Мозаика

-Милый, ты меня любишь? – прощебетала миниатюрная женщина, ласково обнимая супруга за шею.
-Угу, - ответствовал муж, - не отрываясь от телевизора, шла прямая трансляция футбольного матча.
-Нет! Ты меня не любишь! – в голосе женщины послышались истеричные нотки.
-Угу, - согласился супруг, не вникая в суть вопроса.
Женщина, разрыдавшись, выбежала из комнаты. Мужчина на минуту оторвался от экрана:
-Что это с ней? ПМС, наверное …
В следующую минуту он уже, как истинный болельщик, кричал: «Гол!» - его любимая команда открыла счет в матче.
____

На улице было людно, все спешили по своим делам, взрослые – на работу, по дороге успевая «забросить» малышей в детские сады. Ребята постарше – в школу, в ВУЗы, пенсионеры – в поликлинику или на рынок. Трагедия развернулась возле детского сада №54. Маленький мальчик, лет пяти, ни за что не хотел отпускать маму, устроив истерику с валянием по земле.
-Не хочу, не пойду в садик! Мне там не нравится, - ревел малыш.
-Костя, как тебе не стыдно?! Я на работу опаздываю.
Но мальчишке не было стыдно. Заметно было, что истерики являлись его излюбленным видом воздействия на родительницу. И если бы не действительная необходимость матери в кратчайшие сроки оказаться на рабочем месте, пацану, вероятно, удался бы его замысел. Нечеловеческими усилиями женщина подняла сына и занесла в ворота сада. Там, благо погода стояла хорошая и дети гуляли на улице, она сдала его на руки воспитателям, виновато улыбаясь и оправдываясь за поведение наследника. И почти бегом припустила на трамвайную остановку. Как только мама скрылась из виду, мальчишку как подменили – он моментально перестал орать и внимательно посмотрел на воспитательницу своими большими серо-зелеными глазами.
-Тамара Васильевна, чем мы сегодня заниматься будем?
-Лепить, Костя.
Ребенок вздохнул, ибо почитал это не мужским занятием, но тут он заметил пришедших друзей и радостно побежал к ним навстречу, уже рисуя в голове замысел новой совместной проказы.
____

 У большого пятиэтажного здания, отданного администрацией города в ведение мировых судей одного из внутригородских округов, после обеденного перерыва набралась очередь из посетителей, имеющих необходимость прибегнуть к букве закона. Люди толпились, в предвкушении разрешения протиснуться через прямоугольную рамку детектора, нервничая от создающегося вынужденным ожиданием напряжения.
 Среди равномерного гула обрывков речи трех десятков людей вдруг прорезался голос охранника, одетого в стандартный черный форменный костюм. Он давал указания по телефону:
-Заходите внутрь здания, я буду в черном. В черном, я сказал, увидите.
И не выдержав, начал сам пробираться к дверям.
Часы показали ровно два часа и посетителей, сверяясь с паспортами, начали пропускать по одному. Человек в черном, проводив встречаемую, занял место рядом с напарником, оперативно включившись в проверку документов. Толпа потихоньку редела.
____

 В салоне троллейбуса, следовавшего двадцать третьим маршрутом, раздался голос:
-Православные, с праздником вас!
Люди начали оглядываться. Посреди салона стоял дед – седая борода и волосы растрепаны, простая клетчатая рубашка и штаны далеко не первой свежести.
-Страховой полис не берите, - продолжал старик, - врач – Иисус Христос, он всех вылечит, а медсестра – Дева Мария.
На увещевания странного пассажира никто не отреагировал, видимо, публика подобралась вялая, и он, вздохнув печально, еще раз поздравил всех с праздником и вышел на ближайшей остановке.
____
____

  Фрагменты сменялись один другим, их становилось все больше и больше. Иногда события в них были взаимосвязаны, иногда напротив – ничего общего. Чьи-то руки молниеносно выхватывали эти кадры и заботливо переносили на огромных размеров стенд. Каждый кусочек занимал строго определенное место, и к концу земных суток последний элемент был установлен.
  Творец панно критично осмотрел свою работу: «Неплохо, неплохо, пейзаж получился». Действительно, все кусочки, составленные воедино на одном полотне, представляли собой живой пейзаж. Вначале мозаики солнце откидывало на землю чуть робкие первые лучи, освещая горы, море, город вдалеке, на противоположной стороне алел закат. Благодаря целостности восприятия отдельные картинки перестали выделяться. Лишь изредка, тщательно приглядываясь, можно было заметить, что действующие лица на них по-прежнему в движении. Окончив досмотр, Творец остался доволен: «Назову ее – «Весенний день на Земле», а завтра выдумаю еще что-нибудь такое – эдакое, может, скульптуру изваять захочется, а может роман нетленный сочинить».

В последний раз взглянув на дело рук своих, Творец удалился, мягко прикрыв дверцы Вселенской галереи, такой длинной и просторной, что неискушенному посетителю она непременно показалась бы бесконечной.