулся на свой дом, а потом начал шагать вперёд.
— Веди.
Двое ребят пошли прямиком в лес. Иртум надеялся, что остальные ушли недалеко, и им не придётся их долго искать.
— Я помню, как ты однажды пытался оторвать ноги птичке, что выпала из гнезда.
— Я такого сделать вообще никогда не собирался. — Ая-яй, Иртум солгал. Были времена, когда он до смерти ненавидел всех птиц в комплексе за то что они срут повсюду, щебечут, и строят свои ебучие гнёзда прямо на потолках балконов. — Зато лично я помню, как ты проиграл в карты на желание, и Панн загадал тебе посрать в бассейн. Мы с Герином поддержали эту идею, но ты этого не сделал.
— Ещё бы я стал это делать. Я тебе не собака.
Двоица дошла до леса, и начала продвигаться вглубь. Иртум шёл впереди, играя роль направляющего, а Гриша шёл чуть позади, зевая и потягиваясь. Тут-то Иртум и понял, что Гриша на самом деле только недавно встал. Хотя времени было уже за полдень. Ну, лето, хули.
В любую свободную минутку Иртум думал о Хоффе. О её лице, голосе, характере...
Внезапно, откуда ни возьмись, его уши пронзил крик. Поначалу он не смог опознать, чей он, однако чуть позже он припомнил, что здесь сейчас только два человека. С любопытством обернувшись, он увидел такую картину: Гриша лежит на земле, ухватившись за ногу, и стиснув зубы сделал выражение лица, будто пытается высраться.
— В чём дело, друг мой? — Спросил его Иртум.
— Ни в чём, брат мой, просто меня укусила змея.
Иртум пробежался взглядом по траве и увидел, как сквозь неё уползает прочь маленькая змейка. Чуть позже он потерял её из виду.
— Боже, Иртум... — Резко испуганным голосом воскликнул Гриша. — Я чувствую, что мне всё... всё хуже и хуже...
— Успокойся. — Иртум приготовился бежать. — Сейчас я приведу помощь.
— Нет нет нет нет! — Сказал Гриша начиная задыхаться. — Я прям чувствую... как... считанные секунды...
Иртум инстинктивно понял, что бежать за помощью не надо, а надо присесть на корточки рядом с Гришей, и выслушать его последние слова.
— ****ные змеи, кто ж знал, что они на самом деле ядовитые. — Вымолвил Иртум.
— Послушай меня... Там... в нашем доме... Там моя сестра... На втором этаже... — Из груди Гриши доносились страшные звуки, даже Иртум побледнел. — Заберите её оттуда... Слышишь меня?!... Не оставляйте её там с этим... Ни в коем случ... Оо, боже! Ни в коем случае, слышишь?!... Попросите охранника в комплексе связаться с... — Его синее лицо будто говорило: "Телу не хватает кислорода! Помогите!". Но сквозь это он продолжал с огромным трудом говорить. — С моей мамой... У него есть номер... Только ни за что... Не оставляйте её... — Дальше он не договорил.
Его макушка быстро упала на землю, а неподвижные глаза уставились в небо. Иртум несколько мгновений так и сидел, всматриваясь в тело Гриши и пытаясь заметить малейшие признаки жизни, но их не было.



Глава восемнадцатая

— Ну, и что теперь, блять? Мы теперь с****им незнакомого нам человека из незнакомого нам дома? Это безумие! Я, по-твоему, недостаточно преступлений совершил? Мы даже не знали, что у него сестра есть! — Возмущённо тараторил Панн.
— Я не безумец, я просто вижу в этом смысл. Тебя там не было при разговоре Гриши со Стивом. Я был. Я слышал всё и точно осознал, что Стив не из тех, кто нужен в этом мире.
Панн с трудом заставил себя замолчать, и задумался. Вздохнув, он, вроде как поменяв свою точку зрения, сказал:
— Ну и как мы собираемся это сделать? Мы даже не знаем, сколько ей, мать её, лет.
— Мы знаем, что она на втором этаже. Мы залезем туда тихо, а там уже разберёмся. Если она совсем младенец, то придётся убрать Стива и выйти из дома по-обычному. Если же более-менее взрослая, вылезем так-же тихо, как и зашли.
— Убрать? — Переспросил Панн с улыбкой.
— Да брось. — Улыбнулся в ответ Иртум. — Смерть человека за время нашего путешествия уже стала обыденностью.
— Хорошо. Пойдём ты и я. — Сказал Панн и с трудом встал, опираясь на здоровую ногу.
— Куда же ты пойдёшь, дурачок. — Снисходительно ответил Иртум. — Там нужно мастерство паркура. Ты еле можешь бежать, с паркуром ты не справишься.
— Я могу помочь. — Сказал Сафро на греческом, после того как Иртум перевёл им всё.
Иртум задумался. Медленно повертев головой в разные стороны, он сказал:
— Нет. Со мной пойдёт Митко. — «У него есть опыт вора, он может быть полезным» Подумал он про себя.
— Я готов. — С запалом в глазах сказал Митко.
Иртум посмотрел ему в глаза, и с улыбкой произнёс:
— Тогда пошли.
И двое парней сдвинулись с места.
Они быстро дошли до края леса, обойдя по дороге труп Гриши. Митко смотрел на него широко открытыми глазами, а Иртум подумал про себя, что надо будет потом его похоронить.
Когда же ребята вновь вышли на асфальтированную дорогу, покинув лиственную крышу, Иртум заметил, что Солнце и не думает опускаться. До заката ещё далеко. До дома Гриши они дошли быстро. По началу им надо было узнать, где именно в доме сейчас Стив.
— Ты видишь Стива? — Спросил Митко у Иртума.
— Нет. — Огорчённо ответил он.
— Жалко.
— Да.
Они не могут стоять тут до самого вечера, им надо было идти.
Приняв решение перелезать через забор, не зная откуда их могут спалить, ребята принялись за дело. Перекинув ноги через зелёные доски и оказавшись на участке дома, Иртум быстро заполз за один из кустарников и стал ждать Митко. Однако, когда он начал перелезать через забор, из дома послышался крик "Хей". Это был Стив.
Митко кинул взгляд на Иртума, но спешно слез с забора, прежде чем тот успел подать какой-либо знак.
Стив подбежал прямо к забору, да остановился в таком положении, что стоило ему повернуть голову направо, как он бы неизбежно увидел Иртума. Именно поэтому Иртум, настолько тихо, насколько мог, заполз за другую сторону куста, чтобы остаться незамеченным. Где Митко он не знал, но знал то, что это теперь только его миссия. Он вновь услышал Стива.
Он выглянул из-за куста и понял, что Стив что-то кричит Митко, а тот бегал взад-вперёд у забора. Он давал Иртуму шанс, и Иртум, вопреки колотящимуся сердцу, намеревался им воспользоваться.
Пригнувшись, он выбежал из-за куста, и поменял укрытие. На этот раз им служила бочка с дождевой водой. Убедившись, что Стив всё ещё засыпает угрозами Митко, Иртум сделал длинную пробежку прямо до крыльца дома. Забравшись на него, он, в страхе что не мог остаться незамеченным, приподнялся над перилами на балконе и посмотрел в сторону забора. Стив бежал к нему.
Иртум судорожно огляделся, думая в голове, сможет ли он справиться с этим человеком в схватке. Но, увидев дверь в дом, он стал рассматривать её на наличие затвора. Найдя его, он юркнул в неё, и запер изнутри. Это задержит Стива.
Оказавшись в доме, Иртум бегал из комнаты в комнату, ищя лестницу на второй этаж. Он бегал быстро и топал сильно, так что сестра Гриши, если она уже в сознательном возрасте, наверняка знает о его присутствии.
Наконец, он нашёл ступенчатую лестницу из красного дерева, и быстро взобрался по ней, переступая за раз по две ступеньки. На втором этаже он решил осматривать одну комнату за другой, пока не найдёт свою цель. Он проверил около трёх комнат, пока, не открыв дверь в очередную, не обнаружил сестру Гриши.
Она лежала на кровати в футболке и со спущенными трусами до пяток, её правая рука была между ног, а указательный и средние пальцы были наполовину опущены во влагалище.
Увидев нежданного гостя, девочка оценивающе осмотрела его, и сказала:
— А ты норм так, снимай штаны и иди сюда ко мне.
Иртум просто опешил. — Хотя, стоит признаться, с формами, телом, да и лицом у неё никаких проблем не было, и её предложение заставило его сердце биться быстрее. Иртум даже что-то почувствовал внутри, то, что чувствовал нечасто ввиду своих чуть-ли до невозможности идеальных требований к внешнему виду девушки — возбуждение, влечение, вожделение. Он начал ощущать набухание в нижней части тела, но тут же попробовал прийти в себя.
Она села на кровати, поджав под себя ноги и наклонила голова градусов на семьдесят набок.
Вспомнив, что Стив в любой момент вернётся в дом, Иртум сказал ей:
— Идём со мной, если хочешь жить.
Девочка улыбнулась и захихикала.
— О, так ты из будущего? Пришёл суда чтобы зачать малыша, который спасёт весь мир? Давай сразу десяток, чтоб наверняка?
— Хватит паясничать. — Ответил Иртум. — Одевайся и уходим.
Тут он услышал, как Стив вбежал в дом через другую дверь.
— Давай-же поторопись. — На порядок громче сказал он.
— Ну зая, зачем мне с тобой идти?
— Надо. Давай, будет весело.
Теперь он услышал, как Стив тяжёлыми шагами поднимается по лестнице. Иртум быстро подбежал к двери и закрыл её. Оглядевшись, он не нашёл ничего лучше тумбочки, и пододвинул её к двери, прямо под её ручку.
— Окно! — Воскликнул он, и подбежал к нему.
Выглянув, и посмотрев вниз, он увидел там прицеп для машины, накрытый чуть более, чем полностью какой-то тканью. В дверь начали ломиться.
— Что в прицепе? — Судорожно спросил он одевающуюся девочку.
— Шины вроде.
— Сильвия! Открой!
Иртум взволнованно вдохнул воздух. Он чувствовал адреналин, чувствовал в себе силы и энергию, и даже немного страха, но был рад что есть экшн. А как только заметил что вся улица залита Солнцем, так вообще воспрял духом.
— Ладно, будем прыгать.
Сильвия подбежала к нему, и взяла за руку.
— Стоит того? — Спросила она.
Иртум посмотрел прямо ей в глаза, и ответил:
— Да я хз вообще, но давай это сделаем, я устал искать смысл во всём происходящем.
Они сели на подоконник и свесили ноги из окна, а потом досчитав до трёх оттолкнулись от него свободными руками.
Пролетев буквально секунду, они приземлились на содержимое прицепа, и тут их обоих пронзила боль.
— Срань господня! — Чуть ли не крича произнёс Иртум. — Это, блять, несомненно шины!
— Я забыла, что он сюда арматуру вчера загрузил, о боже, надеюсь в жопу долбиться не также больно.
Они слезли с прицепа, и, пошатываясь, переводили дух.
— Он сейчас спуститься сюда, скорее побежали!
— Куда? — Уже на бегу спросила его Сильвия.
Но Иртум не смог ответить, так как почувствовал огромную боль в ноге и остановился.
— Ох чёрт!
Ему не то что бегать, ходить было больно.
— Мать твою, какого хрена я приземлился на ногу, я же пытался этого избежать! — В искреннем отчаянии воскликнул он.
— Так погоди, и чё теперь? — Спросила Сильвия.
Иртум облокотился рукой на целую ногу и начал размышлять.
— Беги к опушке леса, там тебя встретят мои друзья.
— А что же ты?
— Мне не убежать, я попробую спрятаться, подождите меня там в лесу, я приду, когда опасность минует.
— Ммм, ок. — Сказал она и побежала.
Иртум начал бегать взглядом по окрестностям в поисках потенциального укрытия. Но вдруг услышал сзади быстрые шаги. Это был Стив. Иртум обернулся посмотреть, куда успела добежать Сильвия, но та уже скрылась за каким-то поворотом. Стив пулей подбежал к Иртуму, схватил его за плечи, и стал трясти. Он не на шутку разозлён.
— Где Сильвия?! Куда ты её дел? — Кричал он.
Слюни Стива атаковали лицо Иртума и тот, прекрасно разглядывая все металлические пломбы в жёлтых зубах этого мужика, с отвращением ответил:
— Она в безопасности. Мы забрали её подальше от тебя! Ты урод, и последние секунды жизни Гриша потратил на то чтобы убедить меня в этом, и сказать что ни за что нельзя оставлять его сестру в твоих грязных лапах. — Иртум говорил уверенно, как никогда. Он не удивлялся тому, что в последнее время так осмелел, а лишь понимал, что так и надо.
— Последние секунды... Что?...
— Гриша мёртв, и зря не старайся, я всё-равно знаю, что тебе насрать.
Стив оторвал взгляд от Иртума, и посмотрел куда-то вниз отсутствующим взглядом. Он думал. Но потом он вдруг резко и с новой порцией ярости закричал на Иртума:
— А где Сильвия? Сильвия где?!
— Ты её больше не увидишь.
На лице Стива появилось столько злости, сколько Иртум за всю жизнь не чувствовал. Он опустил правую руку к поясу, и достал из мешочка нож. Иртум заметил это, и уперевшись руками в грудь Стива начал со всей силы вырываться. И у него получилось. Он оттолкнулся от Стива и оказался в метре от него, однако больная нога не позволяла быстро пуститься наутёк. Поэтому он решил звать на помощь. Глядишь, кто-нибудь да придёт. Но Стив не собирался унимать свой пыл. Он быстро подбежал к Иртуму, левой рукой схватил за плечо, а правой вонзил нож в живот. Иртум чувствовал лезвие в своих кишках, чувствовал, как оно вонзается всё глубже, как из раны начинает течь кровь. В его глазах всё начало чернеть.



Глава девятнадцатая

Стив, в миг осознав, что натворил, с испуганными глазами отошёл от Иртума, выпустив из рук нож. Иртум не мог шевелиться, ибо нож в его животе сопровождает всякое движение болью. Именно по этой причине он решил вытащить его. Робко ухватившись за рукоятку обеими руками, он кое как вытащил лезвие из живота, чувствуя огромную боль. Как только нож оказался за пределами его тела, он отпустил его, и тот упал на землю. Стив медленными шагами со слезами на глазах отходил назад. Из раны текла кровь. В глазах Иртума всё почти окончательно почернело, а в его голове проносились тысяча мыслей. И тут он остановился на одной... Хоффа. Он начал глубоко и часто дышать, чернота в его взгляде рассеялась. Он всё понял. Он посмотрел на Стива и сказал:
— Ладно Стив, бывает.
Затем, подобрав с земли кусок ткани, он перевязал свою рану, и сумел хоть как-то замедлить течение крови. Если десять секунд назад он едва стоял, то теперь в его ноги начала возвращаться сила. Он направился вперёд, и его поступь из неуклюжих и неустойчивых шагов постепенно превратилась в уверенный и быстрей бег. Он оставил позади всех, и просто забыв о боли в животе побежал в сторону города. Мимо домов деревни, затем сквозь лес, перепрыгивая через выпирающие из земли корни деревьев. Сначала его бег был похож на спешную прогулку, но потом, когда он вышел на асфальтированную дорогу, и в его лицо начал дуть ветер, он почувствовал новый прилив сил, и побежал так быстро, как мог. А мог он очень быстро, ему бы на Олимпийских играх за призовое место бороться.
Добежав по обочине дороги обратно в город, он продолжил свой путь по тротуару, виляя между прохожих. Он вдыхал воздух полной грудью, а прохожие в его глазах размазывались от того, насколько быстро он бежал. Перепрыгивая через клумбы, проскакивая в последний момент на зелёный свет, он бежал без остановки. Были ли на нём пот? Да. Высыхал ли он от того, что его обдувает ветер? Да. Чувствовал ли Иртум боль в мыщцах, а особенно в ногах? Нет. Он этого не чувствовал, он был силён как никогда. Прохожие охали и удивлялись, ведь повязка на туловище Иртума уже вся была в крови, и они вообще вообразить не могли, как такой человек может так быстро бежать. Иртум и сам не знал. Ему это было совершенно не важно, он точно знал, что должен делать.
Не удивительно, что такими темпами он вскоре пробежал сквозь весь курортный город, и достиг перекрёстка, пути которого вели в другой курортный город, и в какое-то село. Он, разумеется, выбрал первый вариант, и побежал туда. Всё так же, не останавливаясь на крики прохожих и используя всю свою ловкость для маневрирования между ними, приближался к своей цели. Конечной цели.
Вот... Почти... Здесь...
Он увидел дом Хоффы, и, не успев добежать до него, начал на бегу выкрикивать её имя. Однако затем он краем глаза заметил её в парке на другой стороне улицы. Она шла в компании подружек. Он начал перебегать дорогу на красный, и его чуть не сбила машина. Она резко остановилась, а Иртум проехался по её капоту. Оставив позади возмущающегося, но быстро забывшего обиду и уехавшего водителя, он вбежал в парк, вышел на ту же дорожку, по которой в тридцати метрах впереди шла Хоффа с подругами.
— Хоффа! — Выкрикнул он на бегу так сильно, как мог. От этого его и без того ослабевшая повязка окончательно спала.
Девочка удивлённо обернулась и посмотрела на подбегающего к ней Иртума. Когда ему оставалось буквально десять метров, он запнулся, но он не мог позволить себе снова упасть перед ней, он сумел удержать равновесие и продолжил перемещение. Хоффа от удивления приоткрыла рот, когда Иртум остановился перед ней.
— Иртум?! Что... Что происходит?!
Отдышавшись, Иртум начал. Слова его звучали уверенно, как никогда. Ему теперь было окончательно ясно, в чём весь смысл.
— Хоффа! Я... Я так рад тебя видеть.
— Боже, у тебя кровь! — Выпалила она, посмотрев на его живот.
— Это не важно. — Сказал он, слегка улыбнувшись, и взяв обе её руки. Не было больше страха, неуверенности, сомнений. — Всё свою жизнь я не видел в ней никакого смысла... Я не знал, что мне нужно, и для чего всё это... Но теперь я его вижу. Я вижу его полностью.
— Иртум... — Растерянно сказала Хоффа.
— Ты — всё о чём я думаю, о чём мечтаю, всё, чего я когда-либо хотел. Это звучит заурядно, но я люблю тебя. Так сильно, как даже себя не люблю.
— Я... Боже, Иртум, я... — Заикаясь говорила она со слезами на глазах.
Иртум подошёл к ней так близко, как мог, и, нежно обхватив левой рукой её шею, с нетерпением поцеловал её. А она и не сопротивлялась. Она обхватила его шею руками и лишь сильнее прижала к себе. Иртум никогда такого ещё не чувствовал, ради этого он был готов пробежать хоть всю страну. У него даже у самого появились слёзы. Ни он, ни она не хотели останавливаться. Но тут Иртум почувствовал в животе боль... Она возвращалась.
Его спина начала сгибаться, он прижимал руку к животу так сильно, как мог.
— Иртум?! — Испуганно выпалила Хоффа.
Она попыталась его удержать, благодаря чему Иртум скорее лёг на землю, чем упал. Его макушка почувствовала твёрдую поверхность, а глазам открылось небо. — Иртум! Нет! — Закричала Хоффа, сев рядом с ним и попытавшись зажать его рану и остановить кровь. — Вызывайте скорую! — Обернулась она к подругам, и те спешно начали лезть за телефонами.
Одной рукой она зажимала его рану, а другую держал Иртум. Он чувствовал, как вот-вот придёт время отчаливать.
— Нет, Иртум, пожалуйста, не умирай! Умоляю, не сейчас, пожалуйста! — Вся в слезах кричала Хоффа.
Иртум со вздохом попытался сделать что-то на подобии улыбки. Он поднял голову и посмотрел на ту единственную, что всегда была ему нужна.
— Всё будет хорошо. Я... — В его глазах всё снова начало чернеть. — Всегда... Буду... Искать... Путь. — Его макушка вновь ударилась о землю. У него не было больше сил. — Я... Ты... Всё... Для... Меня...
И на этом он потерял связь с действительностью. А затем и со все остальным. Он, а точнее его сознание, просто перестало существовать.