Иванов, как Рабинович или халдей Паганини

                -Тебе бы, такому здоровому,
                на тракторе в колхозе работать,
                а ты тут людей на кушаньях обманываешь!-


А было это в начале восьмидесятых. Я работал тогда "мЕтром" (Метрдотелем, на гражданском языке) в ресторане "Балтика", что на Васильевском острове в городе Ленинграде. Это был типичный, советский ресторан, сталинской постройки. Огромный, неуютный зал, не располагающий к отдыху. Оркестр находился на выстроенном прямо в зале балконе. Меню было без излишеств, но средний набор блюд того времени присутствовал.

Начало обычного рабочего дня. Сижу в своём кабинете, просматриваю какие-то бумаги. Стук в дверь. Входит парень, на вид лет тридцать, высок, худ. На нём чёрный костюм, белая рубашка, чёрный галстук. Лицо вытянутое, с близко посаженными, небольшими глазами. (О таких в народе говорят-поросячьи.) Нос длинный, с утолщением на конце. В общем, ещё тот красавец.

- Слушаю Вас, молодой человек.

- Иванов. Фирменный официант. Слышал, что вам нужны официанты. Предлагаю себя. Вот моя трудовая книжка и мой паспорт.

- Что же у вас, молодой человек, трудовая-то так потрёпана?

- Так и жизнь-то моя такая же, потрёпанная!- Улыбнулся он.

- Хорошо. Оставьте трудовую и зайдите, через часок.

Я полистал трудовую. Парень этот, похоже, поработал во всех ресторанах Питера.  Решил позвонить в два последних.

Звоню в ресторан-поплавок "Корюшка", что стоял на якоре, на Неве. Я хорошо знал директора этого ресторана.

- Привет, Пал Абрамович! Бекмурзин из "Балтики" беспокоит. Тут Игорь Иванов пришёл и хочет у меня работать. Что думаешь?

- Бери его, Рустам, конечно, бери! Он фирменный "халдей". (Официант, на гражданском) "Халдей" с выдумкой. И после смены "максает метру по-взрослому", не зависимо от того, сколько сам "нарубил капусты". (Платит неофициальную дань метрдотелю после каждой смены, независимо от того, сколько сам смог украсть.)

- А чего же ты-то его выгнал? Запойный?

- Ну, не без этого, но он на работе всегда тип-топ. А выгнать пришлось.  Забавная история. Не поверишь. У нас же ресторан устроен так, что официант, чтобы отнести грязную посуду в мойку, должен выйти из зала на верхней палубе, пройти вдоль борта, спуститься в трюм в мойку, и потом вернуться по другому борту. А это занимает довольно много времени. Поэтому у нас каждый день, как минимум, 5 столов сбегают, поев и выпив. Но не у Иванова! Как ни посмотришь, он всегда в зале. Наберёт на поднос грязную посуду, выйдет, пройдёт вдоль борта и вот, он уже опять здесь. Его всем ставили в пример. Но потом выяснилось, что он, выходя на палубу, просто переворачивал поднос с грязной посудой за борт и с пустым подносом возвращался быстренько в зал. Бери его, Рустам. У тебя же нет воды вокруг.

И он засмеялся в трубку.

Звоню в предпоследний ресторан, где поработал Иванов. Это ресторан «Кавказский», что рядом с Казанским собором на Невском проспекте. Этот ресторан ещё в официантских кругах называли «рестораном пяти ступенек».

- Привет, Гиви Александрович! Бекмурзин из "Балтики" беспокоит.

- Привет, Рустамчик! Чем обязан? Приезжай сейчас!

- Хотел спросить про Иванова Игоря. Знаю, он у тебя работал. Хочет у меня работать.

- Рустамчик, как брату советую, бери "Паганини". Иванова мы так называли. Посмотри на его руки. Ты же знаешь, что у нас в «Кавказском» нет места, где бы "халдей" мог что-то сделать с блюдом.  Буфет и кухня наверху, зал для посетителей внизу. Винтовая лестница из кухни к посетителям.  Спускается официант по лестнице с блюдом, сверху его кассир видит, ниже спустился, гости видят. Есть всего 5 ступенек, где его кассир уже не видит, а посетители, ещё не видят. И вот в этом "мёртвом" пространстве, не останавливаясь, официант может что-то намухлевать с блюдом. В лучшем случае успеть можно придавить салат, чтобы один выдать за два. Так "Паганини" успевал своими длинными пальцами сделать так, что одно блюдо можно было втюхать за четыре. Талант великий человеку дан!

Да что ты, Рустамчик?! Не увольнял я его, он сам ушёл.  Некрасивая история вышла. Буфетчица сказала, что деньги пропали у неё и что это "Паганини" якобы взял. Деньги нашлись, но он гордый мужчина, обиделся не на то, что буфетчица так сказала, а что другие могли поверить в это. Очень честный человек этот Иванов.

Прошёл ровно час. Стук в дверь.  Входит Иванов. Я предложил ему сесть. Посмотрел на его руки. Действительно, "Паганини".

- Ну, что тебе сказать, Игорь Иванович. У меня официанты здесь все пришедшие из других профессий. Есть артисты, певцы, музыканты, учителя, в прошлом, так почему же мне не взять на работу одного Иванова? Будешь ты единственный с фирменным официантским образованием.

И стал Игорь Иванович Иванов служить в нашем ресторане.

С Игорем связано много смешных и не очень смешных историй. Вот несколько из них:

Однажды один официант попросил его уладить конфликт, возникший у того с гостями. На официантском это звучит так «Игорёк, у меня за столом "залупа".  Я зарядил им зубровку, которую как коньяк 5 звёзд посчитал. "Метра" и жалобную книгу просят. Не хочу Рустама звать. За отмазку много "максать метру" нужно, а я сегодня в "отсосе". (На гражданский язык, последнее предложение переводится следующим образом:За улаживание конфликта метрдотелю нужно много платить, а я сегодня пустой, ничего не наворовал.)

Игорь забежал в подсобное помещение, взял два листа писчей бумаги, между ними проложил копировальную бумагу и быстрой походкой подходит к столу с недовольными гостями и, не переведя дух, выпаливает:

- Воттт! Как хорошо, что вы наконец сможете помочь мне избавиться от этого разгильдяя. Уже столько раз на него жаловались и в книгу жалоб писали. А кто ж её читает?! Я вас прошу, напишите хорошую жалобу. Настоящую жалобу. А давайте-ка мы напишем её под копирку и обратимся прямо к директору треста. Тогда уж точно выгонят его. Вы возьмёте себе копию и сможете проконтролировать.

Гости, обрадованные таким вниманием и возможностью рассчитаться с обидчиком (Да у наших людей это в крови - насрать ближнему, тем более, если тебе за это ничего не будет)увлеклись сочинением кляузы. Игорёк стоял рядом, подсказывая хлёсткие словечки.  Весь лист был исписан до самого края.  Иванов забирает у писателей листы, снимает скрепки, разбирает листочки и тут он с великой досадой, даже, пожалуй, со скорбью в голосе, восклицает:"Ой! Вы же, товарищи, копирку наоборот положили. На втором листе ничего не отпечаталось. Может, ещё раз напешите? Или, если вы мне доверяете, то я обещаю вам, что не позднее завтрашнего утра передам вашу жалобу наверх."

Гости, разгорячённые выпитым алкоголем, и выпущенной на писание жалобы злостью, как-то сразу на это согласились.  Иванов проводил их до выхода из ресторана. При этом искренне, именно так это выглядело, благодарил их.

После ухода гостей, жалоба была тут же разорвана и выброшена в мусор.

Ещё случай с Паганини.

Он уже проработал к тому времени у нас около 3 месяцев. Гостей в тот день было немного. За стол у окна сели три приличных мужчины. Это была "пайка Паганинни". (Столы, которые в этот вечер обслуживал Иванов.) Один молодой официант обратился к нему с просьбой, чтобы Игорь позволил ему обслужит этих трёх "тарасов" (богатых гостей, на официантском языке), поскольку ему очень нужны были деньги на завтра. Паганини, пожав плечами, отдал ему столик со словами: «Руби, пацан!»

Молодой решил по полной выложиться. Накрыл стол белой, новой скатертью. (Хотя в нашем ресторане не требовалось такого. Достаточно просто салфеток под тарелки.) Заказ был богатый: с дорогим коньяком, с "цыплятами табака", икрой. Молодой уже потирал ладони, в предвкушении текущей в руки "капусты".

Ко мне подошёл Паганини и тихо сказал:"Рустам, молодой по полной зарядил стол. (Не тот коньяк в графине. Из одной порции икры сделал три и т.д.) Но это, похоже, проверяющие. Только салат едят, коньяк не пьют."

И тут подбегает к нам молодой: «Рустам Камилович, что делать, они просят счёт. Что-то не так с этими "марамоями". (Марамои, это все остальные, кто не тарасы)."

Я смотрю на Иванова: «Игорь, можешь что-нибудь сделать? Выручай, сынок.»

Паганини быстрой, танцующей походкой направился к столу с проверяющими. Подойдя к столу, он обратился к сидящим:"Товарищи, это кто из вас уронил 10 рублей? Вон! Под столиком."

Один из гостей наклоняется, чтобы поднять десятку из под стола. (Десятка была тогда немалые деньги). Игорёк согнулся одновременно с мужчиной, но при этом прихватил угол скатерти и всё, что было на столе полетло на пол. Но внешне-то это выглядело, словно скатерть ту потянул проверяющий.

Тут уж и я подскочил и извинился за неловкость своего официанта. Игорь отдал оторопевшим проверяющим десять рублей, которые якобы валялись под столом. Я предложил, что им накроют новый стол. Но они, стушевавшись, покинули ресторан. (Кстати, унося с собой и ту десятку.) Испортили им охоту. А уж они были уверены, что поймали за руку вора.

Так уж было заведено у нас в ресторане, что каждый новый рабочий день у официантов начинался с пятиминутки. При "разборе полётов", как правило, тот официант или официантка, которого я ругал, пытался защищаться, объяснить, почему он это натворил. А такие возражения, скажу вам честно, ужасно меня раздражали. Паганини же слушал всё спокойно, глядя на меня своими маленькими глазками не мигая, лишь качая понимающе головой. В какой-то момент у меня закралось сомнение, а слушает ли он меня вообще. И я, не меняя тона речи, стал цитировать поэта: "Во глубине сибирских руд храните гордое терпенье, не пропадёт ваш скорбный труд и дум высокое стремленье....." У "Поганине" ничего не поменялось в лице. Он так же внимательно смотрел на меня, качая головой. Все остальные официанты, поняв мой трюк, засмеялись. Ответ на мой вопрос, почему он делает вид, что меня внимательно слушает, просто обезоружил:"Рустам Камилович, мне ничего не стоит сидеть и делать вид, что я слушаю тебя, тебе же это невозможно как приятно."

А как он рассчитывался с гостями..... Это можно было бы вписать в пособие для молодых официантов.

От него никогда, никто из посетителей не уходил обиженным. Надо сказать, что в таких, как наш, не центровых ресторанах, в ту пору не всегда подавали счёт гостю на фирменном бланке. Обычно его просто писали в блокнотике и показывали гостю.

Иванов это делал следующим образом: он писал в столбик названия блюд, справа цены и количество блюд. И сказав гостям, что он совершенно замотался и если им не трудно, то не могли бы они сами посчитать сумму. (Счётных машинок тогда ещё не было.) Люди, польщённые доверием, уж себя-то они не обманут, начинали в столбик подбивать сумму.

Вы спросите, но в чём же здесь трюк?

Но Игорёк, и это важно, когда видел, что подсчёт идёт к завершению, подходил к столику со словами:"Ой! Извините, пожалуйста! Я, кажется, забыл вписать в счёт хлеб."

Гости, проникнув жалостью к растяпе - официанту, протягивали ему блокнотик со счётом, чтобы он дописал туда ещё и хлеб.

Но в этом-то и была фишка Паганини. Он вписывал копейки за хлеб сдвигая числа влево и копейки оказывались под рублями. Он тут же, вместе с гостями, подбивал сумму. Ну вы поняли, что она автоматически возрастала намного. Люди, рассчитавшись, уходили, довольные доверием к ним. И если даже потом они в уме пересчитают - ведь счёт-то они с собой не взяли! Никто же не придёт жаловаться. Никто же не захочет выставлять себя идиотом. Сам же посчитал.

А ещё Иванов умел интересно рассказывать. Его рассказы, в основном, касались дел официанских:

- Когда я был ещё на практике, учась в училище официантов, то нас посылали в разные рестораны города. А по официанским законам, ты не имел права приходить на работу с личными деньгами. Да их у нас в ту пору и так-то было не густо. А есть-то хотелось. Кругом вкусные запахи, да и блюда с едой, которые подавали гостям, вызывали зверский аппетит. Поэтому мы, ученики, устраивали всякие споры с официантами. Наградой за победу в споре мог быть купленный вам официантом завтрак.

Помню один такой спор, когда я был на практике в валютном зале гостиницы "Советская": Если я, во время завтрака, уроню в центре зала поднос, полный столовыми приборами, то я получаю полный завтрак. В зале тишина. Кто-то из гостей ел завтрак и просматривал свежие газеты при этом, кто-то обдумывал предстоящий день, кто-то просто ещё до конца не проснулся. Несу через зал на пяти пальцах поднос. Все официанты столпились у ширмы, наблюдая за мной. В самой середине зала делаю вид, что поскальзываюсь и, кренясь в сторону, кидаю поднос на паркет..... Поднос падает с гулким грохотом, вилки, ножи, ложки с железным звоном рассыпались по полу. Я в этот момент выхватил взглядом из всего зала лицо японца, который ел в этот момент пирожное эклер. В ту секунду, когда раздался грохот от падения подноса, от неожиданности японец сунул, надкусанный до крема эклер, прямо себе в глаз. Я стал быстро, быстро собирать приборы. Ко мне на подмогу подбежал метродотель, пожилой мужчина, которому до пенсии оставался какой-то месяц. Борис Павлович, опустился с трудом на колено, подбирал рассыпанные по залу приборы, при этом шипя на меня. Он не выговаривал некоторые буквы и немного пришепелявливал, что выходило ужасно смешно:"Пиштец! Мержавес, дай до пенсии доработать! Я вам, шуки, ечо пошпорю!"
Я, чтобы не рассмеятся в голос, бубнил что-то в ответ. Но спор я выиграл и был за это вознаграждён вкусной едой.

Поскольку споры были с того дня настрого запрещены, а есть и в последующие дни хотелось не меньше, то придумывали всякие трюки.

Вот например: купили мы с одним парнем в рыболовном магазине пластмассовых мух. Тогда нам, ученикам, уже иногода доверяли выносить гостям несложные блюда.

Несу мужику солянку. По виду, наш, узбек с рынка. По дороге из кухни кидаю в тарелку с солянкой пластмассовую муху. Мужик недоволен, сердится. Требует принести другую тарелку.

Я ему, делая плаксивое лицо:

-Дяденька, да они же на кухне не поверят мне и заставят ещё меня платить.

- Ой, да успокойся, мальчик, неси мне другую, потом две посчитаешь, только не плачь.

Я быстренько забегаю в мойку, вытаскиваю муху, съедаю мгновенно эту солянку, а узбеку несу новую, с пыла с жару.

А как "Паганин" принимал заказ у людей, это особый рассказ.

Гостям только казалось, что они заказывают сами. Нет! Пили и ели гости всегда то, что хотел Игорь, чтобы они пили и ели.

Например человек хочет заказать "цыплёнка табака". Игорёк делает такую гримасу на своём, и так не очень красивом  лице, что гость сразу понимает, что это был бы ошибочный выбор блюда. Тогда Игорёк начинает свой диалог:"Табака?! Этого тощего цыплёнка, и за такие-то деньги? Да возьмите жареную курочку. Вкус тот же, те же приправы, но почти в два раза дешевле.

Вы, наверно, дорогой читатель, сейчас подумали, а в чём конкретная выгода-то у "Паганини"? Да имейте же терпение и Вы сейчас всё узнаете.

Конечно же Игорёк, вместо жареной куры, заказывал на кухне варёную. Варёную куру никто, никогда не заказывал и стояла-то она в меню лишь для большего ассортимента блюд. И хранилась эти варёные пол-тушки в холодильнике. А дальше происходило с курой следующее: чтобы её разогреть, повар кидал её в кипящее масло. Следовательно, она становилась уже не варёная, а жареная. Ну а всякой "фигни" и соуса для цыплёнка табака было навалом и повар с удовольствием, по просьбы Игорька, клал это, как украшение, на тарелку. Вот вам уже и вкусная жареная курочка.

И опять все довольны! Гости, что меньше заплатили. Паганини, что "наварил" на ровном месте, ведь "варёная кура", по меню, была в два раза дешевле жареной.

Я уже утомил Вас, дорогой читатель, рассказами об офицантских примочках. Ну потерпите. Ещё один эпизодик от "Паганини".

Назначили к нам в ресторан нового директора. Вернее директрису. И была она настоящей самодурочкой. Пришла ей в голову идея, чтобы официанты днём не сидели без дела (посетителей-то днём мало), посылать их до вечера торговать на улицу.

Была в ту пору бесснежная зима. Мороз за - 20 градусов, что в сыром Ленинградском климате тянет на все - 30. Посылают "Паганини" вместе с официанткой Тамарой, торговать на улицу мороженными утками. Кладовщик отпустил им 3 ящика с утками и они встали на панель. Встали, поставили весы, ждут покупателей. Да какие там покупатели? Людей то живых на улице в такой мороз не увидишь. Через час наши продавцы уже сами были, как мороженные утки.

Тут Тамара предлагает:"Да ну их, этих птиц на ....(фиг). Давай купим бутылочку, да пойдём ко мне. Я в том доме живу. Затащим ящики в ванну. А телегу никто и на улице не тронет."
Так они и сделали. Одну утку зажарили. С водочкой очень даже хорошо поели. Отогрелись и завалились спать. Только не подумайте чего. Никакого секса. Каждый спал "на себя".

Проснулись. Заглянули в ванну, а утки то оттаяли и потекли. Так если их возвращать обратно на склад, то и за съеденную утку платить нужно и за ту воду, что из уток вытекла. Паганини придумал следующее. У парадной была насыпана куча мелкого гравия. Так он набрал камушков и напихал оттаявшим уткам в попки.

В общем, когда они сдали на склад товар, то остались ещё и в прибыли.

Вот, вроде бы уже и обещал, что предыдущий случай будет последний, но как не рассказать ещё об одном, который совсем не похож на предыдущие, но раскрывающий душу Паганини.

Был такой случай.

Пришли к нам в ресторан две молоденькие, лет по 18, девчонки, отмечать день рождения. Заметно было, что это вообще их первое посещение ресторана. Сели они за столик, к одному, скажем так, не очень порядочному, официанту. Заказали они, по совету официанта- 2 графинчика вина, салатик и пирожные. По неопытности девочки быстро запьянели, да так, что, можно сказать, лишились чувств. Тут же, за столом и заснули.

И, как назло, в  зале появились два молодых милиционера из районного отделения, скорее всего их вызвал тот, нечистоплотный официант, (девчонки-то расплатились в самом начале за еду и питьё, и теперь они просто мешали ему, занимали стол, за который могли сесть богатые гости.)  Менты прямиком направлялись к тем девочкам. Не нужно быть большим провидцем, чтобы догадаться, что сделают с этими чистыми девочками в ментовке.

Игорь, увидев это и поняв, что происходит, подошёл к ментам. Он дал им денег, чтобы они не трогали девочек и ушли. Да, в ту пору у нас были чёткие, конечно же неофициальные, тарифы за милицейские услуги. Вызвать милиционера к разбушевавшемуся в ресторане хулигану, одна сумма. Если нужно, чтобы пришли милиционеры и забрали пьяного на сутки, трое или 15 суток - другая сумма. Если нужно, чтобы, как в нашем случае, не забрали молодых девочек - сумма была в размере дневного чёрного заработка официанта.(А это, примерно, месячный официальный оклад официанта.)

Когда девочки немножко пришли в себя, Иванов вызвал по телефону знакомого таксиста. Заплатил ему, чтобы тот развёз их по домам.

Тот, "козёл" официант, спросил, зачем Паганини это сделал? На что Игорь ему тихо ответил: "У этих девочек есть матери."